Кати Беяз
Летаргия
– Я ничего не понимаю… Ты сейчас в шоке? Что, в конце концов, стряслось?
– Я просто наконец влюбилась.
Он молчал, лишь играя со своими выдохами и вздохами.
– Прощай, Лукас. Я кладу трубку.
– Постой, постой… А как же мы? Разве мы не были влюблены?
– Мне трудно говорить за себя. Возможно, когда-то я и… Но ты точно далек от влюбленности, раз до сих пор женат.
– Я объяснял тебе сотню раз, мой брак не имеет никакого отношения к моим чувствам к тебе.
Слыша эту фразу далеко не в первый раз, я в первый раз от нее скривилась – вдруг мне стало противно это слушать.
– Ну все, хватит! – я положила трубку и с облегчением вздохнула, но вскоре тот снова задребезжал.
Поставив на беззвучный режим, я бросила телефон в подушки дивана и подошла к окну. Вдалеке прорывалась сирена полицейской машины. Удивительно, я никогда не слышала их прежде, точнее, не различала в шуме большого города. Теперь же мне казалось, что в каждой из них Ларри, он спешит на опасное задание, заставляя меня волноваться.
Усталость взяла свое, и, легко перекусив, я упала на диван. Восемь новых вызовов от Лукаса заставили улыбнуться. Только встретив Ларри, я поняла, что никогда не любила нашего главного хирурга. Его настойчивый флирт на ночных дежурствах однажды перерос в нечто большее, и это нечто мне каждый раз в течение двух лет не хватало мужества прервать.
Я опустила веки, и я провалилась в сон, порою все еще слыша полицейские сирены.
В комнате было темно и тихо, когда я открыла глаза. Оглядевшись, я поняла, что Ларри еще не пришел. Тревога мгновенно расползлась по телу, и я схватила телефон. Взглянув на время, я тут же ему набрала. Пока звучали длинные гудки, в голове мелькали разнообразные сценарии, почему старший следователь полиции в половине двенадцатого ночи был еще не дома.
– Я еду, – прозвучал мягкий голос, который буквально спас меня.
– Жду, просто волновалась.
Он улыбнулся на это – я слышала.
Уже в следующую секунду я перебирала продукты в холодильнике, удивляясь датам их срока годности. Здесь не было овощей или фруктов, здесь было практически нечего даже мазать на хлеб, кроме орехового масла, которым я уже перекусывала в обед.
– Ларри, что это за безобразие? Ты вообще живешь здесь? – возмутилась я вслух.
Высокие окна манили сверкающими огнями города. Отсюда я без труда видела противоположные здания с такими же квартирами, как и эта. Через дорогу моргал китайский ресторанчик, а за ним аллея с фонарями, что утекает блестящим асфальтом вглубь города.
С другой стороны двери зазвенели ключи, и в комнату зашел Ларри. В его руках был бумажный пакет, из которого торчала бутылка вина.
– Привет, – он оставил неуклюжий пакет на столе и поцеловал меня. – Я в душ, а ты разложи все по тарелкам.
«Лапша из китайского ресторана! В такое время, судя по всему, только он и работает…»
Ужин оказался лучше, чем я предполагала, а остроту китайской кухни усмирило холодное вино.
– Твой дом разминировали, но пока поживи здесь, – отпивая вино, он профессионально сверлил меня взглядом.
– Мне бы не мешало взять оттуда немного своих вещей…
– Завтра можем съездить к тебе вместе.
– Ты их посадишь? – выдержав паузу, вкрадчиво спросила я.
– Надеюсь… – немногословно ответил он, почему-то переведя взгляд в даль длинного стола, отделяющего кухню от зала.
– Я переживаю за тебя. Твоя профессия…
Ларри заулыбался и, сделав громкий вдох, прервал меня:
– Моя работа – моя жизнь. Так много женщин хотели нас разлучить, и ты видишь, что из этого вышло, – он развел руками, презентуя свои холостяцкие хоромы.
– Но ты должен обещать, что будешь предельно осторожен! – разволновалась я.
– Я всегда осторожен!
Он не хотел продолжать выбранную мной тему, не хотела и я. Обойдя стул, я обняла его, утонув щекой в его пышных волосах.
– Что между нами происходит? – словно извиняя свои приставания, прошептала я.
– Не знаю, но мне это определенно нравится…
Он старался отвечать моему пылу, но было совершенно ясно: этот день оставил Ларри без сил. Мы добрались до кровати, и после нескольких долгожданных поцелуев его дыхание стало глубже, а губы расслабленней – он засыпал.
Такой чужой еще этим утром, сейчас он был мне роднее всех. Его профиль в свете окна украл мой взгляд надолго.
– Эмма? – сонно протянул он.
– М?
– Ты дышишь мне в лицо…
Я уткнулась в подушку, чтоб заглушить свой смех. Ларри расплылся в улыбке, не имея сил открыть уставшие глаза. Еще очень долго я трогала его волосы, вдыхала его запах и наблюдала за его мирным сном. Это походило на сумасшествие, еще никогда в этой жизни меня не посещали такие чувства.
Меня разбудили монотонные капли дождя. В руке осталось осязание кучерявых волос, и, клянусь, я еще слышала ментоловый запах Ларри. Ровный и довольно низкий потолок моей городской квартиры, серые от хмурого утра окна, тупое жужжание автострады. Где я? Где Ларри?
Я приподнялась на кровати, поняв, что все произошедшее было лишь сном. Я не была врачом, не жила в доме за городом, да и звали меня вовсе не Эмма.
Глава 2
Майя
Я никогда не отличалась фантазией. Все мои сны были черно-белыми, преимущественно дурными и выпадали из памяти уже к обеду. Если собрать и сравнить их с тем, что произошло прошлой ночью, то это приключение не походило на сон вовсе.
Мне повезло, что сегодня воскресенье, и не повезло одновременно. Погрузившись в работу, появлялась хлипкая, но все же надежда забыть, приспособиться и остыть от эмоций ночи. С другой стороны, как только один лишь нейрон вспоминал ночное приключение – все клетки организма перенимали его будоражащие волны, и теперь я уже совершенно точно не могла сконцентрироваться на чем-то дольше минуты. Вскоре накатившие волны превращались в цунами, неистово вырывающие меня в другую реальность. А Ларри? С Ларри я и подавно не знала, что делать. Он только что был здесь, рядом со мной, и вдруг его нет. Более того, Ларри никогда не было! Эта мысль убивала изнутри и сковывала грудь тисками, вызывая невыразимую боль тоски.
Я решила не вставать с постели. Мной овладела хандра, и, заварив кофе, я снова прыгнула под одеяло, где уже пригрелся Маркиз. Пришлось его подвинуть, на что он недовольно мяукнул и принялся лизать бок, где его успела коснуться моя невежественная рука.
Стояла золотая осень, но сегодня она была коричнево-серой и промозглой. Я облокотилась на спинку кровати, обняла кружку ароматного напитка и закрыла глаза. Я снова сидела с Ларри в автомобиле, и он задумчиво смотрел куда-то, а с минуты на минуту должна была завизжать сирена, что напугает меня. Ларри заботливо промокнет намокшую одежду салфетками, а потом… По телу пробежала чувственная волна!
«Это невозможно, так не бывает! Как мозг мог придумать все это? Ну ладно сюжет, любой голливудский фильм вполне мог так начинаться, но ощущения, мысли, в конце концов чувства? Как я могла влюбиться за одну ночь в человека, которого не существует, которого никогда не знала?»
Ларри не казался мне знаком, он отнюдь не был прототипом популярного человека. Более того, я знала точно, что никогда не встречала мужчину, даже приблизительно похожего на человека из сна. Вдруг мозг отказался верить логике, и я припала к постели, спешно разыскивая светлый кучерявый волос, случайно упавший с его головы.
Это походило на сумасшествие, когда я, наконец, бессильно упала в подушку и… почувствовала его запах.
«Я так сойду с ума», – довольно четко пронеслось в голове.
Мне не хотелось открывать глаза, потому что когда я не видела свою квартиру, я тут же переносилась в уже полюбившуюся квартиру Ларри. Дождь работал на пользу, и вскоре я снова ощутила сонливость, как вдруг за стеной раздался грохот.
– Сколько можно? – вырвалось вслух. – Как выходные или глубокий вечер, так он вечно там чем-то гремит!
О сне можно было забыть.
«Искать! Надо искать! Его не может не быть! Мы просто когда-то где-то потерялись!» – пришла вдыхающая в меня надежду мысль.
Схватив с тумбочки ноутбук, я уселась в подушках, полная намерений в какой-нибудь социальной сети непременно найти его, мужчину из сна.
Я штудировала страницу за страницей – ни одного совпадения не обнаружилось. Ларри из соцсетей были различного возраста, внешности и даже пола. Несколько страниц принадлежали породистым собакам, одна – упитанному коту, но ни одного кудрявого следователя, да что там, просто ни одного кудрявого!
«Неужели в мире так мало кудрявых?» – я задала вопрос гуглу.
Появилась интересная статья, обещающая раскрыть процент уникальных людей в мире. Что ж, почему бы не отвлечься от старшего следователя?
Согласно написанному только двадцать процентов людей на планете не имели зубов мудрости. Я вспомнила, как однажды стоматолог, удивлённо рассматривая мои снимки, несколько раз подряд переспросил, не выпадали ли мои зубы мудрости. Тогда же выяснилось, что у меня их не существовало вовсе. Теперь я входила в исключительные двадцать процентов, что вызвало улыбку во все двадцать восемь зубов. Кудрявых по статистике было всего одиннадцать процентов от всего населения планеты, светловолосых с рыжиной лишь один-два процента, обладателей голубых и серо-голубых глаз оказалось лишь восемь процентов, а значит, Ларри был настоящей редкостью.
Раз у меня не было реальных шансов найти человека из сна, возможно, я могла разыскать объяснение подобным снам. Вскоре средь бесполезных ссылок я наткнулась на весьма любопытный чат о сверхъестественном. Регистрация не отняла много времени, и вскоре я уже знакомилась с необъяснимыми явлениями, прилетающими со всех концов нашей большой страны. Средь полтергейстов и домовых, заблудших приведений, астральных пришельцев и самого дьявола не нашлось ни одного сна, реальность которого была бы неотличима от бодрствования. И хоть некоторые из активных участников чата о сверхъестественном постоянно выходили из своих тел и бродили в невидимых глазу мирах, их истории мало походили на то, что я пережила прошлой ночью. Но, может, кто-то все же пережил и молчит в страхе остаться непонятым?!
Я принялась перебирать возможную формулировку объявления, и фраза «до жути реальные сновидения» показалась мне максимально подходящей. Через несколько секунд новый пользователь чата по имени Майя опубликовала объявление, полная версия которого звучала так: «Если у кого-то случались до жути реальные сновидения, прошу связаться со мной для обмена опытом». Чат ненадолго замолчал, затаилась и моя надежда. Но спустя всего пару минут виртуальный Инкубус написал: «Я только что слышал, как изнутри гудит планета! Кто-нибудь еще это слышал?»
Нахмурившись, я отошла от компьютера и в преддверии обеда приготовила завтрак. В этот необычный день не смотрелись фильмы, не читались книги, и не слушалась музыка. Любой намек на романтизм вызывал во мне воспоминания и будоражил с головы до пят. Я решила переключиться на поиск в интернете схожих сновидений и теорий их возникновения.
Самая первая статья выбранной тематики заставила меня отшатнуться от монитора.
«Сны, которые видят люди, больные шизофренией…»
Об этом я как-то не подумала! И, сделав глубокий вдох, я опустила взгляд в статью.
«Шизофрения – это тяжелое психическое заболевание, и чем дольше человек болен данным расстройством, тем насыщеннее он видит сны. Цвета становятся ярче, а переживание эмоций в разы сильнее, чем в повседневной жизни. Чаще всего больным сняться несвязанные между собой пугающие образы. Бывает, в снах присутствует жесткое и насильственное содержание. Сопровождаются эти сновидения сильными переживаниями давно забытых, а порой даже несуществующих эмоций и чувств. Еще одним признаком данного психического заболевания является посещение сновидцем нереальных или параллельных миров.
Нужно обратить особое внимание на психическое состояние, если вам снится один и тот же повторяющийся сюжет. Доктора медицинских наук связали факт повторяющихся в течение одной ночи сновидений с острой формой шизофрении…»
Меня бросило в холодный пот, и я отошла от ноутбука. Работа психологом не делала меня особенной, и я прекрасно понимала, что если больна психически, то не смогу самостоятельно признать это. Однако также я понимала, что симптоматика столь тяжелых заболеваний не приходит исключительно во снах, стало быть, должны были иметься и другие проявления. Но их не было. Я не слышала голосов в своей голове, не разговаривала со стенами, вела себя обычно и по отзывам друзей достаточно вменяемо.
Успокоившись, я снова подошла к компьютеру.
«Цветные сны, – заявлял популярно-научный портал, – в которых отчетливо видно, в какой цвет окрашены все его детали, являются свидетельством психического расстройства, ведь больным шизофренией цветные сны снятся в двадцать раз чаще, чем здоровым людям…»
– Приплыли, – ругнулась я вслух.
Я снова отвела глаза от экрана и переключилась на спящего Маркиза.
– Давай, просыпайся! Ты же не собираешься проспать всю свою жизнь… Хотя я бы, наверное, не отказалась…
На что толстый ухоженный кот в полоску приоткрыл один глаз и любопытствующе взглянул на меня, будто что-то понял.
«Переживание абсолютной реальности того, что происходит во сне, – есть признак психического расстройства, – продолжал давить на мозоли портал. – Очнувшись после такого сна, больные еще долго не могут понять, происходило все во сне или наяву. Феномен впервые был описан Ф.М. Достоевским в романе "Братья Карамазовы", где Иван Карамазов не мог понять, в действительности ли он беседовал с чертом или это ему привиделось…»
В статье так же рассказывалось про людей с биполярным расстройством, отличием сновидений которых являлось переживание во сне необыкновенного счастья и любви. Здесь были сны больных анестезией, сопровождающиеся деперсонализацией. Знакомые места и близкие люди в таких снах воспринимались ими как что-то чужое и незнакомое. И наоборот – чуждые места могли показаться родными и знакомыми с самого детства.
– Что ж, либо этот сон имеет сверхъестественную природу, либо за одну ночь у меня обнаружился целый букет психических заболеваний, – прокомментировала я ситуацию, тут же повернувшись к Маркизу, чтоб слова были хоть кому-нибудь адресованы.
Жить одной – занятие довольно приятное, хоть и осуждаемое со стороны родителей и давным-давно семейных друзей. Однако я никогда не собиралась жить с теми, с кем жить мне не хотелось, а значит, мою нынешнюю ситуацию можно было считать одной из наиболее удачно сложившихся.
День протекал неторопливо, мне почти никто сегодня не звонил, и мало кто писал в интернете. Чат о сверхъестественном с повисшим там вопросом от нового пользователя Майи молчал. Хотя всего строчкой ниже бурлило обсуждение. Оказалось, что звуки из недр земли слышали аж тридцать восемь человек – все из разных городов нашей страны, а некоторые даже из различных климатических зон.
Я занялась уборкой дома и подготовкой к рабочей неделе, что ненадолго, но отвлекло. Затем был ужин на китайский мотив, бокал вина и космическая фантастика по телевизору без намека на романтизм.
Видимо, я уснула, и на улице уже светало, когда я открыла глаза. На груди появилась тяжесть, и я попыталась прогнать обнаглевшего Маркиза, но вместо кота нащупала чью-то руку. Подскочив на кровати, я резко повернулась и увидела Ларри. Он открыл сонные глаза и приподнялся.
– Что с тобой?
– Сон плохой приснился, – просипела я, не веря глазам.
– Хм, иди ко мне, – Ларри раскрыл объятия.
Я бросилась к нему и крепко прижалась, вдыхая полные легкие запах его кожи.
«Так, главное теперь не спать!» – прикинула я, поглаживая реальное тело вполне реального Ларри.
– Я так скучала…
– Когда ты успела? – сонно пробормотал он.
– Не знаю, Ларри, даже не спрашивай…
Я прильнула к его губам и целовала их, сколько могла. Ларри окончательно проснулся и перенял инициативу.
Вскоре крепкие руки страстно подхватили меня, самые милые на свете кудряшки вновь защекотали шею, а все наши действия снова потеряли контроль.
– Что ты со мной делаешь? – шептал Ларри.
Я хотела бы знать не меньше него, но у меня теперь совсем не было сил, чтоб выплыть из этого океана любви и блаженства.
– Ларри, что это за город, что за страна? – спохватилась я, спустившись с небес на землю.
Он нахмурился, повернул голову и пристально взглянул мне в глаза. Я поняла, что прозвучала не слишком вменяемо, и быстро исправилась.
– Почему мы до сих пор не смогли найти друг друга в этом городе?
– Потому что ты слишком законопослушная горожанка.
Я звонко рассмеялась.
– Если бы знала, давно б что-нибудь украла.
Теперь смеялся Ларри.
– Кражами у нас занимается Родригес, ещё тот Казанова.
– Да у вас все отделение не промах, я посмотрю.
– На самом деле подобное поведение мне не свойственно, – Ларри расплылся в улыбке. – Я никогда ещё не путал личную жизнь с работой.
«Молодец ты, Ларри, не то, что я…»
На тумбочке шарманкой завелась повторяющаяся мелодия. Ларри потянулся и отключил будильник.
– Я сделаю тебе кофе, или ты еще поспишь?
– Как? Ты уже уходишь? – от возмущения я тут же подскочила.
– День полицейского начинается рано, а заканчивается поздно…
– Но ты совсем со мной не бываешь!
– Главное – не сколько, главное – как! – тихо произнес он, снова склонившись над моими губами.
– Мне тоже скоро на работу, только вот хотелось бы заехать домой, – начала я прокручивать в голове свой обычный день, постепенно забывая, что работа в больнице всего лишь сон.
– Ты пока под домашним арестом, – поцеловал меня Ларри, засунул ноги в тапочки и вышел из спальни.
– Надо как-то сообщить в больницу об этом, чтоб меня не уволили, – я крикнула ему вслед.
– Еще вчера сообщили, – раздалось из соседней комнаты. – Так ты будешь кофе или еще поспишь?
– Буду, буду!
Вскоре комната наполнилась приятным ароматом. Лари поставил на тумбочку мою кружку и начал одеваться. Я не могла отвести от него глаз. И когда он снова склонился ко мне, я запустила руки в его пышные волосы и томно прошептала:
– Не уходи!
Очевидно, сорвавшейся с губ фразой я больше умоляла себя остаться в этом мире, чем Ларри не покидать свой дом.
– Это ты никуда не уходи, а я вернусь!
От этих слов в груди все сжалось. Вскоре зазвенели ключи, хлопнула входная дверь, и я осталась одна.
За плотными шторами пробивался утренний свет. Я подошла к окну, отдернула штору и взглянула на городской пейзаж. Здесь углом стояли такие же дома, как и дом Ларри. Двор был усеян машинами, резными фонарями и тонкими аллеями. Совпало или нет, но тут тоже была осень, и так же моросил дождь. Но самое поразительное было, пожалуй, то, что чем больше я здесь находилась, тем меньше помнила о жизни другой. С каждой минутой мир вокруг становился для меня все более обычным, а помыслы узнать об этом месте больше постепенно исчезали куда-то сами собой. Вот я только что помнила, что первым делом мне необходимо было узнать, а, подойдя к окну, уже забыла. Мысль словно кружилась вокруг, но лишь только я пыталась на ней сконцентрироваться, она тут же ускользала.
«Так, первым делом надо выяснить… Что я хотела выяснить?!»
Я забывала. Забывала откуда пришла, словно никогда не уходила.
«Что я спрашивала у Ларри? Или хотела спросить? Я, кажется, произносила слово город! Ну да, точно, мне же надо узнать, как называется этот город!»
Торопливо найдя в тумбочке ручку и блокнот, я написала на листке основные вещи, о которых мне стоило сегодня помнить.
«Я живу в России. Меня зовут Майя. Мне нужно узнать о Ларри как можно больше, чтоб найти его в своем мире, когда я проснусь».
Молниеносно схватив телефон, я принялась листать приложения в надежде найти поисковую систему гугл. Такого не оказалось, а мысль снова начала свой побег. В отчаянии я набрала первый номер, что попался на глаза, и это был телефон Лукаса.
Гудки продолжались целую вечность, когда, наконец, он истерично прошептал:
– Ты с ума сошла звонить мне домой?
– Лукас, в каком мы городе? В какой стране?
– Ты спятила?
– Возможно, но если ты мне не ответишь, следующий человек, которому я позвоню, будет твоя жена!
– Лионис!
– Это страна?
– Эмма, по тебе психушка плачет!
– Я знаю, – оборвала я, – так это страна такая?
– Это город! Страна – ДАФР…
– Что?
– Демократическая Англо-Франкская Республика… Это все, что ты хотела спросить в такую рань?
– Что вы обычно используете для поиска информации в интернете? Здесь интернет вообще есть? Спутники там, которые хранят информацию и передают ее тебе по первому же запросу… Сеть такая.
– Эмма, ты меня пугаешь. Разумеется! Есть море браузеров…
– Какой на моем телефоне? Как выглядит значок?
– Господи, да что с тобой, в конце концов?
– Амнезия. Частичная амнезия!
– Эмма, тебе нужен медицинский уход!
– Я в больнице, не беспокойся, – я замотала головой, стараясь вывести разговор в нужное мне русло.
– В какой, я приеду! – не растерялся Лукас.
– Скажу, если ответишь мне про браузер.
– Оранжевая комета – браузер Вильда.
Я тут же бросила трубку и снова зашла в приложения, что высветились на экране самого обычного андроида. Вильда обнаружилась сразу, и, нажав на оранжевую комету, я запросила показать карту мира. Алфавит, с которого я набирала, не был кириллицей, но он не вызывал во мне ни малейших сомнений в смысле слов и выражений, что печатали мои пальцы.
Появившаяся карта мира совсем не удивила. Океаны, моря и контуры материков виделись привычными и узнаваемыми. Однако абрисы многих стран казались другими. Англия, Германия и Франция объединились в огромное государство, господствующее в западной Европе, где собственно и находился Лионис. Всю Евразию заполнял огромный Союз Евро-Азиатский Стран СЕАС. По-видимому, Советский Союз не только не только не распался, но преобразовался во что-то новое и даже расширился, взяв под свое крыло Турцию и Финляндию.
«Как такое могло произойти? Когда и как повернулся ход истории?»
Я задала вопрос об объединении трех могущественных государств в западной Европе, на что Вильда ответила:
«Данный союз явился следствием перемирия столетней войны…»
Непостижимо, но в этом мире Франция не выиграла самую долгую в истории войну, а объявила перемирие, и поспособствовала этому Германия. Позже это ей откликнулось, и подобное решение повлияло на ход истории еще более значительным образом. Когда в Америке началась великая депрессия, англо-франкский союз поддержал немецкое финансирование, и нацистская партия не смогла окрепнуть до лидирующей.
– Люди этой Земли никогда не знали ужасы второй мировой войны… – почти беззвучно произнесла я.
Экран осветился входящим от Лукаса.
«Ну, что ему еще надо?»
– Алло?
– Эмма? Ответь мне, что с тобой? Только скажи куда, я сию же минуту приеду! Я брошу семью, обещаю…
– Лукас, успокойся, тебе нет больше надобности никого бросать. Я ушла от тебя и не вернусь.
– Ты звучишь по-другому, ты никогда так со мной не разговаривала!
Совершенно очевидно, Эмма отличалась от Майи не только профессией, но и характером.
«А может, даже и внешностью», – проскользнула мысль.
Я отключилась от бессмысленного разговора с бывшим любовником и подбежала к зеркалу. В нем все отразилось практически таким же. Правда, мой нос был чуточку острее, скулы слегка более выразительные, а от особенностей французского прононса оставались кокетливые ямочки на моих щеках. Также у Эммы незначительно был шире лоб, а глаза, благодаря длинным ресницам, приобрели приятную раскосость. Эмма была сестра-близняшка Майи и, как это часто бывает, имела совсем незначительные, но все же внешние отличия. Ее каштановые волосы по плечи преображала приятная волна, тогда как мои всегда были прямыми, словно дождь. Эмма была худее и подтянутей – что ж, работа хирурга в больнице и в моем мире сильно отличалась от мирных приемов психолога.
Все указывало на то, что Эмма есть мой прототип в параллельном мире. Но как же она попала из России во Францию. Ведь Лионис – скорее всего, знакомый слуху Лион, город во Франции!
Мысль о другом мире или, разумнее предположить, о другом измерении будоражила воображение. Внезапно мне захотелось прогуляться по улицам, заглянуть в глаза прохожим, и, совсем забыв про осторожность, я решилась на маленькое, но совершенно беспрецедентное путешествие.
Ларри был ненамного меня выше, и, решив приодеться в его гардероб, я без труда выбрала рубашку и свободные брюки. Накинув свой неизменный черный плащ поверх довольно стильного оверсайза, я уверенно направилась к выходу. Лишь только оказавшись на лестничной площадке, я вспомнила о бандитах и встревоженно посмотрела на сменяющиеся цифры подъезжающего лифта. Девятка преобразовалась в десятку, у десяти вместо нуля появилась еще одна единица, которая вдруг превратилась в двойку, и сердце застучало сильнее. В доме на этаже всего лишь две квартиры, если это не к соседям, то только ко мне! Мысль о том, что еще вчера меня пытались подорвать у собственной калитки, велела сделать два шага назад. Я застыла на открывающихся железных дверях, когда мне навстречу вышел Ларри. Он держал огромный бумажный пакет, из которого торчал румяный багет. Ларри резко остановился, разглядывая мой странный вид.
– Эмма? Ты куда? – нахмурился он.
Было видно, что я сильно огорчила его своим необдуманным спонтанным поступком.
– Ларри, я…
– Я знаю, у меня совсем нечего есть, – внезапно он сам нашёл оправдание моим действиям.
– Я помогу тебе, – я подхватила пакет, пока он доставал ключи, – перекусишь со мной?
– Поел в участке, но спасибо, – он распахнул передо мной дверь. – Не буду заходить, а то придется остаться.
Поспешив поставить на стол пакет, я успела задержать Ларри в дверях.
– Не выходи, ладно? – прошептал он, перебирая между пальцев мои волосы.
– Обещаю, – я потянулась к его губам.
Он поддержал мой порыв, и наш страстный поцелуй затянулся надолго. Лифт снова скрипнул и поехал вниз. Мы с трудом преодолели притяжение и оторвались друг от друга.
– Тебе, кстати, идет, – Ларри обдал меня с ног до головы томным взглядом.
Но как бы я не желала, чтоб он остался, Ларри вызвал лифт и вскоре снова ускользнул, успев послать воздушный поцелуй в узкую дверную щель. Припав к закрытой двери, я глубоко вздохнула.
«Ах, Ларри, что же будет, когда я снова усну?»
Ванильный запах теплых круассанов разнесся по просторному залу и, смешавшись с ароматом кофейных зерен, разлился уютной пеленой. За окном стучал дождь, издалека напоминая о вчерашнем пробуждении.
«Что, если Ларри в моем мире тоже существует? Он, быть может, совсем и не Ларри и живет не в Лионе, но все же он есть! Его не может не быть! Осталось лишь найти. Хотя как же это сделать в нашем огромном мире?» – размышляла я, наблюдая из своего укрытия за бегущими под дождем прохожими.
Погрузившись в раздумья, я наткнулась на фильмотеку Ларри. Взгляд упал на продолговатый столик, до отказа забитый разноцветными дисками. Усевшись на мягкий ковер, я принялась их перебирать, рассматривая каждую обложку с огромным любопытством. Многих актеров я узнавала, и даже некоторые фильмы были знакомы, но подавались в совершенно неожиданных актерских комбинациях. Так, я с удовольствием посмотрела комедии «Красотка» и «Сбежавшая невеста» Гарри Маршалла, где вместо Ричарда Гира и Джулии Робертс Кевин Клайн влюбился в Карен Аллен. Романтические комедии в их исполнении очень позабавили, и, вдоволь насмеявшись, я снова подошла к окну. Несмотря на дождь, этот мир казался мне улучшенной копией мира другого. Я не могла объяснить почему, но искренне надеялась, что мне так кажется не только из-за Ларри. Человек устроен так, что непременно стремится найти улучшенную реальность, даже когда его собственная совсем неплоха. Будучи долгие годы практикующим психологом, я прекрасно осознавала свое стремление остаться Эммой и выбрать яркие чувства, ведь их не было в жизни Майи ни в прошлом, ни в настоящем. И скорее всего, их не было в будущем.
Но что, если я найду второго Ларри? Прабабушка рассказывала, что в восемнадцатом веке кто-то из нашего рода женился на француженке. Возможно, в параллельном мире история моих предков повернулась так, что они переехали или даже бежали во Францию. Получалось, мне стоило расспросить Ларри о его корнях. Быть может, тогда у меня получится наметить карту регионов по его поиску.
«Но что, если он женат? Имеет пятерых детей? – пронеслось предательской мыслью. – В таком случае, мне лучше его никогда не знать!» – я грустно улыбнулась, представив раздобревшего Ларри с животиком и кучей детишек.
В пасмурный день быстро стемнело, и, найдя в Вильде рецепт наивкуснейшего рагу, я принялась его готовить, чтоб поспеть к приходу Ларри.
Темнота нагоняла тревогу, и я тщетно гасила мысли о том, что уснув этой ночью, не смогу вернуться сюда снова.
Ларри пришел с работы раньше обычного и с порога заключил меня в страстные объятия.
– Я так скучал!
– И я… безумно…
«Ах, Ларри, что же с нами будет, если я больше не вернусь к тебе? Хотя у тебя останется Эмма, а у меня – незабываемый двухдневный роман!»
Я отпустила мысли, решив насладиться моментом с любимым, возможно, последним подобным моментом во всей жизни.
Ларри остался восхищен кулинарными способностями Эммы, которая, надо отметить, справилась не без помощи Майи. Мы пили вино и много смеялись, растворяясь в объятиях друг друга и вдыхая опьяняющий запах любви.
Глубокой ночью Ларри уснул изможденным, но счастливым. Я до самого утра наблюдала, как он мирно спал, изредка улыбаясь во сне. Не имея сил отпустить свою новую реальность, я изо всех сил боролась с навалившейся сонливостью.
Открыв глаза, я поняла, что все-таки вино и усталость взяли свое, и в какой-то предрассветный час я уснула. На тумбочке вовсю играла незамысловатая мелодия будильника. Я подскочила на кровати – Ларри рядом не было.
На глаза накатились слезы, а грудь сковала тупая боль. Я нехотя встала и, словно зомби, собралась на работу, выполняя привычные действия в привычном ритме. На шоссе снова была пробка, и, отпивая кофе из термокружки, я машинально включила радио.
– Что вам сегодня снилось? – спросил радиоведущий.
– Мне? – протянул довольно юный голос позвонившей в студию гостьи.
– Да, да, вам! Что вам снилось?
– Мне снилось, что я хожу по полю и собираю букет из ярких цветов, – стеснительно произнесла девушка.
– Вы же влюблены, но пока ни с кем не встречаетесь, не правда ли? – резво заключил ведущий.
– Дааа, как вы узнали? – защебетал восторженный голос.
– Как он узнал?! – не выдержала я и включилась в разговор. – Если б у тебя был парень, милая, ты бы вряд ли звонила в такую рань на радиостанцию. Кто звонит? Лишь тот, кому нужна надежда. А кому она нужна? Тому, кто не спал всю ночь! И, судя по обилию робости в голосе, совсем не из-за ревности – это муки влюбленного ягненка. Но сейчас он расскажет тебе, девочка, про дедушку Фрейда, держись, не упади со стула.
