Коллектив авторов
Посвящение. Избранная проза и поэзия
* * *
© Издательство «Четыре», 2024
Ирина Бабич
Моему ангелу-хранителю
Я не знаю, за что в награду
Мне дарован ангел-хранитель —
Моя совесть и утешенье,
Моё снадобье от сомнений,
Лучший друг и в беде отрада.
Как предписано Божьим каноном,
Он невидим, как всякий ангел.
Лишь иконка – его отраженье —
Аватарка на синем экране.
Ангел мой
Далеко не агнец белокурый в одеждах белых,
Искушеньем чернеют пряди.
Он частенько не брит,
Но от этого обаянья ничуть не меньше.
От небесного – лишь его глаза —
Откровенная, чистая бирюза,
Где ни капли, ни крохи, ни тени
Лжи, бесчестия или подлости.
Толстый свитер под крупной вязкой
Часто прячет надёжные плечи,
Что становятся мне защитой,
Невзирая на расстояние.
Его пальцы не струны арфы
В райских кущах перебирают,
А касаются грифа гитары,
Задавая душе концерты.
И отнюдь не к псалмам лежит сердце,
Его страсть – аккорды панк-рока.
Его письма мне – длинные свитки,
Что сворачиваю кликом мыши.
В каждом слове я тон его слышу,
С каждым новым письмом улыбка.
Пусть порой он немногословен,
Тем ценнее его забота.
Воскрешать меня —
Не работа для него,
А души веленье.
Ангел мой, ты мне очень дорог!
Настоящий и безупречный.
Понимаю: ничто не вечно,
Но пусть будет твой след долог
В моей жизни несовершенной,
А твоя жизнь благословенной.
Наталья Бабочкина
Учитель
Ирине Волобуевой
Унисон откровений
в колокольне любви.
Честность стихотворений —
как биенье крови́.
Сердца аутодафе.
И проходите вы
молчаливым жирафом,
не склонив головы.
Мастерству обучая
и в любви, и в борьбе,
забывая печали,
вы причастны к судьбе
моих строчек неловких,
моих робких шагов
по нетóреной тропке
из нескáзанных слов…
Между Богом и бесом,
светоч жизни земной,
вы – моя Поэтесса,
что всегда с прописной!
Как поэт беззащитен
в хрупких латах из фраз!
Благодарно – Учитель
называю я вас.
Малеевка
Вуколу Лаврову
Под Старой Рузой, близ Москвы любимой,
тому назад поболе ста годов,
во всем известном доме с мезонином
когда-то проживал Вукол Лавров.
Мужик елецкий, скромный, неприметный,
не верил в предназначенность вождя,
но нёсся «Русской мысли» клич заветный,
всю правду до народа доводя.
Он жил во имя завтрашней России,
не понапрасну небеса коптил.
Отца наследство, жизнь свою и силы —
он всё литературе посвятил.
Вот в залу канделябры заносили,
пол воском лакировочным пропах…
Весь лучший цвет тогдашних сил России
толпился на лавровских вечерах.
Дан дар ему – талантов узнаванье,
и помощь тем, кто в средствах обделён,
и гениальность первооткрыванья
доселе не известных всем имён…
Ну как своей противиться натуре?
Ища эпистолярный идеал,
всё до конца отдав литературе,
в Малеевке убого доживал…
В России неизбывна жажда чуда.
Она сродни загадке бытия…
Так пусть живёт Малеевка, покуда
стоит Россия гордая моя!
Женщины Есенина
Сергею Есенину
Меж собой несхожие,
как берёзка с клёнами,
загорались искрами,
тая, как звезда…
Женщины Есенина,
жизнью с ним сведённые,
не смогли забыть его
больше никогда.
Сквозь метели снежные,
сквозь жару палившую
его кудри гладили,
не сводили глаз…
Женщины Есенина,
души раздарившие,
так его любившие,
как в последний раз.
Были ночки жаркие,
дни неповторимые,
беды одолимые,
речи впопыхах…
Женщины Есенина,
искренне любимые,
навсегда останутся
в памятных стихах.
Великий завистник Каверина
Вениамину Зильберу
Жизнь бывает пуста и размеренна,
монотонна, полна перемен,
но Великий завистник Каверина
до сих пор не поднялся с колен.
Всё, чему он острожно завидует, —
смысл жизни обычных людей.
Нет, он их не унизит обидою,
не растопчет толпой площадей.
Он завидует нежности, гордости,
и удачам, и радости встреч.
Боже, как его радуют горести,
но об этом – особая речь.
К вашей жизни подкравшись с обидою,
неудачи ловя на лету,
не живёт он, а только завидует,
если смог ты исполнить мечту.
Добрых слов у него вам не выпросить,
всем завидовать он обречён.
Постарайтесь ремень его выбросить,
чтобы лопнул от зависти он!
Очевидец
Семёну Липкину
Очевидца не стало.
Свой век превозмочь не дано нам.
В остановленном сердце
поэзии смолкла струна.
Он ей верно служил,
повинуясь нетленным канонам,
на скрижалях Поэзии
выбив свои письмена.
Очевидца не стало.
За гранью, где вечная память,
он парит в облаках
и уже не вернётся вовек.
Мрамор всех пьедесталов,
панегириков позднее пламя
никогда не расскажут,
какой это был человек.
За окошком апрель,
и капели безудержно капать.
Продолжается жизнь,
как ни больно об этом сейчас…
И осталось теперь
очевидца всем близким оплакать,
сожалея стократно,
что нет уж его среди нас.
Науму Коржавину
Замереть в предчувствии строки,
вспомнив всё, что выпало вначале…
Будут годы, словно сон, легки
и неторопливы, как причалы…
И четверостиший строгий ряд
оживит мелькнувшее мгновенье,
где все рифмы строчками стоят
и не допускают повторенья…
Вероника Тушнова
Отпылавших костров не казните,
не стыдитесь любви миновавшей,
и последние нити не рвите,
и себя не считайте пропавшей…
Вас другая любовь укачает,
и поднимет светло и крылато,
и развеет былые печали,
и заставит стыдиться когда-то…
Алексей Белов
Моим близким…
Моим близким, родным и друзьям
Я сказать то могу однозначно:
По каким б ни носило степям,
Я вас помню. И это мне важно!
Мысль о вас подбодрит родником
В час печали, унынья и грусти.
Слово доброе греет теплом
И поможет идти на распутье.
Но и я в глубине своих грёз
Всё ж надеюсь, что я не пустое.
Хоть бываю и грубый всерьёз,
Нетактичный, ленивый порою.
Посвящение Сергею Петрову
Сегодня день рождения!
Явился он на свет…
С тех пор уж без сомнения
Прошло не мало лет.
Был бодр, быстр и весел,
С друзьями завсегдай.
О чём-то тихо грезил,
Попробуй угадай.
Но праздник будет тихий —
Его в живых уж нет,
Но в памяти остался
О нём хороший след.
Посвящение Александру Кузнецову
Я выбрал смерть. Никак иначе.
Я так устал от разных мут.
Без пелены и горькой чачи
Они мне долго плечи гнут.
Садясь в троллейбус рано утром,
Я вижу кучу злобных рож,
Как будто ночью, сговорившись,
Они готовили мне нож.
Люблю жену, люблю соседку
И пятерых ещё люблю.
Моя душа забилась плотно в клетку
И тихо воет на луну.
А мой дружок, когда-то верный,
Опять повёл себя как мразь.
Чем заслужил я приступ скверный?
Не знаю. Пускай себе оставит грязь.
И так одно, другое, третье.
Крутил я всё на вертеле.
Мне всё равно. Готов ко смерти.
И нету скорби на челе.
Посвящение Володе и Наталье
Я знал, как погибнет «Титаник»,
Я видел всё это во сне.
Тебе я как смог всё поведал.
Как жаль, что не внемлел ты мне!
И не было время для паник,
Лишь скрежет, удар, тишина.
Тот миг был печален и странен.
Убиты и ты, и жена.
Остался ребёнок в кроватке
Родителей в тот грустный час.
Он будет в душе шить заплатки,
Когда они вспомнят о вас.
Первая любовь
Вернувшись со столичного града
В деревню, где детство прошло,
Я с трепетом всё вспоминаю,
Хоть много воды утекло.
Пройду по старинной тропинке,
Не хоженой мной много лет,
И в памяти снова картинки
Событий, оставивших след.
Поднявшись на старенький мостик,
Я вспомню о первой любви.
С соседом по имени Костик
Стояли мы тут до зари.
А годы проходят внезапно,
И Костик давно Константин.
Не мой муж, печально, но ладно.
И в зеркале пара седин.
И время летит беспощадно,
И Кости давно уже нет.
Его я могилку напрасно
Ищу уже несколько лет.
И вновь я на мостике этом,
Как прежде, тут плещет вода.
Но грустно, печально при этом,
Что то не вернуть никогда.
Пелена
Предисловие
Новый день настал.
Весело и задорно.
На дне морском.
1. Шутки со смертью
Бывает, шутишь ты порой,
А рядом смерть стоит с косой.
Одно движение – и нету
Тебя, а может, тех, с тобой.
Ты прикололся: «Я питон,
Сожру-ка кролика, как он»,
Но комом в горле подавился
И провалился в вечный сон.
Старуха любит юморить,
Побольше, чем мы хотим жить.
И делает всё то по-свойски,
Как смерть… иначе и не может быть.
2. Обещание
Вам обещают обещать,
Что будут вам не только врать,
Что будет мясо вместо сои,
Что лишь им можно доверять.
Поют так, слово соловьи,
И даже если на мели,
Отдай последнюю копейку,
Увидишь чудо, не дремли!
3. Вера
Есть вера в чудо, силы свыше,
Но чаще, что ни говори,
Мы верим в то, о чём мы слышим.
Мы так устроены, увы.
И близко к сердцу принимаем
Когда-то чушь, когда-то ложь.
Хотя всех тонкостей не знаем,
Их не всегда так разберёшь.
Потом смеётся кто-то где-то,
Что лох не мамонт, не помрёт.
Ведь то его же не задето,
Ведь он-то знал о том, что врёт.
4. Пелена
Вновь накрыла поутру
Пелена тумана.
Скучно, видно, людям жить
В мире без обмана.
Пелена накроет всё:
Совесть, честь, рассудок.
Только это не весь сказ,
Это промежуток…
5. Неиз. муж. / неиз. жен.
Печально и грустно бывает порой,
Когда видишь ты эти плиты.
Под ними лежат, обретши покой,
Те люди, что всеми забыты.
Кого-то из них на дороге нашли,
Кого-то из них кто-то предал,
Оставили и никогда не пришли.
А тот, кто хотел, тот не ведал.
А может быть, не забыты совсем,
Возможно, ведь их где-то ищут.
Но в поле-то ровно и хоже никем,
Ветра лишь холодные свищут.
6. Тишина
Как страшна и сладка тишина.
Как приятна она после шума.
Но частенько и сводит с ума,
Раз имеется тяжкая дума.
Превращая секунды в часы,
А минуты в года ожиданья.
Не одни уж сломались часы
У людей, у которых страданья.
Тишина… Она есть, и её нет.
Слышно громко биение сердца.
Тишина, ты скажи мне ответ…
Где же та потаённая дверца?
Эпилог
А время идёт.
Жаворонка полёт
Весну возвестил.
Александр Богатырёв
«Что ожидает нас…»
Что ожидает нас,
Куда несётся мир?
Война, болезни,
Разные напасти.
Но разве что-то есть
Сильнее страсти
И ярче дня,
Когда я полюбил?
Что будет,
Разве это знать дано
Тебе и мне,
Знакомым нашим?
И что мы внукам
в старости расскажем,
Когда открыться им решим?
Я чувствую,
Что всё предрешено
И наши судьбы
Связаны любовью.
И если б надо было
Подписаться кровью,
Я всё равно бы
Ничего не изменил.
Любовь слепа,
Она не выбирает.
Бывает так:
Пока один страдает,
Второй об этом даже не узнает.
И в этом вечен этот дивный мир.
Пока мы далеко,
Нет силы расстояний,
Есть магия двоих
И волшебство признаний,
Есть чувства и желание любить.
Давай мечтать.
Мечтаем?
Будем жить.
Игорь Вайсман
Её глаза. Попытка описать неописуемое
Посвящается Ирине Добринской, с которой имел счастье жить в одно время в одном городе
Сознаюсь: грешен! Вовсе не глаза возбудили поначалу мой пристальный к ней интерес. Мужчин в женщинах привлекают… ну, известно что. А её глаза я первое время вообще представлял довольно туманно. Даже не предполагал, какого они цвета. Позор, да и только! Если бы я знал тогда, во что выльется этот мой обычный мужской интерес…
Моё любопытство стремительно росло, и вот однажды я задался целью выяснить, какого же всё-таки цвета у неё глаза. И для этого подстроил «случайную» встречу.
«Ага, карие! Мой любимый цвет!..»
…Вот только вместе с цветом я увидел в них и нечто другое. Очень много всего. И оттого, наверное, мой банальный интерес быстро и незаметно, даже не спросив, а нужно ли мне это, перерос во что-то качественно иное.
Да только не ко двору пришлись все мои интересы. Явно не в таком спутнике жизни она нуждалась. И больше я её не вижу. Но эти глаза… Они являются ко мне во сне и наяву. Они терзают мою душу. Они сломали мне жизнь. Мыслимо ли их забыть!
Её глаза – это целая жизнь в рамках нашей общей жизни. Они – часть её и в то же время – сами по себе. Они – нечто цельное, наполненное, законченное, но при этом бесконечное. Это – отдельная Вселенная в общей Вселенной. Можно не изучать Вселенную, чтобы постичь её безбрежность – достаточно заглянуть в её глаза.
Я неоднократно пытался их описать. Но всякий раз сдавался, понимая, что подходящих слов мне не отыскать. То, что сейчас пишу, – жалкая попытка, отдалённое приближение… Но я не в силах не делать эту бессмысленную работу. Наверное, если б я был художником, то намалевал бы массу картин с изображением этих глаз. А будучи композитором, насочинял бы не меньше мелодий. Увы, такими талантами я обделён, вот и перевожу бумагу. Сколько ещё будет таких попыток…
Её глаза такие живые, они как будто живут своей самостоятельной жизнью. И такие выразительные, что по ним можно сразу, без слов, понять её настроение. Она может ничего не говорить – всё скажут глаза.
А какие они внимательные, от них не ускользнёт ни одна мелочь. Глядя в них, сознаёшь: перед тобой нечто высшее, неисчерпаемое, непознаваемое…
Эти глаза добрые, хотя сама она не всегда бывает доброй. В них столько понимания и прощения! В жизни она порой не такая, но раз в её глазах всё это есть, значит, такова её суть. Она такая, как говорят её глаза. Просто, видимо, иногда вынуждена надевать маску. Но никакой маской не спрятать этих глаз!
В её глазах столько ума и спокойной мудрости. Они излучают умиротворённость и какую-то неподдельную истину. При этом они скромны, не кричат о себе, не выставляются напоказ… Но, разглядев их, ты станешь пленником этих глаз. И больше не захочешь свободы.
А как они прелестны, её глаза! Ими просто невозможно налюбоваться! Какое это счастье – смотреть в них!
Но что больше всего рвёт мне душу – в этих самых прекрасных глазах часто, слишком часто, можно видеть боль, тревогу, озабоченность и разочарование. Они, похоже, там основательно прописались. И как же ужасно, что именно разочарования было больше всего в её глазах, когда она смотрела на меня!
Эти глаза только излучают и ничего не поглощают. Но я мечтаю, как о пределе желаний, чтобы они поглотили меня всего, растворили в себе, как в нирване. Может быть, тогда я и смогу их описать.
Елена Галеева
Мама
Как хорошо быть рядом с мамой.
Мечтать, любить и просто жить.
Капризной быть, порой упрямой.
Она обнимет и простит.
А шалость в шутку переводит
И, улыбнувшись, руку даст.
Теплом своим всех обогреет,
Любовь свою нам всем раздаст.
Ох, мама, милая, родная,
Как тяжело мне без тебя.
Мы встретимся, я точно знаю.
И вновь обнимешь ты меня.
«Как жаль, что нет у прошлого дверей…»
Как жаль, что нет у прошлого дверей,
Чтоб оказаться рядом с мамой.
Тот нежный взгляд, изгиб бровей
И ласковые руки мамы.
Хватаю телефон с утра,
Чтоб позвонить скорей родной,
Но нет ответа. Тишина.
Я не услышу голос твой.
Ах, мама, милая моя,
Твоя любовь так безгранична.
Всю жизнь ты в сердце у меня.
Моя любовь сейчас трагична.
Я сегодня приду к тебе, родная,
Принесу любимые цветы.
Для меня ты, мамочка, святая —
Символ света, любви и красоты…
«На ранней зорьке, на рассвете…»
На ранней зорьке, на рассвете
Я пробегусь босой стопой.
Бежит со мной и лёгкий ветер,
Шумит зелёною листвой.
Я вспоминаю детства воздух,
Тот, чем не надышишься сейчас.
Улыбку мамы, взгляд на звёзды
И бабушкин иконостас.
Тоскую я, осиротев,
Хочу прижаться так, как в детстве.
Внутри девчонка, повзрослев,
Нуждается в волшебном средстве.
Я позову тебя во сне,
Прижмусь к тебе, родная мама.
И вспомню лучшие года,
Когда семья важнее храма.
А в храм иду, когда беда,
Просить, молить, нуждаясь в Боге.
Потеря близких навсегда,
Не встречу их я на пороге.
Господь, прости, не упрекай.
Я мысли излагаю плача.
Открой душе ворота в рай,
Я обещаю: слёзы спрячу.
11.02.2024
Олег Голубев
Первоклассная любовь
Всем учительницам деревенских начальных школ посвящается
Она – учительница в школе,
А я всего лишь в первом классе.
Я подчинён не поневоле,
А по любви (какое счастье).
Я этой долею доволен.
Она мой женский идеал.
Она расскажет мне о поле,
Что я и не подозревал.
Она расскажет мне о числах:
Как их сложить, как вычесть их…
А у меня одно лишь в мыслях…
Я очарован, светел, тих.
Она расскажет мне о буквах
И о сложении слогов…
И что поэзия – не глупость,
А, кажется, язык богов!
И на истории, где кровь
Течёт по воле сильных мира,
С девизом «Бог – это любовь»
Я побеждаю на турнирах.
На географии же просто
Воображаю как могу:
Я представляю – море, остров
И хижину на берегу.
И в этой хижине – за партой
Она сидит, с улыбкой взрослой…
А я – указкой тычу в карту
И говорю: «Найдите остров!»
Она – учительница в школе…
И от любви мне мало прока…
Но даже если сильно болен,
Я не просплю её уроков.
Андрей Дегтярёв
Гагарину Ю. А
В каждый дом и в каждую квартиру
Постучался с высоты небесной
С яркою улыбкою игривой
Скромный парень с волею железной.
И кричали люди: «Юра, милый!»
И бросали в небо свои шляпы.
Наш, смоленский, яркий и красивый,
Первый навсегда наш парень бравый.
27.01.2024
Город мой
Я Смоленск люблю, как у Бориса Васильева,
Каким он пишет о нём в повести «Летят мои кони».
И фотографии Айвара Лиепиньша,
В них виды, где моё детство прошло,
Особое место – это сквер Блонье.
Наш город как оркестровая музыка,
Но с лёгким, вальсовым вкусом.
Часть, как и у других, индустриальная,
Зато историческая с неповторимым чувством.
Город пропитан историей, разноликой, многообразной,
Возможно, немного небрежно одетый,
Зато особенно провинциальный.
А глаза, глаза у него какие!
Всмотритесь в его разноцветные окна.
Они столько видели и видят, эти молчаливые отражения, стёкла.
А его шершавые стены крепости,
на ощупь холодные,
но они живые и дышат.
Я ухом шепоток их чувствую,
И они меня точно слышат.
Я люблю тебя, мой не обласканный ни судьбою,
Ни всеми властями.
Всё равно ты мой самый ласковый,
Хочу, чтобы стены твои
всегда нас охраняли.
Прохожему из славянских былин
Седовласый чудак, в чёрных берцах на жёлтый шнурок.
Обвязавшись тесьмой, собрал в кучу белёсую гриву.
Отдаёт непослушному жёсткому ветру себя
И серебряных волос поток.
А в глазах глубина, небом, светлой былиною дышит.
Шаг неспешный.
Улыбка немая.
Кому?
Видно, что небеса ему шепчут секреты в усладу.
Может, он из других?
То пришёл он зачем и к кому?
Что забыл он на грешной земле?
Может, выхода ищет?
Плутает?
11.04.2024
Руки матери
Задержался взгляд на твоих руках, руки-крюки, по-другому и не скажешь, все в прожилочках, мозолистые, ты ими всё что-то быстро вяжешь, вяжешь.
Людям показать стесняешься, прячешь их в свои маленькие ладошки, конфузишься собою, краснеешь, а руки твои – это окно в твоё богатое прошлое.
Они теплом и молоком пахнут, в них уткнуться лицом очень хочется, и мечтать, и детство вспоминать, от них отрываться ну никак не хочется.
Руки твои – это картина времени, твоего времени, пускай не лёгкого, но всё-таки счастливого, без ощущения чего-то скверного, немного тайного, весёлого и просто игривого.
Смоленщина
Какая ты была, моя Смоленщина?
Какие песни пела?
Наверно, про любовь.
Из пепла вновь восстала, спасибо деревенщинам.
Они тебя подняли, рвя жилы, руки в кровь.
Какая ты была, моя любимая!!!
Усеянная рожью, а также льном ещё.
Ты боль утрат – сынов невосполнимая, столицами забытая,
Отдавшая им всё.
Какая ты сейчас?
Моё ты горюшко.
С заросшими полями и без деревенских хат.
Труд незаметно стал не модной долюшкой,
Он нынче не в почёте, в почёте бранный мат.
Нелёгкою судьбою ты истерзана,
То вороги идут, то просто не формат.
Сердечко невниманием изрезано,
Но гордо ты стоишь, как воин,
Как солдат.
Чёрные матери
Давай всплакнём с тобой, старушка,
Одной скупой слезой всплакнём,
Эх, не права была кукушка,
Что куковала, что живой.
Та и сейчас над ней вещует,
Своей невещей кукатой.
Не тереби рубцы, дурнушка,
Уйми не к месту гомон свой.
Слезами изрыхлённное, пустое
Лицо той самой, что ждала.
Ушло в былое всё родное,
Вся яркость глаз, какой была.
Давай всплакнём вдвоём, селянка,
Что превратилась в черень, в ночь.
Та самая, когда-то хулиганка,
Взрастившая росток и потерявшая его.
И жизнь вся прочь.
Виктор Дроздов
Посвящение жене
Родные шаги
Вне конкурса время ушло.
Больше ждать ничего не хочу,
Кроме тихих её шагов.
И теперь я всё чаще молчу.
Без неё я – без центра круг.
Я прирос, как мышца к кости.
Я в тоске, как по пашне плуг.
Вместе мы: и вина, и «прости».
Не всегда всем видна та связь,
Эти взгляды, дрожанье рук.
Подтвердим, если спросят нас:
«Сорок лет – это жизни крюк».
Сросся с ней и на всё готов.
Ни за кем я так не грущу.
Этот шорох родных шагов
Никогда, никуда не пущу.
Я буду рядом…
И вот когда уйду туда,
где только правда,
А ты одна боям за жизнь
не будешь рада,
Я стану ангелом твоим,
мне то в награду,
Душой с тобою навсегда
я буду рядом.
Я отгоню беду с пути,
смету преграды.
Прольюсь дождём я и с лица
сотру досаду.
Коснусь щеки тёплым лучом,
оставлю радость.
Я сохраню нашу любовь,
мы будем рядом.
Пусть мой огонь уже угас,
жалеть не надо.
Тех обогрей, кому не раз
я был отрадой.
Я брызну искоркой огня,
согреть их надо,
Но кто-то вспомнит и меня,
а я тут, рядом.
У родных ангелом побыть
считай за благость.
Я не был свят, и заслужить
доверье надо…
Не наделит Господь крылом,
и я с досады
Вам стану просто ветерком,
но буду рядом.
Нам в главном не отказывай…
Порой так крен даёт стезя,
Тогда проблемы сыпятся.
Бывает, злюсь и вне себя,
Грублю и очень вспыльчивый.
Но главное, что мы с тобой!
Пусть в жизни очень разные.
Как ни дружил бы с головой,
Нам в главном не отказывай.
И можно что-то запрещать,
Ссылаясь на здоровьице,
И в баньке водочки принять,
Шуметь, кричать на улице…
Но главное, что вместе мы!
Что там в пылу доказывать?
Можно обидеться, молчать,
Но в главном не отказывать.
Да! Много чести для меня
С тобою жить, с красавицей.
Намусорить да разбросать,
Чтобы тебе не нравиться.
Мешок желаний у тебя
Геройски мне развязывать!
Ты мою спесь уравновесь
И в главном не отказывай.
Я весь такой, какой я есть,
Порой буянить хочется.
Нам, главное, придумать то,
Чем вместе заморочиться.
Что важно, мы всегда вдвоём!
Нескладно песнь затягивай,
Ты что захочешь, то споём,
Лишь в главном не отказывай.
Ещё звезда над головой
Горит, нам неподвластная.
Согласен я, что ты права,
Пусть твоя мысль неясная.
С тобой идём в неравный бой
с годами. Что тут сказывать.
Хотел бы вместе на покой,
Мне в этом – не отказывай.