Кира Сыч
Мир снов
– Спасибо, – сказал Тихон, поднимаясь с травы.
– Скажу честно, я не ожидал увидеть тебя живым. Этот монстр терроризировал нас постоянно. Он успокаивался только тогда, когда был сыт. Мы думали, он просто съест тебя, оставив нас в покое хотя бы на сегодняшний вечер. Ты герой и заслуживаешь своей награды за то, что спас мой народ. Я распоряжусь, чтобы сюда доставили кость, а ты пока поешь или выпей. Не беспокойся, в кувшинах обычное красное вино. Пей, но не слишком много, иначе не дойдешь туда, куда хочешь дойти.
Тихон кивнул и сделал небольшой глоток из кубка, который успел наполнить во время речи Рика. Кентавры обсуждали что-то, понятное только им, Тихон ушел мыслями в себя, но тут, на стол перед ним поставили золотую шкатулку.
– Бери. Абсолютно бесполезная вещь.
– Зачем же вы, в таком случае, ее храните?
– Хм… Так сложилось исторически, что она досталась нам, но с практической стороны, для нас она не представляет никакой ценности. Мы не могли ее отдать просто так, но за спасение моего народа, я могу вознаградить тебя этой безделушкой. Тем более, что теперь у нас есть реликвия куда лучше, – сказал Рик, посмотрев на голову волка.
– Мне сказали ее проверить. Можно?
– Да, конечно.
Тихон открыл шкатулку и взял в руки кость. Она была похожа на рогатку, Тихон ухватил обе стороны рогатки руками и закрыл глаза. Тут же у него перед мысленным взором возник вопрос: «Чего бы Вы хотели?»
Вариантов ответа было всего четыре:
А. Деньги.
Б. Власть.
В. Процветание.
Г. Любовь.
Тихон подумал немного и положил кость обратно, так ничего и не выбрав.
– Да, думаю это она. Спасибо. А вам она точно не нужна?
– У нас все есть, что нам нужно, – сказал Рик, окинув взглядом всех, кто был за столами. – Мои люди проводят тебя. Еще раз спасибо и прощай.
Из-за стола поднялись двое и, как и в первый раз, взяв парня под руки, поскакали. Они отнесли его на ту же опушку, где он появился, а сами ускакали.
Тихон несколько минут стоял, ожидая, что же должно случиться, но ничего не происходило. Тогда он взял шкатулку в обе руки и поднял ее над головой. Окружающий мир моментально потемнел.
Через несколько секунд он в той же позе оказался перед девушкой на единороге.
– Я наблюдала за тобой. Ты молодец, – сказала Алексис, забирая шкатулку. – Знаешь, проделав такую работу, ты достоин благодарности. И я благодарна тебе. Я не могу тебе ничего дать, но я могу поделиться с тобой одним секретом. На самом деле то, что ты видишь сейчас – часть компьютерной игры, а я – Александр, ее разработчик. Ну что, как тебе?
– Неплохая игра, хотя я не любитель таких игр, но кому-то должно понравиться, выглядит все красиво. Единорог особенно хорош.
– Спасибо за теплый отзыв. Пока!
Глава 5
Тихон проснулся и с ужасом понял, что он болен. Тело ломило, будто его всю ночь били палками. Подушка и простыня были влажными от пота, хотя в квартире было прохладно, так как в соседней комнате всю ночь работал кондиционер.
Тихон, собрав всю имеющуюся у него в запасе волю в кулак, медленно, кряхтя и чертыхаясь, поднялся с постели и направил свои стопы прямиком за градусником в кухню, по пути благоразумно выключив кондиционер.
Цифры термометра показывали наличие высокой температуры. Тихон вздохнул, открыл ящик с лекарствами, долго рылся там, перебирая все баночки с таблетками, блистеры и порошки, выкладывая необходимые на стол. Голова болела, мысли разбегались как мыши, увидевшие на горизонте кота.
«Нужно принять таблетки. И позвонить на работу. Или, еще лучше, просто напишу руководителю, что завтра прийти не смогу. Еще нужно отдохнуть. Черт. Отдохнуть не получится, надо же ехать в поликлинику. Сделаю себе сегодня чай вместо кофе».
Тихон поставил чайник, взял в комнате телефон, написал руководителю о болезни, написал родственникам, а потом отправился снова на кухню, лечится медикаментами и горячим чаем.
После этого парень решил немного отдохнуть и прилег на постель, но просто лежать было скучно, он снова включил сериал. На второй серии проснулся Лаки, который был слегка удивлен видом хозяина, все еще лежащего в постели, так как именно сегодня пес испытывал острую необходимость в утренней прогулке.
Лаки, можно сказать, тоже был «совой», он не любил вставать на прогулку в семь утра, а вот в девять утра – другое дело, так как силы и энергия у него появлялись у него исключительно после спокойного и достаточно продолжительного сна. И, естественно, гулять в хорошую погоду хотелось больше, чем в плохую, как же иначе. Многие люди не хотят выходить из дома в непогоду, так почему собаки должны любить это?
Тихон посмотрел на пса, который после завтрака звал хозяина на прогулку.
– Вот скажи, друг мой, почему именно сегодня?
Лаки посмотрел на хозяина, склонив в недоумении голову набок.
«Ладно. Выгулять его нужно, но далеко я не смогу пойти. До ближайшей площадки для выгула собак дойду и обратно, а потом сразу же в поликлинику».
После прогулки Тихон измерил себе температуру, но она только выросла. Термометр показывал 38.0.
Лаки тем временем, счастливый и довольный, пошел в свой угол играться.
Тихон быстро собрался и вышел из квартиры, попрощавшись перед уходом со своим верным другом. Парню предстояло настоящее испытание. Поликлиника – место не для слабонервных, многие предпочитают не ходить туда без особой на то причины.
Денег было не так уж много, Тихон решил не тратиться на такси и поехать на автобусе, надев защитную маску. Пассажиры автобуса сторонились его, некоторые – посмеивались, думая, что он боится заразиться сам, но Тихон не судил ни тех, ни других. Ему было так плохо, что он вообще не замечал ничего вокруг.
Именно в тот момент, когда он уже открывал дверь поликлиники, позвонила мама. Она беспокоилась, узнала температуру, узнала, что принимал Тихон и рассказала, что еще ему необходимо принимать. Тихон изо всех сил пытался быть сдержанным, но внутреннее раздражение нарастало. Он хотел поскорее закончить с самой неприятной частью этого дня, чтобы скорее оказаться (хотя бы на какое-то время) свободным.
Разговор с матерью был окончен, но только Тихон снова взялся за ручку двери поликлиники, как позвонила бабушка. Парень сделал глубокий вдох, потом – выдох, и все же зашел внутрь, игнорируя звонок. Ему во что бы то ни стало нужно было сначала решить вопрос с регистратурой, а потом, сидя в очереди, можно было перезвонить бабушке.
В регистратуре женщины встретили его довольно враждебно.
«Странно, – подумал Тихон. – Почему всегда так? Я, конечно, не могу похвастаться любовью к этому месту, но и враждебности к нему не испытываю. Почему же оно всегда встречает всех так враждебно?»
Одна женщина, сидящая за окошком регистратуры, разговаривала по телефону. Она не обращала внимания ни на кого, занятая, насколько Тихон понял по ее смеху и отдельным фразам, разговором с подругой.
Другая женщина кричала на всех, кто подходил к ее окошку, отказывалась выписывать всем направления и хамила. У нее было, как видно, просто отвратительное настроение, которое нужно было раздать всем, хотя бы понемногу.
Тихон с честью выдержал столкновение с этой женщиной, не нахамив ей ни разу, не сказав ничего плохого, никак не прокомментировав ее отвратительное поведение. Ему было невыносимо плохо, чтобы еще устраивать разборки, он просто сообщил о наличии высокой температуры и был послан в кабинет, где принимали таких же, как он.
Это был кабинет, около которого стояла, сидела и чуть ли не лежала очередь из больных с температурой. В очереди не было типичных представителей поликлиник, в лице пожилых женщин, но они все же были недалеко.
Иногда, заходя в поликлинику, может возникнуть ощущение, что здание захватили пожилые женщины, но очередь сюда состояла преимущественно из молодых мужчин и женщин.
Продвигалась очередь неописуемо медленно. Казалось, что каждый заходящий в кабинет человек является близким другом врача, и они сидят, пью чай, разговаривают о жизни, хотя все понимают, что это, естественно, не так. И что на самом деле, врачи стараются делать свою работу качественно и, насколько возможно, быстро.
Но все же, время, проведенное в ожидании, тянулось бесконечно долго. Тихон сидел в телефоне, но очень скоро батарея начала садиться, так что парень занялся рассматриванием пациентов, находящихся в поле его зрения.
В очереди внезапно произошло волнение, так как вернулся парень, который занимал очередь за тем, кто только что вошел в кабинет, но женщина, которая уже нацелилась идти следующей, не хотела его пропускать.
Тихон отстраненно слушал ссору между этими людьми, так как ему было нехорошо, и он про себя молился всему сущему, чтобы это поскорее кончилось, и он бы снова оказался в скором времени у себя в кроватки, чтобы поспать, посмотреть сериал или хотя бы просто полежать в покое и тишине.
«Наверное, – решил он, когда следующий за женщиной человек все же уступил парню очередь, положив конфликту конец. – Я бы его пропустил. Но, с другой стороны, мне тоже плохо, и я тоже не хочу тут сидеть, а хочу поскорее пройти этот кабинет. Не знаю даже… Голова болит уже».
Узкие коридоры, где было мало места, давили на психику, усиливал давление еще и тот факт, что скамеек, как всегда, было недостаточно, многим приходилось стоять.
Прошло два часа. Два часа мучений, но вот, Тихон оказался наконец-то у двери в заветный кабинет. И тут, после долгого ожидания за дверью, настала его очередь.
– На что жалуетесь? – спросил его ледяной голос, как только Тихон вошел в кабинет.
– Температура. Все тело ломит и болит все.
– Хорошо. А еще что-нибудь? Горло, сопли, нос забит, голова болит?
– Голова начала болеть сейчас, соплей нет, горло не болит.
Врач произвел необходимый осмотр и внимательно посмотрел на Тихона. Тихон, в свою очередь, изучил внешность врача.
Врач был мужчиной около сорока лет, с седеющими черными жесткими волосами, пронзительным взглядом, острым носом и немного выступающим подбородком.
– У Вас действительно температура, но меня настораживает то, что других признаков болезни не наблюдается. Я выпишу больничный, но через три дня, в четверг, я жду Вас здесь же здоровым и радостным. Придете ко мне без очереди.
– Хорошо. Лечиться чем-то конкретным надо?
– А чем Вы сейчас лечитесь?
Тихон перечислил все лекарства, которые принимал.
– Продолжайте пить то, что пьете, – задумавшись ответил врач, – Жду в четверг. До свидания.
– Спасибо. До свидания.
Из поликлиники Тихон вышел все еще больным, но счастливым, что теперь, до четверга, он абсолютно свободен. Теперь можно было выдохнуть полной грудью, сесть на автобус и отправится, наконец-то домой.
Сил у Тихона хватило только на то, чтобы дойти до квартиры, где он упал в кровать и тут же уснул. Проснулся он уже ночью, полез за телефоном, но тот оказался разряженным.
– Так вот почему мне удалось так долго и спокойно поспать.
Лаки приподнял голову, посмотрел на хозяина и, приняв важное для себя решение, тут же снова уснул.
Все самые страшные опасения Тихона по поводу того, что он может увидеть, включив телефон, подтвердились. Телефон, от постоянных уведомлений вибрировал практически наравне с любым достойным массажером. Куча пропущенных звонков и сообщений от родни, от друзей, обсуждения какой-то глупости в рабочем чате и еще множество сообщений нескольких личных чатов.
Звонить родне было уже поздно, так что Тихон, пока варил себе кофе, отвечал всем в социальных сетях. Как только кофе готов, а ответы – высланы, Тихон взял любимую кружку, налил туда кофе, залез опять в постель, досматривать сериал.
Уснуть до самого утра у него не получилось, но как только зарождающийся солнечный свет начал окрашивать горизонт, глаза Тихона стали постепенно слипаться, что было весьма прискорбно, так как он понимал, что утро нового дня готовит ему несколько длинных телефонных звонков от родных, с лекциями о том, что ему необходимо делать и настойчивыми уговорами согласиться принять их не только психологическую, но и физическую поддержку и помощь.
Тихон, будем откровенны, не хотел принимать ни от кого помощь. Он любил делать все сам и переживать свои беды в гордом одиночестве, так как ему было некомфортно впускать кого-то (пусть даже и самых родных) в свое личное пространство. Он боялся быть слабым и ранимым, но многие этого бояться, разве нет?
Часто бывает, что люди закрываются от других людей, боясь, что им могут причинить боль именно тогда, когда они уязвимее всего.
Тихон закрылся от всех, будучи еще ребенком. Наверное, дело было в том, что он не получал достаточно любви или в том, что его видение любви, поддержки, да и в целом мира, было противоположным видению его родных.
Многие проблемы между детьми и взрослыми происходят именно потому, что разные поколения взрослеют и набираются опыта в разное время и в разных условиях. И, безусловно, родители всегда хотят казаться мудрее, взрослее, так бояться потерять свой авторитет, ведь тогда, по их мнению, они потеряют связь с ребенком. Естественно, происходит все с точностью, да наоборот, но все это демагогия. Причин может быть так много, что разобраться с каждой в отдельности нет возможности.
Тихон погружался в сон все глубже, но, неожиданно, резко проснулся. Ему все же удалось пропустить два звонка от мамы, каким-то образом не услышав звук, который стоял на максимуме, а вот чавканье, с которым Лаки поглощал свою еду, попутно двигая миску по полу всей кухни, разбудил парня.
Тихон измерил температуру, перезвонил маме, чтобы успокоить ее волнение и доложить, что жар немного спал, что у него есть еда, что он обязательно позвонит ей «в случае чего».
После этого Тихон решил не дожидаться звонка бабушки и позвонил ей сам. Разговор был похож на первый.
Повесив трубку, парень хотел уже идти на кухню завтракать, но, решение полежать еще немного подкорректировало его планы. Тихон уснул.
Глава 6
Тихон открыл (или все же не открыл?) глаза. Вокруг была полнейшая тьма. Тихон подождал, когда глаза привыкнут к темноте, но все равно ничего не смог увидеть.
«Не могу же я вечно стоять тут, – подумал он, – тем более, я даже не знаю, где я. Нужно поискать выход отсюда. Или, хотя бы, свет».
Он сделал пару шагов и наткнулся на что-то. Боль моментально пронзила тело, но он не издал ни звука, так как не знал, насколько сейчас это будет уместно.
«Больно так, будто ударился ногой об стол».
Тихон в темноте, полагаясь исключительно на осязание, начал изучать предмет, ставший преградой на его пути. По контурам это действительно был стол, рядом стояли стулья, два стула, если быть точным, придвинутые к столу.
«Похоже на парту».
Тихон обошел стол и пошел прямо. Через несколько шагов он уперся руками, выставленными вперед, во что-то одновременно гладкое и шершавое. Тихон вел по стенке рукой, но тут что-то с грохотом свалилось. В тишине и темноте звук казался настолько громким, что напоминал грохот взорвавшейся в ночной тиши петарды.
За стеной послышались медленные и четкие шаги. Кто-то приближался. Тихон не знал, кто это, но его животный страх бился в уголке сознания, подсказывая необходимость найти убежище или спрятаться, как угодно.
Тихон, сам не сознавая в полной мере, что и зачем он делает, ринулся в сторону и снова наткнулся на стол, под которым он тут же спрятался. Шаги звучали все ближе, кто-то остановился за дверью. Послышался медленный и скрипучий звук открывающейся двери, и комнату наполнил свет, исходящий из коридора.
Света было достаточно, чтобы осмотреть комнату, и Тихон, с удивлением, осознал, что это был обычный школьный класс. Тут была доска, парты, стол учителя.
«Черт возьми, что происходит?»
И тут в дверях появился монстр, который выглядел весьма необычно. Нижняя часть тела – мужские ноги в глаженых черных официальных брюках, черные туфли. Туловище тоже было одето в костюм, но изломано, искривлено в некоторых местах. Вместо рук у монстра были щупальца, которыми он исследовал окружающее пространство.
Из ворота торчала невероятных размеров голова, хотя назвать это «головой» в прямом смысле этого слова было невозможно, скорее, это напоминало мешанину, в которой можно было еще узнать черты человеческого лица, с кое-где обожженной кожей, формой напоминающее воздушный шар.
Глаз у существа не было, носа тоже видно не было, но его очертания расплывались где-то по всему лицу, зато был огромный, во всю ширину этого шара, который выступал в роли лица, рот, наполненный острыми сверкающими зубами. Изо рта закрыть который, существо, видимо никак не могло, капала слюна.
Но, что было самым странным из всего облика монстра, так это то, что на голове его красовалась шляпа. В шляпах Тихон разбирался не очень хорошо, но именно эту знал. Это была «федора», обычная черная «федора».
«Почему на нем шляпа? Это выглядит так глупо и смешно…»
Тихон еле сдерживал себя в руках, чтобы не рассмеяться, так как смеяться сейчас было бы совсем некстати. Монстр вытянул щупальца на невероятную длину.
«Если бы я не спрятался под стол, то он непременно нашел бы меня, но что именно заставило меня прятаться, ведь я не знал о нем ничего?»
Щупальца, тем временем, втягивались обратно, постепенно укорачиваясь, пока не приняли вид обычной человеческой руки, но даже так было заметно, что рука имеет на ладони несколько присосок.
Монстр помедлил немного, а затем вышел, не закрыв дверь. Стук его каблуков постепенно удалялся, пока не стих совсем. Тихон аккуратно и тихо выбрался из-под стола, но куда теперь идти?
Сидеть в этом кабинете все время казалось глупостью, но и встреча с монстром не сулила ничего хорошего. Тихон осмотрел свою одежду. Все было как всегда: футболка, джинсы, кроссовки.
«Лучше снять обувь, – подумал он, – кроссовки могут скрипнуть в самый важный и самый ненужный момент».
Тихон нагнулся, снял кроссовки, оставив их там, где снял, и вышел в коридор. Там было светло, тихо и спокойно. Казалось, что коридор освещен ярким солнечным светом, но окон там не было совсем. Только двери, бесконечная вереница дверей с одной стороны коридора и белая стена – с другой.
«Откуда исходит свет? Что тут вообще происходит и где я?»
Тихон медленно крался по коридору, когда услышал в одной из комнат неподалеку странный шум. Парень подумал пару секунд, стараясь не шуметь, открыл дверь и проскользнул внутрь.
– Тут кто-нибудь есть? – шепотом спросил он.
– Прячься. Он сейчас придет. Он слышал нас, – также шепотом ответил кто-то Тихону.
Открывая дверь, Тихон запомнил расположение столов. Он смог спрятаться под учительский стол, находящийся неподалеку, стараясь лишний раз не шуметь.
Раздался уже знакомый стук каблуков. Все повторилось в точности, как в первый раз. Тихон старался даже не дышать, чтобы не привлекать внимания, но сердце его стучало так громко, будто готово было выпрыгнуть из грудной клетки.
Страх сковал все его существо, и тут Тихон понял, что слишком сильно сжал пальцы ног. Еще на несколько секунд его хватит, но мысль о скорой и неминуемой судороге в ноге, пугала парня.
Монстр, тем временем, осмотрелся и вышел в коридор, но сразу не ушел, ожидая малейшего звука, чтобы вернуться. Постояв немного в коридоре, он зашел в соседний класс, исследовал все там, снова вышел в коридор и стук его каблуков оповестил о том, что в ближайшее время можно не бояться.
Тихон, во время всего этого, пытался массировать ступню, думая о чем-то хорошем и спокойном, надеясь таким образом избежать приступа острой боли, который мог бы выдать его местоположение.
Тихон помнил, что здесь он не один, монстр не должен найти их, если Тихон хочет понять, что вообще здесь происходит.
Стук каблуков возобновился в коридоре, Тихон замер, боясь пошевелиться.
– Ты кто? – тихим шепотом спросил Тихон неизвестного, как только шаги в коридоре совсем смолкли.
– Меня зовут Миша.
Тихон ждал продолжения, но его не последовало, пришлось задать еще один вопрос.
– Ты знаешь этого монстра?
– Хочешь поговорить со мной об этом?
– Да, хотелось бы.
– Хорошо, – с тяжелым, но очень тихим вздохом сказал Миша.
Наступила тишина. Но Тихон терпеливо ждал. Внезапно, дверь бесшумно начала закрываться, после того как она полностью закрылась, комнату озарил электрический свет.
Тихон некоторое время привыкал к свету, а потом увидел сидящего напротив него мальчика. Тихон очень осторожно принял удобную позу и рассмотрел мальчика, который был одет в школьную форму, но на ногах не было обуви, только белые носки.
Во внешности у мальчика тоже не было ничего особенного. Обычный русый зеленоглазый парень.
– Кто это? – спросил Тихон, кивком указав в сторону коридора.
– Мой учитель географии.
– Ты же не хочешь убедить меня, что учитель географии действительно может так выглядеть?
Миша промолчал, глядя в пол.
– Что тебя беспокоит, малыш? – ласково спросил Тихон.
– Я не малыш! Мне сорок лет!
– Сорок? Неожиданно. Тогда почему ты в школе? И ты…
Миша молчал несколько минут, все еще глядя в пол. Тихон не торопил его.
– Я боюсь монстра, – тихо сказал Миша. – Он очень опасен. И я боюсь школы. Школа – это зло.
– Почему ты так думаешь?
– Потому что здесь он. Потому что в школе ты – не ты.
– Что ты имеешь в виду?
Миша снова замолк. Угрюмо смотря в одну точку в полу.
– Вот скажи мне, – внезапно сказал Миша, – вот ты считаешь себя взрослым?
– Как тебе сказать… В чем-то – да, в чем-то – не очень.
– Ты не испытываешь страха перед школами, университетами, больницами и прочими государственными учреждениями? Только отвечай честно.
Тихон задумался.
«Действительно, – думал он, – все эти структуры не вселяют радость, так как сталкиваться с ними всегда приходиться в стрессовых ситуациях. Но, с другой стороны, чем старше ты становишься, чем больше сталкиваешься со взрослой жизнью, тем меньше стресса испытываешь.
Школа, конечно, не самое радостное место в жизни ребенка, но это же, обычно, проходит к старшим классам. Ты находишь друзей, начинаешь понимать взрослых и презирать детей. Может, у него было как-то по-другому?»
– Не скажу, что мне государственные структуры приносят удовольствие – я сам недавно был в поликлинике, но мне кажется, что все это дело исключительно привычки.
– Не для меня, видимо. Я боюсь всего этого.
– Боишься взрослой жизни?
Миша нахмурился, размышляя.
– Да, наверное.
Тут пришел черед Тихону задуматься, нахмурив брови, так как он всей душой хотел помочь этому мальчику, но не знал, как лучше будет это сделать.
– Знаешь что? – сказал Тихон, – Расскажи мне все.
– Что «все»?
– Все. Всю свою жизнь. Я думаю, в разговоре тебе будет легче понять и принять свои страхи, а я, быть может, пойму, почему я здесь и что все это значит.
Миша подумал минуту, внимательно посмотрел на Тихона, перевел взгляд снова на пол и начал говорить.
– Я не знаю, – сказал он обиженно, – с чего начать.
– Хм… Начни с того, с чего хочешь. Воспринимай меня как дневник, которому ты можешь доверять.
– С чего бы это?
– А почему нет?
Миша немного подумал.
– Ладно, почему бы и нет. Хоть раз в жизни рассказать кому-нибудь о том, что тебя беспокоит.
Миша глубоко вдохнул, выдохнул, почесал лоб, задумавшись о чем-то, и начал.
– Знаешь, я не всегда был таким. Пока не перешел в пятый класс, я был нормальным ребенком. Ничего не боялся, ни о чем не задумывался, а потом, как я уже сказал, я перешел в пятый класс.
Мама забрала меня от бабушки с дедушкой, а отца у меня не было. Я любил свою мать, но боялся, так как у нее всегда были очень высокие запросы, особенно в плане того, что касалось моей учебы. Она требовала от меня пятерок. Любила повторять, что если не буду учиться, то закончу свои дни в нищете, в какой-нибудь канаве. Я так часто слышал это, что этот страх стал постоянно преследовать меня.
Теперь-то я знаю, что хорошие оценки никак не спасут от причудливых поворотов судьбы, но в то время, я был одержим учебой. К сожалению, гением я не был, усидчивости во мне тоже было маловато, со временем, я все же «скатился» и стал троечником, хотя все еще панически боялся будущего, нарисованного мне моей матерью.
Я стал… как бы это сказать… невротиком, наверное. Меня не водили к психологу тогда. Я пытался учиться хорошо, из-за этих попыток остальные ребята смеялись надо мной. У меня был только один хороший друг, он учился в параллельном классе.
Из-за постоянных насмешек я сделался невероятно ранимым. Я тяжело переживал и часто ночами плакал, если мне говорили что-то грубое. Иногда, я даже смущался и тревожился, если кто-то просто смеялся рядом со мной. Мне казалось, что все смеются надо мной.
Но мне повезло, я нашел хорошего друга. Когда мы были вместе, я забывал обо всех своих бедах и неудачах. Он восстанавливал мою внутреннюю гармонию, излечивал мою душу. С ним я был свободным и счастливым…
Миша замолчал. Тихон видел, как по щеке мальчика скатилась слеза.
– Он умер недавно, – продолжил Миша, после долгого молчания, – и я снова остался совсем один. И мне снова очень страшно.
– Но кто или что это за монстр?
– Это мой учитель. Он пришел и…
Щупальца схватили их неожиданно. Парни были так заняты разговором, что не заметили, как монстр тихо открыл дверь.
Одно щупальце крепко обхватило Тихона, а другое, тем временем, держало Мишу.
Мальчика парализовало от ужаса. Тихон пытался вырваться, но монстр легко поднял его вверх и со всей силы кинул в дальнюю стену класса, а затем неспеша вышел из кабинета.
Тихон больно ударился и неудачно упал так, что все тело ужасно болело, но он, как мог быстро, встал и направился к двери, но дойти до нее так и не успел.
