Кирилл Клеванский
Сердце Дракона. Книга 3

Глава 188

Рибон замахнулся тяжелым клинком и произнес несколько слов. Меч окутало черное облако с извивающимися в нем красными молниями. Дворяне тут же повскакивали со своих мест и что-то закричали. Кажется, они просили всех в таверне немедленно бежать. Видимо, техника была действительно разрушительной.

Люди, почуяв близкие объятья смерти, уже побежали к выходу.

Лишь некоторые остались сидеть на своих местах. Они уже давно догадались, что нищий был совсем не нищим, и теперь им было интересно узнать, чем закончится поединок.

Техника, использованная дворянином, выдала в нем практикующего уровня не ниже трансформации смертной оболочки. Удар его силы, придись он по бродяге, лишил бы жизни не только цель, но и сровнял бы с землей всю таверну.

Одни свидетели схватки ожидали увидеть скорую смерть бродяги, другие – то, что он обнажит меч. Никто из них и предположить не мог, что бродяга, левой рукой держа пиалу, правой… схватит и остановит клинок Рибона.

Черное облако сошло вниз сокрушительной волной. Она смела столики первого этажа и бросила на пол сотни посетителей. Только те, что успели обнажить оружие, смогли удержаться на ногах.

Вдребезги разлетелась посуда, на пол полилась выпивка, кто-то завыл от боли.

Бродяга же спокойно пил чай, держа на вытянутой руке тяжелый клинок. Робин покраснел от натуги, но так и не смог выдернуть меч из захвата.

– Что за…

– Я ведь просил вас, мой господин, простить меня, – вздохнул Хаджар.

Он уже намеревался сжать кулак и расколоть клинок, как двери в таверну распахнулись и внутрь вошли три десятка воинов, закованных в латы с эмблемой журавля и щита.

Народ едва ли не размазался по стеночкам, пропуская псов генералитета перед собой. Каждый знал, кто именно правил страной. Ей правили вот такие вот люди, шедшие позади воинов – господа с медальонами генералитета.

Ну или госпожи, как было в данном случае.

Хаджар отпустил чужой клинок, и дворянин едва на задницу не плюхнулся, когда смог наконец «забрать» меч.

Воины генералитета, сверкая своей броней золотого и янтарного цветов, вбежали на сцену и взяли в кольцо дворянина. Тот сперва опешил, а потом был и вовсе шокирован, когда воины не стали обнажать клинки против него.

Нет, они, наоборот, развернулись к нему спинами, поставили перед собой щиты и выставили оружие против жалкого бродяги.

Все тридцать человек. Целое звено генералитета. Лучшие воины из лучших. Цвет нации. Все они смотрели в сторону простого нищего, и при этом даже смертный смог бы понять, что они его… боялись. Не опасались, не настораживались, а боялись. Запах страха буквально пронизывал их тела и заставлял мечи слегка дрожать.

Женщина, идущая за ними следом, нисколько не беспокоилась о том, что ее богатые красные одежды оказались испачканы в вине и еде, разбросанной по полу.

Хаджар узнал ее.

Именно она не так давно принесла послание Лунной Лин о том, что их армию отправляют на границу с Балиумом. Следом за ней бежал Ралпи. Видимо, именно он в начале заварушки побежал за начальством. Весьма умный, пусть и наивный ход, но Хаджар его не винил.

В абсолютной тишине громом прозвучали слова:

– Генерал Хаджар Травес, рада вас приветствовать в столице.

Люди, не сразу разобравшие, что именно они услышали, принялись озираться по сторонам. Они искали взглядами знаменитого Безумного Генерала, но не могли его найти. Они представляли его как некоего мифического героя в сверкающей броне и на могучем коне. Они никак не могли поставить в один ряд сказанные слова и образ юноши-бродяги, спокойно пьющего чай.

Лишь когда нищий ответил:

– Боюсь, забыл ваше имя с нашей прошлой встречи, – люди поняли, что перед ними действительно стоит самый могущественный и прославленный генерал Лидуса. Человек, песни о котором звучали на всех улицах городов всех ближайших королевств. Тот, о ком еще при жизни сложили легенды, в кого наряжались мальчишки, играющие в войну, и о ком мечтали юные девушки.

Безумный Генерал действительно приехал в столицу. Он действительно стоял перед ними на сцене. И он действительно, несмотря на свое показное спокойствие, выглядел как дикий зверь, надевший человеческую шкуру.

Теперь уже не только воины генералитета испытывали неподдельный страх, но и дворянин в их окружении. Он тут же пожалел обо всех сказанных им словах и надеялся, что генерал не станет тратить на него свое внимание.

– Пожалуйста, верните меч в ножны, генерал Хаджар.

– Хм, – промычал Хаджар, демонстративно показывая, что так и не обнажил клинка.

В этот момент со второго этажа спустились двое. Беловолосый воин с мечом, не уступающим размерами тому, что держал в руках дворянин. И девушка с бронзовой кожей и потрясающей красотой.

Они спокойно прошли мимо воинов генералитета и встали рядом с бродягой. Вот только их появление ничем не улучшило положение, лишь добавило страха воинам и чиновнице из штаба.

Люди же, осознавшие, кто стоит на сцене, сразу опознали в новых действующих лицах знаменитого командира Неро и ведьму Серу. В данный момент дворянин Рибон, недавно видевший перед собой не более чем нищего бродягу, теперь дрожал от страха и молил небеса, чтобы солдаты генералитета не разбежались и продолжили его защищать.

– Чем обязаны визиту? – спросил Неро, опустивший ладонь на рукоять клинка.

От этого жеста люди отшатнулись в стороны, а вокруг тридцати солдат закрутились вихри энергии.

– У меня есть приказ встретить вас, уважаемый командир, – вежливо ответила чиновница. Она говорила совсем не тем приказным тоном, как в их прошлую встречу.

– Что-то мы не видели встречающих генералитета.

– Мы ждали вас у центральных ворот.

Все трое, в том числе и Хаджар, укоризненно посмотрели на Ралпи. Именно из-за него они отправились к западным воротам и миновали встречающих. Паренек тут же стушевался и спрятал взгляд.

– Давайте все немного успокоимся, – продолжила чиновница. – Я думаю, тот факт, что вы напали на дворянина, генерал Хаджар, можно списать на лишь недавнее возвращение в цивилизованное общество.

Неро уже порывался что-то ответить, но Хаджар вовремя положил ладонь на плечо друга. Он прекрасно понимал, что первоочередной задачей генералитета было вовсе не привести его на торжество, а совсем напротив. Они наверняка захотят его спровоцировать, подставить или сделать еще что-нибудь не менее подлое.

– Благодарю вас за понимание, – кивнул Хаджар.

Чиновница облегченно выдохнула и даже победно улыбнулась. Наверное, не стоило этого делать, потому что в следующий миг уже сам Хаджар положил ладонь на рукоять Лунного Стебля.

В это же мгновение людям показалось, что на сцене пропал человек, а вместо него появился разъяренный дракон. Солдаты генералитета не успели ничего сделать, как их разметало в разные стороны. Их щиты были разбиты, а клинки рассечены на несколько частей. Вокруг самой чиновницы на полу появились глубокие порезы, оставленные невидимыми клинками.

Рибон, закричавший от страха, так ничего и не успел сделать, как меч в его руках исчез, осыпавшись железной стружкой. Одна лишь рукоять, богато украшенная драгоценными камнями – вот и все, что осталось от клинка.

Хаджар убрал ладонь, и вихрь силы исчез, а люди смогли вновь свободно дышать.

– Прошу прощения, – спокойно произнес Хаджар, продолжая пить свой чай. – Старые привычки.

Чиновница, пусть и сильно побледневшая, сумела сохранить образ надменного и уверенного в себе офицера. Она смогла даже кивнуть генералу.

– Мы приглашаем вас в…

– Думаю, – перебил Хаджар, чем взывал очередную волну шепотков. Мало кто мог себе позволить перебить чиновника генералитета и остаться при этом в живых, – что нам будет вполне комфортно и в этой таверне.

– Но…

– Когда вам понадобится мое присутствие на торжестве, пришлите посыльного. Я бы посоветовал отправить с этим поручением Ралпи. Не то чтобы я был избирателен в таких вопросах, но, как вы, миледи, сказали – я лишь недавно в цивилизованном обществе. Другого могу перепутать с убийцей секты.

Чиновница так и не успела возразить. Хаджар попросту развернулся и направился к лестнице, показывая, что разговор закончен. Он все так же пил свой чай, а на его одежде после всего произошедшего не появилось ни единого пореза или пятнышка.

К вечеру уже вся столица была в курсе, что в город приехал Безумный Генерал. А еще теперь каждый знал, что песни о нем не были так уж сильно надуманы.

Глава 189

Тот факт, что сам Безумный Генерал вместе с командиром Неро и ведьмой Серой проживал в «Пьяном Гусе», быстро стал общественным достоянием. В итоге с них даже оплату сняли и предложили доплачивать по три золотые за каждый день проживания. Такого наплыва посетителей таверна не знала уже давно.

Неро, в чем Хаджар изначально не сомневался, с радостью купался в лучах славы и всеобщего обожания. Порой, правда, его безоблачные будни несколько омрачало присутствие Серы. Вернее то, как умело она шипела на всех тех молодых и пышущих красотой девушек, вьющихся вокруг завидного жениха.

Сам Хаджар редко когда выходил из номера. Стоило ему это сделать, как к нему за столик тут же подсаживались многочисленные люди, чьих имен и лиц он не знал. Это не мешало им делать вид, будто бы они короли всего мира, и бывший генерал просто обязан быть в курсе, кто они.

Большинство приглашали домой с недвусмысленным намеком о нежном возрасте их дочерей. Другие предлагали свои разнообразные услуги (вплоть до торговли запрещенными товарами) в обмен на несколько приятных слов, «случайно» оброненных Хаджаром во время торжества.

Все это выглядело настолько же неправильно, как если бы на военном плацу устроили бал. Так что внезапно для себя Хаджар понял, что за прошедшие годы стал типичным солдафоном и гражданская жизнь ему чужда.

В его жизненном опыте было не так уж много моментов, когда бы он мог социализироваться наравне с остальными. Этому не способствовали ни месяцы в казематах, ни годы в рабстве, ни мириады длинных вечеров в борделе. Все эти воспоминания, подавленные и приглушенные непрекращающейся войной, теперь возвращались к Хаджару.

Все чаще Неро и Сера замечали, что их друг становится хмурым, нелюдимым и порой опускает руку на рукоять клинка. В такие моменты они считали своим долгом увести незваных гостей в сторону от бывшего генерала. Не ради безопасности Хаджара, а ради самих несчастных, не подозревающих о том, насколько глубоко они засунули голову в пасть тигру.

Все это послужило тому, что накануне торжества Хаджар решил позволить себе небольшую вылазку в город. Просто чтобы немного развеяться и взять себя в руки. Он не мог позволить какой-либо оплошности испортить его план.

Поздним вечером, когда на никогда не спящих улицах столицы опять царила атмосфера бесконечного и непрекращающегося «праздника жизни», Хаджар приступил к подготовке. Он, оставив корм Азрее, снял свои излюбленные старые одежды и нацепил некое подобие камзола.

Этот пыточный инструмент, по недоразумению названный одеждой, накануне доставил Ралпи. Мол, генералитет просил как-то приодеть генерала перед торжеством. Хаджар в ответ на это лишь неопределенно помахал рукой, и мальчишка оставил наряд на кровати.

Застегнув все пуговицы, нацепив ботфорты и напялив красный плащ, Хаджар спрятал Лунный Стебель за спиной. Оценив себя в зеркале, он нанес несколько умелых мазков белил, туши и прочего грима. За время, проведенное в борделе, он научился едва ли не профессионально менять внешность при помощи «женских красок».

Машинально поправив ножны, бывший генерал невольно скривился. Раны зажили еще вчера, но он все еще почему-то считал, что не должен обнажать клинок. Это было какое-то потустороннее, необъяснимое знание, которому он никак не мог найти нормального обоснования. Просто… чувствовал.

Запахнувшись посильнее плащом, Хаджар надел широкополую шляпу и вышел за дверь. Как всегда, в соседнем номере было шумно. Сера никогда особенно не беспокоилась, если ее ночные стоны и вскрики доставляли кому-либо неудобство.

Спустившись вниз по лестнице, Хаджар на мгновение оказался среди толп пьющих, едящих, слушающих бардов людей. Они на секунду отвлеклись от своих дел, но, увидев, что с лестницы спускается вовсе не генерал, вернулись к прежним занятиям.

Убедившись в работоспособности своей «личины», Хаджар вышел из таверны. Оказавшись на улице, он вдохнул свежий ночной воздух полной грудью и… тут же закашлялся. Пахло лошадиным пометом, брагой, кофе, мокрыми улицами, чаем и прокисшим вином. Всем тем, от чего он успел отвыкнуть за время жизни в Черных горах.

Улыбнувшись собственной брезгливости, Хаджар пошел вперед. Он брел бесцельно, почти не разбирая дороги. Останавливался около небольших питейных или кафе. Слушал разговоры людей, смотрел на то, как на площадях танцуют молодые, бросая мелкие монетки в подставляемые шляпы бардов. Он порой подолгу наблюдал за фонарями и их светом. Особенно когда мимо проходили отряды городской стражи.

Те сновали среди гуляющих людей едва ли не чаще, чем по небу пролетали птицы. Так что, несмотря на всю атмосферу праздника, в воздухе пахло железом. Как в прямом, так и переносном смысле.

Свернув с центральных улиц, Хаджар углубился в более отдаленные районы торгового округа. Туда, где жили не столь богатые и где люди скорее выживали, стараясь не очнуться за вторым кольцом стены и не попасть к беднякам.

Здесь не было того праздника, что прежде. Тяжелая ночная атмосфера слегка давила на плечи. Редкие люди, бредущие в столь поздний час по своим делам, постоянно озирались по сторонам. В каждом шорохе и каждом шелесте им чудились силуэты городских разбойников. Таких было немало и от них не спасала порой и стража.

Зачастую, насколько помнил Хаджар, она могла еще и прикрывать разбой. Стояла рядом, в соседнем квартале, и отваживала не столь коррумпированных сослуживцев.

Но, к удивлению Хаджара, он не увидел ни стражников, ни редких прохожих. Улицы были пусты и тихи. Тусклый свет дешевых факелов, закрепленных на стенах домов, порой выхватывал из тьмы редкие площади со стоящими на них постаментами. На этих постаментах возвышались от одного до пяти столбов. Покрытые кровавыми корками, они порой издавали не самый мелодичный железный звон. Это ветер качал закрепленные на них кандалы и колодки.

У Хаджара перед глазами появилась почти забытая сцена из, казалось бы, прошлой жизни. Это был один из последних дней его жизни в роли музыканта борделя. Тогда он шел по рынку и стал свидетелем того, как стражник до смерти забил несчастного старика и его внука…

– Остановитесь! Постойте!

Не сразу Хаджар понял, что это вовсе не призраки прошлого тревожат его сознание. По мостовой в сторону столбов трое стражников за волосы тащили полураздетого мужчину. Тот что-то кричал, пытался отбиваться, сдирая кожу с рук, беспомощно стуча ими о латные рукавицы стражников.

Еще двое держали за руки побитую, покрытую синяками и ссадинами девушку. Сперва могло показаться, что именно мужчина ее избил, но… учитывая кровавые змейки на внутренних сторонах бедер, учитывая порванную ночнушку, разбитый дом позади них и абсолютно замасленные глаза стражей, становилось понятно, почему в городе больше не было разбойников.

Все разбойники каким-то чудом умудрились оказаться внутри доспехов с королевским гербом.

Мужчину привязали к столбу, и один из стражей развернул хлесткий кнут. Тут же захлопнулись ставни и окна соседних домов и на улице стало еще тише.

Свистнуло острое жало кнута, но крика мужчины так и не последовало. Его остановила сильная рука.

Хаджар стоял в отдалении и так и не мог понять, почему он не сдвинулся с места. Почему не помог мужчине. Но все же он был благодарен небесам за то, что те послали иного спасителя.

Вернее – спасительницу.

Глава 190

На площадке, покрытой той же кровавой коркой, что и столбы, стояла высокая девушка. Развевался по ветру ее лазурный плащ. Из-под такой же широкополой шляпы, как и у Хаджара, выглядывали ярко-золотые, густые волосы. Роста она была такого, что любой мужчина нашел бы его идеальным.

Глупый наряд, смесь костюма военных офицеров и гражданских чиновников, не мог скрыть женственных и манящих изгибов. Кожаные штаны же и вовсе подчеркивали все то, что они и должны подчеркивать у женщин.

Разобрать лица не получалось, но одна лишь фигура незнакомки могла свести с ума любого. Разве что – кроме Хаджара. За время, проведенное с Нээн, он охладел к красоте как к таковой. Она все еще пробуждала в нем какие-то животные инстинкты, но их было легко перебороть.

– Что ты себе позвол…

Стражник не успел договорить, как в шлем врезался небольшой кулачок девушки. И, несмотря на недостаток массы, он вполне успешно смял железные пластины, прикрывающие рот. В небо выстрелил фонтан крови, послышался неприятный хруст, посыпались осколки желтых зубов и стражник отлетел на добрых четыре метра.

Сломанной куклой он рухнул у метровой тонкой стены, отделявшей один квартал от другого. Двое стражников, все еще державших бившуюся в истерике девчушку, замерли в оцепенении. Они смотрели на то, как на площадке из их сослуживцев делают наглядный пример злоупотребления служебными полномочиями.

В это время спасительница несчастного уже отправляла в такой же полет следующего противника. Она резко развернулась на каблуках высоких ботфорт и, словно тем же кнутом, хлестнула по нагрудному доспеху правой ногой. Удар вышел таким мощным, что от возникшей волны воздуха треснул столб, а хлопок был сравним разве что с ударом гонга.

Стражника сложило пополам. Сквозь прорези шлема хлынула темная кровь, а сам он упал без дыхания, пробив собой ту самую стену. И девушка замерла. Она повернулась к мертвому телу и долгое время не могла прийти в себя.

Хаджара начали терзать сомнения в реальности того, что он видел. Уровень силы и техники, продемонстрированный девушкой, никак не мог принадлежать практикующему ниже грани становления истинным адептом. Но все ее поведение буквально кричало о том, что она… никогда не была в реальной схватке.

Этого времени хватило оставшемуся на площадке стражнику, чтобы прийти в себя. Он выхватил из ножен клинок и широко полоснул им по воздуху. Сиреневая полоса энергии меча понеслась в сторону незнакомки. У нее явно не хватало времени, чтобы освободить свой клинок. Собственно, ей это и не было нужно.

Она очнулась от секундного замешательства и, подхватив полу плаща, закрутилась на месте. Это выглядело так, будто удар стражника запутался в одеждах девушки и исчез в них, а мгновением позже появился с совершенно неожиданной стороны и подрубил ноги стражнику.

Тот упал, захлебываясь криком, слюной и кровью. Меч покатился по земле, а стражник пытался обхватить кровоточащие культи, оставшиеся вместо ног. Те двое, что все еще держали обессилевшую от слез девушку, переглянулись, бросили ношу на землю и бросились наутек.

Незнакомка, весьма не по-женски плюнув им вслед, подошла к столбам и сдавила в кулаке цепи, сковавшие мужчину. Те треснули и рассыпались железной стружкой.

– Спасибо, спасибо! – кланялся освобожденный, а затем, свалившись вниз, спотыкаясь и падая в грязь, кое-как добрался до девушки.

Что-то нежно приговаривая, он заботливо поднял ее на руки и понес в дом. Через десяток секунд, не хвативших даже на то, чтобы раненый стражник истек кровью, со стороны соседней улицы послышались крики и топот железных каблуков.

– Пойдем! – Хаджара схватили за запястье и потащили куда-то в сторону.

Вместе они побежали в сторону темных переулков и вереницы дворов. Все дальше от места происшествия и от торгового округа. Будто бы опытные воры, они пересекали освещенные улицы, таясь в тишине и закутываясь в покрывало ночи. Они помогли друг другу подняться на крыши и продолжили свой путь по «второму» ярусу города.

Порой под их пятками трескалась черепица. Тогда они прыгали, буквально перелетая улицы и оказываясь на другой части проспекта. Так продолжалось почти полчаса, пока Хаджар не понял, что оказался в совершенно незнакомой ему части города.

Судя по тому, как озиралась девушка, она тоже заблудилась.

Не сговариваясь, они оба спустились обратно вниз и свернули за угол, оказавшись в небольшом парке. Спокойно журчал веселый весенний ручей, под круглой каменной аркой кемарила бродячая собака. Редкие кусты цветов прятались от лунного света, а высокий зеленый бамбук слегка скрипел на легком ветру.

Наверное, нормальный мужчина обязательно бы постарался завести диалог с незнакомкой. Хаджар же, галантно поклонившись и слегка приподняв шляпу, молча направился в противоположную от девушки сторону. Он собирался вернуться в гостиницу. Больше в этом городе он не хотел ничего видеть. Уже и так все стало ясно.

Среди лунного света, ласкающего темный парк, бесшумно сверкнуло лезвие тонкого меча. На траву упали маленькие алые вишенки, а сам Хаджар замер на месте. Около его шеи, со стороны правого плеча замер холодный клинок.

– Миледи? – спросил Хаджар.

В ближайших королевствах было всего несколько практикующих, способных ранить таким образом Хаджара. И единственной женщиной среди них была глава школы Белого Паруса в королевстве Онеск. И, насколько Хаджар помнил занятия географии, до королевства этого было примерно пять лет пути, а сама глава никогда не покидала своей знаменитой пагоды.

– Почему ты не помог им? – прозвучал явно нарочно измененный голос. Слишком грубый и неестественно низкий.

Хаджар в последние полчаса и сам искал ответ на этот вопрос. И то, что он нашел в глубине своего сердца, нисколько его не радовало. В подобном поступке не было ничего двусмысленного. Он просто…

– Не хотел…

Давление на меч усилилось, и лезвие лизнуло кожу чуть жаднее. Капли слились в тонкую струйку. Хаджар действительно не хотел помогать тому мужчине и его женщине. И неважно, дочь это была, сестра или жена.

За все те годы, проведенные в участи уродца и раба, ему мало кто помогал самому. И, как казалось Хаджару, он успел сполна отплатить за это добро. Он проливал кровь за Лидус. Проливал ее годами. Он не раз вставал в пару в танце со смертью ради, как ему казалось, своего народа. Но что делал все это время этот народ?

Мирился с гнетом империи и короля Примуса.

Ведь что мешало тому мужчине, помимо обустройства своей лавки, приторговывавшей подпольно, посвящать немного времени пути развития? Денег и влияния у него вполне хватало для этого, но вряд ли мужчина продвинулся дальше начальных ступеней Телесных узлов.

Так что – Хаджар просто не хотел помогать чужому человеку.

Он слишком устал для этого.

Он устал от бессмысленной войны, в результате не принесшей его королевству ни радости, ни покоя. Она оставила ему лишь кольцо патриарха и сотни шрамов на теле.

Не обнажая меча, Хаджар качнулся вправо и ударил по клинку раскрытой ладонью.