Кира Касс
Наследница. Корона. Тайны Отбора
– Понимаю, – прошептала я и, выпрямившись, добавила: – Я тебе поспособствую. При первой удобной возможности постараюсь убедить твоих родителей, что ты должен покинуть дворец.
Он задумался и, допив вино, спросил:
– Один поцелуй?
– Да, только один.
– Когда?
– Сегодня вечером. В девять часов в холле уже будет ждать фотограф. На наше счастье, съемка будет вестись скрытой камерой, потому что мне хотелось сделать вид, будто я не в курсе, что он там.
– Договорились. Один поцелуй, – кивнул Кайл.
– Спасибо тебе.
Мы замолчали и просто остались сидеть, наблюдая за тем, как движутся стрелки часов. Но больше чем на три минуты меня не хватило.
– А что ты имел в виду, когда говорил, что тебе хочется что-то строить?
У Кайла сразу же загорелись глаза.
– Именно это я и изучаю. Архитектуру и дизайн. Мне нравится представлять необычные конструкции и придумывать, как сделать их по-настоящему красивыми.
– Кайл, это… действительно очень интересно.
– Знаю. – Он улыбнулся мне слегка кривоватой улыбкой, совсем как у его отца. Да, похоже, Кайла не на шутку волновала затронутая тема. – Хочешь посмотреть?
– Что именно?
– Мои проекты. Они у меня в комнате. В моей прежней комнате, дальше по коридору. Не в той, в которой я живу на период Отбора.
– Конечно. – Я допила вино и проследовала за ним.
Мы с Кайлом прошли по коридору до его комнаты, не встретив по пути никого, кроме парочки гвардейцев.
Кайл открыл дверь, включил свет – и я тихо ахнула.
Боже, какой бардак!
Кровать не застелена, в углу свалена куча одежды, на маленьком столике гора грязных тарелок.
– Я знаю, о чем ты сейчас думаешь. И как это ему удается поддерживать такую идеальную чистоту?
– Ты буквально прочел мои мысли, – ответила я, стараясь не показывать своего отвращения. По крайней мере, в комнате ничем не пахло.
– Около года назад я попросил прислугу не убирать мою комнату. Я делаю это сам. Но Отбор, типа, застал меня врасплох, и я оставил все как есть.
Он принялся запихивать вещи под кровать, лихорадочно создавая видимость порядка.
– А почему ты не позволяешь им убирать свою комнату?
– Я уже большой мальчик. И вполне могу сам о себе позаботиться. – (Не думаю, что он хотел меня подколоть, хотя все равно было неприятно.) – В любом случае это мое рабочее пространство.
Дальний угол комнаты был сплошь увешан фотографиями и постерами самых разных зданий: от небоскребов до деревенских мазанок. На столе – множество набросков и моделей зданий из обрезков дерева и полосок металла.
– Неужели ты сам все это сделал? – осторожно прикоснувшись к хрупкой конструкции, поинтересовалась я.
– Угу. Концепция и дизайн мои. И мне ужасно хочется когда-нибудь начать проектировать дома. Да, конечно, я продолжаю учиться, но, видишь ли, без практического опыта на одной теории далеко не уедешь.
– Кайл… – Я по достоинству оценила и уровень его мастерства, а именно точность линий и цвета, и то, сколько времени и работы мысли у него ушло на создание каждой вещи. – Это потрясающе.
– Да ладно тебе, я просто валял дурака.
– Нет, не смей так говорить. Не надо приуменьшать свои заслуги. Вот мне, например, ничего подобного в жизни не сделать.
– Спорим, что это не так. – Кайл подошел к столу и, вытащив линейку в форме буквы «Т», наложил ее на что-то, над чем он сейчас работал. – Видишь, все проще простого: надо смотреть на линии и производить соответствующие вычисления.
– Фу! Очередные вычисления. Я уже сыта по горло вашей математикой.
– Но тут занимательная математика.
– Занимательная математика – это оксиморон.
Мы с Кайлом переместились на диван и принялись рассматривать книги об архитекторах, работающих в различных стилях. Причем особенно интересно было сравнивать использование ими элементов ландшафта. Ведь некоторые проектировщики вписывали архитектурный ансамбль в общий ландшафт, а некоторые, наоборот, использовали принцип контраста.
– Вот, ты только посмотри! – буквально на каждой странице с жаром восклицал Кайл.
Я не могла поверить, что была такой слепой. Только сейчас, спустя много лет, я по-настоящему узнала Кайла. Ведь он закрылся от всех в своей раковине, потому что дворец стал для него самой настоящей ловушкой. Книги и колючие реплики служили ему своеобразным щитом, но за этим щитом, как оказалось, прятался любознательный, занимательный и удивительно обаятельный человек.
У меня возникло такое чувство, будто меня обвели вокруг пальца. А вдруг сейчас кто-нибудь выскочит, как черт из табакерки, и объявит, что Джози просто святая.
Тем временем Кайл бросил взгляд на часы:
– Десять минут десятого.
– Ой! Тогда нам пора.
Хотя ужасно не хотелось вставать. Комната Кайла неожиданно показалась мне самым уютным местом на свете.
– Да. – Кайл закрыл книгу и положил ее обратно на полку.
На полках действительно царил чудовищный кавардак, но с книгами, как я успела заметить, Кайл обращался на редкость бережно.
Уже возле двери я вдруг почувствовала, что нервничаю.
– Ну, – сказал он, предлагая мне руку, – вот и подошло к концу наше свидание, да?
Я доверчиво вложила ладонь в его руку:
– Спасибо. За то, что показал свои работы, и за то, что делаешь это для меня. Обещаю, я в долгу не останусь.
– Знаю.
Он открыл дверь и проводил меня в конец коридора.
– Как думаешь, когда мы с тобой в последний раз держались за руки? – громко спросила я.
– Быть может, когда в детстве играли в салочки или типа того.
Притихшие и задумчивые, мы наконец оказались у дверей моей комнаты. Я повернулась к Кайлу и услышала его тяжелое дыхание.
– Волнуешься? – прошептала я.
– Не-а, – ухмыльнулся он, но по глазам было видно, что ему не по себе. – Итак… спокойной ночи.
Кайл наклонился ко мне и поцеловал. Его губы раскрылись, закрылись и снова раскрылись. После каждого поцелуя я, затаив дыхание, ждала следующего. И слава богу, так оно и было, потому что меня еще никогда в жизни так не целовали и мне хотелось еще.
Да, пару раз я целовалась с мальчиками, спрятавшись в гардеробной или за статуей, но их поцелуи были торопливыми и слюнявыми. Но сейчас все изменилось. Никто меня не одергивал, и нам не приходилось прятаться.
Я прильнула к Кайлу, а он, взяв свободной рукой меня за подбородок, снова впился мне в губы. И мы, похоже, целую вечность стояли, слившись в объятиях.
Потом он слегка отстранился, но наши лица были так близко, что, когда он открыл рот, я уловила в его дыхании запах вина.
– Как думаешь, этого достаточно? – прошептал Кайл.
– Мм… Я… Я не знаю.
– Ну ладно. Тогда давай еще. Чтобы уж наверняка.
Он снова прижался ко мне губами, и от его поцелуя все мое тело будто превратилось в желе. Я запустила пальцы ему в волосы и, к своему смятению, поняла, что готова стоять так хоть всю ночь.
Кайл снова отстранился и заглянул мне в глаза. Я заметила, что его взгляд стал другим. А что, если он так же, как и я, чувствует это странное тепло, постепенно разливающееся в груди?
– Спасибо тебе, – прошептала я.
– Обращайся в любое время. То есть я хочу сказать… – Он со смехом покачал головой. – Ну, в общем, ты поняла.
– Спокойной ночи, Кайл.
– Спокойной ночи, Идлин. – Он чмокнул меня в щеку и поспешил вниз по лестнице, ведущей в его временное жилье.
Я смотрела ему вслед, уговаривая себя, будто моя блаженная улыбка объясняется исключительно тем, что я нахожусь под прицелом скрытой камеры, а вовсе не тем, что Кайл Вудворк меня поцеловал.
Глава 13
– Итак, по-моему, мне удалось отвлечь всех на какое-то время. – Я дотронулась до руки Арена, с которым гуляла по саду.
– Да уж, нечего сказать. – Арен бросил на меня многозначительный взгляд, и я с трудом удержалась, чтобы не надавать ему по шее. – Ну и как это было?
Тут я не выдержала и действительно его стукнула.
– Ну ты и свинтус! Разве можно задавать дамам подобные вопросы?
– А разве настоящая дама позволит снимать то, как она в темноте целует своего поклонника?
– Так или иначе, но это сработало, – пожала я плечами.
Как я и предполагала, люди с удовольствием проглотили наживку в виде наших фотографий. Правда, мне было немного странно, что публика охоча именно до таких вещей. Впрочем, какая разница, если все довольны. Реакция на наш поцелуй расходилась, точно круги по воде. Некоторые газетчики нашли это весьма трогательным, однако большинство из них были явно недовольны тем, что я решилась подарить поцелуй в самом начале Отбора.
Так, два ведущих репортера из желтого журнала активно обсасывали тему: типа, умри, но не давай поцелуй без любви, или, быть может, ничего криминального, поскольку я знаю Кайла с детства. Я пыталась не обращать внимания. Ведь очень скоро найдутся другие темы для разговора.
– Я просмотрела газеты, – сказала я Арену. – Ни звука о посткастовой дискриминации.
– Ну и какие планы на завтра? Опять будешь доводить этих бедняг до слез?
– Ну, если уж быть точной, то я довела до слез только одного, – сделала я большие глаза. – И я пока не знаю. Может, сегодня вообще не буду с ними встречаться.
– Не выйдет, – выпалил Арен, увлекая меня на боковую дорожку. – Идлин, помоги мне. Ведь если мне придется протащить тебя за волосы через этот Отбор, у меня рука не дрогнет, но тебе реально придется принять самое активное участие.
– Если честно, по-моему, папе тогда было гораздо легче, – вздохнула я.
– А ты его спрашивала?
– Нет, и не уверена, что это прилично. Правда, недавно они с мамой поделились со мной кое-какими подробностями, чтобы немножко помочь. Но вот остальное держат в секрете, и мне вроде как неудобно их спрашивать. Ну а кроме того, сомневаюсь, чтобы люди в аналогичной ситуации вели себя одинаково, да и вообще не желаю знать, что папу мог волновать кто-либо другой, кроме мамы.
– Ну разве это не странно? – Арен присел на ближайшую скамейку. – Ведь нашей матерью могла стать совсем другая женщина!
– Нет, – отрезала я. – Мы существуем именно потому, что они нашли друг друга. При любом другом раскладе нам точно не суждено было бы появиться на свет.
– Иди, не пудри мне мозги.
– Извини. Просто вся эта ситуация выбила меня из колеи. – Я рассеянно провела пальцем по камню. – Словом, до меня только сейчас дошло, почему вся идея кажется такой привлекательной. Ведь, может быть, где-то там меня ждет мой единственный. Я могу наугад вытянуть его имя, познакомиться с ним и безумно влюбиться. Хотя иногда я напоминаю себе призовую лошадь, причем меня оценивают именно с этой стороны. А когда я смотрю на участвующих в Отборе парней, мне начинает казаться, будто они прибыли с другой планеты, и это мне совсем не нравится. Я чувствую себя некомфортно из-за всей этой истории.
Арен молчал. Я понимала, что он сейчас тщательно подбирает слова, и это меня страшно нервировало.
Уж не знаю, может, потому, что мы близнецы, может, потому, что мы были так тесно связаны, но я буквально на физическом уровне ощущала возникший между нами разлад. Будто между нами натянутый резиновый жгут.
– Послушай, Иди. Возможно, мы выбрали не самый удачный способ, но я искренне считаю, что тебе реально пойдет на пользу впустить в свою жизнь другого человека. Мы с Камиллой уже давно вместе, и если завтра между нами все будет кончено, я останусь бесконечно признателен Камилле, так как благодаря ей стал лучше. Есть вещи, которые тебе не дано о себе знать до тех пор, пока ты не впустишь кого-то еще в самые потаенные уголки своего сердца.
– Но как ты с этим справляешься? Ведь бóльшую часть времени вы проводите в разлуке.
– Мы с Камиллой родственные души. И я это знаю, – ухмыльнулся Арен.
– Не уверена, что родственные души действительно существуют, – потупившись, произнесла я. – Тебе удалось познакомиться с французской принцессой, потому что ты встречаешься исключительно с особами королевской крови, да и вообще вы с ней на редкость похожи. А твоя настоящая родная душа, быть может, прямо сейчас доит корову, но тебе не суждено об этом узнать.
– Ты вечно принижаешь Камиллу. – Судя по тону брата, невидимый резиновый жгут между нами снова натянулся.
– Я просто рассматриваю разные варианты.
– У тебя самой сейчас десяток вариантов, но ты категорически отказываешься их рассматривать.
– Это папа тебя накрутил? – фыркнула я.
– Нет! Я считаю, что ты должна посмотреть на это беспристрастно. Во дворце ты изолирована от всех, но это не значит, что наши стены будут вечно отделять тебя от мира. И вообще, тебе пора хоть раз в жизни узнать, что такое романтические отношения.
– Эй! Я уже испытывала романтические чувства!
– Если ты намекаешь на ту фотографию в газете, то это не в счет, – запальчиво произнес брат. – Впрочем, так же как и твой флирт с Лероном Тройесом на рождественском балу в Париже.
– Как ты узнал? – задохнулась я.
– Господи, да об этом все знают!
– Даже папа с мамой?
– Папа не в курсе. Если только мама не успела его просветить, что, скорее всего, именно так.
От унижения я закрыла лицо руками, из груди вырвался похожий на писк странный звук.
– Я только хочу сказать, что тебе это пойдет на пользу.
Ну все, он меня достал. Я даже забыла, что еще секунду назад умирала от стыда.
– Конечно, все только и твердят, что это для моего же блага. Типа, так будет лучше для меня. Но откуда им знать, что для меня лучше, а что хуже? Я умная, красивая и сильная. И не нуждаюсь в том, чтобы меня спасали.
– А вот тут ты сильно ошибаешься. И тебе не дано знать, что, быть может, один из них предназначен тебе судьбой.
Я уставилась на траву, обдумывая его слова. Затем решительно покачала головой:
– Арен, что ты такое говоришь? И почему поменял свои симпатии? Мне казалось, ты на моей стороне.
У Арена в глазах промелькнуло нечто странное, но он быстро опомнился и обнял меня за плечи:
– Так и есть, Идлин. Ты, мама и Камилла – самые главные женщины в моей жизни. Поэтому пусть тебя не удивляет, что я пекусь о твоем благополучии.
– Арен, я вполне счастлива. Ведь я принцесса. И у меня есть все.
– Боюсь, ты путаешь счастье с комфортом.
Все это до боли напомнило мне нашу последнюю беседу с мамой.
Арен похлопал меня по руке и поднялся, одергивая костюм.
– Я обещал Кейдену помочь ему с французским. Просто подумай над моими словами, идет? Возможно, я ошибаюсь. И наверняка не в первый раз.
Мы ласково улыбнулись друг другу.
– Ладно, подумаю, – кивнула я.
– Сходи на свидание или типа того, – подмигнул мне брат. – Тебе надо начать жить полной жизнью.
Я нервно расхаживала под дверью Мужской гостиной, опасаясь, что понапрасну теряю время. Конечно, после беседы с Ареном мне следовало отправиться прямиком в кабинет. Положа руку на сердце, я не могла дождаться, когда вернусь к своей бумажной рутине. Но слова Арена заставили меня еще раз подумать о том, что стоит хотя бы попробовать. Причем не для кинокамер, а вполне искренне.
Я сказала себе, что рано или поздно придется пригласить одного из парней на свидание. По крайней мере, это тот самый минимум, который я обязана сделать. Что, однако, вовсе не означало, будто я непременно кого-нибудь выберу. Я не стану обманывать ожидания публики и сдержу данное папе обещание.
Тяжело вздохнув, я вручила лакею конверт:
– Ладно, действуйте.
Он с поклоном удалился, а я осталась ждать под дверью.
Я решила больше не врываться в Мужскую гостиную. Да, мне хотелось, чтобы Избранные находились в состоянии боевой готовности, но одновременно имели и возможности для отступления. Уж кому, как не мне, было этого не знать.
Лакей вернулся и, придержав дверь, выпустил из комнаты Хейла. При его приближении у меня в голове промелькнули сразу две мысли. Во-первых, я подумала, а как это воспримет Кайл, что, согласитесь, было несколько странным, ну а во-вторых, что Хейл так и не сумел выработать линию поведения. Он осторожно остановился в двух футах от меня и склонился в поклоне:
– Ваше высочество.
Я небрежно сложила руки:
– Зовите меня просто Идлин.
Он улыбнулся одними глазами:
– Идлин.
Нет никого в мире могущественнее тебя.
– Я просто хотела узнать, не составите ли мне компанию за десертом сегодня после обеда?
– Только вы и я?
– А что, вы хотели пригласить кого-нибудь еще? – вздохнула я. – Или вам тоже нужен переводчик?
– Нет-нет! – Теперь он уже улыбался по-настоящему. – Думаю, я… приятно удивлен.
– О… – Слишком короткий ответ на столь галантную речь, но я просто оказалась не готова.
Хейл стоял, руки в карманах, и сиял как медный грош, и я поняла, что не могу вот так взять и отправить его домой.
– Э-э-э… Я зайду к вам минут через двадцать после обеда, и мы пойдем в одну из гостиных на верхнем этаже.
– Звучит заманчиво. Тогда до вечера.
– До вечера, – уже на ходу бросила я.
Теперь я, к своему смятению, почти ждала этой встречи. Его неподдельный восторг был таким трогательным. Меня убивала мысль, что я уже начинаю втягиваться в Отбор, но еще хуже было видеть торжествующее лицо Хейла, когда он поймал мой взгляд ему вслед.
Глава 14
А это не покажется странным, если я перед десертом надену другое платье? Интересно, а он будет переодеваться? Последние несколько дней я постоянно носила тиару, но уместно ли надевать ее на свидание?
На свидание.
Нет, я явно слишком далеко зашла за пределы комфортной зоны. И вообще, я чувствовала себя страшно уязвимой, чего решительно не понимала. Мне приходилось общаться с уймой молодых людей. У меня была весьма романтическая интерлюдия с Лероном на рождественском вечере, а Джеймисон Эйкерс подарил мне пахнущий клубникой поцелуй под деревом на пикнике. А прошлым вечером я отлично поладила с Кайлом, хотя это трудно назвать настоящим свиданием.
Я встретилась со всеми тридцати пятью кандидатами, причем мне постоянно приходилось держать марку. Уж не говоря о том, что я помогала отцу управлять страной. Тогда почему я так нервничала из-за самого обыкновенного свидания с парнем?
И я решила, что да, наверное, стоит переодеться. Пожалуй, надену желтое платье, спереди короткое, а сзади длинное, которое я носила с темно-синим поясом. Слишком простое для приема в саду, но слишком нарядное для появления на людях. И никакой тиары. Как мне вообще могло такое прийти в голову?
Я еще раз посмотрела на себя в зеркало, в очередной раз напомнив себе, что он попытается меня завоевать, ни больше ни меньше.
Услышав стук в дверь, я подпрыгнула от неожиданности. Ведь у меня в запасе еще пять минут! И вообще, по идее я должна была сама к нему выйти! Ну вот, вся моя стратегия коту под хвост. Боже, дай мне силы, если понадобится, отослать его прочь и начать все сначала!
Не дождавшись ответа, в комнату заглянула тетя Мэй, а за ее спиной я увидела улыбающееся мамино лицо.
– Тетя Мэй! – Я бросилась к ней, сжав ее в объятиях. – Что ты здесь делаешь?
– Я подумала, что тебе не помешает дружеское плечо. И вот я здесь.
– Ну а я здесь, чтобы сделать ситуацию еще более неловкой, – пошутила мама.
Я ответила ей нервным смехом:
– Ой, все так непривычно! И я вообще не знаю, что делать.
Тетя Мэй удивленно изогнула бровь:
– Если верить газетам, у тебя все идет отлично.
– Тут совсем другое, – покраснела я. – И вообще, это ненастоящее свидание. Оно ничего не значит.
– А сегодняшнее что-нибудь для тебя значит? – осторожно поинтересовалась тетя.
– Ну, если только чуть-чуть, – пожала я плечами.
– Все так говорят, – начала мама, убирая мне волосы со лба. – Но хочу дать тебе один совет. Будь сама собой.
Да уж, ей легко говорить! Потому что, положа руку на сердце, кто я такая? Половинка от пары близняшек. Наследница трона. Одна из наиболее могущественных особ в мире. И на сегодняшний день призовая лошадь, используемая как отвлекающий маневр.
Но никогда только дочь. Но никогда только девушка.
– Не принимай близко к сердцу. – Тетя Мэй поправила перед зеркалом прическу и повернулась ко мне. – Просто наслаждайся жизнью.
Я молча кивнула.
– Она все делает правильно, – согласилась мама. – Но мы вовсе не ждем от тебя, чтобы ты сделала выбор прямо сегодня. Наслаждайся жизнью, ведь так приятно заводить новые знакомства. Господь свидетель, тебе не часто выпадает такая возможность.
– Верно. Просто немного странно. Мы останемся с ним наедине, он расскажет о нашем свидании парням, ну а затем будет телевизионное ток-шоу.
– Не драматизируй. Как правило, все гораздо забавнее, – заверила меня мама.
Я попыталась представить ее в моем возрасте. Как она, заливаясь краской смущения, рассказывает папе о своих юношеских влюбленностях.
– Значит, в свое время ты тоже была не против?
Она поджала губы и задумчиво уставилась в потолок:
– Ну, поначалу все шло не совсем гладко. Меня тяготило быть в центре внимания. Но ты у нас прирожденная звезда. Поэтому постарайся отнестись к этому как к очередной вечеринке или важному мероприятию, о котором рассказываешь под прицелом камер.
Бросив на маму удивленный взгляд, тетя Мэй повернулась ко мне:
– Нет, от тебя никто не ждет краткого отчета о том, как ты провела День благодарения. Но твоя мать совершенно права. Ты прекрасно смотришься в свете софитов. В твоем возрасте она была куда более стеснительной.
– Ну, спасибо тебе, Мэй, – округлила глаза мама.
– Всегда к твоим услугам.
Я хихикнула. Как жаль, что у меня нет сестры. Вторая мамина сестра, тетя Кенна, умерла много лет назад из-за болезни сердца. Дядя Джеймс был простым человеком, он не хотел воспитывать Астру и Лео во дворце, хотя ему неоднократно предлагали. Конечно, наша семья поддерживала с ними связь, но мы с Астрой были совсем разными. Однако у меня в памяти до сих пор живы воспоминания о том, как после смерти тети Кенны мама неделю пролежала в постели в объятиях тети Мэй и бабушки Сингер. И мне начинало казаться, что для мамы потерять сестру было как потерять частичку себя. И если, упаси господи, что-нибудь случилось бы с Ареном, то я, несомненно, страдала бы точно так же.
Тетя Мэй подхватила маму под руку, и они улыбнулись друг другу. Они никогда по-настоящему не ссорились, тем более по пустякам. Я была благодарна этим замечательным женщинам. Они развеяли мои сомнения.
Мама с тетей были совершенно правы. Это меня ни к чему не обязывает.
– У тебя все получится. Ведь ты не умеешь проигрывать, – подмигнула мне мама, и меня сразу отпустило.
– Мне пора. Спасибо, что приехала, – посмотрев на часы, сказала я тете Мэй.
– Нет проблем.
Уже на пороге я обняла сперва тетю, потом маму.
– Повеселись, – шепнула мне она и, взяв за руку Мэй, удалилась к себе.
Я же поправила платье и спустилась вниз.
Прежде чем постучать в дверь комнаты Хейла, я помедлила и задержала дыхание. Дверь открыл не лакей, а сам Хейл. При виде меня он был явно сражен наповал.
– Выглядите фантастически, – выдохнул он.
– Спасибо, – улыбнулась я. – Вы тоже.
Хейл также принарядился, что придало мне уверенности, да и вообще мне понравился его стиль. На сей раз он обошелся без галстука и расстегнул верхнюю пуговицу рубашки. А то, что над жилетом… в целом тоже было весьма недурно.
Хейл сунул руки в карманы:
– Итак, нам куда?
Я махнула рукой в конец коридора:
– Нам сюда, а потом на четвертый этаж.
Он стоял, задумчиво раскачиваясь, но затем предложил мне руку:
– Ведите меня.
– Хорошо, – направившись к лестнице, сказала я. – Что ж, я знаю основные факты. Хейл Гарнер, девятнадцать лет, Белкур. Однако все эти анкеты слишком сжатые и сухие. Может, расскажете о себе?
– Ну, я тоже старший ребенок в семье.
– Неужели?
– Да, у нас в семье три мальчика.
– Ух ты! Сочувствую вашей маме.
– Она, в общем, не против, – улыбнулся Хейл. – Мы напоминаем ей о папе. И когда кто-то из нас слишком шумно себя ведет или смеется над тем, над чем смеяться нельзя, мама только вздыхает и говорит, что мы точь-в-точь как папа.
Мне не хотелось спрашивать, но, с другой стороны, надо было понять, что к чему.
– А что, ваши родители в разводе? – бросила я пробный камень.
– Нет. Папа умер.
– Мне жаль. – Получилось ужасно неудобно. Не стоило бередить его раны.
– Ничего страшного. Откуда вам было знать?
– А могу я спросить, когда он умер?
– Почти семь лет назад. Понимаю, звучит несколько странно, но иногда я даже завидую Бо, своему младшему брату, которому было всего шесть, когда это случилось. Да, он помнит папу, но не так, как я. Понимаете? Иногда меня слишком тяготят воспоминания.
– Спорим, он тоже вам завидует, но совершенно по другой причине.
– Никогда об этом не думал, – грустно улыбнулся Хейл.
Затем мы молча поднялись по парадной лестнице. Уже на площадке четвертого этажа я снова продолжила допрос:
– А чем занимается ваша мать?
– Ну, в данный момент она работает секретарем в местном университете. Она… словом, ей было трудно найти хорошую должность, но маме нравится, и вообще, она уже давно там трудится. Я начал свой рассказ словами «в данный момент», потому что раньше мама частенько меняла работу, но сейчас, похоже, вполне довольна. Да, я вроде бы говорил во время нашей первой встречи, что мой папа был Двойкой. Он был известным спортсменом. Ему сделали операцию на колене, потом образовался тромб, и у него отказало сердце. До замужества и при жизни папы наша мама ни дня не работала. Но после папиной смерти оказалось, что она была способна лишь на то, чтобы быть женой баскетболиста.
– Ой нет.
– К сожалению, да.
Я была рада, когда мы наконец оказались в гостиной. И как папе тогда удалось справиться с этим ужасом? Как он смог просеять всех этих девушек и выбрать среди них себе жену? Вот я, например, уже через пять минут была сыта по горло своим первым свиданием.
– Ух ты! – восхищенно присвистнул Хейл, когда мы вошли внутрь.
Из окон гостиной на четвертом этаже открывался потрясающий вид на вечерний Анджелес в мягком закатном свете. Я специально попросила не включать электричество, чтобы мы могли полюбоваться захватывающим зрелищем.
Столик посреди комнаты был уставлен тарелками с самыми разными пирожными и бутылками с десертным вином. Мне еще никогда в жизни не приходилось организовывать романтический вечер, но, по-моему, для первого раза я справилась совсем неплохо.
Хейл галантно отодвинул для меня стул и присоединился ко мне за столом.
– Я не знала, что вы предпочитаете, а потому распорядилась подать пирожные на любой вкус. Шоколадные, естественно, ну а еще лимонные, ванильные и с корицей.
Хейл уставился на тарелки с угощением так, словно не верил своим глазам.
– Послушайте, – начал он, – не хочу показаться невежливым, но если вы уже выбрали себе пирожное, то советую взять его прямо сейчас, так как я способен умять все блюдо за один присест.
– Угощайтесь на здоровье, – рассмеялась я.
Он взял миниатюрное шоколадное пирожное и целиком запихнул себе в рот.
– Мм…
– Попробуйте с корицей. Оно полностью изменит вашу жизнь.
Мы принялись за пирожные и какое-то время молча наслаждались едой. Я уже начала было подумывать, что, возможно, для первого вечера этого более чем достаточно. Сейчас я была на безопасной для себя территории, ведь о десертах я могла рассуждать часами. Но затем Хейл без предупреждения снова заговорил о своей жизни:
– Итак, моя мама работает в университете, ну а я – в городе у одного портного.
– Да неужели?
– Угу. Меня очень интересует одежда. По крайней мере, сейчас. Сразу после папиной смерти у нас возникла напряженка с деньгами, и я научился латать прорехи в куртках братьев и перешивать рубашки, ставшие им малы. А еще у мамы была куча платьев, которые она собиралась продать. Пришлось комбинировать оставшиеся, чтобы обновить ее гардероб. Получилось, конечно, неидеально, но со временем я настолько поднаторел в этом деле, что в результате портной взял меня на работу. Я очень много читаю и потихоньку учусь у Лоренса – это мой босс. Время от времени он разрешает мне осуществлять собственные проекты. И теперь я вполне доволен жизнью.
– Вы определенно один из самых элегантных парней из вашей группы, – усмехнулась я.
Хейл застенчиво улыбнулся:
– Ну, это не так уж и сложно, когда есть из чего выбирать. И у меня отличный слуга, который следит за тем, чтобы все было подогнано идеально. Не уверен, что он одобряет то, как я составляю комплекты, но мне хочется выглядеть настоящим джентльменом и одновременно оставаться самим собой, если вы понимаете, о чем я.
В ответ я с энтузиазмом кивнула:
– А теперь представьте, каково мне! Ведь я обожаю джинсы, а приходится одеваться так, как подобает настоящей принцессе.
– Но вы на редкость удачно балансируете на столь тонкой грани! – хмыкнул Хейл. – Фото ваших нарядов можно найти во всех глянцевых журналах, и я уже имею некоторое представление. У вас очень индивидуальный стиль.
– Вы находите? – воодушевилась я.
За последние дни на меня обрушился такой поток критики, что похвала была для меня точно глоток воды для усталого путника в пустыне.
– Определенно! – выпалил он. – Вы одеваетесь вроде как принцесса, но и не совсем так. И вообще, я не удивлюсь, если окажется, что на самом деле вы предводитель международной девичьей мафии.
От изумления я даже пролила вино на скатерть, вызвав у Хейла бурный приступ смеха.
– Простите! – покраснела я. – Если бы сейчас меня увидела мама, то непременно устроила бы мне выволочку.
Хейл вытер выступившие на глазах слезы и наклонился вперед:
– Неужели родители действительно читают вам нотации? Ведь вы уже практически руководите страной.
– Не совсем, – отмахнулась я. – Основную работу делает папа. А я пока лишь его бледная тень.
– Но это лишь простая формальность, разве нет?
– Что вы имеете в виду? – Наверняка мои слова прозвучали слишком резко, потому что веселые искорки в глазах Хейла сразу потухли.
– Ну, я вовсе не хотел оскорбить вашего отца или типа того, но люди говорят, что у него усталый вид. И теперь гадают, когда вы смените его на троне.
Я опустила глаза. Неужели люди действительно болтают о том, что у папы усталый вид?
– Эй! – снова привлек мое внимание Хейл. – Простите, ради бога. Я сказал это, только чтобы поддержать беседу. И не собирался вас расстраивать.
– Ничего страшного, – покачала я головой. – Не понимаю, что на меня нашло. Возможно, мне пока трудно представить, как я повезу этот воз без папы.
– Так непривычно слышать, когда короля называют просто папой.
– Так оно и есть! – снова улыбнулась я.
Как ни странно, но Хейл, с его джентльменской манерой говорить, действовал на меня успокаивающе. И мне это нравилось.
– Понял, не дурак. Ладно, давайте вернемся к вам. Когда вам не надо играть роль самой могущественной женщины на земле, что вы делаете для собственного удовольствия?
Я быстро сунула в рот очередное пирожное, чтобы спрятать широкую усмешку.
– Вы не поверите, но я тоже увлекаюсь модой.
– Что?! – удивленно переспросил он.
– Я разрабатываю модели. Постоянно. Ну а кроме того, я пыталась заниматься тем, чем интересуются родители. Я немножко разбираюсь в фотографии, немножко играю на фортепьяно. Но неизменно возвращаюсь к альбому с эскизами платьев.
