Кларисса Рис
Дама Треф. Жизнь без правил
Глава 7. Его причины
– Доброго дня, класс может присаживаться, – положив ноутбук и папку с документами на стол, профессор повернулась к нам и улыбнулась. – Я просмотрела ваши самопрезентации и, признаться честно, они меня немного опечалили. Понимаю, что у вас не было нормальных преподавателей по социальному сектору жизни, но это не повод запускать все до такой степени. Я немного обескуражена тем, какой у вас низкий уровень втянутости в реальный мир. Староста, раздай конспекты по первой лекции. Сегодня я постараюсь проверить уровень вашей базы и выяснить, готовы ли вы к более углубленному изучению предмета или нам предстоит кропотливая работа по освоению всех пяти лет курса за несколько месяцев. Если вы не справитесь с промежуточной аттестацией и завалите ее, то мне придется подать прошение в министерство образования о переносе даты вашего выпуска на год в связи с неполным освоением материала, включенного в единый перечень знаний. Мы не можем выпускать специалистов низкого уровня и думать, что это никак не отразится на будущем страны.
– Вы не имеете права решать данные вопросы, – воскликнула темноволосая вампирша с задних рядов. – Мой дядя не оставит все это так просто! Вы хоть знаете, кому пытаетесь грозить? Может, тут и нет высших, зато есть очень много влиятельных и богатых наследников!
– Вы будете угрожать члену независимой проверочно-аттестационной коллегии, мисс Стеренг? – вздернула преподавательница бровь. – Того, что я видела в первой половине дня, мне с лихвой хватило, чтобы сложить полную картину о знаниях студентов этого учебного заведения. И помоги вам Всевышний, чтобы хотя бы ваша группа смогла набрать проходной балл и не завалила первый срез на остаточные знания. На большее в вашем случае я бы даже не рассчитывала. Все же вас нормально не учили, лишь делали вид, что дают знания сильным мира сего. Обыкновенная, среднестатистическая фикция!
– Кажется, вы забыли, с кем разговариваете, – Кавея поднялась со своего места и сверкнула глазами. – Вы без году сутки на территории Светилара, а уже позволяете себе так пренебрежительно относиться к представителям высшей аристократии, которые столько лет тянули на себе груз ответственности за будущее целого мира. Нам не нужна ваша дешевая социология или что вы там собираетесь преподавать. Ведите себя так же, как и все остальные преподаватели, и никому не будет печали. Мы просто выпустимся, а вы получите зарплату, которая втрое выше, чем по всему миру!
– Если бы ваши бывшие преподаватели нормально выполняли свою работу, а не делали так, как вы сейчас описали, то в настоящий момент от каждого сидящего в комнате не тянуло бы страхом и паникой, – сложив руки на груди, она внимательно осмотрела присутствующих на занятии. – Обведите комнату взглядом, ни у одного на лице нет уверенности в том, что он сдаст элементарный тестовый срез на проверку остаточных знаний. Заметьте, я даже не начала задавать вопросы, а все студенты передо мной прекрасно осознали факт того, что они полные бездарности, недостойные представлять их семьи. И вы хотите мне доказать, что сдадите итоговую аттестацию и получите дипломы?
– Сбавьте тон, вы просто преподаватель, которого назначили нам на год, – Камилен оторвал глаза от блокнота и посмотрел на профессора. – Если считаете, что лучше, чем все, кто у нас был, то вот вам совет, ведите себя достойно, а не как базарная бабка. Развели демагогию, сдадим мы или не сдадим. Начните учить, а там видно будет, подходите ли вы для того, чтобы читать нотации кому-нибудь из двадцатки истинных!
– Хорошо, – поджала та губы и сложила руки на груди. – Одного моего слова, видимо, вам мало, господин Лаурент. Будем пробовать еще, пока каждый из вас не сможет уяснить, что значит быть достойным обучаться у меня. Я даю им одну-единственную возможность разыграть сцену, которая может произойти в реальной жизни, и выйти из нее с достоинством. Опять же это реальное дело, на котором была я и моя группа аналитиков-пиарщиков. Заметьте, мы не следователи-криминалисты и не являемся выпускниками знаменитых вузов. Каждый член собранной мною группы решает проблемы знаменитых клиентов, которых зачастую можно было избежать, просто подумав головой и вспомнив о том, что мы живем в социальном и благовоспитанном обществе. Мы работники самого крупного пиар-агентства по решению конфликтов в мире, отдавшие своим профессиям больше половины жизни. Только благодаря этому я могу читать лекции тут или в любом другом университете мира без дозволения двадцатки истинных, которая давно изжила себя и должна быть ликвидирована, как строка в доктрине о мировом господстве. Я заработала свое имя сама! Потом и кровью, проливая тонны чернил на бумагу и сутки проводя на ногах. А что сделали вы? Я не припомню громких статей и заголовков о том, чтобы вы кого спасали и помогали миру. Все что о вас пишут, господин Лаурент, как отвратительно и дурно вы воспитаны! Попытайтесь меня переубедить в обратном, и тогда я приму позицию, принятую в стенах Академии, без лишних слов и домыслов!
– Я не собираюсь становится звездой социальных сетей с армией визжащих фанаток, – зарычал он. – И доказывать вам ничего не обязан. Вы хоть понимаете, что несете? Я представитель древнейшей семьи. Ваша социология для меня не имеет никакого значения. Будь у меня выбор, второй час бы посидел на политологии или ядоведении. Эти дисциплины хотя бы реально могут пригодиться в жизни. А то, что вы нам тут пытаетесь преподносить, как ману небесную, бред чистой воды. Причем зачастую даже необоснованный.
– И что? – вопросительно вздернула та бровь. – Я профессор, и только мне решать, что именно вы будете проходить. Ваше мнение никого не интересует. Боже, из вас выйдет чертовски некомпетентный глава неблагого двора, которым вас так рисуют в СМИ. Ведь ни один уважающий себя представитель власти не стал бы спорить с тем, кто находится в заведомо выигрышном положении, а пытался бы минимизировать потери при помощи лести и красивых слов. Вы уже провалили мой предмет по всем пунктам.
– Ваше мнение не имеет для меня никакого значения, – тут же включил он режим агрессии и пренебрежения. – Несведущая кабинетная идиотка, которая может лишь за принцессой драконов подчищать очередные скандалы. Работа с низшими и высшими различается как небо и земля. Знаете, почему вас пригласили сюда? Потому что каждый из здесь сидящих прекрасно понимает, что бы я ни сказал, за пределы этих стен информация не выйдет. Потому что в противном случае пострадаю не только я, но все, кто будет к этому причастен. Семья Лаурент сотрет в порошок любого, осмелившегося вякнуть хоть что-то, не согласованное до последней запятой с нашими представителями. Мы тут не на светском рауте, чтобы сидеть изваяниями и демонстрировать вам правила хорошего тона. И еще один пункт моей претензии к вам: прежде чем пытаться унизить студентов, попытайтесь произвести на них благосклонное впечатление, чтобы им хотелось у вас учиться.
– Господин Лаурент, – холодно и ровно ответила женщина, едва ли не кипя от гнева, – и это слова того, кто должен представлять страну на мировой арене? Перед вами сидит профессор в четверо старше вас, который в скором времени будет решать вашу дальнейшую судьбу и станет последним препятствием на пути во взрослую жизнь. Ваши слова сравнимы с действиями сектантских лидеров. Вы программируете молодое поколение на проявление агрессии и неуважения к тем, кто опытнее, взрослее и больше повидал в жизни. Вы обязаны подавать им пример и безоговорочно подчиняться моему слову! А вы ведете себя настолько мерзко и отвратительно, что ничего, кроме дисциплинарного взыскания, не заслуживаете! Я могу сказать, что вы достойный преемник лишь для дьявола, и то потому, что его родственничек! По вам прямо можно один психологический портрет рисовать. Не удивлюсь, если лет через десять своего главенствования вы захватите всю семью в плен и поставите всех на колени жесткой диктатуры. Вы идеальная копия вашей матери, место которой на дьявольском костре, дабы очистить прекрасный мир от скверны!
– Как вы… – я заметила, как парень до белизны костяшек сжал пальцами край парты.
– Вы, вообще, нормальная? – вскинула я бровь. – Так идите и занимайтесь тем, чем должны. Учите детей этикету или о какой дряни вы должны нам рассказывать. Выедайте мозг кому хотите, хоть нашей директрисе, хоть всей коллегии министерства образования, но не смейте трогать тех, кто не просит ваших нотаций и «бесценных» советов. А воспитание детей оставьте тем, кто в этом смыслит явно больше вашего. Потому что сейчас единственное, что мне хочется сделать – проклясть вас, а затем пожаловаться родителям, на то, какое отвратительное существо поставили нам в профессора. Как думаете, являясь обычной гарпией, сможете поспорить с лордом и леди неблагого двора? Или вы рассчитывали противостоять только Лауренту, которому могли и не поверить? Так я вас огорчу, отец примчится сюда первым же экспрессом, наплевав на все, если я напишу ему о том, что вы себе позволили сказать в лицо моему жениху!
– Не надо, не лезь в это, – огрызнулся Камилен и отмахнулся от меня.
– И попрошу без фамильярности, – сверкнула я глазами, не вняв его предупреждениям. – Каждый в комнате относится к верхушке правления и в будущем станет во главу семей и отраслей. А вы жалкая пиарщица, которая не добилась ровным счетом ничего! Ибо подчищать за драконами – бессмысленная работа! Они самые низшие, и на них никто внимания не обращает.
– Вы что себе позволяете?! – завопила дамочка. – Еще одно слово – и вы получите взыскание в размере недельной отработки, которую будете проходить на ближайшем кладбище с полуночи до трех утра.
– И что же вы хотите этим доказать? – удивленно вздернула я бровь.
– То, что она совершенно некомпетентна и не имеет права преподавать у нас, – серьезно сказал Лаурент, что-то набирая в телефоне. – А если еще раз посмеете оскорбить мою мать или высказать про церковные верования, которые уже лет пятьсот объявлены псевдонаучными и не имеющими ничего общего с реальностью, то пойдете под суд. Пропаганда людского верования запрещена законодательно. На первый раз я вам спущу это с рук, но еще одно подобное заявление – и будете гореть уже вы, в комнате допроса тех, о ком не принято говорить в приличном обществе. Надеюсь, на то, чтобы понять мою угрозу, ваших мозгов хватит.
– Не забывайтесь, что в первую очередь вы студент Академии, – побледнела до синевы преподавательница. – А значит, программу занятий выстраиваю я. Но так уж и быть, чтобы меня не обвинили в предвзятости, я согласна допустить вас всех до тестирования. Если сдадите его на проходной балл, то больше претензий к вашей группе у меня не будет.
– Вы даете свое идиотское задание, неважно какое, то самое, которое хотели, – начал рассуждать Лаурент, – а независимая комиссия из остальных профессоров его проверяет. Вы не прикоснетесь к нашим работам, пока их проверка не будет завершена. Если вскроется факт жульничества с нашей стороны, то мы будем вести себя так, как вы захотите. Но если вы попытаетесь сфальсифицировать результаты и это будет доказано, то незамедлительно покинете Светилар и никогда в жизни не попадетесь никому из нас на глаза.
– Не зазнавайтесь, вы все равно проиграете! – тут же сказала она и мерзко улыбнулась. – Задание будет максимально приближено к полноценной проверке на знание правил этикета и владение ими в различных жизненных ситуациях.
– И это все? – удивленно протянул парень.
– А вы хотели, чтобы у вас не было и шанса? – вопросительно вздернула та бровь. – Час на выполнение проверочной работы пошел. Тот, кто будет перешептываться, получает «неудовлетворительно» автоматом. Надеюсь, всем все понятно? Ну и славно.
Мы все лишь переглянулись и подняли с парты появившиеся листы. Эта неадекватная птичка явно не понимала, как устроен мир, и собиралась творить и вытворять то, что потом едва ли расхлебает. Если у них каждый год появляются такие неадекваты, а единственный, кто может отстоять честь студентов – Лаурент, нет ничего удивительного в том, что он зачерствел. Выслушивать претензии от посторонних личностей не каждый был способен. Даже мне хотелось придушить ее, но пришлось сконцентрироваться на вопросах, дабы не ударить в грязь лицом.
Глава 8. Кофе с привкусом лакрицы
– Наконец-то вы пришли, моя милая леди, – Тилен очаровательно улыбнулся. – Тяжелый денек? Кажется, что тебя поезд переехал, причем минимум четыре раза.
– Лучше бы поезд, – вздохнула я, присаживаясь за стойку. – Мне пряный латте, с одной порцией сахара.
– А это не твой ли женишок? – кивнул парень мне за спину.
– Камилен? – удивленно протянула я и обернулась.
– Наверное, никогда не интересовался, как его зовут, – хмыкнул брюнет.
– Нам, как всегда, – Кавея махнула рукой Тилену и уставилась немигающим взглядом на рассеянного Лаурента. – Зачем ты опять это сделал? Ты же обещал мне, что в новом учебном году ничего подобного не произойдет! У тебя, что, ни капли мозгов в голове?
– Она меня достала, – со вздохом отозвался блондин. – Мне надо было ее придушить, по-твоему? Это было бы не лучшим завершением первой учебной недели.
– Но растрачивать запас магии просто потому, что какая-то дура ненормальная открыла рот, не стоило, – прошипела девушка не хуже горгоны. – Ты хоть понимаешь, что рискуешь сдохнуть каждый раз, когда колдуешь!
– Что с тобой, Камилен? – я не выдержала и подошла к ним. – Почему твоя магия нестабильна? Точнее не так, какого дьявола она нестабильна?
– Тебя это не касается, ты мне никто, сгинь, – отмахнулся он от меня.
– Я твоя чертова невеста и имею право знать! – едва не топнула ногой.
– Ты мне никто, – едва ли не по слогам протянул парень. – Уйди обратно к тому простолюдину и наслаждайся флиртом, а меня оставь в покое. Ты сама сказала, это все на год и никакого отношения к нашему будущему не имеет.
– Силиан, сделай милость, засунь язык куда подальше и отвали, – тихо сказала Кавея. – У нас и так куча проблем из-за того, что ты открыла рот. Все было годами отработано, но тебе надо было влезть и все испортить. Так что сделай милость, исчезни туда, откуда ты взялась. Если думаешь, что в Светиларе тебе все рады, то сильно ошибаешься. Если хочешь узнать, что бывает с изгоями, спроси у соседки по комнате, она тебе обязательно расскажет.
– Слушай, тебя вообще не спрашивали, – огрызнулась я.
– Дамы, не ссорьтесь, – Тилен поставил кофе на столик. – Двум таким красавицам не пристало ругаться. К тому же ваша ругань ему не важна. Кажется, он опять уплыл. Или я в чем-то ошибаюсь?
– Черт, – смуглая красотка аж побледнела, хотя я всегда думала, что это невозможно. – Камилен, давай, посмотри на меня. Пожалуйста, вернись. Слышишь мой голос? Давай же, иди на него… Возвращайся…
– Что с ним? – я ошарашенно смотрела в прозрачные глаза с побелевшими зрачками. – Он же не сновидец, не может погружаться в это состояние.
– Какая же ты дура, – едва не рыдая, протянула девушка, – Камилен, не заставляй меня петь. Ради всего святого на земле, вернись сюда, немедленно. Давай же!
– Успокойся, – закашлявшись, он согнулся пополам и на белую салфетку упали капли крови. – Все хорошо, никто не собирается нарушать правила, установленные директрисой. Это просто припадок, не страшнее чем обычно. Чего ты так побледнела?
– Ты кретин, – она прижалась щекой к его ладони, которой он гладил лицо перепуганной сирены, а у меня в груди все сжалось от непонятного чувства.
Я же могла лишь хлопать глазами и заторможено наблюдать за тем, что происходило прямо у меня перед носом. Что за чертовщина творилась и как это можно было адекватно понять? Просто у меня в голове картинка мира не выстраивалась и хотелось немедленно разобраться с этим делом. Но хлесткие слова Камилена не давали открыть рот.
Что вообще я тут делаю? Какое право имею лезть в его личную жизнь… Я ему никто! Сама же на этом настаивала, а теперь пыталась делать вид, что все хорошо и моя учтивость ему нужнее, чем забота той, кто понимала все и без слов.
Резко развернувшись на каблуках, я поспешила обратно к барной стойке. Не хотелось наблюдать за тем, как милуются эти двое. Подобное зрелище вызывало у меня отвращение на физическом уровне. Хотелось придушить их обоих и сказать, что все так и было. Просто потому, что в тот момент они выглядели до безобразия близкими и родными друг другу. А я осталась сама по себе… Разве не об этом я так долго мечтала? Чтобы никто не лез в мою жизнь?
Вот только исполнение мечты оказалось не таким радужным, как мне думалось. Да что уж там, все просто разваливалось на куски и обращалось в пепел. И как бы я ни пыталась собрать мысли в кучку, ничего не выходило. В голове раз за разом звучали фразы, заставляющие беситься и вспыхивать от негодования. Он был моим единственным другом, кто мог поддержать и понять меня в любой ситуации. А я почему-то оказалась совершенно лишней в его идеальной картине мира.
Камилен не пришел ко мне за утешением, не рассказал о том, что с ним происходило. Он даже не стал отрицать всю ту гору девиц, которую я ему приписывала. Так почему же мне было настолько дурно от осознания, что хотелось разбить Кавее ее лицо и еще раз доказать, что полурыбина с дивным голосом не могла заменить неповторимую и единственную в своем великолепии меня? Камилен не мог так со мной поступить. Он же всегда нуждался во мне, искал защиты и делал все, о чем я просила… Когда между нами влезла эта овца?
– Не переживай ты так, – улыбнулся Тилен, придвигая ко мне корзинку с печеньем. – Они с ним тут почти каждый день сидят. Ты не должна расстраиваться. К тому же будет повод разорвать помолвку. Коли он изменяет, к тебе не должно быть никаких претензий по этому поводу.
– Все не так просто, как кажется на первый взгляд, – с тяжелым вздохом сказала я. – Помолвка – магический контракт. За любое нарушение правил может последовать смерть, а чего там деды накалякали двести лет назад, никто уже и разобрать не в состоянии. Что уж говорить про то, что инициировать разрыв может только Лаурент. У меня такого права нет и не будет. Я младшая в союзе.
– Ну, любая проблема решаема, – улыбнулся мне парень. – Ты не переживай, а то морщинки раньше времени появятся. А оно тебе надо? Ты и так прекрасна, как утренняя звезда.
– Спасибо на добром слове, – улыбнулась уже я ему и выкинула из головы дурные мысли.
– Я не шучу, ты серьезно лучшая из всех, кто учится в странном заведении, – улыбнулся мне дракон. – Сама посмотри. Кто-то отвергает искреннюю заботу и надеется на то, что ты после этого будешь с ним общаться так же, как и раньше. Нет, я все понимаю, у каждого есть причины вести себя так или иначе. Но в первую очередь рот нам дан для того, чтобы решать проблемы. И чем крыситься и скалиться, можно было по нормальному поговорить и обсудить все вопросы. Контракт там у вас или не контракт, но уважение никто не отменял.
– Уважение? – непонимающе протянула я. – Но при чем тут оно? Камилен меня вполне ценит и прислушивается к моим словам. Просто Академия какая-то странная. Непонятные учителя, которым надо запретить преподавать. Скопище аристократов, не имеющих никакого отношения к верхушке власти. И он единственный, кто может хоть что-то со всем этим сделать. К тому же магия, выходящая из-под контроля. Это не шутки. Когда тебя скручивает и пронзает сотнями иголок одновременно, и не так будешь слать всех лесом, лишь бы дали отдышаться. Я только одного не пойму, почему он выбрал полурыбину для посвящения в свой секрет.
– А не все ли равно? – передо мной опустилась еще одна чашечка с кофе. – За мой счет, должен же я поднять настроение красавице. К тому же твоему жениху вполне комфортно и без тебя. Сама говоришь, это лишь фикция, так чего зацикливаешься на лишних вопросах. Выбрал и выбрал, скатертью дорожка. Разве так не проще жить? Не притягивать к себе весь негатив и чужие проблемы, а просто плыть по течению и стремиться к собственным целям. К чему заморочки, ведь на первом месте должна быть ты одна.
– Просто у меня не так много друзей, с которыми можно было бы пообщаться, – честно призналась я, – и терять кого-то из них не совсем приятно. Пусть наша помолвка лишь фикция, но мы достаточно времени провели вместе, чтобы я о нем переживала.
– Хочешь я стану твоим другом? – улыбнулся мне парень, отвлекая от грустных мыслей. – Зачем бегать за тем, кто не хочет иметь с тобой ничего общего, а потом сидеть и грустить? Не лучше ли проводить время с тем, кто сам готов преподнести тебе все тайны мира? Давай не вешай нос и плюнь ты на этих двоих, они совершенно не стоят того, чтобы сидеть тут и убиваться, проливая слезы. Улыбнись, и мир станет чуточку ярче.
– Всевышний, Камилен, открой глаза! – вопль заставил меня подпрыгнуть на стуле и отвлечься от журчащего потока слов.
– Что с ним? – я практически мгновенно оказалась рядом.
– Не знаю, – круглыми от шока глазами сирена смотрела на меня. – Такого с ним никогда не было. Даже самые страшные припадки проходили по-другому. Словно он задыхается…
– Черт, – я стащила со стола кружку, из которой пил Камилен, – у него аллергическая реакция пошла. Ему нельзя лакрицу.
– Какая, к черту, лакрица? – потрясла головой Кавея. – Он ничего, за исключением крепкого кофе без сахара и молока, сроду не пил.
– Тилен? – мы обе уставились на баристу.
– У нас нет лакрицы, – отрицательно покачал головой тот. – Сейчас не рождественский сезон и владелец ее не закупает. Зачем тратить деньги на то, что будет лежать и портится? Так что нет, это не из нашего кафе.
– Но кроме вас никто не подходил, – обвинительно ткнула сирена.
– Да какая сейчас разница?! – едва не взорвалась я от гнева. – Звоните в скорую, он умирает.
После моих слов в кафе началось хоть какое-то шевеление. Действующие лица забегали и засуетились. Благо больница тут была так же близко, как и участок шерифа. Отравление одного из двадцати истинных – это уже не шутка. К тому же о том, что у Камилена аллергия на лакрицу, знало настолько мало народу, что я не понимала, как злоумышленник вообще смог про нее прознать. Укол экстренного препарата я встретила с тихим благоговением. Но по какой-то совершенно необъяснимой причине вместе с ним поехала Кавея, а меня бригада скорой и вовсе проигнорировала, сделав вид, что не слышали возмущений.
– Не переживай, все с ним будет хорошо, – погладил меня по спине Тилен. – Городок у нас маленький, но врачи хорошие, сделают все, что от них зависит. Так что обойдется.
– Это уже не шутки, – покачала я головой. – Одно дело – просто сумасшедшая профессорша, считающая, что истинные – пережитки прошлого. А совершенно другое – прямая попытка убить одного из наследников. Это не шутка и не прикол, а покушение на убийство, причем вполне удачное. Если бы меня тут не было, никто бы и не понял, что с Лаурентом. Из всех только я знала о том, что у него аллергия на лакрицу.
– Только шерифу не говори, – тихо посоветовал дракон. – Отец у меня быстр на расправу, повесит всех собак на тебя и останешься крайней. Пусть лучше сам разбирается в этом деле.
– Твой отец работает шерифом? – удивленно посмотрела я на парня.
– Ага, – кивнул тот легкомысленно, – кафе на сегодня все равно закрыто. Пошли прогуляемся, проведу тебе короткую экскурсию по живописным местам и расскажу историю Легаль. Пусть у нас тут и не райские кущи, но тоже ничего так, есть над чем посмеяться и над чем погрустить.
– Это как-то странно, – покачала я головой. – Мне стоит вернуться в Академию. Ты сам сказал, что я главная подозреваемая, поскольку была осведомлена о том, что Камилен может умереть из-за аллергической реакции. Лучше мне находится там, где меня будут все видеть.
– Я сын шерифа, самое безопасное место рядом со мной, – не унимался Тилен. – Да плюнь ты на него, о нем есть кому позаботиться.
– Это все же переходит границы нормального, – я постаралась взять себя в руки.
– Брось, тебе же самой не хочется сидеть запертой в четырех стенах, – улыбнулся мне парень. – А так нас будет видеть весь город и ни у кого не возникнет мысли, что ты прячешься, считая себя причастной.
– Наверное, ты прав, – кивнула я ему.
– Хватайся, – протянул мне руку парень. – Я проведу для моей прекрасной леди самую потрясающую экскурсию из всех.
– Надеюсь, я не пожалею об этом, – тихо сказала я сама себе под нос и все же приняла протянутую конечность.
