Керрин Марк
Это всё из-за тебя
Идем вперед, музыка становится всё громче. Все яхты светятся миллионами долларов под ярким светом уличного освещения, но одна среди своих собратьев выделяется особеннее. Внутри женский смех, голоса, восторженные вопли. На верхней палубе танцуют обнаженные девушки.
– И правда, – говорю, стараясь не оскалиться, – какой же скучный у вас мальчишник.
– Добро пожаловать, девушки! – приглашает нас Престон, предлагая свою руку. – Будьте, как дома и ни в чем себе не отказывайте!
Поднимаемся на борт стильного судна под песню Hey Mama, которую так обожает Лив. Её задница будто рождена для этого трека! Не проходит и минуты, как она без труда растворяется среди одетых, полуодетых и почти обнаженных гостей, в то время, как я, чувствуя себя копом под прикрытием, оказавшемся в огромном наркопритоне, определяю удобные позиции для опергруппы.
2
Хантер
Это ещё что за птичка? Взгляд напряженный, как у перепуганных скромниц, но она точно не из их числа. Те не заказывают у бармена шампанское, когда наполненные бокалы стоят повсюду. А-а, вот оно что. Она хочет вовсе не шампанское, а газировку! Но, чтобы бармен налил её в бокал для шампанского. Хм, любопытно. Или её сюда занесло случайно, или эта брюнеточка просто ненавидит платья.
Бармен наполняет бокал. Гостья внимательно оглядывает прозрачный с пузырьками напиток и, прежде, чем позволить жидкости попасть в рот, принюхивается. Какая недоверчивая и осторожная, посмотрите!
Она точно не скромница. Садится на барный стул, не обратив внимания на девчонку в золотом платьице с голой спиной. Та высокая, модельной внешности, на каблуках, с кучей сверкающих браслетов – при полном параде, ведь знала, куда шла. А эта на комфорте, в белых кроссовках Nike и смарт-часами – с ночной смены что ли пожаловала? Такие часики предпочитают те, для кого важна точность времени и у кого телефон не всегда лежит под рукой. Блондинка недовольно озирается, ведь её только что задела рукой какая-то девица, похожая на официантку. Бедняжке пришлось прервать беседу с разведенным Фишером, в котором уже растворилась таблетка виагры. Не знаю, что блондинка кудахчет, но девица на комфорте с ленивой дерзостью поднимает левую руку и демонстрирует ей средний палец. Что она говорит? Что-то короткое и оскорбительное. Лицо уязвленной блондинки моментально краснеет, ей совсем не хочется выглядеть грубиянкой в глазах собеседника. О, нет, она ни за что не опустится до ругательств! В таком-то платье!
А брюнеточка смелая. Любая другая могла бы и вырвать ей этот палец с корнем. Силачка что ли? Слишком уверенная в себе? Или просто знает, кто такие фокусы проглотит, а кто и ответить сможет.
И вновь бокал в её руке удостаивается недоверчивого взгляда. Делает глоток, смотрит вправо, влево, вытягивается, чтобы кого-то найти. Спрашивает о чем-то бармена, тот отрицательно качает головой.
– Сбежим отсюда? Здесь так громко. Хочется немного тишины.
У Тины длинные черные волосы. Они почти достают до её задницы, которой остается самая малость до параметров Ким. Безумный тренд. С нетерпением жду, когда же станет возможным и модным закачивание серого вещества в черепушку, вместо имплантатов в зад.
– Тина, ты можешь сбежать отсюда с кем угодно, – киваю на нижнюю палубу, где намного оживленнее, чем здесь. Брюнеточка уже исчезла. – Вариантов много.
– Но я хочу, чтобы моим вариантом был ты, – шепчет, прильнув к моему плечу. – И я Тейлор, кстати. Пойдем со мной?
– Я не в настроении. Извини.
– Так я тебе его подниму, – говорит мне на ухо. – Со мной будет интересно, обещаю.
– Послушай, Тейлор, – поворачиваюсь к ней, теряя терпение, – мое настроение и член никак не связаны. Хочешь развлечься – найди кого-нибудь другого. Желаю тебе удачи.
На нижней палубе полуобнаженные танцы на столах и реки льющегося шампанского. Ещё лет пять назад я бы наслаждался подобным зрелищем и принимал в нем активное участие. Безотказные девушки похожи на рыбок, которые сами выбрасываются на берег. Каждая горячее другой, можно одну, а можно всех сразу. Но со временем понимаешь, что уже не различаешь их лиц, потому что они все одинаковые. Их внешность, манера общения, повадки, стиль – абсолютно всё сливается в один конкретный образ, который для каждой считается идеалом. Предсказуемость большинства девушек вызывает апатию. А порой даже тошноту.
Перед тем, как покинуть яхту, решаю сделать короткую остановку у барной стойки. Не знаю, почему. Может это последние остатки скудного любопытства. Уилл Фишер всё ещё треплется с блондинкой. Глазами поедает её, но никак не может решиться на конкретные действия. Доказательство того, что супружеская жизнь убивает всякую инициативность. Подзываю бармена кивком и прямо спрашиваю:
– Минут пять назад здесь была брюнетка в белой футболке. Газировку заказала. Что её интересовало?
– Она ищет одного парня. Спрашивала, видел ли я его.
– Какого парня?
– Хавьера Холта. Кажется, он родственник жениха? – уточняет у меня, кивнув на дурацкую надпись на рубашке Фишера.
– Похоже на то. – Оглядываюсь. Девчонки в белой футболке нигде нет. – И что ты сказал ей?
– А что я могу сказать, если понятия не имею, кто этот парень такой? Сегодня мой первый рабочий день. Я пока ещё плохо знаком с мистером Холтом и его окружением.
– Так ты новенький, – констатирую. – А она не говорила, что ей от него понадобилось?
– Нет. Но она спросила, как он выглядит, а я ответил, что понятия не имею. Кажется, мой ответ ей не понравился.
– Интересно, – произношу задумчиво. – А куда она ушла, видел?
– Поднялась на палубу выше, а дальше не знаю.
– Ясно. Спасибо, друг.
Значит, брюнеточку интересует Хавьер Холт и она понятия не имеет, как он выглядит. Что ж, кажется придется немного задержаться.
* * *
Девица похожа на ищейку. Я слежу за ней на протяжении пятнадцати минут и за это время она успевает изучить сорок метров верхней палубы, спуститься в пляжную зону кормовой части, ленивой походкой пройтись по салону и подняться на главную палубу, где расположены мастер-каюты. Она так занята поиском Хавьера Холта, что не замечает, как я всё это время просто иду позади нее.
Ей кто-то звонит. Глянув на смарт-часы, в которых отображается имя абонента, девчонка спешно достает сотовый из заднего кармана джинсов. Фигурка у нее хорошая. Стройная, миниатюрная, мышцы загорелых рук крепкие. Спускаясь к зоне отдыха с бассейном, она пытается перекричать известный хит Kissing Strangers и девиц, вопящих от счастья. Подхожу к металлическому ограждению, смотрю на светящийся берег гавани «Сансет». Я беззаботно потягиваю виски в тяжелом стакане, со стороны я кажусь погруженным в свои мысли, а искательница неведомого Хавьера Холта говорит с кем-то по телефону слева от меня. Летний ветерок преподносит её аромат мне на блюдечке. Сочетание бергамота с освежающим дыханием цитруса и чувственного древесно-дымчатого акцента – у брюнеточки отличный вкус. Аромат стойкий, но отнюдь не удушающий. Скорее, мужской, но его предпочтет и женщина с тем ещё бойким характером. Такой аромат возжелает особа противоречивая и упрямая. А возможно и недоступная… Черт, он кажется мне таким знакомым. Такое чувство, что я встречаю его ежедневно. Только вот где?
– Я устала и хочу спать, Лив, – говорит брюнеточка, разминая шею пальцами. От настойчивым прикосновений поцелованная солнцем кожа краснеет на глазах. Какая нежная и чувствительная. – Надоело искать типа, которого я в глаза не видела! Я так понимаю, твой новый дружок ничего тебе не рассказал? О, нет, Лив, только не говори, что ты уподобилась этому мерзкому сборищу и уже вовсю пляшешь полуголая на столе? Да что ты! Всё ясно. Я так и думала. А говорила, что этот кретин тебе так нужен! Нет, Лив, лично я плевать на него хотела, – усмехается на слова некой Лив. – Ты ведь знаешь, по какой именно причине я здесь! А вообще, пошел он к черту! Я устала и возвращаюсь домой. Если тебе так здесь нравится – оставайся. Всё, Лив, увидимся завтра. Если вдруг обнаружишь этого, как его там… Харви, Хариса, Хьюберта… ах, да, Хантера, – произносит она с такой интонацией, словно это имя какого-то слизняка, – врежь ему от меня за то время, что я потратила на его гребаные поиски. Всё, милая, пока!
Тип.
Кретин.
Хавьер.
Харви.
Харис.
Хьюберт.
И чем это ей так не угодил Хантер Холт?
Девчонка прячет телефон обратно в карман и случайно задевает свой бокал с газировкой, который оставила на металическом ограждении. Тот разбивается вдребезги о пол нижней палубы.
– Вот черт! – хватается она за голову и отходит от ограждения, чтобы её не заметили. – Как же так!
– Я никому не расскажу, что это была ты, – говорю и потягиваю виски.
– Там кто-нибудь есть? – спрашивает, вытаращив глаза.
– Есть. Но никто не пострадал. Никто даже не заметил.
– Надо же, – усмехается, убеждаясь в моих словах. Она смотрит вниз, осколки стекла валяются под ногами танцующих девушек. – И правда не заметили. Сумасшедшие люди. Кого-нибудь убивать будут, а им всё равно.
– Мы с тобой уже где-то встречались? – спрашиваю, изучая её профиль.
– Это такой подкат? – поднимает бровь. – Спросить меня, не встречались ли мы раньше, чтобы завязалась беседа?
– Я таким давно не занимаюсь. Твое лицо мне знакомо, вот и спросил.
Устремляю взгляд вперед, изображаю безразличие к ситуации. Допиваю последние остатки виски и ставлю стакан на заставленный полупустыми фужерами столик. С упрямыми и недоверчивыми только так и надо – делать вид, что всем на них глубоко пофигу.
– Ты что, не друг жениха?
Рыбка сама попалась на крючок.
– Не понял.
– На тебе другая рубашка. Не такая, как у многих. И на ней нет кричащей надписи.
– Мне повезло. Наклеек не хватило. – Она улыбается. – Меня сюда знакомый пригласил, потому что жених – отец его близкого друга. А ты почему не при параде, как все остальные девушки?
– Мой вечерний гардероб слишком изысканный для этой дешевой тусовки.
– Вот оно что! Шумные вечеринки – не твое?
– Почему же, я очень люблю веселиться, – отвечает, глянув на нижнюю палубу. – Но подобный контингент и суть мероприятия не вызывают у меня желания этого делать.
– Тогда, что ты здесь забыла? – спрашиваю, повернувшись к ней всем корпусом.
Ставлю локоть на холодный металл и внимательно смотрю на её лицо под мягким светом ламп. Что-то в нем мне знакомо. Может, какая-то крошечная черта, которую я когда-то замечал у другой девушки. Или она просто похожа на… кого? Очертания такие знакомые…
– Ты сказал, что тебя сюда пригласил близкий друг сына жениха, – говорит, поддев пальчиком прядь волос, что от ветра легла на мягкие губы. Черт возьми, какое-то дежавю. – Вот как раз из-за него я и вынуждена быть здесь.
– Тебе нужен Ричард Холт?
– Нет, его сынок. Как там его… Хьюберт Холт или что-то вроде того.
Сынок. Дерзости ей не занимать, я смотрю.
– Его зовут Хантер, – говорю доходчиво. – Хантер Холт.
– Точно, – усмехается, глянув на соседнюю яхту. – Хантер Холт. Его я как раз и ищу. Знаешь такого?
– Мы знакомы. Зачем он тебе понадобился?
– Так, по личному делу. Что он из себя представляет?
Она это серьезно?
– Он адекватный или тот ещё придурок? – Не могу сдержать смешок. Девчонке палец в рот не клади – откусит. – Тощий, жирдяй, качок или что-то между глистом и комнатным поросенком?
Черт возьми, она действительно несет эту чушь на полном серьезе.
– Ты его совсем не знаешь?
– Я даже понятия не имею, как он выглядит.
По правде говоря, я удивлен. Возможно, даже немного шокирован. Тощий, жирдяй, качок, глиста, комнатный поросенок. Бедняга Хантер. Скудный список нелицеприятных слов о нем только что пополнился редкими «бриллиантами».
– А что у тебя за личное дело такое?
– На то оно и личное, чтобы о нем не распространяться. Окажись ты тем близким другом Хавьера, я бы, разумеется, не задавала такие вопросы, но ты ведь просто его знакомый.
– Хантер, – повторяю, не сводя с нее глаз, – его зовут Хантер.
– Да мне это и не важно особо. Не хочешь отвечать, не надо. Просто покажи мне, где он, а дальше я сама разберусь.
– А вдруг у тебя с головой проблемы? Я укажу на Хантера, а ты подойдешь и прирежешь его?
– Так он слабак, что ли? – смеется, вновь поддев пальчиком непослушную прядь. Ноготки длинные, заостренные, но цвет натуральный и не бросается в глаза. – Не сможет обезоружить меня?
– Это он как раз запросто сделает, не сомневайся. – Что она задумала, не пойму? – Но даже то, что мы с ним просто знакомы, не дает мне права так подло поступать с ним.
– А что подлого в том, чтобы оказать невинную услугу незнакомке?
– Хотя бы то, что она – незнакомка, – выговариваю каждую букву. – И что у нее на уме, я не знаю.
– Мужская солидарность значит.
– Адекватное отношение к ближнему. Если с ним что-то случится, отчасти виноват буду я.
– Не беспокойся. – Смотрит на меня с игривой хитринкой в зеленых глазах. – Твоя совесть не пострадает. Как и твой знакомый.
Её парфюм говорит о ней многое. Она всегда уверена в себе, за исключением нечастых и форс-мажорных ситуаций. Что может стать их причиной пока неизвестно. Однако природное или обретенное упрямство не дает ей возможности опускать руки даже там, где выхода, кажется, не существует. Возможно вредная для окружающих и разрушительная для себя, но и тому есть объяснение. Оно витает в воздухе, нужно лишь поймать. Она многое умеет, даже больше, чем необходимо для такой привлекательной девушки. Заключительный акцент – чувственность её натуры, которой она позволяет выходить на свет лишь в редкие и достойные того моменты. Завлекающий аромат, не поспоришь.
– Ну, и? – улыбается мне. – Что из себя представляет Хантер Холт? Есть у него какие-нибудь особенности или отличительные черты?
– Он превосходно чувствует людей, – не отпускаю её самоуверенный взгляд. – Просто глянув на человека, может понять что тот из себя представляет. Многие считают его грубым и жестким, но это лишь потому, что он предпочитает говорить правду в лицо, а не подстраиваться под мнение, настроение и желания других.
– А я думала ты его не слишком хорошо знаешь.
– Слишком хорошо Хантера Холта знает только сам Хантер Холт. Это лишь мои наблюдения.
– Как думаешь, что бы он сказал обо мне? – спрашивает с откровенным вызовом. – Полагаясь на эти твои наблюдения.
– Опасаешься ударить в грязь лицом?
– Такой вариант просто невозможен. А вот он уже это сделал.
Смех в её глазах раззадоривает меня.
– То есть?
– Сначала ты, – поднимает бровку. – Попробуй предположить мысли Хантера Холта относительно меня?
– В первую очередь, он отметит твою привлекательность, – отвечаю без промедления. – Но это всего лишь внешняя оболочка, внутри которой может оказаться всё далеко не так радужно. Он восхитится твоей фигурой. Она доказывает твое упорство в желании добиваться поставленных целей. Лень тебе не свойственна. А дальше всё зависит от того, с каким вопросом ты к нему обратишься.
– Предсказуемо, – пожимает плечами. – Такое и ребенок состряпать может.
– Так ведь я же не Хантер Холт и его способностями не обладаю.
– И правда, – улыбается своим мыслям. – Помимо того, что он виртуальный извращенец, так ещё и неблагодарный сынок своего отца.
Копилка оскорблений пополняется и пополняется, вы поглядите!
– И с чего ты сделала такие выводы?
– Если бы не моя подруга, которую он оскорбил в переписке, меня бы здесь не было. Она решительно настроена поставить грязного извращенца на место, только пока ей, очевидно, некогда его искать.
– Вот как, – задумываюсь. – А чем же он заслужил звание неблагодарного сына?
– Нечаянно подслушала разговор друзей жениха на парковке. Кажется, этот Хантер отказался присутствовать на свадьбе отца. Поэтому они и окрестили его неблагодарным сыночком. Если это правда, то он просто гад ходячий! – смеется девчонка. – Как можно оставить отца одного в такой важный для него день, не понимаю.
Когда непослушная прядка снова падает на сочные женские губы, я подхожу ближе и осторожно поддеваю её пальцем. Брюнеточка так напрягается, что вокруг нее моментально сгущается воздух. На короткое мгновение маска дерзкой девчонки сползает с её личика и на меня смотрят большие и настороженные глаза. В них не испуг, а что-то совершенно другое… Что же?
– Это правда, – говорю, убрав прядку за миниатюрное ушко. – Насколько мне известно, он действительно не собирается на эту свадьбу.
– И почему же? – возвращается к ней былое нахальство. Старается не замечать мою близость, но на щеках загорается румянец. Возможно из-за жары, но скорее всего, из-за меня.
– Кажется, ему не по нраву выбор отца. Невеста неподходящая.
Бровки в ту же секунду подпрыгивают. Взгляд обретает воинственное настроение, зелень в глазах сплетается с оранжевым пламенем. Мои слова определенно задевают её.
– Неподходящая?
– Именно. Он считает её истеричной и слишком громкой для сдержанного и организованного Ричарда Холта – своего дорогого и любимого отца. В вопросах женщин Хантер слишком требователен и принципиален. Так было всегда.
– Для дорогого и любимого отца можно сделать исключение – засунуть в задницу свою гребаную требовательность и принципиальность. – На её губах играет злая улыбка. – По мне, так этот Хантер Холт – не более, чем маленький и обиженный сыночек, который до сих пор остается в тени успешного отца. Он, как малое дитя, не готов его с кем-то делить и потому вредничает и пакостит.
Черты её лица мне знакомы. Свет фонарей играет в её глазах бликами, тени глубокой ночи будто нарочно дразнят мое сознание. В безнадежных попытках отыскать в ящичках памяти эту девчонку, я по-настоящему мучаюсь. Ненавижу недосказанность и находиться в неведении!
– Так ты здесь ради подруги, – констатирую.
– Я здесь из-за нее, но не ради.
– Но тебе тоже нужен Хантер Холт. По личному делу, – напоминаю с ухмылкой. – И заключается оно в его нежелании присутствовать на свадьбе отца. Верно, брюнеточка?
Девчонка смотрит на меня с вызовом. Кривая улыбка расползается, оголяя белоснежные зубки. Она словно оценивает меня и делает это с наглой откровенностью.
– А ты догадливый.
– Я ещё и не такое могу.
Она снова смеется и делает шаг назад. Опустив локти на металическое ограждение, она принимает позу самоуверенного и нацеленного на победу противника.
«Ну давай же, кретин, попробуй одолеть меня», – говорят её смеющиеся глаза.
– «Превосходное чутье» на двоечку, – говорит. – За сообразительность – три с плюсом. А вот за принятие правильного и адекватного решения – твердая пятерка! Тебе и правда не место на свадьбе, Хантер Холт. Молодец, что сам и без чьей-либо помощи это понял.
Я, конечно, удивлен, но не до такой степени, чтобы восхититься. Излишняя самоуверенность эту девицу точно когда-нибудь погубит. Ну, или нанесет непоправимый вред её психике.
– Ты откуда такая борзая выпрыгнула? – спрашиваю, сделав к ней шаг. Расставляю руки по обе стороны от её стройного тела и крепко берусь за холодный поручень. Девчонка всё так же спокойна, близость моего тела ни на секунду не всколыхнула её мир. Но именно это случилось несколько минут назад. – Кто тебя сюда отправил?
– Не думай об этом. Единственное, что имеет значение – твое отсутствие на свадьбе. Не появляйся там.
– И ты искала меня для этого?
– Вообще-то, задача была прямо противоположной. Однако, увидев тебя и поняв, что ты из себя представляешь, я решила, что тебе там не место.
– Ты решила?
– Ага.
– А ты кто вообще такая?
– Невеста – моя тетя! – отвечает с угрозой в голосе. – Та, которая неподходящая. Теперь тебе всё понятно?
– Ну, ещё бы! – бросаю смешок. – Личный цербер Джилл пожаловал! Значит ты искала меня, чтобы переубедить и тем самым угодить своей тетушке?
– Я тебя не искала, – смеется мне в лицо. – Я лишь бросила наживку, которую ты махом заглотил, пялясь на меня с верхней палубы. Говорю же, – смотрит мне в глаза с издевкой, – Хантер Холт слишком предсказуемый и ничего удивительного в нем нет. Я захотела – и он сам меня нашел.
Хорошо. Допустим я удивлен и близок к легкой степени восхищения. Так значит, упавший бокал вовсе не случайность, а повод завязать разговор. И это сделал я, а не она.
Хорошо. Признаю. Я действительно восхищен женской смекалкой. Однако, несмотря на это, вызывающее высокомерие в её ярких глазах действует мне на нервы. Она точно выбивается из женской стаи, в которой чуть ли не каждая представительница рассыпается передо мной на миллион сверкающих стразов. Брюнеточка – настоящий и цельный камень. Яркий снаружи и слишком непробиваемый внутри. Но это пока.
– И запомни раз и навсегда, – говорит мне, глядя в глаза, – будущую жену твоего отца зовут Джейн.
– Да что ты, – улыбаюсь с издевкой, приблизившись к ней вплотную. – А как зовут тебя, Рембо в юбке?
– Мое имя тебе не пригодится. А теперь возвращайся к своим горячим цыпочкам! – толкает меня в грудь. Сдвинуть меня с места ей не удается, однако чертовка умудряется ловко выскользнуть из-под моей руки при этом, даже не задев её. Пока я пытаюсь сообразить, как ей удалось провернуть этот фокус, она уже направляется к лестнице. – Эй, Хантер? – Насмешливая улыбка будто влепляет мне издевательскую пощечину. – Не вздумай появляться на свадьбе! Для такого неженки, как ты, оказаться лишним, чревато затяжной депрессией!
Девчонка подмигивает мне и издает громкий щелчок языком. Обычно так делают парни. Что-то вроде: «Ну, давай, удачи тебе! Это наша последняя встреча». Пока брюнетка сбегает вниз по лестнице, мой мозг решает перезагрузиться, включив на полную мощь вентиляторы.
– Вот же сучка, – говорю, испытывая смесь восхищения и раздражения.
Племянница, значит. И где же я тебя уже видел, племянница?