Оппенгеймер. Триумф и трагедия Американского Прометея – Кай Берд

Очень утомительная и мучительная книга.Она длится 31 час, в ней рассказывается о детстве Роберта Оппенгеймера, создании атомной бомбы и политической деятельности Оппи (я буду звать его Оппи, это не фамильярность, это просто короче и этот вариант часто используют сами авторы) после окончания Второй Мировой. Примерно так я разделила для себя книгу на три части.И эта последняя часть очень мучительная. Она о том, как после окончания войны Оппенгеймер пытался исправить содеянное, но встречал в высоких кабинетах непонимание и неприятие. За ним много лет следило ФБР под руководством Эдгара Гувера (довольно спорная личность: благодаря ему ФБР сегодня существует в том виде, в каком мы его знаем, и в то же время Гувер однозначно злоупотреблял своей властью, после его ухода с поста было введено ограничение на пребывание на посту). Разговоры Оппенгеймера и его близких людей постоянно прослушивались, его постоянно таскали по допросам, выспрашивали подробности разговора десятилетней давности, но так ничего и не смогли на него накопать. Когда началась антикоммунистическая истерия, особо рьяные политики и силовики кошмарили не только коммунистов, но и их окружение. Им повсюду мерещились заговоры и госизмены. В мясорубку попал и Оппенгеймер, которого всегда окружали родственники и друзья коммунисты, как будто быть коммунистом это грех. На слушании по делу Оппенгеймера его жена Китти вынуждена была говорить, что компартия США во время войны это все равно что филиал СССР, хотя компартия занималась вопросами сегрегации и профсоюзов, то есть специфическими проблемами США. В ходе слушания по вопросу продления его доступа к секретным данным его недруг Льюис Стросс, похоже, не гнушался никакими методами, чтобы затравить Оппенгеймера и лишить его любого влияния. Рассматривая его дело позже, конечно, были обнаружены многочисленные факты нарушений протокола, незаконной слежки, сговора и давления. К сожалению, ему попались совершенно беззубые адвокаты, сам он на слушании поплыл, и лишь немногие свидетели защиты смогли выстоять и не поддаться давлению.Конечно, Оппи стоило последовать многочисленным советам и уйти с поста самому, раз с ним так обращаются. Но он почему-то решил, что должен оправдываться и защищать себя. Как будто он думал, что достаточно быть честным, а все остальное приложится. Но антикоммунистическая истерия уже дошла до такого уровня, что доводам разума уже не было там места, а методы антикоммунистов в США порой могли составить конкуренцию методам кровавого совка.Оппи, в конце концов, был обвинен во всех смертных грехах, что он дружит не с теми людьми, за свою антиядерную позицию (не любишь атомную бомбу, значит, не любишь Америку), и что он тормозил разработку водородной бомбы (еще более смертоносного орудия). Контекст этого действа был чудовищен: это надо же додуматься до такого, чтобы применить атомное оружие через пару недель после его создания? 16 июля 1945 года в Лос-Аламосе провели первое испытание атомной бомбы, а 6 августа уже шарахнули по Хиросиме, а 9 августа по Нагасаки. Я подумала, каково это быть японцем? Каково принадлежать к единственному народу, по которому долбанули ядерным оружием, да еще и дважды? Но в американском истэблишменте того периода правили люди, которые только и думали, как бы еще по кому-нибудь долбануть. Чудо, что мы все еще живы.Наверно не стоит японцам воспринимать это лично. Первое применение ядерного оружия было неизбежно. Шарахнуть нужно было даже не из стратегических соображений, но просто чтобы шарахнуть, совершить первородный грех, воочию убедиться, к чему это приводит, знаете, чтобы даже до самых тупых дошло. Я боюсь, что когда умрет последний человек, переживший ядерные бомбардировки, мы увидим вновь применение ядерного оружия, оно будет транслироваться из каждого утюга, чтобы в этот раз еще раз ДО ВСЕХ дошло.Любопытно, но пилоты Пол Тиббетс, который сбросил бомбу на Хиросиму, и Чарльз Суини (Нагасаки) прожили долгую и счастливую жизнь и считали, что сделали все правильно.А я все задавалась вопросом, сделал ли Оппи все возможное, чтобы предотвратить ядерный апокалипсис? Мне все казалось, что его усилия были вялыми, но в конце я все-таки пришла к выводу, что, пожалуй, он сделал все, что мог. Всегда можно сказать, что ты сделал недостаточно, но когда-то же надо остановиться. Вы заваливали когда-нибудь экзамен и думали потом, что могли бы приложить больше усилий? Что вы могли бы в последний день пойти спать на полчаса позже, что вы могли бы не ходить в бар встретиться с друзьями и поучиться эти пару часов? Никогда нельзя сказать, что ты сделал все возможное, и поэтому нужно иногда позволять себе сказать «нет, я сделал достаточно!». Смогла бы я сделать на месте Оппи больше? Может да, а может и нет. Я не могу его винить в том, что он хотел оставаться хорошим для всех, что хотел сохранить со всеми дружеские отношения.Оппи учился в детстве в школе этики, и вся его жизнь полнилась этическими вопросами. Поделиться инфой о ядерных разработках с СССР было абсолютно этично с точки зрении науки. Некоторые шпионы Манхэттенского проекта так и поступили: один из них, беженец из Европы, выдал некоторые секреты Советскому Союзу потому что сбежал чуть ли не из концлагеря и желал победы СССР; второй не был обременен эмоциональными узами и просто считал, что так будет честно. Кто они: предатели или честные люди? Этика патриотизма в итоге показала на практике, что решение молчать было неверным. На Ялтинской конференции Сталин уже знал о Манхэттэнском проекте от шпионов, и Рузвельт продолбал возможность сохранить хорошую мину при плохой игре и поделиться со Сталиным этой информацией. Сталин не стал бы от этого более хорошим человеком, но история могла бы пойти иным путем. Мы могли бы сегодня жить в совершенно ином мире. Когда я читала про ядерные испытания, то испытывала много негативных эмоций, мне казалось, что там только один вменяемый человек – Нильс Бор, который уже во время разработки бомбы предсказал всю срань, которая начнется после войны, но опять-таки чтобы дошло до остальных, нужно было разнести к чертовой матери два города в крошечной Японии, где все, кто не пострадал от самих взрывов, пострадал от токсичных выбросов.Фильм не смотрела, но насколько знаю, Нолан сильно сгладил некоторые углы и сделал из Оппи более уравновешенного и последовательного мужика, более гладкого и прилизанного. В книге же он более неоднозначный персонаж, который любил «заходить не в те двери» (так по Киркорову прокомментировала это моя подруга), то он рыдает, то празднует, то заламывает руки, то хвастается. Однако, мне это кажется более правдоподобным, наверно, я сама такая же, и мне это понятно. Мне вообще кажется, что я интуитивно его понимаю, хотя ничего общего у нас нет.Я ему очень сочувствую, он меня раздражал, но я поняла и простила его. Мне жаль его, жаль всех, кто пострадал от истерии маккартизма, я сама родилась в тоталитарном государстве, и мне жаль, что имея такой пример перед глазами, кто-то решил его повторить, вроде полковника Паша, который так не любил ужасный совок, что сам вел себя как заправский кгбшник.Роберт и Китти Оппенгеймеры были плохими родителями, вели себя отвратительно в гостях на острове Сент-Джон. Очень жаль их мальчика, которого они сбагрили после рождения бездетным друзьям, жалко их девочку Тони. Тони хотела сделать карьеру переводчицей ООН, но ФБР не ей выдали секретный допуск для работы из-за дела ее отца. К сожалению, семью ей тоже не удалось построить, и она повесилась в возрасте 33 лет. Грехи отца пали и на нее.Да уж, грустная история. Есть о чем потолковать и подискутировать. Интересно, стоит ли смотреть фильм. Точнее, выбрали ли бы вы этот фильм, если бы смотрели по два-три фильма в год?

В 1979 году один из авторов книги Мартин Дж. Шервин подписал контракт с издательством на биографию Роберта Оппенгеймера, планируя завершить её за 4-5 лет. После чего приступил к сбору материала. Материала оказалось слишком много, только в архиве ФБР Шервин подобрал 10000 страниц. Через 25 лет он решил призвать на помощь своего друга Кая Берда. Вдвоём они довели работу до конца.

Подзаголовок «Триумф и трагедия Американского Прометея» наводит на мысль, что Оппенгеймер при создании атомной бомбы похитил секреты ядерной энергии, будто Прометей, и передал их людям. Но не всё так просто, о самой разработке атомной бомбы ничего не говорится. Из книги складывается впечатление, что собрались в Лос-Аламосе разные учёные, поработали над документами, создали сложности охраняющим их военным и разъехались. Сложности для военных самая забавная часть книги, среди них попадались такие:Супруга Оппенгеймера нередко забывала пропуск перед уходом и устраивала сцены, когда ее не пускали в собственный дом. Правда, в целом она не жаловалась на присутствие военных, потому что не упускала возможности использовать их в качестве нянек Питера.Фейнман бесил охрану тем, что по ночам по всей лаборатории вскрывал кодовые замки на шкафах с документами. В другой раз заметил дыру в заборе вокруг Лос-Аламоса, вышел через главный КПП, затем пролез обратно через дыру и снова вышел через главный вход и так несколько раз. Его чуть не посадили под арест.Когда генерал Гровс посетовал на большое количество новорожденных. Оппенгеймер с кривой усмешкой заметил, что контроль рождаемости не входит в обязанности заведующего лабораторией.Они прибыли в Лос-Аламос вечером 30 декабря 1943 года прямиком на торжественный прием, устроенный Оппенгеймером в честь Бора. Гровс потом сетовал, что «через пять минут после прибытия Бор болтал именно о том, о чем обещал помалкивать».То, что научная часть создания атомной бомбы осталась не раскрытой это конечно недостаток, но это компенсировалось другими событиями в жизни Роберта Оппенгеймера, а она выдалась очень насыщенной и противоречивой. Человек в молодости сочувствующий коммунистам и приближённый к партии, оказывается выбран на должность директора лаборатории разрабатывающей атомное оружие, возможно самую важную должность в США после президента во время Второй мировой войны. Полностью поддерживая и оправдывая создание и применение атомной бомбы, после её применения в Японии Оппенгеймер выступил за контроль над производством и применением ядерного оружия. Выступавший против создания водородной бомбы. Но всё же заявляющий годы спустя в Токио:«Я не жалею, мягко ответил он, о своей причастности к техническому триумфу атомной бомбы. Не то чтобы я не чувствовал угрызений совести, но я не чувствую их сегодня вечером сильнее, чем вчера». Включение в комиссию по атомной энергии и исключение из неё, процесс по ограничению доступа к государственным атйнам. Плюс слежка со стороны ФБР. В итоге жизнь Роберта Оппенгеймера получилась кинематографической, чем, видимо, и воспользовался Кристофер Нолан при создании своего фильма.

Книги-биографии всегда вызывают уважение. В первую очередь к авторам этих биографий. Подобного рода труды – это всегда ловушки на всю жизнь, ведь объять весь путь человека – работа не одного года. Биографию физика-ядерщика Джулиуса Роберта Оппенгеймера Мартин Шервин начал писать ещё в 1979 году. Он заключил контракт с издательством на десять тысяч долларов и погрузился в работу на двадцать пять лет. Он перебрал множество архива, уйму писем и расшифрованных звонков. Материала было огромное количество. Через двадцать пять лет к его работе подключился Кай Берд. И вот перед нами достаточно объëмный труд про учëного, под руководством которого создавалась атомная бомба в Лос-Аламосской секретной лаборатории. Книга впервые вышла в 2004 году. Пулитцеровскую премию получила в 2005 году. В 2023 году стала основой для сценария к фильму Кристофера Нолана «Оппенгеймер». Интересно всë, но что лично тронуло меня в этой истории. С детства Роберт Оппенгеймер был амбициозным ребëнком, всë, к чему он проявлял интерес, родители поддерживали. Особенно тëплые отношения у него были с матерью. Насколько понимающее детство предоставили ему и его брату родители, настолько же отвратительное оно было у собственных детей Роберта. После рождения второго ребëнка – дочери – мать еë, Китти, впала в депрессию и на три месяца уехала к своей матери, оставив на время малышку подруге семьи, только что пережившей выкидыш. Роберт редко навещал дочь, и в один из таких дней спросил подругу: смогла бы она навсегда забрать его дочь, ведь он никак не может еë полюбить. Оппенгеймер был действительно расстроен этим фактом, но дочь, к счастью, не отдал насовсем. Отношения с сыном у учëного тоже были далеки от идеала. Мальчик был с особенностями, ранимый и чувствительный, чем очень раздражал свою мать. В 1958 году, когда Роберту предложили на один семестр занять должность внештатного профессора в Париже, он и Китти решили взять с собой дочь, которая училась в частной школе в Принстоне, а семнадцатилетнего Питера – сына- оставить в интернате. «Личная секретарша Роберта Верна Хобсон возмутилась: „Какая пощечина оставлять его одного. Он [Питер] невероятно восприимчив. Я полностью на его стороне“. Хобсон высказала Роберту все, что об этом думает…" „Наступило время выбора, – сказала Хобсон, – между Питером, которого он очень любил, и Китти. Она поставила вопрос ребром: или я, или он, и Роберт из-за обета, данного Богу или самому себе, выбрал Китти“. Подростком Роберт был странным, психоаналитик-фрейдист даже ставил ему диагноз „раннее слабоумие“. Он был способен на странные поступки, например, отравить химикатами яблоко своего наставника Патрика Блэкетта. Роберт много читал, увлекался литературой вообще и русской литературой в частности. Особенно ценил Чехова, Достоевского и Толстого. Интересен путь Оппенгеймера как учëного, ведь с ним неразрывно связаны многие исторические события. Именно Роберт был инициатором выбора места для секретной лаборатории по созданию атомной бомбы. „Если подняться из каньона наверх, – сказал Оппенгеймер, – мы окажемся на столовой горе, а на ней есть школа для мальчиков – возможно, это подходящее место“. „Несколько лет спустя признал: „Я в ответе за разорение прекрасного уголка““. Учëные работали над созданием бомбы, которая победит фашизм. В те годы их работа носила мессианский характер. Они были уверены, что работают на благо, ради установления мира на земле. Затем случилась Херосима. "В документальном фильме Эн-би-си 1965 года он вспоминает: „Мы знали, что мир уже не будет прежним. Кто-то смеялся, кто-то плакал. Большинство молчали. Я вспомнил строчку из священного писания индусов „Бхагавадгиты“ – Вишну пытается убедить принца выполнить свой долг и, приняв, чтобы произвести на него впечатление, облик четырехрукого существа, говорит: “Теперь я смерть, разрушитель миров”“. Учëные поняли какую силу несëт то, что они создали, силу разрушения, и подразумевает под собой отнюдь не мир. Поняли это и в правительстве США, и начали собирать группу для создания водородной бомбы. Оппенгеймер начал выступать против использования бомбы. Это положило начало судебному процессу против учëного. За его якобы связь с коммунистической партией в годы войны Роберта хотели лишить секретного доступа категории Q. Сам процесс описан в книге подробно, весь его фарс и комичность, предательство и преданность друзей, то, как изнуряло это некогда гордого и тщеслваного учëного. Нельзя прочитать и не восхищаться Исидором Айзеком Раби. „Как впоследствии заметил социолог Дэниел Белл, <…>Ученые, работавшие внутри государственного аппарата, больше не могли отступать от официальной политики, как это сделал Оппенгеймер со своей статьей для „Форин афферс“ в 1953 году <…> Таким образом, слушание по делу Оппенгеймера явилось существенным элементом сужения свободы публичных обсуждений, что характеризовало начальный период холодной войны“. Интересно описан в книге абсолютно аполитичный, „святой покровитель физики“, Альберт Эйнштейн. „В институте некоторые подозревали, что именно Оппенгеймер стоял за утверждением журнала „Тайм“: „Эйнштейн не маяк, а достопримечательность““. „Зная любовь Эйнштейна к классической музыке и то, что радиоприемник старика не принимал передачи концертов из нью-йоркского Карнеги-холла, Оппенгеймер организовал установку на крыше скромного дома Эйнштейна по адресу Мерсер-стрит № 112 мощной антенны. Это было сделано без ведома хозяина дома. На день рождения Эйнштейна Роберт явился к нему на порог с новым радиоприемником и предложил прослушать намеченный концерт. Эйнштейн был очень доволен“. В целом, можно ещё очень долго перечислять интересные факты из биографии физика-ядерщика, но ясно одно: читать книгу стоит, в особенности тем, кто любит исторические романы, длинные тексты и увлекательные правдивые истории.