– Ты почто сукин сын всё портишь! – орёт царь-батюшка.
– Чего это я порчу? – удивляется Мякита.
– Идиллию!
– Это же, как царь наш батюшка я идиллию то спортить сумел? – падает в ножки мужик.
– Ты почему разные расстояния между борозд делаешь?
– Так у меня линейки нет, – разводит руками крестьянин, – я на глазок делаю.
– Плохо, – замечает царь.
– Чего же плохого то? – вопрошает Мякита. – Каждый год так пашу, и каждый год урожай всё лучше и лучше.
– Да урожай то ладно, это дело десятое, а вот глазу моему такие борозды смотреть неприятно.
– Так ты батюшка наш царь-ампиратор подари мне линейку, чтоб я по ней борозды отмерял.
– Ишь ты чего удумал, – топнул царь, – всем дарить – линеек не напасёшься. Линейка она денег стоит, а козна то не резиновая.
– А что ж делать то?
– А приставлю ка я к тебе боярина-чиновника, он и будет смотреть за равными расстояниями между бороздами.
Хорошо утром. Солнышко светит, птички поют. Едет князь в карете на прогулке утренней, радуется, что в державе всё в порядке. Даже крестьянин борозды ровные и параллельные делает. А тот идет, радуется, царю мимо проезжающему улыбается, через камни на пашне переступает. Резануло по сердцу царскому, словно по маслу ножом прошлись. Выскочил царь батюшка из кареты, прямо на ходу от возмущения. Ножками лопочет, ручками сучит, требует своих с подручных привести к нему негодяя крестьянина. Те рады стараться, на конях на поле едут, мужика под белы ручки берут, к батюшке царю-ампиратору прямо подводят. А что у него ухо красное после этого, то не их вина. Может вспоминает кто его?