Катерина Достоевская
Лебединое
Пролог
В тренировочном зале звучало пианино. Хореограф с тугим пучком седых волос ходила среди подопечных и указывала на недочеты, вытягивая ногу в туфле не хуже танцовщиц в пуантах.
«Раз, два,» – считала она вслух, и балерины синхронно меняли позиции, – «три, четыре,» – подъем на мысках и плавный поворот головы.
Дверь распахнулась и в зал вошел смуглый мужчина. Его появление сразу привлекло внимание. Он следил за модой и выглядел стильно; особенно в его образе играли подкрученные усы. Танцоры редко встречали его лично, но каждый знал его имя – Доминик Перуччо, импресарио театра, предприимчивый итальянец с сочным акцентом и деловой хваткой.
– Минутку внимания, пожалуйста!
Хореограф прервала разминку. Криста Лайвли, светловолосая девушка с большими голубыми глазами, вместе с остальными обратила взгляд на вошедшего.
Следом за итальянцем вошел незнакомец в черном пальто и с гладко выбритой головой. В отличие от порывистого Перуччо, он двигался неспешно и плавно. По ровной спине и изящной походке в нем можно было легко узнать опытного танцора.
– Ну наконец-то, – дама-хореограф подошла к ним и подала руку итальянцу.
– Итак, солнышки! Дело в том, что Кармелла больше не сможет заниматься постановками. В силу, так сказать, личных обстоятельств.
Среди балерин тут же пошли тревожные перешептывания. Это могло повлечь любые изменения, вплоть до отмены грядущих спектаклей.
– Но вам, – с нажимом продолжил Доминик, – весьма повезло! Представляю вам господина, что любезно согласился нам помочь. Сайлас Прайд!
Криста тут же вытянулась, услышав его имя. Итальянец продолжил представлять гостя:
– Он занимался постановками в Чехии и Испании, и, волей случая, – весьма кстати, – был пойман мной здесь, в Лондоне. Мистер Прайд дал согласие, и мы откроем сезон вместе с ним, причем с изменениями в программе. Благо, время еще позволяет нам сей каприз.
Прикрыв глаза, Сайлас окинул труппу взглядом и сложил руки на груди.
Перуччо продолжил, щурясь от удовольствия, которое ему доставляло всеобщее внимание:
– Вместо «Жизель» маэстро поставит…
– «Лебединое озеро,» – вставил Сайлас неожиданно холодным тоном.
По залу снова прошел было шепот, но почти сразу наступила абсолютная тишина.
– Завтра вечером мы будем ждать вас в главном зале, чтобы провести кастинг, а после – объявим роли.
Пока Доминик завершал речь, Сайлас поочередно осматривал членов труппы. Когда его отрешенный взгляд пересекся с взглядом Лайвли, балерина дрогнула и тут же опустила голову.
– Мистер Прайд – перфекционист и философ, так что постарайтесь ему угодить. Будьте лапочками, – кинул на прощание итальянец, посылая воздушный поцелуй не то балеринам, не то изящным танцорам. Кивнув без особых эмоций, Сайлас ушел вслед за ним.
Крис пришла в себя, лишь когда соседка ткнула ее в плечо.
– Ну, что?
– Даже не знаю. Он из старой школы…
– Брось, Золушка. Пробовать нужно всегда, а с твоими задатками так вообще – грех не!
В ответ балерина неуверенно кивнула.
– Конечно. Конечно, надо попробовать.
Хореограф вскинула руку, призывая продолжить занятие. Танцоры выровнялись у стойки и вытянули шеи.
– Раз, два, – поворот головы, рука плавно поднимается вверх, – три, четыре…
Ослепительно яркий свет и привычные звуки пианино. Зеркала, зеркала, зеркала.
***
Сложнее всех пришлось юношам. Мужчина-танцор считается второстепенным, всего лишь фоном, обрамлением для этуаль-балерины, с которой танцует в паре. Новый постановщик, по всей видимости, расставил приоритеты иначе. Парни пробовали станцевать нужную партию, проваливались, давали себе передышку и пробовали снова. Сайлас был беспощаден.
Балерины тоже присутствовали в зале. Они сидели в дальних рядах и наблюдали, затаив дыхание, как очередного претендента на роль сказочного принца осаждали и разбивали в прах потоком критики.
– Так взволновались, ты погляди! – прокомментировала девушка за спиной Кристы. – Правильно, пусть их пощекочет, а то всех собак на нас.
Лайвли вцепилась в спинку сидения перед собой и не двигалась. Естественно, она хотела получить главную роль, но то, каким предстал мистер Прайд теперь, заставило ее по-настоящему опасаться неудачи. Он все быстрее терял терпение, а Кристе вовсе не хотелось его злить.
«Пожалуйста, пожалуйста, пусть все пройдет удачно…»
– Хватит.
Увидев, как помрачнели танцоры, Доминик поторопился сгладить ситуацию.
– Молодые люди, у вас есть час. Не расходитесь. Вечером мы должны составить…
– Доминик, я с ними закончил, – равнодушно прервал его Сайлас. – Все юноши могут быть свободны.
Сайлас встал с места, обернувшись к балеринам, и жестом пригласил их к сцене. Далеко не все из них осознавали, что их ждало. Криста шла среди прочих, стараясь не выделяться раньше времени. Это ей подсказывала вовсе не стеснительность, но инстинкт самосохранения.
Теперь даже Доминик с трудом находил себе место. Он каждые пару секунд менял позу и нервно переводил взгляд то на выступающую девушку, то на требовательного постановщика. Уловив едва заметный кивок Сайласа, Перуччо тут же обрывал номер.
– Спасибо, спасибо, можете идти. Следующая?
Балерины с трудом скрывали возмущение. Уходя со сцены, некоторые позволяли себе прошипеть что-нибудь о непомерности его требований.
Лайвли с трудом вдохнула, собираясь с мыслями. Прайд сейчас решал их судьбу, не произнося при этом ни слова. Уж лучше бы он кричал. Лучше бы орал, рассекая воздух руками. Вместо этого он сидел ровно и неподвижно, с непроницаемым лицом.
– Кристалия Лайвли, – объявил Перуччо, и ее сердце пропустило удар.
Угроза провала была реальной и равной для всех. Все, что Крис требовалось сейчас – показать, на что она способна. Показать техничность своего исполнения. Не сбиться, не оступиться и не упасть. Станцевать так хорошо, как она только может.
Никогда еще подъем на сцену не занимал столько времени. Лайвли мелкими быстрыми шажками пересекла сцену и замерла в исходной позиции у самого края, ожидая музыки.
Увидев ее, Доминик вздохнул с облегчением. Пояснил, склонившись к Сайласу:
– На малой она у нас солирует чаще других.
Крис и так всем телом ощущала на себе взгляд постановщика, а от последнего замечания тот стал только пристальнее. Кровь прилила к голове, в глазах на миг потемнело.
Внимательно. Ей нужна эта роль. Иначе все было напрасно.
Вступление. Пианист и сам уже выдохся, но исправно продолжал работу, начиная играть с самого начала, снова и снова. Криста сделала осторожный шаг и легко поднялась на мысок, плавно проводя рукой, будто крылом. Она любила сказку про лебедь. Прекрасная заколдованная принцесса, обреченная на вечные скитания, если только принц не освободит ее – хрупкую, растерянную…
Шепот в стороне сбил ее. Лайвли пошатнулась, но быстро поменяла позицию и продолжила номер. Композиция набирала силу. Криста старалась успевать, не теряя при этом плавности движений. С небольшой заминкой, но ей удалось войти в ритм и отпустить себя. Все вокруг затихло, остались только музыка и танцующая балерина. Мелодия зашла на новый виток – Крис уже задержалась на сцене дольше остальных. Это что-то, да значило! Что-то…
– Достаточно.
Даже пианист был разочарован тем, что ему не дали закончить.
Лайвли с привычной плавностью опустилась на стопы и только тогда подняла взгляд на Прайда. Он казался непроницаемым.
Доминик не выдержал и ухватил его за руку.
– Сол, если так будет продолжаться, я сам на тебя сорвусь.
– Я все увидел, – повторил постановщик. – Следующая, пожалуйста.
Решимость окончательно покинула Лайвли. После стольких похвал и успешных ролей ей трудно было поверить в свой провал.
– Можно попробовать еще? – Крис сцепила пальцы и умоляюще взглянула на Перуччо, но тот уже объявил новую танцовщицу. Ничего не оставалось, как сойти со сцены, сохраняя остатки достоинства.
Будто оглушенная, Лайвли направилась к выходу в полном молчании, не заметив, как постановщик провожал ее взглядом.
***
На следующее утро танцоры с небывалым оживлением высматривали распорядителя с заветным списком в руках. Лайвли, по своему обыкновению, сидела в стороне и тихонько напевала любимую мелодию, поочередно меняя позиции рук – просто чтобы занять время. Вчерашний кастинг едва дал ей уснуть.
Крис всегда задерживалась в тренировочном зале куда дольше остальных, вся ее жизнь была посвящена балету. Это не казалось удивительным, при том, что оба ее родителя тоже были танцорами. Девушки из труппы не решались подходить к ней, опасаясь в последний момент разделить ее неудачу. Некоторые злорадствовали, но большинство сохраняло нейтралитет.
– Списки несут, – одна из балерин дернула свою подругу, и вся толпа устремилась к доске объявлений.
Лайвли не слышала их. Она продолжала напевать, и раскрыла глаза лишь когда на нее упала чужая тень. Это был постановщик.
Балерина поспешно встала, подняла на него взгляд. Терять было уже нечего.
– Добрый день, мистер Прайд.
– Поздравляю, – произнес он, кивнув.
Крис замешкалась.
– О чем вы?
Послышался шум, и оба повернули головы к толпе. Большинство танцоров в свою очередь буравило взглядом Лайвли.
Не вполне понимая, что происходит, балерина приблизилась к доске объявлений. Труппа расступилась, освобождая ей дорогу, и вскоре она, словно в замедленной съемке приблизившись к списку, увидела свое имя во главе остальных.
Одетта/Одиллия – Кристалия Лайвли.
Она не верила своему счастью. Широко улыбаясь, вся сияя, она подлетела к постановщику.
– Спасибо, мистер Прайд!
– Не спеши благодарить меня. Наша совместная работа здесь только начинается. На пару слов, – он качнул головой, призывая ее следовать за собой.
Сайлас двигался плавно и неторопливо, убрав руки за спину. Лайвли шла рядом. Ее жгло нетерпение скорее поделиться новостью с близкими. Отведя девушку подальше от толпы, постановщик остановился и задумчиво продолжил, глядя на нее сверху вниз.
– Молодая балерина, впервые солирующая на большой сцене. Легендариум театра хранит множество подобных историй. Мне просто интересно, какой примой будешь ты.
– Я не подведу вас, обещаю.
Сайлас прикрыл глаза, улыбнувшись уголком губ.
– Тогда это и впрямь будет занятно.
