Катерина Пелевина
Пропасть между нами
– Хорошо. Я сделаю операцию, – выдохнула она, держась за висок. Он горько выдохнул, но успокоился.
– Болит? – коснулся он её лба.
– Не буду врать. Болит. Но не так ужасно, как кажется, – ответила она огорченно. – Пожалуйста, Нил, сходи к малышам. Я за них переживаю. Кристи пережила такой стресс. Хорошо, хоть Ной не видел, как я упала.
– Я уже пошел, – поцеловал он её в лоб. – Пожалуйста, держись. И знай, мы рядом. Всегда.
Внутри у Нила был сущий кошмар. Та, которую он любил всем сердцем, ждала его завтра, но он не мог приехать к ней. Он не мог и знал наперед, что вырвет всё, что между ними оставалось. Эти корни внутри себя. Было больно даже думать об этом. Но видя мокрые глаза своих детей в комнате отдыха, всё встало на свои места. И он не мог поступить иначе. Судьба распорядилась по-своему. Она топтала их надежды. Разбивала их, как стекло.
– Папа!!! – кинулись они к нему, вцепившись в куртку. – Что с мамой? Она в порядке?
– Да, малышка, всё будет хорошо. Она приболела. Но поправится, – обещал он, обнимая их.
– Я так испугалась, когда она упала, – сказала девочка, прижимаясь к нему мокрой щекой и шмыгая носиком.
– Ещё бы, но ты такая смелая. Ты такая умница, что вызвала скорую помощь. Я тобой очень горжусь, – гладил он их обоих по волосам. – Поедем домой? Маму выпишут через несколько дней, родные.
– А ты больше не уедешь? – спросил Ной, заглядывая ему в душу своими огромными зелёными глазами.
– Нет, малыш. Больше не уеду, – сказал он, сдавливая ком в горле.
Нил думал о Вайолет всю дорогу домой. И ему не хотелось так поступать. Но только так можно было окончательно разорвать то, что между ними выросло. Ситуация оставляла на его сердце следы кожаными хлыстами. И он знал, что она больше не подпустит его. Больше не откроет для него своё маленькое, чёрное сердце. Он потеряет её окончательно и бесповоротно. Он так любил её, что ночами его душа рисовала её образы во снах. Дети быстро уснули от перенесённого стресса. А он вышел на крыльцо их дома, усевшись на лестницу и облокотившись на перила.
– Я всегда буду тебя любить. Где бы ты ни была. Сколько бы километров нас ни разделяли. Только тебя одну. Прости меня… – он закрыл свои глаза, пытаясь сдерживать слёзы, но даже это не помогало. Он знал, что только она была той единственной.
Это признание осталось в его сердце. Настало утро и забрало с собой всё, что нес вчерашний день. Не было больше ни надежд, ни грёз, ни планов. Руки Нила опустились, но он старался держаться из последних сил. Для Натали и детей. Когда стрелка на часах показала 12:00, его душа улетела туда. К ней. Но оставалась для неё незаметной… Это была общая трагедия. Но жить с этим было ему. У неё были другие испытания. Новое, горькое предательство. Потеря доверия. Одиночество и безумная боль…
***
Вайолет вышла на улицу, пока Крис оставался внутри. Но Нила не было ни через час, ни через два. И она знала, к чему всё идет, но всё равно ждала. Чёрные глаза с каждой минутой становились всё грустнее, приобретая потускневший вид. Лишь спустя три часа она зашла обратно. Разбитая. Лишённая смысла. Потерянная. Крис, тяжело выдохнув, расставил руки в стороны, чтобы обнять её. Ведь он знал, что так будет. Точнее, он думал о Ниле хуже, чем есть. Думал, что он просто задурманил ей мозги. Ей было тяжело даже дышать. Всё внутри дико болело, словно напоминая ей о том, что она – живой человек.
– Ви, не плачь… Пожалуйста. Он того не стоит, – сказал он, прижимая её к себе.
– Мне стыдно перед тобой, – ответила она с блеском в глазах. – Что я за дрянь? Я снова поверила ему. Снова поверила…
– Ты не виновата. Ты поверила, но это он – недостойный человек, а не ты. Тебе нужно было рассказать мне сразу, – держал он её в своих руках. – Ви. Я больше всего на свете боюсь, что ты растеряешь себя. Тебя нахально грабят. Он просто воспользовался тем, что ты готова делиться. Отдавать.
– Как я воспользовалась тобой, – скупо сказала она, сжав зубы, – Я сделала тебе больно. И это непростительно.
– Но я готов тебя простить. Я всю ночь об этом думал. И я люблю тебя. Пусть ты ошиблась. Пусть мне плохо и обидно сейчас, но уверен, это пройдет. Ты – мой друг. Я не могу просто вычеркнуть тебя из жизни. Когда тебе больно – больно мне, – пытался он помочь ей забыться.
– Люди всегда бьют прямо в сердце… Я знала это. И вновь повелась на это. Однажды мне уже вырвали сердце. Мне казалось, оно никогда не заживет. И, кажется, только ты вернул его назад, – склонила она лоб к его груди.
– Мы всё преодолеем. Вместе. Давай уедем. Начнем жизнь сначала. Я больше не допущу старых ошибок. Не брошу тебя одну. Буду каждую ночь рядом. Я обещаю тебе, Ви, – сказал он, прижав её к себе. Он реально ощущал её боль, как свою собственную. И от этого злость на неё не была такой яркой. Он прекрасно понимал, что красивой женщине нужно внимание. А, когда его не было рядом месяцами, она увядала, как забытый цветок. Это было его ошибкой.
– Я не знаю… Крис… Мне нужно время. Энтони не хочет переезжать. Он боится расставаться с друзьями, – рассказала она, немного отстранившись от него, и он расцепил руки.
– Вы говорили? То есть… Ты рассказала ему о переезде? – спросил он, нахмурившись.
– Нет. Нет, он услышал наш с тобой разговор случайно. И сказал мне, что боится переезда. Я объяснила ему, что мы еще не приняли решение, и его мнение учтётся, – сообщила она, присаживаясь на софу и снимая туфли.
– Понятно. Хочешь кофе? – спросил он, улыбнувшись, чтобы сгладить ситуацию, и она кивнула.
Кофе… Кофе… Даже проклятый кофе навеивал мысли о нём. Потому что будучи подростками они часто встречались в кофейне и ели блинчики вместе по выходным. Старые раны были на поверхности. Она закрылась в ванной и набрала номер Чарли.
– Ну как ты, красотка? – спросил он сразу, как взял трубку.
– Не очень, – ответила она грубым тоном.
– Что с голосом? Он что, обидел тебя? Где ты? – продолжил он спрашивать в растерянности.
– Я понимаю, ты хотел, как лучше. И я сама виновата. Он обещал уйти от жены. Мы снова переспали. Сказал, что приедет сегодня к 12, я рассказала всё Крису, бросила его. Дьявол. Я прождала его три часа на улице возле дома, но он так и не приехал, не позвонил, не написал. Ничего, – текли слёзы по её щекам, хотя она их уже не ощущала.
– Чёрт… Ви… Прости меня. Вот ведь ублюдок. Прости меня, пожалуйста. Я не… Не знал, что он так… Это я виноват. Я думал. Поверил. Надеюсь, Крис не… Не обидел тебя? – спросил он очень испуганно. Он ощущал сумасшедшее чувство вины перед ней и даже заикался.
– Нет. Он поступил как самый лучший в мире человек. Принял меня назад. Хоть я и не просила. Но он хочет сохранить семью. И я не знаю… Он предлагает переехать, – сказала она Чарли отстраненно.
– Слушай… Красавица моя. Если это спасёт ситуацию, тогда переезжайте. Чарли всегда найдет время позвонить тебе или приехать. Я справлюсь. Мы найдем замену в оркестр. Но, надеюсь, ты не бросишь общение со мной, потому что прямо сейчас я ощущаю себя гондоном, – сказал он, расстроившись за неё, и она даже улыбнулась от этих его слов.
– Как там говорится… Всё, что ни делается… К лучшему, – промямлила она себе под нос.
– Не такое, Ви. Ты должна знать, что я за тебя переживаю. Мне горько и больно от того, как он поступил с тобой. Ты заслуживаешь лучшего. Любви и уважения. Богатства и признания. Ты – великолепная женщина, и я не знаю, каким нужно быть кретином, чтобы не понимать этого, – заговорил он в нос, словно готов был расплакаться в эту самую секунду.
– Всё будет нормально. У меня есть Энтони. Есть ты. Мы будем видеться, правда? Может, я приеду, или ты найдешь время в своём плотном графике, – посмеялась она, утирая нос.
– Вайолет Даутри-Спенсер. За это даже не пережиВи. Я всегда на твоей стороне. И всегда найду время для тебя, – ответил он, пытаясь успокоить её, и на её глазах появились новые слёзы.
– Тогда пока? Если я соглашусь, мы переедем туда уже в двадцатых числах, – сообщила она, глядя на экран, так как там было молчание. – Эй, ты слышишь?
– Да, я слышу, – зашмыгал он носом. – Просто не ожидал, что так скоро. И что так больно будет прощаться. Но мы ещё увидимся и поговорим, да же? Позволишь старине Чарли проводить вас до аэропорта потом?
– Дурак, – рассмеялась она, отводя трубку от уха.
– Я люблю тебя, Ви, – промолвил он на прощание.
– И я тебя, – сбросила она звонок.
Если бы можно было описать её состояние одним словом, это было бы слово «смерть». Всё перестало существовать, и она до последнего надеялась, что он приедет и скажет: "Пришлось задержаться, я не смог приехать тогда, но приехал сейчас". Ей снилось это тысячу раз. «Я люблю тебя» стреляло в висок каждую ночь, и она просыпалась уже в слезах, думая о том, как её в очередной раз предали, раздавили, уничтожили. Его не было ни через день, ни через неделю. Время шло. И девятнадцатого июля она подошла к Крису, когда он смотрел в гостиной телевизор. Энтони уже спал. На часах было два ночи.
– Я готова поехать, – коротко сообщила она, присаживаясь рядом.
– Ты серьезно? – обрадовался Крис, приобняв её. – Чёрт, Вай… Я так рад. Просто невероятно рад этому.
– И я… Прошу тебя простить меня. Я совершила ошибку. Глупую, жестокую ошибку. Сломала отношения и потеряла твоё доверие, но впредь я постараюсь его заслужить, – сказала она с полным тоски взглядом, – Не подведу тебя.
– Ви. Не повторяй этого вновь. Я понял. Давай мы перелистнём это. Просто забудем и всё. Ни ты, ни я не будем больше вспоминать, – попросил он её, прижав к себе. – Я скучал по тебе.
– Хорошо, Крис. Если тебе так будет лучше – я всё забуду, – согласилась она, растворившись в тепле его тела.
Она всё же поговорила с Энтони. И он принял решение родителей. Сын чувствовал её, и, когда она сказала, что иначе не сможет нормально жить здесь, он проявил понимание и помощь. Вылет был запланирован на двадцать первое июля.
Чарли писал Нилу смс и звонил. Но тот не отвечал, а после и вовсе сменил номер. Для Чарли было странным, что он поверил ему и облажался, потому что, если он в чем-то разбирался, так это в истинных чувствах других людей. Однако, после этого случая перестал думать о том, что может быть прав во всем. Теперь он думал, что подвёл Вайолет и ощущал себя плохим другом. Они с ней виделись пару раз перед отъездом. И он не знал, как вести себя с ней. Как шутить, как разговаривать о чувствах, если всё, что его теперь окружало, это стыд перед их семьей. Он очень любил её как человека. И дороже неё в плане дружбы у него не было никого. В какой-то степени Нил сломал и их отношения тоже.
– У тебя последний шанс, кретин, она улетает в Нью-Йорк навсегда, – последнее сообщение, что Чарли отправил ему, но и оно осталось без ответа. Навсегда на выброшенной прочь сим-карте…
***
В этот же день двадцать первого июля у Натали была операция. Медлить было нельзя. Нил отдал все сбережения лучшим нейрохирургам, лишь бы они сделали всё, как нужно. Было страшно, невыносимо больно, но нужно было держаться ради Кристи и Ноя. Весь день он ждал звонка из больницы, и его трясло, но он не подавал виду, играя с детьми в скрэббл и другие игры. Внутри была какая-то безнадёжность. Усталость. И все самые ужасные чувства сплелись воедино.
Детки тоже ощущали напряжение отца и опасались самого худшего. Поэтому, когда раздался звонок, абсолютно все замерли в тревоге и мёртвой тишине.
– Операция прошла успешно. Она сейчас в реанимации, вы сможете навестить её, как только мы переведём её в палату при стабилизации состояния. Но всё прошло очень хорошо, доктора довольны, – промолвила женщина, и у Нила из глаз хлынули слёзы, а с сердца упал огромный, тяжкий груз, заставив его дышать полной грудью.
– Мама в порядке. Всё хорошо, – кое-как сдавливал он слёзы, говоря это детям, и зажмурил глаза, поднося телефонную трубку к губам. – Спасибо. Спасибо Вам. Большое Вам спасибо.
– Мистер Сарвуд, держитесь, можете звонить в любое время, – сообщила медсестра. – У нас в штате есть психолог, если Вам нужен, потому что семьи тяжело переживают такие ситуации.
– Спасибо, я перезвоню позже, – согласился он, обнимая детей. Он не знал, что ровно сейчас любовь всей его жизни садилась в самолёт. Не знал, что он, возможно, больше никогда не увидит её. Он тогда ещё не понимал, насколько всё сломалось за этот месяц… И как болезненно сложатся их с ней жизни…
Глава 7. В моменты отчаяния протяни мне руку
Новый дом, как и новый город каждым воспринимались по-разному. Для Вайолет это был шанс выбросить пережитое из головы. Перестать думать о том, что её предали и жить дальше. Для Криса – начать жизнь с чистого листа, перестать думать об измене, ухаживать за женой и быть рядом с семьей. А для Энтони… Для Энтони это стало возможностью показать, как он любит и уважает свою маму, раз доверился ей и переехал без лишних истерик. Конечно, для второклассника это было проблематично, но они справились. Вайолет с головой ушла в переезд. Не было ни дня, чтобы она не разгребала вещи и не разбиралась с документами. В Милуоки оставались некоторые нерешенные вопросы, например, с продажей дома, но она должны была поехать туда через два с половиной месяца, чтобы довести всё до конца.
Отношения с Крисом были непонятными. Он не знал, как выкинуть это проклятое ощущение из своей груди и ему было плохо от этого. Ночами, когда они лежали так близко друг к другу, он боялся прикоснуться к ней, потому что понимал, что её трогал чужой мужчина. Иногда он часами не мог уснуть и просто смотрел на неё, вспоминая их первые свидания. Даже тогда романтикой особо и не пахло, но это ведь была Вайолет. Когда они начали встречаться, ей было уже двадцать лет. И она экспериментировала. Знала, что достигла возраста, когда уже пора, и именно поэтому Крис казался достойным кандидатом. Из такой же богатой, известной семьи, как она, ненавязчивый, видный, стрессоустойчивый. Их первая ночь была странной, но приятной и запомнившейся им обоим. А дальше всё пошло как по накатанной. Редкие вечера вдвоем, просмотр кино, богемные разговоры. В результате своим умом и общими интересами он покорил это маленькое сердечко. Кроме того, её отец всегда его уважал. И теперь, когда Вайолет так с ним поступила, её душа была не на месте. Ей хотелось исправить свои ошибки, хоть она и понимала, что, возможно, навсегда останется для него чужим человеком. Тем, кто предал и обманул, хотя давал ему клятву. Время шло, а холод не покидал их гнёздышко. Крис таял на глазах, а точнее, исчезала его уверенность в себе. Мужской стержень.
Но через две недели после переезда, она всё же проявила инициативу, пытаясь извиниться перед ним. Он лежал отвернувшись к стене, и от скулящей тишины у неё болело сердце.
– Я знаю, как прежде уже не будет, – сказала она, обняв его за грудную клетку и прижавшись к его спине сзади. – Но хочу попробовать быть с тобой. По-настоящему хочу.
– Ви, я тоже хочу этого, но… Внутри какое-то отвратительное ощущение, – промолвил он, обернувшись к ней. – Я хочу выкинуть это из себя.
Она посмотрела ему в глаза, и ладони её легли на его уставшее лицо.
– Прости меня. Пожалуйста, – поцеловала она его, закрыв глаза. Ей так хотелось чувствовать вновь. Хотя бы что-то. Но всё, что было внутри – это ноющая боль. Проклятый Нил. Его черты. Его образ сидел в её голове и не желал оттуда выходить. Однако, ей нужно было вычеркнуть его. Дать шанс воссоединению семьи. Перестать бесконечно метаться в этих адских кругах. Крис неловко обнял её, опасаясь быть слишком настойчивым, но она хотела чего-то большего. – Я здесь. С тобой.
Её рука гладила его взъерошенные волосы.
– Заставь меня забыть об этом, – сказал он с грустью, ощущая, как она залезает сверху него и снимает с себя сорочку. Женские бёдра плотно прижались к его тазу. Идеальное женское тело приковывало его взгляд. И он решил разоткровенничаться. – Знаешь… Самое страшное… Что я никогда и нигде не видел женщин красивее тебя. И даже если бы я захотел тебя забыть, никогда бы не смог.
Его руки легли к ней на талию, и она наклонилась к его лицу.
– Я уверена, что ты нашёл бы другую женщину. Лучше меня. Хотя бы потому что ты её заслуживаешь, – промолвила она шёпотом. – Но я тоже не хочу об этом думать.
Мысли о том, что Крис уйдёт от неё, по какой-то причине всё же задевали её сейчас. Видимо, она боялась остаться одна после случившегося.
– Мммм… Вайолет ревнует? – спросил он, слегка улыбнувшись и аккуратно сжав нежную кожу на её бёдрах.
– Ты ведь знаешь, что Даутри – собственники, – сообщила она, проскальзывая руками к его торсу и целуя его губы, обрамленные небрежной щетиной. За последние две недели Крис даже не брился. Всё вдруг стало каким-то ненужным. И даже эта ночь, хоть и приятная для них обоих, не могла вернуть в их семью прежнюю гармонию и покой, что царили в их семье до появления Нила Сарвуда.
***
– Зачем так много шаров? – улыбалась Натали, пока они ехали домой из больницы.
– Маму выписывают после операции не каждый день, да, малыши? – спросил Нил за рулём авто, поглядывая на детишек.
– Дааа, – заверещали радостные голоса, заставляющие его сердце таять.
– Как ты себя чувствуешь? – спросил он, посмотрев на неё виноватыми глазами. Он так и не сказал ей о другой женщине. И теперь просто не мог так с ней поступить.
– Хорошо, – погладила она Кристи. – Правда. Очень хорошо.
Внешний вид Натали стал лучше. Глаза блестели. Любимый муж и дети были рядом, а опухоль удачно удалена. Чего еще можно было желать для счастья? Для Нила всё было очевидно. Теперь его счастье заключалось в том, чтобы у его маленьких малышей была любимая мама.
Только его любовь могла помочь ей преодолеть курс химиотерапии и окончательно поправиться. И в его мыслях отныне не было ничего другого. Ну… Почти ничего…
***
Через два с лишним месяца Вайолет, наконец, нашла покупателя на дом и собиралась лично приехать в Милуоки, чтобы заодно увидеться с Чарли. Они скучали друг по другу, им не хватало этой дружбы. И за всеми этими проблемами с переездом, Вайолет совершенно забыла о себе. Не думала о Ниле, старалась вести затворнический образ жизни и сделать всё, чтобы Крис простил её. Потому что Энтони нужен был отец. Полноценная семья, которой у него никогда не было.
И вот так, 2 октября они с Чарли встретились в аэропорту Милуоки. Стояла теплая осень. И у него светились глаза от счастья при виде своей лучшей подруги.
– Господи, какая ты красивая, мне кажется, ты наела щеки, – рассмеялся он ей в лицо и приобнял.
– А ты не меняешься… Я, конечно, говорила с тобой каждую среду и субботу, но видеть тебя в лицо совсем другое, – сказала она, обвив его плечи руками.
– Ви… мне безумно жаль, что всё так вышло. Что ты уехала. Я так скучаю, – выпалил он, не выпуская её из рук.
– Я знаю, Чарли, – ответила она, улыбнувшись. – Поехали перекусим? Я голодная.
– Нет, ну ты реально стала много есть, – хохотал он, помогая тащить её багаж.
Они сели в его Линкольн и поехали до ближайшего ресторана. Поговорить обо всем и обсудить дальнейшие планы на жизнь.
– А вы с Крисом… Ну… вы… – ковырял он пасту вилкой.
– Чарли не может найти слов. Какая прелесть, – ехидничала Вайолет, попивая сок.
– Вы трахаетесь? Вообще как у вас сейчас? – спросил он, выпалив так громко, что все вокруг уставились на них.
Вайолет осмотрелась и покачала головой.
– Я уже забыла, каково это – краснеть из-за тебя… Мы месяц держали дистанцию, но в итоге смогли преодолеть это. Я всё равно чувствую его боль, так что… – объяснила она, опустив взгляд.
– Наверное, это тяжело, – предположил он, взяв её за руку. – Пожалуйста, прости мне мою оплошность.
– Нет, Чарли. Ты не виноват. У меня был выбор, я ведь взрослый человек, – сказала она, судорожно качая головой.
– Но я подтолкнул тебя. Позвал в тот бар. Я – идиот, – сказал он, запинаясь.
– Я не злюсь на тебя. Ты – мой лучший друг. И жизнь всё расставит по своим местам, – переубеждала она его. – Каждый получит по делам своим.
– Хммм… Как глубоко. А во сколько там встреча с покупателем? – спросил он, меняя тему и взглянув на часы.
– В 15:00, – коротко сообщила она.
– Времени ещё полно, чем займемся? – спросил он с горящими от интереса глазами.
– Можно съездить в парк и поболтать, там по будням мало народа, – приподняла она плечи, выказывая сомнения.
– А, можно… наконец, познакомиться с моей девушкой, правда? – прищурил он одну бровь, глядя на её реакцию.
– Что? – спросила она, растерявшись. – Какой ещё девушкой?!
– Даутри-Спенсер, не знал бы тебя, подумал, что ревнуешь, – захохотал он, нервируя её. – Да, мы недавно начали встречаться. Две недели назад.
– Почему сразу не сказал?! – возмутилась она обиженным тоном.
– Ну, у тебя и так была куча проблем, – развел он руки в стороны.
– Но это ты! Это не проблемы, это очень важно! Кто она? – спросила Вайолет, скрестив руки на груди.
– Помнишь, тогда в баре я говорил про молодую группу? – продолжил он, и она кивнула.
– Она играет в ней на клавишах. А вообще она – психолог, – сказал он, задумавшись. – Черт… Так похоже на допрос… я и забыл о твоей хватке.
– Стерпишь, – резко перебила она. – Я должна знать всё.
– Ну, ещё бы, – рассмеялся он в ответ на её заявления.
Они поехали в парк и болтали около двух часов, не замечая, как летит время. Их дружба вновь не видела преград. Он слушал её и давал советы насчет Криса. Она интересовалась о Джейми – его новой девушке. И они даже всерьез задумались о том, чтобы встретить вместе Рождество в Нью-Йорке.
***
– Поехали, будет весело. Дети развеются, да и тебе это нужно. Воздух такой свежий, осенний и приятный, – вытаскивал Нил Натали на улицу.
– И что мы будем делать? – улыбнулась она, копошась в шкафу, чтобы достать тёплый костюм.
– Гулять. Съездим в Милуоки. Сходим в Центральный парк, – сказал он, задумавшись.
– В Милуоки… Потому что… – пробормотала она напряженным голосом.
– Потому что я позвонил Каре, и она ждет нас, – подошёл он ближе. – Только не спорь. Тебе это нужно.
– И она хочет меня видеть? – удивилась Натали, глядя ему в глаза.
– Очень хочет. Она скучает по тебе. Ты – её сестра. И старый конфликт давно забыт, – ответил Нил, держа её за плечи. – Ну, ты согласна?
Речь шла о родной сестре Натали. Около года назад они с ней сильно поругались из-за фирмы отца, которая как раз была связана с дизайном интерьеров. Кара хотела продать её, а Натали, будучи дизайнером, не могла на это согласиться. Конфликт был неизбежен и тогда они перестали общаться. Но фирму всё же пришлось продать. Однако, Натали не взяла с её продажи ни цента. Конечно, Нил знал, что супруге плохо от того, что родная сестра не звонит ей, тем более, после новостей о раке. И тогда он решил самостоятельно свести их для примирения.
– Согласна, – обрадовалась Натали, переодеваясь в нежно-розовый спортивный костюм и заплетая высокий хвост.
– Ну, вот и отлично, – Нил поцеловал её в щеку и громко позвал детишек для сборов.
Уже ближе к часу дня они гуляли по парку в Милуоки и ждали Кару, чтобы всем вместе поехать к ней домой и отпраздновать семейное примирение.
– Волнуешься? – спросил он, глядя на её трепетный вид.
– Немного, – подтвердила она, глядя на то, как детишки кормили уток, бросая им хлебные крошки.
– А если я попрошу тебя не нервничать? – улыбнулся он, глядя на неё.
– То ничего не изменится, – рассмеялась она, прикрывая ладонью губы.
– Ах, вот оно что, – обнял он её, и она рассмеялась ещё сильнее. – Я так счастлив, что ты выздоровела. Господи. Я так безумно счастлив этому. Посмотри на них.
Натали сначала не отрывала от него своих влюбленных глаз, а потом прижалась к его груди щекой и глядела, как дети бегают по берегу. Для неё не было ничего важнее её любимого мужа и детей. Поэтому, когда он сказал про перерыв, она мысленно умирала, и её разрывало на части.
– Я тоже счастлива, когда смотрю на них, – ответила она, обнимая его.
***
– И она говорит – не такой уж ты крутой, что выбрал виолончель, представляешь, – смеялся Чарли, отбегая в сторону и увидев в приближающуюся Джейми. – А вот и она. Приготовься.
– Да я готова, – покосилась на него Вайолет. – Ты выглядишь так, будто влюблен. Какой-то шубутной.
– Пфффф, я всегда такой, – расставил он руки для объятия. – Моя красавица, знакомься, это – женщина моего сердца. Сестра, мать и бабуля в одном флаконе, – улыбнулся он, указывая на Вайолет.
– Замолчи, – перебила его она, протягивая ей руку. Я – Вайолет.
– А я – Джейми, но думаю, ты и так знаешь, – слегка стеснительно промолвила она. – Чарли много о тебе рассказывал.
– Надеюсь, самое плохое, – ехидно ухмыльнулась она.
– Самое ужасное. Например, то, что в прошлое Рождество ты отсосала бомжу за хот-дог, – принялся он убегать от неё в сторону озера и смеяться.
Вайолет смотрела на него, как на идиота, и качала головой.
– Не обращай на него внимания, он иногда… так развлекается, – сказала она, и Джейми посмеялась.
– Да, я уже привыкла, – прозвучал довольный голос, и они направились за ним.
Красивая брюнетка с зелеными глазами. У Чарли определенно был хороший вкус на женщин. Хотя все предыдущие не задерживались дольше двух-трех ночей, потому что он не хотел ничего серьезного. И у неё был довольно приятный голос. Они говорили о Чарли и о первом знакомстве Джейми с ним. Оказывается, это произошло в ту самую ночь в том баре. Тогда он просто взял её номер, хотя она и не особо хотела ему его давать.
– Ну, а как вы начали дружить? – спросила Джейми, остановившись возле большой беседки. Её взгляд был сосредоточен на подруге своего парня.
Но Вайолет застыла, когда они подошли ближе. На берегу неподалеку стояла счастливая пара с двумя ребятишками, и она сразу узнала, кто перед ней был. Он обнимал её, и они вместе смотрели на детей. Безмятежно и гармонично. Внутри у Вайолет была дыра размером с галактику. Она не могла дышать. Не могла говорить. Всё болело, и Чарли подбежал к ней ближе, потому что увидел, как она побледнела и изменилась в лице уже издалека. Ей было так хреново, что она не ощущала ни слез, которые лились потоком, ни стыда, что он может увидеть её, вообще ничего. Только одну всепоглощающую боль. Рухнув прямо там на колени, она пыталась понять, как жить дальше. Он не просто не приехал за ней, он жил полноценной жизнью с женой, врал ей и просто воспользовался. Словно она никогда и ничего для него не значила. Каждое слово отныне стало ложью. Вся нежность, что была между ними. Понимание. Воспоминания любви. Он просто запудривал её мозги. И ощущение огня внутри жгло её напалмом. Чарли поднял её с земли, а Джейми очень испугалась, глядя на неё.
– Эй, детка, всё хорошо, – прижал он её к себе. – Дыши, ладно?
Конечно, он тоже увидел его. И сразу всё понял.
– Отвези меня в мой дом! – крикнула она оглушающе громко не своим голосом.
Нил даже повернул голову в их сторону, но Чарли и Джейми закрывали спинами весь обзор, поэтому он не особо обратил внимание на их компанию.
– Я понял. Всё. Сейчас отвезу, – потащил он её в машину. – Джейми, прости, нужно помочь.
– Я поеду с вами, – уверенно сказала она, помогая открыть дверь в машину и затащить её туда.
Они были у её дома уже в течение десяти минут, и Вайолет тут же забежала внутрь, захлопнув за собой дверь в ванную комнату. Её ужасно колотило. Настолько, что она не могла успокоиться. И всё о чём она могла думать – прожигающая кислотная боль в районе своих рёбер, словно уничтожающая её изнутри. Она бы никогда раньше не подумала, что бывает так плохо. После встречи с Нилом все её решения были такими идиотскими, глупыми, импульсивными. Мысль о смерти пришла, как нельзя кстати. Она будто чувствовала, что не сможет больше жить с этим. Не сможет ощущать, что любовь всей её жизни уже дважды растоптал ей сердце. Отражение в зеркале потешалось над ней. «Какая же ты идиотка». В секунду оттуда раздался громкий звук разбитого стекла.
Чарли с Джейми ждали её за дверью и переглядывались.
– Ви, прекрати… ты пугаешь меня. Да пошел этот кретин нахер, – молвил голос Чарли под дверью, но она затихла.
– Почему так тихо? – испугалась Джейми, прислушиваясь.
– Ви, пожалуйста… – повторил он, но она молчала.
– Слушай, надо сломать её, – указала она на дверь.
– Я не буду ломать её дверь. Она, наверное, просто плачет, – произнёс он, задумавшись.
– Чарли! Надо сломать чертову дверь, – настояла она, крикнув на него, и он всё же созрел.
Дверь была обыкновенной, и можно было пробить в ней отверстие в один недурной удар ноги. Чарли незамедлительно сделал это, выломав в ней приличную дыру, просунув туда руку и отворив щеколду. Они с Джейми на секунду застыли, когда увидели Вайолет, лежащей в полубреду на кафельном полу с пеной у рта. Джейми громко взвизгнула, прикрывая рот рукой. Взгляд Чарли пал на рядом лежащую баночку Ксанакса.
– Ви, что ты сделала?! – закричал он, перетаскивая её тело на себя вниз лицом. – Звони в скорую, Джейми!
– Я уже, – нервно нажимала она на экран.
– Черт, Ви, зачем???!!! – дрожащим голосом говорил он, заталкивая в её рот пальцы. – Ну же, блюй!!! Блюй!!! Девочка моя, пожалуйста!
Обмякшее тело не подавало признаков жизни, но рвотный рефлекс всё же сработал, пытаясь вырвать проглоченные таблетки.
– Воды, налей воды, пожалуйста! – попросил он Джейми, пока она говорила с медиками.
Вайолет выглядела как мертвец. Цвет её кожи приобрёл серый оттенок, а глаза уже начинали закатываться.
Он запрокинул ей голову, и она, позволив ему влить в себя немного воды и вновь ощутив его пальцы в своём горле, принялась выплевывать всё, что проглотила. В голове и теле был хаос. Тремор достиг максимального уровня. Сознание плыло, а дрожь по всему телу было не унять. Чарли пытался сделать всё возможное. Медики приехали через пять минут. И в срочном порядке госпитализировали её. Об этом узнал и Крис. Он должен был прилететь в Милуоки первым же рейсом. В коридоре ни Чарли, ни Джейми не отходили от реанимации и ждали, когда к ним выйдет доктор. Наконец, дверь кабинета отворилась, и оттуда вышел мужчина средних лет в медицинской маске.
– Пациентка стабильно тяжелая, мы делаем всё возможное, организм достаточно сильный, она борется, но есть и плохая новость, – сообщил он, глядя на Чарли.
– Какая новость может быть хуже этой?! – спросил он в ужасе, потирая лоб и ощущая, как каждая мышца на лице напряглась.
– Ребенка спасти не удалось. На фоне передозировки, плод замер, нужно будет вынимать его вакуумно или медикаментозно, как получится, – объяснил мужчина, снимая маску и перчатки.
– Что?! Какого ребенка? – спросил Чарли, обомлев, и сел от перенапряжения на стул.
– У девушки была беременность. Три месяца. Но плод не выдержал передоза… – повторился он. – Она хоть знала?
