Кельпи-Marrikka
Инстинкт марионетки
– Может быть, чаю? – посол выжидательно окинул взглядом собравшихся, снимая телефонную трубку.
Идея оказалась удачной. После двухчасового нахождения в четырёх стенах и утомительной маеты все были непрочь немного подкрепиться. Уже через двадцать минут после звонка в кабинете появилась миниатюрная девчушка в фартуке с целой тележкой еды. Депутаты – революционеры с радостными возгласами первыми подтянулись к столу, двигая кресла и сходу наполняя тарелки приглянувшейся снедью. Генерал, вполне миролюбиво что-то насвистывая под нос, вплотную занялся утиным боком, потеряв всякий интерес к политическим прениям. Сам Толдон ограничился неизменной чашкой кофе, а его землячка заказала таблетку от мигрени, болезненно морща идеальный высокий лоб.
– Что ж вы мучаетесь, леди Элаиза? – уже начиная добреть от второй порции виски, удивился Линчик. – А как же этот… которого вы с собой привезли, – старательно вспоминая слово, наморщил лоб военный, – мозгоправ… волшебник… экстрасенс?
– Штатный магистр парапсихологии, – устало пояснила госпожа министр. – У мистера Джарка есть и более важные дела, а я обойдусь таблеткой.
– Ну, давайте хоть к столу позовём «всемогущего», – кряхтя, поднялся Линчик. – Да он же дрыхнет! – хохотнул генерал, заглядывая в соседнюю комнату. – Магистр! Просыпайтесь, атака драконов!
– Что вы творите? – возмущённо привстала леди, – мистер Джарка наверняка в медитативном трансе! Думаете, ментальное воздействие легко даётся?
– Мы вам помешали, магистр? – виновато поинтересовался Толдон у пробирающегося к столу старичка.
Мистер Джарка выглядел, и правда, слегка сонно и помято: толстая хлопковая рубашка смешно топорщилась из-под жилетки. Маг подслеповато моргал и отвечал на приветствия рассеянной улыбкой.
– Я сильно извиняюсь, – добродушно пробасил генерал, поглядывая на замешкавшегося от разнообразия блюд штатного чародея, – но нельзя же позволять даме так страдать! Вам-то это раз плюнуть: абра – кадабра и всё…
Пожилой магистр придирчиво уточнил у хлопочущей вокруг стола подавальщицы состав всех салатов и, наполнив тарелку вегетарианским счастьем, слабо усмехнулся:
– Абра-кадабра… ну, не совсем так. А что случилось? Госпожа Элаиза, у вас опять мигрень? – густые пепельные брови взлетели вверх. Светло-голубые, почти обесцветившиеся от возраста глаза притягивали, но ничего не выражали. – Если нужно, то я, конечно, могу унять боль.
– Не стоит беспокойства, – учтиво отклонила помощь госпожа министр. – Скоро пройдёт, я приняла лекарство. Ваша задача куда важнее, не стоит разменивать энергию по мелочам.
– Браво! – хлопнул в ладоши Стеван. – Вот оно – самопожертвование ради всеобщего блага!
Леди Элаиза недовольно поджала губы. Последние полгода ей слишком часто приходилось заниматься не своим делом: самолично участвовать в агитации, ездить по убогим захолустьям, восторженно жать руки, вдохновенно вещать про благо революции, новый мир и поддержку союзных государств. Казалось, ещё пара-тройка месяцев в этой варварской стране, и она сама поверит в то, что говорит. Это пугало достопочтенную даму, ранее не страдавшую опасными иллюзиями.
Госпожа министр повернула на запястье браслет с миниатюрными часиками и глубоко вздохнула: вот он, момент истины, результат всех её трудов, многоходовых комбинаций и натянутых улыбок… Но нужно сделать над собой последнее усилие.
– Господа, я бесконечно ценю ваше общество и горжусь, что имела честь работать бок о бок с такими самоотверженными людьми.
Собратья по политическому оружию удивлённо воззрились на «каменную» леди, вдруг взявшую официальный тон.
– Четыре часа, – невозмутимо пояснила госпожа Элаиза, переводя взгляд на разомлевшего соотечественника.
– И правда, – спохватился Толдон, – Господа, пора проведать глубокоуважаемого короля и узнать его решение. Мистер Стеван, вы не будете так любезны? – осведомился посол, разбивая деловым тоном неловкую паузу.
– Бывшего короля, – поправляя костюм, предостерегающе уточнил народный депутат.
Арни Толдон с готовностью извинился и, что-то напутственно нашёптывая парламентёру, проводил того на лестницу.
Через приоткрытое окно в кабинет влетела песня: чистая, звонкая, про военное братство, честь и совесть, любовь к жизни и Родине. К поставленному голосу артиста вскоре присоединились другие, уступающие по технике и красоте, но увеличивающие мощь, цепляющие за душу неизжитой правдой.
– Сильно! – юный политический деятель шмыгнул носом, украдкой вытерев скупую слезу. Хотя, на сей раз, смущение было излишним, слегка растрогалась даже «каменная леди». – Мистер Джарка, простите мои сомнения, но… – развёл руками депутат, – вы всерьёз утверждаете, что способны управлять вот этим? Волей народа, святыми стремлениями, сиюминутными порывами?
– Мистер Драган, я это видел – опередив ответчика, без лишней сентиментальности встрял генерал. – Тоже не верил… Помните, нам срочно потребовалось перекрыть вокзалы, чтоб обособить столицу?
Молодой человек озадаченно кивнул:
– Железнодорожники давно были недовольны, вот и началась забастовка! Да, она началась очень вовремя, но…
– Очень вовремя, – усмехнулся Линчик, – и там, где надо.
– У магистра ушло на это чуть больше восьми часов, – подтвердила госпожа министр. – Как видите, наше правительство предоставило лучшие кадры.
– Я предпочитаю думать, что революцию сделал народ, а не зомбипрограммирование, – растерянно пожал плечами рыжий. – Хотя, не спорю, главное результат.
– Ну, что вы, молодой человек, не переживайте, – сочувственно улыбнулся маг. – Конечно, народ. И, боже упаси, никаких зомби – это не моя специализация.
– А какая ваша? – недоверчиво уточнил Драган.
Старичок задумался, изредка поглядывая на оппонента, словно подстраиваясь под его интеллектуальный уровень.
– Возьмём конкретный пример: забастовку на вокзалах, которую упомянул господин генерал, – неторопливо начал магистр, срезая с приглянувшегося яблока тонкую полоску кожуры. – Как вы верно заметили, недовольство уровнем жизни у рабочих уже имелось. И, возможно, когда-нибудь они всё же вышли бы на улицы или направили в парламент коллективную жалобу, или… кто его знает, я же не провидец, – мягко усмехнулся мистер Джарка. – Но вам потребовалось, чтоб все эти люди посчитали своим гражданским долгом перекрыть три конкретных вокзала, ровно десятого числа и удерживать их не меньше двух недель. Верно?
– Хотите сказать, вы внушили им эту мысль?
– Нет, мистер Драган, я ничего не внушаю, – покачал головой магистр. – Я работаю с тем, что уже имеется: мыслями, страхами, инстинктами…
– И надо признать, у вас отлично получается! – в кабинет широкими шагами влетел старший депутат.
– Мистер Стеван, вы быстро, – поперхнулся чаем посол. – Похоже, у нас всё получилось?
– Революция победила! – довольно заявил мужчина, потирая руки. – Монарх добровольно передаёт всю власть парламенту и вместе с семьёй навсегда покидает свободную республику. Но у него есть одна маленькая просьба, – на радостях депутат одним махом осушил бокал красного. – Нет, это не то, – уныло сморщился он. – Шампанского, лучшего шампанского сюда!
Девчушка кивнула и расторопно покинула кабинет, не забыв прихватить стопку грязных тарелок.
– Шампанское вполне уместно, – милостиво согласилась госпожа министр, успокаивая чересчур взбудораженного политического деятеля, – но что за условие? Король хочет откуп? Или формальное сохранение титула? Если он требует гарантий безопасности и денежное довольствие, то…