Кейт Вэйл
Вкус свободы
Глава 6
Алекс
Отбиваю барабанную дробь и подкидываю палочку в воздух. Выступление подходит к своему фееричному завершению. Я продолжаю задавать ритм. Мембраны барабанов гудят от каждого удара. Я чувствую, что они на пределе – точно так же, как и каждый человек, находящийся в зале.
Тысяча человек – это далеко не максимум. Мы собираем стадионы. Фанаты кричат так сильно, что, наверное, на следующее утро не могут говорить. Но я каждый раз радуюсь этому, как ребенок на Рождество.
С каждым ударом я сливаюсь с установкой.
Один удар отзывается в сердце. Следующий – заставляет кровь кипеть.
Дыхание перехватывает, когда настает мое время – барабанное соло.
Тайлер, наш солист, направляет на меня гриф гитары и дает понять, что я должна разжечь еще больший огонь.
А мне это совершенно ничего не стоит.
Я обожаю заводить толпу. Слышать, как она скандирует мое имя. Обожаю не чувствовать своего сердца, потому что оно выскакивает из груди и всецело принадлежит этим мгновениям.
И я, черт возьми, люблю эту жизнь, какой бы отстойной временами она ни была.
Я знаю, что после выступления мои пальцы будут болеть и местами кровоточить, на внутренней стороне бедра наверняка останется небольшой синяк от нижнего барабана.
Но это того стоит.
Это чистейший кайф.
Кто-то из ребят принимает наркотики, чтобы еще больше обострить чувства. Мне же этого не требуется. Когда я вижу тысячи людей, которые приходят на наши концерты, каждый мой нерв напрягается до предела.
Когда-то я мечтала быть на месте любимого музыканта. Сейчас же я сама им являюсь.
А от осознания того, что я управляю этими людьми, сердце так сильно бьет по ребрам, что иногда кажется, оно вот-вот выпрыгнет из груди. Капли пота скатываются по спине и вискам. Волосы прилипают к лицу, а макияж наверняка потек.
Тай кричит толпе, как он их любит, и я смеюсь. Своим глубоким голосом он заставляет девчонок забывать о том, что они пришли сюда с парнями. Марк падает на колени, отыгрывая гитарное соло, а Рик, откинув голову назад, усиливает басы.
На последних аккордах песни все прожектора клуба полностью повторяют мой ритм. Я последние несколько раз ударяю палочками по тарелкам, и свет гаснет.
Пытаюсь отдышаться и убираю волосы с лица.
Толпа так кричит, что я не слышу даже своих мыслей.
Выхожу из-за установки и встаю рядом с ребятами. Мы обнимаемся и кланяемся. Парни поочередно снимают с себя майки и бросают их в зал на растерзание девчонкам. И, наверное, этот момент становится самым фееричным, потому что те начинают дико кричать и пытаются вырвать вещь кумира друг у друга.
Мы покидаем сцену и проходим по узкому коридору в гримерку. Я кладу палочки на стол и открываю бутылку с водой. Горло ужасно пересохло за время концерта. Делаю несколько жадных глотков.
– Это было потрясающе! – вскрикивает Тайлер, наш солист.
Я вижу, как энергия бьет из него ключом. Он то и дело подпрыгивает, и они с ребятами дают друг другу «пять».
Утомление едва позволяет мне стоять на ногах.
Меня словно выжали, но адреналин в крови не дает мне упасть.
Даже сейчас, сквозь закрытые двери гримерки, я продолжаю слышать безумные крики фанатов.
– Мне срочно надо выпустить всю энергию! – возбужденно говорит Марк.
Не уверена, что наш гитарист не принял допинг, о котором говорил Алан. Но, черт возьми, мы отлично отыграли!
Я поправляю растекшийся макияж. Впереди нас ждет вечеринка, общение с поклонниками и знакомство с людьми, которые могут стать одними из спонсоров предстоящего турне, как выразился наш менеджер.
Ребята уже выпили по паре бутылок пива. Мы выходим из гримерки и устремляемся в зал. Сейчас там остались только те, кто купил билеты в ВИП-зону, и те, с кем надо наладить контакт.
Мы фотографируемся с фанатами и раздаем автографы.
Замечаю Алана у барной стойки в своем неизменном деловом костюме. Я уже упоминала, что, когда вопрос касается нашей карьеры, этот мужчина становится хуже акулы. Сейчас его хитрая и чересчур льстивая улыбка говорит о том, что в ближайшее время нас ждет череда выступлений.
Беру у проходящего мимо официанта бокал с шампанским и делаю глоток. Ребята уже поглощены общением с поклонницами. Мое возбуждение понемногу спадает, поэтому я подхожу к другому концу барной стойки и сажусь на стул.
Смотрю на свои пальцы: местами на них остались кровоподтеки от палочек. Провожу по ним кончиком пальца другой руки. Игра на барабанах нелегко дается. Порой я даже не замечаю, как сильно сжимаю палочки во время выступления, и потом на моих руках появляются синяки.
Сладкая боль.
В кармане вибрирует телефон и, взяв его в руки, вижу на экране номер сестры. Решаю ответить потом: сейчас я ничего не услышу, да и наверняка она звонит попросить денег.
С тех пор, как я стала известной, я полностью содержу свою семью. Я не против. Ведь это именно то, к чему я шла. Но в последнее время Рэйчел общается со мной только тогда, когда ей нужна моя помощь.
Я одна захотела выбраться из этой нищеты. А вот сестра предпочла оставить все как есть и связать свою жизнь с парнем, который тянет ее вниз.
Допиваю свой бокал и прошу бармена налить мне минералки.
Если завтра нас ждет выступление, то лучше быть в трезвом уме.
– Алекс! – кто-то выкрикивает мое имя.
Я оборачиваюсь, и от звука этого голоса меня пробирает озноб.
За моей спиной стоит Брайс Максвелл.
Это насмешка судьбы?
Он подходит ко мне в обнимку с моделью. В последнее время Брайс связывается с девушками, у которых ноги длиннее, чем мой собственный рост, грудь как минимум третьего размера, а укладка не дешевле пятисот баксов.
На лице Брайса появляется смехотворная улыбка, когда он понимает, что я сейчас хочу и не могу сделать.
А именно – залепить ему пощечину.
«Сцены на людях не принесут высоких рейтингов, милая», – напомнил как-то Алан.
Волосы этого мерзавца уложены гелем. Он продолжает сверкать улыбкой, являясь в образе рок-звезды, который, на минуточку, получил благодаря мне.
Всем своим видом он пытается показать, что он – настоящий король сцены.
С чем в данную минуту я могла бы поспорить.
– Отличное выступление, – замечает Брайс.
– Благодарю, – отвечаю я, выдавливая из себя улыбку.
– Знакомься, это Кендис, – он крепче обнимает талию девушки рукой.
Я едва не рассмеялась им в лицо. Кендис. Надеюсь, у нее в голове больше мозгов, чем было у меня, когда я с ним связалась.
– Очередной фальшивый роман? – не могу удержаться от сарказма.
– Фальшь осталась в прошлом, – отвечает он тем же.
«Козел!»
Я на грани того, чтобы послать соглашение с Аланом к черту.
Судя по отсутствующему взгляду Кендис, насчет ее интеллекта я ошиблась. Девушка даже не поняла моего предупреждения о намерениях этого мерзавца.
Максвелл оглядывает меня с ног до головы, и в его взгляде есть что-то гадкое, то, что заставляет меня почувствовать себя еще хуже. Такое ощущение, что меня измазали самым дешевым желе, и теперь мне нестерпимо хочется от него отмыться.
Брайс без зазрения совести предал меня и пошел дальше. Рассказывал на каждом углу, как он боялся мне признаться, что наши отношения подошли к концу, и строил из себя жертву. Каждая статья заканчивалась словами: «У Максвелла очередной роман. Брайс был замечен в машине с девушкой. А что же Дэниелс?»
А я сижу одна.
Я никогда не страдала заниженной самооценкой и не была обделена мужским вниманием, но сейчас я одна, и мне хочется утереть Брайсу нос. Чтобы он понял, что на нем свет клином не сошелся.
– Детка, вот ты где.
Ко мне подходит высокий парень и, приобняв за талию, целует в висок.
Я теряюсь и перевожу на него изумленный взгляд. Это шутка, что ли? Какая еще детка? Я хочу открыть рот, чтобы возразить, но он лишь сильнее сжимает мою талию.
Его пальцы уверенно поглаживают мою спину, а в глазах столько нежности, будто мы и правда пара. Не знаю, у кого сейчас более удивленный взгляд: у меня или у Брайса.
Господи боже, неужели этот парень видел эту унизительную сцену?
Я смотрю на него, и его лицо кажется мне смутно знакомым.
Точно! Вчерашняя вечеринка.
Мой мозг пытается судорожно вспомнить его имя.
Паркер? Клинт? Майк? Только бы не погореть на собственной лжи.
– Привет, я Кэмерон. А ты…? – парень протягивает Брайсу руку.
Кэмерон. Точно.
Мой бывший теряется. Ведь он не привык, что его не узнают.
– Брайс Максвелл, я…
– Приятно познакомиться, Брайс, – обрывает его Кэмерон. – Но ты не против, если мы останемся наедине? Моя малышка отыграла такой потрясающий концерт, и я дико по ней соскучился.
Дальше все происходит словно в замедленной съемке. Кэмерон наклоняется ко мне, его лицо буквально в десяти сантиметрах от моего. Во взгляде невысказанный вопрос: «Можно?»
Наверное, я спятила, раз все еще не послала этого парня и не дала пощечину Максвеллу. Но я также понимаю, что не могу развернуться и уйти после того, как поддержала игру Кэмерона.
Его рука скользит по моей шее, нежно поглаживая ее большим пальцем. И когда между нашими губами остается пара сантиметров, я едва уловимо киваю и позволяю себя поцеловать.
Раз судьба подкинула мне такой шанс, так почему бы им не воспользоваться?
Глава 7
Кэмерон
Не знаю, как далеко я зашел в нашей игре, но девушка отвечает на мой поцелуй. Чувствую, как она кладет ладони на мою грудь, а затем, притянув меня ближе, обвивает шею. Алекс приоткрывает губы, пропуская меня, и я нежно обвожу ее нижнюю губу языком.
Алекс.
Теперь я знаю, как ее зовут. Толпа весь вечер скандировала ее имя. На протяжении двух часов я наблюдал за тем, как она разрывала зал, сводила с ума и не давала ни малейшего шанса отвлечься от нее. От ее игры исходила сумасшедшая энергия. Она жонглировала палочками, крутила их, подкидывала и заставляла все вокруг подчиняться ее ритму.
Точно так же, как и сейчас.
Наши губы двигаются навстречу друг другу, ее теплый язык мягко скользит по моему, а руки все сильнее притягивают к себе. Мои пальцы утопают в ее волосах, от которых исходит приятный карамельный аромат. С губ девушки срывается слабый стон, который я ловлю своими губами, все крепче сжимая ее в объятьях.
Понятия не имею, когда нам нужно остановиться, но Алекс не против.
Она отстраняется лишь на мгновение, чтобы посмотреть на меня затуманенным взглядом и перевести дыхание. Я убираю прядь волос с ее лица и нежно поглаживаю щеку.
Кто бы мог подумать, что этот вечер закончится таким образом.
Нежно целую губы девушки и нехотя отстраняюсь.
Мы все еще в игре, и надо показать этому засранцу, что победителем из этой игры он точно не выйдет.
Я провожу кончиком носа по ее щеке, оставляю легкий поцелуй на виске и тихо шепчу:
– Ты была великолепна.
Она смотрит на меня из-под опущенных ресниц. Ее дыхание сбито, а руки крепко обнимают меня за шею.
Рядом с нами раздается покашливание.
– Кхм, Алекс, не знал, что у тебя кто-то появился, – недовольство в голосе Брайса трудно не заметить.
Девушка закусывает губу, и ее взгляд проясняется. Она поправляет волосы, а затем берет меня за руку и переплетает наши пальцы. Свободной рукой я уверенно обнимаю ее за талию и слегка придвигаю ближе к себе, чтобы она могла облокотиться на мою грудь спиной. Если нам надо довести эту игру до конца, то сделаем это как можно правдоподобнее.
– А ты бы предпочел, чтобы моя жизнь вертелась вокруг тебя? Спешу огорчить – ты остался в прошлом, Брайс, – она пожимает плечами. – Так же, как и вся твоя фальшь.
Его рука падает с талии блондинки, и мне кажется, что он уже совершенно не думает о ней. Он сжимает челюсти и смотрит на меня напряженным взглядом.
Господи, парень, тебе и без меня тут ничего не светило.
Алекс спрыгивает со стула и, не выпуская моей руки, проходит мимо него, бросая:
– Надеюсь, в этот раз твой фокус не пройдет. Удачи, Кендис, – тут она посылает блондинке улыбку.
Я крепче сжимаю ее ладонь и направляюсь к выходу из клуба. Замечаю, как на нас изумленно смотрят участники группы, а также тот тип, к которому я вчера ее привез. Алекс, не отставая, следует за мной. Ее кто-то окрикивает, но она не оборачивается и лишь ускоряет шаг.
Мы выходим на улицу, и нас ослепляют вспышки фотокамер, как прошлым вечером. Обняв ее за плечи, чтобы в этот раз никто из стервятников не смог до нее дотронуться, я крепче прижимаю ее к себе. Меня несколько раз толкают в спину, желая сделать снимок, но я пробираюсь дальше. Хотя я с трудом сдерживаюсь, чтобы не послать их куда подальше.
– Алекс, это твой новый парень?
– Ты видела Максвелла? Как ты прокомментируешь его провальный сингл?
Она оглядывается по сторонам и рассеянным взглядом что-то ищет.
– Мой пикап за клубом, – пытаюсь я перекричать этот гул.
Она кивает.
Мы ускоряем шаг и поворачиваем к парковке. Я уже вижу свою машину, но также замечаю, что с другой стороны на нас надвигается еще одна толпа журналистов.
И это она называет побочным эффектом славы? Да это же сумасшествие! Они ее готовы живьем съесть.
Открываю дверь и усаживаю Алекс в салон. Обхожу машину, прикрывая глаза от ярких вспышек.
Я не собираюсь с ними церемониться: запрыгиваю в салон и без предупреждения даю по газам. У них нет никакого инстинкта самосохранения. Один из журналистов бросается на капот и делает очередной снимок. Алекс вскрикивает и упирается ладонями в приборную панель. Я резко торможу, и фотограф падает с капота на землю.
Я не жду очередного безумного поступка, поэтому быстро разворачиваюсь и уезжаю.
Обратная сторона славы, черт возьми.
Видимо, экстремалам этого не понять – нас так никто не преследует.
Мы несколько минут едем в тишине, а потом Алекс вдруг не выдерживает и начинает смеяться.
Изогнув бровь, я удивленно смотрю на нее.
– Прости, мне тяжело это контролировать, – она вытирает слезы, выступившие из-за смеха. – Ты видел его лицо? Да он челюсть уронил, как только ты подошел ко мне. Жаль, что в этот момент нас никто не заснял.
Я усмехаюсь. Понятно, реакция бывшего может довести девушку до смеха и слез.
Что ж, надо признать, сцена и правда получилась забавная.
Я все же надеялся, что мне никуда не придется ехать с Крисом, но его не остановила даже многочасовая тренировка в океане. Прошло не больше двадцати минут после того, как он отправился к себе в домик, когда он вломился в мой трейлер и заявил, что если я никуда не еду, тогда он останется у меня. Что само по себе катастрофа: где появляется Крис Уитакер, там царит хаос из пустых пакетов и бутылок.
Теперь я, конечно, не жалею, что поехал с ним. Я и подумать не мог, что мой вечер закончится таким образом, и я вновь встречу свою таинственную незнакомку.
– Спасибо тебе огромное. Ты не представляешь, как много сделал для меня. Пока ты не подошел, моя самооценка успела опуститься на пару пунктов.
Удивленно изогнув бровь, я смотрю на Алекс.
– Серьезно?
– Нет, я не о том, что это происходит постоянно. Просто, знаешь, когда к тебе подходит бывший в обнимку с моделью, а ты сидишь в гордом одиночестве, то ты оказываешься в невыгодном положении.
Я качаю головой.
Если бы у этой модели в голове были мозги, то она бы сбежала от него, как только началась вся эта заварушка.
– А тебе не кажется, что он просто хотел самоутвердиться за твой счет?
Она небрежно пожимает плечами.
– Может, и так. Но все же приятно отплатить ему той же монетой.
Усмехнувшись, я поворачиваю к закусочной.
– Черт, прости. Я не имела в виду, что мне понравилось тебя использовать. Господи, после выступления все мысли смешались.
– Значит, тебе не понравилось меня использовать?
Я паркуюсь и, положив руку на руль, смотрю на Алекс.
На ее щеках появляется легкий румянец.
– Можем попробовать еще раз, и ты убедишься, насколько я хорош, – подмигиваю я.
– Я не сказала нет, но и не скажу тебе да, – улыбается она с огоньком в глазах. – Куда ты меня привез?
– Перекусить. Или звезда твоего уровня не ходит по закусочным?
Она фыркает и, окинув заведение насмешливым взглядом, кивает в сторону входа.
– Я выросла в Комптоне, так что обычной закусочной меня не напугать.
Алекс открывает дверь и выходит из машины.
Комптон. Серьезно? Я вырос в Техасе, но даже я знаю, что это один из самых неблагоприятных районов Лос-Анджелеса.
Она полна сюрпризов.
Зайдя в кафе, Алекс выбирает самый дальний столик – видимо, чтобы нас заметило меньше народа.
– Что вы будете? – К нам подходит официантка и со скучающим видом достает из кармана фартука блокнот. – Блюдо дня – вафли с карамелью.
– Никаких вафель. Мне самый большой бургер, двойную порцию картошки фри, блинчики, побольше меда и колу, – отчеканивает Алекс с довольной улыбкой и такой быстротой, будто вся еда в этом кафе может пропасть.
Я смеюсь. По ней и не скажешь, что у нее такой зверский аппетит.
– Мне обычный бургер и картошку.
Официантка уходит.
– Не смотри так на меня. Я целый день провела за барабанами, мой желудок готов себя съесть.
– Я молчал.
– Твой красноречивый взгляд все сказал за тебя, – она подмигивает мне.
Благодаря хорошему освещению Алекс предстает теперь передо мной совсем другой – не такой, как на сцене.
На ней черные кожаные брюки и кроп-топ с тонкими лямками. Ее волосы все еще в небольшом беспорядке, что неудивительно, учитывая, как она играла. Темный макияж подчеркивает серо-голубые глаза, создавая немного стервозный взгляд, но румянец на щеках смягчает его. На ее запястьях несколько кожаных и металлических браслетов. Я замечаю на пальцах небольшие кровоподтеки.
– Игра на барабанах не дается просто так, – Алекс проводит кончиком пальца по одному из следов.
– Точно так же, как и слава, – вспоминаю я ее слова.
– Возможно.
На ее губах играет легкая улыбка.
– Алекс. Теперь я хотя бы знаю твое имя. Расскажи, как девушка из Комптона оказалась на вершине хит-парадов?
– Упорный труд, – она пожимает плечами.
Нам приносят колу, и Алекс с наслаждением делает несколько глотков.
– И все же.
Она смотрит на меня с небольшим прищуром, словно не доверяет или проверяет.
Видимо, честных людей в ее жизни нет, раз она везде ищет подвох.
– Когда мы начинали, то нам с ребятами пришлось делить комнату, которая по размерам меньше, чем туалет в этой закусочной. Ни одна студия не хотела рисковать и брать никому не известных музыкантов. К тому же сейчас слушатели предпочитают попсу, рэп, но никак не рок. Представь, что ты вкладываешь кучу денег в раскрутку группы, а это приносит лишь убыток.
– И вы вытащили счастливый билет.
– Не совсем так. Скорее, мы вытащили друг друга из грязи.
– Вы… это ты и Брайс?
– Что? Нет конечно! – восклицает она.
Одно упоминание о нем – и ее глаза вспыхивают злобой.
Сильно же задел ее этот засранец.
– Мы – это группа и Алан, наш менеджер. Он в то время не пользовался особым спросом.
Официантка подходит к нашему столику и ставит заказ. Алекс пододвигает к себе тарелку и, не дождавшись, пока девушка уйдет, берет картошку фри, макает ее в кетчуп и, закрыв глаза, испускает стон. Я еще никогда не видел, чтобы человек ловил такой кайф от еды.
– Господи, это лучше, чем секс, – выдыхает она.
Я давлюсь колой. Видимо, это не предназначалось для моих ушей, потому что щеки девушки тут же покрывает яркий румянец. Только сейчас я замечаю на ее лице веснушки, скрытые под макияжем.
– Ты сравниваешь секс с едой? – я пытаюсь сдержать смех.
– Когда его не было несколько месяцев? Да! – без промедления отвечает она.
Мы мгновение молчим, а потом начинаем громко смеяться. Алекс заразительно улыбается, берет картошку фри и кидает в меня, явно пытаясь скрыть свое смущение. Похоже, она больше не боится, что нас могут заметить, а может, ей теперь все равно.
В конце концов, если стервятники объявятся, мы можем снова убежать.
Она перекидывает волосы на плечо и делает глоток колы.
– А как ты познакомилась с «мистером рок-звездой»?
Алекс хихикает. Трудно не заметить, что этот парень пытается строить из себя звезду мирового масштаба. Он – один из тех людей, которые ничего не видят дальше своего носа.
Макнув картошку в кетчуп, Алекс рисует ей узор на тарелке.
– Брайс ошивался около меня несколько месяцев. Я думала, что действительно нравлюсь ему. Может, конечно, изначально так оно и было, но, вспоминая, в каком положении он был в то время и на каком уровне находились мы, я начинаю в этом сомневаться.
Я вновь слышу горечь в ее голосе.
Теперь понятно, почему она ищет подвох в каждом моем слове. Ее все предают.
Вот она, обратная сторона славы: ты знаменит на весь мир, но при этом чертовски одинок.
– Не хочу портить вечер воспоминаниями об этом неудачнике, – она откусывает бургер.
Пожалуй, она права, не стоит портить этот вечер. К тому же сейчас она получает такое удовольствие от бургера, что мне совсем не хочется портить ей настроение, продолжая расспросы о ее бывшем.
– Расскажи о себе. Ты дважды спас меня, – она облизывает губу.
– А еще мы поцеловались. И, как я говорил, ты идеально мне подходишь.
Она фыркает и посылает мне дерзкую улыбку.
– Каким видом спорта ты увлекаешься? Что сподвигло тебя на это?
– Всем понемногу. Парашют, серфинг, скалолазание.
– И ко всему прочему ты слушаешь Вилли, – замечает она, продолжая есть бургер.
– Оставь Вилли в покое. Если ты приедешь в Техас, то услышишь его из каждого утюга.
– Ты в Лос-Анджелесе, поэтому здесь не найдется поклонников его творчества.
Я смеюсь.
– Ты не ответил на вопрос.
– Что сподвигло? – я пожимаю плечами и отодвигаю от себя тарелку. – Мы с братом выросли на небольшом ранчо. Изо дня в день тягали сено, кормили животных, объезжали лошадей. Замкнутый круг. Это пугало. Мы понимали, что если продолжим в том же духе, то в конце концов очнемся в сорок лет с двумя детьми и закладной на дом.
– Так живут многие. И это неплохо – иметь дом.
– Неплохо. Но я не чувствовал себя счастливым.
– И вы с братом сбежали.
– Да. Трэвис тоже не горел желанием так жить.
Впервые за год мне легко говорить о брате. Каждый раз, когда кто-то пытается начать разговор о Трэве, я сразу ухожу либо перевожу тему. Даже когда это делает Крис, мне тяжело что-то отвечать. Хотя они были лучшими друзьями, и он так же потерял его.
Но сейчас… Не знаю. Мне хочется это сделать: поговорить о нем и не испытывать боли в груди. Сделать это с тем, кто не знает о Трэве ничего и не будет отпускать сочувственные взгляды.
Может, это потому, что я не знаю Алекс, не знаю, увидимся ли мы еще. А может, потому, что она понимает меня. В том смысле, что мы оба сбежали из дома. Выбрались из замкнутого круга. Она сменила клоповник и убогий район на успех. А мы с братом – ранчо на небо.
И он сделал это в прямом смысле слова.
Закидываю в рот картошку фри и впервые за долгое время не отмахиваюсь от мыслей о брате.
В конце концов, завтра я снова прыгну и встречусь с ним.
– Вы осели в городе или путешествуете?
– Мы объехали весь мир. Я бы не смог довольствоваться чем-то одним. У каждого берега разные волны. А вода четырех океанов отличается друг от друга. Водопады, пустыни, подводные пещеры – столько всего неизведанного. Жизнь одна, почему бы не прожить ее на полную катушку?
Алекс, не дыша, смотрит на меня и даже перестает есть. Я улыбаюсь.
Как можно остановиться на чем-то одном? Мы с Трэвисом никогда не могли осесть на одном месте. Поэтому он не заводил отношений, чтобы ничто не могло остановить его на пути к мечте. А Эми всегда следовала за мной.
За последний год моя жизнь круто изменилась.
