Кира Мюррей
Тайна и откровение

Глава 4

Артур был полон ярости. Крепко держал Хелен за волосы, дыша с хрипом и рычанием. Ощущал, как кожа взмокла, а женщина делает быстрые, задыхающиеся вдохи.

Она цеплялась за него, вдавливала ногти в кожу на плечах и предплечьях, оставляя розоватые следы.

Артур смотрел на загорелую кожу. Не поднимая взгляда выше шее. Пристально глядел на линию ключиц и крепкую грудь. На небольшой животик.

Опирался локтями на подушку у головы Хелен, от чего мышцы рук напрягались, бугрились, а рисунки татуировок, казалось, приобретали новые формы. Он ощущал капли пота на спине, меж лопаток и вдоль позвоночника. Ощущал, как влага собирается в ямке поясницы.

Немного приоткрыл рот, пытаясь сделать глубокий вдох. Поймал губы Хелен, целуя её. Она, казалось, восприняла это как знак – принялась хвататься за Артура.

Мужчина слишком резко, как-то агрессивно отстранился. Под запахом соли пота и естественного запаха кожи почувствовал сладковатый запах цветов. Хелен, слишком погруженная в блаженство, этого не заметила. Расслабленно откинулась на подушки, запрокинув голову, от чего обнажилась шея. Красивая, длинная и тонкая.

Рассветные лучи падала на её кожу, от чего та отливала золотом мёда. Казалось, её кожа окрашена под ярким солнцем Италии, Сицилии, а может, вовсе, в Мексике.

Артур зажмурился, нахмурившись. Его брови, густые и темные, сдвинулись в суровом, в грубом выражении.

Ощутил, как пальцы Хелен скользят от плеча до самого локтя и выдохнул с облегчением. Ему показалось, что внутри что-то взорвалось, словно рождение новой вселенной. Сердце затрепетало.

Короткие, закруглённые ногти на тонких, длинный пальцах. Мягкая кожа и хрупкие запястья с четким очерком темных вен.

Пальцы сжались на его локте и Артур ощутил всепоглощающий трепет. Будто увяз в этом. В прикосновениях, в чувствах.

Наклонился, утыкаясь губами в место между шеей и плечом.

Золотистая кожа и четко очерченная линия ключиц, которая виднеется, когда Джей немного наклоняется. Шея тонкая, такая, что сожми на ней руки – сломаешь, как птичью. На ней останутся темные, фиолетовые и синие, почти черные пятна, напоминающие космос. Туманности, созвездия.

А если укусить, останется темный след, а, возможно шрам. Артур встречал людей с такой тонкой, словно бумажной, кожей. Даже небольшой удар – кровоподтёк. А малейшая царапина оставляет шрам.

Представил, как смотрелся бы след от укуса на этой коже. Светлые точки от зубов, когда след затянется. Если его не прикрывать – все будут его видеть. Как позорное клеймо. А если закрыть то это подобно закладке в книге. Он будет вечным воспоминанием в голове Джей. Важным моментом прошлого, что влияет на будущее.

– Артур, – задыхаясь, прерывисто, выдохнула Хелен ему на ухо и мужчина замер, будто в свете фар и открыл глаза.

Покосился на аккуратное ушко и четкие черты лица. Сильнее сжал чужие волосы в кулаке, немного оттягивая. Женщина сильнее запрокинула голову. А Артур яростно сжал зубы, до боли в челюсти.

Хотел ударить её. Заткнуть. Чтобы она больше не вырвала его из сладостных мечтаний.

Казалось, они переполняли его тело яростью и одномоментно с этим возбуждением. Придавили сил, делали его сверхчеловеком.

Нервно облизал губы и вновь закрыл глаза, представляя тонкие руки и мягкие, пухлые губы, растянутые в улыбке. Маленький рот, от чего губы казались детскими, бантиком.

Хитрый, лисий прищур. И легкое, фривольное и нескромное прикосновение к руке. И запах-запах-запах.

Резковатое, лишенное мягкости «мистер Калвер». Её прикосновение, запах, «Мистер Калвер».

Артур простонал сквозь зубы, зажмурившись ещё крепче, до вспышек сверхновых перед глазами. Тело колотило в мелкой дрожи. Немного сильнее навалился на Хелен. Её взмокшая кожа прикасалась к его и это вызвало презрение. Отвращение. Хотелось стереть её прикосновение.

Её дыхание было поспешным, но глубоким.

Мужчина перекатился на другую часть кровати. Оставил между ними расстояние в две ладони, которое казалось слишком абсурдным после интимности. Хелен же перевернулась на бок. Но не пыталась пересечь расстояние. Лишь положила ладонь между ними, будто хотела хоть как-то уменьшить неловкость рассеяния. Мягко улыбалась, глядя на лицо мужчины.

Она напоминала влюбленную девчонку. Растрёпанная, взмокшая, с покрасневшей кожей и обожанием в глазах. Отличная женщина, чтобы её любили. Идеальная.

Артур не смотрел на Хелен, немного привстал на локтях и потянулся к тумбе. Окно было открыто ещё с ночи и он играл с белыми занавесками.

Схватил сигареты и пепельницу, поставил её на матрас рядом с собой. Щелкнул зажигалкой.

– Знаешь, это было хорошо, – мягко сказала Хелен, все ещё лежа к мужчине лицом, но немного подтянула тонкое одеяло, укрывшись наполовину, – не помню, чтобы тебе раньше так нравились утра, – как-то насмешливо и немного неловко, в неуклюжей попытке флирта, сказала. Все ещё улыбалась и глядела на него со светом в глазах и молчаливым обожанием.

– Просто настроение, – коротко ответил, глядя в потолок.

Хелен что-то промычала, прикусив нижнюю губу. Между парой повисла тишина. Казалось, короткие слова Артура напомнили ей, что он не с тех, кто любит ласковые, заигрывающие фразы. Он был грубоватым и всегда пресекал их, от чего Хелен ощущала себя глупой в своей игривости. Будто она была малолетней девчонкой. Раздражающим щенком, вертящимся у ног взрослого и серьёзного мужчины.

– Сегодня нужно съездить в магазин. Я буду на работе, так что съездишь? – осведомилась серьёзным голосом, легко переключившись с любвеобильной женщины на мать семейства. – Придет Джей, – покосилась на часы на тумбе, – где-то через пару часов. Она с Оли будут готовиться к экзаменам.

– Ммм, – безразлично промычал Артур, хотя ощутил, как сбилось его дыхание. Слишком агрессивно затушил окурок, смяв его, превратив в неаккуратную гармошку в кучке чернявого и серого пепла, – съезжу.

Поднялся с кровати совершенно обнажённый. Даже не пытался прикрыться. Не оглядываясь, пошел в душ и плотно закрыл дверь за собой. Замок щелкнул, а Хелен откинулась на подушки. Развалилась на кровати, глядя в потолок.

Ей нужно было вставать, чтобы успеть собраться на работу. Пот высыхал и кожа становилась неприятно липкой, а губы пересохли из-за попыток дышать.

От чего-то она ощущала себя странно. Возможно, так было раньше с Артуром. Он одновременно становился Солнцем вселенной, невыносимо важной частью. И вместе с тем, он оставлял после себя отголоски неуверенности. Какую-то внутреннюю пустоту.

Иногда, пусть Хелен и была уже взрослой женщиной, у неё практически совершеннолетний сын, ей кажется, что её отношения с Артуром странная форма психологической зависимости.

Глядя на этого мужчину, она думает о психологических болезнях и феноменах. Ей кажется, что она девушка, лишенная отцовской любви, от того выбравшая фигуру, такую же далекую и близкую одновременно, как родной отец. И по привычному сценарию, чтобы заслужить его любовь и внимание, пытается переделать себя. Всеми силами заслужить похвалу.

Но вот беда – у неё нет проблем с отцом. Её отец отличный человек, он играл с ней в снежки и проверял домашнюю работу.

От того такой вариант, пусть и выглядит логично, рушится. Тем более, Хелен считала, что выбрать мужчину, чье внимание усердно и безуспешно пытаешься привлечь, из-за проблем с отцом, в шестнадцать или двадцать —допустимо. Но когда тебе почти сорок – это просто смешно.

Будто с возрастом все психологические проблемы, тянущиеся из детства, должны раствориться. Будто их никогда не было. Словно время стирает проблемы с родителями и оставляет пустой лист.

Хелен закрыла глаза, давая себе несколько секунд, прежде, чем встать. Она надеялась, что из-за Артура и его границ, его отстранённости у Оливера не будет проблем.

Она не хотела, чтобы её сын страдал из-за её выбора мужчины. Чтобы мучился комплексом неполноценности. Ведь Артура окружает флер «Никто не такой идеальным, как я».

Хелен открыла глаза и села на кровати. Слышала, как шумит вода в душе. Знала, что скоро мужчина выйдет, освободив ванную комнату – он никогда слишком долго там не находился и не тратил много времени на то, чтобы одеться. После этого, он не попрощавшись, не сказав ничего, отправится на пробежку, которая будет длиться где-то час или же полтора.

И женщине придется уйти на работу не поцеловав его на прощание. Оставит скупой, уже прохладный, завтрак на столе. А сама уйдет. Вернется завтра утром и тут же ляжет спать. Взрослая жизнь не оставляет времени на личную. Даже на самого себя.

Дверь в ванную комнату открылась. Артур вышел уже в спортивных штанах и футболке.

Посмотрел на Хелен и женщина не могла понять его мыслей ни по лицу, ни по глазам. А после молча, взяв телефон, пошел прочь.

Хелен опустила голову, поджав губы. От чего-то ощущала странный холод и одиночество. Но после горько улыбнулась и зашла в ванную комнату. Та была в густом, белом паре, что выглядел, как молоко. Пахло цитрусом.

Артур вышел из дома в утреннюю свежесть и сделал глубоких вдох. Оглянулся на знакомый дом и неспешно побежал, постепенно ускоряясь.

Обычно он бежал неспешно, но в этот день ему казалось, что в нем бушует энергия и возбуждение. И у него никак не получалось это выплеснуть.

От этой энергии у него подрагивали мышцы и внутри клубилось раздражение из-за невозможности утолить этот внутренний голод. Казалось, что даже если он упадет, обессилив, его мозг продолжит работать.

Будет вновь и вновь рисовать образ улыбчивой, молодой девушки с глазами цвета янтаря и пьянящим запахом.

Артур сделал глубокий вдох, от чего крылья носа раздулись.

Мышцы ног приятно болели, напрягаясь. А футболка прилипла к взмокшему телу. Вошел в ритм, вдох-выдох, шаг-наступить-шаг, он погрузился в подобие транса. Мысли плыли сами собой, без возможности контролировать их. Даже не понимал сколько времени прошло. Лишь ощущал, как солнце поднимается все выше и выше, начинает обжигать кожу.

Мужчина свернул на улицу, ведущую к его дому. Бежал, постепенно замедляясь. Когда оставалось с пять метров к подъездной дорожки к дому уже неспешно шел.

Напряженно остановился, ощущая, как мышцы одеревенели. Напряглись, как натянутая струна. А все его инстинкты полицейского взбунтовались. Пальцы правой руки подрагивали, желая ощутить знакомую твердость и холод металла пистолета. Замер, подобно хищнику, прищурившись, глядя на дверь в свой дом.

Возле неё, спиной к Артуру, что-то делала девушка. Немного скрутилась, чтобы быть ближе к дверном замку, а после дернула правой рукой. Раздраженно и громко чертыхнулась, пнув дверь.

Губы мужчины медленно расползлись в довольной улыбке. Удивлялся тому, как Джейн не ощущает его внимательного, пристального и неотрывного взгляда у себя меж лопаток. На одном её плече небрежно весел рюкзак, а её одежда казалась растрепанной.

У дома небрежно брошенный красный велосипед. Когда Артур уходил того явно не было.

Девушка тряхнула головой, пытаясь убрать пряди волос, что выбились из небрежного пучка и падали ей на лицо.

Мужчина распарил плечи, стараясь выглядеть больше. Одним ловким движением, слитным и привычным, стянул влажную футболку и закинул её на плечо. Неспешно пошагал к Джейн, стараясь выглядеть расслабленным.

Его шаги были тихими и когда он подошел к Джейн на расстояние в метр, смог увидеть, что в её руке ключ. Она старательно пыталась ним открыть дверь.

Мужчина неожиданно для Джей опустил ладонь ей на плечо, крепко сжал пальцы на её черной, свободной футболке. Девушка испуганно вскрикнула. Дёрнулась и подпрыгнула. Отшатнулась от него и прижалась спиной к двери.

Артур усмехнулся, приподняв брови и скрестил руки на груди, зная, что его тело в такой позе выглядит ещё более массивным и внушительным. Мышцы напрягаются, ещё более четко очерчиваются.

Глаза Джей были испуганно широко распахнуты и она, словно она бежала все эти километры, сбивчиво дышала открытым ртом. А после тяжело выдохнула и прижала руку к груди, навалившись на дверь ещё больше. Приподняла подбородок, задирая голову, чтобы смотреть Артуру в глаза. У неё было по-детски обиженное выражение лица.

– Мистер Калвер!

Её сердце тревожно и быстро билось из-за испуга. И от чего-то не успокаивалось. Джейн старалась не опускать взгляда ниже лица мужчины.

Было неловко, а пальцы нервно дрожали в его присутствии. Она ощущала себя неправильно, видя взмокшего и полуобнаженного отца её лучшего друга. Тот преступно хорошо выглядел и от этого ей было ещё более неловко.

От чего-то родители друзей, в её понимании, не должны выглядеть хорошо. Будто они где-то за чертой привлекательность-непривлекательность. Словно их вовсе нет в этой системе измерений.

Сердце должно было уже замедлиться, а нервозность должна была отступить, но Джей ощущала, как внутри все ещё это бушует. Будто её животные инстинкты не успокаивались в присутствии этого мужчины. Она считала это глупым, но была уверена, что от него исходит странная аура опасности.

Предполагала, что это из-за того, что во время её взросления, она не единожды слышала фразы Оливера о том, что его отец суров и жесток. Что его одобрение невозможно заслужить. Он эгоистичен, не подшучивает и не шутит. Даже практически не улыбается.

И эти рассказы противоречили довольно приветливому, немного грубоватому, но забавному мужчине. Он был насмешливым и постоянно искажал линию рта в кривой усмешке.

Это все мешалось в странный диссонанс и Джейн не понимала, как его воспринимать. Где тот мужчина, о котором так болезненно и часто говорил Оливер?

– Я должен тебя арестовать? – спросил Артур, глядя на неё сверху вниз, все ещё немного усмехаясь.

Джейн неловко протянула «а?», непонимающе глядя на него, немного сильнее вжалась лопатками в поверхность двери. Мужчина был в полушаге от неё и это было слишком близко. Будто мистер Калвер нарушает неписанное правило для пассажиров лифта – не смотреть слишком пристально на своего попутчика и прибиться к противоположенной стене. Ни где это правило не написано, но все о нем знают. Если попутчик его нарушил – предъявить невозможно, но ощущаешь неловкость.

У Джей было такое чувство.

– Я уверен, что это не твой дом, – он кивнул головой на дом за спиной Джей и она неловко обернулась, словно позабыла, что пыталась открыть дверь в его дом.

– Упс, – неловко сказала, – предпочту, чтобы вы меня не арестовывали, сэр, – стараясь задавить свои тревоги, находя их глупыми, пошутила девушка, лукаво глядя в лицо мужчины, – пусть это будет нашей тайной. Тем более, я просто не хотела будить Оли.

– Ключ, – сказал и это не звучало ни вопросом, ни утверждением. От чего Джейн приходилось задумываться о том, что именно он имеет виду.

– Мисс Калвер давно дала мне копию, – подняв руку, демонстрируя ключ, сказала Джей. Колечко надела на указательный палец и ключ покачивался, блестя металлом, – так что? Не будете меня арестовывать?

– Все зависит от твоего поведения, – сказал, усмехаясь и Джей рассмеялась, пытаясь задавить чувство неловкости, – я открою, – указав взглядом на дверь, сказал и Джей практически отпрыгнула в сторону. Засунула руки в карманы, глядя на мужчину, копающегося в замке.

– На пробежке были?

Артур открыл дверь и распахнул её, пропуская девушку первой. Она шагнула в коридор и повернулась к мужчине лицом. Шла спиной вперед, чтобы говорить с ним. Артур же криво усмехнулся, глядя на это ребячливое поведение.

– Да, не хочу потерять форму.

Джей закатила глаза.

– Вам это явно не грозит.

– Ты так думаешь? – приподняв брови, промурлыкал мужчина и от этого внутри девушки казалось что-то задрожало из-за неправильности происходящего, но она не придала этому значения. Широко, слишком широко, чтобы это было искренни, улыбнулась, сверкая лукавым блеском глаз и кивнула.

– Да. Для дедушки вы в отличной форме. Хорошо сохранились.

– Дедушки, – серьезно повторил за ней, от чего сразу было понятно, что он недоволен этим. Оспаривал её слова. И Джейн мысленно признала, что это талант и ей нужно научиться этому. Лишь повторив слово в серьёзной интонации давал понять, что он оспаривает её слова.

Девушка же хихикнула и развернулась к нему спиной. Шумно и быстро побежала в сторону гостиной. Плюхнулась на диван, запрыгнула на него, небрежно бросив рюкзак на пол. Вытянула ноги вперед и расслабленно развалилась на диване. Сползла по нему, растекаясь.

– Разбудить Оливера? – спокойно спросил мужчина, заходя за ней следом. Смотрел на Джей и по его лицу было непонятно, что он думает. Его глаза были холодны, но испытывающие и внимательные. Будто он пытался запомнить каждый её жест.

Джей повернула голову в его сторону. Улыбнулась какой-то детской, широкой и удивительно красивой улыбкой. Отрицательно покачала головой и наступив на задники своих кед, небрежно сбросила их и поставила ноги на диван.

– Не нужно, пусть поспит ещё полчаса. Я пришла слишком рано и если разбудить его сейчас – будет недовольной кучкой говна. А что вы будете делать? Мне скучно. Так что я могу составить вам компанию. Поделать вместе с вами какие-то старческие дела. Не знаю, поностальгировать по семидесятым и померять давление?

– Ты не знаешь, что такое уважение к старшим, – сделал итог Артур, но не звучал осуждающе. Его интонация бала такой, будто он сказал «земля круглая, трава зеленая». Джей хитро усмехнулась и широко развела руки в стороны. Артур же глядел на её лицо. Подошел ближе к дивану, от чего девушке приходилось задирать голову вверх, чтобы смотреть на его лицо. Футболка немного топорщилась и в её вороте виднелась линия ключиц, – я ещё не закончил тренировку. Можешь присоединиться ко мне. Кофе?

– Отлично! – Джей спрыгнула с дивана и запнулась об свой кед, уверенным движением ноги пнула его под диван. – Я сама сделаю. Где будете тренироваться? В комнате мисс Калвер?

– Да, – кивнул мужчина.

– Так точно, сэр, – насмешливо отдала честь девушка, идя спиной вперед в сторону кухни, – не стесняйтесь – начинайте. Я присоединюсь к вам.

И скрылась на кухне. Мужчина продолжал сохранять холодное выражение лица. Сжал кулаки так сильно, что костяшки побелели.

Глава 5

Артур мог слышать топот Джей по ступенькам лестницы. Она забавно стучала пятками, а её шаги были торопливыми и быстрыми, немного неравномерными.

Она ворвалась, как тайфун, в комнату с незакрытой дверью. Босая, с растрепанным пучком на голове и в ярких носках. С улыбкой на губах и с полной чашкой ужасного, растворимого кофе. Артур опирался на ладони, отжимаясь. Чувствовал, как капля пота стекает до поясницы и остается в ямке.

Медленно скользнул взглядом снизу вверх, по фигуре девушки. Глубоко дышал, а все мышцы напряглись. Нервно облизал губы и ощутил на них соль пота.

Джей была худой, совсем хрупкой. Он видел её острые локти из под рукавов широкой, явно большой для неё футболки. Острые коленки, натягивают ткань джинсов.

Ему хотелось огладить эти коленки. Артуру казалось, что они вечно в синяках и те смотрятся удивительно прекрасно на её коже. Хотел расположить свое лицо между её бедер и оставить ожог от щетины на внутренней стороне её ног. Чтобы кожа была нежной, покрасневшей и чувствительной.

Джей неуклюже взобралась на кровать и сложила ноги в позе лотоса. На одно бедро поставила чашку, придерживая её, на второе оперлась локтем.

Артур же едва не зарычал, едва не бросился на неё, подобно дикому животному. Не был уверен, действительно ли она не понимает, что делает. Как можно быть такой беспечной? Так беззаботно и легко залезть в постель взрослого мужчины?

Ощутил, как в груди клубится похоть и злость. Хотел отшвырнуть чашку и повалить Джейн на кровать, горячо шепча ей в ухо, что она сама виновата – провоцировала его.

Злился же от понимания, что если у неё достаточно наглости, чтобы вести себя с ним так – с едва знакомым мужчиной, значит и с другими себя ведет так же. Провоцирует и соблазняет, даже не понимая, что делает.

Внутри бушевала ярость, которую он усердно прятал за холодностью. Опасался, что возможно уже кто-то воспользовался возможностью.

– Я должен тебя приобщить к нормальному кофе, а не к этим растворимым помоям, – прохрипел, отжимаясь. Мышцы рук подрагивали.

Джейн сделала большой глоток кофе.

– Я подросток, – легко ответила, – я имею право такое пить. Пока подросток – это святое дело запихивать в себя какие-то помои. Юность все простит.

Артур фыркнул, подняв на неё взгляд.

– Не говори, что правда так думаешь.

– Не пытайтесь схватить меня за язык, – фыркнула девушка, глядя на него с весельем, – я считаю, что «всё» – это до определённого момента. Черты. Например, разве можно судить пятнадцатилетнего по тем же статьям, что и сорокалетнего? До определенного возраста наш мозг ещё не развит полностью.

Часть мозга которая отвечает за инстинкты: агрессию и прочее, – махнула рукой, – за животное поведение, развивается быстрее. А вот та часть, которая отвечает за социальное поведение, – сделала кавычки пальцами, – взрослое поведение – развивается медленнее. Так что, естественно, нам тяжелее быть ответственными членами общества.

Артур скривился в усмешке, глядя на девушку. Глубоко дышал, прожигая её взглядом. Глаза Джейн же сверкали любознательностью и она немного подавалась вперед. Будто желала вступить в спор с ним, словно для неё не было ничего приятней, чем интеллектуальное сражение.

Мужчина сел на пол, расслабленно опершись на отставленные назад руки. Продолжал внимательно смотреть.

– То есть, подросткам должно быть послабление, потому что им тяжелее контролировать инстинкты? Есть множество психологическим заболеваний, когда так же тяжело контролировать импульсы. Например, психопаты… Можно ли им делать послабление? – не ощущал горячности спора, лишь любопытство и восхищение, глядя на то, как девушка скривилась в недольёте. Усмехнулся, приподняв уголок губ с одной стороны. Наслаждался происходящим.

– Мне кажется, я поступаю глупо, говоря об этом с полицейским, – закатив глаза, сказала Джей.

Артур легко пожал плечами, довольно усмехаясь.

– По моему мнению, нужно проводить черту, – она, пытаясь продемонстрировать свои слова, повела рукой по воздуху, проводя это метафорическую черту, – делать послабления в определённых случаях. Я понимаю, что нельзя рассматривать каждое дело индивидуально. Тогда правосудие будет легко подкупить. Когда правосудие регламентировано легче быть справедливым.

Но…Справедливость – это не всем одно и тоже. Не так ли?

– Ты говоришь полицейскому о том, что некоторые преступления можно оправдать? – подшучивал Артур, наслаждаясь её размышлениями.

Джей по-детски забавно надулась и бросила в него подушкой. Та попала в его грудь и мужчина приподнял брови в притворной строгости и серьёзности. Думал, что Джей стушуется и извинится. Но она лишь ещё больше надулась, казалось, совсем не смущённая своей вольностью. И это восхищало. Одновременно детская небрежность и желание философствовать, свойственно взрослым.

Девушка зубасто и широко, немного дико, ему усмехнулась, демонстрируя немного торчащий клык. И Артуру показалось, что он задыхается. Ему хотелось схватить её и прижать к себе. Посадить на цепь. Присвоить, не выпускать, не позволять кому-то видеть её, любоваться ею.

Фыркнул в смешке, облизав пересохшие губы и поднялся. Самодовольно расправил спину, демонстрируя напряженные мышцы.

Подошел к прикрепленному трубе турника и подпрыгнул. Вцепился в прохладным и гладкий металл. Скрестил ноги в лодыжках и принялся подтягиваться.

Джей взяла чашку двумя руками, глядя на Артура. Мужчина ощущал её взгляд на себе. Свет раннего утра падал на него с окна, золотя кожу. Освещал темные волоски на теле. В таком свете татуировки чернели ещё сильнее, ярко выделяясь.

– Я понимаю, что мои рассуждения, скорее исходят из-за «морали», – Джей вновь немного дико улыбнулась, сделав одной рукой в воздухе кавычки, – а на неё нельзя опираться.

– Почему? – бросив на девушку взгляд, спросил мужчина.

– Наша мораль – не надежная вещь. Мораль – это побочный эффект того, что мы социальные животные, – быстро и с уверенностью, будто хотела успеть высказаться пока её слушают, говорила Джей. И мужчина крепко сжал зубы от осознания, что ей не так часто предоставляется такая возможность. Не так часто кто-то с удовольствием слушает её рассуждения.

Он бы не упустил возможности слушать её. Внимательно слушал бы каждое слово, что вырывается из её рта.

– Мораль и эмпатия отличная вещь для постройки общества. И, что самое интересное, элементарная мораль и эмпатия есть и у других социальных животных. Например, у обезьян.

Так что это глупо говорить, что мораль существует только благодаря тому, что мы разумные люди, – Джей закатила глаза, – это не признак человечности. Это отличная вещь, чтобы обеспечить большую выживаемость вида.

Благодаря морали и эмпатии есть вероятность, что о детенышах позаботятся. Не существуй этого – мы бы не дожили до этого момента. Давно бы перебили друг друга.

Артур отпустил руки, громко приземляясь на пол. Убрал растрёпанные волосы с глаз, зачесав их. Оставался на расстоянии от девушки. Облизал сухие губы, глядя на неё.

Она была невыносимо очаровательна с растрепанными волосами в свете рассветного солнца.

Ему казалось, что его похоть и физическое желание трансформируются. Превращаются во что-то более дикое и одержимое. Что внутри зарождается, помимо сексуального желания, восхищение её разумом.

– Ты умная девочка, не так ли? – спросил, усмехнувшись. Засунул руки в карманы, глядя на растерявшуюся Джей.

Она подняла на него взгляд, приоткрыв рот. Несколько раз растерянно моргнула, а после нахмурилась. Отвела взгляд и прикусила нижнюю губу.

Артур не понимал, знает ли она, что делает. Неужели она была столь искушающая само по себе? Будто это было в её природе.

Видел, что его вопрос её смутил.

Достаточно умна, чтобы ощутить, что эта фраза звучит неправильно. Что за безобидным комментарием скрывается что-то отвратительно грязное, что за этим таятся его фантазии. Они звучат в интонации его голоса. Видны в его взгляде и в усмешке. И она это заметила.

«И что ты будешь делать, Джей? – мысленно рокотал в удовольствии, глядя на неё. – Будешь наслаждаться моим интересом? Будешь избегать?».

Это напоминало ему игру. И интересней всего было дождаться её реакции. Увидеть её.

– Я достаточно умна, чтобы признать, что недостаточно умна, – серьёзно ответила, глядя на него, с лукавой усмешкой и хитрым блеском глаз.

Артур резко вдохнул, а после запрокинул голову, засмеявшись. Его смех рокотал. Хрипловатый, грудной.

– Ты явно необычная девочка, – с удовольствием и восхищением протянул, все ещё дико и широко усмехаясь, глядя на Джей.

В ней было что-то безрассудное. Джей уверенно смотрела в ответ с упорством, её усмешка была той, что на лицах людей, что постоянно лезут в неприятности, получая от них удовольствие. Артур не мог отвести взгляда от её янтарных глаз.

Ему казалось, что за радужками прелестного цвета сумасшедший разум. И это заставляло его желать не только тела: красивого и молодого. Но и хотеть её разум. Душу и плоть.

– Джей? – неожиданно, хрипло из-за сна, спросил голос из коридора.

Артур напрягся. Все его мышцы натянулись, подобно струнам. Окаменел, нахмурившись, и сжал зубы. Физически мог ощутить присутствие своего сына в коридоре и его непонимание.

Но продолжал смотреть на Джей.

Она немного вытянула шею, стараясь заглянуть за мужчину. От этого её шея казалась ещё более длиной и тонкой. Такой, что мужчина едва не задохнулся вдохом – у него перед глазами появился образ, казалось, вовсе реальный, черного, широкого и крепкого ошейника на этой шее. А к нему прикреплена крепкая цепь, звенящая звеньями. Такая, за которую можно дергать, наматывать на кулак.

Джей встретилась взглядом с другом и расплылась в счастливой, блаженной улыбке. Шумно поставила свою чашку на тумбу Артура, едва не растянулась по кровати, стараясь дотянуться до тумбы.

Мужчину восхитило с какой небрежностью, словно это место принадлежало ей, она поставила свою вещь на его территорию. Не все пары способны так легко и непринужденно вести себя. В их движениях, когда они влезают в чужое пространство, остается неловкость и напряженность. Смотрят, как щенки, изучая реакцию. Будто ожидают острого слова.

Джей спрыгнула с кровати и торопливо пошагала навстречу Оливеру. Артур сжал кулаки и зубы от того, что Джей проскользнула мимо него.

Ему показалось, что когда она прошла мимо, по его коже пробежали крошечные, электрические разряды. Ощутил запах её волос. Что-то сильное и насыщенное, похожее на запах леса.

Повернул голову, хмуро глядя на сына. Тот казался растерянным и напряжённым. Смотрел на Артура так, словно хотел бросить вызов. Впрочем, мужчина был уверен – Оливер бы с удовольствием бросил бы ему вызов.

Это было необходимой частью взросления. Словно таким образом учится занимать место в мире. И обязанность оцта помочь ему в этом, научить, как рычать на соперников. Но Артур совершенно не хотел этого делать. Это заставило бы его отдать часть контроля в руки Оливера.

Артур же предпочитал контролировать все самостоятельно. Его не единожды отправляли к психологам – это считается святой обязанностью, когда ты работаешь полицейским. И те часто говорили, что ему нужно не бояться потерять контроль. Что он не может быть властным над всем.

Но Артур предпочитал игнорировать их слова. Он больше нравилось контролировать всех и себя в том числе. Это давало чувство безопасности.

Джей подошла к Оливеру, встала, по мнению Артура, слишком близко. Между ними было меньше, чем полшага. Оливер бросил взгляд на оцта поверх головы Джей, а после внимательно осмотрел девушку. Словно опасался, что мужчина причинил ей вред. Выглядел защитным и опекающим. И это раздражало Артура.

– Что вы делаете? – спросил парень.

Артур молчал, хмуро глядя на своё дитя. Джейн же была небрежной, казалось, не находила в ситуации неловкости. Или же ей было все равно на неё. Она насмешливо привстала на носочках и сделала пол шага в бок, чтобы Оливер смотрел на неё, а не на Артура.

У неё была странная потребность быть всегда в центре внимания.

– Как же долго ты спишь, Олаф! – притворно скорбно покачала головой. – Возрадуйся, я пришла помочь тебе с экзаменами. Люби меня, потому что, видишь, какая я хорошая? Чтобы ты пришел в себя – принесла тебе энергетик.

– Не думаю, что ты должна говорить это при его отце, – вмешался мужчина, повернувшись к ним лицом, скрестив руки на груди. Криво усмехнулся, глядя на Джей.

Она же обернулась на него с лукавством во взгляде. На её губах была хитрая улыбка, от которой глаза немного щурились.

– О чем вы? Вы что-то услышали, мистер Калвер? Возможно, вам нужно проверить слух – в вашем то возрасте… – притворно печально покачала головой.