Кирилл Казанцев
Мастер-класс по убийству
Глава 3
Клуб «Дракон»
Настало время посетить клуб и познакомиться с Учителем. Шифроваться перед ним я не собирался и поэтому с чистой совестью направился в логово чуждой мне философии.
Спортивный клуб «Дракон» занимал весь первый этаж здания службы ЖКХ. Сама служба и в довесок к ней районный паспортный отдел принимали граждан в обшарпанных помещениях второго этажа. Само здание было ничем не примечательным стандартным строением из красного кирпича. Но первый этаж был изумителен! Отдельный красивый вход, оригинальный декор прихожей сразу внушали уважение к арендатору.
Зайдя вовнутрь, я был поражен специфичному убранству. Оскаленные драконовские морды свисали со стен. Все убранство помещения, где я очутился, было необычно и красиво. Я залюбовался увиденным, но ко мне подошел человек в черной футболке, на которой был изображен дракон. На нем были надеты свободные шелковые штаны и мягкой кожи тапки, типа чешек. Склонившись в легком поклоне, он вежливо поинтересовался, что хочет уважаемый посетитель клуба.
– Я хочу встретиться с Дмитрием Марковым, – сказал я.
Пока тот думал, переваривая мою наглость, я заметил нескольких детей в белых футболках, бесконечно кланяющихся встречным типам в черной и особенно красной униформе. Они прикладывали руки ко лбу и низко сгибались.
– Учитель интересуется, кто вы, – прервал мои мысли боец.
– Ты же никуда не уходил? – удивился я.
– Учитель вас видел.
– Я хочу разговаривать с ним лично.
– Он ждет вас в черной комнате.
Через минуту я был там. Комната производила впечатление! Чего стоила одна лишь драпировка стен и потолка черным натуральным шелком. Мне предложили сесть в кресло.
– Вы будете пить чай? – услышал я приятный мягкий голос.
Я повернул голову и увидел мужчину средних лет в восточном одеянии. Не знаю почему, но мне он понравился.
– Я пью зеленый чай, – сказал я.
Когда передо мной поставили пиалу ароматного чая, он сел напротив.
– Давайте познакомимся, – предложил он. – Меня зовут Дмитрий. Не удивляйтесь. Но я про вас все знаю. Вы бывший сотрудник спецслужб и мастер единоборств.
– Агентура у вас, Дмитрий, работает отлично, – сказал я, отхлебнув глоток горячего чая.
– Ошибаетесь, – мягко заметил он. – Вас выдают глаза, походка и руки.
– Вы не ошиблись, – сказал я. – В свое время расследовал убийства и занимался спортом. Сейчас тоже иногда боксирую с друзьями.
– Не хотите ли проверить свое мастерство? – спросил он вполне серьезно.
Направляясь в клуб, я прокручивал в мозгу всевозможные варианты развития событий, но такого предвидеть не мог. Первой мыслью было отказаться, что с моей стороны выглядело бы вполне естественно – «не кулаками размахивать я пришел, уважаемые господа», но, увидев на себе оценивающий, ироничный взгляд предводителя, решил, что отступать как-то несолидно.
– Что же, попробуем, – сказал я. – Где и когда?
– Здесь и сейчас, – улыбнулся Дмитрий.
– Я готов.
– Прекрасно! Проведите нашего гостя в красный зал. – Дмитрий встал и скрылся за дверью.
– Вам оказано большое доверие учителем, – шепнул мне парень, встречавший меня. – Бои проводятся только внутри нашей ассоциации, а красный зал только для особо почетных гостей.
– И кто соперник?
– С вами буду биться я, – сказал он совершенно буднично.
Почему-то мне захотелось его зацепить.
– Ты, главное, не волнуйся!
Он промолчал.
* * *
Красный зал соответствовал своему названию.
Стены, потолок и татами были бордовыми. Подсветка тоже была красная. Отчего создавалось ощущение нереальности происходящего. Блики света отражались в зеркальных клинках мечей, развешанных вдоль стен. Все это создавало впечатление тайности, торжественности и значимости происходящего.
Меня облачили в белые свободные штаны и футболку. Мой соперник был в черном китайском костюме: рубашка с воротником-стойкой и брюки чуть ниже щиколотки. На руки мы надели боксерские перчатки.
– Бой проводится в полный контакт, – объявил рефери в красной футболке.
Я уже разобрался в цветах: белый цвет – новичок, черный – инструктор, красный – мастер.
«Новичок так новичок!» – я был без апломба. Полным контактом меня было не удивить. Звание мастера спорта по рукопашному бою кое-что стоило.
Мой оппонент передвигался мягко, по-кошачьи. Ударная техника у него была что надо! Я решил не ждать, пока этот ловкий парень измотает меня своими маневрами и пошлет в нокаут. Возраст и функциональная подготовка были на его стороне, но я был тяжелее и физически крепче. Количество же проведенных жестких боев и опыт ведения схваток были на моей стороне. Пропустив несколько чувствительных ударов ногами по корпусу и один в голову, я подумал: «Фигово получается! Этот юноша ведь сейчас навтыкает!» И решил изменить тактику. Закрыв руками подбородок и верх живота, я попер напролом и вошел в клинч. Борьбой, в отличие от соперника, я владел прилично. Бросив кунфуиста через грудь, тут же зашел на «болячку». Если бы судья вовремя не постучал мне по спине, то я сломал бы инструктору руку пополам. Надо отдать тому должное – терпел до конца. Боец! После боя мы встали напротив Маркова.
– Ты победил заслуженно, – торжественно сказал он.
«Осчастливил!» – подумал я. Затем переоделся и проследовал за Дмитрием в его кабинет, он же черная комната. Он предложил мне сесть в то же кожаное кресло, и мы остались наедине.
– Как насчет чая? – спросил он. Я не возражал. Чашка свежего чая была сейчас тем, что мне нужно.
Он лично наполнил чашки, и я долго маленькими глотками пил живительный напиток. Опорожнив вторую чашку, я откинулся на спинку. После проведенного поединка тело слегка побаливало. Я знал, что завтра боль будет сильной и, возможно, вообще не смогу делать резких движений. Это состояние мне было хорошо знакомо по спортивному прошлому.
– К нам инструктором работать пойдете? – шутливо спросил Дмитрий. – Задатки у вас есть.
– Православный я.
– Тогда все остаются на своих местах, – рассмеялся Марков. Потом его лицо стало серьезным.
Я было открыл рот, собираясь перейти к делу, как Учитель приподнял ладонь, призывая слушать.
Он заговорил тихо, четко выговаривая каждое слово.
– Думаю, вы были несколько удивлены, увидев все это. – Марков обвел рукой помещение.
– Честно признаюсь… – кивнул я.
– Это все создано мной.
Учитель встал с циновки, заложил руки за спину и начал неторопливое повествование:
– Идея создать нечто подобное родилась давно, когда я еще только начинал осваивать и познавать искусство. Вы должны помнить те непростые времена – пресловутые девяностые. Но жизненные обстоятельства одних останавливают и ломают, другие же – сильные, убежденные и целеустремленные натуры продвигаются. Себя я всегда относил к последней категории. Ежедневно совершенствуясь и постигая истину, я никогда не придавал себе значимости, оперируя теми или иными именами, никогда не подчеркивал наработанное годами мастерство. Тем не менее имена и вехи – это бесценный путь, путь к мастерству и осознанию себя как Патриарха Кун-фу и права называться Мастером. Мастером не какого-либо стиля или направления, но МАСТЕРОМ КУН-ФУ, а значит, Мастером жизни. Моя сегодняшняя жизнь – это ежедневная практика Кун-фу, литературное творчество, через которое тоже сполна можно прочувствовать глубину и основы смысла жизни. Традиции Кун-фу передаются от сердца к сердцу. Именно это говорит об истинности Знания и праве преемственности многовековых традиций.
Честно признаться, я слабо врубался в то, что говорил Марков, но понял, что с харизмой и красноречием у него полный порядок. Кроме того, Дима – классный психолог, нашедший способы подчинить своей воле учеников и единомышленников. Вселивший в их доверчивые умы угодные ему ритуалы и традиции. Не просто так все вокруг пригибают колени, только зачуяв Учителя.
Дмитрий сделал паузу для того, чтобы отпить глоток чая, и продолжил:
– Посадить росток, чтобы выросло дерево, мало. Надо поливать, ухаживать, охранять. Поэтому клуб был открыт для детей. Знали бы вы, что творилось здесь годами раньше. Это был самый криминогенный район. Я стал работать с трудными подростками. Мне очень помог один влиятельный человек, бывший первый секретарь почившего комсомола. Поэтому никаких проблем у меня быть не могло. Родители тех трудных детей были мне благодарны. Результаты пришли позже. И сейчас в клуб принимаются все желающие. Кто-то уходит – мы никого насильно не удерживаем, но оставшиеся становятся семьей. Здесь все, как в ней: послушание и уважение младших старшим, новичка инструктору. Мы регулярно проводим внутриклубные праздники. Я знаю все про каждого и стараюсь помогать им, чем могу. Новички становятся инструкторами и в свою очередь занимаются с детьми, прививая им только добро. На этом выстроена идеология Кунфу!
Он внимательно посмотрел на меня:
– Все, что я вам рассказываю, не просто так. Наверняка вы уже навели справки обо мне и «секте». Так любят называть нас завистники. Теперь вы в курсе целей и задач клуба. Я уверен, что все наши ученики найдут себя и будут настоящими людьми всю жизнь. Это и есть моя главная цель.
Марков сел напротив меня и сделал глоток из чашки:
– Теперь я вас слушаю.
– Я занимаюсь делом о смерти Юли Сливиной.
Дмитрий удивленно посмотрел на меня:
– Да, но прошло столько времени, и, насколько мне известно, полиция сделала свои выводы.
– Я знаю, – ответил я. – Именно поэтому взялся за это дело.
– Понимаю, – задумчиво произнес Марков. – И у вас ко мне есть конкретные вопросы.
– Точно так.
– Тогда задавайте. Помогу, в чем буду компетентен.
Я решил сразу перейти к волнующей меня теме.
– Дмитрий, вы хорошо знали Юлю?
Марков слегка нахмурился.
– Все это очень неприятно и прискорбно, – сказал он. – Юля пришла в клуб совсем еще ребенком. Если не ошибаюсь, ей тогда только исполнилось четырнадцать лет. Это была неуверенная в себе, пухлая и наивная девочка. Но через очень короткое время я отметил в ней сильную волю и глубокую духовность. Поверьте, но с годами я научился безошибочно определяться в людях. И в ней не ошибся. Ее фанатичное упорство на тренировках, стремление к совершенствованию и познанию меня поразили и обрадовали. Я стал уделять ей особое внимание, и результаты не заставили себя ждать. За считаные месяцы она достигла того, чего другие девочки добиваются годами. Юля преображалась на глазах. Но ее особая, данная природой пластика была изумительна. Это была будущая чемпионка, прима Кун-фу международного класса. Через полтора года она сдала экзамен на инструктора и стала работать с младшей группой. Дети в ней души не чаяли. В составе группы наших учеников она несколько раз была в Китае на стажировке. Там она произвела фурор, выполняя одиночные упражнения. Это уже было истинное признание. Успех не вскружил ей голову. Она продолжала оставаться сама собой до последнего дня.
Марков подошел к секретеру, достал толстый альбом и протянул мне:
– Можете посмотреть. Это наши архивы.
Я взял объемный, оригинально оформленный в азиатском стиле фолиант. Здесь было множество фотографий, и на каждой присутствовал сам Учитель и окружающая свита. Юля была сфотографирована только один раз на соревнованиях в головокружительном пируэте.
– Спасибо, – сказал я, отдавая альбом Дмитрию. – А у Юли были враги?
– Вам лучше об этом поговорить с инструкторами. У меня несколько иные задачи.
– А работу Сливиной кто-то курировал?
– К ней был прикреплен наставник – старший инструктор.
– Кто именно?
– Оксана Волкова.
– Я с ней могу пообщаться?
– С нами ее уже нет. Она уехала жить в Финляндию.
– А с Андреем?
– Вы сегодня с ним соревновались.
– В день смерти Юли вы были в клубе? – Вопрос я задал с подковыркой.
– Мне не известен день ее смерти, – сухо ответил Дмитрий.
– У меня есть информация, что вы проводили свое расследование.
– Оно оказалось малоэффективным.
Марков встал, показывая, что разговор окончен.
– Извините, – сказал он, – у меня сегодня много дел.
Я поднялся с кресла.
– Прощайте. – Дмитрий склонил голову. – Могу заверить, что здесь убийцу вы не найдете. Ищите там, где он есть. Вас проводят.
– До свидания. Я найду дорогу.
Выйдя из клуба, я сел в свою машину и закурил. То, что Дмитрий знал гораздо больше, чем рассказал, я был уверен, но в данный момент не видел перспективы дальнейшего общения с ним.
* * *
Клубная дверь открылась, и появился Марков. Он прошел к черному внедорожнику, сел за руль и, резко тронувшись с места, уехал.
Я решил еще немного подождать и не обманулся. Минут через пять на крыльце появился Андрей.
Выйдя из машины, я направился ему наперерез.
– Андрей, есть важный разговор.
Увидев меня, он остановился:
– А, это вы? Если из полиции, то я все рассказал.
– Я не из полиции, – сказал я, предъявив адвокатское удостоверение.
– Можно и поговорить, – согласился он. – Но только в моей машине.
– А почему такое жесткое условие? – удивился я.
– Спокойнее как-то… – ответил он безразлично и осмотрелся, что мне показалось странным.
Мы подошли к потертому «Чероки». Андрей пискнул кнопкой сигнализации и открыл передо мной дверь.
Он сел в машину и, не скрывая раздражения, сказал:
– Можете спрашивать, хотя не думаю, что мои ответы прольют свет на смерть Юли.
– Расскажите мне о ваших с Юлей отношениях.
Он резко повернул голову:
– Как! Опять! Я обо всем рассказал следователю. Если вас интересуют подробности, посмотрите уголовное дело или встретьтесь со следователем, который все расследовал.
Его негативная реакция была объяснима. Непросто сохранять спокойствие, когда через несколько лет вновь начинают ворошить прошлое и копаться во внутренностях, которые до этого вывернули наизнанку оперативники и следователь.
– Всему свое время, я только начал работать, и вы второй человек, с кем общаюсь по вопросу Юлиной смерти. Тем более поговорить нам необходимо. Именно с твоего мобильного телефона звонили ей в последний раз.
– Ладно, – после короткого раздумья согласился Андрей. – В сотый раз повторю, теперь специально для адвокатуры. – Он глубоко вздохнул и начал говорить, размеренно, монотонно, нехотя. Это выглядело как пересказ ранее данных показаний: рубленые фразы и ничего лишнего. – Юля пришла в клуб еще подростком. Сразу стала подавать большие надежды. Тренировалась в моей группе. По указанию Дмитрия я занимался с ней ежедневно. Со временем она стала очень привлекательной девушкой. Я продолжал относиться к ней как наставник, но Юля уже смотрела на меня как на мужчину. Я не придавал этому никакого значения. Ведь спортсменки часто влюбляются в своего наставника, и это очевидный факт. Но однажды она предложила сходить с ней в ночной клуб. Я тогда очень удивился. Юля была скромной, домашней девочкой, и вдруг – ночной клуб. Сейчас не могу объяснить почему, но я согласился. С этого момента мы стали встречаться. Признаюсь, что она мне нравилась, но не более того. Юля же в меня влюбилась. Я понимал, что между нами не может быть ничего серьезного, но у Юли на этот счет были свои мысли. Это я позже понял, что надо было поступить решительно и не дать отношениям развиться, но тогда я не хотел ее разочаровывать. Думал, что пройдет время и все прекратится само собой. Но этого не произошло. Чем дальше, тем больше…
– Между вами был интим? – перебил я его.
– Несколько раз. Всегда по ее инициативе и у нее дома, когда отсутствовали родители. Хотя они знали про меня и не возражали против встреч.
– У нее были враги? – спросил я.
– Не было врагов, только завистники.
– Кто это?
– Волкова Оксана – старший инструктор. До Юли она была лидером, примой. Оксана – опытная спортсменка, чемпионка, но в пластике, шарме заметно уступала Юльке. Она это понимала и злилась. Пыталась вредить по мелочам. Однажды перед выступлением порезала форму. Дмитрий узнал, и между ними был долгий разговор. После этого они не выступали в одних турнирах. Оксана побеждала, но все же знали, что настоящий лидер – это Юля. Под нее спонсоры выделяли деньги на соревнования. Ее участие, даже в Китае, обеспечивало аншлаг. В конце концов, Оксана спорт бросила и уехала в Финляндию. Там она вышла замуж, родила ребенка…
– Вы что, продолжаете общаться с ней? – перебил его я.
Андрей смутился:
– Нет, эта информация от общих знакомых.
– Андрей, вы были последним, кто звонил Юле накануне обнаружения трупа.
– Да, я звонил ей.
– О чем был разговор по телефону?
– Да ни о чем. Мы каждое утро созванивались. В этот раз еще поговорили о предстоящем фестивале кун-фу. Юля была членом оргкомитета. Еще в этот день у нее была утренняя группа детей. Занятия начинаются в восемь часов утра.
– Она в этот день была в клубе? – спросил я.
– Была. Наш администратор ее видела утром. Потом Юля ушла. Об этом я говорил следователю.
– Кто работал в этот день администратором? – спросил я.
– Клавдия. Она сейчас у нас не работает. Сразу после происшествия уволилась. Вот и все. – Андрей развел руки. – Больше я ничего не знаю.
Я вышел из его машины и, дождавшись, когда он уедет, зашел в клуб. Представившись, я попросил дежурившего администратора – молодящуюся блондинку примерно моего возраста – дать домашний телефон бывшего администратора Клавдии.
– Ее зовут Клавдия Михайловна Белкина, – сказала блондинка, полистала журнал и продиктовала номер телефона и домашний адрес.
– Извините, а вас как зовут? – спросил я.
– Анжелина Васильевна, – кокетливо взглянув на меня, ответила она. – Можно Анжелина.
– Скажите, Анжелина, а Клавдия Михайловна долго здесь работала?
– С открытия клуба.
– Почему тогда уволилась?
– Я не знаю, – насупив напудренный носик, – ответила Анжелина.
– Огромное спасибо! – бодро сказал я. – Удачи вам в жизни и хорошего мужа.
– Я замужем, – улыбнулась дама.
– Я завидую вашему мужу, – сказал я и вышел на улицу.
Потом заехал к себе в контору и составил запрос в прокуратуру. На сегодня все. С уголовным делом я решил ознакомиться завтра. Полученную информацию необходимо было проанализировать и составить хотя бы приблизительный план дальнейших действий. Во-вторых, сегодня вечером у нас с женой предстоял визит в театр. Честно говоря, спектакль мне не понравился. Я даже в середине второго действия вздремнул, но, получив от благоверной толчок в бок за храп, стал внимательно смотреть на сцену, упорно борясь со сном. Будучи истинным джентльменом, всю дорогу домой не переставал восхищаться прекрасной игрой актеров и оригинальным сюжетом. Я не мог испортить настроение супруге, поскольку билеты доставала она по великому блату и за приличные деньги.
Глава 4
Клавдия Михайловна, следователь Захаров и другие
На следующий день я приехал в следственный отдел, заглянул к Коле Евсееву – заместителю начальника, и тот, без лишних вопросов, подписал мое ходатайство об ознакомлении с уголовным делом по факту смерти Сливиной Юлии Николаевны.
После этого я спустился в архив и получил том дела. Усевшись за стол, я раскрыл папку и углубился в чтение. Как я и предполагал, там я не увидел ни одного протокола допроса лиц, о которых мне стало известно накануне. Я не имел в виду Андрея Яковлева, задержанного в этот же день. Его промурыжили по полной программе. Только протоколов допросов я насчитал четыре штуки, и везде его показания мало в чем расходились с тем, что он рассказал мне. Удивительно, но в деле я не нашел протокола допроса Сливина. А ведь родных потерпевшей должны были допросить в первую очередь. Сделав в блокноте пометку, я стал листать дело дальше. Заключение судебно-медицинского эксперта подтверждало сказанное мне Луценко. Смерть наступила от остановки сердца. Черепно-мозговая травма была единственной и посмертной. На этом и строилось заключение следователя Захарова: «Находясь в неустановленном месте, потеряла сознание, после чего упала с высоты собственного роста и получила указанную травму, ударившись затылочной частью головы о твердый тупой предмет. После наступления смерти неустановленное лицо пыталось переместить труп, но было застигнуто оперуполномоченным Мутиловым и скрылось. В действиях неустановленного лица признаков состава преступления не установлено… Дальнейшее производство по уголовному делу прекратить…» Я внимательно рассмотрел фототаблицу к протоколу осмотра места происшествия. Все так и есть: труп молодой женщины, чемодан-тележка. Имелись протоколы допроса Мутилова и Волохова. В процессе проведения розыскных мероприятий задерживались лица, схожие по приметам, указанным свидетелями Мутиловым и Волоховым. Имелись справки по обходу близрасположенных домов. Я снял фотокопии со всех документов и закрыл папку. Смотреть больше было нечего. Я сдал дело секретарю и вновь поднялся к Евсееву.
– Слушай, Николай, а как бы мне увидеться с Захаровым?
– Он уже в следствии не работает – уволился, на пенсию вышел.
– Я знаю. Его координаты дать можешь?
– Зря ты это дело собираешься реанимировать, – посочувствовал Евсеев. – Пустышку потянешь.
– А все же? – настаивал я.
– Мне не жалко, все равно недействующий сотрудник. – Он полистал блокнот. – Записывай. Захаров Петр Вениаминович. Вот номер домашнего телефона и адрес. Запиши еще номер мобильника. Только не знаю, актуален он в настоящее время или нет.
– Давай все до кучи. – Записав данные, я попрощался с Колей и ушел.
* * *
Вырисовывалась весьма интересная ситуация. Следствие копало где угодно, но не в клубе. Хотя оттуда надо было начать расследование. И этот факт показался мне странным. Либо же Захаров отнесся к расследованию халатно, либо круг охвата был кем-то умышленно ограничен. Предстояло это выяснить.
Но прежде всего я решил повидаться с бывшим администратором клуба Клавдией Михайловной Белкиной и набрал номер ее домашнего номера. После долгих гудков трубку сняли.
– Алле, – ответил хриплый женский голос.
– Клавдия Михайловна? – поинтересовался я.
– Да.
– Могу я с вами поговорить?
– Кто это? – В ее голосе зазвучала тревога.
– Адвокат…
Я хотел еще пояснить, по какому делу, но она прервала меня и спросила с волнением:
– Правда? Наконец-то! Я уже и не знала куда обращаться…
– Так я подъеду. – Я сразу ухватился за возможность встречи с важным свидетелем. Она наверняка меня с кем-то перепутала, и этим надо было непременно воспользоваться.
– Подъезжайте, – сказала она. – Адрес знаете? И вот о чем хочу вас попросить. Купите по дороге бутылочку вина недорогого. Я деньги сразу отдам. Просто я на улицу сейчас выйти не могу, ногу сломала.
– Нет проблем, Клавдия Михайловна, – радостно прокричал я в трубку. – Через час ждите.
«Нет, мне определенно везет», – подумал я, садясь в машину.
Купил в магазине бутылку марочного портвейна. «Гулять так гулять», – решил я и через сорок минут звонил в обитую потертым дерматином дверь.
– Открыто, – прокричали мне изнутри.
Я осторожно приоткрыл дверь и зашел внутрь запущенной однокомнатной квартиры.
– Это вы? – спросил тот же голос.
– Это я звонил, и мы договорились встретиться. Я и винца купил, как вы просили, – осторожно добавил я.
– Тогда заходи, – интонацией таможенника Верещагина проговорила хозяйка.
Зайдя в комнату, я увидел среди очень скромной обстановки пожилую растрепанную женщину в инвалидной коляске.
– Вино принесли? – сразу поинтересовалась она. – Ставьте на стол.
Я выставил бутылку на удивление чистую скатерть.
– Зачем вы такое дорогое вино купили? – разочарованно простонала она. У меня стольких денег нет.
– Считайте это моим презентом.
– Презент, говоришь. – Она недоверчиво посмотрела на меня.
– Истинно, презент. Ото всей души. Зная ваше положение, не смею требовать ни копейки.
– Ишь ты, расшаркался, – улыбнулась она, оголив голые десны. Потом спохватилась и, отвернувшись, быстрым движением вставила зубной протез. – Открой бутылку-то. Штопор на серванте.
Я вскрыл вино и налил ей в чашку.
– Спасибо. – Смакуя каждый глоток, она выпила содержимое, потом закурила. – Очень хорошо, что вы пришли, – сказала она. – Куда я только не обращалась, все без толку.
– А что, собственно, произошло? – спросил я.
– Квартиру отобрать хотят, а меня выселить куда-то на сто первый километр.
– Это кто?
– Есть шустрые люди. – Она налила себе еще и выпила. – А вы, – спохватилась Клавдия Михайловна.
– Благодарю, но я за рулем, – отказался я. – Так кто же эти люди? – спросил, твердо решив сразу не переходить к делу. Я был уверен, начни разговор с клуба, она бы замкнулась сразу и навсегда.
– Есть одна дамочка, агент по недвижимости. Квартирка моя хоть и неказистая, зато в центре города. Вот уцепилась за меня, как этот самый… бульдог, – наконец вспомнила она название породы. – Сначала все по-доброму было, а потом угрозы начались. В последний раз приходила с какими-то мордоворотами. Так те прямо заявили, что выкинут меня на улицу или же пришибут, если я доверенность не подпишу. Помогите мне, а? – Белкина прослезилась.
– А вы в полицию обращались? – спросил я. – Например, по факту угроз.
– А как же! – Она подъехала к комоду и вытащила стопку документов. Я сразу увидел, что это постановления об отказе в возбуждении уголовного дела.
– Попробуем что-то сделать, – сказал я и набрал номер телефона начальника убойного отдела Игоря Мухина. Мы тепло поздоровались, и я изложил ему суть проблемы. – Пришли кого-то из сотрудников, пожалуйста. И с этой агентессой профилактику проведи.
– Диктуй адрес, – сказал Игорь. Немного поговорив о насущных делах, я положил трубку.
– У вас номер телефона агента есть?
– А как же!
Я набрал номер телефона с визитки. На другом конце ответил приятный женский голос:
– Слушаю вас.
– Правильно делаете, что слушаете. Я адвокат городской коллегии адвокатов. Между мной и гражданкой Белкиной заключено соглашение. Теперь все ее дела веду я. Если у вас есть к ней вопросы, звоните мне.
Я продиктовал номер своего телефона. Та попыталась возражать, и я не сдержался:
– Слушай, ты, черный риелтор. Знаешь, где твои коллеги находятся? Правильно. В тюрьме! Хочешь сесть? Если хоть раз позвонишь или, не дай бог, окажешься около адреса Белкиной, говорить будем иначе. Сядешь стопроцентно! А скоро жди вызова к настоящим полицейским. Я подал на тебя заявление в главк и прокуратуру. – На другом конце наступило гробовое молчание. – Не слышу ответа, – сказал я. – Ты все поняла?
– Да.
– Вот и отлично, теперь надейся, что Клавдия Михайловна заберет заявление, пожалеет тебя.
Я положил трубку.
– Она вас больше не будет беспокоить.
Белкина застыла в инвалидной коляске.
– И это все? – спросила она.
– Все, – ответил я, – живите спокойно.
– Не знаю, как вас благодарить.
Наступил момент, когда можно было начинать говорить.
– Вы ответите мне на несколько вопросов?
– Я готова. – Лицо Белкиной было сейчас одухотворенным. Про стоящую на столе бутылку она, похоже, забыла.
– Я расследую обстоятельства смерти Юлии Сливиной.
Я заметил, что в ее глазах промелькнула тень.
– Что-то не так? – спросил я.
– Что вас конкретно интересует?
– В тот день, когда пропала Юля, вы дежурили и вызывали ее к телефону. Кто ей звонил?
Белкина задумалась, затем плеснула в чашку вина.
– Вы мне помогли, помогу и я, хотя не советую лезть в это дело.
– Почему же? – удивился я.
– Посмотрите на меня. Я сейчас инвалид. Случилось это вскоре после смерти Юли. Меня сбила машина. Из клуба меня убрали через несколько дней после ее смерти.
– Так кто звонил Юлии?
– Оксана Волкова. Она попросила Юльку к телефону. О чем они говорили, я не знаю, но Юля тут же засобиралась и убежала, сказав, что через час вернется. У меня с ней были очень теплые отношения. Она звала меня бабуля. Хорошая была она, душевная. – Белкина всхлипнула.
– И что потом?
– Когда Юлю обнаружили, Оксана несколько дней не появлялась на работе. Даже на похороны не пошла. Потом появилась как ни в чем не бывало. Когда я спросила, почему на похороны не пришла, ответила, что не любит смотреть на трупы. Затем Дмитрий собрал всех инструкторов у себя в кабинете – черной комнате. Они все долго там находились. Потом Оксана пробежала мимо меня вся в слезах. Больше ее я не видела. А на следующий день Дмитрий пригласил меня и сообщил, что я уволена. Предупредил, чтобы я помалкивала. А если будут спрашивать, то говорить, что ничего не знаю.
– Вас вызывал следователь?
– Нет, со мной разговаривал сотрудник уголовного розыска Гарипов. Спрашивал про телефонный звонок, но я сказала, что звонил незнакомый мужчина.
– Охарактеризуйте Оксану Волкову, – попросил я.
Белкина задумалась.
– Красивая девушка. Правда, вспыльчивая немного, но потом всегда извинялась.
– Какие у нее были взаимоотношения с Юлей?
– Какие отношения могут быть между двумя бабами, которые мужика не поделили?
– Не понял?
– Это все Андрей! – продолжила Белкина. – У него была любовь с Оксаной. Настоящая. Они и не скрывали этого, а тут появляется Юля. Андрей сразу хвост распушил и стал к ней мосты наводить. Они с Оксаной из-за этого прилюдно цапались. Оксана и с Юлькой говорила. Та пожимала плечами и говорила, что она здесь ни при чем. Потом все утихло. Оксана и Юля даже стали работать в одну смену. До смерти Юли все было спокойно. Никаких конфликтов.
– А Андрей?
– А что с него, кобеля, возьмешь. Ходил посмеивался. Вот и все.
– Как я вас понял, все в клубе знали о конфликте.
– Конечно, все инструкторы знали, но никто ничего не скажет. Слово Маркова закон. А он приказал всем молчать.
Да уж, все новые и новые обстоятельства всплывали, как глушенная тротиловой шашкой рыба.
– О нашей встрече прошу никому не говорить, – на всякий случай предупредил я.
– Я не самоубийца, – сказала Клавдия Михайловна. – Только учтите, никаких официальных показаний я давать не буду, хоть расстреливайте меня.
– Зачем же так сразу отказываться, – сказал я и встал. Встреча была окончена. – До свидания, – удачи вам, – пожелал я Белкиной.
– И вам не болеть.
* * *
Уйдя от Белкиной, я позвонил на мобильный телефон бывшего следователя. Он сразу снял трубку. Узнав, что я хочу, Захаров спросил:
– А надо ли ворошить старое дерьмо?
– Очень надо, Петр Вениаминович, – сказал я.
– Тогда приезжайте. Адрес запишите.
– Я знаю.
– Жду вас, – вздохнул Захаров.
* * *
Дверь мне открыл сутулый мужчина, с виду лет пятидесяти пяти.
– Петр Вениаминович? – спросил я.
– Он самый, – нахмурился Захаров. – Проходите на кухню. В комнате не прибрано.
Я снял туфли и надел кожаные тапочки, предложенные хозяином.
Пройдя на кухню, я сел на угловой диван у стола.
– Кофе пить будете? – спросил Захаров.
– Не откажусь.
Пока он заваривал турку, я его рассмотрел. Несмотря на худобу и сутулость, это был крепкий, жилистый мужчина. Черты его лица были правильны. Седые пряди густых волос аккуратно зачесаны наверх. Одет просто, но опрятно: голубые джинсы и мягкий пуловер в клетку были по фигуре и прекрасно смотрелись на нем. Он мог считаться красивым, если бы не плотно сжатые тонкие губы, которые свидетельствовали о непростом характере, и землистый цвет лица.
