Кириллов Альберт
Тихое место
Неподалёку от них на старых позициях разворачивались миномётчики со своими трубами, неподалеку на дороге разгружались бойцы из двух МРАП-а, под прикрытием БМП.
– Мустанг! Бьем сразу грузовики москалей? – спросил своего побратима командир одного из танков по рации.
– Подожди трохи, Тор, пока рядом никого нет, – ответил ему второй.
И тут из-за здания показалось несколько человек: водители грузовиков помогали раненым добраться до машин. Водитель «Тигра» полез в машину, искал воду для передачи мужикам в кузов.
– Давай, залазь, – водитель помог забраться одному раненому, а теперь помогал со вторым водителем грузовика забраться в кузов другому раненому. Рядышком стоял раненый из отделения Каскада, придерживая раненую руку в «косынке» из бинтов…
– Командир! Движение! – вдруг неожиданно раздался голос Мотыля в эфире, который после уничтожения дрона так и сидел там же, рассматривая через прицел дорогу и поле перед Журавками.
Он не сразу увидел какое-то движение в поле, больше выискивая в небе коптер, но его взгляд зацепился за какое-то мельтешение на земле…
– Вогонь! – приказал командир первого танка, одновременно подавая этим команду для командира второго танка.
– Бабах! Бабах! Выстрелы из танковых пушек почти слились в один…
Два танковых осколочно-фугасных снаряда почти одновременно с ужасающим звуком врезались в оба грузовика, разметав их буквально в мелкие клочки.
– Сука! – Коротаев в этот момент стоял в подвале у входа, ожидая, когда из подвала начнут выходит дети.
– Бл@дь! – только и сказал Фагот, оставшийся на улице покурить.
– Танки! Танки! – заорал Мотыль в рацию, теперь прекрасно увидевший огненные сполохи из танковых орудий.
Водитель «Тигра» оглушенный близкими разрывами, неоднократно побывавший под обстрелами, не запаниковал, а тут же завел машину, и вдавил газ в пол, машина резко прыгнула с дороги и подпрыгивая на обломках строений, въехав в воронку колесом, и чуть не свалившись в ход сообщения, проскользнула и спряталась за «хрущевкой».
Два очередных танковых снаряда врезались рядом со стеной здания, как раз в то место, где до этого был только что спрятавшийся за зданием «Тигр».
– Да чтоб, вас! – Иван осторожно выглянул в отверстие в бруствере и стал до рези в глазах смотреть в сторону противника, пытаясь разглядеть танки.
В этот момент зашелестели подлетающие мины, которые буквально только что выпустили два расчёта миномётов…
**********
Уже десять минут Журавки долбили мины крупного калибра и снаряды из танковых пушек.
Народ попрятался по укрытиям. Дети и гражданские вздрагивали каждый раз, как очередной снаряд или мина попадали в здание, где они сидели…
– Бл@дь! Бл@дь! Костян… Шурик… – Фагот сидел на КП у Коротаева, находясь в какой-то прострации, когда прямо на его глазах погибли его сослуживцы.
УРАЛЫ догорали рядом со зданием, выдавая чадящие клубы дыма. Никто из водителей и раненых не выжил, все погибли, так что из живых из прибывшей колонны остался только Фагот и водитель «Тигра».
– База! Это Омут!
– Слушаю тебя Омут! Вы уже выехали? – спросил Сивов.
– Нет! Грузовики уничтожены, водители грузовиков и трое моих парней погибли. Нас неожиданно атаковали танки противника.
– Все в колонне погибли? – майор не рассусоливал, ему надо было понять – сколько погибших.
– Нет, в живых остались старший колонны – Фагот и его водитель. Нужна огневая поддержка и ещё транспорт! – Коротаев сжимал рацию в руке так, что казалась, что она треснет.
С потолка подвала мерно осыпалась земля и бетонная крошка, при очередном близком попадании снаряда.
– Будет тебе поддержка! – Сивов что-то быстро сказал в сторону. – С тобой свяжется Зевс. Отбой.
– Командир! Танки пошли вперёд! – доложил Мотыль, который со страхом смотрел, как танки долбят по Журавкам, надеясь, что они не догадаются влепить снаряд туда, где сейчас находился он. – От, суки! – раздался мощный взрыв, снаряд попал во второй этаж дома, в соседний от пулемётчика подъезд.
– Бросай пулемёт и мухой в подвал, – приказал Коротаев.
– Ага! Щас, пулемёт бросай, – шипел себе под нос Мотыль, ползя по полу и таща буквально на себе «тело» пулемёта, в который он просто влюбился и совершенно не собирался его здесь оставлять.
Его помощники в этот момент быстро тащили станок по лестнице вниз, совершенно полностью согласные с Мотылём, что здесь они свою игрушку точно не бросят.
Оставшиеся в живых бойцы даже не помышляли, чтобы открыть ответный огонь в сторону танков. Дебилов среди них не было, так что народ попрятался по самым глубоким щелям в «лисьих норах» и блиндажах, не высовывая носа.
– Н-да, а вот теперь за нас всерьез взялись, – констатировал Иван, находясь вместе с Олегом и Пашей в «лисьей норе».
– В смысле? – затупил Паша.
– Убивать нас будут, Паша. Теперь всё по серьезному.
– А до этого нас пряниками что ли кормили? – истерично заявил ему тот.
– Эх, а я бы от пряника не отказался, – вздохнул Олег, вжимая голову после очередного близкого разрыва танкового снаряда.
Командиры танков, не видя ответный огонь осмелели и двинулись вперёд, постоянно ведя огонь из своих орудий, после очередной автоматической перезаряди.
– Ага! Подходят, – Иван несмотря на миномётный обстрел и настоящий животный страх, вылез из норы, а теперь осторожно высматривал приближающиеся танки, вздрагивая от близких взрывов мин и пролетающих надо головой снарядах.
– Бать! Давай в укрытие! – из норы высунулась голова Олега, который опасался за вылезшего под миномётный и танковый огонь отца.
– Ща! Немного осталось! – буркнул себе под нос Иван, видя, что один из танков совсем близко подошел к хутору и безнаказанно стреляет по Журавкам.
– Омут! Это Зевс!
– Безмерно раз тебя слышать, Зевс! – обрадовался Коротаев, когда услышал голос того, кто должен был ему помочь.
– Давай координаты, Омут! – невозмутимый голос командира крупнокалиберной батареи навевал спокойствие.
Через две минуты старший лейтенант пробрался на первый этаж, достаточно сильно рискуя, т.к. танковый снаряд мог прилететь в него в любую секунду, и ничто бы его не спасло.
– Ещё… еще… На получи! – Иван наконец дождался и нажал на пульт, который достал из специально вырытой ниши, как только вылез из «норы».
– Бабах!
Рядом со стоящим ближе всего к хутору танком поднялся громадный «султан» земли…
– Мины! – заполошно заорал в рацию командир второго танка, чуть не оглохнув от мощного взрыва рядом, решив, что соседний танк наехал на противотанковую мину.
– Kontynuuj ostrzał! (пол.) (Продолжать обстрел!) – рявкнул в рацию Ковальски, а Якоб продублировал его команду по-украински.
Командир уцелевшего танка выругался, но был вынужден исполнять приказ, только приказал механику не трогать рычаги под страхом расстрела.
Иван удовлетворенно смотрел на дело своих рук. Заложенный фугас оказался такой мощности, что танк натурально подняло правым боком над землей вырвавшейся из-под земли взрывной волной: положило его на левый бок, где он пробалансировал секунды две, а потом медленно завалился на крышу. Ударная волна была такой силы, что экипаж танка взболтало в его корпусе как в миксере, в живых никого не осталось…
– Ох тыж, – Коротаев не мог понять, что произошло и каким образом вражеский танк оказался на крыше, но решил не отвлекаться.
– Огонь! – произнес Зевс, когда Омут передал координаты.
Прозвучало два пристрелочных выстрела из гаубиц.
– БМП, вперёд, поддержать атаку танка, – продолжал командовать Ковальски, видя происходящее на экране планшета.
Рокот скрипя зубами от злости приказал механику двинуться вперёд, чтобы выйти на наиболее выгодную для него позицию, но в этом раз не съезжать с дороги, чтобы не стать первоочередной целью. Пусть танкисты отдуваются, а он и в сторонке постоит. Ему вида лежавшего танка хватило.
– Бабах! Бабах!
С недолётом, метрах в двадцати от танка в землю врезались два тяжелых гаубичных снаряда. Качнув тяжелую машину взрывной волной и ощутимо хлестнув по броне землей и осколками…
– Недолет, – Коротаев быстро передал поправки.
– Гаубицы! – заорал командир оставшегося танка, прекрасно поняв, чем их сейчас пытаются накрыть. – Ходу! Сдавай назад, – закричал он механику, а тот тут же врубил рычаги управления на задний ход.
Командиры орудий Зевса воевали с самого начала специальной военной операции, так что опыта им было не занимать. И счетверённый залп батареи оказался как никогда точен.
Три снаряда взорвались по сторонам от танка, а вот четвертый снаряд ударил рядом с кормой. Хотя и не было прямого попадания, но мощность взрыва была такова, что корма танка промялась внутрь, двигатель был сорван с опор и заглох, с правой стороны оторвала два катка. Танк тут же встал на месте, не имея возможности передвигаться.
– Отлично, Зевс! Просто в яблочко, – радостно сказал Коротаев в рацию.
Несмотря на поражение танка и контузию экипажа, командир танка понимал, что следующий залп может попасть в танк, но и вылезать из него было смерти подобно. А тут хоть какая-то возможность уцелеть, так что остается только одно…
Опустившаяся пушка после артиллерийского налёта дернулась, поднялась и опять стала выискивать цели для поражения.
– Сука! Сука! – заорал Рокот, поняв, что следующий залп орудий может прийтись прямо по нему. – Гони!
И оставшееся целой БМП резко сдала назад, а потом развернулась и быстро стала удаляться от негостеприимного места, уходя из-под артиллерийского обстрела.
– Вот твари живучие… – Свист, прятавшийся от обстрела на самом дальнем краю деревни от моста, быстро сообразил, что можно воспользоваться моментом. Он и его расчёт, вздрагивая от близких разрывов мин, почти мгновенно установили станок, положили на него «Фагот»: – Выстрел!
Хлопок и ракета ушла в сторону тяжелой машины.
– Матеуш, накрой квадрат… – Якоб, увидев выстрел из противотанкового комплекса, тут же передал его координаты миномётчикам.
Через несколько секунд ПТУР попал прямо в башню танка и раздался мощный взрыв, ствол пушки дернулся и замер, а тяжелая машина начала медленно разгораться.
– Ха, съели, суки, – радостно выкрикнул Свист, показывая «фак» правой рукой в сторону уничтоженного танка.
– Свист, вали оттуда, быстрее! – выкрикнул Иван, хотя Свист его не мог услышать чисто физически из-за оглушительных звуков разгорающегося боя.
Они не успели, до этого падающие мины вокруг «хрущёвки» на некоторое время прекратили свою деятельность, а потом сразу две мины упали в расположение Свиста:
Одна мина ударила рядом, а вторая попала прямо в расчёт Свиста, мигом обрушив стены окопа и похоронив сразу трёх бойцов…
– Свист и его парни – всё! – Иван обессиленно опустил рацию.
– Твари! – Коротаев со злостью ударил сжатым кулаком по подоконнику.
– Валить отсюда надо! Валить… – Паша сидел на дне окопа и судорожно сжимал в руках автомат.
ГЛАВА 13
– Что у нас там по Журавкам? – полковник, недавно вернувшийся из Донецка, где проходило совещание начальников штабов, решил поинтересоваться судьбой подразделения мобилизованных и вывозом гражданских, о чем ему ранее докладывал Сивов.
– Отправленный мною транспорт уничтожен в ходе танковой атаки! Погибло несколько человек из подразделения и водители.
– О как! – полковник нахмурился, т.к. он не любил терять людей, да и то, что не вывезли детей с гражданскими ему тоже не понравилось.
– В ходе боя, с помощью поддержки Зевса, уничтожены два танка, но деревня под постоянным миномётным обстрелом со стороны противника.
– Что думаете делать?
– Отправим очередную колонну под прикрытием бронетехники, – предложил майор. – Думаю сегодня к вечеру или завтра утром. Техники не хватает, продолжаем вывозить людей. Слишком много заявок, уже несколько тысяч, а там по два-три человека, несколько десятков тысяч вывезли.
– Ну что ж… Попробуйте. Пока передай Зевсу, что пусть плотно начинают работать с Омутом, пока их там не разнесли к чертовой матери. Они пока у нас единственные с этого направления, кто остались.
**********
– Пан майор, – к Ковальски зашел Якоб. – Высланная Титаном помощь на подходе.
– Сколько их? – – Ковальски сидел за столом и изучал карту пригорода Херсона, куда он должен был выйти после прохода этой чертовой деревни, планируя тактические маневры по будущим действиям.
– Около двухсот человек на грузовиках и два БТР-4 «Буцефал».
– Отлично. Сразу направляй их на штурм деревни, – приказал Ковальски. – Найди из «наших» умеющего управлять БМП. А этого трусливого урода вышвырни из машины, дай ему автомат, пусть сдохнет при атаке.
Майора сильно взбесило то, что это бандеровское быдло даже ни одного выстрела из БМП не сделало, сбежав с поля боя. Возникла мысль его расстрелять, но потом решил, что пусть лучше при атаке сдохнет, может пару москалей за собой утащит.
Якоб кивнул головой и пошел встречать новых гостей.
**********
Миномётный обстрел прекратился, Ковальски посчитал его пока бессмысленным, ожидая подхода подкрепления.
Некоторое время мобилизованные приходили в себя, курили, перекусывали имевшимся сухпаем, наслаждаясь минутами отдыха, но и готовясь к очередной атаке.
– Командир! Движение! Они пошли в атаку! – доложил Мотыль, увидев на дороге шевеление со стороны врага.
– Может сами свалим? – завел свою шарманку Паша, услышав доклад Мотыля командиру.
– Куда? Паша, ты как… – Иван не закончил фразу, всматриваясь в сторону возможного наступления, пытаясь разглядеть хоть чего-нибудь.
Олег стоял рядом с отцом, поглядывая то на одного, то на другого, нервно покусывая губы, ожидая решения отца.
– Мотыль, отслеживай их передвижения! – приказал Коротаев. – Инженер, Вист, всём «циркулярно» – приготовиться.
– Плюс! Плюс!.. – один за другим отозвались подчинённые.
Хотя и контуженный, Каскад отказался сидеть в медпункте, а сам ушел к своему отделению, которое сейчас располагалась в окопах вместе с остатками отделения Стирола.
Колонна из шести МРАП-ов и шести стареньких, но ещё ездящих ЗиЛ – 131 и Урал – 4320 украинской армии выехала с хутора, а теперь приближалась к деревне под прикрытием нескольких Хаммеров с пулеметами «Браунинг» и турелями с гранатомётами Mk 19 (американский автоматический станковый гранатомёт с ленточным питанием).
Впереди этой вереницы грузовиков, везущих пехоту, ехала БМП с новым командиром, а за ними два БТР «Буцефал».
Рокота отстранили от командования боевой машиной и всучив автомат в руки посадили в один из грузовиков в качестве обычного пехотного мяса, что не добавило ему радости, но ослушаться приказа он не мог, зная, что полякам дано право расстрелять любого, кто не будет выполнять их приказы. Слухи об этом ходили давно, но Рокот сам присутствовал, когда Ковальски расстрелял двух лейтенантов ВСУ, когда они отказались выполнять его приказ, и никто ни слова им не сказал.
Грузовики, сопровождаемые Хаммерами, подъехали как можно ближе к атакуемой деревне, остановившись метров за восемьсот до моста, из них стали выпрыгивать солдаты ВСУ. После чего собирались за корпусами боевых машин, готовясь выдвигаться по приказу командования в атаку.
Ковальски недовольно смотрел на происходящее, считая, что слишком медленно, а потом отдал приказ о наступлении. Сам в это время находившийся на всё том же хуторе вместе с Якобом, наблюдая за атакой на планшете, через коптер.
Коротаев разглядел в бинокль технику врага, и увиденное ему не понравилось:
– У противника два «Буцефала», берегитесь, у них пушки по тридцать мм, – сказал он в рацию.
– Так, мужики. После приказа, я дам пару очередей, а потом валим отсюда очень быстро! – сказал Мотыль, тесно прижимая приклад пулемета к плечу. – Иначе эта «большие» уроды нас с одного снаряда завалят.
Мужики из его расчёта переглянулись, прекрасно поняв, что находится здесь после открытия огня будет ну очень некомфортно.
Мало БМП с её пушкой, так ещё «Буцефалы» с их аналогичными орудиями, а не КПВТ, да ещё и с хорошей оптикой. Хотя хрен редьки не слаще… Про них им отдельно рассказывали на сборном пункте. Вдалбливая, что выходить против них с автоматом – идиотом надо быть.
– Стирол, твой на позиции? – не успокаивался Коротаев.
– Да, бдит, – сразу понял Стирол, про кого спросил командир.
Их второй и последний птурщик уже засел со своим расчётом в одном из блиндажей, выслеживая вражескую тяжелую технику.
– Инженер! – старший лейтенант обратился к Ивану. – Готовься подорвать мост, лучше, если с БМП или БТР-ом, чтобы закупорить его.
– Хм, – Иван как-то странно покосился на «старшого», – Конечно, того, закупорим.
Олег удивленно посмотрел на отца, но тот «сделал» лицо, так что он воздержался от комментариев.
Боевые машины врага пошли вперёд, вместе с двигающимися за ней пехотой противника.
Вперёд ушли «Буцефалы», а БМП двинулся сзади от них метрах в тридцати. Командир боевой машины не собирался идти в числе первых, давая быдлу сдохнуть первым, за их Неньку.
Коротаев наблюдал, как техника, ворочая стволами, подходили всё ближе и ближе к мосту, как вдруг…
– А ну ка оживите их! Матеуш, ударь по деревне, – поднял рацию к лицу и приказал Ковальски.
– Опять двадцать пять! – дернул щекой Иван, услышав хлопки выходящих мин. – Все в «нору», – приказал он своим.
Коротаев был последним, до конца наблюдая за приближающимся противником.
– Держимся, мужики, – подбадривал он своих бойцов. – Это ненадолго, скоро они закончат обстреливать, иначе своих накроют.
– Ну да, кончат, а пехота-то никуда не денется, – ворчал Паша, кривая губы от страха.
Взрывы опять накрыли многострадальную деревню. Поднимая комья земли и куски кирпичей, досок и шифера, разлетавшегося с противным визгом по всей деревне, накрывая окопы и ходы сообщений.
Один из командиров БТР-а решил подключиться к «веселью» – открыл огонь из пушки по торчащему посреди деревни зданию.
– От, сука! – Мотыль чуть оглох, когда рядом с ними, в другую комнату влетели несколько снарядов. Расчёт распластался по полу, надеясь, что это не последние их секунды жизни.
– Матеуш, прекращай огонь! – приказал Ковальски, увидев, что порядки наступающих в любой момент могут попасть под обстрел своих же мин.
– В окопы! – приказал «старшой», поняв, что обстрел прекратился.
– Стирол, постарайтесь БМП кончить, она дальше всего. А «Буцефалами» Инженер займётся.
– Плюс!
– Мотыль! Давай! – один из БТР-во был метрах в двадцати от моста, когда Коротаев решил, что пора… – Всем огонь!
– Дуду-дух. Дуду-дух…
Якоб и Ковальски увидели, что молчавшая до этого момента деревня будто взорвалась ответным огнём, ответив на обстрел.
Первый «Буцефал» достаточно бодренько ведущий бой с молчавшими укреплениями получил очередь крупнокалиберного пулемета прямо в изрыгающий пушечный огонь ствол, который тут же заткнулся – «перерубленный» двумя пулями у основания.
– Валим! – заорал Мотыль, перекрикивая звуки выстрелов, взвизги снарядов и взрывы, стоящие по всей деревне.
Вместе с помощниками они ухватили пулемёт и удирали со всей возможной им скоростью с «места преступления».
Резко заткнувшийся «Буцефал» начал огрызаться из единственного оставшегося у него оружия – танкового пулемёта, сосредоточив огонь на том месте, откуда была уничтожена не только его пушка, но и автоматический гранатомёт КБА-117.
Второй «Буцефал» попытался присоединиться к «собрату», но его планы были сорваны мгновенно начавшимся ответным огнём русских. И наводчик стал подавлять огневые точки своего врага, щедро поливая стрелковые места снарядами и пулям, выискивая их с помощью тепловизионного прицела.
Спустя несколько секунд к «веселью» присоединился и БТР, рявкая своей пушкой короткими очередями. Начав разбирать «хрущёвку» на запчасти. Несмотря на толщину стен, мощь снарядов вышибала целые куски из кирпичных стен, оставляя большие отверстия от снарядов.
Повреждённый «Буцефал» отодвинулся метров на пятьдесят назад, но продолжил поддерживать наступление своих войск оставшимся пулемётом.
Ещё неповрежденный БТР сдвинулся и медленно пошел вперёд, сзади к нему стали группками подтягиваться пешие стрелки, что у них неплохо получалось, т.к. русские солдаты были вынуждены вести неприцельный огонь, т.к. БТР-ы и БМП постоянно пытались подавить их своими пушками.
– Карат! Сожги эту падлу! – Стирола бесил не «Буцефал», а именно БМП, которая хитро пряталась, но при этом очень метко вела огонь на расстоянии.
Птурщик Карат пытался подловить БМП, которую никак не получалось поймать в прицел, т.к. та всё время скрывалась за деревьями, выезжая на открытую местность, чтобы дать пару очередей и опять уходила.
– Плюс! – он и так старался её подбить, а тут ещё Стирол ежа под зад подкинул.
Бой принимал всё более ожесточённое противостояние. Ни одна из сторон не собиралась уступать своему противнику, стараясь уничтожить, стереть друг друга в пыль.
– Инженер, мать твою! Ты что, не видишь? – выкрикнул Коротаев, видя, как БТР заехал на мост, злобно огрызаясь от стрелкового огня, ворочая башней во все стороны.
Иван, быстро отстреливающий магазины, резво перемещался по окопу и ходам сообщений, стараясь не задерживаться на одном месте более двух-трех очередей. Пару раз успев дав сыну кулаком по спине, когда тот увлекался и начинал строчить достаточно долго на одном месте. Один раз просто сдернул его в окоп, дернув за эвакуационную петлю на спине.
Олег в азарте боя только через пару секунд понял, что сделал его отец: когда его неожиданно сильно дёрнули назад, он упал на дно окопа, но пулемёт из рук не выпустил. Спустя пару секунд именно в то место, где он лежал, попало аж два снаряда – образовалось два глубоких кратера в земле.
Иван даже не увидел, что только что спас от верной гибели сына, пригибаясь пробежал к тому самому месту в окопе, где лежал очередной пульт подрывной машини.
– Инженер?! – не выдержал Коротаев, не наблюдая уничтожение моста, хотя БТР был уже на середине моста.
– Да подожди, ты… – Иван буркнул себе под нос, он ждал.
– Рви давай! Иначе зайдёт и положить тут всех нас, – зашипел ему в ухо Паша, подползший близко к нему, наблюдая за БТР-ом, испуганно выглядывая в амбразуру бруствера.
– Пап! Рви! – не отставал от него Олег.
– Тихо, вы! – он выжидал.
Несмотря на горячку боя, дикое количество адреналина, вброшенного надпочечниками, его голова была, если можно так сказать, абсолютно холодной. Внутренний озноб, страх, куда-то все делось, сразу после начала активных боевых действий.
За боевой машиной сосредотачивались «азовцы», подтягиваясь сзади и грамотно укрываясь за корпусом БТР-а.
– А вот теперь!.. Пригнулись! – рявкнул Иван обоим.
Те видя его хищное и яростное выражения лица, тут же хлопнулись на дно окопа. Иван нажал на клавишу…
– Бабах! Бабах!
– Курва! – выругался Ковальски.
Мало того, что на воздух взлетел мост с его техникой и тремя десятками бойцов, так еще метрах в десяти от въезда на мост раздалось ещё два мощных взрыва по сторонам от дороги.
В результате диверсии БТР подкинуло в воздух метров на пять, а потом он рухнул на остатки моста в овраг. Находящиеся за ним солдаты мертвыми «куклами» разлетелись во все стороны изломанными телами. Поднялся большой пылевой столб, скрывший противников друг от друга на какое-то время.
Чудовищные потери понесли те, кому в этот момент не повезло оказаться на месте закладки фугасов рядом с дорогой. Казалось, что их просто распылило в воздухе.
– В атаку! Пусть идут в атаку, – Ковальски не собирался ждать, когда оставшиеся в живых начнут откатываться назад. Несмотря на сложность ситуации, он не собирался начинать всё сначала.
Якоб быстро передал команду командирам польских групп, чтобы они начали подгонять «азовцев» вперёд на деревню.
– На! На! – Мотыль, забравшийся в один из двухэтажных частных домов вместе с помощниками и пулемётом, с фланга начал обрабатывать наступающего врага.
Позиция у него была что надо, т.к. между ним и БМП стояло ещё пару домов, так что тот не мог достать пулемётный расчет, хотя избиваемые «азовцы» требовательно просили помощи.
До этого он удачно сжег недобитый БТР, отошедший от деревни, расположившись на запасной точке со вкусом всадил в корпус несколько бронебойных очередей. БТР замер, а потом в него влепилась ракета Карата. Но это явно было избыточно, но тем не менее, теперь БТР почти догорел, чадя небольшими струйками дыма из всех щелей.
– Козел, ты, Мотыль! – раздался голос Карата по рации. – Это была моя добыча, – как только БТР был уничтожен.
– Хрен тебе! Я первый, – улыбался пулемётчик, а потом они опять сменили позицию…
– Уходим! – закричал один из его помощников, когда в стену в очередной раз ударила вторая реактивная граната.
Каждый второй из наступающих нёс с собой гранатомёт, и умирать просто так они не собирались, при любой возможности стреляя по огневым точкам русских. А теперь пытались уничтожить так досаждавший им крупнокалиберный пулемёт.
– Погнали, – выкрикнул Мотыль, поняв, что ещё немного и их здесь просто уничтожат.
Он и его помощники быстро сдернули пулемёт со стола, который использовали вместо громоздкого станка, потащили к лестнице на первый этаж.
– Блин! Я короб забыл, – выкрикнул один из помощников, когда первый из расчета уже спустился, а Мотыль принимал у него пулемёт стоя на середине лестницы.
– Мишка! Стой! Хрен с ним! – заорал Мотыль, когда помощник метнулся обратно по лестнице вверх.
Но тот не обратил внимания на выкрик Мотыля и метнулся к столу, где лежал на полу забытый им короб для патронов. И тут прямо в окно прилетела третья граната…
– Мишка! – Мотыль услышал взрыв, а на винтовую лестницу выбило взрывом клубы пыли и мусора.
Сразу всё понявший, Мотыль на пару секунд замер, а глянул на последнего оставшегося в живых из их расчёта помощника, тот молча кивнул ему, а потом:
– Пойдём, Мотыль. Надо ребятам помочь…
– Гранатами их, гранатами, – орал Иван, меняя очередной магазин в автомате, постоянно перемещаясь между огневыми точками, т.к. рой пуль был такой, что голову почти невозможно было высунуть. – Олег! Меня позицию… Меняй я тебе сказал!
Паша вошел в раж, из-за кучи адреналина в крови, ну и ещё кое-чего, активно участвуя в бою, без остановки бегая и стреляя. В какой-то момент выскочил в одном из мест хода сообщения, где земляной пол был выше, так что его силуэт стало видно почти на половину и стал строчить от бедра, грязно ругаясь в сторону противника.
И тут его кто-то резко дёрнул за ногу, так что он свалился в ход сообщения, а там, где он только что был, просвистело несколько десятков пуль.
– Прибью тебе сам, придурок! – несмотря на творящийся ужас Иван вдруг ощутил запах. – Ах тыж, сука! Где и когда успел? – заорал он, ощутив исходящий от Паши запах алкоголя.
– Да я маленько, чуть-чуть совсем, – лепетал Паша, глядя в яростные глаза Ивана.
Вчера Павел нашел алкоголь в подвале одного из домов, бутылку виски, но всего лишь с небольшими остатками алкоголя – грамм 200, перелил себе во фляжку. И честно не собирался его пить, но когда всё это началось, то он не выдержал и за пару глотков выхлебал алкоголь. Хотя угроза от Коротаева была четкой: за распитие он лично пристрелит.
– Козлина, вали давай на запасную позицию, – злобно сказал он Паше. – Командиру на глаза только не попадайся.
– Да я всего ничего, – Паша быстро-быстро уполз в сторону «хрущёвки», моля бога, чтобы не попасться старшему лейтенанту на глаза.
Схватка продолжалась почти сорок минут, хотя этого почти никто не участвующих в перестрелке не замечал. Украинцы, подгоняемые приказами от командиров, несмотря на подрыв моста, спустились в овраг, а теперь явно готовились к тому, чтобы попытаться захватить первую линию окопов. Они просто заваливали их первый окоп гранатами, достаточно метко метаемые прямо в них, пытаясь подавить злобных русских.
Коротаев, всё время передвигающийся между позициями, чутко отслеживал происходящим, успевая стрелять и командовать:
– Инженер, Вист, они уже почти на вашей стороне, начинайте отходить во вторую линию окопов, – приказал Коротаев.
– Олег, отходи немедленно, – крикнул Иван сыну, тот кивнул и ухватив пулемёт убрался.
Иван сплюнул вязкую слюну присел, меняя магазин в автомате:
– Народ, все отходите, – поднялся и быстро пробежал по окопу, хлопая по спинам оставшихся в его отделении бойцов.
Один за другим бойцы покинули свой окоп, уходя по направлению в тыл. Из тех, кто остался…
Один из его товарищей замер в смертельном оцепенении, навалившись грудью на бруствер, сжимая в руках автомат; второй лежал на спине на полу окопа, его замершие глаза смотрели в небо…
Помочь им он уже не мог, а забирать их в условиях продолжающегося боя было невозможно.
– Простите, мужики, – он взял две гранаты, лежавшие в специально вырытом углубление в стене окопа, выдернул чеки: – Получите, суки! – и быстро метнул их в овраг, а потом ушел за остальными.
– Задолбали! – Коротаев попытался сплюнуть густую слюну, но не очень-то это удалось, поэтому пришлось вытирать губы тыльной стороной ладони. – Командиры отделений, давайте на КП.
Вечерело. Они отбили три атаки, каждый раз, когда закрепившиеся в первой линии окопов украинцев откатывались, по их позициям начинали работать миномёты. Хорошо еще то, что расстояние между ними было всего метров сто-сто пятьдесят, так что миномётчики стреляли гораздо реже, стараясь не накрыть своих же.
Карат дождался своего звездного часа, всё-таки подловил БМП, которое сейчас догорало на дороге: влепив ей ракету прямо в носовую часть, когда она на несколько секунд выскочила в просвет между деревьями. Мало того, он ещё успел один из Хаммеров сжечь с другой позиции.
Только спустя несколько минут после этого в его позицию прилетели сразу несколько реактивных гранат, а потом разорвалось несколько мин. Больше он на запросы по рации не отвечал…
Украинцы откатились и не показывались из захваченного ими окопа, явно приходя в себя после тяжелейших боевых действий.
– Что с потерями? – «старшой» устало сел за стол, приглашающе показав на неказистые табуреты вокруг стола.
– У меня осталось вместе со мной семеро, – доложил Иван, после первой атаки, когда погибло двое, в предпоследней атаке погиб ещё один боец, получив пулю прямо в голову. – Двое раненых, но легко, царапины.
– У меня семь человек, – Вист тяжело смотрел в стол. – Трое погибли.
– Двое погибших. Восемь в строю, – Стирол механически потирал свои руки, будто пытаясь стереть с них разводы от земли и пороховой гари. – Один раненый, легко.
– У меня помимо первых двух погибших, погиб ещё один, – доложил Каскад. – В отделении осталось семь человек.
– Значит нас осталось 18 человек, Фагот с его водителем, наши инструктора, и куча гражданских, – подытожил Коротаев и взял рацию:
– База! Я Омут!
– Слушаю тебя, Омут! – отозвался майор.
– Отбили три атаки. Уничтожены два БТРа, один БМП, один Хаммер, больше ста «азовцев». У меня 19 двухсотых за последний час. В строю со мной всего 18 человек, – со звенящей струной в голосе он закончил доклад.
