Дмитрий Казаков
Смех победителя
Каждый вечер, когда поток гостей иссякал, Илна продолжала уроки, и Хорст потихоньку овладевал нелегким искусством чтения, а пару раз даже сам брался за перо.
– Так, что у нас здесь, – сказал он, вглядываясь в ровные ряды черных закорючек. – «О Фигурах Вечной Игры».
От напряжения на лбу выступила испарина.
– Очень интересно, – сказала Илна. – Давай, читай, что там про эти фигуры написано…
– «Фигуры, которые маг может…»
Буквы складывались в слова, а те выстраивались в предложения. Анитра Карнииская писала о том, что игрок имеет в распоряжении два вида фигур. Обычные представляют собой людей, а эфемерные создаются из существующей за пределами упорядоченного мира хаотической плоти…
– Это что еще за плоть такая? – удивился Хорст.
– Тебе лучше знать, – пожала плечами Илна. – Это, наверное, что-то вроде того чудовища, что на нас в лесу набросилось.
– Похоже, – согласился Хорст. Увлекшись чтением, он сам не заметил, как увеличил темп: – «Обычно говорят, что фигуры эти вызваны из другого мира, но на самом деле это не так…»
– В общем, для того, на кого выскочит такая образина, все равно, откуда она взялась! – улыбнулась девушка.
– Это точно. – Хорст кивнул. – Помню, один раз от пары таких тварей я спасался на дереве, точно кот от собак! Так, что там дальше? Ага… «Позволяя хаотической плоти проникать в наш мир, маг расшатывает Порядок, но одновременно выполняет работу Творца, придавая ей форму. Главное тут – соблюсти меру Хаоса в каждом действии…» Хмм…
Судя по нахмуренному лбу, Илна потеряла нить рассуждений. Хорст тоже не рискнул бы сказать, что все понимает, но продолжал чтение:
– «Поскольку человек несовершенен, то форма эта чаще всего оказывается жуткой, а хаотическая сущность делает созданное существо годным лишь для разрушения и убийства…»
В этот момент Хорст ощутил явственное, хотя и не совсем понятное беспокойство. Тело охватила ломота, как при горячке, а странная тревога заставила оглядеться.
Стены поплыли, растаяли в надвинувшемся со всех сторон сером тумане. Кресло исчезло, и Хорст оказался стоящим на чем-то гладком и упругом, мало похожем на землю.
Царила неприятная, давящая на уши тишина.
– Если я не ошибаюсь, там должна быть дорога, – пробормотал Хорст, чтобы нарушить безмолвие.
Туман всколыхнулся, поплыл в стороны. Дорога открылась точно такая, какой он ее помнил – прямая, ровная и блестящая, будто на нее вылили сотни кувшинов масла.
И на дороге кто-то стоял.
Хорст видел только силуэт, высокий и темный, точно нарисованный углем на невидимом занавесе. Выделялись глаза – две точки яркого канареечного света.
– Зря мы боялись, – шелестящим голосом проговорил незнакомец, сделав шаг вперед. При этом он словно вы двинулся сам из себя, обрел объем и толщину. – Ты все же включился в Игру…
Хорст молчал, говорить не хотелось.
– Надеюсь, что в дальнейшем все недоразумения будут забыты, – сказал незнакомец, не отводя взгляда, – и ты поймешь и примешь правила, налагаемые на того, кто прикоснулся к Игре… Хочется верить, что участь Родрика Дурного Мага тебя хоть чему-то, но научила…
Хорст молчал, разглядывая стоящего перед ним мужчину. Тот был высок и широк в кости, приплюснутый нос странно сочетался с круглыми глазами и низким лбом.
На шее незнакомца висела цепочка, и на ней болтался серебряный амулет в виде медвежьей головы.
– Чего ты молчишь, Хорст Сар-Тонийский? Или тебя больше устроит обращение Непоседливый Маг?
– Верь и надейся, Гойдерик Феаронский, – сказал Хорст, вспомнив случившуюся чуть ли не год назад встречу в придорожной таверне, когда странный человек показал молодому сапожнику такой же амулет. – Ибо больше ничего тебе не остается…
Незнакомец вздрогнул, отступил на шаг, и Хорст понял, что угадал. Постаравшись усмехнуться как можно пакостнее, он сделал всем телом движение, напоминающее то, каким ныряльщик уходит с глубины… и оказался сидящим в том же кресле.
Книга так же лежала на коленях.
– Слава Творцу-Порядку, вернулся, – сказала Илна. – А то взял и растворился в воздухе!
– Нужно было побеседовать кое с кем, – ответил он, закрывая книгу и перекладывая ее на стол.
– Ну, и как беседа? И вообще, почему ты меня не учишь магии? Я тебе ученица или кто? – Глаза девушки сверкнули притворным гневом.
– Обитатели замка наверняка считают тебя моей любовницей, – ответил Хорст. – И они недалеко ушли от истины. А научить я тебя ничему не могу, как и любого другого. Тот, кто не маг, вряд ли поймет мои слова, а тому, кто магом стал, они уже не нужны…
– Пусть так! – Она надула губки. – Пусть всего лишь любовница! Но ты должен уделять мне внимание!
– С удовольствием, – Хорст улыбнулся и встал.
Он подошел к Илне вплотную и подхватил ее на руки. Девушка возмущенно пискнула, но радости в этом возгласе было намного больше, чем напускного раздражения.
Хлопнула дверь спальни, и через мгновение подслушивающий на лестничной площадке рыжий Мойдрик ощутил непонятно кем нанесенный удар по уху.
– Спаси меня Владыка-Порядок! – пробормотал слуга, брякнувшись на задницу. – У, колдун проклятый!
И, поглаживая пострадавшее место, Мойдрик поднялся и заковылял прочь.
Глава 4
ИНТРИГА СО СМЕРТЬЮ
Дружинники у ворот покосились на Хорста с некоторым удивлением. Сегодня вместо подаренных князем роскошных одежд он нацепил потрепанный кафтан, который не надевал со дня прибытия в Сар-Тони.
Несмотря на то, что Полуостров отмечал Великое Творение, погода была совсем не праздничной. Солнце светило едва-едва, холодный ветер нес с севера толстые, напитанные водой тучи, а блестевшие всюду лужи сообщали, что ночью не обошлось без дождя.
Хорст спустился с холма, свернул на одну из поперечных улочек и только тут перевел дух. Если сказать честно, то из замка он попросту удрал, не поставив в известность князя и, что куда хуже, Илну.
Но вздумай он сообщить кому-нибудь о своих намерениях, то к нему непременно приставили бы свиту, и тогда рухнул бы план погулять по Сар-Тони просто так.
А сидеть в четырех стенах Хорсту, проведшему в странствиях больше года, надоело до тошноты.
– Куда прешь, съешь тебя Хаос? – За поворотом он едва не угодил под копыта впряженной в телегу лошади. Краснорожий возница, судя по бегающим глазкам – пьяный, погрозил кнутом, но бить не стал.
Город был охвачен праздничной суетой. Носились мальчишки, торопились в сторону храмов женщины, нацепившие лучшие наряды, откуда-то тянуло сладким ароматом свежей сдобы.
Хорст сглотнул мгновенно выступившую слюну.
Он шел не торопясь, привычно обходил жалобно канючащих нищих, поглядывал на девушек, жадно впитывал запахи пива и острых приправ, текущие из дверей кабаков.
Около заведения, на вывеске которого невероятно толстый мужик хлебал пенный напиток прямо из корыта, Хорст не выдержал.
– О, заходите господин! Заходите! – Народу пока было немного, и кабатчик радовался любому гостю. – Чего желаете?
– Пива!
В кабаке все было как и положено – на лавке в углу спал оборванец, двое типов с помятыми красными лицами торопливо пили из кружек, под ногами шуршала солома, а столы блестели от грязи.
Даже пиво оказалось разбавлено в нужной степени.
Выпив половину кружки, Хорст ощутил, что впервые за долгое-долгое время дышит полной грудью. Возникла даже мысль бросить замок, недостроенный дом и уйти…
На носу лето, и бродячий сапожник всегда найдет, где подработать.
Но вспомнилась Илна, поток света, так ласково качавший мага на своих волнах, и Вечная Игра, которая вряд ли так легко отпустит одного из игроков.
– Еще? – спросил хозяин.
– Нет, спасибо, – со вздохом ответил Хорст и бросил на стойку медную монету.
Пьяницы проводили его подозрительными взглядами, а на улице Хорст угодил в густую, воняющую чесноком толпу. Его толкали точно так же, как и других, наступали на ноги.
Это было куда приятнее, чем выслушивать льстивые речи благородных из княжеской свиты.
Почти все горожане шагали в одном направлении, и, влившись в общий поток, Хорст вскоре оказался на центральной площади. Тут было шумно и весело, как на хорошей свадьбе.
Из храма доносился звон колокольчиков, на дощатом помосте, возведенном около святилища, надрывались бродячие музыканты, а в углу, образованном двумя домами, плясал человек в алой с золотом одежде.
Хорста неудержимо потянуло туда.
Потешавший обитателей Сар-Тони шут, высокий и бритый наголо, мало походил на Авти. Но что-то общее было в дребезжащем голосе, в манере двигаться и говорить, а когда паяц начал жонглировать факелами, Хорст ощутил в сердце неприятный холодок узнавания.
– Эй, почтенный люд веселый, доставай мошну скорей и с деньгами расставайся! – пропел шут, затушив последний факел голыми руками. – Отдавай, не сомневайся!
Хорст потянулся к кошельку и с удивлением обнаружил, что того на месте нет.
– Ай! – воскликнул кто-то за спиной тонким голосом.
Хорст обернулся. Светловолосый парень в темно-синем кафтане содрогался всем телом, точно его трясли, а соседи спешно отступали в стороны.
– Спаси нас Владыка-Порядок и Порядочный Капсти! – пробормотал кто-то.
Светловолосого развернуло, и стало видно его лицо, выпученные глаза, лезущая изо рта пена.
– Спасите, люди добрые… – провыл парень, падая на четвереньки. Из руки его вывалился и шлепнулся в грязь кошелек из темной замши, не так давно болтавшийся на поясе Хорста. – Спаситеээ…
Бой перешел в хрип, светловолосый рухнул наземь и забился в конвульсиях. Хорст ощутил, что его слегка толкнули в плечо и, повернув голову, обнаружил стоящего рядом шута.
– Похоже, этот парень одержим Хаосом, – проговорил тот хрипло и сплюнул.
– Не может быть! – возразил пузатый мужик, чья плешь сверкала, точно отполированная. – Так быстро! Это невозможно!
– Все возможно… – Шут усмехнулся и перевел взгляд на Хорста.
Тот вздрогнул, заглянув в прозрачные глаза, полные злого безумия, и отступил на шаг.
– Это же маг! – истошно воскликнула какая-то женщина. – Он парня заколдовал!
Воришка перестал биться и лежал на спине, тихо поскуливая. Лицо его побагровело, и на нем одна за другой появлялись алые точки – зародыши гнойных фурункулов.
Хорст ощутил, как на нем сошлись десятки взглядов, полных любопытства, зависти и неприязни.
– Я же ничего не делал! – сказал он. – Слышите? Клянусь Владыкой-Порядком, ничего! Да и никому, даже магу, не под силу превратить человека в одержимого!
Хорст видел, что ему не верят. Как же, чтобы гнусный колдун, для которого убить человека проще, чем высморкаться, говорил правду? Скорее по небу свиньи полетят!
Толпа потихоньку пятилась, и он оказался посреди все расширяющегося круга. Рядом остался только пакостно ухмыляющийся шут.
– Что, влип, чародей? – сказал он негромко.
– Ты же знаешь, что я его не трогал? – Хорст показал на воришку.
– Конечно. – Шут кивнул, и бубенчик на кончике длинного красного колпака тренькнул. – Но так куда веселее! И я…
Паяц застыл, точно громом пораженный, и взгляд его замер где-то над головой Хорста.
– Что? – спросил тот, ощущая, что начинает злиться, – Очередная шутка?
– Нет, я в такие игры не играю! – Шут дернулся, точно его ударили кнутом, и начал отступать.
Хорст плюнул в его сторону и повернулся к воришке. На мгновение возникла мысль, что того еще можно спасти.
На земле лежал наряженный в темно-синий кафтан труп. Ветерок шевелил седые волосы, а на изуродованном глубокими, похожими на порезы морщинами лице застыл жуткий оскал.
– Это сделал не я… – пробормотал Хорст. – Нет, не я!
Ответом ему стал дружный вскрик ужаса и удаляющийся топот.
Окна в главном зале были такие же узкие, как и в прочих помещениях, но очень высокие. Проникающий в них свет косыми полосами падал на пол, выхватывал из полумрака развешенные по стенам щиты с гербами.
Самый большой, с веткой ели на белом фоне, располагался прямо над троном, вырезанным из растущей только в горах серебряной сосны.
– Что именно там произошло, мне хотелось бы знать? – Голос сидящего под собственным гербом правителя Восточного княжества звенел, а кулаки сжимались так, что можно было обеспокоиться судьбой подлокотников.
– Господин, если бы я знал, то непременно сказал бы вам, – ответил Хорст, чуть заметно поклонившись.
Выстроившиеся вдоль стен благородные зашушукались. При желании Хорст мог разобрать, о чем они говорят, но делать это было незачем – все обитатели Сар-Тони сегодня обсуждали одно и то же.
Смерть на центральной площади.
– А кто мне скажет? – поинтересовался князь, чуть подавшись вперед и как никогда напоминая огромную хищную, птицу. – Жители города напуганы, болтают, что живущий в моем замке колдун убил человека, чтобы сорвать праздник!
– Это ерунда, – ответил Хорст, ощущая, что гнев князя его как-то не задевает, точно проходит мимо. – Погибший украл у меня кошелек, но я об этом не знал до того момента, пока этот парень не начал орать. Да и никакая магия не позволит сделать человека одержимым. Спросите любого знающего теарха…
– Где бы его взять! – досадливо буркнул князь. – Со вет дельный, но мне больше нравится другой – взять некоего чародея под стражу и отвести его в темницу.
– Не советую, – ответил Хорст, растягивая губы в усмешке. – В этом случае этот чародей не может гарантировать, что от некоего замка останется хоть что-либо…
Краем глаза заметил, как подались назад люди из свиты князя.
– Убедительно, клянусь Владыкой-Порядком! – сказал правитель Восточного княжества, не изменившись влице. – Так что я думаю, что мы предадим сегодняшний эпизод забвению. Но в следующий раз вы не должны выходить в город вот так, не предупредив меня. Последствия могут быть неприятными.
– Да, господин. – Хорст скрипнул зубами; не хотелось верить в то, что для него потеряно многое, без чего не мыслит жизнь обычный человек – прогулки, походы по лавкам, кружка-другая пива в веселой компании.
Но если рядом с тобой просто так, без особой причины умирают люди, то такая компания вряд ли соберется.
– Вот и отлично, – кивнул князь. – Вы можете идти…
Хорст поклонился и, развернувшись, зашагал к выходу из тронного зала. Миновал дружинников в начищенных кольчугах, и двери закрылись за его спиной, отрезав полные злобы и страха взгляды.
Ожидающая за дверями Илна лишь посмотрела Хорсту в лицо и молча пошла рядом.
– Ну, что? – спросила она, когда они вышли в коридор, ведущий к Северной башне.
– На виселицу меня пока не поведут.
– Нет, что на самом деле произошло днем? – поправилась Илна. – Слуги болтают, что ты, злобно хохоча, убил десяток человек, а над твоей головой при этом светился огромный куб…
– Ты сама в это веришь? – Хорст устало вздохнул. – Я не убивал никого, и куба никакого не видел! Что там случилось – объяснить не могу при всем желании!
– Ладно, не сердись, – сказала девушка примирительно, но Хорст осознал, что она ему до конца не поверила. Просто решила не затевать спора.
– Что угодно господину? – Пожилой десятник смотрел на Хорста без страха, а вот столпившиеся за его спиной молодые дружинники взирали на могучего колдуна с опаской.
– Вспомнить кое-что. – Хорст улыбнулся и похлопал по рукояти висящего на поясе меча.
– Господин владеет оружием? – удивился десятник, в круглых глазах мелькнуло удивление. Дружинники за его спиной начали перешептываться, послышались негромкие смешки.
– Когда-то меня учили.
В западную часть замкового двора, где княжеские воины махали учебными мечами, Хорст забрел не случайно. За восемь дней, прошедших после Великого Творения, он ни разу не выбирался из замка, и вчера ощутил, что начинает дуреть от скуки.
– Хм… – Десятник нахмурился, мизинцем почесал переносицу. – Господин позволит проверить его умение?
– Вне всякого сомнения, – сказал Хорст, вытаскивая клинок из ножен.
Дружинники с возбужденным гамом разошлись в стороны, образовав широкий круг, глаза их загорелись любопытством, а страх перед магом благополучно забылся.
– Начнем. – Десятник чуть наклонил голову, а в следующий миг атаковал. Хорст с некоторым трудом парировал и мгновенно ударил сам, целясь противнику в голову.
Мощный удар пропал зря, и тут же пришлось уходить от стремительного тычка в грудь.
– Давай! – крикнул кто-то из дружинников.
Хорст присел, пропуская удар, размахнулся и ощутил, как что-то холодное притронулось к шее, пощекотало кадык.
– Неплохо, – сказал десятник, улыбаясь. – По крайней мере, видно, что вас и в самом деле учили. Но хотелось бы мне знать – кто…
– Это важно?
– Нет. – Десятник покачал головой. – Но подобной техники боя я не видел давно, с самого турнира в Эрнитоне, когда по слову саттеарха оружие обнажил один из редаров Ордена Алмаза.
– Вот и ответ. – Хорст улыбнулся, хотел еще что-то добавить, но замер, чувствуя, как нечто вроде мягкой щеточки прикоснулось к лицу. Ощущение было неприятное и очень знакомое.
Куда-то исчезли звуки, поблекли и растаяли серые стены замка, открыв тянущуюся до горизонта морскую гладь, с которой на берег наползали струи фиолетового тумана.
– Дыхание Хаоса, – пробормотал Хорст. – Не может быть…
– Что с вами такое? – В сознание ворвался полный беспокойства голос десятника, и Хорст ошеломленно заморгал.
Видение исчезло, но ощущение исходящей с моря угрозы осталось.
– Вам нехорошо? – спросил десятник.
– Нет, но там… – начал было Хорст, но в этот самый момент с запада, со стороны порта донесся колокольный звон.
– Нападение! – рявкнул десятник, забыв о маге. – Ну-ка все в кольчуги и к воротам!
Хорст несколько мгновений смотрел на бегущих людей, а затем побрел за ними. Его мутило, казалось, что вслед за туманом вернутся ощущения, пережитые некогда в объятиях Хаоса.
В себя пришел только за воротами замка. Потряс головой и побежал к порту, откуда долетал истошный звон большого колокола. Навстречу спешили испуганные горожане.
– Дорогу, дорогу! – Нахлестывая лошадей, промчался отряд конных дружинников во главе с самим князем.
Хорст отскочил к стене, давая им проехать, и побежал дальше. Зачем он стремился в порт, бывший сапожник объяснить не смог бы. Так, должно быть, мотылек летит на пламя свечи…
Из боковой улицы навстречу ему выскочило грузное существо, напоминающее помесь человека, лягушки и ящерицы. Изумрудная чешуя отливала желтизной, в круглых белесых глазах застыла злоба.
Завидев Хорста, существо издало мокрый всхлип, вскинуло иззубренный длинный клинок.
Удар оказался стремительным, и «морской человек» удивленно хрюкнул, обнаружив, что промахнулся. Желтый меч с глухим стуком ударил в стену дома, около которого только что стоял Хорст.
Сам он выхватить клинок даже не пытался. Краем сознания отмечал, что «морской человек» собирается напасть еще раз, и готовился увернуться, и при этом не мог отвести глаз.
Чешуйчатая тварь, столь же красивая, как куча навоза, только внешне напоминала человека. Стоило Хорсту чуть сместить взгляд, и он видел перед собой вытянутый цветок из лилового пламени, раскинувший в стороны тонкие лепестки-щупальца…
До этого дня Хорст не раз использовал «второе зрение», чтобы созерцать людей, и всегда видел одно – что-то вроде многоцветного веретена из огня. У одних оно выглядело ярче, у других – бледнее, толще или тоньше, но отличия были невелики.
Но сегодня бывший сапожник смотрел на нечто иное.
Одно из щупальцев наклонилось, другое поднялось, и Хорст, повинуясь не разуму, а какому-то непонятному чувству, пригнулся. Что-то свистнуло над головой, едва не срезав клок волос с макушки.
– В сторону! – Полный гнева крик Илны прозвучал словно издалека. Что-то мелькнуло, послышался чавкающий звук, какой бывает, когда сапог выдирают из грязи.
Пламенеющий цветок побледнел, начал оседать, заваливаться набок.
Илна соскочила с лошади и, не обращая внимания на упавшего наземь «морского человека», бросилась к Хорсту. Тот стоял неподвижно, не отрывая странно блестевших глаз от подергивающегося трупа.
– Эй, что с тобой? – Она потрясла мага за плечи.
– Смотри, как красиво… – проговорил он, поднимая руку. – Только при чем здесь дыхание Хаоса?
– Ты совсем рехнулся! – пробурчала Илна и закатила Хорсту увесистую пощечину. Он вздрогнул и вскинул руку к покрасневшей щеке, нехороший блеск начал уходить из глаз.
– Вот так-то лучше! – сказала девушка и оглянулась в поисках того, обо что можно обтереть лезвие, перепачканное серо-желтой, похожей на мозги слизью.
– Ты его убила, – проговорил Хорст с какой-то странной интонацией.
– Если бы не я, то он прикончил бы тебя! И давай возвращаться в замок, пока кто-нибудь не решил, что эту пакость на город навлек ты!
Мысль была дельная.
Вокруг дома витал сладкий запах стружки, а уложенная ровными рядами черепица блестела, точно ее только что вытащили из печей для обжига.
– Ну, как, господин? – спросил Равст, ухитрившись сбоку заглянуть Хорсту в глаза. – Мастера из многих гильдий трудились тут день и ночь, спеша выполнить княжескую волю…
– Мастера поработали хорошо, – ответил Хорст, слезая с лошади.
Добротное строение располагалось на пригорке, верхушку которого строителям пришлось срыть. Сбоку к срубу примыкала обширная конюшня, из крыши торчала труба, а на двери висел замок.
Ключ от него находился у Хорста в кармане.
Сунув изогнутую железяку в скважину, бывший сапожник испытал необычное чувство – впервые он вступал в дом, который мог назвать полностью своим. Сердце вздрогнуло и забилось чуть чаще.
Переступив порог, он осмотрел кухню и кладовую, одну за другой обошел комнаты, заглянул на второй этаж. Илна шла следом, не говоря ни слова, во взгляде ее замерло удивление.
Дочери редара, выросшей среди каменных стен замка, дом наверняка казался маленьким.
Половицы не скрипели, печка выглядела добротно сложенной, да и щелей в стенах не наблюдалось. А самое главное, ощущалось, что несущий покой и силу поток света рядом, и, чтобы окунуться в него, достаточно прикрыть глаза.
– Что мне передать князю? – осведомился управитель, когда Хорст вернулся в прихожую.
– Мою искреннюю благодарность. Как и тем мастерам, что строили дом. Да пребудет над ними всеми длань Владыки Порядка…
– Хорошо. – Равст чуть заметно улыбнулся. – Мойдрик, если хотите, будет вам прислуживать и дальше.
– Благодарю, но не надо. – Хорст покачал головой, подумав, что рыжего любителя подслушивать он не пустил бы в дом ни за какие пряники.
– Тогда желаю благополучия на новом месте. – Управитель поклонился и зашагал к ожидающим его дружинникам.
– Так и будешь стоять на пороге? – ворчливо спросила Илна, когда топот копыт стих вдалеке. – Иди хотя бы лошадей заведи…
В пустой конюшне царила гулкая тишина, пахло смолой. Кони недоверчиво обнюхали новое обиталище, но, судя по довольным мордам, оно пришлось им вполне по вкусу.
Расседлав животных, Хорст вернулся в дом.
– Тут пусто, как после визита мародеров, – мрачно сообщила Илна, – разве что мебель стоит. А так нужно ехать за водой, за едой, за сеном для лошадей, да и за всем прочим, без чего не прожить…
– Я даже знаю, кому придется отправиться на рынок и договариваться с водовозом, – отозвался Хорст. – Завидев меня, торговцы в ужасе попадают в обморок, а самые смелые разбегутся.
– Вот уж не думала, что в ученицах у мага мне придется заниматься такой ерундой! – Она нахмурилась.
– Магам тоже надо кушать, – ответил Хорст. – Хотя, не переживай. Что-то мне подсказывает, что долго мы на одном месте не проживем…
Девушка мрачно посмотрела на него и вышла.
Тишину нарушало потрескивание свечей на столе да шум набегающих на берег волн, к которому Хорст за время жизни в Сар-Тони успел привыкнуть. По крыше то и дело начинал шуршать дождь, но тут же прекращал, будто устыдившись собственной наглости.
Хорст и Илна, проводящие в новом доме первый вечер, расположились в гостиной.
– Хорошо, – проговорила девушка, с ногами устроившаяся в огромном кресле. – Тихо, спокойно, и никто у двери не подслушивает!
– Последнее – самое главное, – заметил сидящий за столом Хорст. – Вот только непонятно мне, чем я дальше буду заниматься. Ну, Вечная Игра – дело святое, сожри ее Хаос, но нельзя же предаваться ей с утра до вечера?
С того момента, как он обзавелся фигурами, желание сделать ход находило на него довольно часто – по несколько раз на дню. Хорст выпадал в темное пространство над доской, но всякий раз ничего не трогал.
Кавнлиру ре Милоту и княжеской любовнице ничто не угрожало, а чужих фигур рядом не оказывалось.
– Должно быть, они сражаются со скукой как могут, – предположила Илна. – И как-то зарабатывают. Вот ты что планируешь делать, когда закончатся полученные от князя деньги?
За окном послышался стук копыт, затем кто-то требовательно и громко постучал в дверь.
– Кто бы это мог быть? – удивился Хорст, думая, что незнакомец появился вовремя, избавив его от необходимости отвечать.
Хозяин дома поднялся, горячий воск со взятой в руку свечи капнул на запястье. Одна из ступенек в самом низу лестницы чуть скрипнула под ногой, и свет упал на стены прихожей.
Новенький, блестящий засов легко отъехал в сторону, и глазам Хорста предстал высокий, могучего сложения мужчина, блеснула пряжка на ремне, золотое шитье на кафтане.
За кругом света угадывались силуэты лошадей, еще нескольких людей, но хорошо был виден только один.
– Вы позволите мне войти? – спросил он властно.
К магу явился второй в Сар-Тони человек, старший сын князя. За время жизни в замке они несколько раз сталкивались, но никогда не обменивались даже парой слов.
– Прошу. – Хорст отступил в сторону, пропуская гостя в дом.
Под наследником Восточного княжества, весящим не меньше тридцати тяг, ступенька скрипнула куда сильнее. При виде гостя глаза Илны округлились, она резво вскочила и согнулась в поклоне.
– Не нужно, клянусь щитом Порядочного Отольфа, – сын князя устало махнул рукой, – мы не в замке.
– Садитесь. – Хорст пододвинул гостю кресло, застеленное волчьей шкурой, и тот сел, умостив тяжелые руки на подлокотниках в виде звериных лап. Глаза княжеского сына горели, как у огромной кошки. – Что вы хотите от меня?
– С чего вы взяли, что я чего-то хочу? – Гость улыбался, но в голосе его чувствовалось напряжение. Он сильно походил на отца, отличаясь только широким, выдающимся вперед подбородком.
– Ко мне не приходят по своей воле. – Когда-то Хорст ненавидел манеру магов разговаривать витиевато и непонятно, но сейчас понимал, что иначе и сам не может. – Либо я заставляю людей прийти, либо их волокут собственные желания.
– Верно, все верно. – Княжеский сын нервно оглянулся, сжал руку так, что дерево затрещало. – Вы знаете, кто я такой, Ангир ре Сар-Тони, наследник Восточного княжества, сын Венгира Основателя, и я хотел бы… да, я хотел бы сказать…
Гость продолжал бормотать и заикаться, но Хорст уже его не слушал. Он вглядывался в Ангара и видел, что молодого человека сжигает огонь, какой не затушить всеми водами океана.
Пламя безумного честолюбия.
Если те, кто приходил к Хорсту в замке, мечтали о том, чтобы всего лишь занять место потеплее около княжеского трона, то Ангир ре Сар-Тони грезил ни больше, ни меньше, чем судьбой нового императора Фендама, славой объединителя Полуострова и победителя Хаоса…
– И хотелось бы, чтобы судьба оказалась… ну. – Невнятное бормотание княжеского сына оборвалось, когда глаза мага вспыхнули янтарным огнем.
Илна с трудом сдержала удивленное восклицание, когда Хорст заговорил, каким-то не своим, лязгающим голосом:
– Ты хочешь войн, побед и славы, – сказал он. – Желаешь, чтобы имя твое гремело от Стены и до мыса Хела, а знамя твое развевалось над стенами Эрнитона и Стагорна!
– Да! Да! – Ангир подался вперед.
– Я могу помочь этой мечте стать явью! – Хорст рассмеялся коротко и сухо.
– И что для этого нужно?
– Для начала – прими у меня одну вещь!
Илна знала, что именно она увидит, но сын князя воззрился на подвеску в виде змеиной головы как на величайшее сокровище, а когда протянул к ней руки, то они дрожали.
– Надень! – приказал Хорст, и в тот момент, когда серебряная цепь исчезла за воротом кафтана, девушке показалось, что глаза Ангира вспыхнули отражением того золотого огня, каким пылали зрачки мага.
– И что теперь? – спросил сын князя.
– Возвращайся в замок и жди, – проговорил Хорст, и глаза его погасли. – Ты поймешь, когда придет время действовать. Илна, проводи нашего гостя.
Девушка спешно встала и подхватила со стола подсвечник. Когда спускалась по лестнице, Ангир шагал за ней, и в его походке чувствовалась неуверенность, один раз ей показалось, что сын князя чуть не упал.
– Всего… хорошего… – пробормотал он и вышел за дверь.
Илна вслушалась в удаляющийся конский топот и поднялась в гостиную. Хорст сидел на том же месте и задумчиво глядел в окно, где виднелась светящая меж облаков луна.
– Зачем ты сделал его рабом? – спросила девушка, ставя подсвечник обратно на стол. – Он… не такой плохой человек, ты ведь сам знаешь, что за несвобода его ждет?
– Знаю. – Хорст вздохнул. – Но этот парень – мой шанс хоть что-то изменить в этой проклятой Игре. Сейчас на Полуострове несколько десятков магов, у каждого сотни рабов, что с того, если добавится еще один? А если я преуспею, то все они получат свободу! Игра прекратится, и фигуры станут больше не нужны, смогут превратиться в людей!
– Ты сам-то веришь в свой успех?
– Во что можно верить в этом мире, где сон и реальность переплетаются так, что их не отличишь друг от друга? – спросил Хорст и сделал движение рукой, словно отодвигая висящий перед лицом занавес.
Илна ахнула – стена перед ней исчезла, и открылся морской берег. Над водой клубился туман, а еще выше висела луна, неправдоподобно большая и яркая, точно щит из серебра.
А чуть в стороне, под пологом туч, подобно тонкому мосту, изогнулась лунная радуга. Цвета были смягчены, точно разбавлены водой, но все семь оставались на местах, а внизу, у горизонта, сквозь радугу просвечивала крупная звезда, похожая на изумруд.
Хорст висел над игровой доской подобно птице в ночном небе. Он знал, что может увидеть любой ее участок, разглядеть любой изгиб, каждую из тысяч разноцветных клеток.
И еще Хорст ощущал, что у него три руки. Чувство было странное, но не беспокоящее. Каждая из конечностей вела к одной из трех фигур, находящихся прямо под ним.
Хорст шевельнул одной из них и ощутил себя Кавнлиром ре Милотом, благородным редаром, хозяином обширных земель, беспокоящимся по поводу затеянного восстания, но уверенным в том, что Владыка-Порядок поддерживает все начинания главы Чистой Лиги…
Хорст про себя усмехнулся, думая, как бы удивился чванливый редар, узнай он, кто именно направляет его помыслы.
Вторая «рука» вела к Ойне ре Сардон.
Мгновение помедлив, Хорст двинул фигурку, и женщина в длинном платье, вокруг которой на мгновение вспыхнуло и погасло золотое свечение, с серого поля переступила на клетку черную, точно агат.
