Кирилл Казанцев
Черный трафик
– Эй, а про суженую? Ты обещала и про суженую рассказать.
– А для этого опять денежку положить надо, – обернулась она и протянула ладонь: – Да не скупись, не скупись!
Антон покачал головой и положил на ладонь сотенную купюру. Гадалка чему-то усмехнулась и сокрушенно покачала головой:
– А далеко твоя суженая, так далеко, что и не видно. А не веришь ты мне зря. Зачем так много положил, почему сто рублей? Хочешь показать, что ждешь ее не дождешься? Так не до нее тебе сейчас, не думаешь ты о ней. А придет время, так и без меня узнаешь.
Хохотнув, цыганка исчезла в толпе, оставив Антона в растерянности под сочувствующими взглядами прохожих. У него был вид человека, которого обокрали, залезли в карман. Но на самом деле гадалка не в карман ему залезла, а в душу. И разглядела в ней все правильно. Все, даже про суженую. На сегодняшний день у Антона в голове не было мыслей о женитьбе, не было потребности обзавестись семьей, наладить быт. Сейчас он был боец-одиночка, сейчас перед ним был враг, которого он раз за разом побеждал. И этими победами Антон еще не насытил свою душу, не удовлетворил свою ненависть, свой гнев.
Смущение в душе от встречи с цыганкой не оставляло Антона до самой ночи. Он долго ворочался в постели и никак не мог уснуть. Осадок от разговора был неприятный. Получалось, что Антон монстр какой-то, вся цель жизни которого сводилась к борьбе. Прямо Че Гевара! Осталось в мединститут поступить и черный берет купить. Серьезных усилий стоило Антону побороть сомнения в душе и убедить себя в обратном. Никакой он не герой-мститель! Он просто честный человек, который не может спокойно смотреть на преступления людей в полицейских погонах, это просто его профессия. А женитьба…
Собственно, с этими мыслями, немного смирившись с собой, Антон и уснул. Зачем думать о женитьбе, когда еще не встретился человек, с которым захотелось бы соединить жизнь, привести в свой дом. И как следствие, ему приснилось в эту ночь нечто, связанное с ночными мыслями. Девушка с неясными чертами шла к Антону из тумана. Он никак не мог разглядеть ее лица и даже во сне понимал, что это нормально. Он же не испытывает ни к кому любви до такой степени, чтобы объект воздыхания по ночам снился. Правда, девушка оказалась рыжей, это он разглядел.
Но это было последнее, что он разглядел, потому что девушка начала звенеть и таять. А потом он услышал звонок уже наяву. Звонок мобильного телефона. Посмотрев на экран, где высветился номер абонента, Антон поперхнулся. Звонил Быков. Вот тебе и образ рыжеволосой нимфы во сне, который наяву оказался образом рыжего начальника.
– Спишь, – не столько с укором, сколько констатируя факт, сказал Быков. – Значит, так, я получил вчера вечером результаты из лаборатории. В термосе перевозилась черная зернистая осетровая икра. Доволен?
– В смысле? – не сразу понял Антон. – А, ну да! Значит, есть все основания полагать, что убитая троица уголовников причастна к убийству водителя Лажкина.
– Непосредственно, – согласился Быков. – Смывы, полученные из заброшенного дома, где их убили, показали, что там повсюду следы этой икры. Похоже, что там ее проверяли и хранили до момента вывоза. Остается непонятным зачем.
– Я тоже хотел обратить на это внимание, – согласился Антон. – Зачем везти термосы с икрой в этот поселок, который находится в стороне от города, в тридцати километрах от места нападения. Не проще ли сразу передать заказчикам? К чему этот перевалочный пункт? Единственное, что приходит в голову, – это то, что исполнителей просто убрали, и сделано это было по приказу организатора. Кто-то решил перехватить канал поставки, это не разовая акция.
– Вот это меня и беспокоит. Не очень верится, что уголовники случайно прознали про «Газель» с икрой и решили разжиться на этом. И что хозяин на них вышел и всех наказал. Кстати, вырисовывается и сама схема нападения на Лажкина.
– Даже так? – Сон с Антона слетел окончательно. – Установили их личности?
– Они все судимые. Элементарное дактилоскопирование трупов все показало. По картотеке числятся как некие Крест, Бидон и Валет. Настоящими именами я тебе голову забивать не буду, они тебе ничего не дадут, добавлю только, что Крест имел одну ходку в зону за аналогичные преступления двенадцать лет назад. И схема была надежная. Он подсаживал дальнобойщикам смазливую аппетитную бабу, а та в нужном месте и в нужное время просила остановить машину. По нужде там или плохо ей становилось, неважно.
– Откуда такая уверенность, Алексей Алексеевич?
– Сегодня ночью в канализационном люке нашли труп девушки. Некая Катька Шама, двадцати четырех лет. Судимая за мошенничество, отсидела пять лет. Есть сведения, что она крутилась с нашей троицей.
– Причина смерти?
– Все банально, можно и результатов экспертизы не ждать. Травма черепа и перелом шеи. Ее огрели чем-то по голове, а потом сбросили в глубокий люк головой вниз. Смерть наступила почти мгновенно. Правда, если эксперты еще что-то найдут во время вскрытия, то я тебя извещу.
– Есть какое-то уточнение к моему заданию? – насторожился Антон.
– Да, есть. У нас с тобой сейчас два пути. Один: через связи убитых уголовников выйти на заказчика ограбления «Газели», а через него на хозяина канала поставки. Но, поскольку этот путь очень длинный и непредсказуемый, стоит использовать еще один ход. Этот наверняка даст какой-то результат, и гораздо быстрее.
– Мне ехать в Астраханскую область, в Белуши?
– Разумеется. Поезд вечером, а через три часа встречаемся на конспиративной квартире для получения инструктажа, денег и документов.
– Я поеду «по легенде»? Когда же успели документы изготовить?
– Я в отличие от тебя до четвертых петухов в постели не вытягиваюсь, – не удержался от колкости Быков. – Кое-что сопоставить успел еще ночью, так что времени на изготовление хватило.
Сборы были недолгими. Приняв душ, сунув в небольшую дорожную сумку туалетные принадлежности, пару смен чистого белья и рубашек, Антон через два часа вышел из дома. Тридцать минут на стандартные меры предосторожности, чтобы не навести возможных наблюдателей на конспиративную квартиру, и вот знакомая дверь с забрызганной побелкой кнопкой звонка.
Хмурый, невыспавшийся Быков курил у окна, а капитан из технического отдела их Управления перебирал за столом бумаги. Обернувшись на звук открывающейся двери, Быков дождался, пока Антон войдет и поздоровается. Он еще какое-то время смотрел на своего молодого сотрудника, замершего посреди комнаты. Даже капитан из техотдела с удивлением уставился на шефа.
– Что-то не так, Алексей Алексеевич? – наконец не выдержал Антон.
– Что-то не очень мне хочется тебя посылать, – вдруг проговорил Быков.
Капитан удивился еще больше. Все, кто проработал с полковником Быковым какое-то время, прекрасно знали, что он человек дела и решений. Никто не мог похвастаться, что видел Быкова нерешительным, отказывающимся от принятого решения или разработанного и утвержденного плана.
– Что-то случилось? – спросил Антон, бросая сумку в ближайшее кресло.
– Нет, не случилось, – недовольно проворчал Быков и решительно уселся на стул. – Так, давай к делу! Садись, не торчи столбом.
Вот это был уже прежний, привычный Быков. Даже капитан из техотдела, и тот успокоился.
– Это паспорт, – протянул он Антону документ, – корки настоящие, проверку выдержат по номерам и серии. Выдан в Самаре, прописка у тебя не городская, посмотришь. Это водительское удостоверение. Тут, скажу честно, подделка, но подделка качественная. Надеюсь, сверять номера никому в голову не придет, да и тебе не кредит в банке брать. А вот эта папка – твоя «легенда»!
– Да, – вставил Быков, – ты посмотри внимательно на вокзале, пока поезд ждать будешь. Это тебе не для размахивания, а на тот случай, если кто-то захочет порыться в твоих бумагах. На любопытных рассчитано.
Антон раскрыл папку и стал перебирать какие-то прайс-листы, бланки договоров, доверенности. Два подписанных контракта на поставку крупяных изделий.
– Слушай о своей «легенде», – продолжил Быков. – Ты едешь в Астраханскую область как профессиональный посредник, коммерсант. У твоего героя хорошие связи в деловом мире, хорошие наработки в среде производителей. Твой бизнес – посредничество. Ты ездишь от имени нескольких собственников ресторанов, сетевых магазинов и заключаешь долгосрочные договоры на поставку сельхозпродуктов, продуктов питания и тому подобного.
– Вот это печать, – достал из портфеля и протянул Антону небольшую коробочку капитан, – ты – индивидуальный предприниматель, зарегистрированный в Самаре.
– Там же в папке, – снова начал инструктировать Быков, – рекомендательные письма от нескольких бизнесменов. Это тебе для веса и правдоподобности.
– А если кто-то из потенциальных партнеров в Астрахани захочет перестраховаться и проверить мои полномочия? – поинтересовался Антон. – Например, позвонить в Самару и навести справки у рекомендателей.
– Зачем? – уставился на Антона своими маленькими бесцветными глазками в обрамлении красных век Быков. – Ты не мудри лишнего, все предусмотрено. В этой среде верят бумагам с печатями. Да и ты ведь заключаешь договоры, посмотришь в папке потом, на поставку с предоплатой. Им-то какой риск? Да и… – Он сделал неопределенный жест своей веснушчатой рукой в воздухе и хмыкнул.
– Что «да и»? – недовольным голосом спросил Антон. – Вы уж до конца все рассказывайте.
– Два письма – настоящие, – еще более недовольным голосом ответил Быков, – остальных они просто не найдут, да и мелочь это, подделка. А двое о тебе знают и подтвердят.
– Круто! – Антон с интересом посмотрел на полковника. – А у вас, оказывается, обширные связи в сфере бизнеса по всей стране!
– А ты думал, – проворчал Быков. – Есть еще люди, которые имеют представление о благодарности. Кто-то из наших наехал, откатов захотел за крышевание, за подписание надежных контрактов в нашей области. Мы кого-то прищучили, помогли по своей линии – вот тебе и надежное знакомство с бизнесменом из другой области. В частности, из Самары.
– Ну да, – согласился Антон, – логично. Я просто не подумал. Значит, я должен попытаться там заключить договоры на поставку рыбной продукции и черной икры? А вы знаете, что с 1 августа 2007 года вступили в силу поправки к Федеральному закону «О рыболовстве и сохранении водных биологических ресурсов» об уничтожении конфискованной (добытой преступным путем) икры осетровых пород рыб? И что в настоящее время добыча икры в Волге и Каспии запрещена.
– Я тебе велел порыться в этой теме, – напомнил Быков. – Ты должен быть в курсе проблемы и четко понимать, к кому и как придется там обращаться. Вот и просвети нас, сирых.
– Я порылся. Суть проблемы, с которой мне придется столкнуться, в следующем. Добыча осетровых пород рыб разрешалась с 2007 года только в небольших количествах по специальному разрешению узкому кругу научных организаций в научных целях. Часть икры при добыче для целей воспроизводства и акклиматизации выбраковывалась, это так называемые научные квоты, то есть признавалась негодной к оплодотворению и производству малька. Такая икра раньше направлялась на промышленную переработку и дальнейшую реализацию в торговые сети России. Такая икра считалась легальной и законно добытой. В настоящее время продажа икры из научных квот запрещена.
– И что же продается в наших магазинах? – не удержался капитан.
– А вся икра, которая попадает официальным путем в ресторанную сеть, в розничную торговлю, – это икра, полученная в аквакультурных хозяйствах от выращенных в них рыб осетровых пород. Производство и продажа такой икры у нас в стране законом не ограничены. Я так понял, что в 2007 году планировался к принятию законопроект о введении в России государственной монополии на вылов осетровых и продажу черной икры сроком на ближайшие 15 лет. Но, по-моему, на данный момент нет ни одного распоряжения правительства или законодательного акта, запрещающего продажу частными фирмами черной икры.
– Все правильно, – кивнул головой Быков. – Молодец, примерно так дела и обстоят. Только скажу сразу, чтобы ты времени особенно не терял на эти аквакультурные хозяйства. За этим официальным бизнесом стоят такие серьезные дяди в Москве, что к ним не подступишься. И все поставки у них расписаны на десять лет вперед и по своим точкам. В этой среде ты покрутишься для виду, но специфику, о которой я тебе сказал, ты знать, как коммерсант, обязан. Особенно не стесняйся намекать, что тебя браконьеры интересуют, и ты прекрасно понимаешь, что заключаешь липовые договора с липовыми фирмами на поставку черной икры, а на самом деле платить придется браконьерам.
– А как с финансированием?
– Вот тебе пластиковая банковская карточка. Пополним мы ее в случае необходимости мгновенно. Но учти, что за деньги придется отчитываться, хотя это и оперативный фонд. По возможности ежедневно по электронной почте отправляешь мне рапорт о проделанной за день работе. Встречи, знакомства, выводы и… затраты.
Глава 3
В поездах Антон не ездил уже давно и был приятно удивлен изменениями, произошедшими в этой сфере. И в вагонах стало чище, и постельное белье стало белее. Даже проводницами, как ему показалось, теперь работали сплошь молодые симпатичные женщины, а не толстые сварливые бабы, как раньше. Кастинг они проходят, что ли?
Другим большим удивлением было для него то, что после Саратова вагон совсем опустел. Он, например, остался в своем купе один. А вот встречный астраханский поезд, который он видел сейчас стоящим на той же платформе, кажется, был забит под завязку. Приятно, удобно, очень кстати. Особенно если тебе надо о многом подумать и многое взвесить. Он ехал в незнакомое место, в среду, о которой имел чисто теоретическое представление, поэтому был собран и напряжен, полностью готовый к схватке, но какая-то давняя мысль не давала ему покоя. Маленькая такая, незначительная мыслишка.
Антон вспомнил, что это была за мысль, и усмехнулся. Он-то считал себя уже взрослым, а вот мыслишка говорила о его еще не совсем полной зрелости. Сколько он за свою жизнь ездил в поездах, раз двадцать? Да, еще с мамой они ездили на юг. Но и тогда он уже обращал внимание на то, что попутчиками попадались всегда какие-то толстые потные мужики, которые страшно храпели по ночам, какие-то бабы, вечно перебирающие свои пожитки и треплющиеся, не умолкая ни на минуту, на бытовые темы. Бывали еще и маленькие неугомонные дети.
А вот чтобы как в кино показывают, чтобы подсела вдруг молодая красивая девушка, от которой в купе стало бы светлее, и посмотрела бы приятным взглядом, поздоровалась мелодичным голосом, превратила бы нудное утомительное путешествие в постоянное ожидание ее взгляда, ее голоса, в любование ее фигурой, такого пока еще не было…
– Здравствуйте, – послышался вдруг за спиной мелодичный женский голос. – Что так пусто?
Антон улыбнулся, не успев даже повернуться на голос. Вот так! Неужели судьба смилостивилась и послала напоследок приятную попутчицу? А если обернусь и увижу прыщавую девицу, которая безвкусно одета, или костлявую, или толстую, или ростом в полтора метра и с кривыми ногами?
Он обернулся и обомлел. В дверном проеме купе стояла молодая, лет тридцати с небольшим, женщина в дорогом и со вкусом подобранном костюмчике. Он очень шел ей и замечательно подчеркивал фигуру. Ничего лишнего и в то же время высокая грудь, округлые бедра, короткие волосы изысканно уложены надо лбом и на висках, легкий макияж и глубокие темные глаза. До Антона вдруг дошло, что он пялится на попутчицу и молчит.
– Простите? – чуть приподняла бровь женщина. – Мы знакомы?
– Увы, нет, – рассмеялся он, галантно встал со своего места, принял из рук женщины небольшую дорожную сумку, положил поверх своего одеяла и представился: – Простите, меня зовут Антон.
– Вероника, – ответила женщина, заходя в купе и очень красиво, чуть бочком присаживаясь на полку напротив. – А что это была за интермедия, Антон? Вы как-то так странно на меня посмотрели.
– Обещаю честно рассказать, но после того, как вы расположитесь. Я, пожалуй, выйду, чтобы вы могли… привести себя в порядок.
Он успел заметить, как Вероника быстрым цепким и оценивающим взглядом окинула купе, вещи Антона и его самого с ног до головы.
То, что он нравился женщинам, Антон знал. То, что Вероника на него посмотрела с нескрываемой симпатией, было приятно и привычно. Он не собирался выстраивать какие-то отношения, чего-то добиваться, бухнуться с головой в дорожный роман. У него вообще-то дело, и очень серьезное, на конечном пункте путешествия.
Поезд наконец тронулся. Уползли в сторону огромные буквы «САРАТОВ» на крыше вокзала, потянулись какие-то строения товарной станции, потом гаражи, старый жилой сектор.
– А вы в Саратове были в гостях или вы местная? – первым нарушил молчание Антон.
– Нет, я тут гостила, – с мягкой улыбкой ответила Вероника. – А вы? Домой или из дома?
– Дела! – развел он руками.
– Ну, тогда пора вам признаться в маленькой тайне, которую вы от меня скрываете. Так что это был за взгляд, которым вы меня одарили в дверях?
Она откровенно флиртовала, несмотря на то что спутник был лет на пять-шесть ее моложе. Пора было включаться в эту дорожную игру и попытаться провести время с пользой. Если эта дама живет в Астрахани и если занимает какое-то высокое положение, то рассказать она может многое. И не просто рассказать, а выдать информацию с анализом, со своими выводами, что позволит Антону сэкономить уйму времени в чужом для него городе. А судя по костюму и умению держаться, Вероника не фасовщицей работает в рыбкооперативе и не старшим продавцом в универмаге. Обидно, если все закончится банальной постелью. Ведь тогда придется отвечать на массу вопросов. Женщины обычно любят выворачивать наизнанку своих любовников.
– Хорошо, – согласился Антон, – но я приглашаю вас в ресторан и под хорошее вино, если таковое там найдется, выдам вам страшную тайну.
Он сделал загадочное лицо, и женщина приняла игру. Она приложила палец к губам и, как завзятый заговорщик, оглянулась по сторонам:
– Ш-ш-ш, только тихо! Никто не должен знать, что от вина у меня всегда болит голова. Я согласна отправиться с вами, но только из-за коньяка. Хотя бы армянского.
Выбор вин оказался довольно заурядным, и Антон подумал, что выглядел бы очень смешно, предлагая даме дешевые сорта. Зато среди крепких напитков оказался коньяк «Хеннесси», что Веронику вполне устроило. Они заказали легкие закуски, фрукты и конфеты. Подняв первый тост за знакомство, Антон с любопытством стал ждать, как дама будет пить. Опрокинет в рот рюмку и потянется к закуске, будет цедить коньяк, сморщившись? Он не угадал. Она отпила небольшой глоток и поставила рюмку на стол. Выставляя напоказ высокого качества маникюр, взяла с блюдца дольку апельсина, положила в рот и шевельнула бровью:
– Так я жду?
Антон неторопливо отпил половину из рюмки, очень старательно поставил ее на стол, не показывая, как ему хочется сморщиться, выдохнуть и закусить чем-нибудь, и ответил:
– А тайна моя, Вероника, проста, как апельсин! По роду своего занятия мне часто приходится ездить. Самолетов я не люблю, да и половину своего бизнеса пролетаешь, если пользоваться авиатранспортом…
– Признайтесь, что вы просто боитесь летать, – коварно улыбнулась Вероника, подцепив вилочкой нарезку и укладывая ее на ломтик хлеба.
– Не попали, – рассмеялся Антон. – Я бывший десантник, и у меня больше десятка прыжков с парашютом. Нет, в самом деле, поезд – это не просто вид транспорта, это философия жизни. Ты не садишься в вагон, ты в нем располагаешься. И тебя везут, тебе дают возможность смотреть сутками в окно на мелькающие за окном ландшафты, населенные пункты. И не просто смотреть, но и размышлять. Неторопливо, качественно и со вкусом. Если вы принимаете этот мой первый тезис, то я предлагаю его закрепить. – Он приподнял рюмку, дождался, когда свою поднимет Вероника, и легонько прикоснулся краешком своего сосуда к ее: – За вкус!
Вероника не отреагировала и не прокомментировала тост, хотя Антон готов был объяснить его. За вкус, с которым его попутчица одевается, держит себя, ведет с окружающими. Но игривые объяснения пришлось оставить при себе и продолжить стихийную философию:
– Согласитесь, что ничто так не располагает к размышлениям, как наблюдение из окна поезда.
– А еще, если смотреть на огонь и льющуюся воду, – подсказала Вероника.
– Нет, там другое! Там ты смотришь зачарованно, там мысли замирают. А тут именно тянет мыслить. Кто эти люди, что зажгли свет в окнах третьего этажа вон того дома? Что они там сейчас делают? Смотрят телевизор, делают ремонт или… моют полы. Маленький поселок, почти единственный двухэтажный дом – огромное поле для фантазии, не правда ли? Или водитель вон того старенького «Москвича»…
– А вы не отлыниваете, случаем, от обещанного страшного признания?
– Нет, просто я избрал довольно долгий путь к цели, но если вы настаиваете…
– Непременно настаиваю. И даже предлагаю выпить за лаконичность.
Антон плеснул коньяка в обе рюмки, обменялся с попутчицей нежным звоном стекла и отпил пару глотков.
– Желание дамы – закон. Хорошо, я сокращу путь к истине. А она заключается в том, что за долгие годы своих железнодорожных путешествий духи этого ведомства так ни разу и не ниспослали мне в утешение красивой попутчицы.
Вероника вскинула удивленную бровь, но промолчала.
– В фильмах часто показывают, как главный герой путешествует в обществе красивых незнакомок. Что в поездах, что в самолетах. Даже в автобусах у них попутчицы красивые, а у меня ни разу в жизни такого не было. И когда наш поезд стоял на перроне, я думал как раз об этом. И… Появляетесь вы, как богиня, как олицетворение, как чудо. Ну, не чудо ли, извините за каламбур?
– Никакого чуда, – вдруг пожала плечами Вероника. – Сплошная теория вероятностей. Чем дольше вы ждали такого счастья, тем вероятнее оно должно было наступить. Если среднестатистический человек, скажем, раз в год должен проехать в одном купе с красивой женщиной, то вас ждут незабываемые годы. Сколько вы, говорите, мучаетесь? Лет десять? Боюсь, что оставшаяся часть жизни у вас пройдет как в малиннике. Если, конечно, вы ездить не бросите. Кем вы работаете?
– Зарабатывателем денег. Коммерсант, если хотите, свободный художник. Организую долгосрочные договоры поставок для тех, кому некогда самому мотаться по другим городам.
– И комиссионные того стоят?
– Если учесть перспективы, которые вы мне нарисовали на оставшуюся часть жизни, я готов теперь ездить бесплатно.
Кажется, уйти от прямого ответа удалось. И, чтобы не возвращаться к этому вопросу, Антон предложил выпить еще, за успехи в профессиональной деятельности. Щеки у Вероники порозовели, хотя других признаков опьянения Антон не замечал. Да и по опыту он знал, что, если пить вот такими дозами, выпить можно очень много.
– Боюсь, что Нижняя Волга вас разочарует, – сказала Вероника, кивнув в сторону окна. – Чем южнее, тем больше пыли и меньше зелени. Потом начнутся тухлые заводи, камышовые непролазные топи, мошкара в разгар лета и очень много птичьего помета.
Антон облегченно вздохнул про себя. Вот он, счастливый момент, когда разговор можно повернуть в нужное русло. Тем более что попутчица, кажется, не очень удовлетворена местом своего жительства.
Вероника умудрилась так и не сказать, где и кем она работает и является ли уроженкой Астраханской области. Но если судить по ее словам, она искренне переживает, что область в целом живет бедно, что чем дальше от областного центра, тем непригляднее поселки, деревни, что угасло нечто, что отличало волгарей от жителей других регионов России. С большой горечью она немного прошлась по поводу браконьерства и загрязнения дельты Волги. Оказывается, там не так давно обитало много интересных животных и птиц. А уж о рыбе и говорить нечего. Антон слушал, поддакивал и ловил себя на мысли, что верит этой женщине.
На следующий день разговор с попутчицей не пошел. То ли Веронику что-то тревожило, то ли она уже окунулась с головой в предстоящие служебные дела. Антон тщательно продумал план, как остаться добрыми друзьями, а не бывшими попутчиками, но осуществить его так и не удалось. Когда поезд остановился у платформы, в дверях купе появился молодой мужчина.
– Вероника Васильевна! Здравствуйте, с приездом, – подхватил он ее дорожную сумку.
– Спасибо за приятное путешествие. – С еле заметной улыбкой Вероника протянула Антону ладонь и по-мужски пожала ее. – Мне понравилась ваша дорожная философия, и в следующую поездку я ее обязательно опробую на себе. Счастливо вам, Антон!
Вот зараза! Так лопухнуться, и в самом начале командировки. Ведь можно было обзавестись хорошим знакомым в городе, человеком, который поможет советом, и не только. Союзником, черт возьми. Что значит не хватает опыта – и оперативного, и жизненного.
Ругнувшись вслух, чем очень напугал проводницу, Антон выскочил из вагона. Он решил, что нужно получить хотя бы минимум, хотя бы узнать номер машины, на которой Веронику увезли. Ведь в вагон пришел наверняка водитель служебной машины. По номеру можно вычислить место работы, а зная место работы, можно… продолжить знакомство. Если, конечно, объект этого захочет. Причин опасаться обратного у Антона не было. Очень здорово, что он не попытался затащить Веронику в постель. И очень здорово, что она сама не спровоцировала его на это. Теперь любая неожиданная встреча не будет иметь негативного осадка.
…«Волга», н399оу, черного цвета, запыленная. «Волга» – это хорошо, это не машина, на которой возят бизнес-леди. А вот то, что она запыленная, – это плохо. Вряд ли начальница будет терпеть водителя-неряху и лодыря. Скорее всего, живет и работает Вероника не в областном центре, а… а может, очень далеко от него. Жаль…
Останавливаться в крупной гостинице Антон не стал – большое количество постояльцев, много новых лиц постоянно. Хотя понятие «крупная» для районного центра Белуша было относительным. Кирпичное двухэтажное здание с окнами, которые давно требовали покраски. Особых причин чего-то опасаться пока не было, но поселился Антон все же в маленькой частной гостинице. Благо, на одной стене автостанции он увидел нечто похожее на доску объявлений или рекламный стенд. Под стеклом красовался лист бумаги формата А4 с названием отеля «Волна» и приемлемыми ценами за одноместный номер. Антон достал мобильник и набрал номер, указанный на листке. Одноместные номера были, имелся и свободный. Правда, цена, указанная на листке, относилась к койка-месту в четырехместном номере. Антону назвали за одноместный номер другую цену, и он присвистнул, хотя Быков ворчать и пенять за перерасход оперативных средств в этом случае, скорее всего, не будет.
Городок оказался небольшим, но вытянутым вдоль большого рукава дельты Волги. Дорога заняла всего минут десять, и Антон пожалел, что нанял такси. Этот городок можно было пройти из конца в конец минут за сорок, и то неторопливым шагом.
Гостиницей оказался маленький красный особнячок, утопающий в зелени какого-то парка. Водитель такси высадил Антона и велел зайти с задней стороны. И, только войдя через кованые черные ворота на ухоженную территорию, Антон все понял. Возле большой добротной двери на фасаде красовалась непонятная вывеска «Центр национальных культур». Но, обойдя особнячок вокруг, по дорожке, выложенной цветным тротуарным камнем, он обнаружил еще одну такую же дверь, но уже без всяких вывесок, и, открыв ее, вошел в небольшой холл. Справа красовалась специфическая и легко узнаваемая стойка портье или дежурного администратора, как их принято называть в маленьких гостиницах. Все понятно, шифруется хозяин гостиницы, чтобы не нервировать обозленный народ. Хозяином может оказаться самый заядлый «демократ и правдолюб» в городке.
Белуша Антону понравился. Он еще по разговорам в астраханском автобусе, на котором приехал, догадался, что название городка мужского рода. А Исыньма – женского. Исыньма – это та самая протока, вдоль которой и вырос городок. Зелени в Белуше было очень много. Видимо, наносная почва дельты была очень хороша для деревьев и кустарников.
Но портило вид города то, что находилось под сенью этих деревьев. Только в центре имелись пятиэтажные, трехэтажные каменные дома, а чуть дальше от центра тянулись кривые улочки деревянного зодчества. Сначала ухоженные, свежевыкрашенные, облицованные пластиковой вагонкой, красным, желтым и белым кирпичом. Дальше же пошли убогие, покосившиеся, бледные домишки. С такими же покосившимися, почерневшими от времени заборами, заросшими сорной травой дворами, с поломанными тракторами, тракторными тележками и «газоновскими» кабинами у ворот.
И тянуло от всего этого, как и с протоки, илом, прелостью, тухлятиной. Уныние и забвение! А ведь в городке есть рыбное хозяйство, есть ликеро-водочный завод. Есть торговый центр, рынок и куча мелких предприятий и организаций, которые неизбежно возникают всюду и всегда, где скапливается население. Предприятия по ремонту и строительству, энергоснабжению, транспортные, по ремонту автомобилей и много всякой всячины вроде столярных цехов, слесарных мастерских, мастерских по ремонту бытовой техники, электроинструмента…
Антон убедился в наличии всего этого за тридцать минут, которые понадобились ему, чтобы обойти центр. Все блага цивилизации были в наличии. Людей вот на улицах было мало. Что ж, пора начинать наводить справки, заводить знакомства и внедряться в деловой мир этого района. К такому решению Антон пришел, сидя за чашкой кофе в абсолютно пустом кафе на углу площади, которую можно было бы считать центральной. Благо, деловой мир тут не особенно велик.
Именно с делового мира он и решил начать. У него было время до того, как родственники привезут тело убитого водителя Лажкина сюда из Екатеринбурга. Тогда ему придется потереться вокруг похорон в надежде услышать обрывки разговоров, может, фамилий или намеков на каких-то людей. Ведь наверняка кто-то из ближайших родственников будет хоть вполголоса, но обвинять того, кто до этого довел, кто замотал парня по командировкам, может, и еще чего-то в этом роде.
Допив кофе, Антон бодро поднялся и отправился на ликеро-водочный завод. Он расположился на южной окраине городка. Забор из бетонных плит с колючей проволокой поверху, ворота из толстой арматуры и облезлый домик сторожей справа от них. К этому домику Антон и двинулся уверенной походкой делового человека. Он со времен института помнил, что походка во многом характеризует человека, и от того, как ты идешь, зависит и то, как тебя встретят.
