Кейти Байрон
У радости тысяча имен. Как полюбить этот мир со всеми его недостатками
Первоначально стрессовая мысль принадлежит нашему «Я». А до нее в сознании царило спокойствие. Мысль рождается из ничего и мгновенно возвращается туда, откуда пришла. Если вы понаблюдаете за тем, что предшествовало мысли, было между двумя мыслями и следовало за любой из мыслей, то увидите только пустоту. Это и есть пространство незнания, наша истинная природа. Оно является источником всего, заключает в себе все: жизнь и смерть, начало, середину и конец.
Пока мы не осознаем, что смерть ничуть не хуже жизни и всегда приходит в свое время, мы склонны брать на себя роль Бога, который решает, кому и когда лучше уйти, причиняя себе тем самым только боль и страдания. Когда мы мысленно противимся тому, что есть, то переживаем состояние разъединения и испытываем грусть. Так происходит всегда. Такова наша природа.
У меня есть подруга. На протяжении нескольких лет она честно занималась исследованием своих мыслей и пришла к пониманию того, что мир – всего лишь отражение ума. Она была за мужчиной, который был единственной любовью ее жизни. И однажды вечером, когда они, как обычно, сидели рядом на софе, он вдруг обмяк и скончался от сердечного приступа у нее на руках. Но после первоначального шока и потоков слез она стала искать в себе прежнее горе, а его не было. Неделями она пыталась найти в себе хотя бы его отдаленные признаки, поскольку одна из подруг сказала, что горе – неотъемлемая часть душевного исцеления. Но ощущала только внутреннюю целостность: в ней самой ничего не изменилось. Теперь, после смерти любимого человека, она осталась такой, как была при его жизни.
Она рассказывала мне, что к каждой возникающей в сознании печальной мысли она сразу же задает вопрос: «Это правда?» И буквально мгновенно видит разворот, который развеивает ее печаль, заменяя ее чем-то более истинным. Так, утверждение «Он был моим лучшим другом, а теперь мне не с кем даже поговорить» превращается в «Я – свой лучший друг и всегда могу поговорить с собой»; а «Мне не хватает его мудрости» становится «Мне хватает своей мудрости». Моя подруга понимает – она не может нуждаться в мудрости мужа, поскольку она сама – мудрость. Все, что, по ее мнению, она находила в нем, есть в ней самой. Поэтому между двумя состояниями – с ним и без него – нет никакой разницы. К тому же, благодаря правильному развороту, моя подруга осознала: муж – это она сама, а значит, он не мог умереть. Без истории о жизни и смерти, говорит она, существует только любовь. И ее любимый всегда с ней.
17
Мастер не говорит, она действует. И когда ее работа окончена, люди удивляются: «Поразительно, как мы смогли сделать все сами!»
Мне нравится быть невидимкой. Я не несу ни перед кем никакой ответственности, мне никого не нужно спасать или учить. Я сама всегда ученик – открытый новому и радостно встречающий любой опыт. Я постоянно наполнена чем-то прекрасным. Я – бездонное вместилище для все новых и новых впечатлений. И если бы у меня появилось какое-то чувство ответственности перед вами, то направлено бы оно было на то, чтобы помочь вам отыскать вашу собственную истину. Вы чувствуете ее, осознаете ее и выражаете ее вслух, а я просто присутствую при этом. И становлюсь для вас перстом, который указывает вам прямо на вас. Вы – часть моего существования, по крайней мере, до тех пор, пока вы верите в собственное существование.
Одна моя подруга пережила опыт так называемых околосмертных переживаний. По ее словам, она должна была уже подняться на Небеса, но в последний момент ее вернули обратно на землю, дабы она спасла всех нас. Заметьте, не спасла сначала себя, а потом нас, хотя это более разумно и в порядке вещей. В Будде мне больше всего импонирует то, что он познал, как спасти одного человека – самого себя. Вспомните инструкцию в самолете на случай, когда давление понижается при взлете или посадке: сначала наденьте маску на себя и только потом на своего ребенка.
Я знаю, каково это – попасть на небо и не оглядываться назад, на землю. И также мне хорошо известна тщеславная уверенность некоторых людей в том, что человечество нуждается в спасении. Если я могу войти в свет, то сможете и вы. И никакие призывы вроде «Да вот же он, там! Следуйте за мной!» не помогут. Сначала вы делаете это, и только потом мы следуем за вами. А любые душеспасительные разговоры не имеют смысла.
Я никогда не видела себя в роли «духовного наставника». Хотя вы, разумеется, можете задавать мне вопросы. И я отвечу на них, вы услышите то, что я, по-вашему, сказала, и станете свободными (или не станете). Я – всего лишь ваша проекция. Я для вас не больше и не меньше, чем просто ваша история обо мне. Вы рассказываете себе историю о том, какая я удивительная или, может быть, ужасная. Вы представляете меня просветленной сущностью, всезнающим гуру, всевидящей богиней-матерью, эксцентричной провидицей в духе эпохи нью-эйдж или просто видите во мне доброго друга. Вы сами создаете меня или же сами отнимаете меня у себя.
Все, что я могу вам предложить, – это четыре простых вопроса и разворот, которые помогут вам перестать ассоциировать себя с «Я». Люди говорят: «Я такой-то и такой-то, я существую, я настоящий». И хотя я уважаю их мнение, сама никогда не поверю в подобное. Поскольку мы не такие, какими видим себя. Мы всего лишь проецируем на окружающий мир наши представления о себе. И когда люди начинают искренне отвечать на вопросы, которые ставят к своим мыслям, им удается оторваться от придуманной истории о себе, от страха перед реальностью, какой они себе ее воображают. И постепенно, отделяя себя от своего прежнего кошмара, они осознают – даже мечты о чем-то прекрасном – неправда. Так они приходят к пониманию своей истинной природы – мудрой, бесконечной и свободной.
Люди могут заниматься исследованием своих мыслей когда и где угодно – хоть каждый день во время завтрака, сводя на нет меня как руководящее звено процесса. И тем самым наделяя меня еще большей силой – быть равной вам в способности обрести душевный мир. Это самый здоровый сценарий, который только может существовать. И благодаря ему упраздняется фигура учителя, наставника. Разве учителя не великолепны до тех пор, пока вы не рассмотрите их чистым взглядом зрелого ума?
Мне нравится, когда моя работа упразднена! Зачем мне нужно, чтобы вы считали меня мудрой или святой? Что мне это даст, кроме еще одной, новой истории? К каким бы выводам я ни пришла, они только мои; вам они ровным счетом ничего не скажут. Но даже если бы я могла каким-то образом передать вам свое понимание вещей, поступая так, я заявила бы: «Вы на это не способны. Я сделаю все за вас». Другими словами, я учила бы вас зависимости и внушала бы вам веру в то, что ответы на вопросы лежат где-то вне вас самих. Поэтому у меня нет для вас ничего, кроме вопросов.
18
Когда великое Дао забыто, появляются благочестие и набожность
Я люблю правила, планы, религии и учения за то, что человек может на какое-то время увлечься ими и чувствовать себя в безопасности. Но лично я не следую никаким правилам, поскольку мне они не нужны. Есть определенный порядок вещей, существовавший во все времена. Согласно ему все течет и меняется, пребывая в незыблемой гармонии. Я – эта гармония, и вы – тоже.
Не знать – единственная возможность понять, куда двигаться дальше. Именно так я открыла для себя то направление, по которому движется моя жизнь. Почему я должна сопротивляться спонтанности и красоте разворачивающейся передо мной реальности? И пытаться подогнать ее под искусственный порядок вещей?
Цели, правила и весь мир, поделенный на плохое и хорошее, вторичны. Я понимаю стремление некоторых людей жить по правилам. Они считают, что, не соблюдая правил, не смогут контролировать свою жизнь. Если бы не было правил, думают они, весь мир погрузился бы в хаос и каждый творил бы что ему вздумается. На мой взгляд, глубоко набожные люди таким образом просто пытаются победить страх перед непредсказуемостью мира. Им спокойнее считать такой порядок вещей всего лишь одним из проявлений великой мудрости Творца. Они уверены – и мир, и ум нуждаются в определенности, структуре. И мне нравится, как эта структура работает для них (если работает).
Я много времени провела одна в пустыне. Я просто шла, не зная куда. Я шла только прямо, даже если тропа отклонялась вправо или влево. Я понимала, что не могу заблудиться. Часто я не знала, где нахожусь и как вернуться к знакомому месту. Но я была уверена – куда бы я ни забрела, я буду там, где и должна быть в данный момент. И это не теория, а сущая правда. Если я начну думать, что должна делать то-то и то-то вместо того, чем занимаюсь сейчас, то просто сойду с ума.
Однажды, когда я гуляла по пустыне с друзьями, мы наткнулись на зеленую гремучую змею Мохаве, вид очень редкий для той местности, в которой мы находились. Змея свернулась кольцом неподалеку от нас – огромная, толстая и великолепная. И всем своим видом как будто говорила: «Посмотрите, вот и я». Я помню, как указала на змею, предложив друзьям обойти вокруг нее. Их реакцией был страх, поскольку они находились в плену истории о ядовитых змеях, которая не давала им разглядеть красоту Мохаве. Когда мы все же двинулись в ту сторону, где, свернувшись, лежала змея, она поступила мудро и поспешно уползла от нас. На месте змеи могло оказаться что угодно – песок, божество пустыни, скрытый водяной источник. Потому что Земля для нас, как мать – спокойная, недвижимая и безграничная в своей искренности и доброте.
Находиться в пустыне одному – значит осознать абсолютность покоя и уединения, познать положительную природу пустоты. За весь день ни единого звука – просто километры однообразия. Когда вы одни в пустыне, воображение наделяет ее бесконечной широтой. А ночью под темным безлунным небом, посреди первозданной тишины и ароматов, ложась на песок, вы даже не представляете, что может оказаться под вами – змея или кактус? Вы просто лежите и ждете, смотрите на звезды, ощущая под собой твердость и прохладу песка, и понимаете, что ум не в состоянии постичь комья песка под вашими ногами или плечами.
Затем приходит мысль о времени. Сколько сейчас – полночь? Пять дней спустя или уже целых пять лет? И кто я? Та, что интересуется, кто она такая? И улыбка от осознания того, что ты ничего не можешь знать и ни о чем не волнуешься, а спокойно наслаждаешься прелестью текущего момента. Никакая выдуманная жизнь не в силах соперничать с красотой небытия, его бесконечностью и непостижимой тьмой.
Земля пустыни стала моим лучшим учителем. Она не пытается казаться не такой, какая она есть. Я сидела и лежала на ней, при этом она оставалась неподвижной, не спорила со мной и не жаловалась. Земля просто отдает, без всяких условий, незаметно. И так обнаруживает свою любовь. Она никогда ни от чего не воздерживается, не идет на компромисс. Земля говорит порывами ветра, каплями дождя, шуршанием песка, молчанием камней – теми звуками, которые издают ее творения.
Она просто поет свою песню, лишенную какого-либо смысла. И продолжает отдавать, не рассчитывая получить что-то взамен. Она поддерживает нас всю нашу жизнь. И даже если мы бросим на нее консервную банку или отравим почву химическими удобрениями, или сбросим на землю бомбу, она все равно полна безусловной, всеобъемлющей любви к нам. Она продолжает отдавать себя. Она – пробудившаяся я. И она – это каждый из вас.
19
Отбросьте святость и мудрость, и станете во сто крат счастливее
Вы сами – та мудрость, которую вы ищете. А исследование – способ, с помощью которого можно открыть ее в любое время. Мой опыт говорит о том, что нет людей очень и не очень мудрых. Все мы в равной степени владеем мудростью. И это та свобода, которой я наслаждаюсь. Но если вам кажется, что у вас проблема, возникает замешательство. И вы снова отдаляетесь от мудрости.
Божья воля и ваша воля – едины, отдаете вы себе в этом отчет или нет. Во Вселенной не существует ошибки. Данное понятие возникает только в том случае, если мы начинаем сравнивать то, что есть, с тем, чего на самом деле нет. Когда в уме нет истории, мир совершенен. В нем нет ошибок. В 1986 году незнакомые люди, наслышавшись обо мне, приходили к моему дому, а многие даже молитвенно складывали перед собой руки, кланялись и говорили «Намасте»[1]. Я никогда раньше не слышала ничего подобного – люди не произносят «Намасте» в Барстоу, моем родном городке рядом с пустыней. И поскольку в английском языке «Намасте» и No mistake (Нет ошибки), созвучны, я думала, что они говорят «Нет ошибки», «Нет ошибки». И поражалась тому, какие мудрые люди приходят к моему дому поприветствовать меня.
Все сущее подчинено совершенному порядку. А «святость» и «мудрость» всего лишь понятия, отделяющие нас от нашего естества. Мы считаем, что существует некий идеал, к которому мы обязаны стремиться. Как будто Иисус мог быть более святым, а Будда – более мудрым, чем каждый из нас сейчас. Кем бы вы были без вашей истории о себе? Тяжело иметь идеалы, которых можно достичь только в будущем. Будущем, которое никогда не наступит. Когда вы перестанете верить мыслям о том, что вам нужно чего-то достичь, мир станет к вам гораздо добрее.
И грех тоже не более чем понятие. Подумайте о самом ужасном проступке, который вы совершили. Постарайтесь как можно глубже погрузиться в это воспоминание с точки зрения того человека, которым вы были в то время. При том вашем ограниченном понимании ситуации разве не поступили вы наилучшим образом? И как бы вы могли поступить иначе, если верили тогда в то, во что верили? Достаточно углубившись в воспоминания о пережитом опыте, вы поймете – поступить по-другому было просто невозможно. Возможность иного исхода – всего лишь ваша мысль сейчас о том, что могло произойти тогда, воображаемое прошлое, которое вы сравниваете с реальным прошлым, хотя и оно, по сути, вымысел.
Каждый из нас делает все, что может. Поэтому, если вы обидели кого-то, покайтесь и поблагодарите этот опыт за наглядный пример того, как не нужно поступать. Никто и никогда не обидел бы другого человека, если бы не находился в постоянном замешательстве. Все страдание на этой планете – от нашей внутренней неуверенности и неопределенности.
Как-то я гуляла по Дублину с католическим священником, который был большим поклонником «Работы» и сам регулярно ею занимался. Мы подошли к собору, и мой спутник предложил мне зайти внутрь. Когда мы осматривали внутреннее убранство собора, он показал мне на небольшую будку и сказал: «Это исповедальня. Не хотите ли войти?» Мне показалось, что это важно для него, и я ответила: «Разумеется». Священник занял свое место внутри исповедальни, а я присела перед окошком снаружи и… озадаченно подумала: «А в чем, собственно, я могу исповедаться?» Я долго копалась в себе, но так и не нашла ничего стоящего – для исповеди. Но нечто все-таки произошло: мой спутник, священник, сам стал исповедоваться передо мной. И потом, уже покинув собор, мы начали исследовать каждый из его воображаемых грехов с помощью четырех вопросов, затем сделали для каждого утверждения разворот, и мой приятель-священник признался, что сбросил с души тяжелый груз.
Каждый занимается своим делом. Ни один человек не может быть более ценным, чем другой. Все то ужасное, что происходит в мире, на самом деле прекрасный учитель. Ничто не происходит по ошибке, ни в чем нет недостатка. Мы всегда стремимся получить то, что нам нужно, а не то, что мы считаем необходимым для нас. И со временем начинаем понимать – мы нуждаемся только в том, что имеем, но не в том, чего желаем. И так постепенно мы начинаем хотеть только того, что есть. Благодаря чему всегда преуспеваем. Независимо от обстоятельств.
20
Само по себе «Я» не обладает ничем
Не бывает взлетов без падений. Не может быть лева без права. В этом суть двойственности реальности. Если у вас есть проблема, то уже должно быть и ее решение. Вопрос в том, хотите ли вы решить свою проблему, или вам удобнее, чтобы она длилась бесконечно? Решение всегда есть. И задача «Работы» – помочь вам отыскать его. Запишите свою проблему, задайте к ней четыре вопроса, сделайте разворот и получите решение. Каждая мысль изначально конечна. И в этом наше благословение! Нет мысли, нет проблемы. Невозможно иметь проблему, сначала не поверив мысли, которая ей предшествовала. Понять эту нехитрую истину, – значит сделать огромный шаг навстречу душевному покою.
Также я заметила, что лично мне ничего не принадлежит. Стивен надевает мне на палец обручальное кольцо со словами: «Постарайся поносить его хотя бы месяц». Это его маленькая шутка. Просто однажды он уже подарил мне очень дорогой подарок, который я на другой же день отдала малознакомому человеку. Ему очень понравилась вещь, и я решила – ему она нужнее. Стивен понимает, что те чувства, символом которых служит обручальное кольцо, навсегда мои. Но само по себе кольцо мне не принадлежит – я ношу его до тех пор, пока оно со мной. Например, два года назад я отдала свое кольцо приятному неженатому мужчине, которого мы со Стивеном очень любим. Но он почему-то отдал мне кольцо обратно. Поэтому оно все еще здесь, на моем левом безымянном пальце, спустя пять лет. И, по мнению Стивена, это почти чудо. Как я вообще могу чем-то владеть? Те или иные вещи приходят ко мне только тогда, когда я в них нуждаюсь. И остаются со мной до тех пор, пока нужны мне. То есть я знаю, что владею вещами, только пока в них есть нужда.
Всему свой срок. Если что-то подходит к концу, значит, так должно быть. Все мы знаем, когда наступает этот момент, и можем отнестись к нему с уважением или игнорировать его. Когда моя рука тянется за чашкой чая, я предвкушаю, как выпью ее целиком. Хотя на самом деле могу сделать один, три или десять глотков, а могу действительно выпить весь чай. Друг дарит мне подарок, я его принимаю. И как только подарок перешел ко мне, он больше мне не принадлежит – я могу отдать его кому-то другому или подержу у себя какое-то время.
Однажды, когда я была в Нью-Йорке, я забыла в ресторане свою сумочку. Я испытываю приятное волнение всякий раз, когда происходит нечто подобное. И тогда я тоже думала о своей самой любимой сумочке и о человеке, который найдет ее со всем содержимым – бумажником с деньгами, кредитными картами, ежедневником, ручками, кремом для рук, помадой, глазными каплями, ниткой для зубов, шоколадным батончиком, фотографиями внуков и отличным новеньким мобильником. Это так здорово – отдавать совершенно незнакомому человеку то, что у тебя есть. И осознавать – давать так же приятно, как иметь. По сути, отдавать и иметь – одно и то же. (Хотя это не означает, что я не заблокирую свои кредитные карточки.) И мне абсолютно ясно – сумочка должна была принадлежать какой-то другой женщине. Почему я так считаю? Да потому что моя сумочка уже у нее. А в моем мире не бывает совпадений. Как только ты начинаешь любить то, что есть, твоим страданиям приходит конец.
21
Ум Мастера всегда пребывает в единстве с Дао
Для меня имя Бога – реальность. Я называю реальность «Богом», поскольку она правит нами. Есть только то, что есть. Причем все это существует во вполне ощутимой, физической форме – стол, стул, туфля на моей ноге, волосы и так далее. Я люблю Бога. Он такой очевидный и мощный. Мы целиком и полностью зависим от него. У нас нет права голоса, дабы спорить с тем, что есть. Реальность не нуждается ни в нашем мнении, ни в нашем одобрении. Ей можно полностью доверять.
Вы можете быть уверены – реальность хороша такая, какая есть, поскольку, начиная спорить с ней, мы испытываем только замешательство и разочарование. Любая мысль, вызывающая стресс, противоречит реальности, спорит с ней. И все подобные мысли всего лишь вариации на тему: «Все должно быть по-другому, не так, как есть?» «Я хочу…», «Мне нужно…», «Он должен…», «Она не должна…». Мы причиняем себе боль, пытаясь противоречить тому, что есть.
«То, что есть» – история прошлого. А прошлое есть прошлое. Оно прошло, и ничего с этим поделать невозможно. Можно только попытаться поспорить, хотя разумнее будет спросить себя: «Что мне делать дальше?» Прошлое – наш учитель. Оно благожелательно к нам, поскольку оно миновало. До тех пор пока люди живут, не подвергнув прошедшее исследованию, они продолжают жить в прошлом. Но даже не в прошлом как таковом, а в своей истории о прошлом. Так они теряют настоящий момент, то есть свое настоящее будущее. Я никогда не знаю, что должно произойти. Но сейчас я знаю одно – это здорово!
Люди посвящают свою жизнь целиком тому, чтобы изменить прошлое. А сделать этого нельзя! Мысли о том, каким бы могло быть прошлое, бессмысленны и причиняют страдания. «Моя мать должна была любить меня», «Мой ребенок не заслуживал смерти», «Холокоста не должно было быть». Сравнивать реально произошедшее с тем, что, по-вашему, должно было произойти, – значит вести войну с Богом. (Слышать об этом тяжело, особенно если живешь во власти понятий «добро и зло».) Некоторые люди даже считают грусть и страдания проявлением верности. С их точки зрения, не страдать вместе с любимыми и по ним – совершить предательство по отношению к дорогим и близким. По мне, это чистой воды безумие.
Если мой ребенок умер, значит, такова реальность. Любые попытки спорить с ней оборачиваются внутренним адом. «Она была слишком молода, чтобы умереть», «Я так и не увижу, как она растет», «Я должна была ее спасти», «Я была плохой матерью», «Бог несправедлив». Но как ни думай, смерть дочери – реальность. И как бы мать ни пыталась спорить с ней, реальность не изменится ни на йоту. Будет только то, что уже произошло.
Реальность нельзя изменить ни молитвами, ни мольбами, ни причитаниями. Не поможет и самобичевание, поскольку мы не имеем власти над реальностью. Единственная власть, которая нам дана, – задавать вопросы к своим стрессовым мыслям, разворачивать свои утверждения и прийти к подлинной причине того, почему смерть ребенка равна его жизни, а в конечном итоге она даже лучше – для вас и вашей девочки. Подобное требует абсолютно открытого ума. И только открытый ум может быть настолько изобретательным, чтобы избавить вас от боли, которую вызывают попытки противоречить реальности. Открытый ум – единственная возможность обрести внутренний мир. Пока вы уверены, что знаете, как должно было быть, а чему происходить не стоило, вы пытаетесь манипулировать Богом. А это верный путь к несчастливой жизни.
Реальность – такая, какая она есть, именно такая, а не иная, каждое ее мгновение – несет добро. Наш взор затуманивает только выдуманная нами история о реальности. Именно она загораживает от нас истину и ведет к уверенности в том, что мир жесток и несправедлив.
Я иногда говорю, что человек полностью отдаляется от реальности, когда начинает верить в неизбежность и оправданность страданий. Так он становится абсолютным чемпионом по страданиям, взращивая и лелея их в себе. Глупо верить в то, что страдания вызваны чем-то находящимся за пределами ума. Чистый ум никогда не страдает.
Такое просто невозможно. Даже если вы испытываете сильную физическую боль, даже если умер ваш любимый ребенок или вас и вашу семью отправили в Освенцим, вы не страдаете до тех пор, пока не поверите своим неправдивым мыслям. Я люблю реальность. Поэтому я люблю то, что есть, таким, как оно есть. Я открыта для любого опыта и переживаний.
Я не говорю, что люди не должны страдать. Без страданий невозможно обойтись, поскольку они – часть реальности. Если вы чувствуете беспокойство, грусть, замешательство или ощущаете себя подавленным и беспомощным, значит, такова ваша реальность сейчас. Считать по-другому – спорить с реальностью. Но если вы, к примеру, грустите, обратите внимание на то, что ваша грусть всего лишь следствие предшествовавшей мысли. Определите ее, запишите на бумаге, исследуйте ее во имя любви к истине, а затем разверните. И увидите – причина вашей грусти в вас самих. Никто не виноват в том, что вы грустите. Только вы способны избавить себя от грусти. А это уже отличная новость!
22
Если хочешь быть наполненным, позволь себе стать пустым
Быть пустым, смиряться, жить в гармонии с Дао – это не какая-то возвышенная цель, которой можно достичь только после нескольких лет духовной практики. Когда вы действительно углубляетесь в себя во имя любви к истине и подвергаете исследованию хотя бы одно ведущее к стрессу убеждение, ваш ум становится немного более открытым и чистым. И вы начинаете понимать, что никакого объективного мира не существует. Он – всего лишь проекция ума. Вы живете не в мире, а в своей истории о нем.
Мы хотим быть прекрасными, благородными людьми, но когда что-то идет не по-нашему, мы подыскиваем для себя другую цель – разумеется, во имя блага. Если мы работаем со своим умом-проектором, то в конце концов начинаем жить в атмосфере ясности и доброты. Возможно быть добрым все время, а не только периодами. Так мы всегда полны энергии и сил, чтобы служить другим людям.
До тех пор пока вы верите негативным представлениям о каком-то человеке («Он эгоист», «Она надменная», «Он не должен делать того», «Ей не следовало делать этого»), вы проецируете их на всех окружающих – мужа или жену, родителей и детей. И если люди не оправдывают ваших ожиданий или не разделяют ваших священных убеждений, вы будете продолжать видеть их в черном свете, пока рано или поздно не сможете отнестись к ним с пониманием. И это не моя выдумка, а реальность. Мы воспринимаем людей не такими, какие они есть, а такими, какими мы их себе представляем.
Когда вы по-настоящему любите себя, то у вас не получится проецировать вовне убеждение, что другие люди вас не любят. Перед началом семинара я часто обращаюсь к слушателям с такими словами: «Выходя к вам, я уже знаю – каждый из вас любит меня. Просто он пока еще этого не осознает». Обычно подобное высказывание вызывает у них радостный смех. Людям приятно, что можно так легко ощутить себя любимым, и они, пусть даже на мгновение, но понимают – это не зависит ни от кого, только от них самих.
Если вы говорите, что любите своего мужа, какое отношение это имеет к нему? Вы просто высказываете ему свое отношение. Вы рассказываете ему историю о том, какой он красивый, удивительный и сексуальный. И любите не его, а свою историю о нем. Вы проецируете его вовне, как свою историю. А потом, когда муж не оправдывает ваших ожиданий, вы рассказываете историю о том, какой он злой, эгоистичный, как он пытается вас контролировать. И я снова спрашиваю вас – какое отношение она имеет к нему?
Если мой муж говорит мне: «Я тебя обожаю!» – я думаю: «Отлично!» Мне нравится, что он считает меня воплощением своих грез. Как он, должно быть, счастлив в эти минуты! Но даже если бы он подошел ко мне и произнес: «Тот день, когда я женился на тебе, был самым горьким в моей жизни», то какое отношение его слова имеют ко мне? Значит, в данный момент его мечты печальны, и я думаю: «Бедный мой! Ему, должно быть, снится кошмар. Ну ничего, скоро он проснется». И ничего личного! Как его история может касаться меня? Я люблю его! Но когда он говорит обо мне что-то, не совпадающее с моим ощущением себя и моим опытом, я просто спрашиваю: «Дорогой, что я могу для тебя сделать?» Если я могу ему помочь, я помогаю. А если то, о чем он просит, неправда для меня, я не делаю ничего. И он остается наедине со своей историей.
Никто и никогда не сможет понять вас. Осознав это, вы становитесь свободными. И даже если мы очень хорошо понимаем кого-то, то понимаем мы всего лишь нашу историю о человеке. В конечном итоге не существует никакого понимания, кроме нашего собственного.
Если вы не любите какого-то человека, вам больно, поскольку сущность каждого из нас – любовь. Невозможно заставить себя любить. Но, полюбив себя, вы автоматически полюбите и другого человека. Точно так, как невозможно заставить себя полюбить всех нас, нельзя принудить себя нас не любить. Все это не более чем ваши проекции.
Когда вы кого-то любите, сама мысль «Ты должен (или должна) любить меня» вызывает у вас улыбку. Вы чувствуете, насколько от подобной мысли веет высокомерием? «Мне наплевать, кого ты хочешь любить. Ты должен (должна) любить меня, и я пойду на все, чтобы так и было». Подобное отношение абсолютно противоречит любви. Если я считаю, что мой муж должен меня любить, я сошла с ума. Чье, вообще, это дело, кого он любит? Конечно же, его. Мне нужно знать только те развороты, которые получаются из утверждения: «Он должен любить меня». А именно: «Я должна любить себя» и «Я должна любить его». Пусть сам он любит кого ему будет угодно. История о том, кого на самом деле должен любить мой муж, уводит меня от осознания того, что я сама люблю себя. Любить меня – не его дело, а только мое.
Вы ничего не в силах поделать с любовью. Вы можете только испытывать ее. Такой близости, как с самим собой, вы не испытаете ни с одним человеком. Вы можете обнимать его, целовать его, заботиться о нем, ласкать его, кормить, отдавать ему свои деньги и свою жизнь, и это не будет любовью. Поскольку любовь не то, что можно продемонстрировать или доказать. Она – это вы сами. Любовь – не действие или поступок. Она слишком безгранична и могущественна для того, чтобы на нее можно было как-то повлиять. Если ваше сердце открыто переживанию любви, вы перестанете быть тем, кем себя считаете. И для вас больше не будет никого другого. Любовь сметет все на своем пути.
Отдавшись любви, вы теряете целый мир – такой, каким его представляете. Любовь захватывает вас целиком. Она алчет заключить в себя все и не оставить ни тени себя миру. Все остальное отпадает. Вы становитесь похожими на дерево, которое сбрасывает листья по осени. И это так прекрасно! Нам больно, когда мы отрицаем любовь. Ограничение – одно из проявлений эгоизма. Нет ничего такого, чем бы вы не могли поделиться с ближними, если бы не боялись этого. Разумеется, невозможно быть щедрым наперед. Но приняв свои мысли с пониманием, вы осознаете, что на самом деле вам нечего терять. Поэтому со временем у вас не возникает желания защитить свое. Отдать все, чем вы владеете, становится для вас приоритетом.
Настоящая любовь у вас может быть только с самим собой. Я замужем за самой собой, и именно это я проецирую на окружающих. Поэтому я люблю вас всем сердцем, но вам не нужно разделять мою любовь или как-то на нее реагировать. А значит, «Я люблю тебя» не имеет никакой мотивации. Разве не здорово? Я могу любить вас безраздельно, и вы ничего не в силах с этим поделать. Вам не удастся лишить меня той близости, которой я наслаждаюсь с каждым из вас.
