Катрин Корр
Ты моя фантазия
– А какие у меня варианты? – подхватываю я очередную игру.
– Их нет. Но мы говорим о личной жизни, так что думай именно в этом направлении. Скорее, даже об интимной.
– Мм, – тяну я и заправляю за ухо удлиненные пряди каре. – Горяченькое подоспело. Что ж, чего же я хочу? Чего же я хочу? – Зигмунд старается сдержать смех, наблюдая за мной. – Знаешь, мне было бы проще определиться, накинь ты мне несколько вариантов.
– И вот мы только что выяснили, что даже твоя интимная жизнь должна предлагать тебе варианты, потому что сама ты не имеешь никакого понятия о своих желаниях и целях. Так и быть, помогу тебе совсем чуть-чуть.
– О! Как великодушно с твоей стороны, – брякаю я и тяну свой коктейль.
– Ты хочешь, чтобы у тебя появился парень?
Смотрю на него, выражение лица серьезное, но расслабленное. Усмехаюсь и бросаю взгляд в сторону лестницы, по которой спускаются и поднимаются гости. Кончик моего языка обводит верхнюю губу от уголка до уголка.
– Я уже отвечала.
– Давай, ещё разок, – подмигивает он.
– Скорее, нет. Не хочу.
– Почему?
– Потому что, пожив месяц в одиночестве, я поняла, что нет ничего прекраснее себя любимой. Каждый уголок моей новой квартиры принадлежит только мне. Я возвращаюсь домой и не утруждаю себя скучной болтовней. Могу ходить хоть голая!
– А с художником что, не могла?
– Если бы он поймал вдохновение, то мне бы пришлось позировать ему. Я делала это бесчисленное количество раз, потому что Роберт считал, что у меня уникальное тело. «И жизни бы не хватило, чтобы передать всю его пылкость, страсть и жизнь». Так он говорил.
– Я бы на твоем месте поймал звездную болезнь!
– Позирование чертовски утомительно. Я, конечно, была польщена его вниманием, но…
– Приходилось напяливать на себя как можно больше одежды, чтобы ненароком не накликать на себя неутомимого художника, – заканчивает Зигмунд, и я киваю. – Значит, весь его секс был в творчестве. Об этом я и говорил, утверждая, что между друзьями качественного секса быть не может. Лишь пробы девственников.
– И снова обо мне!
– Дальше сама, – улыбается Зигмунд. – Парень тебе не нужен. Тогда, чего же ты хочешь, Селин?
– Легкости! – выдаю я первое, что приходит на ум. Зигмунд согласно кивает и ждет продолжения. – Отсутствие каких-либо обязательств. Возможно, я даже не хочу знать о мужчине ничего, но при этом не бояться, что на самом деле он какой-нибудь латентный психопат. Точно, – задумываюсь я, – не хочу его знать, но хочу быть уверенной, что мне ничего не угрожает. Вот чего я хочу.
– Теперь ты понимаешь, почему спала со своим другом? – улыбается Зигмунд. – Спокойной тебя делает информация. Только она позволяет тебе довериться мужчине, а доверие, в твоем случае, является определяющим фактором в решении спать с ним или нет.
– Думаю, что каждая уважающая себя женщина именно этим фактором и руководствуется. Мы живем в опасном мире, где повсюду ложь, предательство и преступления.
– Вовсе нет. Есть женщины, которые заменяют доверие собственными ощущениями.
– Ты о предчувствии? – усмехаюсь я.
– Нет, Селин. Я говорю об ощущениях, которые вызывает мужчина. Для тебя это обретает форму слов, из которых складываются предложения, формируя общую информацию о человеке. Своего рода досье, которое собирается в папочку и занимает свое место в твоей голове. Но другие женщины отдают предпочтение своим ощущениям. Они доверяют им больше, чем сухой информации, сотканной из букв.
– И что же это за всемогущие ощущения такие?
– Запахи. Движения человека. Его внешность и отдельные её черты. Голос. Дыхание. Но главный и завершающий элемент – твоя собственная фантазия.
– Не фантазии, а иллюзии, которыми женщины фаршируют себя, как куриц на праздничный стол, – скептически поправляю я. – Согласна, запахи, внешность, голос и всё прочее – это детали, возбуждающие интерес и желание. Но в случае с совершенно незнакомым человеком, о котором абсолютно ничего не знаешь, они не сработают. Я не стану спать с мужчиной, у которого красивый голос, чьи руки крепкие и покрыты выпирающими венами. Да, я обращаю на это внимание. Каким бы привлекательным он не был, я должна узнать его прежде, чем даже разочек с ним переспать.
– И много их было? – поджимает Зигмунд губы, стараясь не засмеяться.
– Кого?
– Мужчин, которых ты сначала долго и муторно изучала, чтобы хоть «разочек» с ними переспать?
– Начнем с того, что это мое личное дело!
– Что и следовало ожидать, – кивает Зигмунд. – Сколько тебе? Двадцать семь? Думаю, девственность ты потеряла в промежутке с семнадцати до девятнадцати, с одноклассником или давним-давним другом. Потом университет, возможно разовый перепих с однокурсником, а потом этот твой художник оказался удобным вариантом для снятия напряжения. Итого у тебя было два-три партнера, так?
– Я всё больше склоняюсь к мысли, что ты хочешь стать четвертым или пятым.
Зигмунд смеется, допивает свой коктейль и показывает официанту, чтобы он повторил заказ.
– А тебе никогда не хотелось повести себя иначе? – с таинственной улыбкой смотрит он на меня. – Отдаться воле своих ощущений. Ты месяц сидела на сайтах знакомств. Чтобы заняться сексом, необязательно узнавать мужчину.
– Во-первых, оказалось, что там сидят исключительно озабоченные мужики – не по адресу. А, во-вторых, даже если бы нашелся среди них хоть один более-менее адекватный, виртуальный секс – это ничто. Воздух! Слова, которые не услышат уши. Написанная откровенность, от которой по-настоящему можно вспыхнуть, имеет место быть лишь на страницах романов, но никак не в окошке чата с пунктуационными и орфографическими ошибками.
Зигмунд не отрывает от меня любопытствующих и явно смеющихся глаз. Официант приносит ему новую порцию коктейля, но мой коллега очевидно не собирается останавливаться в своих увлекательных размышлениях.
– Не будь так уверена, пока сама не попробуешь. К тому же, любой виртуальный секс может стать настоящим.
– Знаешь, – смеюсь я, промокнув губы бумажной салфеткой, – если ты не хочешь рассказывать мне о своей таинственной незнакомке – бог с тобой! Достаточно уже обсуждать мою интимную жизнь.
– Ты уходишь?
– Вот ещё! Мне нужно посетить дамскую комнату, – подмигиваю и поднимаюсь. – Да и хочу поглядеть, как здесь всё устроено.
Зигмунд понимающе кивает и делает жест рукой, мол иди, куда хочешь. Мы не часто выбираемся с ним куда-то. У нас хоть и есть общие знакомые, но мы никогда не встречались одной дружной компанией. За исключением новогодних корпоративов и праздников, устраиваемых в офисе редакции, мы с Зигмундом предпочитаем посидеть вдвоем в каком-нибудь баре, выпить коктейль и поговорить о том, о сем. Странно, что сегодняшним «о том, о сем» становится исключительно моя интимная жизнь. Неловкости я не испытываю. Наши разговоры частенько задевают тему отношений и секса, но мы, пожалуй, никогда не обсуждали друг друга.
* * *
Мне кажется, что я иду в такт ненавязчивой и спокойной музыке. Мои бедра двигаются плавно и размеренно, словно ленивые волны у самого берега. По правде говоря, не вижу никакого преимущества и отличия этого клубного ресторана от многих других. Только то, что здесь три этажа, а сам ресторан является внушительной пристройкой к одному из лучших отелей в городе. В дамской комнате на редкость очень даже просторно. Справа стоят золотистые диванчики и стеклянный низкий столик, а под ними черный с неровными краями ковер. Пол белый, будто сплошное стекло, я даже вижу свое отражение на его гладкой поверхности. Напольные лампы и массивные горшки с цветами стоят между каждой золотой в перламутровую красную крошку тумбой с белоснежной раковиной. Их здесь пять и две крайние заняли гостьи ресторана. Им до меня нет никакого дела. Одна красит губы, другая пудрит носик. Занимаю свободную раковину и достаю из сумочки кофейного оттенка карандаш для губ. Я никогда не увеличивала губы с помощью уколов красоты, потому что считаю, что для меня это было бы лишним. Их и без того будто случайно ужалила пчела. Но я всегда придаю им форму с помощью карандаша, нанося его легкими и почти неуловимыми движениями. В комнату заходит девушка в черном сверкающем пиджаке, одна из подружек той блондинки в красном. Вижу её длинные темные волосы и тут же смотрю на свое отражение в большом зеркале. Сколько раз я пробовала отрастить такие? И сколько раз прибегала к своему мастеру с требованием немедленно вернуть моей голове легкость? Стоит волосам только коснуться моих плеч, как меня всё вокруг начинает раздражать. Я в буквальном смысле слова начинаю вся чесаться, и даже если зафиксирую их на затылке резинкой, мне всё равно будет казаться, что моя голова весит три тонны. Ирэн предлагала мне нарастить волосы, дабы хоть разок изменить свой стиль, но я не готова платить баснословные деньги за то, что могу проносить от силы пару дней, пока вся не изведусь и не раздеру себе кожу. Взбиваю пальцами густые каштановые волосы и остаюсь довольна. Каре на удлинение – моя вечная прическа и, кажется, я уже с этой мыслью смирилась. Мне кажется, она стильная и на все времена. Главное придерживать ломаными прядями этот легкий и изящный беспорядок.
– Так ты не приедешь? – спрашивает девушка своего собеседника по телефону. Она занимает раковину по правую сторону от меня, а те две женщины вместе покидают дамскую комнату. – Глупая! Здесь очень круто. И Лейла тебя ждала! Последний этаж мы, конечно, не увидим, но это пока…
Заговорщически посмеявшись, девушка скрывается за одной из белоснежных дверей. Любопытство во мне лопается пузырьками шампанского. Я покидаю дамскую комнату и медленно продвигаюсь к лестнице, рассматривая всё вокруг. Зигмунда за столиком нет, но его серый пиджак висит на широкой спинке темного стула. Должно быть, тоже решил размять кости и оглядеться. Поднимаюсь на второй этаж, держась за гладкий хромированный поручень. Каждая ступенька подсвечивается тончайшей полоской теплого света, на стенах лестничного пролета пестрят картины в стиле дерзкого авангардизма. Влюбленная парочка обнимается и делает селфи на их фоне, а увидев меня, просит помочь. Делаю несколько снимков и возвращаю дорогой гаджет мужчине.
На втором этаже намного меньше света, чем на первом. Кажется, что внушительных размеров зал освещают лишь напольные лампы у каждого столика с мягкими диванами. Мужчины вальяжно восседают на белоснежной коже, девушки рядом, полубоком со скрещенными ножками. Здесь сидят разными компаниями, но все, так или иначе, получают удовольствие от вечера. Администратор второго этажа за черной глянцевой кафедрой смотрит на меня с улыбкой, спрашивает, ждет ли меня кто-то. Собираюсь ответить, но шумная компания поднимается по лестнице и отвлекает его внимание. Спешно поднимаюсь на третий этаж. Прошмыгиваю! Почему-то кажется, что туда мне нельзя. Останавливаюсь на лестничном пролете и прислушиваюсь к тишине. Внизу кипит жизнь, раздается звон бокалов, женский смех, а там наверху, молчаливо и одиноко смыкаются громоздкие двери с темным стеклом и массивной ручкой почти во всю их высоту. И чем выше я поднимаюсь, тем устрашающе они выглядят. Замечаю камеры видеонаблюдения в двух углах. Надеюсь, на меня сейчас не набросятся охранники в касках и с дубинками? Подозрительная однако тишина на третьем этаже. Может здесь превосходная шумоизоляция и по ту сторону черного стекла стены разрывает клубная музыка?
Внезапно одна из дверей плавно открывается и появляется тот самый мужчина в черном пиджаке и белой рубашке. Он увлеченно пишет что-то в своем телефоне и замечает меня, когда между нами остается пара ступеней. Его глаза цвета горького шоколада с сердцевиной подсолнуха в свете заката проходятся по мне сверху вниз. Сначала мне кажется, что он возмущен моим присутствием, но потом на его выразительных губах застывает снисходительная ухмылка, которой меня частенько одаривал в детстве дядя Женя, брат моей мамы. Ему сорок пять и он никогда не был женат, а детей, кажется, вообще не переносит.
Делаю шаг вправо, чтобы обойти мужчину, но он тут же преграждает мне путь. Влево – то же самое.
– Проблемы? – с ходу спрашиваю я громилу.
– Куда ты идешь?
Ого. Мы сразу на «ты».
– А я обязана сообщать тебе о своих передвижениях?
– Что ты там хочешь увидеть?
Я возмущена. Какой-то незнакомый мне тип смеет вот так нагло ограничивать меня в передвижениях! Да ещё кто – гость ресторана! Снова делаю шаг вправо.
– Тебе туда нельзя, – бросает он так, словно перед ним десятилетка, которой стало скучно сидеть за столиком со взрослыми и она предпочла слоняться из угла в угол.
– Почему это?
– Там закрыто.
– Но ты же только что вышел оттуда, – поднимаю я бровь. – Следовательно, там открыто.
– Третий этаж ещё закрыт для посещений. – Замечаю, как его выпирающий кадык плавно движется вверх-вниз, когда он говорит. – Если ты не заметила, здесь нет людей и не играет музыка.
– Начинаю подозревать, что за этими дверями скрывается элитный бордель. Не ты ли его хозяин, раз так упрямо охраняешь вход?
– Начинаю подозревать, что ты очень хочешь стать его частью, раз так упрямо стараешься там оказаться.
– У вас всё в порядке? – раздается мужской голос позади меня. Надо же! Огромный лысый охранник в облегающем каменные мышцы костюме! В его ухе специальное устройство, а вниз по шее спускается спиральный проводок.
– Проводите гостью к её столику, – говорит ему мужчина, и я снова смотрю на него с нескрываемым возмущением. Шоколадные глаза снисходительно опускаются к моему лицу. – Она заблудилась.
– Прошу вас, пройдемте со мной. Ваш столик на первом этаже?
Приходится промолчать. Быть вытворенной охраной из ресторана не лучшая перспектива. Я не из тех, кто станет закатывать сцены и привлекать к себе всеобщее внимание. Спускаюсь вслед за охранником и чувствую за спиной второго надзирателя. Он будто нарочно не обгоняет нас, намеренно идет прямо позади меня, будто указывая мне, что для меня уже отведено место и я не имею права делать шаг в сторону. Хочу обернуться. Если не словом, то хотя бы взглядом дать понять, что именно я о нем думаю. Но навстречу поднимается девушка в красном платье и, увидев своего спутника, с облегчением вздыхает.
– Вот ты где! А я тебя потеряла!
И всё же я успеваю обернуться прежде, чем первый лестничный пролет останется позади и скроет от меня хозяина сих убранств. Мне стало бы намного легче, увидь он в моих глазах презрение. Но мужчина, бережно опустив ладонь на талию девушки, уже ведет её в зал второго этажа. Впрочем, нет. Они проходят мимо и поднимаются на третий…
– Извините, – обращаюсь я к охраннику с наивной улыбкой, – не подскажите, а что там на третьем этаже?
– Он ещё закрыт, – отвечает с улыбкой и пропускает меня вперед. – Хорошего вам вечера.
Окинув его деланно благодарным взглядом, возвращаюсь к Зигмунду, которому официант приносит очередной коктейль.
Глава 4
«На восьмом этаже сейчас вовсю резвятся эти двое»
В моей квартире бедлам. Но мне кажется, что на фоне дизайнерского ремонта и огромного окна во всю стену, даже этот беспорядок выглядит утонченно. Завтра же займусь распаковкой вещей, а пока наливаю себе бокал виноградного сока, включаю музыкальный канал по телеку и начинаю раздеваться.
Я кайфую от одиночества. Живя под одной крышей с Робертом, мне приходилось учитывать его мнение и интересы. Например, я действительно не могла перемещаться по квартире в трусах и футболке, потому что в моменты «прозрения», как он это называл, его могли вдохновить на новую картину даже мои колени. Либо он рисовал меня, либо просто смотрел и вдохновлялся. А ещё мне докучали ежедневные разговоры о его душевных терзаниях. Когда работа над очередной картиной подходила к концу, Роберт, будто это было зафиксировано в его еженедельнике, впадал в депрессию, спрашивая у себя и у меня, тому ли делу он решил посвятить свою жизнь? Никогда не понимала этих его настроений, потому что в свои двадцать семь он уже готовится к открытию второй выставки. Первая произвела настоящий фурор, после которой его картины стали выставляться в галереи какой-то очень богатой и известной в мире искусства дамы.
Кстати, наш секс действительно оставлял желать лучшего. Не припомню, чтобы я хоть однажды достигла оргазма с Робертом, но меня в какой-то степени удовлетворяли его продолжительные ласки. Я возбуждалась, приятное тепло медленно разливалось по телу, утяжеляло конечности, но на этом всё заканчивалось. Тут Зигмунд оказался прав. Трахались мы, как девственники из раза в раз и никто из нас не пытался быть хоть чуточку смелее.
Делаю глоток сока и избавляюсь от брюк с высокой талией. Мне нравится пить даже простую воду из красивых фужеров. На мне остается черная рубашка с закатанными рукавами и кружевные кюлоты, которым переполнен мой ящик комода с нижним бельем. Помню, когда Роберт впервые увидел меня в этих трусах (только те были трикотажными и бесшовными), он сказал, что никогда не видел более прекрасной фигуры, чем моя. Может именно поэтому основу моего белья составляет именно этот вид трусиков? Улыбаюсь своему отражению в зеркале и любуюсь упругими ягодицами. В очередной раз задумываюсь над предложением Ирэн сходить на пробное занятие по стрип-пластике. Уверена, у меня бы без труда получилось покорить эти движения и в очередной раз убедиться в своей непревзойденности, которая живет глубоко во мне и выползает наружу только в самых экстренных случаях. В основном, когда мой оппонент нарочно раздражает меня глупыми высказываниями или ситуация, в которой я оказываюсь невольным участником, требует от меня решительных действий. И сегодня я немного дала волю своей наглости в разговоре с Альбертом, хотя и понимала, что с моей стороны это было непозволительно. Он, какие бы ни были между нами теплые отношения, всё же мой шеф и я обязана соблюдать субординацию хотя бы в стенах офиса.
Мой iPad издает громкую и противную мелодию, которую я постоянно забываю сменить на что-то более спокойное. Хватаю планшет в руки, плюхаюсь на мягкий диван и поджимаю под себя ноги.
– Привет, детка! – здоровается со мной Ирэн. Уже загорелая, хотя провела на Мальдивах всего-то пару дней. – Хочу тебе сказать, что в следующий раз мы точно приедем сюда вместе! Отдых с непримиримыми родителями и вездесущей бабулей, у которой на всё есть свое мнение, уже не мое. Поэтому не планируй ничего на новогодние праздники, поняла? Мы с тобой летим на Мальдивы и точка!
– Сомневаюсь, – улыбаюсь и потягиваю сок. – Мне пришлось расстаться со всеми накоплениями, чтобы оплатить шесть месяцев аренды за эту квартиру.
– Чудесную квартиру! – поднимает Ирэн свой бокал с ярко-оранжевым коктейлем.
– Сногсшибтельную квартиру! – поддерживаю я, салютуюя соком.
– Тебе чертовски повезло, подруга!
– Ага, – растягиваюсь в довольной улыбке. – Мне чертовски повезло с такой подругой, как ты.
– Ой, да брось! Я просто оказалась в нужное время и в нужном месте.
Полтора месяца назад помощник очередного богатенького клиента архитектурного бюро, в котором Ирэн занимает должность специалиста по связям с общественностью, ненароком проговорился, что его начальник ищет арендатора в одну из своих квартир. Мне сложно себе представить, как именно это случилось, учитывая, что Ирэн в этот момент так активно прыгала на нем, что порвала свою любимую юбку. Поскольку квартира находится в элитном жилом комплексе «Паруса» и совсем недавно в ней закончился дорогостоящий ремонт, арендатором должен был стать очень ответственный, аккуратный и серьезный человек. Воспользовавшись своим положением и влиянием, в прямом смысле этого слова, Ирэн предложила мою кандидатуру. Оказалось, что этот Мстислав, член которого едва умещается в штанах (стоило Ирэн только раз сообщить мне эту внушительную подробность, как всю встречу с ним я думала именно об этом!), является постоянным читателем журнала «Город разных» и в особенности наших с Зигмундом колонок. Даже мой автограф попросил! А ещё он является доверенным лицом своего шибко занятого босса и, поскольку, ему позволено самостоятельно принимать некоторые решения, уже спустя пятнадцать минут общения сказал мне уверенное «да» и даже сделал приятную скидку. И всё равно цена очень кусалась. Если бы не финансовая помощь мамы и мои накопления, навряд ли бы мне удалось въехать в эти шестьдесят пять квадратов городской и современной роскоши.
– Ты с ним ещё общаешься? – спрашиваю я Ирэн.
– Созваниваемся иногда, – просто отвечает она. – Наше бюро вот-вот закончит работу над их вторым филиалом фитнес-клуба.
– Я имела в виду другое, – смеюсь я и потягиваю сок.
– Ты ведь знаешь меня! Я вечный романтик в поисках настоящей любви и идеальной любви. Всё познается через постель.
– О, да!
– Что? – хохочет Ирэн. – Чтобы найти своего мужчину, нужно многих опробовать в деле! Тебя, кстати, это тоже касается. Дерзай, крошка!
Закатываю глаза и бросаю взгляд в сторону огромного окна. Я живу на пятом этаже и похвастаться завораживающим видом на ночной сверкающий город не могу, потому что напротив расположена другая часть дома, соединенная между собой прозрачным туннелем на высоте шестого этажа. Там такие же огромные окна во всю стену, в которых горит свет, некоторые завешаны матовым тюлем, как мое, другие вертикальными или горизонтальными жалюзи, а два самых последних этажа почти всегда остаются открытыми. Мне нравится видеть внизу извилистые подсвечиваемые тропинки уютного и дворового парка, будто бы обнимаемого многоуровневым сверкающим домом. Здесь нет пекарен, продуктовых магазинов, салонов красоты и прочих заведений. Детей и вовсе за целый месяц я не увидела. Мстислав говорил, что основными жильцами этого комплекса являются деловые люди, для которых важен престиж, удобство и личное пространство. Самое то для человека (меня!), который тоже нуждается в спокойствии и долгожданном одиночестве. Да и работается здесь намного приятнее, нежели в офисе, где всеобщий галдеж никогда не заканчивается.
– Как твоя колонка? Альберт остался доволен, как и всегда?
– Не напоминай, – закатываю глаза. – Пришлось всё переписывать, потому что я написала полную хрень, а должна была прорекламировать конкретный тупорылый сайт.
– Но ты столько парилась! – смеется Ирэн, которая в курсе всех трудностей, с которыми мне пришлось столкнуться.
– Вот именно поэтому я больше не хочу говорить о работе. И вообще я устала!
– Поэтому мори себя голодом и откладывай деньги на Мальдивы в новогодние праздники.
– Ирэн, говорю сразу, что никуда я поехать не смогу. Ты ведь знаешь, что я очень потратилась.
– Знаю. Но путевка стоит не так дорого, как кажется.
– Ирэн! И на новогодние праздники ко мне, скорее всего, приедет мама.
– О! Виолетта приедет вместе со своим новоиспеченным мужем? – играет Ирэн бровками.
– Мы пока об этом не говорили. Я просто хочу предложить ей погостить у меня немного. И вернуть ей сумму, которую заняла на эту квартиру.
– И снова в тебе заговорила шибко взрослая девочка!
– Я просто не люблю быть должной.
– Но это твоя мама!
– Какая разница? Деньги – это зло. И не спорь со мной! А вообще, знаешь, где я сегодня была?
– И где же?
– На открытии ресторана «Тайное место».
– Здорово! – вроде бы и не удивилась Ирэн. – И как тебе?
– Двоякое впечатление. Меня пригласил Зигмунд. Мы поели мини-закуски, выпили коктейли. Потом началась шоу программа, но Зигмунд уже изрядно надрался, так что я повезла его домой.
– Видела кого-нибудь интересного?
– Интересного нет, – усмехаюсь. – А так там повсюду были лица, которые часто мелькают в TiK ToK. Ну, и все остальные.
– А мужчины?
– И мужчины там тоже были, – снисходительно улыбаюсь я.
– И-и?
– Что «и-и»?
– Ты познакомилась с кем-нибудь?
– Для чего мне это? Я приехала на открытие ресторана сразу после работы. Я хотела поесть и выпить, но выпить не могла, поскольку была за рулем, так что за нас двоих оторвался Зиг.
– Скукота.
– Правда, там был один мужик, который не пропустил меня на третий этаж! Прибежал охранник и вежливо попросил меня вернуться за свой столик.
– Что за мужик?
– Понятия не имею. Но он пришел с очень эффектной девушкой. На ней было красное платье с разрезом. Волосы длинные, локоны роскошные – будто с обложки глянца.
– И он что, бросил такую красотку и побежал за тобой? – смеется надо мной Ирэн.
– Он вышел из зала на третьем этаже, а я хотела туда войти. Сказал мне, что там закрыто да с таким наглым выражением лица, словно такой, как мне, там не место.
– Врезала ему между ног? – веселится Ирэн.
– Я же говорю, пришел охранник и проводил меня к нашему с Зигмундом столику. Хотя мог бы и на улицу. По крайней мере, тот мужик точно был бы не против. Ты знаешь про этот ресторан что-нибудь?
– Я слышала только, что он спешит стать одним из самых дорогостоящих, – как-то уж очень уклончиво отвечает Ирэн. Обычно она трещит без умолку о событиях подобного рода. – Он ведь в здании отеля Grand House!
– Да, но, что в нем такого особенного?
– Понятия не имею.
– Ты? – усмехаюсь я. – Ты ведь всё знаешь, Ирэн! О каждом уголке нашего мегаполиса! – Подруга закатывает синие глаза. – Ладно, не о каждом. Но о тех, где вертятся известные люди и деньги – совершенно точно!
– А что в нем такого удивительного для тебя? Клубный ресторан в три этажа, шеф-повар там известный. Кажется, его заманили сюда из Ниццы. Всё!
– Не верю своим ушам! Всезнающая Ирэн не проявляет никакого интереса к новой точке сбора приторных сливок! Ты ли это? А что у них на третьем этаже? Ты в курсе?
– Разумеется! – фыркает подруга. – Я ведь там сегодня на открытии была!
– Странно, что какой-то гость, который вполне вероятно может оказаться и владельцем этого заведения, не пропустил меня на этот сокровенный этаж. Что там? Бордель? Чисто мужской клуб какой-нибудь, где по кругу трахают элитную проститутку? Или там устраивают аукцион, где в качестве лотов молоденькие девственницы?
– Вот так фантазия! Ты что, вздумала писать какой-нибудь разоблачительный материал?
– Если там проходит аукцион или что-то в этом роде – почему бы и нет? – смеюсь я, говоря это, разумеется, не всерьез. – Я пишу безобидные материалы, Ирэн. И не собираюсь прославлять какой-то пафосный ресторанчик.
– Ясно, – выдыхает она. – Тебя просто задел какой-то мужик.
– Он кретин. Просто мне показалось, что на этом третьем этаже происходит что-то такое…
– Что?
– Необычное, – отвечаю я с усмешкой. Сама не знаю, что имею в виду. Поднимаюсь на ноги и подхожу к окну. – Кругом горит свет, но никто как будто там не живет.
– О чем ты?
– В противоположной части дома почти во всех окнах горит свет. Но я лишь пару раз видела в них жизнь.
– Деловым людям некогда в чужие окна заглядывать.
– Я вовсе не заглядываю! – показываю ей язык. – Но по-моему, имея в своем распоряжении стеклянную стену, грех не подойти к ней и не посмотреть на улицу. Когда ты возвращаешься?
– В пятницу, – с досадой отвечает Ирэн. – Завалюсь к тебе с бутылкой вина и подарочками.
– Мм, звучит заманчиво.
– Ладно, пойду прогуляюсь. Может подцеплю какого-нибудь красавчика и проведу с ним фантастическую ночь под звездами!
– Ничего не выйдет. Твоя бабуля даже с аквалангом нырнет, чтобы проследить за тобой.
– Это был последний раз, когда я поехала отдыхать со своей семьей! Чао, крошка!
Я смеюсь, а Ирэн отключается. Думаю, позвонить маме, но, глянув на часы, понимаю что уже слишком поздно. Допиваю сок в бокале и вдруг мой взгляд хватается за ярко-красную вспышку. Проморгав глаза, чуть отодвигаю тюль. Та самая блондинка в соблазнительном платье стоит у окна и обнимает себя за плечи!
– Надо же! – усмехаюсь я, искренне удивляясь тесноте большого города. – Ты здесь живешь!
Красотка поворачивается спиной к окну и медленно снимает с плеч белый короткий полушубок. Плотные шторы по обе стороны внушительного окна начинают медленно сдвигаться к центру. Будто занавес в театре, ей-богу! Прежде, чем они смыкаются и наглухо закрывают (почему-то!) очень любопытную для меня сцену, происходящую на восьмом этаже, я успеваю заметить мужские руки, заботливо забравшие шкуру какой-нибудь несчастной белой зверушки.
Только не говорите, что эта сладкая парочка из ресторана живет напротив? Принимая душ несколькими минутами позже, я думаю о том, что на восьмом этаже сейчас вовсю резвятся эти двое. Как и внушительная часть жителей этого большого города.
Это всё Зигмунд виноват. Заладил же с этой темой! Ладно бы мы обсуждали просто что-то абстрактное и никого из нас не касающееся. Но ведь мы говорили конкретно о моей интимной жизни, где я ему малость солгала. Вот же кадр! А о своей таинственной и щедрой на подарки незнакомке так и не рассказал. Впрочем, мой интерес в этом плане носит временный характер. Завтра начнется новый рабочий день, мы поздороваемся, обменяемся парой фраз, а после разойдемся по своим углам. И возможно возобновим эту тему, но только при следующем выходе в свет, потому что мне снова нужно уйти с головой в работу. Надо ведь оплачивать счета и отдать долг маме.
