Кирилл Шатилов
Война виртуальных миров

– Правда что ли! Разведчица? – Даша отпустила руку деда и плюхнулась на кровать. – А говоришь, что не знаешь! Он тебя точно знает.

– Сомневаюсь.

– В смысле?

Дед не ответил. Но смотрел хитро, словно чего-то выжидая. Таким Даша любила его больше всего, потому что за этим взглядом в детстве обычно следовал какой-нибудь интересный подарок.

На сей раз обошлось без подарка.

Евгений Иванович вернулся к входной двери, запер её на щеколду, по пути обратно выглянул в окна, приложил палец к губам и поманил обеих гостий за собой, в другую комнату. Ольга решила, что он сейчас предложит им там расположиться, как бывало раньше, однако Евгений Иванович жестом велел им задержаться на пороге, достал из нагрудного кармана рубашки нечто вроде брелка от машины и надавил на большую синюю кнопку.

Дальше всё происходило как в очередном плохом фильме о Джеймсе Бонде.

Крашеные доски в центре комнаты по очереди плавно осели в пол и разъехались в стороны, открывая похожий на колодец проход с бетонированными стенами.

– Ух ты… – только и сказала Даша, от неожиданности забыв новомодное «Уау».

Довольный произведённым впечатлением, дед первым подошёл к отверстию и стал по железным ступеньками осторожно сходить под землю.

– Бункер? – догадалась Ольга, отказываясь верить собственным глазам.

– Вроде того. Только головами не ударьтесь.

Даша первой нырнула под пол следом за дедом.

Ступени заканчивались на глубине метров двух, упираясь в мощный щит двери, почти такой же, как показывают внутри крутых банков. Только никаких рычагов, сейфовых замков и прочей ерунды. Одна обычная ручка. За которую было достаточно потянуть, чтобы вся махина двери легко открылась.

– Запирается только изнутри, – пояснил Евгений Иванович и с улыбкой добавил: – Ничего лишнего.

– Это вы всё сами построили? – Ольга обняла дочь сзади за плечи. – Но когда?

– Всегда. Это всегда здесь было. Просто я изначально посчитал, что было бы нехорошо смущать соседей высоким домом. Поэтому раз не имеет смысла строить ввысь, то ничто не мешает строить вглубь. Так вот и получилось. Теперь, увы, настало время пользоваться.

Он отступил, пропуская женщин вперёд.

Стоило Даше переступить порог, зажёгся свет, и стала видна просторная комната, превышающая по площади ту, что осталась наверху. Ещё три ступени, и Даша поняла, что потолки здесь даже выше. Удобная мебель вдоль стен. Камин в углу. Шкафы с книгами. Маленький столик с компьютером.

– Проходите, проходите.

– А это что? – Обойдя комнату, Даша остановилась перед круглыми перилами, уходящими следом за винтовой лесенкой ещё глубже под пол.

– Минус второй этаж, – ответил дед, закрывая за собой дверь на рычажок-щеколду.

– И сколько их всего, этажей?

– Три.

– Честно говоря, – присела в удобное кожаное кресло Ольга, – я всегда думала, что такие тайники строили только сумасшедшие параноики американцы, боявшиеся ядерной войны с тогдашним Советским Союзом.

– Ну, теперь ты видишь, что сумасшедшие параноики есть и у нас. – Евгений Иванович подмигнул Даше и сделал знак, чтобы она не боялась и спускалась по лестнице дальше.

– Я имела в виду…

– Ты всё правильно имела в виду, Оленька. Нормальные люди ждут до последнего и думают, что ничего плохого случиться не может.

Даша тем временем уже крутанула по лесенке вниз. Гостеприимно вспыхнувший при её появлении свет уже не удивлял.

Второй отрицательный этаж был не таким просторным. Подпрыгнув, Даша могла бы достать до потолка, утыканного кружками маленьких лампочек. Здесь располагались самые нужные вещи: кухня с большим холодильником и плитой, ванная комната с душем, отдельная уборная, стиральная машина и ещё один компьютер на таком же маленьком, как наверху, столике.

– Дед, а как ещё ниже спуститься?

– Сейчас покажу. – Евгений Иванович легко сбежал по железным ступенькам. Следом за ним осторожно спускалась Ольга. – А тут ты уже всё осмотрела?

– Да вроде да. «А разве ещё что-нибудь есть?» спросил Винни Пух…

Она наблюдала, как дед заходит в кабинку туалета, унитаз в котором стоял боком ко входу, и проходит чуть дальше, к противоположной стенке, слегка загороженной умывальником.

– Тебе, Дашуль, не кажется, что здесь больше места, чем нужно для указанных целей?

– У тебя в подвале вообще места полно. Я бы прямо тут и жила.

– Возможно, нам всем скоро придётся. – Дед нажал на стену, и она поддалась, открываясь наружу. – Заглянешь?

Последующие несколько минут были пронизаны тишиной. Обе гостьи миновали унитаз с умывальником, вошли в залитую белым светом люминесцентных ламп комнату и застыли в растерянности.

Тупой фильм про Джеймса Бонда продолжался. Только это был не фильм, а пугающая и одновременно чарующая реальность. Потому что белые стены комнаты угрожающе чернели от украшавших их всевозможных пистолетов, ружей и автоматов. Никаких шкафов, никаких сейфов – всё открыто и доступно, стоит только руку протянуть. В дальнем углу прислонилась к стене некрасивая штуковина с очень длинным дулом и толстым брюшком. Пулемёт, поняла Даша, хотя никогда раньше ничем подобным не увлекалась. Ещё её внимание обратили на себя три похожих на рыб-скатов арбалета, висевших прямо над входной дверью. Весь пол был заставлен ящиками с патронами.

– Ни-че-го се-бе! – выдохнула она, наткнувшись на хитрый взгляд деда.

– Приданое твоё.

– Евгений Иванович, что это такое? – чуть не расплакалась Ольга.

– Крупнокалиберный пулемёт Корд 12.7, если ты имеешь в виду вон ту игрушку, которая явно приглянулась Дашке. А если вообще – то это средство для нашего с вами выживания.

– Дед, а ты сам всё это собрал?

– Ну, мне одному столько, сама понимаешь, не нужно. Так что друзья помогли. Арсенал – мой, оружие – общее.

– И из всего этого можно пострелять?

Евгений Иванович осмотрелся, словно сам видел свои железные сокровища впервые, и тихо пояснил:

– Конечно, можно. Надеюсь, правда, что не придётся. Потому что здесь, как вы понимаете, всё незарегистрированное.

– За такое, я слышала, сажают, – взяла себя в руки Ольга.

– Непременно. Поэтому воспользоваться этим мы сможем лишь тогда, когда уже никому не будет дела до того, зарегистрировано оружие или нет.

– А из арбалета можно будет пострелять? – Даша успокаивающе улыбнулась маме. – Они ведь не запрещены?

– Да, к счастью, запретить не успели. Завтра потренируемся. Сегодня я вам пока просто общий осмотр устраиваю. Чтобы знали кое-какие мои секреты и понимали, что ничего бояться не надо.

– Я сегодня точно не засну, – призналась Ольга.

– Дед, а друзья твои кто?

– Правильные люди, Дашуль. Я тебе как-нибудь расскажу. История долгая. Ладно, это ещё не всё. Пошли.

Когда они вышли, свет в арсенале сам собой погас.

– Смотрю, вы на электричестве не слишком экономите, – заметила Ольга.

– Наоборот, экономлю. Но не до сумасшествия. Притом оно у меня здесь своё. Общественное только верхний дом частично снабжает. Просто чтобы пустые счета и застывший счётчик никого из властей не заставляли лишний раз задумываться. А так у меня тут то, что называется альтернативной энергией. Тоже друзья в своё время подсказали. Ни дыма, ни копоти, ни лишних расходов.

– А камин на минус первом? – вспомнила Даша.

– Так ведь прелесть живого огня никто не отменял. – Дед потрепал пышущую счастьем внучку по светлым волосам. – Вытяжка хорошая, через заземлённую трубу с рассеиванием дыма. Ни глазами не заметят, ни даже с помощью тепловизора.

– Чего?

– Неважно, радость моя. Всё по уму, короче. Вон, смотрите.

Евгений Иванович отошёл к кухне и надавил обеими руками на край столешницы. Узкая секция шкафа поддалась и… ушла в стену, открыв достаточный для взрослого человека проём. Никто уже не удивился. Обе гостьи с интересом заглянули внутрь и обнаружили большую кладовку, полную коробками с долгоиграющими продуктами.

– Даш, ты когда-нибудь пробовала настоящую армейскую тушёнку из спецрезерва?

– Это какой такой спецрезерв пустили на тушёнку?

Евгений Иванович рассмеялся, признавая, что получилось многозначно.

– Сгущёнка, пшено, сухофрукты, консервы разные. Четверым тут года на два за глаза хватит.

– А потом что будем есть? – невесело уточнила Ольга, выходя из задумчивости.

– За это время, моя дорогая, охотников до съестного сильно поубавится. – Дед задвинул кухню обратно. – Ниже пойдём?

– А что там?

– Серьёзное бомбоубежище. Это всё, – обвёл он взглядом хозяйство, – послужит нам во время любой наземной операции, а если ракетами перебрасываться начнут, придётся туда лезть.

С этими словами он отфутболил лежавший посреди комнаты половичок, под которым обнаружился примитивный прямоугольных люк. Чтобы открыть его, однако, пришлось повозиться, поскольку люк оказался тяжеленным и поддался только на уговоры специального небольшого домкрата.

– И как мы с ним справимся, если будем внутри? – снова призвала на помощь здравомыслие Ольга.

– Изнутри гораздо удобнее, – охотно пояснил хозяин. – Там у меня предусмотрена хорошая гидравлика, которая не только люк открывает-закрывает, но и герметично засасывает. Технологии шестидесятых годов, но оттого тем более надёжные – не чета нынешним компьютеризированным игрушкам.

Ни Ольга, ни дед за Дашей не полезли, а она всё-таки спустилась по съёмной лестнице в зябкое тёмное помещение и долго возилась, пока нашла выключатель.

– Тут у тебя не бомбоубежище, а настоящий бункер Гитлера, Сталина и Черчилля в одном, – крикнула она, обозревая узкий коридор, в которой выходило несколько небольших комнат со всем тем набором, который встретил их наверху: спальни, удобства, кухня, кладовка. Вероятно, был и здесь и филиал оружейного арсенала, однако специально проверять Даша не стала.

Стоя одна в неуютном холоде она загадала, чтобы никогда сюда по необходимости больше не спускаться.

– Насмотрелась? Поднимайся, идём чай пить, – позвал дед.

– Кстати, ты говорил сначала, что у тебя запасов еды на месяц, – заметила Даша, когда они обратным маршрутом вернулись в надземный дом и как ни в чём не бывало занялись приготовлениями к ужину и ночлегу. – А теперь выясняется, что года на два. Выходит, ты уже потом решил нам всё это показать? Почему? Из-за Натана?

Евгений Иванович почесал бороду. Было заметно, что он прячет растерянность. Улыбнулся. Подмигнул Ольге.

– Дочка у тебя – прирождённый сыщик. Родного деда на путь истинный выведет – глазом не моргнёт. И откуда только нынешние детишки такие берутся?

– Просто ты не так много говоришь, чтобы не запомнить, – пояснила Даша, заваливаясь в кресло и уютно поджимая ноги. – Колись, дедуля!

– Выбирай выражения! – Ольга чуть не выронила из рук чашки. Она хотела добавить «ты не дома», но вовремя осеклась.

– Поскольку всё это я в своё время делал ради безопасности, своей и моих близких, – спокойно пояснил Евгений Иванович, – то вообще-то самым правильным было бы ни тебе, ни твоей матери, ни даже Косте об этом не знать.

– А папа что, не знает?! – поразилась Даша.

– Знает, но не всё. – Он взял у Ольги чашки и с задумчивым видом шахматиста расставил на столе. – Я воспитывал его любознательным, а не любопытным. Но сегодня наступило время, которое не могло не наступить. Теперь всё будет происходить гораздо быстрее, так что моё молчание было бы вам во вред. Натан и его маман – да, это отдельная тема, их нужно остерегаться, разумеется, и не подпускать к себе близко. То, что он вам повстречался в такой неподходящий момент, можно расценить и как сигнал. Поэтому я решил не скрытничать с теми, кто мне дорог.

– Насчёт «не знать ради безопасности» я, честно говоря, не очень поняла, – призналась Ольга. – Меньше знаешь – лучше спишь? Из этой оперы?

– Да, что-то вроде того. Передай-ка мне вон тот ножик, будь добра.

Дед достал из холодильника круглый пирог на заварном креме и принялся аппетитно его резать, украдкой поглядывая на внучку.

– Сам пёк? – уточнила она, обмениваясь с матерью многозначительными взглядами.

– А то! Ты в детстве, помнится, любила.

– Так ты, выходит, нас ждал, что ли?

– Ну, во-первых, такой тортец можно сварганить и за то время, пока вы из Первопрестольной досюда доберётесь. А во-вторых, даже без подрыва Красной площади я мог рассчитывать на то, что рано или поздно вы меня проведаете. Так что в холодильник я поставил его ещё вчера.

– Почему «подрыва»? – Даша пересела с кресла на стул, чтобы оказаться поближе к столу. – Ведь сообщали, что упало какое-то крупное тело. Или снаряд. Ты телек вообще что ли не смотришь?

– Нет. Зачем?

– Кстати, а интернет у тебя пашет? Мам, давай пока телефоны зарядим. – Она забегала по комнате, ища розетки и втыкая в них перекрученные проводки. – Ну-ка, дай-ка я ещё раз сигнал проверю. Так… не, не ловит почему-то. Придётся ящик включать.

– Даша, – выпрямился Евгений Иванович, – включай, если найдёшь. Лично я его года с десятого в глаза не видел.

– Так у тебя, погоди, вообще телека теперь нет?

– Вообще. – Он разложил куски пирога по блюдцам, выразительно облизал нож и превратился из всезнающего деда в проказливого мальчишку. – Угадай, почему они интернет отрубили?

Даша снова посмотрела на маму, но Ольга только плечами пожала.

– Именно для того, мои дорогие, чтобы народ на телевизоры переключился. Потому что в интернете наверняка уже говорят не то, что хочет нам сказать по поводу произошедшего наше любимое правительство. А в телевизоре всё правильно и подконтрольно. Там уже давно приучают зрителей к мысли, что без инопланетян тут ну никак обойтись не могло.

– Откуда ты знаешь, если не смотришь?

– Да просто вместо телевизора у меня есть то, что они при всём желании не смогут отключить. – С этими словами Евгений Иванович указал на мигающую зелёными огоньками серую коробочку с чёрной антенной и важно пояснил: – Личный вай-фай. Спутниковые технологии и всё такое…

Даша снова оживила экран телефона и перешла в «настройки беспроводных сетей».

– О, да тут у тебя аж два сетевых соединения высвечивается! Sovest и Sovest01. Какое можно выбрать?

– Только не Sovest, а совесть. Слово, о котором многие успели позабыть. И вместе с которым таким образом утеряли лучшее своё качество. Выбирай любую. Пароля, разумеется, не требуется.

– Деда, ты – гений!

– Я знаю. Ну так что, к столу?

Ольге всё это время хотелось сказать о том, что есть сладкие пироги вместо ужина, по меньшей мере, странно, да вообще лучше меньше веселиться и заняться делом. Каким – она уточнить не могла, однако чувствовала, что происходит вовсе не то, что она ожидала, когда спешила сюда из обложенной страхами Москвы на переполненной электричке. Если Евгений Иванович таким образом собирается их заговорить, отвлечь от неприятных мыслей, то он делает это напрасно, потому что от реальности не уйдёшь…

Её отвлёк звонок телефона. Не мобильного, обычного, который стоял на подоконнике и которому было наплевать и на интернет, и на все прочие нововведения.

– Это Костя, – сказал дед. – Оль, послушай. И лишнего не говори.

Он не ошибся.

– Ну что? Как вы? Добрались удачно? – Голос в трубке звучал напряжённо.

– Всё в порядке, не волнуйся. У тебя там как?

– Еле дозвонился. Тут вообще дым коромыслом…

– Удалось что-нибудь выяснить?

– По Москве телефоны вообще мёртвые. Скрябиным звонил, но бесполезно. Пичугин прозвонился сам. Говорит, мол, тема НЛО получает подтверждение. Они с Петровым до Красной площади добрались, но там такой кордон, что даже их не пустили. Техника уже понаехала, я даже отсюда слышу.

– Ты о чём?

– Танки, БТРы, всё как полагается. Здравствуй 91-й год, короче.

– Давай к нам. Чёрт с ней, с квартирой. Тут спокойно. Вон и Дашка зовёт.

– Переночую, а завтра посмотрю. Я хочу…

Послышались частые гудки.

– Разъединили… – Ольга послушно положила трубку. – Завтра, может, приедет. У них там уже армию ввели.

– Что и требовалось доказать, – кивнул Евгений Иванович. – Ради неё, родимой, всё и делается.

Запахи пирога и горячего чая соблазняли, однако Даша уже поймала долгожданный интернет и не могла оторваться. Потому что камеры внешнего наблюдения зафиксировали момент взрыва, и теперь эти кадры транслировали все новостные агентства, каждая со своими комментариями, которые, правда, сходились на главном: на Красную площадь среди бела дня упало инородное тело. На видео (подозрительно плохого качества), действительно, было видно стремительное промелькивание вниз на фоне куска стены с башней и Василия Блаженного чего-то чёрного и довольно большого, после чего экран заливали яркие брызги. Специалисты в студиях проводили параллели с произошедшем незадолго до этого в Париже, где останки Лувра тоже были оцеплены, и подробностей пока не сообщалось, что подогревало ажиотаж и панику.

– Насмотрелась? – Евгений Иванович поставил перед внучкой блюдце с пирогом. – Закуси вот лучше. Охота тебе эту чушь смотреть…

– Почему чушь?

– А ты не видишь? Ты с сахаром?

– Уже давно без. – Даша попробовала угощение и осталась довольна. Облизала кончики пальцев. – Чего я не вижу?

– Ну, например, что ролик показывают один и тот же. Будто в этот момент ни на самой площади ни в округе не было никого, кто снимал бы происходящее хотя бы на телефон. И это в наше-то время да в таком туристическом месте. Уверен, что и парижские дела преподносят в таком же ключе.

– Значит, просто нет других роликов. – В голосе Ольги угадывалось раздражение. Хотя тема конспирологии и заговоров была у них в семье открытой, она всегда подозревала в ней двойное дно. В отличие от неё, Даша верила практически всему, а Костя считал, что мир спасёт скептицизм. Евгений же Иванович говорил сейчас слишком серьёзно.

– С падением «инородного тела»? Конечно, нет. Может быть, правда, ещё парочка появится в ближайшие дни. Когда смонтируют. Как было и будет со всеми подобными явлениями. Возьмите те же хрестоматийные взрывы башен-близнецов в Нью-Йорке. Сегодня со всей очевидностью доказано, что никакие самолёты в них отродясь не врезались. Очевидцы в основном говорили о внутренних взрывах, кто-то даже вслух удивлялся, когда журналисты задавали наводящие вопросы про самолёты, а зрители у экранов поражались их «глупости», поскольку по телевизору все каналы транслировали пикирование второго самолёта во вторую башню. Аж с двух точек. Но только с двух. Зрители, конечно, не знали, что картинку им показали с некоторой задержкой, когда монтаж был готов. А парочка появившихся к вечеру «очевидцев» именно самолётной версии, как оказалось впоследствии, снимались даже не на улице, а в павильоне, на зелёном фоне, куда потом подложили кадры бегущих от башен людей. И это всё при том, что за горением башен наблюдали десятки тысяч жителей и гостей города. Телефонов с камерами в том 2001 году ещё не было, однако уверен, что запастись фото и видеокамерами за час могли многие. Где эти фотографии и записи? Две-три новых видеозаписи «появились в распоряжении СМИ» уже недели и месяцы спустя. Об этом почему-то никто не задумывается. Зато известно, что все непосредственные «очевидцы», которые в тот день предоставили свои материалы СМИ, были штатными сотрудниками ЦРУ. Даже укладка трупа на мосту в двух шагах от Кремля демонстрируется доверчивому народу именно с того ракурса, с которого ничего ровным счётом не видно, хотя камеры там на каждом столбе и не только.

– Евгений Иванович…

– Не спешите спорить, Оленька. Просто примите к сведению и пронаблюдайте за тем, что и как в ближайшие дни будут говорить. И поверьте мне: если главной станет версия падения чего-то заоблачного, скорее всего, всё как раз наоборот. Надеюсь, в том, что заминировать парижские катакомбы под Лувром или наши родные – под Красной площадью, а потом свалить всё на каких-нибудь марсиан, почти ничего не стоит, вы сомневаться не станете?

Вопрос, как и следовало ожидать, повис в воздухе.

Даша сосредоточенно тыкала ноготком в экран, но, в конце концов, вздохнула и отложила телефон.

– Дед, наверное, ты прав. Всё одно и то же. – Она с укоризной посмотрела на мать. – Кстати, а ты Мачу-Пикчу видел? Там сразу показали две записи туристов. В разном качестве и с разных точек. На плохой хорошо виден только момент взрыва. На второй, гораздо лучше, чётко виден падающий снаряд. Я сразу поняла, что это тарелка грохнулась.

– Раз показана тарелка, значит, тарелка, – кивнул Евгений Иванович. – Видеомонтаж нынче делать разучились, а лишние ролики из интернета не удаляют. Я ничего не перепутал?

Разговор оборвался. Даша видела, что дед хоть и не показывает, но задет за живое. Ей самой не нравилось, когда близкие люди в какой-то момент внезапно словно отключаются и перестают тебя понимать. А ты в своей правоте уверена, и тебе невольно становится жалко и их, и себя.

– Между прочим, когда мы в электричке ехали, над нами три треугольника, как самолёты, пролетели. Ты отсюда не видел?

– Ну, раз летели, как самолёты, значит, и летели самолёты. – Евгений Иванович машинально крутил чайной ложкой в стакане, хотя Даша не заметила, чтобы он клал туда сахар.

– Ага. Причём летели без звука, со скоростью молнии, и у всего вагона после них уши заложило.

– И что это, моя милая, доказывает? Что народу ещё почему-то не сообщили о том, что такая техника существует? «Есть многое на свете, друг Горацио»… Откуда это?

– «Гамлет», разумеется.

– С тех пор ничего не изменилось.

– Погоди. А про то, что мы видели с самолёта, когда в Вену летели, тебе отец не рассказывал. У меня ролик на телефоне есть. Показать?

– Покажи.

Очки дед не носил.

Они пересели на диван, и Евгений Иванович очень внимательно вглядывался в маленький экранчик, пока Даша дважды демонстрировала ему странное поведение облака. Насмотревшись, вернул телефон и откинулся на спинку.

– Что скажешь?

– Занятно.

– Я монтировать видео не умею. Так что это ровно то, что мы все втроём видели в иллюминаторе. И качество, согласись, не такое уж и плохое.

– Да, неплохое. Познавательно. Стоит подумать.

– Костя как раз сегодня эту запись к себе в институт возил, – напомнила о своём существовании Ольга. – Там тоже заинтересовались и будут изучать. Хотя, теперь, не знаю…

– Изучать в любом случае придётся, – заверил Евгений Иванович, вставая и подходя к окну, выходившему в сад. Выглянул, ничего подозрительного не увидел и вернулся к столу. – Чтобы когда-нибудь всё-таки победить.

– Кого?

– Последнюю карту глобалистов.