Академик Ландау. Как мы жили. Воспоминания – Кора Ландау-Дробанцева

В прошлом году я с упоением знакомилась с личностью академика Дмитрия Лихачева. В этом году настала очередь академика Льва Ландау. Тенденция налицо:-) Очень они интересные, эти академики. Прямо-таки завораживают. Вдохновляют. Мотивируют. И поражают.Эта книга написана женой Льва Ландау – Корой. Это не сухая биография «родился-добился-умер» (хотя именно это многие и ставят в упрек книге). Это совместная жизнь с гением – глазами женщины и самого близкого гению человека. Жизнь с гением непроста – это всем известно. Временами, прямо скажем, волосы становятся дыбом, потому что даже гению очень трудно простить некоторые вещи, которые в его понимании – сущая чепуха, но которые обрушивают твой мир, выбивают почву у тебя из-под ног, заставляют до крови кусать губы и сдерживать рыдания. Но логично предположить, что в высшей мере незаурядный и талантливый человек может и жизнь воспринимать и видеть по-другому, у него свои установки, своя шкала ценностей, свои ориентиры, которые могут очень сильно отличаться от наших общепринятых, обывательских. Тут остается только либо принять эти установки, либо просто уйти от гения. К кому-нибудь обычному, нормальному. Но каким покажется «обычный, нормальный» после гения? Тусклым, блеклым, никаким.Кора Ландау предпочла первый вариант – принять установки гения. В частности, свободные взгляды Ландау на брак. Блестящий физик-теоретик не обошел своим вниманием и эту область жизни – разработал, по его мнению, беспроигрышную формулу счастья: супруги любят друг друга, но это не мешает им иметь других партнеров. «Жить нужно интересно, ярко». По расчету Ландау, такой брак должен был процветать. В действительности же его жена постоянно терзалась ревностью (Ландау: «Ревность – это пережиток, культурному человеку ревность должна быть чужда»), была вынуждена делать вид, что ее ничуть не огорчает, что муж идет на свидание с очередной девушкой («Коруша, что это у тебя такой кислый вид? Дай-ка я тебя оштрафую, вычту тысячу из моей следующей зарплаты»), накрывала для Ландау и его девушек ужин на двоих и постель («Коруша, сегодня в шесть часов ко мне придет Гера. Пожалуйста, уйди из дома или сиди тихо, я сказал ей, что ты на даче»). В общем, жизнь с гениальным физиком скучной не назовешь, да. Иногда мне просто хотелось захлопнуть книжку и воскликнуть, ну как, как он мог – в таких теплых и ласковых письмах своей жене писать о том, как он на курорте «осваивает» очередную девушку. В общем, понять гениев трудно, но на то они и гении. А вот Кора честно пыталась понять, изгнать «некультурный пережиток» – ревность, быть веселой и всячески поддерживать яркость жизни гения.Но всё это было до 7 января 1962 года, дня, который разделил жизнь Ландау и его семьи на «до» и «после». Наверное, впервые я настолько пропустила через себя чью-то историю и прочувствовала вот это «до» и «после». Это так страшно, когда жизнь человека пересекает подобная черта…Книга в свое время вызвала большой резонанс, на нее ополчились многие, кто знал Ландау. Кора не утруждает себя политкорректностью или недоговариванием не очень приятных подробностей или нелестных характеристик. Всё договаривается, я бы даже сказала, проговаривается по буквам. Она просто пишет то, что думает о тех или иных людях, не слишком пытаясь быть объективной и излагая свои мысли и выводы как истину в последней инстанции. Я понимаю, что эта книга – взгляд исключительно с ее колокольни, но я все же склонна ей верить. Потому что никто лучше Коры, прожившей со здоровым Ландау много лет и шесть лет практически не отходившей от постели его больного, не знает, как оно было, не знает нюансов, взгляда изнутри. Друзья-физики, под конец жизни Ландау переставшие его навещать, трясутся в праведном гневе и называют эту книгу насквозь лживой, но что они знают, с чьих слов, с чьих слухов, через какую призму домыслов и искажений? Я все же склонна верить женщине, которая прожила непростую жизнь рядом с этим человеком, которая не могла себе простить малейших ошибок и недосмотров, как-то повредивших ее гениальному мужу, для которой он был целой и единственной вселенной и которая и стала-то писать эти мемуары не для того, чтобы поспекулировать на имени умершего мужа, а для того, чтобы оживить свои воспоминания, чтобы снова побыть с ним вместе хотя бы на страницах своей книги. «Уже прошло почти двадцать лет с тех пор, когда в то роковое утро ты уехал в Дубну, а мои мысли бесконечно устремляются в прошлое. Неужели были молодость, счастье, любовь и ты!»

Очень эмоциональная книга, личные воспоминания, и на это надо делать скидку. Очень люблю авто- и биографии, дневники и воспоминания, но совершенно не понимаю, как их оценивать. Это же личный опыт автора, которым он решил поделиться, и я могу за это только сказать спасибо.

Сейчас я разрываюсь между желанием упомянуть все грани этой книги, но боюсь вас утомить, поэтому систематизирую.

Читать, если:

– интересен советский период,

– развитие науки в условиях тотального контроля государства (хотя тут этого не так чтобы много),

– если вы хоть раз жаловались, что муж вам изменяет. Кора Ландау это абсолютно точно знала, как и любовниц супруга, более того у них был договор на эту тему. Всех секретов не раскрою, но скажу, что ни женщин, ни мужчин он не оставит равнодушным, сильную половину совсем воодушевит.

– и это о любви, всепрощающей, жертвенной и смиренной.Сначала была смущена обилием каких-то личных подробностей, а также детальным изложением истории болезни академика, а потом поняла, что все равно поставлю высокий балл книге, потому что она не оставляет равнодушной, выводит на эмоции, заставляет изумиться жизни гениев и делиться с окружающими добытыми знаниями. Проблем с темами для «small talk» какое-то время у вас точно не будет =)))

Очень тяжелая книга. Дочитывала со слезами на глазах. Море эмоций, пусть не совсем положительных. Я никогда не могла подумать, что в послевоенные годы были такие нравы, все-таки нас воспитывали на верности и преданности.

С первых страниц книги меня переполняло возмущение из-за поведения великого Ландау, его жизненной философии. Сам о себе он говорил:

"А я не такая, я иная, я вся из блесток и минут!"

Кора в своих мемуарах постоянно подчеркивает его моральную чистоту. Может она и права, если рассматривать это с точки зрения его отношения к людям. В нем не было подлости и лицемерия. И он никогда не врал жене. Но чего стоит его «пакт о ненападении».

""Брачный пакт о ненападении". Этот «пакт» предоставлял полную свободу, как он понимал ее, для себя и меня.

Я не могла сказать «нет». Его нервы, его сон, его здоровье надо было беречь! Тогда я не принимала этот «пакт» всерьез и была согласна на все. Я уже не могла ему бросить: «У тебя слишком удачно сложилась жизнь». Его здоровье было подорвано, его надо было беречь."

"В цивилизованном обществе ревности не должно быть, человеческая подлинная культура и ревность несовместимы. Я культурный человек!"

Наверное, я динозавр, но для меня такие отношения дикость. Кора так и не приняла эту теорию мужа, но любила и боготворила его до конца жизни. Мне даже представить страшно, как она терзала сама себя все те годы, когда он приводил домой своих любовниц, а она готовила им ужин и постель.

"Я так жадно жду, чтобы закончился этот танец листьев, так вызывающе золотящихся в снопе электрического света, момент – и все погружается в ночной мрак.

Этот момент приносит невыразимое облегчение и даже счастье!

Вместе со светом гаснет буря «примитивных» чувств. Щелкает английский замок: она ушла. Оцепенение исчезает: там, наверху, акт любви окончен. Дау дома, он со мной, он мой!"

Когда она пишет о его изменах возникает какое-то брезгливое чувство и ни капли жалости, она ведь сама знала на что идет. Но нельзя не восхищаться женщиной, котрая семь лет не отходила от больного мужа.

"Бодрствуя ночью, не спуская с Дауньки глаз днем, я забывала поесть. И ночью, прикорнув на полу, не могла даже задремать от голода. А спуститься вниз поужинать боялась. Я буду ужинать – а Дау что-нибудь выкинет. К утру, к приходу Тани аппетит исчезал. Спать два часа в сутки я уже привыкла."

Бурю негодования вызывают «друзья» (отдельный разговор – Лившиц, которого просто хотелось задушить) Ландау, которые отвернулись от него и Коры во время его болезни. И конечно же светила медицины, действия которых привели к такому трагическому исходу.