Кира Уайт
Уровень – Черный
Вероника судорожно вздыхает, отчего ее плечи слегка подрагивают.
– Вик, я знаю, мы договаривались, что ты берешь на себя все заботы с бандами и Синдикатом, а я не задаю лишних вопросов, но это совсем другое. Во что ты ввязалась?
Ногой придвигаю стул и усаживаюсь так близко к Веронике, что наши колени соприкасаются.
– Я не могу рассказать тебе всего, – сообщаю многозначительным тоном.
Вероника медленно кивает, но не сдается, просит с болезненной мольбой:
– Расскажи хоть что-нибудь.
Киваю, сглатывая вязкий ком, перекрывающий горло и мешающий нормально говорить. Я знала, что будет непросто, но раз уж решила раскрывать карты, то отступать не стану. Поэтому сообщаю максимально честно:
– Я не могу отказаться из-за тебя.
– При чем тут я? – мгновенно реагирует Рони, бездумно теребя полотенце свободной рукой.
– Если я откажусь, ты можешь пострадать, – выдавливаю неохотно.
Глаза Вероники расширяются, она нервно облизывает губы, медленно кивает, с ужасом глядя на меня, и спрашивает дрожащим шепотом:
– Ты едешь к Барьеру из-за меня?
«Я делаю все ради тебя», – хочется сказать мне, но я этого не делаю. Вместо этого сообщаю:
– Мне дали слишком мало времени, поэтому я не успею ничего придумать. Но как только окажусь у Барьера, в спокойной обстановке решу, как быть дальше.
Сестра недоверчиво качает головой, стискивая полотенце так сильно, что еще чуть-чуть и послышится треск рвущейся ткани.
– И что ты придумаешь? Вик, бежать и скрываться просто негде. Каким бы большим ни был Норден, он окружен Барьером, за которым нет жизни.
Я все это знаю, поэтому вариант спрятать сестру ни разу даже не возник в моей голове.
– Я в курсе, Рони. Доверься мне, я обязательно что-нибудь придумаю. Но ты должна кое-что пообещать.
Вероника безжизненно кивает, продолжая смотреть на меня широко распахнутыми глазами, в которых я вижу свое решительное настроенное отражение.
– О чем ты?
Чуть сильнее сжимаю ее пальцы, которые до сих пор не выпустила, и говорю тем тоном, с которым спорить бесполезно.
– Никому не доверяй. Вообще никому.
Глаза Вероники наполняются ужасом, и я почти жалею, что произнесла это.
– А как же моя работа и… – она запинается, но с трудом берет себя в руки, – и Леонард?
Сейчас самое подходящее время, чтобы рассказать всю правду про подосланного Данэмом человека, но я не пользуюсь шансом. Рони и без того напугана, не стоит повергать ее в еще больший ужас.
– Сделай вид, что ничего не изменилось, но о происходящем ни перед кем не распространяйся. Даже с Леонардом не нужно откровенничать.
Рони прикрывает глаза, выпускает полотенце, оставляя его покоиться на коленях, и с усталостью потирает ладонью лоб.
– Вик, это ужасно.
– Знаю. Но у нас нет иного выбора. Дождись моего возвращения, тогда, надеюсь, ситуация станет более ясной.
– Хорошо, – шепчет сестра и уточняет. – Когда ты уезжаешь?
– Послезавтра.
Рони выглядит потрясенной.
– Так скоро?
– Да. А теперь давай готовить ужин.
Рони кивает, решительно поднимается и возвращается к разделочной доске. Следующие два часа мы почти не разговариваем, сестра целиком и полностью погружается в готовку, а я стараюсь не путаться у нее под ногами.
Ближе к девяти расходимся по спальням, чтобы привести себя в порядок. К тому времени, когда раздается звонок в дверь, я оказываюсь готовой первой, поэтому без раздумий отправляюсь открывать. Понимаю, что перед встречей с пресловутым Леонардом не испытываю ни грамма волнения. Но пока Рони не видит, я могу не разыгрывать показное радушие и дружелюбие, поэтому дверь распахиваю с максимально безразличным лицом. Парень, стоящий по ту сторону, несколько теряется, улыбка сползает с его лица, и пока он с неуверенным выражением смотрит на меня, я с показной бесцеремонностью оглядываю его с головы до ног. Возможно, со стороны это выглядит комично, потому что ростом он гораздо выше Вероники, а меня и подавно. Светло-каштановые волосы профессионально уложены в искусственный беспорядок, серые глаза выражают смятение и настороженность, губы поджаты, а руки, в одной из которых зажата бутылка вина, а в другой – букет цветов, напряжены. Довольно симпатичный, теперь понятно, почему Рони на него повелась.
Судя по растерянности, написанной на лице, Данэм не посчитал нужным предупредить Леонарда о том, что я о нем знаю.
– Привет, – первым нарушает тишину парень. – Ты, должно быть, Виктория?
– Верно. Проходи.
Отступаю в сторону, пропуская Леонарда в квартиру, завожу руку за спину и проверяю спрятанный на всякий случай под краем свитера нож.
Леонард заходит в прихожую и разувается, не обращая внимания на обстановку. Делаю вывод, что он уже не раз бывал здесь, и от досады стискиваю зубы, задумавшись, стоит ли сменить замки.
– Это тебе. – Леонард протягивает мне букет, который я принимаю на автомате.
– Спасибо, – отвечаю машинально, но уверена, по глазам парень читает ни что иное, как: «Ты не купишь меня цветами».
Взгляд Леонарда становится еще более недоумевающим, и когда до нас доносится голос Рони, я читаю в нем облегчение.
– Ой, вы уже познакомились, – частит сестра, приближаясь к нам. – Леонард, проходи в гостиную. Вик, ваза на кухне.
– Знаю, – бурчу я и отправляюсь ставить цветы в воду.
Пока занимаюсь нехитрым делом, прислушиваюсь к шепоту сестры и ее парня, которые о чем-то шушукаются в гостиной, где Рони накрыла стол.
Делаю быстрое дыхательное упражнение. Нельзя показывать Веронике, что я враждебно настроена к Леонарду, незачем волновать ее сильнее того, чем уже разволновала чуть ранее.
К моему удивлению, ужин проходит весьма спокойно. Леонард оказывается крайне приятным собеседником, и мне приходится постоянно напоминать себе, что он умеет красиво заливать, чтобы добиться расположения жертвы, а я не желаю становиться одной из них. Рони более чем достаточно. Пару часов болтаем обо всем на свете, а я только и делаю, что присматриваюсь к поведению парня по отношению к моей сестре. Он чрезмерно обходителен и участлив, а еще постоянно касается Рони, будто имеет на это право, отчего к концу ужина меня начинает ощутимо подташнивать, и я то и дело ловлю себя на том, что крепче необходимого стискиваю нож или вилку.
Леонард вызывается помогать Веронике убирать со стола, и я решаю удалиться из окружающей фальши хотя бы ненадолго. Выхожу на балкон, осматриваю ночной город, светящийся многими тысячами огней, и вдыхаю прохладный свежий воздух. Уношусь мыслями к Барьеру. Послезавтра моя обыденность сменится неизвестностью, и я не знаю, когда еще смогу вот так просто побыть с сестрой. Вряд ли это вообще хоть когда-нибудь произойдет, ведь что-то подсказывает, что выпутаться из того, во что меня втянул Данэм, так просто не получится. На нашем с Вероникой счету есть некоторые сбережения, но их вряд ли хватит, чтобы надолго скрыться из поля зрения Синдиката. Да и права Вероника, негде скрываться. В Нордене нет таких мест, ну или мне о них неизвестно. А за его пределы не выходит никто, кроме Охотников. Без специальной подготовки никому не выжить там, где все кругом мечтает тебя убить.
Возможно, у меня есть всего один выход, но если я выберу этот путь, то до конца жизни не отмоюсь от крови.
– Виктория?
Оборачиваюсь, замечая на пороге Леонарда.
– Заходи, – приглашаю уставшим голосом.
От нескончаемого потока мыслей болит голова, и я мечтаю, чтобы этот вечер поскорее закончился, но не раньше, чем перекинусь парой слов с парнем Вероники.
– Я точно не помешаю? – с сомнением интересуется он.
– Нет, – отвечаю честно и отступаю на пару шагов вглубь балкона.
Леонард тихо прикрывает за собой дверь, становится у парапета, опирается на него и с задумчивым выражением смотрит вдаль. Неотрывно наблюдаю за парнем, раздумывая с чего начать разговор, чтобы раз и навсегда донести до него всю серьезность опустившихся на нас обстоятельств. Но он первым нарушает повисшую напряженную тишину.
– Послушай, я понимаю, что по какой-то причине не нравлюсь тебе, но…
Перебиваю, не собираясь слушать заготовленное им вранье.
– Я все знаю.
Леонард хмурится, и его растерянность не выглядит притворной.
– Знаешь?
– Ты работаешь на Шона Данэма, – объявляю я, едва сдерживая усмешку, когда лицо парня вытягивается и заметно бледнеет.
– Это не то…
– Не надо врать! – отрубаю жестким тоном, который заполнен сталью. – Тебя подослали втереться в доверие к Веронике, чтобы в конечном счете использовать это против меня. Но ты не знаешь, с кем связался, парень. Я не буду сотрясать воздух угрозами, потому что это наверняка бесполезно. Просто знай, рано или поздно тебе придется ответить за всю ту боль, что ты причинишь моей сестре. И в твоих же интересах придумать, как сделать ваше расставание максимально безболезненным для нее.
Лицо Леонарда на глазах меняется и к концу моей речи выглядит настолько безрадостным, что я мысленно удовлетворенно похлопываю себя по плечу.
– Все не так, – негромко говорит парень, быстро при этом оглянувшись на дверь. – Шон не заставлял меня…
– Вот вы где! – прерывает его бодрый голос Рони, которая замирает на пороге и с подозрением смотрит на меня. – Все в порядке?
– Да, – отвечаем синхронно.
Натянуто улыбаюсь, в то время как Леонард продолжает:
– Думаю, мне уже пора. Спасибо за ужин. Виктория, было приятно познакомиться.
– Взаимно, – произношу на автомате и ловлю на себе задумчивый взгляд сестры и умоляющий – Леонарда.
Я не верю ни единому его слову. Даже если ему на самом деле нравится Рони, он наверняка докладывает о каждом ее шаге своему нанимателю, а это уже предательство.
Вероника провожает Леонарда, а я иду на кухню, чтобы промочить пересохшее горло, а заодно принять таблетку от головной боли, которая с каждой минутой становится все сильнее и сильнее. Мне совершенно не нравится, как складываются обстоятельства, и я испытываю неподдельный страх за сестру. Сейчас мне абсолютно наплевать на то, что придется разыгрывать из себя избалованную богатенькую идиотку и шпионить за теми, кто убьет меня на месте, если узнают правду. Рони останется здесь одна под присмотром лжеца, работающего на Синдикат, и даже то, что люди Альвареса будут поблизости, ситуацию не спасает. В данный момент я не могу доверять никому, кроме себя, но и предпринять ничего не в силах. Я беспомощна как новорожденный котенок. Ненавижу это чувство.
Не замечаю, как наливаю уже третий стакан воды, за этим занятием меня и застает сестра. Она останавливается на пороге кухни и всматривается в мое лицо.
– Он тебе не понравился, да? – не скрывая обреченных ноток в голосе больше утверждает, чем спрашивает Рони.
– Ничего подобного, – ровно произношу я.
– Ой, да перестань, Вик! Я вижу тебя насквозь! Ты устроила ему настоящий допрос, а на балконе наверняка запугивала. – Рони отворачивается и всхлипывает, чем потрясает меня до глубины души. А уже через мгновение сестра смотрит на меня полными слез глазами и едва слышно шепчет: – Я люблю его, Вик.
«Нет, нет, нет!» – судорожно повторяю про себя.
Обреченно прикрываю веки и, ощущая полнейшую безысходность, качаю головой.
– Рони, вы знакомы всего…
– Да плевать мне на это! – выкрикивает сестра, приковывая мое внимание. – Я помню все, о чем мы договаривались, Виктория, и я всегда безукоснительно выполняла твои правила. Но сейчас я прошу только об одном. Хотя бы постарайся принять его. Ведь сейчас, когда ты уедешь, у меня останется только Леонард.
Сглатываю горький ком горечи и заставляю себя кивнуть.
– Хорошо.
– Правда? – недоверчиво шепчет Рони.
Преодолеваю разделяющее нас расстояние, заключаю сестру в крепкие объятия и сообщаю то, что она уже не раз от меня слышала:
– Ради тебя я пойду на все.
Глава 5
Настойчивая вибрация прерывает и без того беспокойный сон, с трудом разлепляю веки и поднимаю руку, собираясь треснуть ладонью по ярко светящемуся дисплею, чтобы отложить будильник хотя бы на короткое время. Мне абсолютно наплевать на то, что эти жалкие минуты ни в коем разе не спасут плачевное положение, в которое я себя загнала, отказываясь от отдыха в пользу времени с сестрой и изучения своей новой личности. Ладонь замирает над телефоном, когда до меня доходит, что это вовсе не будильник.
Резко сажусь, отчего перед глазами темнеет, хватаю надрывно звенящий телефон с прикроватной тумбочки, едва не уронив его при этом. Прочищаю пересохшее горло, прежде чем ответить, но даже близко не успеваю собрать в кучу разрозненные мысли, когда принимаю вызов.
– Мистер Альварес? – говорю вместо приветствия и слегка морщусь, потому что несмотря на все ухищрения, голос все равно хриплый.
– Виктория, я уж подумал, что ты спишь, – снисходительным тоном произносит Альварес, и я недовольно поджимаю губы, мельком взглянув на наручные часы.
Пять двадцать три. Что, по его мнению, в такое время должны делать нормальные люди, если не спать? Хотя, сколько я знаю Альвареса, его представления о нормальности довольно сильно отличаются от моих. Если вспомнить все мои ночные и не только визиты в Шахту, я ни разу не заставала Альвареса спящим или хотя бы отдыхающим. От своих подчиненных главарь Мориона, видимо, ждет того же образа жизни.
– Нет, что вы, – лгу, не моргнув и глазом. – Я готовлюсь к отъезду.
Альварес то ли одобрительно, то ли недоверчиво хмыкает, не видя его лица, судить трудно.
– Похвально. – Он делает крохотную паузу и сразу же меняет тему. – Итак, сразу к делу. У меня есть для тебя кое-какие новости.
Остатки сна как ветром сдувает, а где-то глубоко внутри живота зарождается стойкое ощущение, что мне не хочется ничего знать. Прошлый опыт подобных разговоров с главой Мориона подсказывает, что ничего хорошего меня не ждет. Но раз уж Альварес позвонил сам, я не могу просто взять и проигнорировать ту информацию, которую он собирается преподнести. По пустякам Альварес ни за что бы не позвонил.
– В чем дело? – спрашиваю с плохо скрываемой опаской.
– Я навел кое-какие справки об этом твоем Данэме, – деловым тоном сообщает глава Мориона, а я внутренне подбираюсь, готовясь услышать всю неприглядную информацию, что по поручению Альвареса нарыл кто-то из его личных шпионов. Сам он не опустился бы до такого уровня. – На самом деле он не так прост, как ты изначально описала. Судя по всему, Данэм большая шишка, да и вообще не последний человек в Синдикате. Мне удалось выяснить, что ему принадлежит не меньше двадцати пяти процентов акций Синдиката, а это, как ты понимаешь, невообразимое количество для одного человека. Больше акций только у семьи председателя.
Подавленно молчу. Я и без всяких подсказок знала, что влипла по-крупному, но все равно ошиблась с масштабами катастрофы. Если верить словам Альвареса, Шон Данэм – второй по величине власти человек в Нордене. И он решил нанять меня, откровенно говоря, не самую одаренную в области шпионажа. Его мотивы пока не особо понятны. Но я не смогу просто так взять и убрать настолько влиятельного человека, а после продолжить спокойно жить, шпионить, воровать сведения или, наоборот, подкидывать указанный заказчиком компромат. Не там, где Данэм второй человек в Синдикате. Теперь мне еще более страшно оставлять здесь Рони. Я ведь не смогу защитить ее, находясь неизвестно где.
– Что мне делать? – спрашиваю чуть дрогнувшим голосом, потому что Альварес, возможно, единственный человек в Нордене, который может хотя бы попытаться повернуть сложившуюся ситуацию в нашу сторону.
– Выполняй задание Данэма, но не забывай про осторожность. Он неспроста нанял человека со стороны. Наверняка его интересует какой-то конкретный Страж, но он не раскрыл тебе всех карт. Когда будешь передавать информацию заказчику, постарайся ненавязчиво выяснить, кто его цель. С новыми вводными нам тоже это интересно.
С силой потираю лицо ладонью, пытаясь собраться с мыслями, но пока из этого ничего не выходит.
– Ладно, – говорю в конце концов, потому что в данный момент не способна соображать здраво. – Как быть с Рони?
– Я уже выделил двоих людей, которые будут присматривать за ней, начиная с сегодняшнего дня.
– Спасибо, – произношу со всей искренностью и решаю сообщить важную деталь, о которой умолчала в прошлый раз. – Рядом с ней постоянно крутится некий Леонард Уорнер. Он человек Данэма.
Некоторое время на линии висит тишина, и я, затаив дыхание, жду, что Альварес скажет по этому поводу.
– Убрать его так, чтобы это не вызвало подозрений, мы не можем. Подумаю, что можно будет сделать. – Он ненадолго замолкает, после чего добавляет: – На связь выходи не реже, чем каждые два дня.
Бездумно киваю, а когда до меня доходит, что Альварес этого не видит, говорю вслух:
– Поняла.
– До связи, – бросает он и, не дожидаясь реакции, кладет трубку.
Падаю на подушку, но быстро понимаю, что ни за что больше не смогу уснуть, поэтому встаю и отправляюсь на кухню, готовить завтрак. С Вероникой мы попрощались еще накануне, и я действую осторожно, чтобы не нарушить ее сон.
В указанное время покидаю квартиру, как и было написано в папке Данэма, которую я благополучно сожгла прошлой ночью после того, как зачитала чуть ли не до дыр. На парковке напротив дома меня уже ждет черный автомобиль. Направляюсь к нему, про себя отмечая, что внутри находятся уже знакомые парни – тот самый хвост, что приставил ко мне чертов Данэм после встречи в доме Брюста. Открываю заднюю дверцу, закидываю на сиденье рюкзак с вещами, а после усаживаюсь сама.
Водитель и пассажир синхронно оборачиваются и смотрят на меня с недовольством, смешанным с любопытством.
– Доброе утро! – бодро приветствую свое сопровождение, они безмолвно переглядываются, затем не сговариваясь отворачиваются, на что я только пожимаю плечами.
Машина трогается с места, увозя меня прочь от дома, на который я мельком оборачиваюсь и мысленно наказываю Веронике быть осторожной. Поездка длится недолго, вскоре водитель заезжает в восточный район города, где находится небольшой аэродром, им в основном пользуется только верхушка Синдиката, ну и, разумеется, Стражи и Охотники, отправляющиеся к Барьеру или возвращающиеся от него. Автомобиль останавливается у большого открытого ангара, и мое сопровождение так же молча оборачивается, очевидно ожидая, когда я соизволю покинуть салон, что я и тут же делаю, на этот раз не прощаясь и не забыв прихватить вещи.
Солнце только-только показалось из-за горизонта, но работа на аэродроме уже во всю кипит. Направляюсь к ангару, но в дверях останавливаюсь, заметив Доннела Брюста, стоящего у ближайшего вертолета. Увидев меня, мужчина пристально оглядывает мою фигуру с головы до ног и недовольно поджимает пухлые губы, а после стремительно бросается ко мне. Не успеваю сориентироваться, как мерзкий старик сгребает меня в охапку и едва ли не душит в крепких объятиях. От неожиданности чуть не роняю рюкзак и опешив замираю без движения. Это еще что за новости?
– Не могла одеться поприличнее? – шипит мне на ухо мужчина, и я понимаю намек, что игра началась.
Кто-то из присутствующих здесь думает, что я дочь Брюста.
Аккуратно выпутываюсь из тошнотворных объятий, натягиваю на лицо радостную улыбку, но в противовес ей произношу максимально недовольным тоном, понизив голос чуть ли не до шепота:
– Не знала, что нужно явиться при параде. Мы вроде не на званый ужин собираемся.
– Ты моя дочь и должна выглядеть соответственно, а не как бродяжка, – снова шипит Брюст, и я борюсь с желанием треснуть его по лысеющей макушке.
Понятия не имею, чем ему не угодили черные джинсы, футболка и кардиган, а также самые удобные кроссовки, что у меня есть. Но наряжаться в платье я не видела никакого смысла. Пусть по легенде Тория Брюст и является избалованной девчонкой, но роль этой особы исполняю я, поэтому как Данэму, так и фальшивому папочке придется смириться с некоторыми деталями, что я привнесу в их прикрытие от себя.
– Я еду к Барьеру или на подиум? – уточняю с презрением.
Доннел недовольно пыхтит, впрочем, продолжая противно улыбаться, на ура отыгрывая роль заботливого папаши. Какой абсурд. Любящий родитель ни за что не отправил бы ребенка не пойми куда.
– Мистер Брюст? – окликает его кто-то. Доннел оборачивается, и человек сообщает: – Мы готовы взлетать.
– Отлично, – отзывается Брюст, поворачивается ко мне и говорит достаточно громко, чтобы слышали все остальные. – Милая, забирайся в вертолет.
Молча обхожу его, игнорируя попытку ухватить меня под локоть. С удивлением отмечаю, что мужчина шагает следом. Сначала хочу спросить, разве ему обязательно лететь со мной, но все же оставляю все вопросы при себе. Раз он идет, значит Данэм приказал ему доставить меня лично. Интересно, чем мой заказчик подкупил Брюста? Или шантажировал? Если бы не отправилась к Барьеру, мне понадобилось бы всего ничего, чтобы раскопать правду. Но сейчас у меня другая задача.
Вскоре вертолет взлетает. С замиранием сердца всю дорогу смотрю в иллюминатор и размышляю о том, как круто повернулась жизнь. А еще борюсь с бунтующим желудком, потому что мне попросту страшно находиться в сотнях метров над землей. Лететь приходится недолго, ведь территория Нордена по меркам старого мира не столь обширна. Но ее вполне достаточно для оставшегося в живых населения.
Чем ближе подлетаем к Барьеру, тем сильнее внутри разрастается волнение. И пусть я говорила сестре, что мне ничего не грозит и бояться нечего, на самом деле это не так. У Барьера всегда опасно, иначе зачем бы здесь круглый год жили Стражи? Именно они отслеживают активность тех, кто всеми силами желает пробраться через Барьер и уничтожить остатки населения планеты. Если бы не Стражи, от Нордена давно остались бы только руины, а человеческой цивилизации пришел конец.
Только сейчас до меня доходит настоящая плачевность сложившегося положения. Я буду шпионить за Стражами не откуда-то издалека, избегая при этом контактов, как привыкла работать в знакомых условиях. Мне придется подобраться максимально близко. Если меня раскроют, уверена, разбираться никто ни в чем не будет. Меня просто уничтожат. И то же самое случится, если я не выполню бредовое задание Данэма. Повезет еще, если пристрелят на месте, а не выкинут за Барьер на растерзание метам.
Я в дерьме со всех сторон.
Вертолет приземляется на специальной площадке рядом с двухэтажным зданием поистине гигантских размеров. Покидаю машину одной из последних и во все глаза смотрю в ту сторону, где должен находиться Барьер, но, естественно, ничего не вижу, ведь преграда, разделяющая территорию Нордена и тот – другой мир, невидима. Замечаю лишь сплошной лесной массив вдалеке, но не могу определить, где же заканчивается Норден и начинается запретная территория.
– Тория? – окликает Брюст, и я с непривычки отзываюсь не сразу.
– Что?
– Идем.
Отворачиваюсь от Барьера и смотрю на человека, который прямо сейчас выходит из дома, вероятно, чтобы встретить нас. Это высокий темноволосый мужчина слегка за сорок. Он останавливается на верхней ступеньке широкой лестницы и без улыбки наблюдает за нашим приближением. Карие глаза встречающего не выражают ничего, будто ему наплевать на то, что на него сваливают обузу в моем лице.
Пока шагаю по направлению к Стражу, которого впервые в жизни вижу так близко, внимательно разглядываю его внешний вид. Ничего необычного – черная футболка с длинными рукавами, такого же цвета штаны с множеством карманов и тяжелые на вид ботинки. Оружия у него при себе то ли нет, то ли оно искусно спрятано, более детально рассмотреть не успеваю, так как мы уже начинаем подниматься по лестнице.
– Мистер Брюст, мисс Брюст, – приветствует нас встречающий.
Я поспешно киваю, замечая каким цепким оценивающим взглядом проходится по мне Страж. К счастью, его внимание на себя отвлекает мой фальшивый папаша.
– Франклин Роудс, я полагаю?
Еще раз оглядываю сурового на вид мужчину. Выходит, это и есть предводитель Стражей. Возможно, именно он является основной целью Данэма. Но сейчас, стоя всего в метре и глядя на этого мужчину, я вообще не представляю, как смогу узнать от него хоть что-то секретное. Весь его вид так и кричит о холодности и неприступности. Надеюсь, первое впечатление ошибочно, но сильно полагаться на это не стоит.
– Зовите меня Роудс, – просит предводитель Стражей, внимательно глядя на Брюста.
– Как скажете, – легко соглашается тот, отдуваясь.
С неприязнью смотрю на него. Он прошел от силы шагов триста и поднялся по лестнице, состоящей максимум из десяти ступеней, и уже запыхался. Индюк.
– Прошу, проходите в мой кабинет. Побеседуем там.
Роудс разворачивается и направляется в здание, спешим за ним следом. Быстро оглядываю более чем скромную обстановку просторного холла. Мебели по минимуму, стены окрашены в бежевый, по углам расставлены кадки с огромными деревьями, отчего помещение кажется меньше и мрачнее из-за нависающих над полом веток. Роудс ведет нас в правый коридор, и я не успеваю рассмотреть другую часть здания, но ничуть не расстраиваюсь по этому поводу. У меня будет на это куча времени.
Останавливаемся перед черной дверью, напротив которой у стены расположены четыре одинаковых кресла.
– Мисс Брюст, вам придется недолго подождать, пока мы обсудим условия вашего пребывания в Центре. Прошу вас, располагайтесь. С вами я побеседую чуть позже.
– Без проблем, – бросаю я, скидываю рюкзак на одно из кресел, а сама усаживаюсь в соседнее, которое оказывается самым дальним от двери.
Наблюдая за тем, как Роудс и Брюст скрываются за ней, перевожу дыхание и обтираю вспотевшие ладони о джинсы. Пока, вроде, все спокойно, но это только начало. Мне предстоит разговор с главным Стражем, а потом и знакомство с остальными. Какие они? Такие же суровые, как их предводитель? Что я вообще буду делать среди них? Как меня воспримут? Во что я, черт побери, ввязалась? Еще и близость Барьера выводит меня из себя сильнее, чем я могла бы предположить, пока находилась на безопасном от него расстоянии.
Прикрываю глаза и выполняю нехитрое дыхательное упражнение, чтобы успокоиться. Панические атаки? Это не про меня. Сейчас только от меня зависит благополучие сестры, и я просто обязана собраться, как делала сотни, если не тысячи раз до этого. О своем благополучии я тоже волнуюсь, но не так, как о сестре.
Мягкое покашливание, раздающееся совсем рядом, заставляет распахнуть глаза и настороженно уставиться на стоящего поблизости незнакомца. Это высокий парень лет двадцати пяти, может, чуть старше, с темно-русыми коротко стриженными волосами, светло-зелеными глазами и заинтересованной улыбкой, сияющей на четко очерченных губах.
– Ты что – молишься? – интересуется он, продолжая улыбаться и по моему примеру так же бесцеремонно разглядывать меня.
Виктория Дэвидсон проигнорировала бы этот вопрос и отвернулась, а вот Тория (что за дурацкое имя?) Брюст должна идти на контакт со всеми обитающими здесь Стражами. А сомнений в том, что парень передо мной один из них, нет.
– Конечно, – подтверждаю уверенным тоном. – Меня против воли привезли к Барьеру, где в любую минуту может поджидать смерть. Только молиться и остается.
Незнакомец улыбается чуть шире, преодолевает разделяющее нас расстояние и с невозмутимым видом плюхается в кресло, находящееся по соседству с тем, что занимает мой рюкзак.
– Так, выходит, ты и есть та новенькая, про которую все говорят?
С показным безразличием пожимаю плечами, скрывая удивление. Понятия не имею, какая информация дошла до местных Стражей, но судя по моему досье, уверена, никто из них не воспримет Торию Брюст всерьез. А это может как облегчить задачу, так и усложнить ее. Надеюсь на первый вариант.
– Если вы ждали только одну новенькую, то да, это я, – произношу в конце концов.
Парень утвердительно кивает и сообщает, глядя мне прямо в глаза:
– Гости из гражданских, а уж тем более потенциальные Стражи приезжают к нам нечасто. Так что тут не может быть никакой ошибки.
Несколько раз моргаю, осознавая, что он только что сказал. Он назвал меня потенциальным Стражем? Не знаю, то ли пугаться, то ли смеяться. Одна мысль о том, что я когда-либо смогла бы стать одной из них, смехотворна. Ну какой из меня Страж? Мелкая, эгоистичная и расчетливая – тот набор качеств, которые не подойдут ни одному уважающему себя защитнику человечества.
– Я у вас надолго не задержусь, – говорю первое, что приходит на ум.
Собеседник усмехается.
– Это будет решать Роудс. Уже разговаривала с ним?
Бросаю быстрый взгляд на закрытую дверь кабинета, после чего отрицательно качаю головой.
– Нет, он сейчас беседует… – запинаюсь, едва не сказав с Брюстом, но быстро исправляюсь, – с моим отцом.
– Хорошо, – говорит он, хотя я не понимаю, что в этом хорошего. Спросить не успеваю, так как парень меняет тему: – Как тебя зовут?
Медлю пару мгновений. Мне совершенно не нравится выбранное Шоном Данэмом имя. Для меня оно звучит так, будто первая часть, которой любит называть меня сестра, осталась у нее, а ненужная часть досталась мне. Поэтому я сокращаю имя до прозвища, придуманного папой в далеком прошлом.
– Тори.
– Тори, – удовлетворенно повторяет парень, – тебе идет.
Ощущаю отголосок боли в груди. Так меня не называли уже очень давно. Чтобы не скатиться в пучину не самых веселых воспоминаний, тоже спрашиваю:
– А тебя как зовут?
– О’Брайен, – слегка склонив голову набок, представляется он.
Удивленно смотрю в ответ и все же решаю уточнить для надежности:
– Это имя такое?
Парень негромко смеется и отрицательно качает головой.
– Нет. Я Линкольн. Линкольн О’Брайен. Но все зовут меня по фамилии.
– Почему? У тебя красивое имя, – говорю честно.
Линкольн окидывает меня еще чуть более заинтересованным взглядом, чем до этого.
– Спасибо. Я тоже не имею ничего против своего имени, но у нас так заведено, что все обращаются друг к другу по фамилиям.
Непроизвольно свожу брови к переносице. Мне не нравится эта идея, с учетом того, что меня будут называть Брюст. Ну уж нет.
Собираюсь спросить, откуда пошла такая глупая традиция, но не успеваю. В этот момент открывается дверь в кабинет Роудса. Первым наружу выплывает подставной папаша, а следом появляется предводитель Стражей. Он окидывает нас с Линкольном внимательным взглядом, после чего обращается к Доннелу:
– Мистер Брюст, можете не волноваться. Ваша дочь в надежных руках.
– Я и не волнуюсь, – беспечно отмахивается старый идиот, и я едва сдерживаюсь, чтобы не треснуть себя ладонью по лицу.
Актер из него никакой, то переигрывает, то недоигрывает.
Поднимаюсь с кресла и пару мгновений смотрю на Брюста. Как нам следует попрощаться? Стоит ли обнять его для правдоподобности?
Сделать ничего не успеваю, старик сам хватает меня в охапку и прижимает к себе.
– Веди себя прилично, – строгим тоном наставляет он. – И не забывай звонить. Мама будет переживать, если ты не будешь выходить на связь.
