Владимир Колычев
Мама, я жулика люблю!
2
– Ты что, у Трехина занимаешься? – хмуро, но с плохо скрытым уважением во взгляде спросил Эдик.
– Занимаюсь, – кивнул Женя.
– В основной группе?
– Ну, вроде бы в основной. А ты откуда знаешь?
– Да я все знаю… Только вот не знаю, как он тебя сразу к основным зачислил. Ну, то, что ты баклана Бычкова отоварил, это понятно. Но ведь Трехин этого не знает, да?
– Не знает, – пожал плечами Женя. – Зачем ему это знать? Он знает, что я первенство России взял.
– По боксу?
– Не по шахматам же…
– Ну да, не по шахматам. – Гульков озадаченно потер переносицу. – Значит, ты у нас конкретный боксер… Да, если Трехин к основным тебя взял, то да…
Сам спросил, сам же себе и ответил. Что это сегодня с Эдиком? Как будто не в своей тарелке парень… Женя недоуменно взирал на него с высоты своего роста. С высоты…
– Короче, Жека, если вдруг какие-то проблемы возникнут, ты это, мне скажи, разберемся… А сам ничего не решай, не надо. Здесь я все решаю. Ну все!
Гульков приятельски хлопнул его по плечу и отчалил. На Розу даже и не взглянул, хотя она и присутствовала при этом разговоре.
– Что это с ним? – спросил у нее Женя.
– Может, ты лучше скажешь, что с тобой? – восхищенно посмотрела на него девушка. – Ты что, всерьез боксом занимаешься?
– Да есть чуть-чуть…
– А с Бычковым боксировать не хотел… Ну да, ты же его потом отделал…
С тех пор как Петя получил на орехи, он ходил по школе как в воду опущенный. И Женю старался обходить стороной. А самого Пылеева в классе признали за «своего». Теперь вот сам Гульков протянул ему, можно сказать, руку дружбы…
– Женя, ты делаешь успехи! – Роза нежно обвила рукой его талию, положила голову ему на плечо. Но это было еще не все. – Я тащусь от тебя, Пылеев!
Так же нежно она взяла его лицо в свои ладони, потянулась к нему на носочках и впилась в его губы глубоким поцелуем.
«Ну не дура ли!..» Может, и дура, но целовалась она обалденно. Губы пахнут малиной, во рту свежесть, а язычок такой шустрый…
За такими поцелуями обычно следуют более смелые телодвижения. Тем более что Женя совсем был не прочь просунуть руку под кофточку своей подружки. Но бурный всплеск гормонов оказался бессильным перед разумом. Он вовремя вспомнил, что находится не на последнем ряду в темном зале кинотеатра, а в школьном коридоре. Поэтому он отстранил от себя Розу.
И первым, кого он увидел после короткого затмения, была Варвара Юрьевна. Изумленный разлет бровей, слегка осуждающий, насмешливый взгляд… А в глубине глаз недовольство обиженной женщины. И уж не ревность ли?.. Хотя нет, обида и ревность здесь ни при чем. Как она может ревновать его, если между ними ничего нет, кроме официального «учитель—ученик»?.. Просто ей не нравится, что ее подопечные целуются на виду у всех. Она же классный руководитель…
– Лучше бы вы учились так, как целуетесь!
Разумеется, она не могла не прокомментировать это событие.
– А любовь учебе не помеха! – не удержалась Роза от того, чтобы не выразить свое мнение.
– Ну что ж, замечательно, – не без ехидства смерила ее взглядом Варвара. – Завтра у нас контрольная. Посмотрим, как вы любите другу друга… Желаю удачи!
Она умела ходить так, что казалось, будто она парит над землей. Но сейчас ее походка стала какой-то неестественной. И голова чересчур уж высоко поднята.
– Пылеев, что ты за человек? – восторженно, но не без укоризны спросила Роза.
– А к чему вопрос?
– Святошу из себя изображал. А сейчас вокруг тебя все вдруг завертелось.
– Не понял.
– Да что тут непонятного? Гульков сам к тебе подошел. Теперь вот Варвара злится.
– Где же она злится? Просто недовольна. Мы тут с тобой целуемся, а вдруг директриса? Кому попадет, нам? Нет, с нее спросят.
– Да если б только это… – хмыкнула Роза. – Ты что, глаза ее не видел… А походка…
– Что, походка?
– Ты что, не видел, как она бедрами завихляла… Ну, не то чтобы завихляла. Но момент был… Так ходят уязвленные женщины, когда хотят доказать, что их рано со счетов списывать. Это на уровне интуиции… Эх, Пылеев, не знаешь ты женской психологии… А ты, случайно, не занес Варвару на свой счет?
– Ты что несешь?
– Да ладно тебе нос морщить? Как будто я не знаю, что все пацаны в Варвару влюблены. Кто-то тайно, кто-то явно… Хотя нет, все тайно. Потому что явно нельзя. Гульков, хи-хи, на страже… Да и сам он к ней неравнодушен. Она же красивая, что я, не знаю?..
– Ревнуешь?
– Ха, насмешил!.. Пусть она ко мне ревнует!
Роза снова потянулась к нему с поцелуем. Но Женя был начеку. Покушение не удалось.
– Не сейчас.
– А когда?.. Знаешь, а ведь нам нужно готовиться к контрольной. Что, если мы будем готовиться вместе? Можно у тебя. А можно у меня. Мои фазеры только вечером будут…
А вечером у Жени тренировка. Но ведь до вечера можно многое успеть… А как же Варвара? Может, ей в самом деле не все равно, что у него легкий амур с Розой? Может, она в самом деле ревнует?.. Хотелось бы в это верить. Но не верится. Варвара всего лишь была возмущена проявлением бурных чувств между ее учениками. Нельзя целоваться в школьном коридоре. А за пределами школы – хоть выспитесь друг на друге… И не заметил он, что походка у нее вихляющая. Преувеличивает Роза, не крутила классная «восьмерки» своей красивой задницей… Варвара – строгая. И недоступная. И мечтать о ней – дело настолько же глупое, насколько безнадежное. Чего не скажешь о Розе. Мечтать о ней не хотелось, но целоваться взасос, а то и заняться с ней чем-то более серьезным, чем поцелуи, —в самый раз. Варвара – журавль в небе, а Роза – синица в руке. И надо сказать, очень симпатичная синица. И Женя был совсем не прочь пощипать ее перышки…
Роза жила в частном секторе. Одноэтажный дом из силикатного кирпича, садик, аккуратная беседка под плетением дикого винограда. В доме чисто, уютно и достаточно просторно.
Она не обманула. Родителей дома не было. К тому же у нее была своя, довольно большой площади комната. Зашторенные окна, на стенах какие-то чумовые плакаты, на столе рабочий беспорядок.
Роза повисла у него на шее, присосалась к его губам так, что Женя не смог устоять на ногах. Они вместе бухнулись на пружинистый матрас ее полутораспалки. Роза и не думала отцепляться от него. Ее шаловливый язычок так и блуждал по его телу. И Женя завелся. Сначала в сторону отлетела ее кофточка, затем лифчик. И джинсы не смогли удержаться на бедрах…
Подготовка к контрольной летела в тартарары под напором молодых гормонов. Но Женя не боялся получить двойку. Пусть знает Варвара, как они с Розой любили друг друга. Пусть знает… Ведь он же знает, чем она занимается со своим мужем-бандитом. Небось такие фортеля в постели вытворяет, что им с Розой и не снилось… Пусть Варвара любится со своим мужем. А Женя будет любить Розу. Назло училке…
Роза без сожаления рассталась с трусиками. С готовностью раздвинула ноги под натиском Жени. И в этот момент открылась дверь и в комнату вломился какой-то мужик.
– Ни хрена себе! – взъярился он.
Женя сорвался с Розы как подстреленный, быстрыми, лихорадочными движениями натянул спущенные штаны.
– Пошел отсюда, кретин! – без всякого зазрения совести заорала Роза на непрошеного гостя.
Хорошо, хоть под одеяло забраться догадалась.
– Я – кретин? – взревел тот. – А тогда кто ты, шлюха?
– Шлюха, но не про твою честь! Вали отсюда!
Этот тип явно не был ее отцом. Ему еще и тридцати лет нет. Молодой для родителя шестнадцатилетней дочери. И на Розу ничуть не похож. Рыжие, как огонь, волосы, конопатое лицо. И еще одно значительное отличие – могучая, хотя и бесформенная стать, а также огромные рабоче-крестьянские кулаки. И сам он как будто только что из-под трактора вылез. Грязная в мазутных пятнах рубаха, засаленные штаны.
– Что это за жучара? – показал он на Женю крупным, как сарделька, пальцем.
– Тебе не все равно? – взвизгнула Роза.
– Как это мне должно быть все равно? Какой-то урод мою сеструху прет, а мне все равно?
Теперь Женя знал, с кем имеет дело. Но на душе от этого не полегчало. Скорее наоборот. Как бы этот увалень не решил преподать ему урок кулачного боя.
– А может, у нас любовь? – спросила Роза и запустила в братца подушкой.
Тот легко поймал ее рукой, сунул под мышку.
– Любовь?!. Ну так если любовь, жениться надо!
Он смотрел на Женю так, как будто у того был один выход – жениться или умереть…
– И женится! – ответила за него Роза. – Но это наше личное дело, понял?
Жене очень не нравилась ситуация, в которой он оказался. Как будто в западню угодил… И не было у него абсолютно никакого желания жениться на Розе. Ни в настоящем, ни в будущем. А она-то, похоже, не возражала против такого варианта.
– Я все понял, – кивнул конопатый увалень. И пронзительно посмотрел на Женю. – Смотри, если обрюхатил сестренку, я тебя на части порву!.. Оделся и пошел отсюда!
Первым из комнаты вышел он сам. Женя стал одеваться.
– Ты что, уходишь? – расстроенно спросила Роза.
– Да что-то неохота с твоим братцем связываться.
– Да кто он такой? Не пришей рукав. Пашка у отца от первого брака. Он вообще на другом конце города живет. Он сейчас уедет, а ты оставайся.
Она выскочила из-под одеяла, в чем мать родила подбежала к двери, закрыла ее на ключ… Фигурка у нее потрясная. И личико смазливое. Но даже ее обнаженные прелести уже не смогли завести Женю. Он не хотел брюхатить Розу. Он не хотел на ней жениться. И ее саму не хотел.
Вот если бы на ее месте была Варвара… Женя вдруг представил ее в своих объятиях. Она ложится под него, и в этот миг в спальную комнату врывается разъяренный муж. Он бандит, но Жене почему-то совсем не страшно. Он готов постоять за себя, за честь любимой женщины… А если бы ему вдруг предложили жениться на Варваре, он бы ни за что не отказался. Эту женщину он готов был любить всю жизнь… А Роза – всего лишь несерьезное увлечение. И сейчас он понимал это как никогда ясно.
– Извини, но мне нужно идти, – покачал он головой.
Удержать его Роза не смогла.
3
Прямой левой в голову, финт правой, снова левой, но в корпус, апперкот с правой, уход… Снова атака. Свинг левой, прямой правой в голову. Клинч. Брек. Снова вперед. Финт правой в лицо, кросс левой в диафрагму…
Женя хорошо подготовился к этому бою. Но и противник в отличной форме. Все тот же Вальков, которого он уже однажды сделал по очкам.
Но, похоже, сейчас от него ждут другого, более крутого исхода. Судя по всему, Трехин практиковал «американский» стиль бокса, где основная ставка делается на убойный нокаутирующий удар. Бойцы спарринговались в защитных шлемах, как любители, но тренер хотел видеть в них профессионалов – чтобы они работали не столько на результат, сколько на зрителя. Может, потому он и загружал их силовой подготовкой, чтобы те наращивали мышечную массу. Пусть боксер проиграет в эффективности, зато выиграет в эффектности…
Костя Вальков предпочитал работать на дальней и средней дистанциях. И Женя предпочитал такой же стиль боя. И надо сказать, что в точности ударов он превосходил противника. Порхал, как бабочка, жалил, как пчела. В конце концов Костя понял, что нужно менять тактику. И свалился в инфайтинг – бой на близком расстоянии. Это было большой ошибкой с его стороны. Женя обладал мощным апперкотом с правой. А Вальков так неразумно подставил под удар нижнюю челюсть.
Помимо того, что нижняя челюсть связана со многими очень важными нервными центрами, она еще очень слаба сама по себе. С костями черепа челюсть соединена очень тонкими связками, и, чтобы выдержать мощный удар, боец должен постоянно напрягать поддерживающие мышцы. Но, видимо, сегодня у Валькова был не самый удачный день…
Женя ударил противника правой снизу вверх. Добавил слева. Вальков подался назад. В нокдауне парень. Ему бы сейчас оторваться от Жени. Но то ли у него извилины в голове запутались, то ли злость сыграла злую шутку. Так или иначе он сдуру попер вперед. О защите даже не думает. А Женя в очень удобном положении. Корпус летит вперед, сжатый в перчатке кулак правой руки подобен пушечному ядру. Вот он на встречных курсах сближается с подбородком противника… Ох, и зря же ты, парень, на ринг сегодня вышел!..
Вальков дернулся, как будто на всей скорости наскочил на летящий в него железобетонный столб. Слюна фонтаном из раскрытого рта в одну сторону, каппа – в другую. Руки вразлет, голова вразнос… Падал он очень эффектно. Зрелищность – на все сто. А вот поднимался Костя не очень красиво. Как пьяный матрос с палубы судна в штормовом море.
Чистая победа нокаутом. Трехин был очень доволен.
– Какой удар!.. Корпусом хорошо работаешь, ноги быстрые, руки – полный порядок. Защита на высоте. Удар прекрасно держишь. Отлично, парень, отлично… А вот свинг мне твой не нравится. Свинг – это чепуха. Толку мало, а кисть можно вывихнуть…
Трехин знал, что говорил. Свинг – разновидность пощечины закрытым кулаком. Далеко не самый сильный удар, да и удается он, лишь когда перчатка тяжелая. Попал в голову – заработал «очко». Так что для любительского боя свинг – вариант вполне приемлемый. Но в профессиональном боксе, где основная ставка делается на нокаутирующий удар, лучше обойтись без «пощечин»… Но ведь Женя – представитель любительского бокса. И у него не было никакого желания становиться профессионалом.
Тем более что Трехин и не настаивал на этом. Ориентировал на свою систему, но дорогу в большой любительский бокс не закрывал. В ноябре месяце он вывез молодых боксеров на открытое первенство России. И был чрезмерно рад, когда Женя взял главный приз. А по возвращении домой Женя получил от него еще один приз – новенькую видеодвойку и набор кассет с записью боев признанных мастеров профессионального бокса – Рея Робинсона, Леннокса Льюиса, Джека Демпси, Роки Марчиано. Такой подарок дорогого стоил.
Глава четвертая
1
Жене очень не нравилась саркастическая улыбка на устах Варвары Юрьевны. Зато сама она очень нравилась… Да что там нравилась. Он был влюблен в нее. Но – увы и ах – эта его любовь не находила отражения в хороших оценках по математике. Он запустил этот предмет не только потому, что вынужден был скрывать свои чувства. Бокс поглощал не только его время, но и мысли. Даже на уроках, вместо того чтобы слушать учителей, он мысленно прокручивал в голове комбинации в бою с вымышленными, но очень опасными противниками. А реально «опасный» противник все это время находился рядом.
– Могу поздравить тебя, Пылеев! – язвительно усмехнулась Варвара. – Если в прошлой четверти у тебя была тройка, то в этой ты заслужил твердый, я бы сказала, непробиваемый «неуд»…
– Спасибо, Варвара Юрьевна! – Женя уныло глянул на свою тайную любовь.
– Пожалуйста, Евгений Сергеевич!.. Останешься после занятий, Пылеев. У меня к тебе очень серьезный разговор.
Женя тайком глянул на Гулькова. Абсолютно никакой реакции на предложение Варвары. Учительница оставляет двоечника для серьезного разговора – вполне типичная для школы ситуация. Вряд ли здесь можно выделить пикантный момент. А сам Женя был совсем не прочь придать предстоящему тет-а-тет романтический окрас. Надо сказать, что Варвара частенько уделяла персональное внимание отстающим, оставалась с ними наедине. Но сам Женя такой чести был удостоен впервые. Хотя его знания математики уже давно оставляли желать лучшего.
И вот свершилось. Он и Варвара остались с глазу на глаз в тиши опустевшего класса. Она – сама беспристрастность. Строгая, недоступная. Зато у него поджилки трясутся. Он волновался так, как если бы ему сейчас предстоял бой с самим Майком Тайсоном.
– Пылеев, я, конечно, понимаю, что ты у нас великий спортсмен… – не без ехидства начала она.
– Еще не великий, – без ложной скромности заметил Женя.
– Зато уже двоечник знатный… Ты же не глупый парень, Пылеев. И учиться хорошо можешь, если захочешь.
– Да я хочу, – пожал он плечами.
– Значит, плохо хочешь.
Варвара не права. Сейчас Женя очень хотел хорошо учиться. Внезапно вырвавшееся на свободу воображение выдало потрясающе яркую картинку. Варвара нежно обнимает его за шею, кладет его руку себе на грудь. Сама же расстегивает свою кофточку, а лифчика под ней нет…
Безумную картинку разрушил возмущенный окрик:
– Пылеев!
Варвара Юрьевна сидела через стол от него. Кофточка застегнута на все пуговицы. В глазах укор, сквозь который плохо, но все же просматривается удовлетворенное женское самолюбие. Хоть и не хотела она становиться объектом эротических фантазий, но все же ей очень приятно осознавать, что Женя мечтает обладать ею как женщиной… Так хотелось ему думать. Хотя, возможно, Варвара даже и не догадывается, какие бредовые картины рисовало ему воспаленное воображение.
– О чем ты думаешь, Пылеев?
– Так это, представил вас и себя…
– Где представил? – возмущенно, но притом с живым интересом спросила она.
Жене показалось, что Варвара Юрьевна совсем не прочь, чтобы он затащил ее к себе в постель хотя бы мысленно. Но, скорее всего, он ошибался. Хотя кто его знает…
– На ринге, – предельно серьезно сообщил он.
– Ты хочешь исправить свою двойку кулаками? – неожиданно звонко рассмеялась она.
В ее взгляде была язвительность, но какая-то милая, нежная. Как и она сама…
– Ну что вы, Варвара Юрьевна! – ужаснулся Женя. – Я представил, как вы берете классный журнал, ставите мне двойку, а я падаю… Я в нокауте, Варвара Юрьевна, из-за вашего «неуда»…
– Ты, Пылеев, в нокауте из-за своего халатного отношения к учебе. И моя двойка – всего лишь отражение печальной действительности, которую мы имеем на данный момент. И, пожалуйста, не нужно представлять меня на ринге!
– А где нужно? – ляпнул и тут же покраснел Женя.
– А ты нахал, Пылеев!
Варвара возмутилась. Но, похоже, этим она старается скрыть свое смущение… Все-таки знает она, какого рода фантазии будоражили его воображение. Женя чувствовал, как пылают его щеки… Уж лучше в самом деле выйти на ринг против Майка Тайсона, чем краснеть перед лицом Варвары. Получить прямой правой в челюсть и забыться лапками кверху…
– Пылеев, я тебе нравлюсь? – неожиданно спросила Варвара Юрьевна.
– В каком смысле? – опешил он.
– Как женщина нравлюсь? – она в упор и пронзительно смотрела на него.
И столько чувств было в ее глазах, что Женю бросило в жар. Ему вдруг показалось, что Варвара потянется к нему через стол, обнимет его за шею и он утонет в ее глубоком поцелуе… И это случится не в бредовых грезах, а наяву.
– Нравитесь… – ошеломленно выдавил он.
– А может, больше, чем просто нравлюсь?
– Может быть…
По сути, его ответ прозвучал как признание в любви. Но Варвара и не думала бросаться в его объятия. Напротив, ее глаза вдруг стали ледяными. И все чувства исчезли в глыбе вечной мерзлоты.
– Тогда почему ты игнорируешь мой предмет? – отрезвляюще хлестко спросила она.
– Я… Я не ингори… не игноририрую… – обескураженно пробормотал Женя.
– Тогда в чем дело? Почему ты скатился до двоек?
– Я… Я исправлюсь…
– Ну вот, это уже другой разговор! – с насмешкой во взгляде улыбнулась она. – Мне нравится твое решение. Не скажу, что ты сам нравишься мне. Но твое желание учиться заслуживает внимания. Какие у тебя планы на зимние каникулы?
– Э-э, спартакиада будет, в масштабах СНГ. Я заявлен…
– На все каникулы?
– Ну да. Если до финала дойду, то на все… А что?
– Думала позаниматься с тобой на каникулах в индивидуальном порядке…
О подобной перспективе провести зимние каникулы Женя даже не думал. Хотя перспектива светлая. Вроде бы учеба, но ведь он будет заниматься с Варварой Юрьевной. В школе полная тишина, в классе никого – только он и любимая учительница. Сначала синусы-косинусы верхом на логарифмах, а там и до дифференциала в их отношениях недалеко. Сейчас она строгая и холодная, а там, глядишь, воспылает к нему чувством, тогда и огонь будет, и страсть… Женя поймал себя на мысли, что снова погружается в эротические грезы.
– Пылеев, ау! – отрезвила его Варвара. – Снова улетаешь?
– Я? Нет… Мы поездом…
– Мне все равно, куда вы там поездом едете. Как насчет занятий?
– Да я с радостью… бы… Но все запланировано…
Отказаться от спартакиады он не мог. Трехин, как всегда, возлагает на него большие надежды. Да и человек, который стоял за тренером, запросто может наложить вето на предложенные занятия. Этот человек – Игорь Васильевич Агапов, крупный криминальный авторитет, главный куратор и спонсор основной группы Трехина, а по совместительству – муж Варвары. Женя не был знаком с ним лично, но знал, что Трехин уже разговаривал с ним насчет него. И если тренер скажет ему, что Варвара Юрьевна препятствует участию Жени в спартакиаде, у Агапова, возможно, будет разговор с женой. Мало того что он постарается отговорить ее от занятий с Женей, в нем еще может проснуться подозрение. Что это еще за репетиторство на школьных каникулах, нет ли здесь какого подвоха?..
– Ну, запланировано, так запланировано, – достаточно легко сдалась Варвара. – Но после каникул, Пылеев, я возьмусь за тебя основательно, так и знай!.. Все, свободен!
Она сделала вид, что уже забыла о нем. Но Женя интуитивно догадался, что далось ей это с трудом…
