Катя Соболева
Исчезнувший лорд, или Викторианские дагерротипии
Глава 1
Лондон, 1846 г.
Ночь была дождливой. Генри коротал вечер в кабинете, за столом, заваленном письмами и бумагами, и молчал. Расследование зашло в тупик – дни пролетали в поисках, но зацепиться было не за что. Он потратил на детектива и его агентов уже целое состояние – в буквальном смысле, состояние своего отца – но новостей о местонахождении Эдварда всё не было. Детектив Дигри был опытным, но сразу предупредил, что случай не простой – Эдвард как будто провалился сквозь землю. Не было ни одного свидетеля тому, как брат покинул дом такой же дождливой ночью две недели назад.
Раздался стук в дверь. Иногда вечерами забегал один из помощников детектива, чтобы посвятить Генри в последние подробности расследования. Но сейчас за дверью стояла дама. Она была одета с необыкновенным изяществом – бархатное платье благородного зеленого цвета оттеняло ее глубокие карие глаза, а темные волосы были убраны под изящную бордовую шляпку, украшенную большими цветами. На плечи женщина набросила плащ – но он не смог спасти ее от проливного дождя. «Простите, милорд, моя карета сломалась и ваш дом оказался ближайшим, могу ли я переждать у вас дождь?»
Генри оторопел, не успев ответить – дама сбросила плащ на пол и подошла к камину. Тут он заметил, что она дрожит.
– Простите за вторжение, – произнесла она с легким французским акцентом. Меня зовут Жозефина, но все называют меня Мадам Оммаж. Она загадочно улыбнулась, и тут Генри заметил, что мочки ее ушей и тонкие пальцы украшают изумруды.
– Я скажу экономке заварить нам чай, вы позволите?
– Благодарю! Как ваше имя?
– Генри, лорд Эссексский.
Экономка принесла чай. Мадам Оммаж отогрелась и ходила по комнате, проводя пальцами по корешкам книг, и разглядывая портреты на стенах. Генри следил за ней взглядом.
– Это мой двоюродный дядя, достопочтенный Элайджа, к сожалению, преставился несколько лет назад. Это моя мать, Катарина фон Грогс. Сейчас она живет у сестры, в двух часах езды отсюда.
– У вас прекрасный дом, Анри, – сказала Жозефина на французский лад. Такой большой, но такой пустой – слишком большой для вас одного.
Генри промолчал, не решаясь открывать свою историю женщине, с которой он был знаком меньше часа. Жозефина заметила его смятение и произнесла:
– Не отвечайте, если не хотите, я пойму. Но я вижу многое, скрытое от глаз людей. Например, я знаю, что у вас пропал близкий человек.
Генри вздрогнул:
– Откуда вам это известно? Вы что-то знаете об Эдварде?
– Пока нет. Но могу помочь вам узнать. Я один из лучших специалистов по картам Таро в Париже, и сейчас я прибыла в Лондон по приглашению человека, который не открыл мне своё имя, но заплатил внушительный гонорар. Встреча через три дня, поэтому у меня есть время, чтобы помочь вам.
– Боюсь, я не смогу позволить себе вашу помощь, – Генри грустно улыбнулся. Я уже отдал детективу большую часть сбережений отца.
– Мсье Анри, мне приятно будет отплатить вам за гостеприимство, – женщина поставила чашку на чайный столик и встала – думаю, ваша экономка сможет показать мне, где спальня для гостей.
– До завтра, мсье! Будьте уверены, мы найдем вашего брата. Не терзайте сомнениями своё доброе сердце!
Она улыбнулась и вышла из комнаты.
Генри сидел в кресле совершенно обескураженный. Мало того, что судьба подбросила ему новый шанс, еще и в столь обворожительном виде! Он долго не мог уснуть, представляя мадам Оммаж в роли своей избранницы.
Глава 2
Открыв глаза, Генри услышал женский смех. Два женских смеха. Один звучал тонко и как будто слегка щекотал его ушные раковины изнутри. Другой был низким, иногда переходящим в кашель. Это смеялись над чем-то его гостья и его экономка.
Спустившись к завтраку, Генри обнаружил обеих дам в столовой, в прекрасном расположении духа. Мисс Эванс, сухонькая женщина почтенных лет, сияла как медный таз, и еле сдерживалась, чтобы не рассмеяться при хозяине. Мисс Оммаж широко улыбалась, так что были видны ее небольшие ровные зубы. Это навело Генри на мысль, что дамы не столько рады его видеть, сколько пытаются скрыть причину поразившего их смеха под маской благосклонной вежливости.
«Ваш завтрак», – вернула всех к реальности мисс Эванс, поджав губы. Два яйца всмятку, овсянка, тосты с ягодным джемом и кофе были поглощены Генри мгновенно, пока мисс Оммаж сидела у окна со свежей газетой.
Утром ей доставили багаж, состоявший из нескольких саквояжей и кофров с платьями, и одно из них, голубого цвета, сейчас было на мисс Оммаж. Её волосы были убраны в простую прическу и украшены ниткой жемчуга.
После завтрака перешли в кабинет. Генри не терпелось начать гадание, но по комнатам сновала экономка, меняя воду в цветах и поливая высокие пальмы в деревянных кадках. Наконец дверь за мисс Эванс захлопнулась и Генри спросил:
– Можем начать?
– Бьен сюр, месье Анри! Пожалуйста, освободите стол, нам понадобится много места. Мисс Оммаж сходила в свою комнату и принесла большой шелковый мешочек, похожий на табачный. В нем она хранила карты таро. На мешочке были вышиты инициалы JH.
Генри сел напротив.
– Итак, произнесла Жозефина, взяв колоду в руки. Давайте посмотрим, куда и почему пропал ваш брат. Карты мелькали в ее руках, разлетаясь на цветные картинки и вновь собираясь в колоду. Наконец она выложила первую карту на стол рубашкой вверх.
– Месье, эта первая карта символизирует прошлое вашего брата. Это карта «маг» – вижу что ваш брат несомненно обладает многими способностями и знаниями, он нашел свой талант и преуспел в его раскрытии.
Генри усмехнулся: О, вы даже не представляете, насколько!
Но замолчал под строгим взглядом мисс Оммаж.
– Не перебивайте!
Она вытащила следующую карту.
– О, это туз пентаклей – это благоприятная карта, говорящая о том, что ваш брат, несомненно, происходит из знатного сословия и хорошо воспитан.
– О, для меня это не новость – воскликнул Генри и осёкся.
На третьей карте Генри успел увидеть ангела и надпись Temperance.
Ваш брат умел находить баланс – сказала Жозефина более миролюбиво, но почему-то пропустила несколько карт, и вздрогнула, открыв карту с безоружным рыцарем.
– О, это девятка мечей, – произнесла она. Ваш брат был в опасности и возможно пребывал под гнетом банкротства.
– Это невозможно, – парировал Генри. Насколько мне известно, дела у него шли хорошо, и врагов он не имел.
– О, не судите о том, чего не знаете, – ответила мисс Оммаж. Карты всегда говорят правду. Давайте же посмотрим, что было у лорда Эдварда в настоящем. Видите, королева жезлов. Он занимает положение в обществе; а вот шестерка жезлов – он настоящий победитель.
Генри хмыкнул. Жозефина сделала вид, что ничего не слышала и продолжила:
– У него сильная поддержка, о которой вы можете и не знать, – но карты знают. Видите, об этом говорит четверка жезлов. И я вижу, что он движется к счастью – посмотрите на эту тройку кубков.
Мисс Оммаж откинулась на спинку кресла. Было видно, что она слегка утомлена.
– Осталось будущее. Она вытащила подряд пять карт и положила их поверх уже разложенных. Это были:
Туз кубков
Тройка пентаклей
Рыцарь мечей
Шестерка кубков
Королева кубков
Лорда Эварда ждет расцвет любви, большой любви, – произнесла она. И он будет создавать – видите, об этом говорит карта тройка пентаклей; он станет рисковать, а вокруг него будут плестись интриги – его не раз постараются обвести вокруг пальца. Но самое главое, я вижу его счастливое будущее.
– А какое именно? – Генри потянулся к картам, но Жозефина быстрым движением сдвинула их к себе.
– Достаточно на сегодня, карты не любят долгих допросов. Вы позволите? – она провела рукой по столу, собирая все карты в колоду, и случайно дотронулась до пальцев Генри. Его щеки мгновенно залил румянец. Мисс Оммаж сделала вид, что ничего не заметила. Карты она убрала в мешочек и затянула узел.
За окном спустились сумерки, и кабинет окутал полумрак. В проеме двери показалась мисс Эванс. «Чай подан», – торжественно провозгласила она. Генри улыбнулся. Надо было хорошо знать мисс Эванс, чтобы по интонации понять все оттенки её изменчивого настроения. Когда Генри родился, мисс уже работала в доме – её наняла его мать, когда предыдущая экономка, мисс Глаcифайн, перестала справляться с обязанностями и уехала доживать век к детям в Челмсфорд.
Поэтому сейчас по наигранности ее тона он определил, что всё это время мисс Эванс подслушивала под дверью, а чай был заварен ей еще с утра, чтобы после не отвлекаться на ничтожные дела, пока в доме творятся странные вещи. Генри пока не смог уловить, странные или страшные, с точки зрения мисс Эванс, но определенно экстраординарные.
