Катерина Игоревна Площанская
Выше облаков. Сон первый
Глава 7
Я проснулся в конюшне, потому что меня тщетно пытались разбудить соседский конюх и Нани.
Нани, раскрасневшаяся и заплаканная, принялась обнимать меня.
– Как ты мог так напугать меня! Я думала, ты сбежал! Я так испугалась, глупый мальчишка!
– Ладно тебе, Инесса! Он же хороший малый, зачем ему сбегать. Я же говорил, что Пол в конюшне, сегодня же звёздный час его друга.
Я впервые услышал имя Нани, даже сначала не понял, что это он к ней обращается.
– Филипп, но как ты не понимаешь, он же бедненький сиротка! Если не я, то кто будет беспокоиться о нём!
А вот и имя конюха… Конечно, как ещё могут звать конюха, если не Филипп.
– Так, ладно, что вы тут развели. Который час? Мы опаздываем?
– Нет. Хозяин только встал, а всадник уже там, смотрит ипподром.
«Ну, ему это не поможет, только если он присматривает место помягче для приземления».
Я начал было смеяться, но сдержался. Не хватало, чтобы Нани подумала, что я схожу с ума или смеюсь над ними.
Последующие события были стремительны. Быстрый завтрак, быстрое «наряжание» на ипподром. Правила поведения на ипподроме включали специальный «дресс-код» – для мужчин это просто старомодный костюм и шляпа, для женщин же обязательное наличие перчаток, головных уборов и строгих, но элегантных платьев. Конечно, я был уверен, что Милая займёт первое место по образу. Чувство вкуса у неё было бесподобное, как ни посмотри, а возможности мужа позволяли любой каприз. Дальше была спешная погрузка: нас в автомобиль, коня в перевозку. Нани и Филипп, стоя рядышком, помахали нам ручкой и ушли.
Приехав на место, я сразу заметил, что окружающая атмосфера напоминала ту же ярмарку, что и за ужинами. Вокруг все пытались выделиться, кто нарядом, кто конём, кто шуткой… Отличие от настоящей ярмарки было лишь в том, что там нет глупых правил общения и этикета, а здесь – один большой спектакль. Я остался наедине с собой сразу, как мои родители ушли, каждый в свой круг соперников. Воспользовавшись этим, я отправился проведать друга в конюшнях. Если бы не этот глупый костюм, меня бы приняли за простого мальчишку и поспешили выгнать, но дурацкая шляпа давала всем понять, что я один из зрителей, для кого всё это устраивалось. Потому мне лишь намекнули, что тут ничего интересного для джентльмена. Воспользовавшись этой маской, точнее сказать, шляпой, я, давая понять, что я не просто зевака, а заинтересованный владелец, дошёл до стойла с табличкой «Бриллиант».
– Ну как ты, друг?
«Ну как тебе сказать… Кусать кого-то, я считаю, не гигиенично, но и везти на себе кого-то я не собираюсь. Думаю, всадник, который похлопал меня по спине со словами “хороший агрегат”, будет явно удивлён».
Я видел всадника лишь мельком. Худой, высокий, чёрный, с вытянутым лицом, острым носом и длинными волосами, зачёсанными назад. Не удивлюсь, если его тоже зовут Филипп. Только это был испанский с характерным акцентом. Мы с ним не обменялись ни словом, но я почему-то знал, что это очень неприятный человек. Я не стал спрашивать, что задумал мой друг, мне хотелось насладиться зрелищем как остальным, не зная деталей.
Я так был занят ожиданием, даже не слышал и не видел, что происходит вокруг. Объявили о начале, и резко стихло. Я видел, как наш наездник с конём стоят на старте. Странно, я думал, конь даже не позволит сесть ему на себя. Напряжение было так велико, что стало слышно воздух, кони притихли, лишь иногда вздрагивая. Когда выстрелил пистолет, огласивший начало, некоторые даже вскрикнули от неожиданности, другие же выдохнули, а точнее, одновременно, почти все и правда держали дыхание затаённым. Сразу после выстрела шум трибун вперемежку с топотом копыт рухнул занавесом. Я приковал взгляд к происходящему внизу.
Стоило скачкам начаться, как всё встало на свои места. Мой конь подскочил к ограждению, седло было расстёгнуто, но меня это не удивило, я уже знал, что мой друг умеет волшебно открывать, расстёгивать, снимать и т.д. Но вот жокей явно был в шоке, уздечка слетела почти сразу, седло с наездником было скинуто следом. Конь сбросил его так, будто тот был новичком, что первый раз увидел лошадь. Всё произошло довольно быстро, буквально за минуту, но остальные уже успели уйти достаточно далеко, ведь в гонках важна каждая секунда. Мой друг, несмотря на отставание, потратил ещё некоторое время, чтобы изящно встать на дыбы, и лишь затем рванул в сторону отдаляющихся соперников. Никогда я не видел его таким. Он, безусловно, был великолепнейшим представителем своего рода, но только в гонке стала видна его истинная красота. Блеск чёрной шерсти не скрывал, но, напротив, позволял увидеть каждую напряжённую мышцу, каждое лёгкое движение. Безусловно, эти создания были созданы для бега, бега без седла и уздечки, без заборов и зрителей.
Мой друг нагнал их очень быстро. Хоть все и называли это скачками, на самом деле это скорее не скаковой ипподром, а беговой, так как круг был один, но большой, этот 1600 метров и разделён на равные отрезки по 400 метров. Когда мой друг бросился вдогонку, его соперники почти прошли первый отрезок в 400 метров. Это огромная дистанция для забега. Но тут наш Бриллиант набрал такую скорость, что всё внимание со скинутой звёзды переключилось на него. Он настигал остальных с такой скоростью и лёгкостью, что казалось, будто конь подлетает, а может, и не казалось. Уже на второй отметке мой друг нагнал их, на третьей он выбрался вперёд, к финишной черте. Жеребец нёсся один под восторженные крики одних и стоны сожаления других. Но тут свершилось непредвиденное… Он взглянул на трибуну и будто увидел что-то, его взгляд остановился на одной точке, и конь резко затормозил, так что пыль поднялась вокруг, и я не смог разглядеть его выражения до конца, но показалось, что мой друг испуган. Он стоял неподвижно в пыли до тех пор, пока другие скакуны не нагнали его и Брил не остался последним, не пересёкшим финишную черту. Затем он словно очнулся и гордо развернулся, затем самостоятельно пошёл в сторону загонов. Все видели, что произошло, и понимали, что конь бы победил.
К сожалению, нашего хозяина не волновало мнение других, он не получит кубок, а значит – проиграл, но не скачки, а гораздо более серьёзное соревнование – спор мужчин. Не нужно было всматриваться в лицо папаши, чтобы понять, насколько он расстроен, рассержен, смятён… Даже Милая не решалась злорадствовать, она лишь молча сидела рядом, заморозив окончательно хоть какие-либо эмоции. Что касается меня, я был одновременно и в восторге, и в ужасе. Ну, что сделано, то сделано. Я решил сам подготовить и отправить коня пораньше домой. Перед уходом с трибун увидел, как папаша говорит с какими-то крупными мужчинами в чёрных костюмах и очках. Они показались мне странными, были похожи на чьих-то телохранителей или агентов из спецслужб, о которых я читал в современных детективных романах. Впрочем, мне было не до этого.
Обратную дорогу мой друг молчал, попытки разговорить его не увенчались успехом, и я перелез в кабину к водителю, который оказался более общительным, даже больше, чем было нужно.
Когда мы вернулись, я увидел, что мой друг в глубоких раздумьях, он как будто закрылся в себе. Только оказавшись наедине в стойле, он решился сказать мне страшную вещь.
«Через день мы расстанемся навсегда, не нужно расстраиваться и просить меня остаться, время пришло. Ты знал, что этот день придёт. Я уверен, что ты самый особенный из всех восприимчивых, поэтому мы встретимся в твоих фантазиях. Ты стал мне настоящим другом, чего раньше не случалось ни с кем из нас. Я полюбил тебя как брата и чувствую связь между нами. Я прошу тебя оставить меня одного, потому что мне будет нужно подготовиться и отдохнуть после сегодняшнего шоу».
Я выпрыгнул из конюшни, до самой комнаты шёл молча и с пустой головой, руки и ноги налились свинцом. Лишь миновав Нани и очутившись в своей комнате, я разрыдался как малое дитя. Казалось, что меня лишают чего-то очень важного. Почему-то я подумал, что, наверное, так себя чувствовали дети, которые попали в приют из нормальных семей после несчастных случаев. Конечно, сложно сравнивать такие вещи, ведь их родители погибли, а мой друг просто уйдёт в другой мир, и я никогда его больше не смогу увидеть, поговорить или коснуться, но сёстры про смерть говорили так же. Может, мир моего друга и есть тот мир, куда уходят люди после смерти…
Глава 8
Новый день был пасмурным и не предвещал ничего хорошего. Моё предчувствие никогда меня не обманывало. Прежде чем я успел уйти к своему другу попрощаться в последний день, меня вызвали в хозяйский дом. Зайдя, я увидел тех же странных громил в чёрных костюмах. Сейчас я смог разглядеть их лучше. Они не выглядели как спецагенты из книг. Лица не выражали ничего, вообще ничего, даже Милая казалась эмоциональной особой по сравнению с ними. Своеобразные инструменты без чувств и мыслей. Голова отдала им приказ, и они, как послушные конечности, отправились в путь по делу. Мне даже казалось из-за их бледности, что в них нет крови и это вообще киборги. Они стояли недвижно и будто даже не дышали.
– Радуйся, мой юный несмышлёный друг. Одной заботой в твоей жизни будет меньше. Я продаю эту никчёмную лошадь по очень привлекательной цене…
– Как? Зачем?
– В смысле зачем?! От этого животного никакой пользы, он необузданный, не приспособлен к работе, только занимает место и жрёт мои деньги! Иди и приготовь его к перевозке!
Я понял, что спорить нет смысла, да и не хотел. Я побежал что есть мочи в конюшню.
– Скорей! Тебе нужно бежать!
«Что случилось, дружок? Не иначе пожар?» Мой друг был явно в хорошем расположении духа, как будто не он вчера известил меня о своём скором уходе.
– Тебя хозяин продал каким-то жутким оболочкам от людей!
«Ха-ха-ха… оболочкам от людей, до чего же ты забавный».
– А как ещё их назвать, стоят чёрные, молчаливые, и в глазах пустота.
«Понятно. Значит, нашли… как быстро…»
– Давай скорее, через задние ворота! Они скоро будут здесь!
Я открыл задние ворота, которые вели на большое пастбище, и помог выйти своему другу из стойла.
«Мне может не хватить запаса…»
– И что делать?!
«Придётся взять батарейку с собой…»
– Что?!
Но он не стал отвечать. Брил подсадил меня, забросил как пушинку себе на спину и помчался по полю.
«Помни, что бы ты ни увидел сейчас и как бы тебе ни было страшно, держись за меня изо всех сил!»
После этих слов мне стало по-настоящему страшно. Он понёсся с такой скоростью, что я зажмурил глаза, чтобы они не слезились на ветру. И тут я почувствовал, как под кожей у коня стало что-то шевелиться как раз рядом с тем местом, где я сжимал его круп ногами. Затем что-то с треском вырвалось, и мы подпрыгнули. Послышалось громкое хлопанье. Скорость усилилась, но движение было не вперёд, как раньше, а вверх. Захотелось открыть глаза, но скорость и страх не позволили мне сделать этого. Слёзы покатились по щекам и желудок вывернулся. Хорошо, что в суматохе я не успел позавтракать. Затем почувствовалась прохладная влага и странный запах, а затем всё прекратилось, и я ощутил приятное тепло и лёгкий ветер в лицо.
«Ну, всё, можешь не сжимать меня так крепко, а то задушишь. Открывай глаза, спорим, ты в жизни не видел такой красоты!»
Я открыл глаза.
Передо мной было бескрайнее небо, вместо земли плыли облака, розовые, фиолетовые, голубые, лиловые… Цвета просто захлестнули всё вокруг, солнце не обжигало, хоть и было ближе и ярче, но тепло исходило всё же не от него. Крылья. Золотые полупрозрачные крылья, тепло исходило от них. Они были великолепны. Будто кто-то заполучил нити цвета солнца и сделал их из этой нити. Узор светился золотыми завитками.
«Это подарок солнца для всех проводников, и греют, и несут вперёд. Удобная вещь».
– Так ты Пегас!
«Вечно вы, люди, любите всё называть. Ладно, Пегас, так Пегас».
Мы как будто плыли плавно по океану, а не летели по небу. Чувство полёта захлестнуло всего меня, я не мог сказать ни слова, да и не хотел. Повсюду чувствовалась лёгкость и магия, в каждом дуновении, движении, завитке и цвете. Это точно не мог быть тот мир, в котором я живу. Я взглянул вниз. Когда облака прерывались, я мог разглядеть землю, реки, озёра, еле видные дома, птиц. Все они жили своей жизнью. Никто даже не подозревал, что прямо у них над головой сейчас летит мальчишка верхом на крылатом коне. Эта тайна приятно грела изнутри. Я могу делать что хочу, говорить что хочу, это чувство свободы буквально опьяняло. Я боялся, что проснусь, но сон явно не собирался прерываться. Казалось, что мы летели вечность, но мне не хотелось, чтобы эта вечность прерывалась.
«Ну что, ты там пришёл в себя? Можешь уже говорить? Да, впрочем, и не нужно. Я тебя сейчас отведу в главный город. Так что прибереги ещё место для эмоций, а то в обморок упадёшь от перевозбуждения, если, конечно, меня раньше не прибьют… Я же нарушил все основные правила миров».
– Потому что взял меня с собой?
«На самом деле я начал нарушать их, ещё когда заговорил с тобой. Мы можем общаться с людьми только через сны».
– А какие ещё правила? Погоди, я сам скажу: не говорить; не показывать волшебство; не приводить в тот мир…
«Ишь ты, какой умный…»
Мы подлетели к воротам. Их размеры завораживали. Стоя внизу, ты не мог понять, где они заканчиваются. Подлетая, я видел, что облака имели форму, напоминавшую три ракушки, две по бокам овальные, и одна посередине более вытянутая, уходящая далеко вверх. Сделаны эти ракушки были из облаков. У подножия они имели насыщенный розовый цвет, но, поднимаясь, становились молочными, а затем белыми. Издалека не было понятно, насколько же они велики. А если стоять внизу, у подножья самой большой, средней ракушки, то кружилась голова. Вспомните самое высокое здание и увеличьте его в тысячу раз, и то не получится того величия и неприступности врат.
– Я так понимаю, что просто пройти сквозь них не получится?
«Конечно, нет. Ты просто вернёшься сюда же. Это же врата в волшебный мир! Их нужно перепрыгнуть».
– Их нужно что?! Да как перепрыгнуть такую махину?
«Спокойно, меня же не зря называют проводником».
Конь встал на маленькое облачко перед воротами и начал что-то как будто бубнить себе под нос. Затем он сказал держаться крепче и поскакал вверх по воротам с такой скоростью, что закружилась голова. Он оттолкнулся от верхушки врат и «перепрыгнул» их. И тут мы стремительно начали падать, так стремительно, что мне казалось, будто это земля падает на нас. Я закричал от страха – и в последнюю минуту, буквально в 50 метрах от земли, мы остановились и плавно спустились. Сойдя на землю, я упал, потому что мои колени тряслись. Я долго приходил в себя, поэтому сразу и не заметил, что передо мной простирается огромный сказочный город.
«Добро пожаловать к истокам волшебства всего мира, дружок!»
Глава 9
Я не мог ничего ответить, конь и не требовал. Он дал мне самому привыкнуть к тому, что я увидел. Огромный город, края которого были огорожены облачной стеной. Весь город казался нарисованным. Дома самой причудливой формы, размеров и цветов. Тут я плавно опустил глаза, и меня привлекло нечто, гораздо более причудливое. Жители этого города. Напротив меня был трёхголовый толстый дракон. Я читал о таком в старых славянских сказках про богатырей, рядом с ним была ведьма с огромной смешной шляпой. Они мило о чём-то говорили. Я оцепенел.
– Ты говорил, исток волшебства находится на доброй части… а тут дракон трёхголовый, что деревни разрушал…
«Горыныч-то? Это самое доброе создание на свете. Не считая Бабы Яги».
– Но подожди… а как же все эти истории?
«Ну, дружок, ты, наверное, забыл наши беседы. Все эти герои были созданы восприимчивыми с помощью светлого Источника, они не могут быть злыми, но как я говорил, у каждого своё предназначение. Их сделали такими, чтобы показать зло. Это их роль в этом мире. Но когда они тут, они такие же братья».
– Но ведь зло существует, ты сам говорил, а они такие страшные, не могу никак поверить, что они добрые.
«Давай я напомню. Зло существует, но, если это чистое зло коснётся восприимчивого, оно разрушит его способности или слишком изменит их, поэтому он никогда не сможет тебе рассказать, как выглядит эта чернота. У неё нет определённой формы, но показать её нужно, иначе не будет гармонии, помнишь, я говорил, что без чёрного…»
– Не будет белого и не будет понятно, что где… То есть всё, чем нас пугают в детстве…
«Да, оно есть, но оно лишь рассказывает, что такое тьма и что она существует, но тьмой не является. Они такие же создания, как и мы, просто их предназначение другое. Не рассказывай только никому, ха-ха. Они боятся за свою репутацию».
– Но получается, как выглядит настоящая тьма, никто не знает?
«Нет, её можно лишь почувствовать раз, и ты уже никогда не будешь сиять. Человек теряет способность фантазировать, видеть свет, создавать, он становится чернее тучи, живёт животными инстинктами и холодными расчётами».
– А что, если тьма коснётся проводника? Или другого создания?
«Мы неинтересны для них, им интересен Источник и вы, люди. Конечно, мы, бывает, сталкиваемся с тьмой, тогда рождаются катаклизмы. Если хоть частичка тьмы упадёт, ну скажем, на меня, я либо исчезну, либо стану простой лошадью».
– А такое случалось?
Мой друг вновь вздохнул с грустью.
«К сожалению, да… Помнишь тех людей в чёрном? Это существа, которых породила эта тьма, хоть и не самостоятельно. Говорят, что они были созданы бывшим персонажем. Он был очень ярким созданием, но однажды с его городом столкнулся тёмный грозовой фронт, и случайно он был именно на том краю, куда упала крошечная частичка тьмы. И нашла его. Он стал тянуть город вниз, так как полностью лишился магии и света. Нам пришлось низвергнуть его на землю. Он настолько стал страдать, что тьма разрослась и заполнила его. Он явно что-то пытается сделать, чтобы заглушить ту пустоту, что зияет в нём. Мы не знаем его планов, но знаем, что он охотится за проводниками. Я попался на его уловку, и он каким-то образом смог высосать из меня почти всё волшебство, прежде чем я смог скрыться. Потом меня поймали и продали в твой дом… а дальше ты знаешь».
– Но ты же сказал, что, чуть коснувшись тьмы, вы исчезаете. Как тебе удалось не превратиться в обычного коня?
«Здесь важен не физический контакт с оболочкой, а касание тьмы и твоего Источника, сознания. Тем более, это же бывший персонаж, он не чистое зло, а лишь перевоплотившийся в человека потухший Источник».
– А что это был за персонаж?
«Это был волшебник, что дарил чудеса детям… Сейчас он считается безумным учёным у вас на земле, уж не помню имени. Он всячески старается развеять мифы, объясняя всё формулами и законами».
– Так это любой учёный может подойти под такое описание.
«“Учёные” – это чаще всего и есть либо персонажи, либо люди, что были восприимчивыми, но тьма переменила их Источник: светлое на тёмное. Их изобретения не всегда вредят, чаще, наоборот, помогают людям, но не их фантазии и связи с нашим миром».
– Ого, значит, я тоже в зоне риска?
«Да, но ты сильный малый, для тебя нужно нечто большее, чем просто червячок с грозовой тучки».
– Неужто комплимент?!
Он не успел ответить. На него наехала девушка с длиннющими волосами и короной: «Это что ещё такое?! Ты что наделал?! Зачем ты привёл сюда восприимчивого?! Да ещё и такого взрослого! Хочешь ему жизнь испортить?»
– О чём это она?
«Ну, дело в том, что, если ты попадёшь сюда в зрелом возрасте и надолго, ты от переизбытка силы станешь сам персонажем, потому что вернуться к нормальной жизни уже не сможешь. Там ты будешь сумасшедшим. Ты будешь посещать это место только во время сна, но не город, а храм Источника, где вы рисуете сны, а потом, когда пробуждаетесь, ваши картины сновидений материализуются. Там вы с Источником обмениваетесь этой светлой энергией. Потом вы идёте на землю и либо забываете сны, либо, если вы восприимчивы, запоминаете часть или всё и начинаете творить и распространять эти излишки, делиться с окружающими, чтобы они тоже могли попасть сюда и написать уже свой сон. Ну, или кошмар».
«Ещё и поясняет, и много ты успел рассказать? Бедный мальчик, ты точно лишил его нормальной жизни».
– Успокойтесь, милая принцесса, это была вынужденная мера. – Я сам от себя пришёл в шок от такой обходительности.
«Не переживай, это всё сон. Ты скоро проснёшься».
«Нет. Этот малый очень восприимчивый. Тут снотворными чарами не справишься».
«Справишься! Нужно отвести его в храм к Источнику, и там уже всё вернётся в круг».
– Ну нет! Я против такого поворота! Я только пришёл, я же могу помочь! Вам нельзя подходить к профессору, а что он задумал, нужно выяснить!
«Я смотрю, тебе уже много успели рассказать», – неповторимо волшебный голос раздался за спиной.
Я повернулся и увидел, что уже все жители пристально смотрят на меня, феи, оборотни, Пегасы, единороги, келпи, химеры и всевозможные мифические твари, и персонажи сказок были тут. Именно такие, как описывали сказки, но вживую. Я на минуту застыл в восхищении. Мне хотелось осмотреть каждого, с каждым пообщаться и дотронуться. Однако дивный голос вывел из оцепенения. Голос принадлежал поистине волшебному существу. Пред ним никто не кланялся, но было видно, как все уважительно опускают влюблённые глаза. Существо менялось каждую секунду. Оно то становилось похожим на оленя, то приобретало человеческие черты, то отращивало крылья, то сбрасывало их. Оно всё сияло, и почти невозможно было уловить черт. Оставались неизменными лишь голос и глаза, которые буквально светились изнутри.
«Хранитель, позвольте объяснить».
«Опять мой любимый проводник отличился, кого же ты привёл? Дай поглядеть».
Оно пристально стало смотреть мне в глаза, я тут же почуял, как краска смущения вновь залила меня, так что даже волосы, кажется, покраснели. Слишком часто в последнее время я краснею.
«Так-так, вот это восприимчивость… Такого нельзя оставлять здесь, нужно срочно отправить в мир. Он будет великим творцом, и потом, когда отживёт своё, он сможет примкнуть к нам».
Я хотел было возразить, но что-то сковало меня, я не мог проронить ни слова, хотелось слушаться этого голоса.
«Скорее идём к источнику».
Я лишь мысленно воззвал к другу. Это было похоже на случай, когда в приюте два брата что-то строили и тут пришла их любимая сестра, и отругала за грязные штаны, отправив мыться. Было видно, что они явно хотели объяснить, что их прерывают на самом важном месте в деле, от которого зависит будущее вселенной, но не могли возразить сестре и как будто под гипнозом шли молча всё дальше от своего творения.
«Это хранитель Источника, он, а точнее оно, говорит с ним напрямую, оно было здесь до всех нас», – мой друг ворвался в мои размышления.
Стало ясно, что дальше просто бессмысленно что-то говорить или пытаться возразить, и молча поплёлся дальше.
Я поднял взгляд, когда понял, что впереди что-то светится.
Это был Источник.
