Кирилл Шарапов
На краю чужого мира
Глава 5
Михаил с двумя своими баулами спрыгнул на брусчатку площади. Что ж, иного он и не ожидал. Это был типичный Белоградский кремль, каменные двухэтажные дома жались к стенам, те были не слишком высоки – метров семь восемь. Ворота, ведущие в град, ещё распахнуты, десяток стражей приглядывают за порядком. Из памятки Михаил знал, что здесь, в закрытой для всех, кроме гарнизона и гостей, зоне ему делать нечего. Койку в казарме ему, конечно, предоставят, но ему нужен нормальный номер, с ванной и кроватью, а это можно получить только за воротами.
Махнув на прощание рукой своим попутчикам, он развернулся и направился в сторону выхода из кремля. План Создаля в памятке тоже был, и гостиный двор находился на главной площади, которая начиналась прямо за воротами. Топать недалеко – всего с сотню метров.
– Постойте, Михаил Иванович, – выкрикнул Мирон.
Бельский обернулся, к нему спешил купец с каким-то небольшим деревянным ящичком в руках.
– Что ж вы не подождали-то? – укоризненно произнёс он. – Я ж обещал вам бутылку самого прекрасного алкоголя из того, что у меня есть. Вы обмолвились, что любите коньяк, это сорокалетний, «Ожье». Наверное, самый лучший на рынке.
Михаил приподнял бровь.
– Однако, дорогие у вас бутылки. Но для меня это слишком, он стоит, как два, а то и три, моих месячных жалования, и не местных, а в гвардии.
– Не обижайте, – расстроился Мирон. – Для человека, спасшего мне жизнь, я не мог притащить пятнадцатилетний «Деламайн».
– Даже он для меня слишком дорог, – улыбнулся Михаил. – Я принимаю ваш подарок, благодарю.
Купец расцвёл и передал ящичек, в который упрятана бутылка, чтобы не разбилась.
– Надеюсь, вы получите истинное удовольствие от этого коньяка, ваше сиятельство. Рад нашему знакомству. Помните, дом нашего рода всегда открыт для вас.
Михаил сунул кофр с бутылкой подмышку и пожал протянутую Мироном руку. Купец кивнул на прощание и унёсся обратно на площадь к своим работникам, которые уже ждали старшего возле фургонов со спиртным.
Михаил вздохнул. Пройдя через ворота кремля, он оказался на ярко освещённой площади Создаля. Прямо напротив стоял трёхэтажный добротный дом, над которым возвышалась башня с часами, у коих было аж четыре циферблата, развернутыми на все стороны света. Часы показывали восемь вечера, и отправляться в расположение полка, до которого сорок минут езды конным, не имело никакого смысла.
Гостиный двор Михаил обнаружил без труда, по левую руку в двухэтажном доме. Он пересёк площадь и, взбежав по ступеням, потянул на себя дверь. Ну, что сказать? Вполне себе прилично – небольшая комната, где за конторкой скучает паренёк лет семнадцати.
– Комнату? – поинтересовался он.
– С ванной, – потребовал Михаил.
– Пять империков в сутки, – выдал паренёк, поворачиваясь и снимая с крючка ключ с биркой. – Второй этаж, номер восемь.
Бельский мысленно присвистнул, цены тут были такие же, как в «Империале», где они с князем Тарковским ночевали. Только там был гостиный двор, если не высшего разряда, то близко к нему, а тут…
Вздохнув, Михаил вытащил ассигнацию и положил перед парнем. Забрав ключ и подхватив с пола баул, Бельский поднялся по лестнице. Та была свежей и не скрипела. Вообще, складывалось ощущение, что здесь недавно сделали ремонт.
Комната оказалась крохотной, но боярин другого и не ждал, три на четыре, с большой кроватью, окном, выходящим на площадь и кремль, шкафом для вещей, который занимал половину номера, и дверью в ванную, два на три. Но, во всяком случае, тот, кто это строил, заранее продумал канализацию, в деревянной ванне имелся вполне себе современный кран, так что, можно было рассчитывать, полежать в горячей воде. Да и особо выбирать то не из чего, в Создале всего три гостиных двора, этот, на главной площади, один на улице напротив и ночлежка для различных работяг, кто сюда ненадолго приехал, на окраине. Вся информация досталась ему из памятки поселенца.
– М-да,– протянул Бельский, кинув на пол сумки и поставив ящичек с коньяком на прикроватный столик. – Если здесь такое, что же тогда меня ждёт в полку? Койка в каморке с казармой на полсотни рож за стенкой?
Разбирать сумки он не стал, просто закинул в шкаф, только вытащил чистое, пора переодеться, два дня проходил в камзоле. Прихватив бритву, боярин направился в ванную, вот только даже воду не успел открыть, как в дверь постучали.
Предчувствуя неприятности, Михаил вернулся в комнату и открыл дверь. Перед ним стоял мужчина лет сорока в тёмном плаще, треуголке и сапогах со шпорами, на боку обычная стальная шпага.
– Боярин Бельский, – скорее утвердительно, чем вопросительно произнёс он требовательным властным голосом.
Михаил нехотя кивнул. Он уже представлял, кто явился на его порог, а это значило, что ванна откладывалась на неопределенный срок, люди из охранки просто так познакомиться заходили крайне редко.
– Старший дьяк тайной канцелярии града Создаль Нифонтов Георгий Лександрович. Мы уже в курсе произошедшего, так что, прошу пройти за мной в отдел, нам есть, о чём поговорить.
Боярин обречённо вздохнул и вернулся в комнату, взяв ключ и накинув плащ. Прав был торговец из лавки, прохладно в Духовом мире.
– Пойдёмте, Георгий Лександрович. Надеюсь, это ненадолго, так как я очень устал в дороге.
– Ненадолго, – без улыбки заверил дьяк. – Расскажите, что случилось в пустошах, и свободны.
– Так может, здесь побеседуем? – с надеждой предложил Бельский.
Тайник покачал головой.
– В отделе артефакт-самописец, он запомнит всё, что вы расскажите, слово в слово.
Михаил запер дверь и направился следом за дьяком, который уже подходил к лестнице.
Что ж, его не обманули, беседа заняла всего полчаса. Михаил детально описал то, что произошло, как убил туманника. Что было дальше, дьяка не интересовало. Только десяток различных вопросов – что видели, что слышали, что чувствовали? И так по кругу пару раз.
Желудок заурчал, требуя, чтобы его наполнили, и тайник, отключив артефакт, улыбнулся Михаилу.
– Прошу прощения, ваше сиятельство, – видя, что боярин выдохся, произнёс дьяк. – Сами понимаете, служба. Примите совет. Здесь – не столица, ночных кабаков мало, и все они такие, куда вам идти не захочется, если, конечно, вы не любитель полировать кулаками пьяные морды простолюдинов. Так вот, вам бы поесть сначала не помешало, ванна никуда не денется, а вот заведения через час-полтора закрываться начнут. В «Дорожном», так гостиный двор зовётся, где вы остановились, кухни нет, но напротив него есть очень приличный трактир.
Бельский, понимая, что беседа закончена, поднялся.
– Спасибо за совет, Георгий Лександрович, он действительно к месту.
– Тогда, не задерживаю, – поднимаясь и протягивая руку, произнёс дьяк.
Михаил пожал ладонь, крепкую, мозолистую, как доска.
– И ещё один совет примите? Когда завтра в полк отправитесь, не берите лошадь, арендуйте коляску с кучером, так будет лучше, хоть и дороже.
Михаил кивнул, принимая совет.
– Непременно воспользуюсь. Позвольте один вопрос, Георгий Лександрович, а там, за окном, всё такое?
– Привыкните, – улыбнулся на это дьяк. – Всех поначалу смущает, а потом ничего, осваиваются. Вам понравится, здесь жизнь кипит.
Михаил кивнул и вышел за порог. Ужинал он в том самом трактире, и остался вполне довольным и едой, и вином. На последнее – грех жаловаться, оно было из империи, недорогое, но не самое плохое. Тут он впервые увидел местных жителей – мужчины, крепкие, мускулистые, в кожаных безрукавках, громко переговаривались через два стола наискосок. Михаил стал разглядывать исподтишка, стараясь не пялиться и не привлекать внимания. Светлая бледная кожа, не знавшая загара, такая бывает только при недостатке солнца. Раскосые глаза. Цвет не разглядел, неудобно сидел тот, что был к нему лицом. На руках татуировки, и орнамент явно что-то значил. Бельский наморщил лоб, вспоминая памятку, но там ничего такого не было. Может, просто рисунок? Волосы у всех очень густые и длинные, и если один козырял роскошной гривой, то у остальных они заплетены в косы, причём на каждой по нескольку бусин, и это тоже явно что-то значило.
Неожиданно тот, что сидел к нему лицом, обладатель медной гривы, поднялся и направился прямиком к его столу. В обеденной зале установилась тишина, все с интересом повернули головы в их стороны. Нависнув над Михаилом, незваный гость несколько секунд его разглядывал, после чего всё же произнёс с интонацией хозяина:
– Назовись, имперец.
– Боярин Бельский, – вставая и глядя аборигену прямо в глаза, как требовали местные законы этикета, представился Михаил. – С кем имею честь?
– Благородный, – протянул местный с непонятной интонацией, после чего резко развернулся и пошёл к своему столу, оставив озадаченного Михаила стоять в одиночестве.
Зала снова наполнилась звуками, и боярин Бельский уселся на лавку и пригубил вино. Его мучил всего один вопрос – что это было?
Доев и расплатившись, он вышел на улицу. Подняв голову вверх, Бельский не увидел ни луны, ни звёзд. Площадь была хорошо освещена, как и кремль, но за стенами, наверное, сейчас тьма непроглядная.
Михаил без проблем добрался до гостиного двора и, наконец, смог залезть в ванну. Он даже немного подремал в тёплой воде и проснулся от того, что та остыла. Вымывшись до скрипа, он сбрил двухдневную щетину и вполне довольный спокойным вечером отправился спать.
Проснулся Бельский, когда в комнату проникла предрассветная утренняя серость. Но пробудился не из-за этого, с улицы раздавались крики и стоны, потом рванула граната, полыхнул какой-то артефакт, звенела сталь.
Вскочив и споро натянув штаны и сапоги, Михаил бросился к окну. Что ж, он не ошибся, перед воротами кремля шёл бой. Створки были выбиты, караул мёртв, в сторону крепостцы шли два десятка людей со светлой бледной кожей, как у тех аборигенов, которых он видел в трактире. Ему даже показалось, что в центре он заметил того, с гривой, что знакомиться приходил. Вот один поднял руку и кинул себе под ноги какой-то цилиндр. Он раскрылся серебристым светом, и на его месте возник полупрозрачный светящийся зверь, чем-то напоминающий волка, только крупнее раза в полтора.
В этот момент над городом протяжно завыла тревожная сирена, гарнизон, наконец, очухался от внезапного нападения и подал сигнал, что атакован.
Абориген что-то выкрикнул громко и на распев, и зверь рванул в ворота кремля. Вот только не добежал. Из надвратной башни вылетел зачарованный артефактный болт и пробил призванного зверодуха, принявшего облик животного. Того охватило золотое пламя, и он растаял. Но ответный ход атакующих не заставил себя ждать, один из них поднял руку, и откуда-то сверху в надвратную башню, прямо в окно, из которого так удачно сняли духа, влетела большая, слегка светящаяся, светло-бирюзовая птица. Прошло всего несколько секунд, и она вылетела обратно. Больше оттуда по аборигенам не стреляли. Те медленно шли к воротам, не обращая внимания ни на что вокруг. Они активировали ещё несколько хранилищ с духами, отправив в атаку пару массивных кошек. Снова внутри кремля рванула какая-то артефактная граната, яркая вспышка осветила предрассветные сумерки.
Михаил приказал духу активировать дымчатую броню и, распахнув окно, спрыгнул с пятиметровой высоты прямо на площадь. Для него подобный прыжок, учитывая защиту, поставленную духом, был вполне обыденным. Подошвы сапог гулко стукнули по брусчатке, в левой руке возник сгусток чёрного болта, в правой – шпага.
Атакующие вошли в ворота, оставив у входа двоих. На брусчатке валялись несколько тел светлокожих, всё ж, не бескровно дался им этот штурм. Они заметили Михаила почти сразу. Ему нужно пробежать ещё метров пятьдесят, а они уже швырнули на землю артефакты, с заключёнными в них духами. Эти звери были куда меньше, чем те, которых создавали ранее. Один похож на ящера, вставшего на задние лапы, он был примерно по пояс и светился красноватым. Второй ближе к собаке, чуть выше колена выпустившего её аборигена. Эта недопсина светилась чуть ярче, но тоже красным, даже ближе к багряному.
Два выкрика приказа, и духи, принявшие образы животных, рванулись на Бельского. Они оказались очень быстры. Если бы боярин был обычным человеком, даже с опытом службы, то погиб бы в течение нескольких секунд. Но он аристократ наделенный силой да и гвардию, не стоило сбрасывать со счетов. Постоянные тренировки, два года службы на границе, куда его восемнадцатилетним сосунком отправил отец, опыту набираться, сделали из него настоящего воина. Недопсина, вырвавшаяся вперёд, получила чёрным болтом точно в грудь. Вспышка, и дух, принявший облик зверя, стал расползаться на дымчатые лоскуты. Вторая тварь в прыжке напоролась на шпагу. Оружие, созданное тёмным духом, легко пробило материальную оболочку, поразив сущность внутрь. Только клинок повело от тяжести, весила тварь килограммов тридцать. Стряхнув начавшееся разрушаться тело, Бельский понёсся дальше, выжимая из своих возможностей всё, что мог. Пять секунд, и вот он уже возле ворот. Аборигены уже его ждали, поигрывая длинными топориками из красноватого духова железа, которые светились вложенной в них энергией.
Они были быстры, но ни о какой школе фехтования и речи не шло. Резкие, сильные, но примитивные удары, широкие махи, открывающие корпус. Первый за это и поплатился. Михаил прогнулся назад, пропуская над собой топорик на топорище, длиной, наверное, чуть меньше метра. И когда оружие ушло, Бельский резко распрямился и в выпаде вонзил острие в самое сердце, ощутив одновременно всплеск силы духа, который ушёл в грудь врага, разрушая всё в радиусе пяти сантиметров вокруг укола. Абориген рухнул на брусчатку, прямо на труп погибшего часового из гарнизона кремля.
Второй не успел воспользоваться моментом, он стоял дальше, и подоспел, когда его напарник уже погиб. Он прыгнул на Михаила с занесённым сверху топором, это было настолько примитивно, что, скорее всего, он бы не смог подобным ошеломить и смять даже новобранца обычного пехотного полка, не то, что бывшего гвардейца. Бельский, просто скользнул в сторону, давая противнику пролететь мимо. Тот приземлился на шаг позади места, где раньше стоял боярин. Он резко крутанулся, чтобы ударить с разворота на всю длину топорища. Вот только не успел, клинок вошёл точно в левый бок, пробив рёбра чуть ниже сердца. Кожаная жилетка, покрытая какими-то рунами, оказалась плохой защитой против созданного тёмным духом оружия. Снова слабая вибрация в шпаге, снова выплеск силы, и на месте укола появилась глубокая обожжённая рана, размером с имперский златник.
Бельский неспешно тронулся вглубь крепости, там ещё кипел бой. Гарнизон отступил со двора, где был портал, вглубь кремля, и теперь занял позиции внутри толстых стен, обстреливая зверодухов, штурмующих дверь во внутренние оборонительные укрепления, и прорвавшихся аборигенов белыми молниями и черными болтами самые распространенные умения имперской аристократии, простые же солдаты били из самострелов артефактными болтами. Враги же, прикрывшись энергетическими щитами, легко держали оборону в десяти шагах от портала. Причём за спинами щитовиков трое аборигенов готовили какие-то артефакты размером с дыню. И Бельский прекрасно осознавал, что ничего хорошего его и остальных защитников не ждёт. Цель атаки ясна даже последнему идиоту. Удержать и захватить Создаль, им не светило, придёт полк и выбьет их отсюда за пару минут, слишком мало людей у противника. Бельский, укрывавшийся в тени ворот, насчитал всего десяток аборигенов. Командовал ими его знакомец с медной гривой. Значит, если это не захват, то уничтожение. Что ж, всё просто – разрушить рунный круг, лишить имперцев возможности связи с метрополией.
Из окна одного из домов вылетел артефактный болт и ударил точно в центр энергетического щита. Вспышка силы, мигнул светящийся тусклым голубым сиянием барьер, но не пропал, выстоял. Да, ситуация была так себе. Гарнизон в первые минуты атаки потерял много людей. Во дворе валялось три десятка тел, и только семь из них принадлежали местным, остальные трупы обряжены в тёмно-синие имперские мундиры или просто в исподние, белые рубахи да кальсоны, которые солдаты успели натянуть спросонья. Учитывая, что гарнизон, наверняка, невелик, нападавшие в первые минуты атаки вывели из строя половину сил защитников, если не больше.
Град за спиной Бельского просыпался, но он ещё не понял, что произошло. Боярин обернулся и увидел двух мужчин в рубахах, портках и сапогах, которые неслись к кремлю со стороны отдела тайной канцелярии. Одного из них он знал, старший дьяк с артефактной шпагой наперевес спешил на помощь. Но им ещё нужно было пробежать около полусотни метров, а события на месте не стояли. «Инженеры», так Бельский обозвал тех, кто возился с артефактами, закончили приготовления. Шеренга со щитами дружно шагнула вперёд, начав продвигаться в сторону рунного круга. Таким темпом им понадобилось бы всего секунд двадцать, чтобы дойти, а то и меньше. Видимо, защитники тоже прикидывали, как и что, и спустя мгновение дали чёткий, скоординированный залп, вынеся сразу два щита. Следом пали и аборигены, их удерживающие.
Бельский рванулся вперёд и швырнул одному из «инженеров» в спину чёрный болт. Защиты у него никакой не было, так что, получив заряд между лопаток, он рухнул плашмя, и артефакт-дыня, сжимаемый в руках, полетел на камень внутреннего двора. Его дух создал ещё один болт. Самое плохое, что за бой Михаил мог использовать дистанционную атаку всего семь раз, с поясом усиления – одиннадцать. Сейчас у него истрачено два заряда, третий улетел в ещё одного носильщика, который даже не понял понял, что его товарищ убит. Второй артефакт полетел на землю вместе с телом. Вот тут остальные аборигены пришли в себя, развернулись и прикрылись от Бельского щитами. Их осталось шестеро, включая главаря с гривой. Двое прикрывались от обстрела со стены, где засели защитники гарнизона, двое от Михаила. Главарь с ненавистью сверлил его взглядом, сжимая в руках полуторный меч, и последний «инженер» тащил яйцо. За мгновение всё переменилось. Победа, ещё несколько секунд назад бывшая вполне реальной, пусть и путём гибели отряда, теперь стала призрачной.
Михаил швырнул в щит очередной чёрный болт, и тот просто растекся по голубоватой плёнке грязным пятном.
– Сдавайтесь, – крикнул он, всё ещё пятившимся к рунному кругу противникам.
– А, боярин Бельский пожаловал, – на этот раз с плохо скрываемым презрением процедил главарь, – что ж тебе не спалось-то?
– Да ты, паскуда, разбудил, – весело ответил Михаил.
За его спиной раздались шаги, но он не стал оборачиваться, и так ясно, кто там, два дьяка из тайной канцелярии, наконец, добежали до поля боя.
– Именем императора, сложите оружие, – выкрикнул Нифонтов.
Но «бомбисты» сдаваться не пожелали, четверо из семи штурмующих зверодухов, во главе с огромным существом, близким по виду к медведю, рванули к троице.
– Вы умрёте, чужаки, – с ненавистью процедил сквозь зубы главарь.
Зверодухи атаковали стремительно, самый крупный слегка отстал. А вот троица других, две кошки и точно такой же, как подстреленный в воротах, волк добрались до Михаила и его союзников. Кошка, что прыгнула на боярина получила в морду чёрный болт. Упав на колено, Бельский пропустил над головой распадающуюся энергетическими ошмётками сущность и вонзил в бок волка, который атаковал напарника Нифонтова. А вот самому Георгию не повезло, он был недостаточно быстр, и когти зверодуха распороли его бедро, сбив с ног. Уже в падении он вогнал артефактный клинок в брюхо кошки, но из боя выбыл. Здоровенный дух-медведь подоспел как раз для того, чтобы получить в широкую грудь ещё один чёрный болт, и клинок в бочину от второго дьяка. Умирал он нехотя, не так быстро, как остальные. Он успел развернуться и махнуть лапой, чтобы достать дьяка, но тот ловко отпрыгнул назад, и удар пришёлся в пустоту. От него уже отлетали клочья, когда он рывком атаковал Михаила, но всё, что ему удалось достичь, это получить ещё один удар шпагой. Всё сражение заняло не больше десяти секунд. Аборигены почти дошли до рунного круга, по какой-то причине им было очень тяжело двигаться, возможно, щиты мешали.
– Ненавижу! – взревел главарь. – Будьте вы прокляты!
– Сдавайся, – снова предложил Бельский.
Тот с ненавистью уставился Михаилу в глаза.
– Если не сейчас, то рано или поздно мы убьём вас.
В этот момент из укрепления дали новый залп, и два щитовика умерли. Медноволосый понял, что его песня спета, что-то выкрикнул, явно приказ, и «инженер» с последней «дыней» в два прыжка добрался до рунного круга. Артефакт в его руках начал светиться всё ярче. Но лишившись защиты, абориген стал отличной мишенью. Из бойницы вылетела золотая молния и, ударив его в живот, отшвырнув того обратно. Сияющая «дыня» отлетела назад вместе с ним и, заскакав по камням, прилетела прямо под ноги главаря. Тот хотел пнуть ее чтобы улетела обратно в сторону портальной площадки, но не успел. Яркая вспышка ослепила Михаила, после чего снесла, протащив по брусчатке чуть ли не до самых ворот. Броня выдержала, обошлось без последствий, если не считать, что ему второй раз за четыре дня по глазам прилетело. Проморгавшись, боярин сел, глядя на воронку, которая образовалась на месте, где ещё недавно стояли враги. Всё, что от них осталось, это обугленные ошмётки тел.
Рядом поднимались с брусчатки дьяки. Если Михаила спасла дымчатая броня, то тайников защитило что-то бывшее в их артефактных поясах.
Нифонтов сел, сцепил зубы и, стянув рубаху, начал перетягивать рваную рану на ноге, после чего вытащил из кармана на поясе какую-то коробочку, которая засветилась зеленью, и приложил её к ране.
– Живы, ваше сиятельство? – слегка дрогнувшим голосом, спросил он. – А я ведь говорил, вам у нас понравится, тут не скучно.
Михаил рассмеялся и поднялся на ноги. Что ж, Георгий Лександрович был прав, хлопотно, опасно и уж точно не скучно. Михаилу это очень нравилось.
