– Спрашивайте.
– Зачем вам это нужно?
Уж если меня чему и научила жизнь, так это тому, что ни один разумный, не входящий в твой ближний круг, не пошевелит и пальцем, если данное действие не отвечает его собственным интересам. Старик снова отвернулся к окну и, подняв руку, закрыл ладонью солнце.
– Как бы ярко ни светило солнце, через сколь плотные тучи ни пробивалось бы оно, но на земле все равно останутся тени. Здание моей кафедры имеет не самое выгодное расположение, ученикам приходится заниматься в сумерках, и мне бы не хотелось, чтобы их и без того плохое зрение портилось из-за теней.
И с этими словами маг исчез, вот зуб даю, просто взял и испарился, будто он не человек, а мираж, навеянный зноем. Что же до меня, то я так и остался лежать, глядя в потолок. Глупо гадать, когда и как Сонмар узнал о том, что я принадлежу к не самой притягательной касте воинов. В конце концов, у магов свои пути, а у смертных свои. Впрочем, в который раз я убеждаюсь в правдивости некоторых пословиц. И одна из них – «что ни делается, все к лучшему». Ведь действительно, не взорви я кабинет – не получил бы допуск к рогу изобилия всех знаний мира, ну и разговор по душам с будущим учителем также расставил свои акценты. Во-первых, мы поставили рамки – он не лезет с расспросами ко мне, а я не должен доставлять ему особых хлопот. Конечно, с последним будут проблемы, но я не я, если не смогу найти способ «выпить» в стенах академии. Как сказал бы Руст – ладная сделка.
Спокойно полежать и обдумать ситуацию мне не дали. В лазарет зашла тучная дама преклонных лет и, поправив аккуратный белый чепчик, заявила, что я выписан и могу топать на все четыре стороны. Я не стал препираться, быстро собрался, благо все вещи лежали на соседней тумбочке, и покинул желтое здание. Солнце уже вышло из пиковой активности, а тени говорили мне о том, что время обеда осталось далеко позади. Конечно, можно было пойти в общагу и продолжить сновиденческий марафон, но, как это ни странно, энергия просто била ключом. Немного понежившись под теплыми лучами, я зашагал в сторону корпуса номер девять, где проходили лекции по теории малефицизма. В конце-то концов, нужно догонять поток, а то я на своей шкуре узнал, что это такое – отстать. Потом столько проблем в зачетную неделю и сессию… бр-р-р, как вспомню, так вздрогну.
Засунув руки в карманы (теперь-то я могу себе это позволить, а то раньше все устав да устав), я неспешно зашагал по аллее. А нравится мне здесь. Вся территория академии просто утопает в зелени, парки сменяются рощицами, рощицы – садами и теплицами, прямо эльфятник какой-то. Здание я нашел практически сразу, сказывается память: однажды заглянув в карту, я уже никогда не заблужусь.
Миновав фонтан в виде изящной танцовщицы, навеки застывшей в одном из па, я таки добрался до цели. Типичный одноэтажный корпус, правда, если проводить параллели со зданием чертильщиков, то это все равно что сравнивать хрущовку с апарт-отелем. Внутри все было тоже очень даже цивильно, ровные стены и полы, двери с красивыми бронзовыми табличками и никакого затхлого воздуха, наоборот – свежо, как после грозы. Отыскав нужную аудиторию, я по старой привычке поправил одежду и, глубоко вдохнув, повернул ручку.
– …Как мы уже говорили на прошлом занятии, вместо того чтобы ставить сложную защиту, лучше не находиться на месте удара, – вещала прописные истины симпатичная молодая женщина. Ее волосы были забраны в тугой пучок, а на шее красовалась бронзовая цепь.
– Привет, Нейла, – махнул я рукой в сторону трибуны и зашагал на галерку. Как-то привычно мне уже там, тепло, уютно, всегда можно вздремнуть, если материал лекции уже усвоен.
– Студиозус Тим Ройс, – прошелестело за спиной.
Ох, узнаю я этот шелест, после него обычно бежишь в ближайший овраг и притворяешься мертвым хомячком, хотя и это не всегда спасает.
– Это не я, это все Руст, – привычно отнекивался я.
…Медленно обернувшись, я наткнулся взглядом на табличку «Нейла Лаймин». Какие там овраги, мне теперь в Рагос надо бежать, а может, и на Закатный Архипелаг. По заполненной студентами аудитории уже ходили шепотки, ну ладно, если что – я вообще чертильщик, мне простительно.
– Вы не ошиблись аудиторией? – спросила старая знакомая и еле заметно отпальцевала.
– Никак нет, – вытянулся я, но, спохватившись, поправился: – То есть нет, мэм, то есть леди Лаймин, то есть…
– Все! – одернула меня Колдунья. – Садитесь на свободное место.
Выдохнув и утерев выступивший пот, я под смешки и ехидные подколки на грани слышимости прошел к галерке и плюхнулся на свободное место.
– Давно тебя не видел. – Повернувшись, я приметил знакомую рыжую физиономию, кстати, рядом с Диргом сидели две девушки, и их лица также показались мне знакомыми.
– Я вам не мешаю? – прошипела Нейла.
Вскочив с места, я стукнул себя кулаком по груди и рявкнул:
– Никак нет!
Зал грохнул, никто уже не скрывал веселья, и смеялись во всю глотку.
– Студиозус Тим Ройс, останьтесь после занятий. – В глазах старой подруги я увидел лик темного жнеца. – Мы обсудим ваше поведение. А сейчас продолжим лекцию. Итак, мы остановились на теории защиты от базовых конструктов…
Рухнув на скамью, я прикрыл глаза и задышал чаще. Рефлексы, демоны их задери! Интересно, а если я на прогулке встречу генерала, то так же вытянусь по струнке и начну бить себя в грудь, аки примат в брачный сезон? В это время я боковым зрением заметил, как сторонится меня Гийом.
– Не боись, – прошептал я ему. – Мне просто балкой по голове во время взрыва прилетело.
– Ага, – кивнул он. – Ты, главное, не волнуйся, дыши глубже, выдыхай чаще.
Отмахнувшись, я достал перо с чернильницей и принялся конспектировать лекцию. Однако писать нормально – без дырок в пергаменте, без клякс и прочего – у меня получилось лишь через сорок минут, когда Нейла уже перешла на примеры тех или иных конструкций. Сам материал я понимал слово через слово, но всем сердцем надеялся, что смогу закрасить пробелы в знаниях благодаря допуску в библиотеку.
Вскоре профессор стала вспоминать примеры из собственного опыта. Тут она остановила свой взгляд на мне, улыбнулась и стала рассказывать студиозусам, как она в сопровождении пяти охранников оказалась на территории противника. Там ей якобы повстречался отряд врага, где присутствовали два мага-стихийника. Увы, они лекций леди Лаймин не слушали и не знали, что от проклятий точечной направленности надо ставить не стационарный щит, а плавающий. Клянусь всеми светлыми богами, этот эпизод годичной давности я вспомнил, но что такое все эти «точечное заклятие аморфного типа», «динамический щит абсорбирующего типа», «статичный щит отражающего типа»… Короче, я на некоторое время выпал из реальности и весьма нелестными словами вспоминал своего прошлого наставника. Если он все еще стоит в очереди на перерождение, то точно от чахотки повторно помрет. И вот ведь какая беда – Добряк в магии был сведущ не хуже, чем здешние преподаватели, но наотрез отказывался обучать меня ей, а ведь мог хотя бы теоретический курс преподать.
Под конец лекции Колдунья решила устроить демонстрацию. Она вызвала к себе какую-то девчушку с первого ряда. Та плавным движением откинула шелковые волосы и приняла позу архимага, снизошедшего до бренных смертных.
– Студиозус Хара Тин, вы усвоили сегодняшний материал? – шелестел голос Колдуньи. Я непроизвольно вжался в спинку скамейки и попытался притвориться дохлым хомячком.
– Ты чего? – прошептал Дирг.
Я только кивнул на кафедру, где сейчас могло пройти форменное смертоубийство. Хотя нет, Нейла ее так просто на круг реинкарнации не отпустит, наша кровожадная магиня в лучшем случае отправит глупышку на нижние уровни бездны.
– Конечно, – фыркнула Хара.
Мне хотелось вскочить с места и заорать «Ты что делаешь?», но конечности онемели, а язык стал деревянным.
– Что ж, – кивнула Нейла, и в ее глазах сверкнул фиолетовый огонек. – Сейчас я использую слабенькое проклятие, направленное в область головы. Ваша задача – защититься.
Девчушка снова хмыкнула и подняла руку, с ее ладони сорвался маленький бледно-голубой шарик. Впрочем, сфера за какое-то мгновение увеличилась в объеме и накрыла коконом девичью фигурку. Правда, удар сердца спустя по аудитории пронесся дикий вопль. Защитная сфера раскололась, прозрачной дымкой исчезая в пространстве, а Хара упала на колени.
– Господа учащиеся, – Нейла повернулась к залу, – если вам неинтересны лекции, вы вполне можете не приходить на них. Но если уж соизволили явиться, то не стоит мешать своим коллегам получать необходимые для выживания знания. А вам, – обратилась Колдунья к хныкающей девушке, – настоятельно советую зайти к лекарям.
Леди, а в том, что она леди, можно не сомневаться, вскочила на ноги и стрелой бросилась к выходу. Когда она уже почти скрылась за дверью, я успел заметить, как ее некогда смазливая мордашка покрылась белыми гнойниками и ужасными фиолетовыми прыщами. Жуть.
– На этом наша лекция закончена, – продолжала профессор. – Задание на выходные – доклад на тему щитовых заклинаний, объемом в одну тысячу слов.
Зал загудел, но ни одной возмущенной реплики не последовало, после такой демонстрации глупцов не нашлось.
Закинув в сумку исписанный пергамент, чернильницу и перо, я вздохнул и вошел в скрыт. Что-то меня совсем не тянуло оставаться после лекции. Уж лучше потом зайду к ней в кабинет, принесу чай, конфеты, в общем – организую нормальное жертвоприношение. Аккуратно спускаясь по ступенькам, я старался никоим образом не выдать своего присутствия. Сделать это оказалось не очень и сложно, даже несмотря на тот факт, что в аудитории были одни маги.
– Студиозус Тим Ройс, – прозвучал голос за спиной, когда моя рука уже лежала на дверной ручке.
Возведя глаза к потолку, я, не найдя там ответа, развернулся и, продираясь через толпу спешащих на выход сокурсников, отправился к Колдунье. По пути мне встретился Дирг, он положил мне руку на плечо и состроил скорбную мину, я покивал и отправился дальше. Вскоре в аудитории не осталось никого кроме нас. Нейла стояла облокотившись на стол, я восседал на парте. Кстати, этот тугой пучок, стянутый длинными шпильками, очень шел ей.
– Тим Ройс, – протянула волшебница.
– Нейла Лаймин, – передразнил я ее.
Еще некоторое время мы буравили друг друга глазами, а потом рассмеялись. Смеялись заливисто и беззаботно, совсем не так, как будучи наемниками. А потом Нейла совершила неожиданный поступок: она буквально подлетела ко мне и заключила в объятия. Обнял и я, мы простояли так некоторое время, а потом Нейла отстранилась.
– Это не дело, – сказала она. – Я хотела сюрприз сделать, а ты от меня в лазарете решил скрыться?
– Ну сюрприз так и так вышел, – заметил я. – Зато у лекарей нормально отоспался.
Колдунья как-то по-домашнему улыбнулась и, вытащив шпильки, распустила волосы. Раньше они были не длиннее сантиметра, а сейчас касались лопаток.
– Фух, – выдохнула она. – Ты представить не можешь, как меня выводят из себя эти требования к внешнему виду.
Еще как могу! Помнится, на одной из подработок мне приходилось по девять часов носить строгий, даже вычурный костюм. После двух месяцев подобного издевательства я зарекся носить эти колодки на всю оставшуюся жизнь.
– Как Молчун? – спросил я.
– А вот у него и спросишь, – ответила подруга и, схватив меня за руку, потащила к выходу.
– Меня ж не выпустят. – По правилам внутреннего распорядка с территории академии можно было выйти, только имея на руках специальный пропуск.
Колдунья посмотрела на меня как на идиота и потащила дальше. Мы покинули здание и отправились напрямик к школьным воротам. Колдунья все так же, не ослабляя хватку, держала меня за руку, и когда мы пересекали очередной маленький парк, нас заметили девушки с курса. Они тут же встали в кружок и зашушукались, поочередно бросая на Нейлу любопытствующие взгляды. Видимо, к вечеру я стану одной из тем для девичьих сплетен, хотя какая мне разница, пусть думают что хотят.
Позади остались скверы, и мы вышли на главную дорогу, если так можно назвать небольшой мощеный проспект. Миновав административное здание, где я впервые встретился со своим нынешним или будущим (это уж как посмотреть) наставником, оказались прямо перед воротами академии. Почему-то мне всегда думалось, что стражников должно быть четверо, но, как выяснилось, с внутренней стороны выход никто не охранял.
Нейла подошла к небольшому окошку на одной из створок и три раза постучала в него. Секундой позже дощечка отъехала в сторону и в проеме показалось пухлое лицо, не отягощенное интеллектом. Все же на стражу ставили либо провинившихся, либо неуспевающих студентов.
– Кто такая? – пробасил дальний родственник барсука.
– Профессор Нейла Лаймин, – спокойно ответила подруга.
– А этот? – кивнул пухлый в мою сторону.
– Студент.
– Пропуск есть?
– Нет, – ответил я.
– Тогда не пропущу, – покачал головой страж, в его глазах забегали алчные огоньки. Ну теперь понятно, каким образом можно покинуть территорию, вот только на этот раз ему вряд ли что-то перепадет.
– Под мою ответственность, – прошелестела Колдунья. Ох и не нравится мне этот тон.
На лице пухлого отразилась напряженная работа мысли, вернее там жадность боролась со здравым смыслом. И как видно, последний потерпел сокрушительное поражение.
– Все равно не пущу, – рявкнул будущий коррупционер и задвинул окошко.
Нейла застыла как каменная, и только ветер тихонько трепал ее волосы.
– Ну я ему сейчас… – прошипела она и закатала рукава. Я же, в целях сохранения рассудка и жизни, нырнул в ближайшие кусты.
Дальнейшего я не видел, впрочем, даже отсюда расслышал глухой звук падения тела. Потом заскрипели ворота и раздался смутно знакомый голос.
– Вы его простите, – кто-то очень старательно лебезил перед леди. – Не со зла он. Задолжал маленько в борделе, вот и ищет способ подработать.
– Такому только по борделям и ходить, – хмыкнула Нейла. – Ройс, ты где?
Без особого рвения я вылез из кустов и отряхнулся.
– Ты чего там забыл? – удивилась подруга.
– Да вот показалось – зайца видел, – брякнул я первое, что пришло в голову.
Нейла (демоны, как непривычно ее так называть!) вздохнула и круговыми движениями помассировала виски.
– Пойдем уже, – махнула она рукой и, развернувшись на каблуках, еле слышно добавила: – Пока я окончательно с ума не сошла.
Приняв облик провинившегося ребенка, я потопал следом, оставляя за спиной в прямом смысле окаменевшего пухляка и второго стража.
– Ба! – прогремело сзади. – Так ты все же поступил!
Обернувшись, я внимательно вгляделся в физиономию говорившего и наконец признал в нем парня, с которым разговаривал в прошлом году.
– Ага, – улыбнулся я. – А ты, я смотрю, очень дорожишь этим постом.
– Скажешь тоже, – рассмеялся парень. – Хотя ты прав, я здесь частенько бываю. Просто силы много, контроля мало, вот меня и ссылают за «переусердствование». – Последнее слово бедняга произносил так, будто пародировал кого. – Кстати, вернись до полуночи, а то проблемы со смотрителем будут. А он у нас дядька военный, коли не прав, то огреет так, что и лекари иной раз за голову хватаются в попытке понять, как лечить пострадавшего.
– Спасибо за совет, – кивнул я и побежал догонять Нейлу.
Настиг я ее уже в конце улицы, и все то время, пока мы петляли среди высоких домов, мне было как-то неудобно. Когда подруга завернула рукава своего платья, я приметил на ее правом запястье небольшой золотой браслетик. Так что как-то неприятно вышло, вот вроде мы с друзьями не попали на свадьбу из-за войны, а с другой стороны – приглашение-то было и висело на мне тяжким совестным грузом.
Вскоре мы очутились в жилом квартале среди целого лабиринта из высоких каменных заборов. А устроилась пара весьма неплохо, почти в центре столицы, да еще и в престижном районе. Пройдя несколько поворотов, мы оказались перед кованой решеткой, перекрывающей путь в уютный садик. Нейла провела рукой по замку, и тот, щелкнув, отворил проход. Магия, блин.
Идя по ухоженной дорожке, я старался все тщательно осмотреть. Все же мудрецы говорят: если хочешь узнать человека, узнай его дом. И сейчас Нейла, как и Тист, открывались мне с совершенно неизвестной стороны. В саду виднелись местные аналоги земных тюльпанов и роз, также я приметил несколько странноватых растений, мне не известных. Они обладали весьма большими лепестками сиреневого цвета, но при этом стебель был слегка коричневатого оттенка. Потом я заметил обычный гамак, натянутый между двумя дубками. Видимо, это место отдохновения Молчуна, он у нас ярый поклонник таких «полежанок».
Уже почти перед самым крыльцом я ощутил тусклый запах раскаленной стали и камня. Нейла, заметив мою небольшую заминку, только лукаво улыбнулась, но все так же продолжала хранить молчание.
Зайдя в дом, я снял сапоги и повесил куртку на крючок.
– Не стой столбом, – подтолкнула меня внезапно преобразившаяся подруга. Куда-то пропало строгое платье, ему на смену пришел домашний сарафан, волосы Лаймин убрала в платок и поверх сарафана еще и передник нацепила. Уже ничего не говорило о прошлом в рядах наемников, да и о профессорской должности тоже. На меня добро смотрела обычная хозяюшка, радушно привечающая старого знакомого. – Челюсть подбери и давай на кухню.
Выполнив указания и вернув загулявший орган на место, я двинул следом. Стены, покрашенные в нежные тона, создавали атмосферу уюта и покоя. А чуть скрипящий пол нисколько не портил картину, он, наоборот, дополнял ее, насыщая своим особым, неповторимым оттенком настоящего дома. Не простой лачуги, наспех сбитой, чтобы укрыться от наступающих морозов, и не тех пропахших дымом палаток, а именно Дома с большой буквы.
Кухня оказалась весьма современной, для Ангадора, конечно. Ладная печка, красивый резной стол, шкафы с посудой, умывальник и цветы на подоконнике. Ополоснув руки, я отодвинул табурет и уселся за стол.
– А где?
– Тист! – крикнула Нейла.
Минутой позже в помещение зашел Молчун. Вот кто ни капельки не изменился. Все то же суровое, но спокойное лицо, грудь, вздымающаяся подобно проснувшемуся вулкану, и черные как смоль волосы, заплетенные в три косы. Своими медвежьими лапами Тист сгреб Колдунью и поцеловал ее. От такого зрелища у меня как медом сердце окатило. Все же иногда хочется отказаться от дороги и посидеть в теплой обстановке. Правда, все хорошо в меру…
– Ну хватит! – рассмеялась Нейла и змейкой выскользнула из объятий мужа. – У нас гости.
Молчун замер, а потом медленно повернулся ко мне. Вот никогда не понимал – то ли он улыбается, то ли скалится, но вскоре меня постигла участь подруги. Молчун так же сгреб меня в объятия, вот только вместо поцелуев он постучал меня по спине. Лучше бы мы ограничились рукопожатием, так бы у меня была лишь сломанная кисть, а теперь придется ребра сращивать.
– Я тоже рад тебя видеть, здоровяк, – прохрипел я. – Но ты меня сейчас загубишь.
– Дорогой, – хихикнула Нейла, – поставь мальчика на место.
Тист ослабил хватку, и ноги снова встали на твердую поверхность. Варвар подвинул себе громадный стул, который вполне мог заменить стенобитный таран, и уселся прямо напротив меня.
– Все разговоры потом, – нахмурилась Колдунья. Вот ума не приложу, как она Молчуна без слов понимает. Видать – любовь. – Сначала поедим.
Поесть я был не прочь, и уже через полчаса на столе стояло жаркое, миска с ароматным хлебом и пирожки. Ел я долго, смакуя каждый кусочек. Уже очень много лет я не пробовал домашней пищи и сейчас просто не мог позволить себе быструю трапезу. Нужно было дать сознанию запомнить этот вкус, запомнить каждый оттенок запаха и все сопутствующие ощущения. Ведь неизвестно, когда мне еще раз доведется отобедать не солониной или не недавно подбитым кроликом. Но все хорошее когда-нибудь заканчивается, закончился и этот обед, плавно перетекший в ужин. За окном уже смеркалось, а мы так ни о чем толком и не поговорили.
– Вот и чайник закипел, – нарушила звенящую тишину Нейла и сняла пузатого с плитки. – Теперь можно и поговорить, только не здесь. Пойдемте в беседку.
В итоге Тисту доверили нести кружки, мне – пирожки, ну а чайник, как и положено, покоился в руках Колдуньи. Такой нехитрой процессией мы выбрались во внутренний дворик и вошли в беседку. Поставив съестное на стол, мы расселись по местам. При этом Нейла, забравшись на лавку с ногами, устроилась на плече мужа. И у меня в голове сразу всплыла картинка из старого советского мультфильма, где бродячая кошка заснула на спине у огромного медведя.
Налив себе чаю и вооружившись пирожком, я начал свой рассказ. Поведал друзьям и о страшной пьянке, устроенной в Борсе после победы. Потом припомнил несколько комичных ситуаций, что произошли у нас во время пути до Харпуда. Огромный успех имела история, когда мы подшутили над Пило и подсунули ему самую страшную приписную. Вся соль истории была в том, что предварительно мы замотали ее в легкие одежды, а лицо накрыли еле прозрачной тканью, ну и представили ему как танцовщицу с земель, лежащих за пустыней. Младший к этому моменту уже мало что соображал от выпитого спиртного. Поутру же на весь лагерь раздался душераздирающий вопль, а «пробитые» могли увидеть, как через всю просеку несется голый мужик и что-то яростно кричит.
Вспомнил я и сам Харпуд, рассказал о том, как нас накрыла лавина, о том, как блуждал в подземельях. Когда же речь зашла о тамошних обитателях, то Нейла непрерывно ахала и охала, а вот Тист светился охотничьим азартом и явно мне завидовал. Потом рассказал о Сильвии и ее «кошках». Молчун хмыкнул, а Колдунья не постеснялась отпустить пару ехидных шуточек на весьма плоские темы. Рассказал им о принце, о том, как мы все боялись, что по наши души явится императорская гвардия и наш путь закончится в казематах и пыточных.
Я все старался оттянуть момент, когда придется сообщать ужасную новость, но так или иначе речь зашла о Мальгроме. Я рассказал о том, как мы рубились на парапетах, о том, как упал вниз, как зашивал самого себя и как наша армия взяла крепость. Припомнил взятие магазина, и то оружие, что отыскалось в нем.
– Кто? – прошептал Молчун, и у меня чуть уши не заложило от его громоподобного голоса.
– Ушастый, – ответил я.
Друзья сразу помрачнели, их лица тронула грусть, вскоре Тист принес из дома бутылку. Выпили. Снова помолчали, снова выпили. Так продолжалось до первой звезды. Ну а затем мы поменялись ролями, рассказывать стала Нейла. Оказывается, они после битвы не сразу поехали в столицу, а остановились в одном из пригородов, но по смешному стечению обстоятельств в том же трактире, где будущая семья сняла комнату, остановился бывший учитель Нейлы. Он-то ей и предложил работу в столице. И, что самое удивительное, Нейла согласилась исключительно из-за настояний мужа. Когда же я спросил, что стало поводом, то Тист растянул губы в улыбке-оскале, а волшебница заботливо погладила живот. У меня аж дыхание перехватило.
– А как назовете? – спросил я.
Пара переглянулась, затем Молчун кивнул и Нейла ответила мне.
– Дайлин, если мальчик, и Диана, если девочка.
– Красивые имена.
– Эльфийские, – кивнула подруга. – Так звали Ушастого.
Я ничего не сказал, только продолжал смотреть на небо. Интересная штука жизнь – за целый год я так и не узнал, как зовут нашего деревянного друга, а теперь вот в его честь назовут новое маленькое существо. Какая жизнь будет его ждать? Станет ли он магом, как мама, или воином, как отец. А может, пойдет по другой дороге, и та выведет его к удивительной, неповторимой судьбе, полной ярких красок и впечатлений. Впрочем, все наши судьбы удивительны и неповторимы, только порой мы этого не замечаем.
– Не могу понять, – сказал я, втянув воздух носом, – откуда здесь запах стали.
– А ты во-о-н туда посмотри, – ткнула Нейла пальчиком в дальнюю пристройку.
Демоны, слона-то я и не приметил: прямо к дому была приставлена ладная кузня.
– Не знал, что ты кузнец, – обратился я к Молчуну, тот только хмыкнул – мол, «ты вообще мало чего знаешь».
– Батюшки! – вскинулась подруга, я же от такого оборота только вздрогнул. Куда только подевались привычные «темные боги». – Совсем за временем не следим, а тебе еще обратно возвращаться.
Опомнился и я, поблагодарив друзей за ужин, собрался на выход, но получил легкий подзатыльник от Молчуна. Когда же я спросил за что, тот только развел руками и указал на Нейлу.
– И куда ты собрался без пропуска? – усмехнулась она.
Хлопнув себя по лбу, я уселся обратно и стал ждать, пока мне не выпишут заветную бумажку. Много времени на это не ушло, будущая мать черкнула несколько строк на пергаменте, затем свернула его в трубочку и поставила восковую печать.
– Держи, – протянула она мне готовый документ.
Поблагодарив ее, я теперь уже без всяких проблем добрался до калитки. Сердце почему-то ныло, и на душе было неспокойно. Против воли обернувшись, я увидел, как обнимаются друзья. А на их лицах светятся теплые, домашние улыбки.
– Ты еще заходи, – обронила Нейла. – Не чужие ведь люди.
– Обязательно, – ответил я на приглашение и покинул дом.
Город встретил меня своей надменностью, присущей любой столице. Гранитные мостовые, казалось, вздрагивают и морщатся от каждого моего шага. Будто им противно, что по ним ступают сбитые, грязные башмаки. Ветер неприятно трепал волосы, шепча мне, чтобы убирался подальше отсюда. Здания теснились, зауживая проходы, они не хотели пускать меня в сердце страны.
Здесь я был чужим, и не потому, что я беден и пьян, а просто потому, что мой путь еще только в самом начале. Колдунья и Тист, старые друзья, ставшие мне родными, закончили свой и теперь могут обрести покой, маленькое личное счастье. Их дорога закончилась свадьбой, домом и ребенком. В такие моменты хочется прозреть будущее и увидеть, чем же закончится твое приключение длиною в жизнь, но надо ли это мне? Или пусть все будет как будет. Ведь в таком огромном мире обязательно найдется (просто не может не найтись!) уголок, где отыщет свое пристанище заблудшая душа, вытуренная из другого мира. Вот только пускай этот уголок подождет меня еще немного, пусть он подождет, пока я не увижу весь этот мир.
Взглянув на небо и снова поймав на себе взгляд луны, я впервые сожалел, что рядом нет мудрого эльфа, способного одним незаметным намеком вернуть душевное равновесие. Впрочем, стоит уже повзрослеть и научиться жить без наставников, самостоятельно прокладывая себе путь через джунгли под названием судьба.
Знакомый маг, дежуривший на посту, пропустил меня, не спросив документа, а я не стал ему об этом напоминать, пусть будет такой своеобразный козырь на всякий пожарный. Академия встретила меня своими аллеями и дорожками. Как минимум на ближайший год эта обстановка станет для меня домом, вернее перевалочным пунктом, которыми я обхожусь в течение последних семи лет. На Земле я не ценил понятие «дом», а вот теперь… Теперь мне кажется, что дом – это не просто квартира, дача, сруб или что-то в этом духе. Дом – это прежде всего место, где тебя ждут и куда ты можешь вернуться.
Всмотревшись в тени, я понял, что безбожно опоздал, и если верить наставлением знакомого, то сейчас мне устроят нехилую взбучку. Остановившись перед зданием общаги, я вошел в скрыт и аккуратно отворил дверь. Хотя это было напрасно: смотритель беззаботно спал, положив голову на руки. Не снимая покрова, я прошел к лестнице, и тут голову сдавило чувство опасности. Отпрыгивая назад, я, как в замедленной съемке, наблюдал за тем, как белое гусиное перо, оставляя в воздухе росчерк, впивается в стену.
– Ты скрипишь, – прокряхтел старый вояка. – В лесу надо не хрустеть, а дома не скрипеть.
Я замер, ожидая дальнейшей расправы.
– Иди уже, – буркнул старик и снова улегся спать, не особо разбираясь в ситуации.
Я поблагодарил богов за ниспосланную удачу и поднялся по лестнице. В коридорах уже погасло освещение, но практически из-под каждой двери пробивался свет. Спящий студент – это студент перед сессией, так что ничего удивительного в том, что свет горел и под нашей дверью. Провернув ручку, я уставился на две знакомых мне физиономии и на одну новую, но почему-то смутно знакомую.
– Ты! – крикнула одна из двух девушек, и в мою сторону полетело какое-то плетение. Уже теряя сознание, я вспомнил, что против точечных структур надо ставить динамический щит, вот только как его ставить…