Кирилл Туров
Второе начало волшебства

Первая часть занятий была общей – мы занимались изучением русского языка и арифметики, а во второй каждого из нас ждал свой преподаватель. Ученики разбивались на группы по интересам и отправлялись на конкретные направления. Алёнка с Борей пошли на занятия с оружием, Василиса решила посетить зельеварение, а я отправился к Баюну Васильевичу, в надежде на то, что он подскажет мне, что делать с моими странными снами. Давно нужно было этим заняться. По дороге на кафедру сновидений, я встретил Севу, который стоял прямо у тропы, ведущей туда, куда я направлялся.

Мы поздоровались, и Сева, неожиданно, не стал отпускать мою руку. Глянув ему в глаза, я увидел тревогу и, в то же время, какое-то другое чувство. Может быть, облегчение?

– Сева, ты чего?

– Я рад, что с тобой всё в порядке.

Я притворился, что не понимаю, о чём он говорит.

– А что со мной должно быть не в порядке?

– В какой-то момент, мне показалось, что мы тебя потеряли.

– В какой момент, Сева? О чём ты? Ты был на посвящении? Другие в курсе?

Сева смотрел на меня и что-то в его взгляде было неуловимо знакомым. Как будто я уже смотрел в такие глаза, только очень давно.

– Нет. Только я понял, что произошло.

– Даже я не понял, что произошло, Сева. Пожалуйста, не говори никому. Я боюсь, что мне влетит за эту выходку.

– Как ты это сделал? Иллюзия? Обман? Что это было? Почему я был уверен, что твоя ниточка оборвалась?

– Сева, я не знаю, о чём ты говоришь! Отпусти, пожалуйста.

Сева удивлённо разжал руку, как будто только сейчас понял, что всё это время держал меня крепко за локоть. Поморгал, глядя на меня, а потом улыбнулся и снова стал самим собой.

– Прости, Вань. Просто мне нужно знать, что произошло вчера. Ты так реалистично… умер, что все поверили, будто так и случилось.

– Сева, я не знаю. Мертвяк накинулся на меня, я потерял сознание, очнулся уже в гробу, в каком-то склепе, в который вы меня отнесли. Прости, я опаздываю. Можем поговорить в следующий раз?

– Да, конечно. Беги на занятия. Удачи тебе… Прощай. Найди меня, Иван. Обязательно найди.

На миг мне показалось, что в глазах Севы вспыхнула какая-то странная искорка, но лишь на миг.

– Спасибо.

Добравшись до кафедры сновидений, я наконец-то выдохнул. Разговор с Севой оставил странный осадок. Он так странно себя вёл. Слова врезались в память, и я никак не мог понять причину своих странных ощущений. Видимо, Сева, как и остальные очень сильно перепугался и пребывал в небольшом шоке.

На занятиях сегодня было около двадцати учеников. В помещении было довольно шумно. Из знакомых, я встретил только дядю Гошу, и кивнул ему. Тот тоже покивал, улыбнувшись. Он хотел что-то спросить, но тут зашёл Баюн Васильевич, поэтому все замолкли.

– Добрррый день. Прррросстите за опоздание, задерррржался на совещании. Настасья попрррроссила сделать перррекличку перед началом занятий. Говорррят, что кто-то прррропал, но не могут найти, кто именно. Афонасьев Павел… Борзых Вячеслав…

Все откликнулись, как нужно, поэтому Баюн Васильевич продолжил занятие, как обычно.

– Итак, дорррогие мои ученики. Сегодня мы научимся упррравлять снами. Точнее, учились мы это делать последний месяц, а теперррь прррименим знания на прррактике. Но перрред этим повторррим основные тезисы. Ррраскажите мне основные приёмы, позволяющие сновидцу понять, что он находится во сссне.

Несколько учеников подняли руки. В том числе и я.

– Верррещагин?

– Для того, чтобы понять тот факт, что мы находимся во сне, нужно произвести несколько простых проверок, которыми мы можем воспользоваться. В первую очередь, можно посмотреть в зеркало, открыть любую книгу, глянуть на часы, если таковые имеются под рукой или попробовать нырнуть под воду. Чаще всего, такие действия сразу же приведут к понимаю того, что ты спишь.

– Хорррошо, а кто скажет, что можно сделать, если у вас нет под рррукой нужных пррредметов? Пантелеев?

Вопрос был лёгким. Поэтому я ответил без проблем.

– Можно воспользоваться своим телом. Например, поглядеть на руки или дотронуться языком до нёба. Эти действия во сне ощущаются совсем по-другому, нежели в реальности. Поэтому сознание сразу же бьёт тревогу и человек осознаёт себя спящим.

– Пррравильно. А что нужно делать, чтобы эти действия во сне мы захотели делать, в принципе? Кто-нибудь скажет? Симонова?

Девушка, лет семнадцати, поднялась со своего места. Почему-то я не смог вспомнить её имени.

– В течение дня на протяжении недели необходимо делать это в реальном мире. Просто каждый час или два смотреть на часы, дотрагиваться языком до нёба, глядеть на руки, целенаправленно заглядывать в книги, чтобы проверить, спишь ли ты наяву. Войдя в привычку, эти действия спроецируются на сны и, во сне, по инерции мы будем делать то же самое.

– Всё верррно. Надеюсь, на пррротяжении этой недели вы следовали собственным советам и повторрряли эти действия. Также напомню, что сны – штука очень капррризная. Если вы поняли, что спите, необходимо в первую очеррредь успокоиться. А уже затем пытаться что-то делать со своим сном.

Глава девятая. Сны

Занятие длилось не так уж долго. Даже странно, когда Баюн Васильевич объявил об окончании занятия, а в песочных часах, стоящих у него на столе, осталось больше половины. Обычно занятия длятся около двух часов. Карманные часы, отсчитывающие время – редкий аксессуар, поэтому большинство преподавателей пользуются песочными часами объёмом в один академический час. После прохождения первой половины, ученики какое-то время отдыхают – обычно это занимает около пяти минут, а затем часы переворачиваются и начинается вторая половина занятия.

На этот раз, по моим расчётам прошло около двадцати минут, а Баюн Васильевич уже отпустил всех с занятия. Почему так произошло никто не понял, но все обрадовались раннему освобождению, поскольку оставшуюся часть занятия можно было посвятить отдыху.

Я же не стал тянуть время, поэтому решил разобраться со своей проблемой. Не найдя Баюна Васильевича у себя в небольшой комнате, я заметил дверь, которая вела куда-то в другое место – видимо, второстепенный выход. Я постучался, а когда не услышал ответ, дёрнул за ручку. Дверь бесшумно отворилась, а я попал в полумрак плотного леса, оказавшись на узкой тропе, ведущей к старым развалинам.

Я уже не раз проходил этой дорогой, но теперь у меня был с собой секстант, два камня рассеяния и камень средоточия, которые нужны были мне для совершения правильного обряда. Вещий камень должен был мне ответить. У него просто нет выбора. Я пробирался по нехоженой тропе, отодвигая в стороны заросли какого-то колючего растения. В какой-то момент, рядом оказалась Алёнка.

– Для чего тебе всё это?

– Ты же знаешь, я должен узнать правду. Неспроста со мной это происходит… Погоди, а как ты тут оказалась? Ты же должна быть в школе на занятиях… И вообще, где я?

В голову начали закрадываться странные сомнения. Мне показалось, что я уже много раз был в этой ситуации. Только Алёнки тут никогда раньше не было. Я попытался вспомнить, как попал на эту тропу, но никак не получалось. Баюн Васильевич, комната, лес. Нет-нет, это не может быть сном.

– Алёнка, я сплю?

– С чего ты взял? Ты же меня видишь, я с тобой разговариваю, ветер чувствуешь? Запах леса?

Словно в ответ на её слова, ветер зашумел, а я почувствовал свежий запах лесных цветов, смешанный с лёгким запахом грибов. Я поверил Алёнке и продолжил путь по тропе. Через какое-то время, тропа вывела меня к небольшой опушке, полностью заросшей высокой травой. Посередине опушки высилось нагромождение камней, некогда бывшее часовней. Я обошёл развалины вокруг, пытаясь понять, какое сейчас время суток, чтобы правильно расставить инструмент. А потом оказался далеко от этого места на вершине небольшого плато, будто бы пропустив всю дорогу, которой проходил уже не раз.

– Что ты делаешь?

Я вздрогнул, не ожидая услышать голоса Севы. Он стоял и внимательно следил за моими действиями.

– А г… где Алёнка?

– Алёнка? На занятиях, наверное.

– И правда… На занятиях. А ты почему не там?

– Нас сегодня освободили всех раньше. Сказали, что можно отдыхать до конца дня.

– И нас… Сева, откуда ты тут взялся?

– Сева посмотрел на меня своим печальным взглядом. Я моргнул, и на его месте оказался красивый белый волк. С глазами Севы.

Тут до меня дошло, что никаких волков, никакого Севы и никакой Алёнки тут быть не должно. Я быстро глянул на свои руки и чуть не потерял дар речи. Руки превратились в какие-то странные щупальца и извивались перед моим взглядом. Отвернувшись от них в сторону, я вновь почувствовал знакомые ощущения, казалось, что руки мои были на месте и ни во что не превращались. Но стоило глянуть обратно, как они снова становились извивающимися отростками. Меня пробрал озноб, но, по крайней мере, я понял, что нужно делать. Я находился во сне. И не просто во сне. А в том самом, в котором я отправился к вещему камню за ответами. Только самого вопроса, как и ответов, я не смог вспомнить.

– И что мне делать дальше?

– Пррросто поддайся течению. Не сопррротивляйся сюжету.

На месте Севы уже стоял Баюн Васильевич и с интересом осматривался по сторонам.

– Баюн Васильевич! Это ваши проделки?!

– Ну а как иначе?! Ты сейчас задррремал прррямо на занятиях, во вррремя одной из самых важных лекций. Но, как я посмотрррю, у тебя и без теорррии неплохо выходит. Как ты понял, что это сон?

– Посмотрел на руки, как вы и учили.

– Мммолодец. А почему ты рррешил на них посмотррреть?

– Потому что вы вмешались! Вас тут быть не должно!

– Но я ведь пррросто часть твоего сна. Почему ты рррешил, что я тут лишний?

– Я видел этот сон уже раз десять. Уж как-то могу запомнить небольшие детали.

– Очень интеррресно…

Казалось, Баюн Васильевич действительно был удивлён. Но по его кошачьей морде не всегда можно было понять, о чём он на самом деле думает.

– Этот сон о твоём детстве?

– Нет, я никогда не был в этом месте.

Баюн Васильевич наклонил голову, и сощурил глаза, пытаясь понять, не вру ли я. Но, видимо, я был достаточно убедителен.

– Ммможет быть, ты собиррраешься сюда отпррравиться?

– Да нет же, это просто выдуманное мной место. Я никогда тут не был и никогда сюда не собирался. Просто, сон очень навязчивый. Я был тут уже раз десять. И каждый раз, кроме сегодняшнего, происходит одно и то же. Я подхожу сюда, беру из сумки какие-то камушки, потом выкладываю их в нужном порядке, а затем, посередине руин появляется какой-то объект расплывчатый. Даже не знаю, где я про него начитался. Видимо, в Алёнкиных книжках.

– А ммместность тебе знакома?

Баюн Васильевич махнул лапами, и, словно по его мановению начал дуть резкий пронизывающий горных ветер.

– Нет, говорю же. Просто какие-то развалины, посередине какого-то плато. Не припоминаю, чтобы мы с Алёнкой сюда забредали.

Баюн Васильевич обошёл вокруг развалин, виляя хвостом. Периодически, он пытался что-то понюхать, что-то подцепить лапой. Потом он вернулся ко мне.

– Ты сммможешь пррродолжить? Помммнишь, что было дальше в это сне?

– Я попробую. Но, честно говоря, не уверен.

– Давай я тебе помммогу.

И кот просто исчез. Я поморгал, ничего не понимая, но затем вспомнил, для чего сюда пришёл. Я должен был во что бы то ни стало получить ответ на свой вопрос. Так, какое сейчас время суток? Кажется, полдень. Значит, проявитель необходимо разложить ровно на севере от предполагаемой иллюзии.

Повозившись какое-то время с камнями, я расположил их в качестве вершин равнобедренного треугольника, а затем почувствовал знакомую дрожь, исходящую от аномалии.

– Интеррресно… Думаю, на сегодня достаточно. Все свободны.

Голос пришёл как будто из ниоткуда и, одновременно со всех сторон. Я открыл глаза, обнаружив себя за партой, на лекции у Баюна Васильевича. Мои одногруппники уже собирались, весело глядя на меня, а я никак не мог отойти ото сна. Кажется, что я только что был там, в руинах старой часовни, и вот я уже лежу на лекции. И когда я успел уснуть?! Сон я помнил плохо, но, кажется, сегодня в нём происходило что-то необычное. Но что именно, я никак не мог вспомнить. Пока я собирал свой конспект и отходил ото сна, ко мне подошёл Баюн Васильевич.

– Я, конечно, понимммаю, что кафедррра сновидений пррредполагает, в том числе и прррактические занятия. Но, давайте условимся о том, что мы это будет соверрршать совммместно со всей остальной гррруппой.

– Извините, Баюн Васильевич. Я не заметил, как задремал. Ночью спал плохо. Можно спросить у вас по поводу навязчивых снов?

Кот хитро прищурился и, казалось, улыбнулся чему-то своему.

– Ммможно.

– Баюн Васильевич, меня около трёх лет преследует какой-то навязчивый сон. Не могу понять, с чем это связано. Можете помочь мне советом?

– Мммогу. Пррриходите на прррактику вовррремя. Будем вммместе исследовать ваши ррруины. Пррродолжим точнее.

Я открыл рот от изумления, поскольку не смог вспомнить, когда успел поведать Баюну Васильевичу о своём сне. На мой безмолвный вопрос, морда преподавателя, казалось, стала ещё ехиднее.

– Иван Горррдеевич. Сны – штука очень капррризная. Вы ммможете искусно владеть способами осознания себя во сне, но это ничего вам не даст до тех пор, пока вы не научитесь их запоммминать. Советую вам освоить базу. Учитесь запоминать свои сновидения. Иначе, большая часть ваших пррриключений пррросто исчезнет из вашей головы в тот мммомент, когда вы пррроснётесь. Деррржите всегда под рррукой карррандаш и блокнот. И как только открррываете глаза после сна – тут же записывайте. Не откладывайте на потом. Любая секунда пррромедления – и сон сотрррётся из вашей памяти, оставив лишь странное чувство эйфории или досады.

– Постараюсь, Баюн Васильевич. До свидания.

– До свидания.

Я поставил себе цель, к следующему занятию, во что бы то ни стало освоить технику запоминания снов. Видимо, Баюн Васильевич уже посетил меня во время лекции, а запомнить я этого не смог. Следующее занятие по сновидениям должно было быть ровно через неделю.

Кафедры устроены таким образом, чтобы во время сессии, основным занятием была определённая кафедра. А второстепенным – любой другой предмет, распределённый по дням недели. Так как сейчас шла сессия Настасьи, в основном, мы учились владеть разными видами оружия. Дополнительным занятием было по выбору группы – все шли на свой курс, либо снова возвращались к Настасье. Каждую сессию первого курса, ученики, которые ещё не определились с основной кафедрой, должны были выбирать разные занятия. Впрочем, таких было большинство. Только ближе ко второму году, можно было понять, какому занятию ты готов был посвятить всю жизнь. Или, по крайней мере, большую её часть.

Поэтому, после общих предметов, вторая половина дня состояла из двух пар. Чтобы не толкаться толпой на одной кафедре, три группы занимались на основной, а две других – на второстепенных. Затем группы менялись местами. При этом, некоторые ученики вообще пропускали те предметы, которые им вовсе не подходили. Вместо этого, они повторно посещали предметы выбранных направлений.

Самый большой ажиотаж был у оружейников. На втором месте, выступал Митрофан с его заклятиями и заговорами, потом шли зельеварение и инженерное дело, по ним распределение учеников было примерно в равной степени. И самая непопулярная кафедра – сновидений. Странно, но туда ходили всего несколько человек, вместе со мной. Суммарно, со всех групп, от силы набиралось человек десять-двенадцать – многие считали сновидения бесполезной тратой времени.

Но только не я. В нашей деревне, с самых малых лет учили тому, что на сновидения нужно обращать внимание. Конечно, полностью им доверять нельзя, но иногда они могут подсказать о каких-то проблемах. А если сны были навязчивыми, то и вовсе могли оказаться вещими. Вот и со мной уже какое-то время происходило то же самое. Один и тот же сон повторялся раз за разом. Зачем-то, я должен был прийти к тем руинам и что-то у них спросить. Эти сны меня тревожили. И, в последнее время, они приходили ко мне всё чаще и чаще.

Мне предстояло отправиться на занятия к Настасье. Я не стал тянуть время, поскольку и так много потратил на раздумья. А Настасья обязательно придумает какое-нибудь очередное изощрённое оказание для опоздавшего. То воды натаскать в бадью для всей группы, на всё занятие, то песок потом за всеми помыть, на полигоне. А то и вовсе, заставит оббежать все кафедры с каким-нибудь дурацким поручением. Поэтому, я рванул на занятия, чтобы этим занимался какой-нибудь другой нерадивый ученик.

Тренировки у Настасьи проходили в несколько этапов. Прошло уже больше половины сессии, поэтому сейчас мы уже давно все учились отрабатывать приёмы друг на друге. Поначалу мы стучали палками по соломенным мешкам, потом палками по деревянным манекенам, потом палками друг по друге, потом перешли на тренировочные сабли, а сейчас уже многие, вполне уверенно стояли в спаррингах друг против друга.

Уже на месте я обнаружил, что никого из тренеров не было. В том числе и самой Настасьи. Это было довольно необычно, поскольку ещё никому из нас не удавалось прийти на занятия с оружием раньше преподавателей. Толпа учеников стояла, перешёптываясь друг с другом. Я незаметно слился со всеми, и принялся выяснять, что случилось.

– Кажется, Настасья на каком-то собрании преподавателей, вместе со старшими курсами. Говорят, что вчера что-то произошло на одном из посвящений. И один из учеников пропал.

Это меня сильно удивило, поскольку пропавшим учеником должен был быть я сам, но, видимо, пропал кто-то ещё.

– А кто пропал, известно? И что случилось?

– Пока непонятно. Вроде как, какой-то молодой парень. Обнаружили во второй половине дня, когда он не явился на вторую пару. Вроде бы, хотят собрать всех, чтобы сделать какое-то объявление.

И в том же духе мне ответили остальные однокурсники. Что-то произошло, кто-то пропал, скоро должны сделать объявление. За разговорами, мы наконец-то дождались Настасью. Вид у неё был мрачнее тучи.

– Занятия сегодня отменяются. Произошёл несчастный случай, идёмте на центральную площадь, я сделаю объявление.

Я удручённо побрёл вслед за остальными. Настроение толпы учеников передалось и мне, несмотря на то, что, в целом, я был в курсе произошедших событий. Тем не менее, на душе отчего-то стало тревожно. Я уже смирился с тем, что сейчас мою тайну раскроют всей школе и успел обдумать, что делать дальше. По идее, ничего страшного не произошло, и я просто восстал из мёртвых. Хотя слово просто здесь не совсем уместно, но тем не менее, наказывать меня было не за что. Будут расспросы, возможно начнут изучать мою способность, может быть, придётся попрощаться с обучением, как таковым. Но не более того.

С такими мыслями я и пришёл на площадь со всеми остальными учениками. Дождавшись сбора всех остальных, Настасья взяла слово.

– Я думаю, что некоторые из вас слышали, что произошло вчера утром. Наша школа небольшая, и тайну сохранить очень тяжело…

Толпа взволнованно зароптала.

– Именно поэтому, чтобы избежать любых домыслов, я обязана сделать официальное объявление, которое объяснит случившееся. Итак, вчера, ранним утром, ученики старших курсов решили провести так называемый обряд посвящения. Обычно, он проходит под тщательным контролем этих самых старшекурсников. Они контролируют безопасность проведения обряда упокоения подъятого мертвяка. Почти все прошли данный обряд без особых проблем, в течение последней недели. Но в одной из групп произошло событие, которое мы не в состоянии пока объяснить. Дело в том, что каким-то образом, соль, которой очертили защитный круг оказалась сахаром, из-за чего начерченная защита не имела никакого воздействия на неупокоенного.

Кто-то вскрикнул, дамы прижали к губам руки. Выдержав небольшую паузу, Настасья продолжила.

– Произошёл несчастный случай. Мертвяк разорвал грудную клетку одного из учеников, проходившего посвящение.

Я не выдержал и воскликнул.

– Как погиб?!

Настасья Микулишна внимательно посмотрела на меня, и, несмотря на её суровый нрав, я заметил в её глазах неподдельную скорбь.

– К сожалению, такое случается, даже во время обучения. Нам нет смысла скрывать такие происшествия. Вы знали, на что идёте. При подаче документов на обучение, вам также было объяснено, что не исключены несчастные случаи. Да… Вчера произошёл именно он. Один из наших учеников погиб при трагических обстоятельствах. Он будет погребён на кладбище храмовников, а его семье будет выплачена компенсация.

Кто-то из толпы крикнул.

– Кто это был? Настасья Микулишна, с кем мы будем завтра прощаться? И как можно было перепутать соль с сахаром?!

– Погибшим был ученик второго курса, Всеволод Волков. Многие из вас его знали, как просто Сева. Вначале, неупокоенный кинулся на кого-то из младшей группы, но Сева набросился на него, чтобы дать время остальным ученикам сбежать и увёл в рощу, где никого не было. Он пожертвовал с собой, погиб, но успел провести обряд упокоения, забрав мертвяка вместе с собой. Мы прочёсывали местность в поисках жертвы. К сожалению, мы не успели ему помочь, я нашла его уже мёртвым, рядом с телом зомби, которого Сева смог уничтожить, но сам получил раны несовместимые с жизнью.

От осознания того, что Сева погиб я потерял дар речи. Но, ведь буквально перед уроком Баюна Васильевича, я встретил Севу и разговаривал с ним. Буквально, два часа назад. Не могло же мне это показаться?!

– Также прошу временно держать в тайне произошедшее в стенах академии. На следующей неделе мы подготовим официальное заявление и отправим родным Всеволода весть. Но до этого, прошу соблюдать тайну. Они должны узнать от нас плохую весть лично, а не через какие-то слухи. Скоро, я лично отправлюсь в его деревню. Прошу уважать мою волю.