Кирилл Олегович Елистратов
Письмо к другу
На прошлой неделе в школе случилось странное происшествие. Мы разбирали «Капитанскую дочку», и я с удивлением заметил, что один из трех учеников, слушающих меня, делает в тетради какие-то заметки. После урока я подозвал его и вежливо спросил о его записях. Он молча вытащил тоненькую тетрадь из старого кожаного портфеля (портфель был весь в заплатках) и показал мне последнюю исписанную страницу. На ней он женским аккуратным почерком выписал фамилии персонажей романа Пушкина и кратко, но с необычайной скрупулёзностью охарактеризовал каждого героя. Я был поражен и только собрался побеседовать с юным литературоведом, как вдруг он прошептал: «Я и сам умею», вытащил из внутреннего кармана пиджака белый конверт, бросил его на стол и выбежал из класса.
Миша Скворцов перевелся в школу №12, где я работаю последние пять лет, в сентябре нынешнего года. Это была его тетрадь и его конверт с подписью: «Сергею Ивановичу от Миши». В конверте оказались сложенные вдвое тетрадные листы со стихами. О самих стихах позже. Скажу лишь, что они чудесные! В любой школе есть девчонка или парень, которые сидят в столовой в самом углу и увлеченно читают книгу в мягкой обложке, изредка прихлебывая суп из тарелки. Эти одиночки не интересуются разговорами на большой перемене, не ищут компании. Они живут в реальном мире по необходимости, в томительном ожидании спасительного шелеста страниц между пальцами. Я был отрешенным книжным фанатиком в юные годы, а в нашей школе таким фанатиком является Скворцов. «Приключения Тома Сойера», «Двенадцать стульев», «Дети капитана Гранта» – вот книги, которые Скворцов не выпускает из рук. Однажды я зашел в кабинет биологии во время урока, чтобы передать журнал биологичке (Это демоническая женщина: беззубая старуха с треугольным горбом, она ужасно смешно шепелявит, носит шерстяной жилет даже теплым летом и квакает в свой коричневый платок. Наверное, именно ее описывал Достоевский.) и увидел, что Скворцов прячет роман Жюля Верна под партой, не обращая внимания на рассуждения старухи о теории Дарвина. Миша поймал мой любопытный взгляд и выронил книгу, у бедного мальчика задрожали коленки. Я не сказал ни слова и вышел, никогда не любил треклятую биологию.
Миша – скромный мальчишка. Пиджачок и рубашку он застегивает на все пуговицы, туфли начищает обувным кремом до блеска. На его бледном, почти болезненном лице проглядывается отпечаток подросткового одиночества. Одиночество это со временем полностью подчиняет человека себе, зарождаясь еще в школьное время, жадно набрасывается на человеческую душу, пожирает ее изнутри и вызывает мучительное привыкание, которое с возрастом становится непреодолимым. Скворцов бережно относится к школьным принадлежностям и особенно к книгам. На его парте лежит один карандаш, одна ручка и тетрадь в серой обложке. Миша любит писать карандашом, иногда рисует какие-то эскизы на обратной стороне тетрадки. Он боится отвечать на уроке. Как мне это знакомо! По глазам мальчика (у Миши карие глаза, которые никогда не улыбаются) я вижу, что верный ответ ему известен. А он ни слова не произнесет, молчит, смотрит в одну точку, втянув шею и обхватив себя руками.
