Кирилл Юрьевич Аксасский
Пельмени по-горбачёвски
– Ну-ка, ну-ка.
– Сомнительно, чтобы повышению роли местной советской власти в глазах жителей города способствовало бы избрание её лидером руководителя местного отделения партии, которая довела до такой жизни нашу страну.
– Логичный контраргумент. Но Вы не горячитесь, а попробуйте вникнуть в скрытую логику той самой партрекомендации. И подумайте о процессе передачи власти на местах от местных партийных комитетов местным советам. Вот прошли выборы местных советов, больше года они уже работают в стране. Как лучше, не нарушая управляемости территорий, организовать взаимодействие местных партийных комитетов с местными советами так, чтобы к концу срока полномочий избранных советов они превратились в реальную местную власть, которой доверяют граждане. Именно об этом хочет поговорить с Вами Михаил Сергеевич.
– Вторая тема мне тоже понятна. Но возникает ряд вопросов.
– Иван Васильевич, все вопросы будете выяснять в разговоре с Горбачёвым. Он строго велел мне только обозначить эти две темы вашей беседы, но не давить на Вас своей позицией по ним. Михаил Сергеевич хочет услышать, так сказать, чистый голос с места. А мы с Вами сможем поговорить в санатории «Южный» в субботу, если понадобится.
– Ладно, понял. Не будем замутнять чистоту места, – усмехнулся Крестов.
Оставшуюся часть пути до дачи президента СССР они ехали молча. Иван Васильевич разглядывал в окошко машины невиданные им ранее крымские пейзажи, а Анатолий Сергеевич немножко вздремнул. Крестов слышал, что дача эта находится где-то около посёлка Форос и пытался теперь сообразить, как они едут, вспоминая карту Крыма, которую он вчера разглядывал весь вечер у себя дома. Не доезжая до Инкермана, они повернули в сторону Ялты, дорога ушла в горы, и в окошко стало смотреть ещё интереснее. «Волга» остановилась у пункта охраны, к ним подошёл офицер КГБ, заглянул в салон, поздоровался с Черняевым, порассматривал паспорт Крестова и дал команду открыть ворота.
45 минут до обеда
Подъехали к гостевому дому на территории дачи и вошли в просторное фойе. Черняев взглянул на часы: «Так, до обеда ещё 45 минут. Вас проводят сейчас в Ваш номер на втором этаже, Вы успеете принять душ и переодеться, если Вы хотите переодеться, а я пока поработаю с документами тут же в своём кабинете. Встречаемся здесь через полчаса».
– Ну вот, Вы и освежились, и переоделись, – весело глядя на Крестова произнёс Черняев, похоже, успевший проделать то же самое параллельно работе со своими документами или вместо неё. – Теперь мы с Вами прогуляемся до главного корпуса, где и пообедаем вместе с Михаилом Сергеевичем и Раисой Максимовной. Пойдёмте.
– В народе много самых невероятных слухов ходит про эту дачу, – сказал Иван Васильевич в спину Анатолия Сергеевича, идя вслед за ним по удобной дорожке среди южных деревьев, названия которых он толком и не знал.
– Да уж… Чем секретнее объект, тем невероятнее слухи о нём, – как-то грустно откликнулся помощник президента. – Но мне почему-то кажется, что действительность, скорее всего, превосходит народные слухи.
– Почему Вы так думаете?
– А потому что в народных сказках такое не прочитаешь, и по телевизору это не показывают.
– Например?
– Например, от главного корпуса к пляжу можно спускаться и возвращаться по двум крытым эскалаторам.
– Про это как раз в слухах есть. Только по-другому сформулировано народом: «там и лестницы-чудесницы есть, как в метро».
– А про бассейн площадью 120 квадратов, одна стена которого украшена флорентийской мозаикой, выложенной 42 видами полудрагоценных камней и изображающей подводный мир, а другая стена может опускаться, чтобы открывался вид на море, слышали, Иван Васильевич?
– Что бассейн тут должен быть – это само собой. Но про флорентийскую мозаику и опускающуюся стену ничего не слышал, Анатолий Сергеевич.
– То-то и оно… Дача Брежнева в Ливадии – пошлый сарай по сравнению с тем, что изготовлено здесь на колоссальной территории от Тессели до мыса Сарыч, – уже как-то совсем печально сказал Черняев. – Зачем ему это? – будто бы самого себя спросил он ещё через несколько шагов.
Крестов понял, что наступил любопытством на мозоль своего провожатого и замолчал. «Так и есть – дворец. Правильно люди говорят», – подумал Иван Васильевич, когда они молча дошли до трёхэтажного корпуса. Глядя на внутреннюю отделку, пока поднимались на второй этаж в столовую, вернее сказать, в трапезную, беспартийный председатель горсовета Среднеградска утвердился в своей «дворцовой» мысли.
– Вы здесь выберите себе первое блюдо, напиток и десерт. Остальные участники обеда свой заказ уже сделали. Холодные закуски, как Вы видите, уже на столе – тоже выбирайте себе по вкусу и накладывайте по аппетиту. А второе блюдо сегодня будет общее. Раиса Максимовна с учётом Вашего сибирского происхождения выбрала, – Черняев взял с края буфета и протянул Крестову меню и красный карандаш. – Михаил Сергеевич с супругой сейчас подойдут.
В меню предлагалось три первых: суп из белых грибов с домашней лапшой; солянка пряная с осетриной, лососиной и судаком; щи суточные, томленые в печи, под хрустящей слойкой. Иван Васильевич поставил красную галочку напротив солянки. Из девяти видов напитков он выделил компот из сухофруктов. Среди одиннадцати наименований в списке десертов ему не встретилось ни одного знакомого, и он наугад отметил третий сверху и вернул меню с карандашом Анатолию Сергеевичу. Тот взглянул на выбор Крестова, в напитках выделил ещё «Фирменный прохладительный», поясняя: «Это изобретение личного повара Горбачёва – не пожалеете», нажал что-то на боковой стенке буфета и отдал меню с карандашом сразу появившемуся откуда-то официанту.
