Коллектив авторов
Притчи и сказки русских писателей
И увидели его робята, собою млады, и сказали мурзе:
– Ехал-де из града вон человек, а сказался-де нам, что Еруслан Лазаревич.
И пришед мурза к темнице, и у темницы кои богатыри были приставлены, лежат прибиты; и мурза двери [запер], и пришел ко князю Данилу Белому, и доложил ему, что был во граде Еруслан и у темницы стражей всех прибил. И велел князь Данило Белый в рог трубить и в тимпаны бить, и собралися к нему мурзы, и татары, и всякие люди; и велел князь Данило Белый выбрать лучших мурз и татар конных и вооруженных, и велел гнатися за Ерусланом, и велел его жива поймать и пред себя поставить.
И погна за Ерусланом мурзы и татары, и как наезжают, и Еруслан остановился и говорит им:
– Братие мурзы и татары! Что вы слушаете своего безумного князя Данила Белого? Не угнаться вам будет в чисте поле за ветром, а за мною, богатырем, тако ж.
И поехал Еруслан от них за тихие воды, за теплое море, к вольному царю, ко Огненному щиту, к Пламенному копью; а мурзы и татары учали промеж собою думу думать: «Как сказать про Еруслана князю Данилу Белому? Скажем мы, что его не видали».
И ехал Еруслан Лазаревич полгодищное время; а в те поры Еруслану минуло десять лет.
И не доехал Еруслан в подонскую орду, до Штютена града, 4 поприщ [и увидел], лежит рать-сила побитая, а в той рати лежит человек-богатырь, а тело его, что сильная гора, а глава его, что сильный бугор. И Еруслан выехал в побоище, и крикнул громко голосом:
– Есть ли в сей рати жив человек?
И говорит ему богатырская голова:
– Гой еси, Еруслан Лазаревич! Кого ты спрашиваешь и кто тебе надобен?
И приехал Еруслан Лазаревич к богатырской голове, а сам себе удивился, что мертвая голова глаголет; и говорит Еруслан Лазаревич:
– Гой еси, богатырская голова! Что мертвая глаголеши, или мне слышится?
И говорит ему богатырская голова:
– Еруслан Лазаревич! Не чудится тебе, но [тебе] говорю. Далече ли едешь и куда твой путь?
И говорит ему Еруслан Лазаревич:
– А кто ты таков по имени, и которого града, и какого отца сын, и кто тебя убил?
И говорит ему богатырская голова:
– Был яз богатырь задонской орды, сын Прохора-царя, а та рать со мною лежит вольного царя, Огненного щита, Пламенного копья, а побивал ее я; а по имени меня зовут Рослонеем, а приходил я под сие царство 12 лет по единожды в год, а брань у меня за то с царем была, [что] отец мой Прохор-царь сосватал за меня невесту из того царства в пеленах, а от рождения мне двадцать лет; а ты, Еруслан Лазаревич, далече ли ты едешь?
– Яз еду в подонскую орду, в то же царство, к тому же царю и хощу его пред собою мертва видети.
И говорит ему богатырская голова:
– Не видеть [тебе] его пред собою мертва, от него сам умрешь. И яз был человек, да и богатыри многие меня, цари и князи восточные и западные знали, – не токмо меня боялись, но и имени моего страшились; а как мати меня породила, и я был полторы сажени человеческие, а толстота моя была во объем человеку; и как я был лет 3, и у меня в чисте поле ни зверь не прорыскивал, и никаков человек не прохаживал, и никаков богатырь против меня не стаивал; а ныне мне 20 лет. Ты сам видишь, возраст мой каков, и тело мое 10 сажен, промеж плеч 2 сажени, да между очей моих калена стрела умещается, а голова у меня, как пивной котел, руки у меня 3 сажени, да и тут я не мог биться и против его стояти. И тот царь силен вельми: и войска у него много, и меч его не сечет, и сабля его не имет, на воде он не тонет, а на огне не горит.
И поехал Еруслан Лазаревич в подонскую орду, в Штютен град, к вольному царю, ко Огненному щиту, к Пламенному копью. И как приехал в подонскую орду ко царю, и пришел в палату, образу Божию молится, царю поклоняется, и говорит ему царь:
– Откуды ездишь, человече, и какого отца сын?
И говорит ему Еруслан Лазаревич:
– Яз еду от Картаусова царства, от отца князя Лазаря Лазаревича, ищу себе ласкового государя, где бы мне послужить, красные порты износить и добра коня изъездить, сладкого медку испить и молодость свою потешить.
Тогда молвил ему царь:
– Еруслан Лазаревич, поезжай ко мне во град, в царстве моем люди надобны.
Тогда поехал Еруслан во град за царем и приехал туда, и пожаловал его царь свыше всех 12 богатырей. И служит ему Еруслан Лазаревич полгодищное время. И поехал Еруслан Лазаревич на потеху; и как будут оба на веселие, Еруслан Лазаревич говорит вольному царю, Огненному щиту, Пламенному копью:
– Государь, царь и великий князь! Ехал я к тебе и видел я рать-силу побитую, много трупу человеческого; а в той рати лежит жив человек: тело его, аки великая гора, а глава у него, аки великий бугор.
И тут царь, от печали вздохнув, и пал на землю, и говорит царь:
– Та глава лежит на плече моем, а под тою главою есть меч, и всяко его яз добывал и не мог добыти, а опричь того меча никакое меч не сечет меня и не имет; на огне я не горю, на воде не тону, а того меча вельми боюся. Как бы я того богатыря не убил, и мне бы самому убиту от него быти.
И говорит Еруслан Лазаревич:
– Государь вольный царь, Пламенное копье! Пожалуй меня, холопа своего: яз тебе тот меч добуду.
И говорит ему вольный царь:
– Еруслан Лазаревич! Как ты мне ту службу сослужишь, и я тебя пожалую паче всех ближних своих приятелей; а только ты похвалился таким словом, да не сослужишь, и ты у меня не уйдешь никуда, ни водою, ни землею.
И поклонился ему Еруслан Лазаревич, и сел на своего доброго коня, и поехал к богатырской голове; и как будет у нее, и говорит ей Еруслан Лазаревич:
– О, государыня богатырская голова! Надеючись на твое великое жалованье и милосердие, [ибо] хотела ты из-под себя меч освободить мне, и яз пред царем похвалился, и царь мне так сказал: «Только-де Еруслан не добудешь того меча, и ты-де у меня не можешь нигде укрытися и не уйти ни водою, ни землею».
И слезши Еруслан Лазаревич с своего добра коня, и ударился о сыру землю, и говорит:
– О, государыня богатырская голова! Не дай напрасной смерти, дай живота.
И богатырская голова с места сдвигнулась, и Еруслан Лазаревич взял меч и поехал; а сам себе подумал: «Господи Боже, Спас милостивый, доселе яз царей устрашал, богатырей побивал, а ныне богатырской голове поклонился!» И богатырская голова крикнула громко голосом, и Еруслан Лазаревич воротился; и Еруслан узнал свою вину, и воротился, и слез с добра коня, и пал на сыру землю и говорит:
– Богатырская голова! виноват я пред тобою, что посмел [сказать] таковое слово!
И возговорит ему богатырская голова:
– Бог тя простит, Еруслан Лазаревич, в том слове, что дерзнул со млада ума! Не всем ты завладеешь, что меч взял: можешь и с мечом быти мертв; тако добра [тебе] хощу. Как ты, Еруслан Лазаревич, приедешь в Штютен град к вольному царю, ко Огненному щиту, к Пламенному копью и как царь увидит тя и не усидит на престоле своем, кинет жезл свой и встретит тя, учнет тебе говорить и много добра сулить. И ты, Еруслан Лазаревич, послушай меня: и ударь его по голове однажды; и как ты его ударишь, и буде он тебе велит себя и вдругорядь ударить, и ты его не бей, [ибо] он с того удару оживет, и он тебя убьет.
И Еруслан Лазаревич поклонился ей и поехал ко граду; и как въехал на царев двор, а меч несет на плече. И увидел его царь, скочил с престола своего, и кинул жезл свой, и побежал встречать Еруслана.
И говорит ему царь:
– Исполать тебе, Еруслан Лазаревич! Какова тебя сказывали, таков ты и есть. За ту тебе службу место у меня тебе первое подле меня, а другое против меня, а третее, где тебе любо; казна у меня тебе не затворена, а после смерти царством моим владей.
И протянул царь руку и хотел меч приняти, и Еруслан Лазаревич ударил царя по главе и рассек его надвое; и говорит ему царь:
– Ударь меня, Еруслан, и вдругорядь.
И говорит ему Еруслан Лазаревич:
– Ударил я тебя по главе и рассек пополам, и ты не гораздо говоришь: богатырь единожды сечет!
И кинулись к нему и хотели его поймать, и взять, и посадить в темницу; и Еруслан взял в руку меч, а в другую полцаря, и поворотился кругом, и убил князей и бояр, и богатырей сорок человек.
И возговорят ему князья, и бояре, и градские люди:
– Государь Еруслан Лазаревич! Смирися, престани битися! Не для ради мы того к тебе кинулись, чтобы дратися, а чтобы ты был у нас царем.
И говорит им Еруслан:
– Выбирайте вы царя промеж собою иного, а яз вам не царь.
И учал Еруслан из царя желчь вынимать и в сафьянные сумки класть; и сел Еруслан на своего доброго коня и поехал из града вон; и в те поры Еруслану минуло 11 лет.
И приехал Еруслан к богатырской голове, и вынул из сумок царскую желчь, и помазал богатыря Рослонея, и тут Рослоней жив стал, и с Ерусланом поцеловались, и назвались друг друга братом, и Рослоней-богатырь поехал в подонский град по благословению отца своего жениться вольного царя на дщери Понарии-царевне, царствовати в Штютен граде; а Еруслан поехал ко князю Данилу Белому в царство.
И ехал Еруслан год времени, и въехал во град ночью; никто его не слыхал и не видал; и приехал к темнице, у темницы стражей всех прибил, и ударил в темничные двери, и вышиб вон. И вшед в темницу, и говорит Еруслан Лазаревич:
– Многолетное здравие царю Картаусу и государю моему батюшке князю Лазарю Лазаревичу и двумнадесяти богатырям!
И говорит ему царь Картаус:
– Человече, отыди прочь от нас, не пролыгайся!
И говорит им Еруслан Лазаревич:
– Яз, государь, не пролыгаюся; куда вы меня послали, и я вам ту службу сослужил и желчь из него вынул.
И возговорит ему царь Картаус:
– Человече! Коли ты Еруслан называешься и службу нашу сослужил, вольного царя убил и из него желчь вынул, и ты той желчию помажь нам очи, и мы тебя и свет Божий увидим, и тебя, Еруслана, увидим, и веру тебе поимеем.
И Еруслан царю очи помазал, и отцу своему князю Лазарю Лазаревичу, и двунадесяти богатырям очи помазал, и они свет Божий узрели, и Еруслана увидели, и возрадовались радостию великою. И как утренняя заря займется, и Еруслан вышел из темницы вон и садился на своего доброго коня, и поехал ко граду. И не ясен сокол напущается на гуси и на лебеди, напущается Еруслан Лазаревич на мурзы и на татары: прибил, и присек, и конем притоптал мурз и татар 170 000, а черных людей и младенцев в девять лет в крещеную веру привел и крест целовать велел за царя Картауса, а свою им татарскую веру велел проклинать и велел бити челом царю Картаусу. А князь Лазарь Лазаревич князем был, а двунадесять богатырям богатырями велел быть; а князя Данила Белого, поймав, сослал в монастырь и велел постричи и дал ему наказание: а за то его убил, что он мать его убил, княгиню Епистимию.
И покушал Еруслан хлебца маленько у царя Картауса, и простился с царем, и со отцом своим, и с богатырями, и со всеми людьми, и всея на своего доброго коня, и поехал из царства вон.
И выслал царь Картаус людей за ним, и отец его князь Лазарь много слезами унимали:
– Живи ты у нас, Еруслан Лазаревич, божие да твое царство: владей им, а от нас прочь не отъезжай.
И Еруслан поклонился царю Картаусу, и со отцом своим простился, и поехал ко граду Дербию, ко царю Варфоломею: хочет видети прекрасную царевну Настасию Варфоломеевну; в те поры Еруслану минуло двенадцать лет.
И едет месяц, и другой, и третий, и доехал Еруслан до царства Варфоломеева; [видит] под тем царством озеро велико, а в том озере лютое чудо о трех головах на всяк день выходит на берег и поедает многие люди. А царь Варфоломей велит на всяк день клич кликать, чтобы бог послал такого человека, кой бы в озере чудо извел. И велел говорить так:
– А яз бы ему много дал городов и казны довольно ему, и коней добрых, и людей ему на службу, сколько ему надобно.
И въехал Еруслан во град, и стал на дворе у вдовы, и услышал Еруслан клич царя, что много чудо людей поедает.
И сел Еруслан на своего доброго коня, и поехал к озеру. И услышало чудо, что приехал Еруслан, и выскочило вон. Конь испугался, пал на окарачки, и Еруслан скалился с своего добра коня на землю; и хватило его чудо, и поволокло во озеро. Еруслан ухватил меч свой, а добрый конь его остался на берегу; и влез Еруслан чуду на спину, и отсек Еруслан чуду две головы, и хочет третью голову отсечь. И возмолилось чудо:
– Государь Еруслан Лазаревич! Не дай смерти, дай живот! От сего дня из озера не выйду и людей есть не стану, а стану есть рыбу, и тину, и траву болотную, а тебе дам подарок велий: есть у меня камень самоцветный, и яз тебе отдам.
И говорит Еруслан Лазаревич:
– Чудо, аще ты мне камень отдашь, яз тебя спущу жива.
И пошло чудо во озеро, а Еруслан все на нем сидел; и взял у чуда камень самоцветный, и велел вынести из озера на берег. [А когда вынесло], Еруслан снял с чуда третию голову, и сел на своего доброго коня, и поехал во град Дербию, [там] встречает его царь Варфоломей в воротах градных; и Еруслан Лазаревич, не доезжаючи царя, слазит с своего добра коня, бьет челом о сыру землю:
– Многолетное здравие государю царю Варфоломею! Многолетствуй, государь, во своем царстве с князи, и с боляры, и со всеми христианы на многие лета! Избыл [ты] еси своего града губителя.
И возговорит ему царь Варфоломей, и все возрадовались радостию великою, и емлет Еруслана за руку за правую, и целует его во уста сахарные, а сам возговорит таково слово:
– Ведаю яз, божий человек, что не хотел Господь смерти грешникам, хотел наш град от такового губителя спасти посланным на губителя тобою, храбрым воином; и как тебя зовут по имени, и откуда тебя сюда бог занес, и какого отца сын и матери?
И говорит Еруслан:
– Государь царь Варфоломей! Яз, государь, еду от Картаусова царства, а от отца сын Лазаря Лазаревича, а мати у меня Епистимия, а меня зовут Ерусланом, а гулял яз, государь, в чистом поле.
И царь наипаче возрадовался, что бог ему послал такого человека храброго; и архиепископ того града со всем собором и со крестами, и со иконами встречали его с князьями, и с болярами, и со всеми своими православными христианами – поклоняется ему весь мир, и малые младенцы взыграли, и стары вострепетали; и бысть во граде радость великая.
И царь Варфоломей на радости и пиры сотворил многие и великие, и созвал князей, и бояр, и всяких чинов людей с женами и с детьми, а Еруслана взял за руку, и повел к себе в палаты, и дал ему место подле себя, и стал ему говорить:
– Государь Еруслан Лазаревич! Буди воля твоя, живи ты у меня во царстве и емли ты города и с пригородками, и с красными селами; место тебе подле меня, а другое против меня, а третее место, где тебе любо; казна тебе у меня не затворена: емли себе злата, и сребра, и скатного жемчуга, и камения драгого, сколько тебе надобно; поизволишь женитися, и яз дам за тебя дочь свою Настасью прекрасную, а приданого дам половину царства.
И как Еруслан сидел за столом на веселие, и говорит [царю] Еруслан Лазаревич:
– Государь царь Варфоломей, покажи мне дочь свою.
И царь Варфоломей велел идти в палату к дочери своей, прекрасной Настасии Варфоломеевне; и Еруслан встал из-за стола и вшел в палату, образу Божию поклоняется, и царевна поднесла ему разные пития царские. Еруслан, испив у царевны, и пошел вон из палаты, и учал говорить:
– Государь царь Варфоломей! Хочу женитися и понять за себя дочь твою Настасию.
И тому царь Варфоломей возвеселился и дал за него дщерь свою Настасию.
И взял Еруслан Настасию Варфоломеевну, и учал ее спрашивать:
– Милая моя царевна Настасия Варфоломеевна! Есть ли на сем свете тебя краше, а меня храбрее?
Что возговорит ему царевна Настасия:
– Государь Еруслан Лазаревич! Нет тебя храбрее: ты, государь, князя Ивана – русского богатыря победил; ты, государь, князя Данила Белого побил и царство его попленил; ты, государь, Ивашка Белую Япанчу убил; ты индейского царя устрашил; ты, государь, вольного царя, Огненного щита, Пламенного копья убил; ты, государь, оживил Рослонея-богатыря; ты, государь, отца своего воскресил и змия убил. Яз, государь, что за красна! Как есть, государь, в девичьем царстве, в солнышном граде царевна Понария, сама царством владеет, иная девица, государь, коя пред нею стоит день и нощь, и та, государь, меня вдесятеро краше.
И поутру встав Еруслан Лазаревич рано, и дает жене своей царевне Настасии Варфоломеевне камень самоцветный, и говорит ей:
– Милая моя царевна Настасия! [Если] ты родишь сына, и ты ему вделай в перстень, а [если] родишь дочерь, дай в приданое.
А сам пошел ко царю в палату и учал с ним пития пити и веселитися; и как будут оба на веселие, и Еруслан, встав из-за стола, образу Божию поклоняется, и царю бьет челом, и с женою простился; и сел на своего доброго коня, и поехал к девичью царству, к солнышному граду, видети прекрасную царевну Понарию.
И ехал Еруслан полгода времени, и доехал до девичья царства, до солнышного града, и въехал в град, слез с своего доброго коня и пошел к царевне в палату. И узрела царевна такого воина, и возрадовалась, и учла ему бити челом:
– Государь Еруслан Лазаревич! Владей ты моим царством и людьми; и вся казна, и добрые люди, и кони, и я сама пред тобою; а воинских людей у меня 7 000 и черных людей 300 000 – владей всем.
Еруслан Лазаревич, смотрячи на красоту ее, умом смешался и забыл свой первый брак; и взял ее за руку за правую, и целовал ее во уста сахарныя, и прижимал к сердцу ретивому, и назвал ее женою, а она его мужем назвала; и учали себе жить и царством владети.
А Настасия Варфоломеевна без него родила сына; и нарече во святом крещении имя ему Иван, а прозвище Еруслан Ерусланович: глаза у него, как чаши, а лицом румян, а собою росл.
И живет Настасия Варфоломеевна без Еруслана пять лет, по все дни лицо свое умывает слезами, ждучи своего мужа Еруслана Лазаревича; и как [стал] Еруслан Ерусланович пяти лет на шестом, и учал ходить во двор к дедушке своему царю Варфоломею, и учал шутить шутки с княженецкими детьми, и боярскими, и с гостиными: кого хватит за руку – у того рука прочь, кого хватит за голову – и голова прочь; и тут граждана его не залюбили. Еруслан Ерусланович узнал, что его граждана не возлюбили и пришел к матери своей Настасии Варфоломеевне и учал говорить:
– Государыня матушка Настасия Варфоломеевна! Куда поехал государь мой батюшка?
И говорит Настасия:
– Дитятко мое милое, Еруслан Ерусланович! Поехал твой батюшка к девичью царству, к солнышному граду.
Еруслан Ерусланович седлал своего доброго коня и поехал отца своего искать. И как будет Еруслан Ерусланович под царством девичьим, и вскричит громко голосом; и отец его Еруслан с постели спрянул и возговорит:
– Милая моя Понария-царевна! Не бывали ли кто преж сего под сим царством и не сватывался ли кто к тебе?
И говорит ему Понария-царевна:
– Государь Еруслан Лазаревич! Не бывал никто прежь тебя.
И говорит Еруслан:
– Слышу яз, что есть под царством богатырь; и я поеду убью его.
И выехал Еруслан в чистое поле. Как съезжались два сильныя богатыри, Еруслан Лазаревич ударил сына своего против сердца ретивого и мало его из седла вон не вышиб; и Еруслан Ерусланович ударил отца своего Еруслана против сердца ретивого, и ухватил Еруслан Ерусланович копье рукою правою у отца своего, и воссиял на руке перстень, а в перстне камень самоцветный. И увидал Еруслан Лазаревич у сына своего злат перстень, а в перстне камень самоцветный, и учал спрашивать сына своего:
– Чье детище молодое, и откуда ездишь, и какого отца сын, и как тебя зовут по имени?
И говорит сын его:
– Государь храбрый воин! Яз еду от града Дербия, от царя Варфоломея, а отец у меня был Еруслан Лазаревич, а мать у меня Настасия Варфоломеевна, а отца своего в лицо не знаю; а поехал от матери своей гулять к девичью царству.
И Еруслан Лазаревич брал его за руку за правую и целовал его в уста сахарные, и называл его сыном; и садились они на своих добрых коней, и поехали ко Дербию граду, к Варфоломееву царству, и учал Еруслан сына своего спрашивать о отце своем, царе Варфоломее, о здравии, и о матери его, а об своей жене, и о царстве, и о людях:
– Не прихаживали ли кто без меня под наше царство, и не побивали ли кто людей в царстве нашем?
И говорит ему сын его Еруслан Ерусланович:
– Государь мой батюшка Еруслан Лазаревич! Дедушка по старости неможет, а мати моя в печалях великих, что не может тебя к себе дождаться, а под царством нашим не бывал никто.
И ехал, ехал Еруслан полгода времени, и приехал под царство Дербию-град, [слышит] во граде плач и сетование великое: преставися у них царь Варфоломей. И въехали они во град Дербию; граждана того града их опознали, что едет Еруслан и с сыном своим Ерусланом Еруслановичем. И люди Дербия-града поклонились:
– Многолетнее здравие государю Еруслану Лазаревичу с сыном своим Ерусланом Еруслановичем! Здравствуй, государь, на Дербии-граде: прими венец царский, и порфиру царскую, и град Дербий, и орду сию, и мы о тебе станем радоватись, а царя Варфоломея поминати.
И въехал Еруслан на двор свой, и выскочила против его встречати прекрасная царевна Настасия Варфоломеевна, и низко мужу своему поклоняется Еруслану Лазаревичу, и говорит таково слово:
– Солнце мое равитское! Откуда взошло и меня обогрело? Отколе мя свет осветил, и отколе заря воссияла, и свет осветил? – И обняла его, и взяла за руку, и целовала его во уста сахарные, и прижимала его к своему сердцу ретивому, и повела его в хоромы царские.
И все боляра, и гости торговые, и черные люди Еруслану возрадовались.
Еруслану слава не минуется отныне и до века.
Аминь.