Клинк Надежда
Пиратские истории
Капитан сразу закричал радостно:
– Да! Могу! Я спас котёнка, когда был мальчиком. Не дал его утопить. Кот прожил у меня до самого своего конца, целый год. Потом, правда, сдох от голода.– Он помолчал и продолжил:
–– Ещё я отбил негра у пиратов и взял его в свою команду.
– А дальше что с ним было?
– Я повесил его на рее,– опустив голову сознался капитан.– Он всё время молился, и плакал, вместо того, чтобы работать. Вот я отправил его в Рай. Разве это не доброе дело?
Платформа почти летела, такая у нее была скорость. Если бы у капитана была масса, он бы сейчас испытывал состояние невесомости, как Шаман, который практически левитировал над корзиной. Колдуна удерживала только магия, никакая физика здесь бы не помогла.
Наконец, платформа начала снижать скорость и остановилась возле огромной шевелящейся туши. Это был дракон. Зубастый, дышащий огнём. Страшный – аж жуть! Кстати, дракона так звали: «Жуть».
– Вот он, мой конец!– понял капитан, имея в виду окончательное завершение жизни, даже в виде духа.
Шаман вытолкнул капитана из корзины, и уехал на платформе, помахав на прощание рукой.
Дракон на самом деле оказался духом. Когда-то он тоже был человеком. Злым убийцей, ненавидящим всех людей. Его тоже не принял Свет, и он, превратившись в дух дракона, стал исполнять роль палача: наказывать мятежных духов.
Долго он этим занимался, ему уже жутко надоело. Жуть ( дракон) обрадовался, что ему вновь предоставилась возможность воспитать себе замену. Сотни предыдущих попыток окончились неудачей. Но каждый раз Жуть надеялся на иной исход.
– Сражайся!– заревел дракон и бросился на капитана. Они начали биться, два неуёмных духа. От этого гора задрожала, началось землетрясение. Тоннель местами завалило, но духи до сих пор продолжают свою битву. И нет ей конца.
P.S. Нужно было создать жуткий ужастик. Жуть у меня была, точнее- был, с этим не поспоришь. По поводу Деймоса (ужаса то есть), я потом как-нибудь придумаю. Я же писатель. (Или нет…)
Флибустьеры не сдаются!
– Пятнадцать человек на сундук мертвеца! Йо-хо-хо, и бутылка рома! – громко горланили на палубе.
– А неплохо поют, хотя и не хор имени Пятницкого,– подумал я. Вот ведь занесла меня нелегкая на это пиратское судно. Я- пират! И не просто пират, а предводитель этой шайки головорезов. Мы плывем на дело. На кону наша жизнь или очень большой куш. Мы всё продумали до мелочей, но закон Мэрфи никто не отменял: если неприятность может случиться, то она обязательно произойдет. Как-то так. Наша бригантина летит на всех парусах навстречу … чему?
Сколько было уже этих вылазок! Сколько мирных жителей мы взяли в плен, а потом обменяли на выкуп! Сколько солдат продали в рабство! В общем, загубили мы много душ, есть грех. Но никогда еще перед операцией я не чувствовал такого мандража, как сегодня. Как-то на душе стремно. Интуиция? Серендипити? Пиратский ангел дышит в ухо? Может, пора завязывать? Но подсел же на адреналин, наркотик чертов! Не оторваться…
Пират всегда стоит перед выбором. Убить- отпустить, продать- взять в команду, перетерпеть- откупиться. Помню как-то раз, когда еще юнгой плавал, брали мы барк на абордаж… Ой, что это за крики? Нас обстреливают. Старпом влетает в каюту.
– Капитан, на нас неожиданно напали. Десять кораблей. Мы окружены. Что будем делать?
– Что за вопрос? Биться!
Да! Не зря в душе скреблось предчувствие. Выхожу на палубу, а там уже неприятельские рожи, куда ни плюнь. Всех наших повязали. Ну уж нет, я так просто не сдамся, вы дорого заплатите за мою шпагу! Куда там, навалились скопом, обезоружили. Кажется, кого-то я все-таки успел проткнуть. Повесили вниз головой на рее. Зачитали «высочайший указ». Приговаривают к повешению за … бла-бла-бла. Даже слушать не буду. Интересно, на сколько времени меня хватит? В прошлый раз я довольно долго висел.
Что, я потерял сознание? Да, пора сдаваться. Откуплюсь, как всегда.
– Баста!– кричу я.– Баста!
Вместо крика выходит только хрип. Но меня услышали. Сработала катапульта и я мешком свалился в воду. Вытащили на борт. Дали сто плетей. Это ерунда, привычное дело.
Потом их Главный сказал миролюбиво:
– Ну ты, блин, даешь! В этот раз поставил рекорд. Но ведь так можно и кровоизлияние в мозг получить. Ты же уже не мальчик.
Меня развязали, налили стакан водки и отправили в каюту переодеваться.
А все-таки, классная штука- эти ролевые игры!
Детектив Стив Ментон
Знакомство
Я сижу перед видеокамерой и записываю этот ролик для будущего.
Меня зовут Роналд Ойс. Мне сорок пять лет. Я опытный психиатр, имеющий богатую практику. Специалист по маниям. Вряд ли обыватели слышали обо мне, ибо мои статьи опубликованы исключительно в специальных сборниках с грифом ДСП (для служебного пользования). Но в кругах узких специалистов и родственников больных моё имя известно довольно широко.
О маниях я знаю всё. Наблюдаю, провожу исследования, лечу. Специализируюсь на конкретных видах, таких как дромомания, пиромания, ониомания, клептомания и мегаломания. Проще говоря— влечение к бродяжничеству, поджогам, покупкам, кражам и величественному поведению. Эти мании распространены среди богатых людей, наряду с плутоманией (неудержимая жажда денег), нимфоманией (чрезмерное сексуальное влечение), игроманией и наркоманией (здесь понятно и без комментариев).
Со временем у меня произошла профессиональная деформация. Например, читая художественную литературу, у каждого героя я нахожу симптомы какой-нибудь мании. Даже милейший Илья Ильич Обломов страдал, на мой взгляд, клиноманией , то есть чрезмерным желанием оставаться в постели. Мании чистоты и порядка, рипомании, подвержены многие героини любовных романов прошлого века.
К сожалению, изменение моей психики проявляется не только в стремлении диагностировать психиатрические недуги героев книг. Я нахожу некоторые признаки и у себя. Самое страшное, если приду к гомицидомании, это —непреодолимое влечение к убийству других людей. Боюсь, что когда-нибудь не смогу управлять своим подсознанием и случится непоправимое.
Пусть эта запись будет доказательством моей невиновности. Я буду бороться за свою психику. Всё-таки я профессионал!
В кабинете следователя
В кабинете следователя уже третий час сидел посетитель, который явился с повинной, утверждая, что он убил доктора Ойса. Кстати, об этом убийстве в полиции не было никаких сведений. Никто не обращался по поводу пропажи человека. А доктор Ойс был известным в городе психиатром.
Судя по поведению сидящего на стуле человека, он был явно нездоров: его руки и голова тряслись, глаза то бегали, то замирали, как будто человек смотрел внутрь себя. Он постоянно сучил ногами и стучал коленями о крышку стола. Беспрестанно двигающиеся руки он то прятал под стол, то складывал в замок и поднимал над головой.
Следователь Стив Ментон, который уже собирался домой после дежурства, предвкушая ужин с семьёй, был вынужден в пятнадцатый раз выслушивать признания этого сумасшедшего в том, что он убил доктора. Предполагаемый убийца путался в показаниях, не мог ответить ни на один прямой вопрос, он даже не назвал своего имени. Но всё время повторял, что он маньяк. На просьбу помолчать и написать признание на бумаге он не прореагировал.
Стив начинал уже ненавидеть этого странного чудака, который не то что убить, самостоятельно двигаться-то мог едва-едва. А больше всего следователь был сердит на себя за то, что вовремя не понял, что за человек вошёл в его кабинет. Выгнать бы пришельца, да с этим он опоздал, надо было сделать это сразу. Теперь приходится сидеть и дожидаться скорой помощи, которая застряла где-то в пути.
Стив позвонил в клинику, где работал Ойс. Оказалось, что уже неделю как доктор в отпуске и, кажется, уехал отдыхать к морю. Полицейский вызвал специальную психиатрическую службу.
– Скорая помощь не может стоять в пробках,– размышлял голодный Стив. – У них есть маячок и сирена. Значит, что-то другое её задержало. Ох, что он всё время бормочет, этот чокнутый?
– Я убил доктора Ойса, я убил доктора Ойса, я его убил. Я маньяк,– повторял псих.
– Я бы и сам тебя прихлопнул!– разозлился Стив, но тут же успокоился.
Он знал, что у него рука не поднимется обидеть убогого, у которого черт-те-что творится в голове. Стиву были хорошо знакомы эти симптомы: его родной брат, душевнобольной с самого детства, выглядел так же во время приступов. И взгляд у него был такой же, и характер движений похож.
– Мальчик-то симпатичный,– подумал Стив, хорошенько рассмотрев «собеседника»,– вот не повезло! А так бы девчонки в него толпами влюблялись.
Наконец, явились мужики в белых халатах. Увидев их, посетитель громко закричал, попытался бежать. Его ловко скрутили, надели смирительную рубашку, сделали укол и унесли на носилках. Стив и старший из команды медиков подписали акт передачи больного. На вопрос, почему они ехали так долго, медбрат равнодушно ответил, что заезжали покушать. О, это было уже слишком! Стив едва сдержался, чтобы не стукнуть сытого медика. Слава Богу, он может бежать домой!
