Кирилл Юрьевич Клюев
Превзойди свой предел!
Теперь они шли в сторону аудитории, он нёс бумаги.
–Мне вот стало интересно… Если вы сразились бы с кем-то из первых трёх в Рейтинге, вы смогли бы их одолеть?
Ещё учась, преподавательница стала первой, и держала этот статус до выпуска.
–Ну… С Августом я пару раз смахнулась – его я могу одолеть без особого труда. А другие две… Впрочем, они не так сильны, как другие. Кстати, ты же понимаешь, будь ты в Рейтинге, я бы не сказала это…
–Но вы прекрасно знаете о настрое Селии…
–Вот именно. Честно, вот с кем бы я ни хотела сражаться, так это с ней или тобой! – ответила она со смехом.
–Ну да… Если мы начнём драться, то от нашего ВУЗа камешка даже не останется!
Она какое-то время помолчала, а затем начала говорить:
–Могу я к вам зайти в субботу? Приготовлю вам что-то, и поговорим…
–Вы хотите культурно выпить и покурить, ведь так?
–Ну… – её лицо выражало обеспокоенность и страх: со мной никто из коллег не хочет провести выходные…
–Ну ладно. Только я с трудом верю, что вы очень круто готовите…
–Парень, лучше никогда не говори девушке о её готовке и её возрасте! Это чревато смертью.
–Вас понял!
–Молодец. Скажешь ей?
–Без проблем. Думаю, она будет только за.
–Вот и хорошо!
Он посмотрел на её покрасневшие щёки и подумал:
–Вот же радостная от того, что есть собутыльник и сокурильщик, да ещё из студентов!
Селия была только за. Девушка оказалась рада узнать о таком варианте времяпрепровождения в субботу; Грейс ей нравилась своим нравом, страстью к предмету и тем, что была на одной волне со студентами. Все хотели, чтобы она была тьютором по внеучебной работе, но она всегда отказывалась, предпочитая помогать студентам неофициально.
В субботу, после душа, Эрвин пошёл в магазин, так как у них закончилось молоко и овощи. Он прошёлся по улице, понял, что уже стало слишком холодно, и наконец достиг магазина. Этот был прямо в центре города, так что там было много народу. Он стоял напротив полок со специями и думал, есть ли у них ещё куркума.
Тут он решил отойти назад и посмотреть повыше, как наткнулся спиной на кого-то. Кого-то высокого с длинными волосами и упругой пятой точкой.
–А, это ты. – сказала Грейс обернувшись.
Будто она нисколько не была удивлена тем, что так встретила своего студента. На преподе была вытянутая зелёная майка с черепом, камуфляжные штаны и берцы. На голове – кепка с эмблемой Бундесвера.
–Добрый.
–У вас дома овощей не было?
–Да. Вот я и решил сходить, а вы… – сказал он, смотря в её корзину.
–Это я решила приготовить сегодня. Я только зайду ещё в пару отделов и всё.
Они сходили к мясу, после чего направились на кассу, но Грейс не удержалась и зашла в отдел с табаком. Стоя на кассе, она взглянула на корзину Эрвина.
–Я заплачу. Всё равно сегодня нахлебничать буду я.
–Ну ладно… Хотя любой мужчина был бы против такого.
–Ты тоже?
–Я тоже.
–Вы все примерно одинаковые… – сказала она это с досадой.
–А разве не потому, что мы мужчины? К вам, девушкам, это тоже относиться.
–Знаешь…– когда она так говорила, значит ступала на путь размышлений: я же росла как нормальный ребёнок? Ну в смысле я часто гуляла со своими ровесниками, причём всех полов, много читала и смотрела фильмы… Психологи говорили, что я развиваюсь как должен развиваться ребёнок, к 18 годам мне стало интересно то, что становится мыслью номер 1 в голове у подростка… Погоди, а почему я душу изливаю своему студенту?! – её глаза засияли алым цветом.
–Ну раз так, то я готов взять вину. Вы, наверное, очень устали и вам просто надо выговориться… Лучше же это сделать вашим студентам, с которыми вы хотите провести время?
–Здесь есть здравый смысл. – она уже достала кошелёк.
Расплатившись, она продолжила:
–Может, я и неправа, а может это так, но все мужчины, с которыми я сближалась…
–В общем, они не оставались надолго.
–Правду-матку рубишь. Я впервые начала встречаться в 17 лет с парнем, который ко мне неровно дышал. Вроде даже всё было круто, но через недели три нашего тесного общения он отвернулся от меня…
–Это ужасно, но разве вы с ним не учились вместе и, следовательно, много общались?
–Нет, мы общались, но не так тесно… Сам знаешь-ночные разговоры, долгие переписки и всё в этом роде… Подав документы в универ, я встретила ещё парней и один мне приглянулся. Я ему тоже, мы начали встречаться, и вскоре он меня бросил. И так было всегда.
–Ваша история и вправду жуткая, но сейчас ведь вы думаете уже о замужестве… А где ваша машина?
–Хороший вопрос. Вот она! – она указала на дальний край куска асфальта, который заканчивался у забора какого-то дома. Там, в свете фонаря, стоял её автомобиль.
Преподавательница истории ездила на самой крутой, как считали студенты, машине среди преподов – на "Мустанге". Её авто был кислотно-зелёного цвета, с небольшим антикрылом и сплиттером. Она нажала на кнопку брелка, и машина моргнула поворотниками. В багажник отправился её рюкзак и пакет с продуктами.
Эрвин сел внутрь, что было довольно сложно, и устроился в комфортном сидении с мощными валиками. Вокруг было почти всё черное и серебристое, а вскоре раздался рёв мотора. Всего два и три литра, но даже с турбиной звук был чистым и басовитым – словом, породистым. Грейс какое-то время прогревала мотор, а потом, пристегнувшись, взглянула на Эрвина.
–Ха, ещё не один студент не ездил со мной. Лучше тебе приготовиться! – сказала она, ухватившись за шарик-набалдашник рычага коробки передач.
Лёгкое движение руки, и машина приходит в движение. Чувствуется подхват с самых низов, а также необузданная мощь мотора. Мустанг подъехал к выезду с парковки, и Грейс, снова включив первую, нажала на газ и просто вылетела на дорогу. Задние колёса, ведущие, начали издавать визг, а также, что было видно в зеркале заднего вида, появился дым.
–А ответьте, пожалуйста… Как у молодого преподавателя уже есть такая машина?
–Ну всё просто. У нас сейчас отнюдь не плохие зарплаты, а ещё мои родители постоянно мне посылали деньги. Часть я вкладывала в банке, вот и на машину накопила… Тебе что, не нравится?
–Я больше по грузовым и минивэнам, но эта – просто огонь. Но может, это из-за водителя…
–Ты ещё этого не видел!
Она направила машину в поворот, крутанула руль и одновременно дёрнула рычаг тормоза и тут же его отпустила. Грейс начала поочерёдно выжимать газ и сцепление, из-за чего машина вошла в управляемый занос. Они прошли так поворот, потом другой и устремились вперёд, почти нарушая скоростной режим, но перед университетом уже замедлились. Очень точно она направила свой автомобиль на территорию студгородка, где вскоре припарковалась. Прямо там, где раньше стояла Каравелла.
–И как после такого вы говорите, что все мужчины от вас отворачивались? – он посмотрел на неё.
В свете, который лился откуда-то сверху, она была прекрасной – милое лицо, длинные и густые волосы, а самое главное – глаза, которые словно затягивали.
–У Селии всё равно глаза и лицо лучше. – подумал парень.
–Когда мы становились ближе, то вскрывались мои недостатки. Все поражались тому, какой я была, когда узнавали ближе. Всем было невыносимо от того, что я так отличалась от того образа, что они уже нарисовали себе в голове…
Тут её лицо скрылось во тьме.
–Ну пошли уже!
Через полчаса она стояла у плиты, а парень с девушкой сидели в гостиной. Они ждали сигнала своего преподавателя, и вскоре она их позвала.
На столе были три тарелки с руладеном. Это были маринованные огурцы, бекон, майоран с перцем и горчицей, завёрнутые и обжаренные в тонком пласте говядины. В тарелке также была мясная подлива и огромное количество овощей. Всё это пахло очень аппетитно, да так что у обоих студентов сразу потекли слюнки.
–Налетайте! – крикнула Грейс.
У Селии, из-за её нелюбви к мясу, говядина была совсем-совсем тонкой, но это даже было плюсом – она чувствовала все черты многогранного вкуса этого блюда. Эрвин же старался выглядеть и довольным, и не особо, чтобы не обидеть девушку, а Ламарр ела так, будто давно уже не видела нормальной еды.
–Ну вообще я почти не готовлю – у меня есть микроволновка, и мне этого достаточно! – сказала она как-то во время занятия, когда говорили о еде.
Они ещё попили чай с пирогом, который до этого готовила Селия. Судя по их немного напряжённым взглядам, они чувствовали себя соперницами. Будто молнии сверкали между их глазами…
–И как вы так можете готовить, когда сами поклоняетесь СВЧ!
–Ну… Дома у меня просто мало времени – надо проверять ваши работы, писать отчёты и составлять планы занятий, про крайние курсы я вообще молчу – там свои пляски… А если учесть мои увлечения…
–Вы, я помню, говорили, что увлекаетесь историей Японии…– сказала Селия.
–Ну в каком-то смысле… Я очень люблю читать мангу и смотреть аниме, но также я читала Бусидо и как ты помнишь, я помогаю вести уроки одному нашему преподу… Я бы сказала, что всё свободное время я также посвящаю играм, порой даже не сплю…
Они знали, что их преподаватель немного раздолбай, но не до такой же степени… Студенты чуть не упали со стульев.
–Вы чего?
–Не поймите неправильно – мы сами любим аниме и мангу, а Селия даже смотрит разные дорамы, но от вас, уважаемого преподавателя, такого не ждали…
–А ведь мог сказать, что это моя самая большая проблема… Эх!
Они посидели на кухне ещё немного, а вскоре пошли на веранду, предварительно одевшись. Селия была в пальто, Эрвин надел чёрную куртку, а Грейс поверх майки натянула толстый свитер того же цвета. Она сидела с бокалом красного вина в одной руке и сигаретой в другой. Эрвин также курил, но его преподаватель уже умудрилась выкурить две сигареты за несколько минут. Селия же только начала пить вино.
–А вы точно удержитесь от соблазна выпить больше одного бокала?
–Парень, ты думаешь, что я хочу потерять работу? Тем более как-то повредить машину?
–Нет, Грейс.
–Вот именно. Был у нас один препод, точнее даже профессор – его притащил наш ректор – так вот, он очень любил пить. Многие зачёт сдавали ему, принося бутылку виски. Короче, у него был старый Т1, который он угандошил о ворота университета. Шуму тогда было много, а сам ректор его побил и выкинул.
–Он этого всё же заслужил. Какой пример он мог подать студентам…
–Верно, Селия. Поэтому я, даже если очень захочется, никогда не пожертвую работой и студентами ради привычки.
Спустя пару минут она уже редко говорила, лишь повторяла о своём несчастье. Она рассказала то же самое, что и Эрвину пару часов назад в магазине, а теперь эту историю слушала Селия с отрытыми и ясными глазами.
–Ну я так вам скажу… У мужчин и вправду есть какое-то стадное чувство, но вашей вины, я думаю, нет. Вы делаете то, что хотите, вы не должны меняться ради кого-то – будьте самими собой и делайте что хотите.
–И как же я наконец выйду замуж?
–Я уверена, что он найдётся. Но я не могу понять, какие ваши минусы вскрывались?
–Ну ладно… Что вы можете сказать обо мне?
–Ну скажу я так…– начала Селия: вы очень необычный человек, способный на то, что не по силам обычным. Вы одновременно умны, что всем мужчинам придётся по вкусу, но при этом у вас есть слабости, вы совершаете ошибки, что делает вас приземлённой. Вы всегда способны найти общий язык и с тем, кто моложе, и с теми, кто старше. Все эти качества очень редко встречаются в одном человеке, но в таком случае восхищение, переходящее в любовь, только усиливается.
Некоторое время все молчали. Селия отпила вина, а Грейс затянулась. Эрвин же затушил окурок и стал смотреть на небо.
–Ладно. Твои слова немного приободрили меня – надеюсь, всё же я найду того самого…
–Когда я стал подростком, и понял, что человек может сделать всё, кроме как создать эмоции другого, я начал искать ту единственную, но мне говорили, что она сама найдётся…
–Но ты никого не слушал, так как хотел всё сделать сам!
–Вот, о чём говорила Селия- вы прекрасно нас понимаете.
–В конце учёбы, когда все вокруг начали венчаться, я почувствовала себя неполноценной. Я была на десятках свадеб, и практически всегда букет падал именно мне в руки. Как иронично…
Какое-то время они ещё посидели молча, а потом сама Ламарр начала говорить об учёбе.
–Я не хочу вылететь, но физика слишком уж жёсткая!
–Да не парься! Даже если вылетишь, то я пристрою тебя к нам – на кафедру истории.
–Вы серьёзно?
–Только не попади под отчисление нарочно… Да, так как я уверена в том, что ты можешь стать историком, а потом будем вместе преподавать!
–То есть, даже если на 4 курсе вылечу…
–Да. Я тебя за полтора месяца подготовлю даже к экзамену, обещаю. Просто… Вот вы двое – у вас горят глаза на уроках. Я не знаю, есть ли такое на других предметах, но в своей аудитории я видела только ваш энтузиазм.
К десяти вечера она удалилась. Селия и Эрвин вместе мыли посуду, а потом, стоя у своих дверей, они посмотрели друг на друга.
–Ты говорил, что искал ту самую… Так ты её нашел?
–Так точно.
Молча, лишь добавив в свой взгляд немного теплоты, она пожелала спокойной ночи и закрыла дверь.
На следующий день Селия заболела. Утром всё было нормально, но к вечеру у неё поднялась температура до 39 градусов. Пришёл врач из поликлиники университета, записал всё, а потом ушёл, выписав рецепт. Там было немного лекарств, в основном надо было пить горячий чай с мёдом. У неё была простуда, а хотя у неё был такой организм, что сказать что-либо точно было невозможно.
Утром понедельника он стоял перед её кроватью. Внизу на столе уже был готовый завтрак для неё.
–Ты как?
–Да нормально всё… -речь прервал кашель.
–Не совсем нормально… Ну хотя бы голос стал получше.
–Есть такое. Думаю, завтра я уже смогу пойти учиться, а сегодня буду читать.
–Ладно. Староста твоя в курсе?
–Угу.
–Ладно. Я пошёл.
–Иди учись! – сказала она с лёгкой улыбкой на лице.
Эрвин вышел из дома. Поправил шарф и направился в сторону учебных корпусов. На нём была та самая крутка, в которой он сидел на веранде. К сожалению, запах табачного дыма пока не выветрился.
День у него прошёл как всегда – ничего особого. Селия же потом вылезла из-под оделяла, позавтракала и занялась уроками. Было не особо много, часть она делала просто так – захотелось. Но позже она выдвинула коробку, которая была под кроватью. В ней были собраны листы бумаги всевозможных размеров, разные блокноты и старые тетради. Это было то, что заставило её пойти учиться на филолога, то, что она пронесла вместе с болью за свою короткую жизнь…
Эрвин же сидел в столовой. Напротив него была Грейс. Еда у препода и студента была одна и та же – чашка крепкого чая, тарелка с большими и сочными сосисками с капустой, салат наподобие греческого и эклер. Оба с удовольствием ели, но чувствовалось, что оба немного расстроены – он был без неё, а она прожила ещё один день без жениха.
–Болеет, говоришь?
–Да. Думаю, она простудилась ещё в октябре, а сейчас просто остаточное, так сказать. Её организм не подчиняется биологии. Она будто выше этого…
–Хорошо загнул!
Слышать её звонкий смех во время обеда было необычно – она всегда сидела в отдельном зале для преподавателей, но сегодня они оба были в какой-то мере "одиноки".
–Я вот думаю… – начала она: готова ли Селия к бою с Марией?
–Я в ней уверен всегда, но в этом случае больше всего.
–М-да? И с чего такой вывод?
–Всё из-за силы Марии и Селии.
–Ну ладно. Я с удовольствием за ними посмотрела бы…
После еды они переглянулись, а затем вместе пошли к небольшому шатру, который стоял у стены гумсоца. Там собирались курильщики и предавались своей прихоти. В этот раз там не было ни студентов, ни профессоров- только эти двое. Они вскоре стояли и дымили, а ветер уносил клубы куда-то далеко в сторону, где сизая дымка окончательно исчезала, растворяясь в прохладе ноябрьского дня.
На следующий день Селия уже была в полном порядке – будто и не было высокой температуры. Они встали пораньше, сходили в поликлинику, которая расположилась неподалёку, а затем уже направились к ВУЗу. Около гумсоца разошлись, и до обеда не виделись. Однако они всё равно общались – переписывались, как это была давно в Штутгарте. После первых пар они устремились в столовую, где пообедали.
Еда не особо отличалась из дня в день, но было бы несправедливо жаловаться, когда она такая вкусная. После этого они разошлись. Селия пошла куда-то наверх, где уже ждали её одногруппники.
Эрвин же подошёл к зданию меда, которое было похоже на старинный замок. Казалось, что в его основе было огромное двухэтажное строение, которое имело форму двух соединённых прямоугольников, один сильно уже, и в месте их соединения стояла башенка, где были кабинеты преподавателей, а под сводом- кабинет самого директора мединститута. К большему прямоугольнику примыкал ещё один, который был заметно выше- в нём находился лекционный зал.
Сам зал был раньше музеем, а поэтому в нём был этакий второй этаж, на него вела лестница, а стены были сделанными из рам со стеклом, а на них уже висели шторы. Вокруг зала на каждом этаже было пространство, где находились столы со скамейками.
Именно там и сидел Эрвин, под крышей с огромными солнечными колодцами. Перед ним лежала тетрадь по биологии, он повторял регуляцию трансляции, как почувствовал что-то. Чутьё подсказало, что надо срочно очистить мысли и не думать про Селию.
–Это тебе не поможет – ты бы знал, как забита твоя голова в этот момент! – произнёс вибрирующий и тонкий голос.
Он сразу обернулся, будучи готовым и ударить, но замер.
Перед ним стояла Мария. Девушку можно было описать одним словом – идеальная. У неё были прекрасные волосы пшеничного цвета, свободно висевшие, голубые, как бездонное озеро, глаза, аккуратный нос, не слишком большой и не слишком маленький, а также тонкие губы, будто созданные для шёпота. Про её тело то же самое можно было сказать – всё вплоть до миллиметра как прописано в золотом стандарте. Носила она джинсы с рисунком розы на бедре, белую рубашку с синим джемпером и халат.
–Чего ты хочешь?
–Скажем так, все мы – сильнейшие – не очень довольны твоей подружкой, которая уже бросила вызов Августу. Я же пришла сказать, что в скором времени я сделаю ей предложение, от которого та не сможет отказаться…
–И мне просто передать ей это?!
–Типа того. Этот день настанет, и она запомнит его на всю жизнь… Она не имеет права покушаться на то, что ей никогда не будет принадлежать! Свой предел ей не превзойти!
–То есть ты так уверена в себе?
–А как же? Если я вижу всех насквозь! – тут она подняла руки к небу, а в голове Эрвин начал слышать гул.
Через секунду он стих, а девушка повернулась, взмахнув волосами и полами халата, и ушла, поскрипывая по кафелю красными конверсами. Парень с трудом стоял на ногах, сотрясаемый болью от этого мерзкого звука.
-Ну наконец! Когда? – глаза Селии, сидевшей за столом на кухне, горели.
–Она не сказала…– отвечал Эрвин, перекидывая макароны из кастрюли в дуршлаг.
–Так не интересно! Я же не зря столько занималась, чтобы она опять тянула время…
Она явно обиделась, и стала смотреть на бутылку с соевым соусом.
–Господи, нельзя быть такой милой, когда начинаешь дуться.
Они ели макароны, пока за окном становилось всё темнее, поднимался ветер, словно несущий что-то нехорошее. На них падал тёплый свет, руки сжимали чашки с горячим чаем. Над плитой же была тоненькая полоса светодиодов, которые сияли слабым и холодным блеском. На окне были тёмно-синие шторы, а из телефона Селии, лежавшего на небольшом комоде лилась музыка.
Начались заморозки – снега в этих краях обычно не было, но температура падала с каждым днём все ниже. На лужайках перед домами вся трава была белёсой и сияла в лучах восходящего солнца, а изо рта выходил клубами пар. Деревья уже были похожи на жутких мифических созданий, но не давала унывать одна мысль – скоро наступит зима, и, несмотря на сессию, наступит Рождество. Эрвин снова говорил с отцом по поводу машины, так как хотел на первые выходные поехать в Австрию. Селия пока что не подавала виду, что знает об этом. Её волновала лишь она…
В один из учебных дней, когда и Селия, и Эрвин были в гумсоце, она её услышала. В тот момент начиналась пара по языку, и Селия уже начала писать конспект, как услышала её голос. Она звала её…
Звала сразиться, севернее фонтана, после этой пары. В тот момент девушка не испугалась, она лишь почувствовала прилив сил и огонь, который разгорался глубоко у неё внутри. Урок пролетел незаметно, и она уже, схватив пальто, бежит в сторону фонтана, но только девушка не учла одного.
В тот же момент, когда она услышала голос, его смогла уловить Грейс, которая сразу же решила пойти за ней. Тогда же Эрвин что-то ощутил – просто сработала интуиция. Он сразу же выскочил из кабинета и наткнулся на Ламарр. Она ему рассказала о том, что услышала, и вот они оба уже идут за девушкой. Грейс сумела скрыть их присутствие, так что та пока что их не замечала.
Фонтан представлял собой огромный резервуар, в котором был монолит с углублением сверху. Там сияла вода, которая стекала по узким пазам, а также по двум желобам со стороны площади, образуя два водопада. Между ними был барельеф с боевой сценой из древней саги. Также напротив него находились ещё фонтанчики, которые в тёплое время года выстреливали струями к солнцу. Вокруг фонтана шли две лестницы, и на одной из них Селия обернулась.
–Какого…
–А ты что думала? Что пойдёшь махаться без присмотра?
–А как ещё! И ты туда же…
–Я не мог бы так всё оставить.
–Мог! – её глаза выражали злость, да такую, что могла напугать своей чернотой.
–Так, потом будешь его мучить. Тут нет камер, а значит, даже если ты победишь, ты не сдвинешься со своего места в Рейтинге, однако решение зависеть будет от меня…
–Ну ладно… А он зачем? – она тыкнула в Эрвина, будто в чужого.
–Так, шагай вперёд. Тебя там ждут… – сказала Грейс, смотря вдаль.
Почти весь кампус университета был покрыт травой, а в этом уголке ещё были вязы и ясени, а также две ёлки с синеватыми иголками. Как раз у одной из них стояла Мария. В той же одежде, с тем же надменным видом. Ни одного слова она не произнесла, а сразу встала в стойку, подняв кулаки.
Селия же кинула сумку и пальто в Эрвина (последнее попало аккурат в его лицо, перекрыв обзор), и тоже подготовилась к бою. Грейс же казалась безэмоциональной.
Мгновение в тот момент будто остановилось… Селия внезапно рванула вперёд.
Меньше секунды, и она уже у её лица. Стремительный удар ногой! Однако Мария сразу увернулась, одновременно быстро и грациозно. Тогда же Селия решилась сократить дистанцию, вновь оказавшись у лица своего оппонента.
В тот же момент она распустила руки – удары, наносимые с немыслимой скоростью, посыпались на Марию. Селия производила все удары чётко, явно планируя и контратаку, и возможные пути отступления, однако Мария уворачивалась от кулаков.
Виртуозно огибая вытянутые руки, а изредка и ноги, она изгибалась под невообразимыми углами. Её реакции мог позавидовать даже мастер боевых искусств, а пластике – балерина мирового уровня. Но она постоянно улыбалась, будто говорила Селии, что той её не одолеть, раз она только уворачивается. Тем временем они были уже очень близко к деревьям.
И тут она поняла – это была иллюзия. Ну, если иллюзией можно назвать то, что в твою голову залезли и начинают искажать твои мысли. Селия не думала ни о чём, но в то же время продумывала свои действия на пять шагов вперёд. В тот момент, когда стало понятно, что её мозгами манипулируют, она тут же нашла выход.
В тот момент, когда её противница увернулась от очередного хука левой, она прыгнула за ней, а та сразу же переместилась в сторону. Тогда Селия ударилась головой о ствол вяза. Грейс и Эрвин раскрыли рты, но сразу же поняли её идею. В тот же момент они услышали вопль Марии.
Селия всё билась головой, пока не потемнело в глазах. Мария же почти упала на землю, которая была покрыта изморозью. Она корчилась и орала от боли, будто ей выдирали ногти, Селия же встала и высокомерно взглянула на противника; на лбу были капельки крови. Мария же стихла, но теперь скалилась, как дикий зверь. Она пыталась достичь разума девушки, но не могла это сделать. Её глаза в тот момент горели яростью…
На этот раз атаковала Мария, которая надеялась на внезапность, однако после первой же атаки она получила сильный удар в живот. После этого Селия снова принялась молотить, будто пять минут до этого вовсе не билась. Мария же пропускала почти все удары, лишь заблокировав два-три из этого безумного шквала. Лицо её выражало досаду и непонимание того, что с ней происходило.
Тут изо рта у неё хлынула кровь, точнее полетела красная пена. Всё это случилось после хорошего апперкота, который заставил её отлететь на несколько метров. Однако она сумела встать, после чего сплюнула красную жидкость. На траве образовалась лужа, в которую она опустила свои пальцы и провела ими под глазами, оставив там алые полосы. В то же мгновение она исчезла.
Селия же принялась ждать, она прислушалась. Через несколько секунд её ударила Мария пяткой по затылку, из-за чего Селия почти упала, но сумела извернуться и снова оказаться в стойке, но тогда же она получила удар кулаком в висок. Она была готова заблокировать его, но ощутила на себе тысячи ударов гигантской силы. Будто она же себя и била, как избивала Марию до этого.
Несколько минут она не могла сконцентрироваться, получала удар за ударом и вскоре почти что выбилась из сил, как в её живот прилетел самый сильный удар, будто в неё на полной скорости влетел скоростной поезд. Тогда она упала на колено, но сразу же подняла глаза. Перед ней была трава в изморози, но не было крови… Той самой, которую сплюнула Мария… Она догадалась, что это снова иллюзия.
В то же мгновение она оказалась во тьме. Девушка стояла в луче света, а кроме него ничего не было. Повисла гробовая тишина, стало холодно, а также она ощущала запах гвоздики, от которого хотелось выколоть глаза. Тогда же свет начал падать и на неё…
Мария стояла перед ней с дьявольской ухмылкой. К её пальцам, которые она будто хотела показать Селии… К ним тянулись многочисленные нити, которые пропадали во тьме.
–Ты думаешь, что смогла выгнать меня из своей головы?! Напрасно! Я вскрою тебя, как консервную банку, и увижу то, что тебя заставляет идти в бой с нами, сильнейшими, а затем вырву это из твоего подсознания…
Селия стояла с невозмутимым видом.
–Ты никогда не захочешь биться… Станешь послушной и ручной, будто маленькая собачка! Вот она, твоя судьба!
В ту же секунду она рванула нити на себя. По тёмной ткани мироздания пошли трещины, будто это была высохшая земля. Они с треском ползли вокруг них, образуя причудливый шар, а вскоре соединились, и черный занавес исчез. Селия прикрыла глаза, так как было слишком ярко, и ощутила, что падает…
Эрвин и Грейс стояли рядом, с трудом скрывая своё удивление. Перед ними стояли две девушки, сжав кулаки, немного присев, готовые наброситься друг на друга, однако было кое-что странное… Они были будто в трансе – глаза Селии стали абсолютно белыми, а вокруг головы Марии появился ореол цианового цвета. Грейс стояла и смотрела на них, казалось, что она видела это не в первый раз, а сейчас пыталась осознать, кто же победит. В отличие от преподавателя, Эрвин был уверен в победе Селии, хоть и не понимал, что же происходит в данный момент…
Селия стала различать какие-то светлые силуэты, при этом появилось странное чувство. Казалось, что кто-то видит её глазами, будто некто стал частью её восприятия, если не её самой. Девушка сразу поняла, что…
–Всё верно! Я наконец смогла проникнуть в твои воспоминания, в самые тёмные закоулки твоего сознания, которые ты прячешь, считая источником своей силы… К слову, не ты одна так думаешь, но вскоре я увижу всё, что видела ты, испытаю всё, что чувствовала ты, а значит, смогу одолеть тебя! Да… Твоя память под моим контролем, а значит, что ты тоже! – говорила она, громко хохоча.
Селия всё это время казалось безжизненной, но после этих слов её губы растянулись в улыбке, слегка обнажающей белоснежные зубы.
–Ты в этом так уверена?! Ну смотри же на то, что я пережила!
В тот момент появилась яркая вспышка света, а потом, как в старом кино, понеслись картинки…
Перед их глазами возник монастырь, расположенный где-то под холмом. Вокруг были деревья с изумрудными листьями, на улице гулял прохладный ветерок, но с неба светило ласковое солнце, а также слышалось пение птиц. Облаков на лазурном небе почти не было, а прямо впереди был замок. Точнее не совсем замок, а просто старый храм, вокруг которого стояли разные здания, где жили монахи. Стены почему-то казались отвратительно серыми. Сами дома были очень красивыми, шпили величественно тянулись в небесную высь, над рыжими крышами начал раздаваться звон большого колокола, а вдали слышался радостный смех, но тут же раздался крик. Они слышали, как какой-то женский голос ругал их за то, что она устала, что хочет отдохнуть и что она голодная. Они слышали столько проклятий, которыми говорили лишь одно – ты слаба.
Затем всё пропало в дымке, а потом появился магазин. Такой большой, с длинными полками, которые почти ломались от тяжести яств. Тут же они увидели детские ноги в колготках и юбку того, из чьих глаз они смотрели. Селия тогда сидела в корзине и с жадностью пожирала глазами разные вкусности. Иногда она говорила, что хочет что-то, и рука взрослого мужчины или мальчика брали это и клали в тележку к радостной девочке, которая почти что плакала от эмоций, переполнявших её. А когда в её руках оказался ещё горячий тёмный хлеб… Тут было невозможно сдержать слёзы.
А дальше… Они увидели белый свет ламп, такой мерзкий, который всегда сопровождает звук, кабинет с койкой, большим плакатом со скелетом на салатовой стене. Также они видели ноги, но уже девочки постарше – она была в чулках и туфельках, а ещё была видна юбка, в каких ходят первоклассницы. Рядом слышался диалог врача и мамы, но его сначала заглушали крики Хельги, которые становились всё тише, и всё более отчётливо слышались слова врача: "с этим просто невозможно жить… Она точно не справится… Не сможет…". Они были сказаны не то с безразличием, не то с насмешкой, будто тебе плевали в лицо.
И вот теперь эпизод, который будто разжигал огонь внутри – всё ещё начальная школа, стадион, по которому бегают дети, а они медленно шли в школьной форме, тут сзади раздался крик. Опять смех, только над тем, что они всегда освобождённые, что не смогут так же бегать, как она. Это была одноклассница, от вида которой становилось сразу не по себе. Эти нападки они так просто не оставили – предложили на перегонки на сто метров, пока учитель не видит. Согласилась. Встали на изготовку, и стартовали…
Это чувство… Когда ты с самой первой секунды вырываешься вперёд, а потом только удаляешься, и к концу дистанции безоговорочно лидируешь, прибегаешь первой, уставшей до нельзя, с тяжелым дыханием, но победившей. Сердце билось так, будто было готово выпрыгнуть, в глазах немного потемнело, внутри, казалось, скрипели кузнечные меха, но это был он… Вкус победы, с которым пришла мысль, которая словно шило пронзила их сознание- "Я могу! Я сильная! Я могу победить, даже когда это невозможно!".
