Коллектив авторов
Саммари книги «Травма и исцеление. Последствия насилия от абьюза до политического террора»

При вторжении, или интрузии, люди долго переживают травмирующее событие снова и снова. Они не могут жить обычной жизнью – травма то и дело напоминает о себе, будто время остановилось именно на этом моменте. Воспоминания всплывают в любой момент, как флешбэки в фильме, и снятся по ночам как повторяющиеся кошмары. Даже в самой безопасной среде травмированные не чувствуют себя спокойно: травма то и дело напоминает о себе. У таких воспоминаний нет вербального контекста и нарратива, они приходят в виде нестираемых образов и ощущений.

Это не обычные воспоминания, а именно образы. И травматические сны тоже отличаются от обычных сновидений. Они с точностью воспроизводят травмирующее событие, и такие сны часто повторяются, спящий ощущает их как реальность.

Иногда травмирующее событие воспроизводится в виде действий, повторяющих его. Так, маленькие дети, которые подверглись сексуальному насилию, не могут о нем говорить, но воспроизводят в игре. Так делал ребенок, которого изнасиловал бэбиситтер, который еще и заставил его сняться в порнографическом фильме. Такие игры мрачные и монотонные, они отличаются от обычных, свободных и легких детских игр.

Во время травмирующего события психика человека может впасть в избегание – он будто застывает, наблюдая за происходящим со стороны, в состоянии, напоминающем гипнотический транс. Так бывает, если в момент нападения или катастрофы он был совершенно бессилен что-либо сделать. Его сознание регистрирует события, но их реальный смысл теряется, искажается, реакция притупляется. Человек цепенеет в ожидании смерти, и это помогает ему справиться с нестерпимой болью.

Такая травматическая диссоциация напоминает действие морфина, когда восприятие боли и реакция на боль прекращаются. Люди, пережившие травму и лишенные способности к избеганию, притупляют свою боль алкоголем или наркотиками. Когда опасность уже позади, это состояние остается с травмированным, удерживая травмирующий опыт в стороне от сознания, чтобы можно было жить дальше. Такое психическое онемение свойственно людям, пережившим катастрофы и войны, когда они буквально вычеркивают из памяти то, что не в силах вспоминать.

Казалось бы, в блокированных болезненных воспоминаниях нет ничего плохого. Но они затрагивают не только сознание, но и действия человека, ограничивая его жизнь. Все свои силы он тратит на стремление контролировать свой страх, не дать ему вырваться наружу. Так, изнасилованные женщины не хотят выглядеть привлекательными, боятся ходить куда-то в одиночестве или в темноте, сидят дома и не хотят никакого общения. Причем они не отдают себе отчета, почему так себя ведут.