Кира Меркулова
Совместимые
Глава 6
Исследовательский центр генетической совместимости доктора Райана Коллинза находился в одной из высоток недалеко от Центрального парка. На официальном сайте было указано, что по всем вопросам и для сдачи крови нужно подниматься на двадцать второй этаж. Так я и сделала.
На выходе из лифта заметила стойку с информацией, рядом стояла девушка и что-то вежливо объясняла плакавшей женщине. Я подошла ближе и стала ждать, пока их непростая беседа закончится. Молодая сотрудница, заметив меня, приветственно улыбнулась и сказала:
– Одну минуту, пожалуйста.
Не теряя времени, я решила осмотреться. Холл центра был большим, но ничего примечательного: белые стены, красная мебель. По центру, конечно же, располагалась стойка регистрации. По обе стороны от неё тянулись два длинных коридора. И если один из них пустой, то во втором толпились люди, не менее тридцати человек. В основном молодые девушки и парни.
– Мисс, могу чем-нибудь вам помочь? – обратилась ко мне сотрудница центра. Я не сразу обратила на неё внимание, так как взгляд зацепился за уходящую женщину, с которой только что разговаривала эта девушка. Она была чем-то расстроена, даже слишком.
Что в этом заведении может так расстроить? Тем более ей явно больше пятидесяти. Может, она узнала, что прожила в долгом браке с мужчиной, совсем не подходящим ей по генетической совместимости?
Мне было очень любопытно, но я сдержалась и не стала задавать наводящих вопросов молодой сотруднице.
– Да, спасибо. Меня зовут Разумовская Софья. Меня зачем-то вызвали в центр сегодня к одиннадцати, – я посмотрела на огромные часы над стойкой регистрации, было ровно одиннадцать утра.
– Сейчас посмотрим, – девушка, не прекращая улыбаться, быстро водила рукой по экрану планшета. Неожиданно улыбка исчезла, она нахмурилась и с растерянностью посмотрела на меня, что в свою очередь заставило напрячься меня. – Пройдёмте за мной.
– Вы не скажите в чём именно причина? Мне уже стоит переживать? – хотя я и так уже волновалась.
– Вам сейчас всё расскажут, будьте спокойны.
После твоих слов ещё страшнее стало.
Всегда так говорят, когда существует действительно серьёзная проблема. Помню, когда мы приехали с дедушкой в больницу, в которую привезли маму с бабушкой после аварии, первое, что услышали от врача: «Вы только не волнуйтесь». А потом… мой мир рухнул.
Девушка завела меня в небольшой кабинет, в котором кроме круглого стола и стульев ничего не было. Указав мне на стул во главе стола, она включила внутреннее освещение и принялась опускать жалюзи.
– Через пару минут к вам подойдут, – она вскользь посмотрела на меня, даже не улыбнувшись, и ушла.
– Только не нервничай, – в полголоса успокаивала сама себя, так как от сложившейся обстановки у меня начали неметь кончики пальцев. Эта особенность тоже появилась после смерти мамы и бабушки, и проявлялась, когда начинала сильно тревожиться.
Но меня не заставили долго ждать. Буквально через пару минут в кабинет зашёл мужчина лет тридцати пяти. Он был серьёзен, в строгом деловом костюме и с тонкой бумажной папкой.
– Софья Разумовская? – негромко, но внятно спросил он.
– Всё верно, – ещё тише ответила я.
– Меня зовут Роберт Фоуз. Я агент ФБР, отдел национальной безопасности, – он показал мне свой жетон и удостоверение, держа его открытым, пока я не отвела взгляд. И только потом сел через два стула от меня.
– Чем могу помочь? – насторожившись, спросила. Вроде бы я не успела нарушить ничью безопасность.
Мужчина внимательно изучил моё лицо, потом обратил внимание на руки. Я медленно растирала кончики пальцев. Затем направил свой тяжёлый взор прямо в мои глаза.
– Как вам стажировка в Нью-Йорке? – не разрывая зрительного контакта, спросил агент.
– До сегодняшнего дня меня всё устраивало, – сказала я правду.
– Моё появление не связано именно с вами. Можете не беспокоиться, – он взглядом вновь опустился к моим рукам. – Вы планируете задержаться в Нью-Йорке по окончании практики?
– Нет, я собираюсь сразу же вернуться домой. Давайте без вводных фраз, – не выдержала я.
– Вначале вам надо подписать вот этот документ. В нём говорится, что всё сказанное в этой комнате останется здесь. Никто не должен знать о нашем разговоре. В противном случае вас ждёт суд и наказание в виде лишения свободы, – безэмоционально говорил мужчина, а я, пребывая в лёгком оцепенении, начала читать текст. И минут через пять поставила свою подпись. – Отлично. В этой папке информация о мужчине, с которым у вас совместимость девяносто один процент, – он протянул её мне.
Я осторожно пододвинула папку к себе и открыла. На первой странице фотография мужчины: короткие тёмно-русые волосы, выделяющиеся зелёные глаза, правильные черты лица. Красивый, но лицо не запоминающееся.
– Девушкам нравится такой типаж мужчин, – к чему-то сказал агент, вырывая меня из своих мыслей. Видимо, я слишком долго рассматривала портрет.
– Он преступник? – спросила напрямую и не стала ознакомляться с информацией на других листах. Просто так ФБР не интересовалось бы им.
– Вы умеете задавать правильные вопросы, Софья. Это Влад Беркутов. Он гражданин России. Числится в российском посольстве Нью-Йорка помощником главного адвоката, но появляется там очень редко. В последнее время мы стали замечать тенденцию, где Беркутов, там и слив секретной государственной информации. Мы подозреваем его в шпионаже. Но прямых доказательств у нас нет. Пока нет.
– Получается он преступник для вашей страны, а для нашей герой. Ваши агенты ЦРУ тоже едут к нам не за тулупами, – обвинительно произнесла я.
Я никогда особо не разбиралась в работе разведчиков, но в прошлом году с дедушкой посмотрела цикл программ, посвященных этой нелегкой работе. Так что хоть немного, но смыслила в этой теме.
– Буду откровенен. Мы хотим просить вас о помощи. Мы уже пробовали наших женщин-агентов свести с ним, но всё безуспешно. Он будто чувствует подвох. Наши психологи уверены, что нужна женщина его национальности и типажа, который его привлекает. Вы в этом смысле подходите идеально, да и ещё такая совместимость. Предполагаю, что он влюбится в вас с первого взгляда.
– Серьёзно? ФБР тоже верит в открытие Коллинза? – не верилось мне.
Агент позволил себе легкую усмешку.
– Вы правы, мы не надеемся на вашу генетическую совместимость. Мой опыт показывает, что правильная мотивация завербованного – лучшее средство в успешном продвижении дела.
– Получается, вы хотите меня завербовать? – ужаснулась я.
– Мы предлагаем вам стать нашим информатором, – уверено произнёс агент.
– Информатор? Я? – вот такого поворота событий я точно не ожидала.
– Вы умная, красивая, ответственная девушка. Почему нет? Мы обеспечим вам продление работы в университете ещё на год. Но уже не в качестве стажёра, а научного сотрудника с повышенным окладом. На территории университетского кампуса есть общежитие для сотрудников. Для вас будут подготовлены двухкомнатные апартаменты, за которые не придётся платить. И если полученная информация будет весьма ценной, вы к тому же получите достойное финансовое вознаграждение. Мы уважаем труд людей. И, конечно, будем помогать на каждом этапе дела, и, закончив, вы выйдете победителем. Если захотите, мы поможем остаться в этой стране на постоянное место жительства.
Услышанное заставило призадуматься. Дедушка, наверняка, сейчас бы вспомнил свою любимую пословицу: «Мягко стелет, да жёстко спать». И я бы с ним полностью согласилась. Поэтому следовало тактично, но в то же время ясно дать понять, что ни при каких условиях работать на них не буду.
– Знаете, Роберт, думаю не смогу вам ничем помочь. Я действительно умная девушка, но только в своей профессиональной сфере. Скажем, у меня узкая направленность. Я не подхожу для предложенной вами работы, у меня нет особых навыков. Да и не готова сближаться с малознакомым мужчиной ради подобных привилегий, – я говорила неторопливо и расслабленно, но не смогла не добавить ложку дёгтя, – тем более я не буду работать против своей страны. Никогда.
– Мы не знаем наверняка, работает ли он на правительство или на влиятельного человека. Не знаем также, с какой целью они будут использовать полученную информацию. Лично мне не верится, что с пользой для других, – настаивал он.
– Небольшая разница между правительством и влиятельным человеком. Повторюсь, я не хочу быть пешкой в чужой игре, ни за какие награды.
– Мои люди оценивали вас более беспринципной.
– Они ошиблись, можете сделать им выговор, – дерзила я, видимо, так сказалось утреннее напряжение.
– Да, вы правы. Им следовало бы найти другой способ привлечения вас к работе, – он говорил всё также безэмоционально, но глаза были наполнены яростью, от которой непроизвольно я вжалась в спинку стула. Но всё же старалась выглядеть уверенной в своём выборе.
– Почему я заметила нотки угрозы в ваших словах? Или мне показалось?
– Мы не каждому предлагаем сотрудничество, вы просто не осознаёте…
– Вы хотите сказать, что делаете мне одолжение, предлагая такую работу? – нагло прервала речь агента.
– Разве вы не хотите внести разнообразие в свою унылую жизнь? – Роберт провоцировал меня, вместо того, чтобы вежливо уговаривать.
Может, он уже понял, что ему ничего не светит, и пытается просто запугать?
– Вы ничего не знаете о моей жизни. Несомненно, ваши люди смогли собрать полную биографию, но, что у меня в душе, они точно не знают… я думаю, наш разговор зашёл в тупик, – быстрее захотелось покинуть кабинет, пока агент не прожёг меня глазами в приступе ярости.
– Вы уверены в своём решении? – он надменно вскинул подбородок.
– Ему отправили мою анкету? – я не собиралась отвечать на вопрос Роберта.
– Да, сегодня утром. Письмо в ваш адрес наши люди удалили. Там ничего интересного и правдивого.
– Прощайте, агент Роберт Фоуз, – не стала дожидаться разрешения и направилась в сторону выхода.
– Ещё увидимся, – кинул мне в спину мужчина.
От его стального голоса стало не по себе, лёгкий морозец пробежал по всему телу. Но я гордо подняла голову выше и направилась в сторону лифта. В холле меня поймала уже знакомая сотрудница и начала задавать вопросы.
– Софья, всё прошло хорошо? – интересовалась девушка.
– Какое ваше дело? – бросила ей.
Наверняка уже весь центр гадал, почему сюда вызвали русскую на встречу с работником ФБР.
– Извините, я не хотела показаться бестактной. Просто это моя работа – спрашивать у каждого, как всё прошло, независимо от причины посещения центра.
Нервно выдохнув, я всё же ответила ей:
– И вы меня извините. На самом деле всё прошло… хорошо, – слегка улыбнувшись, хотела попрощаться, но моё любопытство победило: – Простите, я понимаю, что это не моё дело, но сегодня, когда я зашла в центр, вы беседовали с женщиной, чем-то очень расстроенной… – я подбирала слова, чтобы корректно влезть в местные сплетни, но мне не потребовалось долго ломать голову.
– Ах, да! Я поняла, про кого вы, и даже могу рассказать, ничего секретного в этом нет. Она приходила нас поблагодарить и передать подарок доктору Коллинзу. Видите ли, в штатах можно бесплатно пройти тестирование на генетическую совместимость всем, кто достиг шестидесяти лет. Многие лично сюда не приходят, а во время ежегодного обследования передают образец крови к нам через медицинские клиники. Так сделала и Хелен. И Харвард. Ни один из них никогда не был обручен, даже детей нет. И вот судьба преподнесла им подарок – они нашли друг друга. У них совместимость была под девяносто, – восторженно говорила девушка, но в глазах читалась скорбь. – К сожалению, счастье их было недолгим, всего семь месяцев. На прошлой неделе Харвард умер, ему было шестьдесят четыре года. К этому возрасту накопилось много хронических заболеваний. Врачи говорят, что сердце не выдержало. Он умер во сне. Вот Хелен и благодарила, хоть за такую и короткую, но всё же настоящую любовь, – глаза девушки заблестели от слёз, она искренне прониклась к беде Хелен.
– Если бы она с ним не познакомилась, то не узнала, что такое настоящие чувства. Но зато не было бы так больно сейчас, – рассуждала вслух я. Чужая боль потери была близка, но слёзы и не собирались появляться. Даже на похоронах мамы и бабушки меня всю трясло и колотило, но я не проронила ни единой слезы.
– Я спросила у неё об этом же. Думаю, вы догадываетесь, что она ответила, – на мой положительный кивок головой, девушка продолжила: – Нам с вами повезло. Мы ещё молоды и благодаря открытию генетической совместимости можем встретить свою истинную пару.
Я не стала с ней спорить. Так как была уверена, что в стенах этого заведения все помешаны на генетическом поиске, и упаси меня усомниться в работе Коллинза. Думаю, без волос бы точно ушла, если бы вообще выжила.
Конечно, моя открытая неприязнь к исследованию стала сбавлять обороты. Равнодушие – вот какой отклик в душе вызывало у меня сенсационное открытие. Больше я ни с кем не собиралась обсуждать его и тем более спорить. Но надеялась, что законодатели останутся в стороне и никаких законов о браке и процентах совместимости принято не будет.
По дороге назад я обдумывала, что следует сказать ребятам, чтобы это было и правдоподобно, и не вызывало лишних вопросов. И ещё постоянно пыталась воссоздать облик Влада Беркутова, но только зелёные глаза всплывали в памяти.
Интересно мы увидимся когда-нибудь? Нет, не об этом нужно думать! Пора серьёзно взяться за работу, осталось всего пять дней до сдачи обновленной методички, а я ещё не все вопросы проработала.
Я помотала головой, отгоняя ненужные мысли.
Дома меня встречала дружная команда поддержки в лице Оливии, Люка, двух сестёр-близняшек и лысого парня, который в прошлом собирался устроить тотализатор на мою совместимость с кем-либо.
– Ого, а что за несанкционированный сбор? – начала говорить из прихожей.
– Как всё прошло? – навстречу вышла Оливия с встревоженным взглядом.
– Отлично, – коротко ответила я. Пройдя в гостиную, провела взглядом по всем присутствующим. В их напряженных глазах читалось любопытство. Только Оливия и Люк обеспокоенно смотрели на меня.
– Тебе нашли совместимого партнёра? – осторожно спросил Люк. Спроси кто-нибудь другой, я так не смутилась бы. И, думаю, это заметили все.
– Да, нашли. У нас совместимость девяносто один процент…
– Круто! Я так и знал, что такую красивую девушку не оставят без принца, – восторженно произнёс лысый парень. Любопытство в глазах присутствующих спало, но появилось удивление. Абсолютно все с недопониманием смотрели на лысика. Но в отличие от меня он ни капли не смутился. – А что я такого сказал? Характер у неё паршивый, а внешность-то…
– Неужели? – воскликнула я и сложила руки на груди. У остальных брови поползли вверх.
– Я думал, тебе нравится прямолинейность? – опять без доли стеснения спросил парень.
– А вам не пора всем на обед? – тонко намекнула, что больше не желаю ни с кем разговаривать. Резко развернувшись, направилась в свою комнату. Все начали шептаться, кажется, они выговаривали своё недовольство лысику.
Конечно, я понимала, что Оливия и Люк не уйдут. Поэтому, услышав, как хлопнула входная дверь, вышла в зал. Люк сидел на диване, грустно свесив голову, а Оли делала чай.
Интересно, это он так расстроился из-за моей новости? Может ли это значить, что он тоже чувствует легкое притяжение между нами?
– Ребята, на самом деле не всё так просто, – начала я, поймав две пары внимательных глаз. – Мне и правда нашли принца, – усмехнулась в предвкушении лжи, – но он не доверяет открытию Коллинза, так же, как и я. Помимо всего прочего, у него серьёзная правительственная работа. Он не может позволить себе долгих отношений с женщинами, лишь короткие встречи. Поэтому мы решили аннулировать свои анкеты в базе центра и больше никогда не встречаться.
Молчание затянулось. Оливия тяжело вздохнула, и слезы набежали на её глаза. В такой реакции соседки я не сомневалась. А вот Люк…
Парень встал с дивана, взял кружку с чаем, отпил пару глотков и затем спросил:
– Он единственный, кто тебе подошёл?
– Да, к счастью.
– Хорошо, – он наклонил голову в бок и подмигнул: – Мне надо работать. До вечера, девочки.
– Что именно его порадовало? – спросила Оли после того, как он ушёл.
– Не могу знать. Ты же у нас эксперт по мужчинам.
– Ты потом не пожалеешь?
– Ты про принца? – она в ответ кивнула. – Нет, Оливия. В жизни есть вещи важнее любовных отношений, тем более я не отказываюсь от них совсем, а просто хочу сделать выбор сама. И даже если ошибусь, буду сама за всё расплачиваться.
– В том-то и дело, что вас ни к чему не обязывают и…
– Оли, пожалуйста, давай закроем эту тему. Я рада, что у вас с Себастьяном всё хорошо складывается. Но у меня будет другой путь.
– Да, прости. Вот только… можно ещё один вопрос?
– Какой? – я обреченно вздохнула.
– Он красивый?
– Нет, абсолютно, – задумавшись, ответила я. На что соседка недовольно хмыкнула и ушла к себе в комнату.
А я вновь вспомнила зелёные глаза, и ещё, мне казалось, что у Беркутова были смеющиеся ямочки на щеках. На фотографии он слегка улыбался… или нет, не улыбался.
Где я тогда увидела ямочки на щеках?
Глава 7
Оставался один день до сдачи моего письменного отчёта о проделанной работе за месяц. Такой срок ушёл у меня на внесение поправок и собственных предложений в уже готовую методичку иорданца. Я её усовершенствовала насколько могла. Хотя в глубине души надеялась, что пользоваться ею будут редко. А если и будут, то она поможет не только быстро выучить чужой язык, но и понимать его глубокий смысл, и даже незнакомый уклад жизни.
На последней встрече мой руководитель – Дин Вайн порадовал статистикой генетической совместимости между представителями России и арабского мира. Случаев немного, но, к моему сожалению, они все переросли в законный брак. Смущало только то, что во всех парах девушка – русская, а мужчина – араб. И ни одного случая наоборот. На что одна из моих коллег объяснила это так: «Русская девушка согласится принять ислам, а мусульманка никогда не променяет своей веры, для неё это тяжкий грех. Поэтому Бог отводит женщин арабского мира от столь безнравственного поступка».
Я не стала с ней спорить. Просто указала на то, что в исследовании главный Коллинз и его соратники, и вряд ли Бог следит за их работой. Тем более они могли специально умалчивать некоторые совместимости, чтобы не обречь себя на мировой скандал и прочие негативные последствия. Политика везде пускает свои корни. Удивительно, но никто не стал вступать со мной в полемику.
Накануне того дня, поздно вечером я подготавливала презентацию для коллег по своей работе. Многие должны были сделать подобные методички только для других языковых групп. Поэтому Дин Вайн попросил меня поделиться своими секретами. Я бы закончила ещё пару часов назад, если бы Оливия постоянно не отвлекала. Она готовилась к встрече с Себастьяном, он прилетал утром.
– Как думаешь, какое платье лучше надеть? Красное или белое, – соседка уже без стука вошла в мою комнату, демонстрируя свои наряды.
– Красное, – не отрываясь от монитора своего ноутбука, коротко ответила я.
– А может, белое? Как знак моей невинности, – прощебетала соседка.
Невинности? Что-то я сомневаюсь в этом!
Я перевела вопросительный взгляд на Оливию.
– Это я так, образно, – попытка оправдаться не удалась.
– Надевай белое, – если честно, мне было всё равно, что она выберет.
– Или всё-таки красное? Цвет любви, страсти…
– Оли, мне надо работать, – не выдержала я.
Хотела добавить что-то еще, но мысли сбил стук в дверь.
– Уже пол-одиннадцатого. Кто это может быть? – риторически спросила Оли.
Я предположила, что это Люк, только он мог пожаловать к нам в такое время. Но так как, выходя из моей комнаты, соседка не закрыла за собой дверь, я услышала незнакомые мужские голоса и решила выглянуть.
– Что происходит, Оли?
– Мисс, попрошу вас выйти из своей комнаты, – обратился ко мне мужчина в полицейской форме.
Вас ещё не хватало!
В прихожей стояли двое мужчин в форме, один из них держал собаку, одетую в полицейскую жилетку, и на заднем фоне подпирал стену смотритель общежития.
– Теперь обе присядьте на диван, – всё тот же мужчина командовал нами, – мы из отдела по борьбе с наркотиками. Поступили сведения, что кто-то из вашего общежития продаёт запрещенные вещества. Мои коллеги осмотрят ваши комнаты, и если всё хорошо, то уже через пять минут покинем ваши апартаменты, – рукой он указал на второго полицейского с собакой.
– Наркотики? – с неверием произнесла соседка. – Впервые слышу. Правда, Софья?
– Да, боюсь, у вас ложная информация. Здесь живут учёные, а не наркоторговцы, – говорила я, пока осматривали комнату Оливии.
Действительно, через пару минут мужчина с собакой уже следовал в мою комнату. И всё бы ничего, но, проходя мимо нас, он как-то странно посмотрел на меня. Нет, не так, как мужчина смотрит на понравившуюся женщину, а как на нарушившую закон. Но почему? Вмиг сердце быстрее застучало в груди и ладошки вспотели. Я принялась себя успокаивать и винить во всём накопившуюся усталость. Но когда в моей комнате раздался грозный лай собаки, я поняла, что не ошиблась. Было очевидно – у меня нарисовались большие проблемы.
– Что там, Стив? – без особого интереса крикнул полицейский, наблюдавший за нами всё это время. Вернее, он усердно кому-то писал сообщения в своём смартфоне, ни разу не взглянув на нас.
– А вот что, – полицейский со злорадной ухмылкой вышел из моей комнаты. И показал плотный прямоугольный пакет с белым содержимым. Он достал перочинный нож из кармана и вспорол его, пробуя белый порошок на язык. – Кокаин, он самый. Тут не меньше двадцати граммов. У кого-то неприятности! – сказал мужчина и пытливо посмотрел на меня.
– Этого не может быть, – Оливия вскочила с дивана и растерянно посмотрела на меня. – Мы уже месяц живём вместе, я бы обязательно заметила что-то неладное. Ей наверняка подкинули… Софья, тебя хотят подставить…
– Успокойся, – твёрдо сказала я, понимая, что девушке недалеко до истерики. – Где именно вы нашли это? И почему вы не в перчатках? – быстро собравшись с мыслями, спросила полицейского. Так меня учил дедушка действовать в критической ситуации. Отключать чувства и думать трезво.
– Нашёл в тумбочке, а перчатки мне не нужны, – он с вызовом посмотрел на меня.
– Значит, вы специально оставили свои отпечатки пальцев на этом пакете? Ведь моих там не найдёте. Я впервые вижу этот пакет. Да что уж там, я впервые вживую вижу кокаин. Вы его подкинули? – сама не ожидала от себя такого вопроса.
Иногда я слишком рискованно выражаюсь – это у меня от мамы. Дедушка в таких случаях говорил: «Внучка, прямолинейность возможна тогда, когда ты уверена, что за тобой наука и закон. А иначе это обычная бестактность». Он имел в виду, что я должна быть уверена на сто процентов, что мои высказывания не идут в противоречия с научными знаниями, законами жизни или законодательными актами. В остальных случаях он не советовал высказывать своё мнение. Вот только сейчас закон был не на моей стороне. Поэтому, очевидно, я поспешила с едким обвинением.
– Считаешь себя слишком умной? – Стив попытался подавить меня своим пронизывающим взглядом. Но я знала, что ни в чём не виновата и правда будет на моей стороне.
Я не дам им себя сломать!
– У тебя есть пять минут на сборы. А ты, – он обратился к Оливии, – перестань скулить. И лучше молчи до выяснения всех обстоятельств. Скажешь, что её куда-то отправили по работе. А руководство университета мы предупредим лично. Ясно тебе?
– Да, сэр, – Оли только сильнее начала переживать, крупные слёзы покатились из её глаз.
– Оли, всё будет хорошо. Перестань рыдать. Завтра утром мы уже вместе будем пить чай, – как можно увереннее сказала я. Хотя у самой сердце отбивало чечётку, а ноги стали ватными и отказывались идти. – И не вздумай сказать Люку! – обернувшись, сказала подруге.
Да, я не ошиблась. За короткий месяц стажировки наивная француженка стала мне другом. Не спорю, чаще она выводила меня из себя, но всё же её искренняя доброта подкупала. Оли всегда интересовалась, как прошёл мой день, и с интересом слушала о моей работе, хотя я уверена, что многое ей было непонятно.
У меня никогда не было подруг. Я не знала, как правильно водить дружбу. Но поймала себя на мысли, что тоже переживала бы, если бы Оливию обвинили в чём-то незаконном. Наверное, так и проявляются дружеские чувства.
Под присмотром более дружелюбного полицейского по имени Лео я вернулась в свою комнату и переоделась в чёрный спортивный костюм. Даже не пришлось просить его отвернуться, так как мужчина беспрестанно смотрел в экран своего телефона.
– Куда вы меня отвезёте? – спросила, уже сидя в полицейской машине. Стив был за рулём. А рядом с ним на пассажирском сидении гордо восседал пёс – милая овчарка, которую так и хотелось почесать за ушком. Вот только я могла почесать за ушком лишь Лео, наверняка он даже не заметил бы этого. Его излишняя увлеченность телефоном начинала меня раздражать.
– В полицейский участок в паре кварталов отсюда, – отрешенно ответил Лео.
– А мне положен бесплатный адвокат? – серьёзно спросила я, не зная, какие права у обвиняемого в Штатах.
– Посмотрим на твоё поведение, – самодовольно произнес Стив.
– Вы не слишком ли себе много позволяете? В каком вы звании? Судя по вашим высказываниям, у вас самый низший ранг, – нарывалась я. Но и этот Стив вёл себя действительно неуважительно.
Может, в его глазах я и преступница, но в первую очередь девушка, которая… очень дерзко с ним разговаривает. Ладно, в нём говорит обида на моё обвинение. Но меня до сих пор не покидает мысль о том, что именно Стив и подкинул этот пакетик, и тот его коварный взгляд. Хорошо, что в Штатах необязательно присутствие понятых при задержании, это сказал мне Лео, когда я переодевалась. Было бы очень стыдно перед коллегами, хоть я и не виновата. Глядишь, может, никто и не узнает о моём ночном визите в полицейский участок. Вот только боюсь, что Оливия долго не сможет молчать. Если уже не обошла пол-общежития.
Пока я всё это обдумывала, Стив резко затормозил и начал парковать машину. Удивительно, но он ничего не ответил на мою бойкую речь, только под нос себе что-то выговаривал, и, кажется, это был не английский язык.
Я не успела рассмотреть полицейский участок ни снаружи, ни внутри. Меня быстро завели в здание, провели по узкому коридору направо, и я оказалась в небольшом кабинете. Приглушенный тусклый свет. Мрачные серые стены. Небольшой прямоугольный стол и пара стульев. Всё.
Что-то это мне напоминает…
– Сейчас к тебе подойдет детектив, – сказал Лео и вышел из кабинета. Я осталась одна.
В голове был сумбур, я не понимала, с чего стоит начать разговор с детективом: то ли оправдываться, то ли обвинять Стива во всех грехах. Потихоньку паника начинала овладевать мной.
Может, стоит потребовать адвоката, и пока он не появится, ничего не говорить? У меня слишком мало знаний в этой отрасли. Кроме дедушки мне и позвонить-то некому. А его буду в последнюю очередь беспокоить, всё же первый инфаркт он перенёс тяжело. Второй может и не пережить.
– Добрый вечер, Софья, – в кабинет вошёл знакомый мне агент ФБР.
– Роберт Фоуз? Решили зайти на огонёк? – я не знала, как реагировать на его появление.
Он медленно подходил к столу, за которым я сидела, и ничего не говорил, лишь выжидающе смотрел на меня, сузив глаза. На мгновение время остановилось, дыхание замерло, сознание перевернулось…
– Это вы всё подстроили? – спросила я, внимательно изучая мимику и взгляд мужчины. Мне следовало понять ход его мыслей до того, как он начнёт говорить. Всё указывало на то, что его речь не понравится мне. Но Фоуз был нечитаем. Всё-таки агент ФБР не мальчик с улицы. Да и я без телепатических способностей.
– Молодец! Быстро соображаешь, – сказал агент и сел напротив меня.
– Не помню, чтобы разрешала обращаться ко мне на «ты», – от моей непозволительной дерзости брови агента взлетели вверх и появилась легкая ухмылка. Очевидно, это весь комплекс эмоций, которые он мог себе позволить.
– Видишь ли, ты сейчас не в том положении, чтобы делать мне замечания и дерзить, – колко подметил Роберт.
– Правда? И что вы сделаете? Посадите меня в тюрьму? Сколько уже невинных людей пострадало от ваших рук? – быстро задавала вопросы я.
– На первом месте у меня работа, остальное её последствия. Но главное – итог, в котором я всегда выхожу победителем, – в своей спокойной манере говорил Роберт. – А теперь по делу. В твоей тумбочке нашли двадцать граммов кокаина. Есть двое парней из твоего общежития, которые на суде подтвердят, что ты пыталась продать им запрещенное вещество. Тебе светит от трех до пяти лет, в зависимости от того, какого адвоката найдет тебе дедушка. Насчёт отпечатков пальцев можешь не переживать – они тоже там есть. С современными технологиями это не проблема.
– Какой же вы…
– Ты девочка умная, понимаешь, что у тебя есть выбор. Я не каждому его предоставляю. Ты поможешь нам, а мы тебе.
Я поставила локти на стол и закрыла лицо руками. Мне не хотелось плакать. Я была в растерянности. Всякое происходило в жизни, но никогда бы не подумала, что передо мной будет стоять такой выбор. И даже тот факт, что я была ни в чём не виновата, не давал надежду на благоприятный исход в сложившейся ситуации.
– Легко давить на беззащитную девушку? – поинтересовалась я, подняв на него глаза.
– Не тяни время, – недовольно покачал головой Фоуз.
В ту же секунду раздался бесцеремонный стук в дверь. Не дожидаясь ответа, дверь в кабинет открылась, и на пороге появился молодой мужчина. Начищенные до блеска кожаные туфли, светло-серый брючный костюм, черная рубашка с расстёгнутыми первыми пуговицами, ехидная улыбка и смеющиеся ямочки на щеках, взъерошенные в модную причёску тёмно-русые волосы и горящие зелёные глаза.
Беркутов собственной персоной. А я думала, что не узнаю его при личной встрече.
– Всем добрый вечер, вы уже начали без меня? – он подошёл ближе к столу. – Софья, ангел мой, я принёс тебе капучино с сахаром, – он протянул мне пластиковый стакан.
– Спасибо, – растерянно поблагодарила. Я действительно люблю этот напиток. С сахаром.
Что вообще происходит? Откуда Влад Беркутов узнал, что я здесь? Тот факт, что он знает, как меня зовут, не удивляет, ведь ему мою анкету ещё на той неделе отправили. Но вот по недовольному выражению лица Фоуза понятно, что он явно не ожидал его появления здесь. В этот раз у агента не получилось скрыть свои эмоции. Беркутов, очевидно, его маленькая слабость. Может, тогда этот парень спасёт меня?
Во мне начала зарождаться надежда на спасение.
– Кто вас сюда впустил? И кто вы такой? – Фоуз грозно поднялся со стула.
