Кирилл Привалов
Яды: полная история: от мышьяка до «Новичка»
Глава 8. Гибель Ганнибала и раздавленный череп
До сих пор историки спорят, чем был отравлен великий полководец. Сам факт смерти Ганнибала от яда не вызывает сомнений; был ли этот яд римским по происхождению – вот вопрос! Хотя само слово venenum для обозначения яда – отсюда французское venin – явно имеет древнеримское происхождение: богиня красоты, плодородия и процветания Венера (Venus) считалась матерью героя Энея, мифического прародителя римлян. Самый великий из финикийцев знал о пророчестве. Еще в юности ему нагадали: «Ливийский край сокроет Ганнибала прах».
Понятное дело, полководец был уверен, что речь идет об африканской Ливии и захоронении в его родном Карфагене. Но жребий изменчивой судьбы великого стратега и политика лег иначе.
В Вифинии, государстве в Малой Азии, ставшем после многих военных испытаний римской провинцией, существовало поселение, называвшееся… Ливией! Там и пришлось скрываться Ганнибалу после проигранных им – в немалой степени из-за многочисленных предательств – Пунических войн. Царь Вифинии Прусий, оказавшийся марионеткой Рима, чтобы заслужить его расположение, благополучно выдал легионерам, где скрывается Ганнибал. Тот предвидел измену и подготовил свое бегство: вырыл семь подземных туннелей, ведущих в, казалось бы, безопасные места. Но когда финикиец узнал, что предусмотрительный Прусий плотно расставил охрану у всех подземных нор, решил покончить с собой, не видя путей к бегству.
И Ганнибал принял яд. Согласно одним версиям, он выпил испортившейся на жаре, забродившей бычьей крови (так, утверждают античные летописцы, некогда травились легендарный фригийский царь Мидас и знаменитый афинский полководец Фемистокл). Однако эта гипотеза кажется мне весьма несовершенной: протухшая кровь не тот продукт разложения, потребление которого вызывает моментальную смерть, а ведь именно так требовалось умереть Ганнибалу, чтобы не подвергнуться унижениям со стороны римлян, ненавидевших его.
Заметки на полях
«У того, кто выпьет ее свежей, возникает затруднение дыханья и боль в миндалинах и в пищеводе, краснеет язык, между зубами и на язычке появляются кусочки сгустившейся крови, начинается сильная тошнота, „дурнота“ и беспокойство и нередко в зубах обнаруживается разъедание, – пишет о бычьей крови персидский „царь врачей“ Авиценна, легендарный Абу Али Хусейн ибн Сина. – А потом яд приводит к удушью и кузазу[7].
…Таким больным следует поскорее сделать клизму и вызвать у них послабление, ибо рвота для них опасна: нередко к горлу устремляется столько материи, что ее нельзя изгнать, и она душит. Больной должен пить лекарства, помогающие от сгущения крови, например, незрелый инжир, наполненный млечным соком, семена капусты, корней ферулы вонючей[8], асафетиды, баврак[9], древесину инжира в уксусе, перец с уксусом, выжатый сок листьев ежевики в уксусе или сычужину[10] в уксусе.
Когда лекарства растворят у больных в животе сгустившуюся кровь, им дают слабительное и кладут на живот лекарственную повязку с ячменной мукой и меликратом[11]».
Тем более что в большинстве источников говорится: великий полководец растворил какой-то порошок в чаше с водой. Думается, это все та же безотказная цикута. Точнее – ее высохший, концентрированный сок, который содержался в полом перстне карфагенянина. Ганнибал принял яд со словами: «Ну что ж, избавим римлян от великого страха, если уж они считают слишком опасным ждать смерти ненавистного им старика… Им не удастся одержать великую победу, достойную древних римлян. Этот день ясно покажет миру, как низко пали римские нравы».
Надо сказать, что Ганнибал оказался в Вифинии не случайно. Словно гигантский спрут, Рим опутывал своими военными и экономическими «щупальцами» все новые и новые части античного мира. Великий полководец, лишенный карфагенской родины, скитался по Средиземноморью, предлагая свои услуги тем правителям, которые не желали подчиняться Риму. Так победитель при Каннах, в конце концов, оказался и в Вифинии, ее царь Прусий имел давние счеты с соседним Пергамом, еще одним эллинским государством Малой Азии. А Пергам считался верным вассалом Рима. Ганнибал воспрял духом и с радостью возглавил вифинскую армию, вскоре разгромившую под его началом войско пергамского правителя.
Но речь не о том, как великий стратег в последний раз в жизни триумфально проявил свой полководческий талант, а – о Пергаме. Именно этот город, построенный – по легенде – в XII веке до н. э. самими Аполлоном и Посейдоном, считался не только родиной изобретения пергамента, замены папирусной бумаги, но и являлся на рубеже III и II веков до н. э. важнейшим центром распространения ядов в Средиземноморье. Тем более что римляне, мирно подчинившие себе Пергам, ничуть не разрушили греческий полис, наоборот – обустроили его и превратили в столицу своей провинции под названием Азия.
Инициатором ядовитой «специальности» Пергама стал его последний царь Аттал III Филометор. Правивший недолго, всего пять лет, он больше интересовался изучением особенностей лекарственных и ядовитых растений, нежели управлением государством. Он собрал в царских садах целую коллекцию сильнейшей отравы. Выращивал цикуту и белену, аконит и морозник… Их убойную силу Аттал проверял на рабах и военнопленных. Несмотря на старания Плутарха, Диодора Сицилийского и других античных историков, у нас нет достоверных сведений о практической хватке пергамского царя: отправлял ли он на тот свет соперников в борьбе за власть или нет? Да и не это главное. Важнее другое: после завоевания Александром Македонским Персии и Индии именно Пергам стал основным перевалочным пунктом для проникновения восточной культуры в Средиземноморье. В том числе – и печальной практики превращения лекарственных снадобий в смертельные яды.
Персия творчески восприняла заповеди богини ядов Гулы. «Ни в какой стране отрава не причиняет такого числа смертей и недугов, как там», – писал о родине царя Кира Ксенофонт, ученик Сократа. Политическую жизнь древней Персии невозможно вообразить себе без ядов. Как раз при дворе «царя царей» зафиксировано первое в истории предварительное опробование пищи и питья для властителя. Ксенофонт описывает, как в VI веке до н. э. виночерпии последнего царя Мидии Астиага, пленника царя Кира II, прежде, чем подать кубок с вином, непременно выливали себе несколько капель на левую руку и проглатывали их. На одном из пиров Кир, про которого говорили, что он незаконнорожденный внук Астиага, захотел самолично подать чашу побежденному мидийцу. Тот попросил «царя царей» отведать напиток из преподносимого им кубка. Но Кир отказался. На вопрос Астиага, почему перс не хочет пробовать вина, Кир ответил: «Я побоялся, что оно так же отравлено, как было отравлено в день твоего рождения».
При дворе персидских монархов никто не доверял и не верил никому: отравленное угощение нередко фигурировало в дворцовых интригах. Мать царя Артаксеркса II, правившего на рубеже V–IV веков до н. э., Парисатида, наполовину вавилонянка, стала, пожалуй, уже при жизни персонажем едва ли не легендарным. Одной из главных героинь неповторимой восточной саги о ядах…
Парисатида была женщиной волевой и энергичной и, как положено таким «дамам с характером» с допотопных времен, не ладила со своей невесткой – царицей Статирой. Не могла не ревновать ее к Артаксерксу, который – как пишется в древней летописи – «стал меньше любить мать и отдал все свои мысли жене». Царица-мать задумала уничтожить ту, которую считала удачливой соперницей, но не знала, как это сделать. Статира отличалась острым умом и прекрасно осознавала опасность, исходящую от свекрови: старалась избегать совместных трапез с ней и никогда не пробовала предлагаемого ею угощения. И все-таки изощренная в интригах Парисатида придумала, как избавиться от ненавистной невестки.
Перед праздничным обедом, от приглашения на который Статира не смогла отказаться, Парисатида смазала сильнейшим ядом (природа его нам осталось неизвестной) одну сторону своего ножа. За столом царица-мать тщательно отрезала этим самым ножом – его чистой стороной! – кусок куриной мякоти и передала нож невестке. Та, не подозревая подвоха, последовала примеру свекрови: провела лезвием по угощению, отправила ломтик курятины в рот и в считаные минуты умерла страшной смертью…
Эта женская победа обернулась для коварной царицы сокрушительным поражением: уходя в мир иной, Статира успела убедить мужа, что в отравлении виновата его мать. Царь царей (он имел 336 жен и наложниц) любил Статиру и не простил мать-убийцу. Артаксеркс II сослал Парисатиду в ее родной Вавилон и никогда более с матерью не виделся.
А служанку Гигию, преданную сообщницу Парисатиды, – как бы сейчас сказали – ее подельницу, показательно приговорили к одной из страшных казней, на которые так изобретательны были древние персы. Грек Плутарх, не зря прозванный современниками «отцом историков», пишет об ужасной расправе, которую по приказу царя учинили над отравительницей: «Голову осужденной положили на плоский камень и давили, и били по ней другим камнем до тех пор, пока не расплющились и череп, и лицо». Видимо, это жестокое наказание должно было не на шутку отвратить потенциальных отравителей от желания реализовать их порочные замыслы.
Однако ядовитые уроки Парисатиды не прошли зря для высокого персидского двора. После смерти Артаксеркса II, правившего почти полстолетия, в середине IV века до н. э. к власти в огромной империи пришел Артаксеркс III, сын Артаксеркса II и Статиры. Чтобы обезопасить себя от потенциальных соперников, Артаксеркс III, в котором заговорили гены бабушки, сначала отравил обоих своих кровных братьев, а вслед за этим лишь за один день уничтожил подобным же «изысканным» образом и всех других потомков мужского рода «царя царей». Весьма многочисленных, надо сказать: восемьдесят человек. Они хоть и не были родными братьями Артаксерксу, тем не менее – по его пониманию – способны были составить ему конкуренцию.
Сбылось страшное пророчество! Ведь едва Артаксеркс III стал царем, персидские маги по только им одним известным приметам предсказали, что начинается эра обильных урожаев и безбрежных казней. Что и говорить, насчет массовых расправ пророки оказались правы: Артаксеркс щедро полил ядом и кровью земли Ахеменидской державы. Смертоносным снадобьем был умерщвлен, по приказу царя, на всякий случай – как возможный претендент на трон – даже его собственный сын Арсес. После этого убийства прошло не так много лет, как царская семья оказалась полностью истребленной. После двадцати лет правления сам Артаксеркс III был отравлен собственным личным врачом, по наущению ближайшего «царю царей» человека – придворного евнуха Багоя.
Огромная империя Ахеменидов оказалась без наследника. Ей оставалось править Азией еще восемь лет, пока Александр Македонский в 330 году до н. э. не прервал ее существование.
Отошел от персов и Египет, столь много давший их культуре. Включая и практику применения ядов в династических разборках. Кстати, в Египте тоже знали о яде, выделяемом из косточек персика. Секретом его получения владели жрецы бога Тота (Ибиса), покровителя мудрецов и писцов. Они изображали это божество в виде огромного дерева высотой в тридцать метров, плоды его имели косточки, внутри которых находилась жидкость. Едва человек пробовал ее – тут же умирал. Да, жрецы бога Тота, владевшие многими секретами древней медицины, были большими мастерами искусства отравлений!.. Они придумали многие яды, и по сей день вдохновляющие создателей фильмов ужасов в Голливуде.
Скажем, египетские жрецы изобрели удивительный порошок. Бесцветный, практически не заметный ни глазу, ни обонянию. Достаточно было его подсыпать в постель, как уже можно было прощаться с тем, кто опустился на это ложе. Человек начинал чесаться, и яд, проникая в кровь, вызывал моментальное заражение. Кожа чернела, лопалась – и жертва умирала непонятной, загадочной смертью… Тайны жреческой касты тщательно охранялись. Включая и modus operandi с ядами. Информация об этом запечатлена в Эберском папирусе (1600 лет до н. э.) – одном из самых первых медицинских трактатов человечества.
Глава 9. Травитесь и будьте здоровы!..
Первую токсикологическую лабораторию большевики создали в 1921 году, ее работу контролировал лично товарищ Ленин: Гражданская война еще продолжалась, а вождь мирового пролетариата уже мечтал о тотальном отравлении буржуазии. На протяжении нескольких лет медики Народного комиссариата обороны проводили опыты с боевыми отравляющими веществами. Гулаг еще пребывал у «созидателей нового мира» в зачаточном состоянии, поэтому подопытных кроликов для отработки ядов не хватало. Но, как учил товарищ Сталин: «Нет в мире таких крепостей, которых большевики не могли бы взять». Был придуман гениальный ход: в советской печати развернули рекламную кампанию по пропаганде «последнего научного достижения советской медицины»: оказывается, небольшие дозы боевых отравляющих веществ помогают в избавлении от болезней!
«Подобно тому, как ядовитый мышьяк, будучи принят в малых дозах, оказывает целебное действие, так и боевые отравляющие вещества могут оказывать ценные медицинские услуги при надлежащей дозировке, – писали в „Красной звезде“, главной армейской газете большевиков. – Так, отмечено, что иприт, „король газов“, оказывает благоприятное действие на лечение туберкулеза… Люизит – „роса смерти“ – уже применяется при лечении полупараличей с хорошими результатами…»
Заметки на полях
Сибирская язва вызывается бактерией Bacillus anthracis. Но людей вынуждают болеть не столько бактерии, сколько токсин, который они производят, попадая в организм. Bacillus anthracis могут в него проникнуть через кожу, рот или нос. Смертность от сибирской язвы, передаваемой воздушно-капельным путем, достигает 75 процентов, и это даже при наличии лечения.
Майтотоксин считают самым мощным морским, а значит – небелковым, токсином. Он содержится в водорослях-динофлагеллятах, называемых Gambierdiscus toxicus. Смертельный планктон, получается!
Соединение 1080, используемое как пестицид, известно также как фторацетат натрия. В естественном виде он содержится в нескольких видах растений в Африке, Бразилии и Австралии. От этого смертельного яда без запаха и вкуса не существует противоядия. Причем тела тех, кто умер, проглотив эту отраву, остаются ядовитыми в течение целого года.
Фтористоводородная, или Плавиковая кислота – яд, используемый, в том числе, и для производства тефлона. В жидком состоянии это вещество легко просачивается через кожу в кровоток, после чего вступает в реакцию с кальцием и может даже разрушить кость. Сначала контакт не вызывает никакой боли, и у яда остается достаточно времени для нанесения организму серьезного ущерба.
Ботулинический токсин производится бактерией Clostridium botulinum, это невероятно мощный нейротоксин. Он вызывает паралич, который может привести к смерти. Как «боевой агент» химического действия он рассматривался еще в 60–70-х годах прошлого века: с 1975 года ботулотоксин А был принят на вооружение армии США под шифром XR и хранился в арсенале Пайн-Блафф, в Арканзасе. Впрочем, эту заразу несложно заполучить и в домашних условиях – почти в любой банке с испорченными консервами. При этом лечение в целом неэффективно, в 60–70 процентах случаев обеспечен летальный исход. По простоте и убойности воздействия этот токсин предпочтительнее всяких радиоактивных солей: достаточно накормить жертву испорченными маринованными грибами. Но ботулотоксин ужасно не любит, когда его жарят или варят. Несмотря на то что это вещество не боится желудочного сока, оно полностью разрушается при кипячении в течение 25–30 минут.
Ботулинический токсин широко известен и по его коммерческому названию: ботокс (а также – релатокс, ксеомин, BTXA, диспорт, нейронокс…). Да-да, это то самое вещество, которое специалист в любом салоне красоты вводит в лоб прекрасной дамы, чтобы сделать его менее морщинистым, статуарно гладким. Эффект? Паралич мышц, при малых дозах, он, к счастью, временный.
От слов быстро перешли к делу. Изобретателям ядов были нужны добровольцы для сомнительных экспериментов. Их с большевистским энтузиазмом принялись искать и вскоре нашли. При Химических курсах по усовершенствованию командующего состава организовали Врачебно-исследовательскую лабораторию, где под руководством профессора Залкинда Явича, впоследствии похороненного как героя страны на Новодевичьем кладбище в Москве, проводились специфические исследования. Их темы говорят сами за себя: «Систематическое исследование порога действия на кожу человека люизита, иприта». «Изучение токсичности отравляющих веществ при введении их в пищу»…
Тщательно велись рабочие журналы и книги наблюдений, в которых заносили данные о несчастных, ставших жертвами экспериментов. Кровь стынет в жилах от этих записей: «…Людей с темной кожей – 9, с болезнями кожи – 8, венериков – 20, причем 2 из них с мягким шанкром… Препарат во всех опытах наносился на внутреннюю поверхность правого предплечья в верхней его трети и по средней линии…»
Имен и фамилий в этих адских документах, понятное дело, не ставилось. Писали обтекаемо: «Объект под номером 23», «Объект под номером 6»… Начальнику Химического управления Рабоче-крестьянской Красной армии (РККА) Якову Фишману (он с почетом будет похоронен в начале шестидесятых в Москве как персональный пенсионер) регулярно приходили рапорты об опытах с ядами на добровольцах. В одном из них от 1930 года сообщалось об испытании нового токсичного препарата под кодовым названием «вещество N 409»: «…Испытывалось на людях по принятой методике. Объектами являлись красноармейцы Московского гарнизона…»
Иными словами: «Новичок» не возник из ниоткуда, как Святой Дух, у него была предтеча. И какая! Поставленная на классовые научные рельсы, массово отлаженная. По всей Украине чекисты собирали бледные поганки для московской лаборатории, производящей смертоносные яды. Цитирую:
«Строго Секретно Серия „К“»
Только лично
Народному комиссару внутренних дел УССР,
Комиссару Государственной Безопасности 3-го ранга
Тов. Серову
гор. Киев
Четвертый Специальный Отдел НКВД СССР просит поручить соответствующим организациям (Научным институтам) сбор грибов бледной поганки (Amanits phaloides). Грибы должны быть доставлены в высушенном виде в количестве 50 килограммов на адрес Четвертого Специального Отдела НКВД СССР.
Все расходы, связанные с этой работой, будут нами оплачены по предъявлении счета.
Начальник 4-го Спецотдела НКВД СССР
Майор Государственной Безопасности
Филимонов»
Мы никогда не узнаем, кто и когда был уничтожен собранными, если верить чекистским накладным, под Винницей и оперативно присланными в Москву в 1940 году бледными поганками… Ибо масштаб отравлений в советскую эпоху был поистине неограниченным. Исследования ядов в СССР велись с начала двадцатых годов. Возглавлял работы известный ученый-медик, болгарин по происхождению, Игнатий Казаков. Формально он занимался «лизатотерапией» – методикой омоложения организма, которая во все времена очень интересовала большевистских вожаков, – но это было только прикрытием. Главным детищем советских органов госбезопасности стал на рубеже двадцатых и тридцатых так называемый «Специальный кабинет» при председателе Совнаркома Ленине. Под этим названием скрывалась лаборатория по изучению ядов, шефом которой и назначили Казакова. Это-то его, в принципе, серьезного ученого с именем, и погубило.
Дело в том, что, согласно введенной Сталиным практике, чем секретнее была деятельность подразделения спецслужб, тем чаще меняли его начальников. «Кадры решают все», – утверждал «лучший друг пионеров и физкультурников» и периодически уничтожал своих соратников. Главный отравитель Советского Союза профессор Казаков был расстрелян на подмосковном полигоне «Коммунарка» в 1938 году. Но, как говорится, «свято место пусто не бывает», даже если оно и весьма отравленное.
Токсикологическую лабораторию возглавил старший майор госбезопасности Яков Серебрянский. Почти француз, можно сказать, такой, кстати, была и его кличка среди лубянских «рыцарей плаща и кинжала»: Француз. Ведь Серебрянский служил до этого резидентом ГПУ (так назывался в ту пору КГБ) во Франции. Под его нелегальным «мудрым руководством» в Париже и в его предместьях творились лихие, точнее – ядовитые, дела. На счету Серебрянского и его агентов поистине исторические «французские» отравления: белого генерала Александра Кутепова, после укола морфия погруженного на советский пароход в Марселе, сына Троцкого Льва Седова, заболевшего от подсыпанной ему гадости и после года страданий умершего в парижском госпитале во время банальной операции по удалению аппендикса…
Главной задачей перед Серебрянским и его лабораторией поставили отравление Льва Троцкого. Но вскоре в планах Лубянки убийство сталинского врага номер один ядом заменили вооруженным нападением, – пуля или ледоруб надежнее! – и Француза за ненадобностью убрали: Серебрянского арестовали по обвинению в шпионаже в пользу Франции и Великобритании… И тут началась долгая эра того, кого заслуженно прозвали Доктором Смерть!
