Коллектив авторов
Психолингвистика. Учебник для вузов
© Ушакова Т. Н., 2006
© Коллектив авторов, 2006
© ООО «ПЕР СЭ», оригинал-макет, оформление, 2006
Предисловие
Рождение науки, именуемой психолингвистикой, было объявлено в Соединенных Штатах Америки в 1953 году. Образованные отечественные лингвисты чутко и достаточно быстро отреагировали на новое веяние из-за океана: уже в 1957 году маленькую книжечку О психолингвистике выпустила языковед О. С. Ахманова. Тема была подхвачена А. А. Леонтьевым, выступившим сначала с реферативной публикацией (Психолингвистика, 1967), а затем и оригинальной книгой (Теория речевой деятельности. Проблемы психолингвистики, 1968). Эти ранние издания составили начало большого ряда индивидуальных и коллективных монографий, журнальных публикаций, многих конференций и семинаров по проблемам психолингвистики в нашей стране. Они отражали активную исследовательскую и организационную деятельность специалистов по заявленной теме.
Начальное определение предмета психолингвистики было довольно узким. Оно исходило из ее понимания как науки, изучающей процессы, в которых интенции говорящих преобразуются в сигналы принятого в данной культуре кода, и эти сигналы вызывают понимание у слушающих (Osgood et al., 1954). Некоторое время молодая наука развивалась как у нас, так и на Западе в соответствии с этим недостаточно полным определением. Позднее, однако, обнаружилось два довольно любопытных обстоятельства.
Во-первых, появились свидетельства того, что вряд ли справедливо начинать датировку психолингвистики с того эпизода (самого по себе, безусловно, значительного), когда этой области было присвоено ее привлекательное и емкое имя. Ретроспектива психолингвистических исследований оказывается очень глубокой, и она в полной мере заслуживает того, чтобы занять свое место в истории психолингвистики. Это обстоятельство, к сожалению, недостаточно осознается. Одну из оригинальных сторон данного учебника составляет включение материалов, расширяющих зауженное представление о ее временных границах и объеме имеющихся в науке данных.
Второе возникшее обстоятельство состояло в том, что выявилась притягательная сила имени психолингвистика в отношении многих работ, выполнявшихся ранее по различным темам: психологии речи, психоакустики, психогенетики, прикладных речевых разработок. Многие авторы, работающие в названных сферах, изъявили готовность и горячее желание называться психолингвистами. К психолингвистике как строгой «моно-науке» понемногу присоединился большой круг исследований, превративших ее в науку широкую и «веселую», обнимающую многие жизненно и практически поучительные и занимательные знания и потому вызывающую к себе интерес широкого круга людей, не только профессионалов.
Этот интерес проявляется и в наши дни. О его существовании имеется множество свидетельств. Для меня показательна встреча, произошедшая у меня с моими друзьями супругами Е. во время летнего отпуска в Академическом пансионате. Мои друзья – образованные люди, работающие в далеких от психолингвистики областях. Мне казалось, что моя направленность на слово как явление мира человеческой психики лежит в стороне от сферы их научных и жизненных интересов. Однако они настоятельно просили меня рассказать, что такое психолингвистика. Прохаживаясь по живописным аллеям пансионата, мы проговорили однажды все утро, и оказалось, что очень многое из области психолингвистики занимает умы моих друзей. Им была интересна история возникновения в середине ХХ века новой науки, действующие лица этого события, его обстоятельства. Они спрашивали, и им были понятны мои объяснения о механизме языка. Мы говорили о прирожденности дара слова, о тех несчастных, кому этот дар достался с повреждениями, а также о том, как специалисты умеют помогать людям при их разного рода речевых нарушениях. Будучи родителями двух дочерей, мои друзья интересовались темой развития детской речи. Не оказался обойденным вопрос об языковых способностях животных и об энтузиастах, исследующих эту область.
Этот разговор изменил мои намерения писать строгий научный учебник по психолингвистике для продвинутых студентов и аспирантов, как я сначала предполагала. Научные материалы, конечно, сохраняют свое место в предлагаемой книге, но пусть из-за них не потеряют свой интерес к общим проблемам психолингвистики те, кто посчитает отдельные разделы книги трудно доступными для понимания – такие разделы можно отложить и вернуться к ним позднее. В целом же, книга имеет широкую направленность. Она адресуется всем, кого интересует жизнь языка в психике человека, кого волнует таинственная способность человека превращать в звук наши внутренние состояния и переживания, а также не менее удивительное умение понимать аналогичную возможность в другом человеке. На мой взгляд, каждый думающий человек в той или иной степени размышляет по поводу этой области. В учебнике рассмотрены новые идеи по проблеме речеязыковой семантики, приведены материалы по теме отношения языка к мозгу. Включены многие совсем свежие данные, связанные с новыми открытиями в психогенетике, представлены разработки, относящиеся к изучению языка обезьян. Самостоятельный раздел учебника занимает новый аспект рассмотрения детской речи – области, которая имеет прямое отношение к глубинным механизмам функционирования речи и интересна в своей непосредственной феноменологии. Отведено место вопросам практического характера: речевого воздействия, речевой диагностики, дефектам и недоразвитиям речевых функций.
Концептуальная основа данного учебника была заложена в разработанном мной ранее курсе, частично опубликованном в книгах, изданных под редакцией В. Н. Дружинина Современная психология, 1999 года; Психология, 2001; Психология ХХI века, 2003 года. Нынешнее издание по сравнению с прежними значительно расширено по тематике, а также дополнено за счет включения текстов приглашенных авторов, которых я рассматриваю как более компетентных, нежели я сама, специалистов по темам. Авторство приглашенных специалистов отмечено в сносках к их текстам. Такими приглашенными авторами явились (в алфавитном порядке): И. В. Королева, В. И. Лубовский, Е. Е. Ляксо, И. Ю. Марковина, Н. Б. Михайлова, И. В. Ружицкий, И. А. Стернин, Г. Т. Хухуни, Т. В. Черниговская, В. И. Шаховский. Всем им я выражаю свою искреннюю признательность за участие в нашем общем труде.
Хочу также поблагодарить мою помощницу А. С. Свежинцеву, принявшую на себя труд участия в технической подготовке учебника к изданию.
Т. Н. Ушакова
Глава I
Предварительная характеристика основных понятий[1]
В этой книге пойдет речь об одной из важнейших сторон психики человека – способности владения словом, языком, речью. Эта способность уникальна: из всех земных существ лишь человеческий род наделен ею. Вместе с разумностью и морально-эстетическим чувством она образует комплекс качеств, высоко поднимающих человека над всем живым миром, составляя необходимую предпосылку общественной жизни людей, создания письменности, науки, культуры и многого другого.
Способность владения словом многогранна и включает ряд компонентов. Используя слова, мы говорим и имеем возможность при помощи внешних средств выразить свои внутренние, скрытые от других психологические состояния (мысли, воспоминания, впечатления, эмоции). Мы также можем воспринимать речь других людей, различать звуки, слова, их связи, понимать мысли и чувства говорящего, проникая тем самым в его внутренний мир. Не упустим и того обстоятельства, что речь строится на основе скрытой от непосредственного проявления системы языка, т. е. при использовании выработанных языковых умений и навыков. Владение словом проявляется в речевом взаимодействии с окружающими людьми. В общении мы пользуемся словом, надеясь быть понятыми, а также и понять других, стараемся оказать воздействие на окружающих и в известных случаях регулируем свое поведение в соответствии с полученными словесными указаниями. Через слово происходит накопление и передача информации, создание устных и письменных текстов. Все это – различные сферы проявления способности владения словом, или, если сказать иначе, речеязыковой, вербальной способности.
Природа и сущность этой способности ставит много вопросов перед научным исследованием, и далеко не все они получили свое решение к настоящему времени. Разные науки занимаются исследованием языка и речи. Раньше других этим объектом занялась философия. Ее интересовало место слова в мире явлений, природа имени, отношения слова и вещи, происхождение имен. Этот ранний поиск не иссяк к настоящему времени, превратившись в наши дни в особое направление – философию языка.
К этому же объекту давно обратилась лингвистика (языкознание), направившая свои усилия на изучение речеязыкового продукта, производимого говорящими людьми, и скрытой языковой системы, определяющей этот продукт. На основании многовековых исследований проведена обширная и полезная работа по фиксации слов, используемых разными народами, описаны их значения и звучания, разработана классификация и типология слов, рассмотрены их возможные и типичные сочетания, изучены происходящие во времени изменения языков, показана системность их организации, внутренняя взаимосвязанность значения и звучания слов, произведено множество других открытий, накоплен огромный багаж знаний в данной области. Кроме того, многими авторами-лингвистами высказаны ценные суждения, относящиеся к природе и сущности речеязыковой способности в целом, о чем мы будем говорить ниже.
Позднее других наук, хотя теперь уже тоже достаточно давно, свои права на рассматриваемый нами объект – речеязыковую способность – заявила психология. И эту заявку следует признать вполне правомерной: речь и язык – порождение психики, мозга человека. Речеязыковая способность по своей глубинной сущности не имеет принципиального отличия от других психических функций, изучаемых психологией. Речь и язык «погружены» в человеческую психику, речеязыковые проявления близки другим психологическим феноменам. Так, осмысленность речи связывает ее с сознанием человека, его мыслительными процессами; речевое выражение аффектов – с эмоциями; восприятие речи – одна из форм перцептивной способности; говорение – организация сложных специализированных двигательных актов; хранение и устройство языка – один из видов памяти. К области психологии, несомненно, относятся и такие темы, как онтогенез и филогенез языка и речи, мозговое и генетическое обеспечение речеязыковой способности, функционирование речи в социуме, в общении людей между собой. Для психологии изучение вербальной способности людей оказывается неизбежным. Вот почему где-то в конце ХIХ века в психологических трудах появился раздел Психология языка и речи, что к настоящему времени воспринимается как сама собой понятная необходимость.
Вербальная способность интересует психологию не только со стороны порождаемого ею продукта, но более сущностно и глубинно. Психологу требуется понять ее как способность к выполнению всех многообразных вербальных операций, названных выше. Требуется познать также, как эта способность зарождается и развивается у отдельного индивида, почему и как она порой оказывается нарушенной, каковы возможные способы ее коррекции. Поднимается вопрос о связи вербальной способности с мозгом и генетическим аппаратом человека. В настоящее время большую научную значимость приобрели вопросы функционирования языка и речи в социуме: проблемы речевого воздействия и взаимодействия, массовой коммуникации, ведения переговоров, разрешения конфликтов, представления информации в Интернете, разработки речевого канала в технических системах и др.
Можно видеть, что лингвистика и психология занялись исследованием разных сфер проявления одного и того же объекта – вербальной способности человека. Однако границы между этими науками часто оказываются недостаточно четкими. Лингвистика, имея перед собой обширное поле исследовательского материала, в известные периоды своего существования старательно отгораживалась от психологических подходов. Они воспринимались как чуждые ей и недостаточно объективные. Тем не менее в ее истории не раз возникали психологически ориентированные направления, а отдельные весьма авторитетные авторы склонялись к суждениям психологического характера.
Тенденция к отгораживанию уже по отношению к лингвистике нашла своих сторонников и в психологии. В ХХ веке приобрел популярность тезис, что предметом психологического исследования является речь, но не язык: речь – явление индивидуальное, организуемое в соответствии с психологическими закономерностями; язык – социален, он создается социумом и обслуживает его, он является предметом лингвистики. Этот тезис, будучи некоторое время популярен, все больше теряет своих сторонников в психологии. Пришло осознание того, что язык не в меньшей степени, чем речь, является психологическим феноменом: речевые процессы протекают с участием языковых структур, сформированных в психике говорящего индивида, их нельзя отделить друг от друга. Заметим также, что в старых классических психологических работах (например, В. Вундта) термины речь и язык употреблялись как синонимичные.
Так какими же на сегодняшний день представляются взаимоотношения психологии и лингвистики в исследовании речи и языка? Существует точка зрения, что эти науки имеют общий объект исследования, но предмет их различен. Это значит, что в обеих науках процесс научной абстракции протекает по-разному, тогда различными оказываются и системы их абстрактных объектов, или логических моделей (Леонтьев, 1999, с. 6–8). Это, возможно, так, но нам важно понять, существует ли взаимная польза от встречи обеих наук, могут ли они, в принципе, дополнять друг друга.
Представляется обоснованным положительный ответ на этот вопрос. Дело в том, что психология, занимаясь природой вербальной способности, нуждается в систематическом и квалифицированном описании фактов ее проявления. Эти знания находятся в руках лингвиста. Например, психолог, изучающий ход формирования фонемной системы языка маленького ребенка, должен опираться, хотя бы в минимальной степени, на данные фонологии (раздела лингвистики), где он найдет ответ на то, что такое фонема, как выявляются различия фонем, как они описываются в их отношении к месту их образования в артикуляторной системе ребенка, как фиксируются противопоставления фонем, каковы фонологические различия разных языков. Такого рода данные позволяют психологу проследить и осмыслить становление фонемного строя языка, развитие рецептивной и артикуляторной способности ребенка (см., например, работы В. И. Бельтюкова).
Пример иного рода может быть взят из области синтаксиса. Если психолог занимается исследованием становления грамматики в детском языке, то ему необходимы лингвистические данные о морфологическом строении слова (желательно в разных языках), о выделенных лингвистами классах слов, грамматических категориях. Только при наличии такого рода данных психолог может понять, в поле каких явлений он работает и насколько общими являются получаемые им факты (см., например, Т. Н. Ушакова, 1979, 2004). Таким образом, лингвистика дает психологическим исследованиям кругозор, предоставляя факты описания языковых и речевых феноменов, используя материал различных национальных языков, характеризуя их системную организацию и проявления, закономерности развития и изменений.
Психологические данные со своей стороны могут быть полезны лингвистической теории в плане придания ей естественнонаучной и социальной ориентированности. Явления языка и речи рассматриваются в психологии в контексте природных и социальных закономерностей жизни человека, учитываются мозговые механизмы речеязыковых проявлений. Тем самым результаты, которые получит в своем исследовании психолог, будут существенны для лингвистически ориентированного ученого, в чьи интересы входит глубинное познание вербальной способности.
В целом соединение, взаимное дополнение психологических и лингвистических данных можно рассматривать как форму системного подхода к исследованию речи и языка. В нем реализуется преодоление ограничительных рамок и ведомственных преград, что делает знание об объекте более разносторонним и глубоким, более адекватным действительности. Значимость такого рода подхода для психологической науки неоднократно подчеркивал Б. Ф. Ломов (Ломов, 1984).
Продуктивность объединения психологических и лингвистических данных в исследовании вербальной способности человека оказывается глубинным основанием того, что в середине 50-х годов ХХ века появилось научное направление, использующее данные и подходы как психологии, так и лингвистики. Это направление получило название «психолингвистика». В ней реализуется направленность на комплексирование исследований и преодоление ведомственных преград.
На основании сказанного можно выявить общий принцип, отличающий исследования психолингвистической ориентации: использование в исследовании (явное или неявное) данных, позиций, подходов и психологии, и лингвистики с целью развития знаний в области природы речи и языка. Если мы будем иметь в виду данный принцип, то сможем легче разобраться в том, когда в действительности началась психолингвистика, каковы особенности разных периодов ее существования, какие исследования следует квалифицировать как психолингвистические.
Согласно традиционной точке зрения, психолингвистика как новая наука возникла в 1953 году. Эта дата связывается с тем событием, когда группа авторитетных психологов, лингвистов и других специалистов в результате двухмесячной совместной работы на берегу океана в Америке очертила круг проблем и теоретических оснований, которым было дано имя «психолингвистика». С тех пор прошло более полувека увлечений и разочарований этой наукой, которая пришла тем не менее к определенной стабильности развития и накопления позитивных фактов и их теоретических интерпретаций.
Попробуем теперь опереться на принцип, выявляющий суть психолингвистики, чтобы рассмотреть более глубокую историческую ретроспективу и выявить в ней ранние предпосылки этой науки. Мы увидим тогда, что фактически психолингвистические по своему характеру исследования велись гораздо раньше ХХ века, они связаны со многими блестящими именами и идеями, оставившими не теряющий ценности след в познании удивительной способности человека пользоваться речью и языком. Мы увидим, что существовал большой отрезок времени в истории вопроса, который еще не имел имени психолингвистики, но занимался фактически ее предметом. Его можно назвать «нулевым этапом» развития психолингвистики, и его рассмотрение важно для понимания того, на какой основе возникла наука, принявшая имя психолингвистики. С него мы и начнем наше изложение.
Особенность предлагаемого учебника в том, что в нем объединены указанные направления – психология речи и психолингвистика, – которые на теперешнем уровне развития науки в силу исторических обстоятельств по традиции понимаются как разные сферы знания. По этой причине при наличии многих недавних учебных публикаций по психолингвистике тема оказывается представленной в усеченном виде, вне тех значительных достижений, которые были сделаны ранее в психологии и лингвистике. В преодоление указанной ограниченности, произведена разработка общей концепции и содержания учебника по психолингвистике. Содержание учебника решает задачу заполнения лакун, существующих в освещении литературы по теме.
Литература к главе I
Ахманова О. С. О психолингвистике. М., 1957.
Бельтюков В. И. Саморазвитие неживой и живой природы. М., 1997. С. 224.
Белянин В. Психолингвистика. М., 2003.
Горелов И. Н., Седов К. Ф. Основы психолингвистики. М., 1998.
Залевская А. А. Введение в психолингвистику. М., 1999.
Леонтьев А. А. Основы психолингвистики. М., 1999.
Леонтьев А. А. Теория речевой деятельности. Проблемы психолингвистики, 1968.
Ломов Б. Ф. Методологические и теоретические проблемы психологии. М.: Наука, 1984.
Рубинштейн С. Л. Основы общей психологии. В 2-х т. М., 1989.
Ушакова Т. Н. Речь: Истоки и принципы развития. М., 2004.
Wundt W. Voelkerpsychologie. Leipzig, 1900.
Глава II
Исторический очерк развития психолингвистики
2.1. «Нулевой этап»[2]
2.1.1. Вклад древних ученых
Интерес к познанию естественного языка возник у людей столь давно, что в настоящее время нет возможности установить его достоверные истоки и тем более временную датировку. Однако известно, что более двух с половиной тысяч лет назад в Древней Индии были заложены основы научной лингвистической традиции (Нелюбин, Хухуни, 2003, с. 9–15). Основанием появления древнеиндийского языковедения послужили жизненные обстоятельства. Развитие разговорных языков Индии – пракритов – привело к их сильному расхождению с языком, на котором были созданы древнеиндийские религиозные гимны – Веды. Это привело к необходимости выработать принципы описания ведической литературы и языка. В силу этого уже за тысячи лет до нашей эры формировались словари, содержащие описания слов из Вед, создавались комментарии к ведическому языку, вырабатывались принципы анализа языка по линии фонетики, морфологии, синтаксиса, лексикографии.
При распространении буддизма на другие страны древнеиндийские языковедческие идеи стали раньше других известны в Китае. В Древнюю Грецию они проникли позднее, но еще до начала новой эры. В средние века они стали известны в арабской науке. Позднее других о них узнала и высоко их оценила Европа: в XVIII веке к ним возник здесь большой интерес. Однако, по мнению специалистов, подняться на высоту древних языковедов европейской науке удалось лишь в XIX веке (там же, с. 15).