Кирилл Ликов
Второй шанс
А потом он много лет ходил с друзьями в спелеологические походы, лазил, так сказать, в подземных пещерах. Удобств минимум, на зубах вечная каменная пыль, вечные удары головой о потолок, но весело же было.
После армии были годы занятий страйкболом, рукопашным боем, фехтованием на мечах, палках, ножах и других макетах холодного оружия, а между этим всем девчонки, влюбленности, отношения. Жизнь бурлила, словно бурный горный поток. Он выиграл первое место по ножевому бою на каком-то небольшом фестивале. Рейтинга это ему не принесло, зато медалькой и кубком можно было хвастаться перед друзьями.
Потом были многодневные велопоходы, пешие походы. А потом свадьба и рождение ребенка. Его привычный мир чуть замер, отойдя на второй план, уступив место детскому крику, песенкам и распашонкам. Но это оказалось не проблемой. Просто нужно все просчитывать заранее и не кидаться в омут с разбега. Первый раз на море ребенка он привез в восемь месяцев. На поезде, в гостиницу, но в другой город. Когда малышу исполнилось четыре года, они с женой и ребенком поехали на море на машине, с палатками, и так ездили лет шесть. Это был отличный от обычного отдыха кайф на побережье. Также палатки, тушенка и макароны, только море в шаговой доступности на диком пляже. Да, не особо комфортно, зато весело и классно. Всем нравилось.
Когда ребенку исполнилось восемь лет, они всей семьей первый раз пошли на сплав. И им так понравилось справляться на байдарках, что и в дальнейшем все этим занимались, попробовав разные реки в разных регионах страны. А в его десять лет он взял ребенка с собой в горы. В настоящий поход с рюкзаками, с восхождением на перевалы и горы. И потом очень гордился чадом, которое под присмотром, но забралось по траверсам на вершину горы Папай.
Солнце опускалось все ниже, а воспоминания не кончались.
– Извините, что прерываю ваш покой, – сказали рядом мужским голосом.
– Что? – вскочил с кресла Сергей Борисович. – Кто вы? Что вы тут делаете и как вы сюда попали?
Он инстинктивно кинул взгляд на ворота и калитку, они были закрыты изнутри.
– Простите, Сергей Борисович, – произнес названный гость, – я бы предпочел более плавное появление, но время не ждет.
– Кто вы такой? – Сергей размышлял, как, не привлекая внимания, сдвинуться ближе к двери в дом, потому что там, за дверью, лежал топор.
– Прошу прощения, я забыл представиться, – приложил руку к груди незнакомец. – Азазель.
Был он средних возраста и роста, подтянут, носил дорогой черный костюм-тройку, покрытую таким же черным плащом, и лакированные, начищенные до зеркального блеска черные ботинки. Лицо гостя было правильных форм, с аристократическими чертами, но вот глаза выделялись на его фоне. Очи у сего господина были разного цвета. И если один сиял изумрудный красотой, то второй был ярко-красным.
– Азазель? – удивился Савельев.
– Да, так точно, а вас что-то смущает?
– Все, если честно.
– Кстати, к топору передвигаться не нужно, если даже вы его успеете схватить, он вам все равно не поможет.
– Да я и не хотел…
– Хотели, Сергей Борисович, хотели.
– Вы умеете читать мысли?
– Я умею многое, но прислан не за этим.
– А зачем? Чтоб напугать старика именем демона? – поинтересовался хозяин дома. – Вы не поверите, наверное, но книжки я иногда читаю и про Азазеля где-то тоже пролистывал.
– Тем проще, – улыбнулся незнакомец, – вы знаете, кто я, и не нужно вам доказывать, что это именно я, а не кто-то другой.
– Позвольте, – встрепенулся Сергей, – если вы тот самый Азазель, то доказывать придется, ибо в эти сказки не верю, я, знаете ли, атеист и поборник теории эволюции.
– Смешные вы люди, – вздохнул гость, – вам всегда фокусы важнее истины, и если ее нельзя доказать фокусами, то вы в нее не поверите.
Он щелкнул пальцами, и вместо человека в плаще и костюме на веранде дачного домика стоял пятиметровый демон с рогами буйвола, крокодильим хвостом, змеиными глазами, весь в чешуе и слизи и клацающий огромной клыкастой пастью, из которой то и дело вылетали огненные комья лавы. И тут же этот демон скукожился опять до человека.
– Так я больше похож на Азазеля? – поинтересовался гость у стоящего в оцепенении человека.
