Казимир Баранцевич
Разгром
II
Невский был весь в серебре, выпавшего за ночь и освещённого солнцем снега. Весело с глухим рокотом, поблескивая наверху в проволоке голубыми молниями, проносились вагоны трамвая, круто вздымая снежную пыль, мчались собственные сани. Толпившиеся на тротуарах петербуржцы были неузнаваемы: чем-то свежим, веселым веяло от их зарумянившихся лиц.
Наташин медленно выступал по солнечной стороне Невского, приятно щурясь, вдыхая полной грудью чистый морозный воздух. Не доставало женского общества, но навстречу ежеминутно попадалось такое множество хорошеньких, зарумяненных, морозом личиков, выглядывавших из под шляп и меховых шапок, что Наташин, как бы считая их всех своими хорошими знакомыми невольно улыбался им и прищуривал один глаз. И вдруг, действительно одна показалась ему очень знакомой или по крайней мере поразительно похожей на Любочку Иллинскую, курсистку, подругу бывшего товарища его по гимназии Волнова.
«Она или не она, – думал Наташин, когда уже прошел мимо девушки, – готов побиться об заклад, что это Любочка, но почему на ней эта шикарная кофта, меховая шапочка, боа! Чёрт знает, что такое!»
Он перешёл Полицейский мост[1] и повернул к Лейнеру. Ресторан был набит публикой, за буфетом стояла кучка людей, зашедших выпить и закусить на скорую руку. Лакеи в зеленых передниках бегали от столиков, куда-то за буфетную стойку и возвращались с блюдами горячих кушаний. Наташин сел к столику, заказал себе завтрак, все думая о недавней встрече. Когда-то он был влюблён в эту Любочку и искал взаимности, но девушка была очень строга и серьёзна и как-то на одном из студенческих балов откровенно заявила ему, что он не герой её романа. Героем был Алексей Волнов, студент университета, мрачный сосредоточенный человек и притом партийный. У него в комнате постоянно были сборища рабочих, и сам он посещал какие-то сборища.
«Не может быть, чтобы это была она», размышлял Наташин – какой, чёрт, понесёт её болтаться по Невскому! Однако поразительное сходство! Вот и утверждайте после этого, что нет двойников на свете. Он с аппетитом съел какой-то матлет[2], потом ещё что-то, запил полубутылкой вина и, расплатившись, вышел на Невский. Солнце светило ярче, сильней, гуляющей публики было больше, среди неё слышался лёгкий весёлый говорок, не хотелось уходить с улицы. Наташин снова перешёл Полицейский мост и медленно подвигался, глазея на окна магазинов. Вдруг он встрепенулся, навстречу снова шла та же особа медленно, повёртывая голову направо налево, подолгу смотря на прохожих. На этот раз Наташин не ошибся: несомненно, это была Любочка Иллинская! И он смело, развязной походкой подошёл к ней.
