Катя Смехова
Давай попробуем
***
Учительница химии, Елизавета Платоновна, пожилая строгая женщина в очках-полумесяцах, с высоким седым пучком и внушительным ростом, остановила Нику в коридоре. Девушка немного побаивалась её, однако очень уважала из-за справедливого отношения к ученикам и неоценимой помощи в подготовке к экзаменам и олимпиадам. В конце концов, именно благодаря этой женщине она полюбила химию.
– Вероника, сможешь провести уроки химии у восьмых классов, в четверг?
Прямолинейность тоже была одной из главных черт Елизаветы Платоновны.
– Смогу, – стараясь, чтобы голос не дрожал, коротко проговорила Ника. – А кто-то будет со мной в паре?
– Конечно! У тебя будет прекрасный напарник, Миша Матвеев.
«Этот индюк!» – чуть не закричала Ника, но вовремя спохватилась. Миша Матвеев был любимчиком пожилой учительницы. Естественно, за свои успехи в олимпиадах по химии и биологии. Но по мнению девушки, он был наглым, самодовольным и слишком самоуверенным, чтобы иметь хотя бы шанс заслужить расположение Ники. Однако, ничего уже не поделать, ведь она дала согласие.
– Хорошо. Миша очень умный, – эта правда далась девушке тяжело.
– Отлично! Уверенна, вы справитесь.
Елизавета Платоновна попрощалась с девушкой и пошла в сторону своего кабинета, а Ника грусно потащилась в библиотеку. Помимо обычной зубрежки теперь ещё предстояло выучить материал для восьмиклассников так, чтобы не упасть в грязь лицом перед напыщенным индюком Мишей Матвеевым.
Глава 3
3.
Алину, в отличие от подруг, в школе никто не задерживал, и она пришла домой почти вовремя. Хотя вовремя для чего? Танцы только вечером, репетитора сегодня нет. Девушка не спеша сняла короткую куртку и перчатки, кинула их в прихожей – было лень даже убирать в шкаф или повесить на крючок – стянула ботинки и прошла в свою комнату. Родители на работе и не должны появиться раньше, чем через три-четыре часа. Если повезёт, она успеет уйти на танцы до их прихода, минуя поток нравоучений.
Девушка кинула сумку на пол, а сама легла на кровать и уткнулась в телефон. Уроки, естественно, она делать не собиралась. Придет после танцев и сделает что-нибудь. Или к тому времени их сделают Кира и Ника, и она просто спишет. Стихотворение выучит перед уроком литературы, географию, она, кажется, даже не открыла ни разу за первый учебный месяц.
Алине хотелось бы, конечно, испытывать интерес хоть к одному из школьных предметов, или хотя бы страх провалиться. Но ни того, ни другого она в себе не находила. Ей после девятого хотелось уйти в школу с эстетическим уклоном: чтобы можно было ходить на рисование, посещать театральный кружок, участвовать в различных конкурсах. Всё это было в школе, при которой она занималась танцами. В десятый класс был небольшой отбор, но, как ей сказал тренер, она бы с легкостью его прошла.
Однако родители оказались категорически против: «Танцы – это не профессия, нужно получить фундаментальное образование, ты и так учишься в гимназии, цени это, не у всех есть такая возможность!»
После этого отношения с родителями резко ухудшились. До этого они могли провести вместе выходные, съездить на дачу или в небольшое путешествие на папиной машине в соседний город. Мама часто брала с собой Алину на всякие процедуры в салон красоты или на массаж. Поэтому для Алины резкий отказ о переводе в другую школу был сродни предательству. Она не понимала, почему родители не хотели прислушаться к ней, понять её, поддержать на пути к мечте.
Теперь она старалась видеться с ними как можно реже: ужинать в своей комнате, занимать выходные встречами с друзьями и тренировками, а вечера – репетиторами, на которых родителям, похоже было не жалко денег.
Девушка грустно вздохнула и взяла со стола блокнот. Ей всегда так хотелось рисовать, но, когда она в первом классе сказала об этом родителям, у них не было денег на художественную школу и всевозможные художественные принадлежности. Когда же бизнес отца пошел в гору, Алина танцевала в ансамбле, и времени на занятия рисованием не оставалось.
Сейчас она старалась уделять хотя бы час в день на то, чтобы порисовать. Смотрела ролики по рисованию скетчей и покупала специальные маркеры. Получалось неплохо, но до идеала было далеко.
Задумавшись, она водила карандашом по листу в блокноте. Наверное, если бы она была влюблена, получился бы силуэт какого-нибудь парня, или его профиль, а может губы, прическа или глаза. На днях ей на улице улыбнулся незнакомый парень. Он был высоким и каким-то очень-очень светлым: бежевая куртка, голубые джинсы, серые ботинки и шарф, а ещё копна рыже-русых кудрявых волос. Как молодая версия главного героя из фильма «Дом солнца» или светловолосый Тимати Шаламе. Его она рисовала вчера, но вполне осознанно.
Сегодня же она рисовала девушку, как и всегда, когда задумается. Иногда девушка танцевала на страницах блокнота, иногда улыбалась или смеялась, пила кофе с шапочкой крема или розовый коктейль в широком бокале на длинной ножке, но чаще хмурилась, сердилась или плакала. Эта девушка была отражением самой Алины, личным дневником.
Закончив рисунок, художница не заметила, как прошел почти час. Она посмотрела в телефон и увидела сообщение от Киры.
Кира Симонова: Привет! Я задержалась на английском, потом ещё Веру Степановну встретила, не видела тебя после уроков.
Алина Заславская: Привет) Что хотела Серединка?
Кира Симонова: Попросила провести уроки у шестых классов в четверг.
Алина Заславская: Прикол! Хочешь, подберем тебе лук строгой училки?
Кира Симонова: ахахах
Кира Симонова: Нет, спасибо. С шестиклашками как-нибудь справлюсь
Кира Симонова: Будем что-то делать сегодня?
Алина Заславская: Проверишь анализ стихотворения по литературе, раз уж свободна?
Кира Симонова: Да, хорошо.
Алина Заславская: Ну и если вдруг у тебя сделана геометрия, не откажусь списать)
Кира Симонова: ОК
Следующий час девушки по видеосвязи обсуждали стихотворение Бориса Пастернака “Белая ночь”.
– Красиво… – прокомментировала Кира. – Ты сама выбирала? Не из списка предложенных?
– Да, сама. Красиво – не то слово! Жаль, писать много, – ответила Алина.
Кира рассмеялась – в этом была вся Алина! Что-то выбрать, и жалеть, что нужно постараться.
– “Смотрим вниз с твоего небоскрёба”. Интересно, что это за небоскреб был в Питере в середине прошлого века? – продолжила рассуждать Алина.
– Нуу… Они же на подоконнике сидят. Может, этаж высокий. Шестой!
Девочки рассмеялись. Так, шутя и обмениваясь глупыми замечаниями, они сами не заметили, как проверили работу Алины и добавили недостающие пункты.
– Спасибо, Кира! Что бы я без тебя делала!?
– Да не за что. Мне уже пора. Хорошей тебе тренировки!
– Спасибо! А ты куда?
– Репетитор по английскому. Он считает, что, если бы будем заниматься в тот же день, когда у меня проходит урок, я лучше помню материал и, соответственно, мне легче будет сделать домашку, – Кира глубоко вздохнула. – Кто бы ему сказал, что легче мне было бы в мире, в котором не существует английского…
– Малышка! – с жалостью в голосе простонала Алина. – Тогда существовал бы какой-нибудь другой язык, который мы должны были бы учить.
– Нда… Моя жизнь была обречена на страдания ещё много веков назад… Ладно, пока!
– Пока, Кира!
Алина отключилась от звонка и стала собираться на тренировку. Сложила туфли, лосины, футболку и наколенники, набрала воды в бутылку и взяла с собой протеиновый батончик – её сегодняшний ужин. Девушка никогда не страдала от лишнего веса, но и начинать не хотелось – резко пополневшие девочки вылетали во второй состав ансамбля, и мало кому удавалось вернуться обратно. Поэтому Алина старалась плотно завтракать и обедать, но на ужин позволяла себе только полезный белковый перекус, чтобы прийти и сразу лечь спать.
Она уже стояла на пороге, подкрашивая губы, когда услышала звук ключа в замке входной двери.
«Черт! Не успела!» – подумала девушка и увидела, как мама с папой заходят в квартиру.
– Привет! Я тороплюсь. Хорошего вам вечера, – быстро прошмыгнув в сторону двери, протараторила Алина. Но мама остановила её, мягко коснувшись плеча.
– Привет! Вообще-то мы хотели с тобой поговорить.
– А после тренировки поговорить нельзя?
– Ты опять скажешь, что устала, и уйдешь спать. Мы уже это проходили, – ответил папа, нахмурившись.
Алина тяжело вздохнула и опустила на пол сумку с формой.
– Хорошо. Говорите. У меня есть десять минут.
Мама подняла брови, удивившись. Папа закряхтел.
«Да, родители, вот так мы теперь общаемся. Довольны?» – подумала Алина.
Однако мама и папа быстро сориентировались и заговорили друг за другом.
– Нас беспокоит твоя успеваемость, – начала мама.
– Твоя классная руководительница жалуется, что ты учишься на «отвали», – продолжил отец. – Ты так и не определилась с поступлением и экзаменами, которые собираешься сдавать.
– Да и, если честно, судя по твоим оценкам, ты вряд ли что-то сдашь, даже с учетом репетиторов, – подхватила мама.
Алине стало обидно. Она уделяла внимание литературе, потратила несколько дней на выбор и анализ стихотворения. Да, она списывала алгебру с геометрией, физику и химию. Однако к истории честно готовилась, хоть и не испытывала сильного интереса. Никто не виноват, что родители хотели, чтобы она пошла учиться технической специальности.
– Если я не хочу сдавать физику и информатику, это ещё не повод ставить крест на моей дальнейшей судьбе. Просто сообщаю вам, что есть жизнь и за пределами ай-ти сферы.
– Хорошо. Тогда ответь нам, куда ты хочешь поступить? Назови факультет, – попросил папа.
– История искусств. Филология. Продюсирование,– ответила Алина
– Ясно. Что ж, продюсер, филолог, искусствовед, тогда мы вынуждены сказать, что больше не будем оплачивать твои тренировки, – вынесла вердикт мама.
Алина замерла и с ужасом посмотрела на родителей.
– Почему? Чем они мешают?
– А чем помогут? Твои одноклассники все вечера и выходные просиживают за подготовкой. Ника всё время с какой-то толстенной книгой по химии, Кира прекрасно учится. А ты где? Вечером танцы, в выходные концерты, а если уж ты дома, то либо в телефоне, либо с фломастерами своими! – сорвалась на крик мама.
Алине на несколько секунд стало трудно дышать. За минуту отпустить ниже плинтуса её саму и все её увлечения – это было уже слишком.