Кассандра Тарасова
Карачун
Идёт он, хмурый и седой.
В сосульках борода.
И кто забрёл в лесок ночной,
Те для него – еда.
Медведем в буреломе
Он заревёт зимой.
Он пустится в погоню
Голодной стаей злой.
Он заморозит тушу,
На части разорвёт,
А на закуску – душу
Твою возьмёт – сожрёт.
Морозное дыханье
Его царит зимой.
Под снегом, в ожиданье
Ночной глухой порой.
Он по ночам холодным
В лесах бредёт. Молчун
Безжалостный, голодный
Жестокий Карачун.
***
Казалось, что ночной лес жаждет войти внутрь. Широкие снежные шапки на качающихся еловых лапах, только и ждали момента, чтобы с глухим звуком упасть в рыхлый сугроб под деревом, что так щедро напорошила метель. Даже на крыше тёплого домика егеря выросли ледяные зубы сосулек. Одна из них всё же сорвалась и звонко ударилась о заледенелую воду в бочке под окном. Двое мальчишек, сидевших на лавке, вскрикнули от неожиданности и вновь стали вглядываться в сумрак ночного леса за запотевшим окном.
– Гришка, дай тряпицу! Не видно ничего!
– Веня, у твоей рубахи рукава есть, – ответил ему второй, прислоняясь спиной на стенку.
Венька скривил губы, приспустил рукав и протёр вновь заиндевевшее стекло. Среди деревьев промелькнула тень и так же быстро исчезла.
– Медведь!
– Скажешь тоже.
– Да не вру! Вон там!.. – Веня вновь показал на окно.
Гришка пожал плечами и перелистнул ещё одну страницу широкого дневника, лежащего между мальчишками. Веня махнул рукой в сторону окна и присоединился к своему другу.
Счастливый этот Гришка – вот у его дядьки есть целый дневник с «потешными картинками».
– Вот тебе и медведь, – Гришка указал на бумагу, прицепленную к листу дневника.
На картинке медведь в офицерском мундире пытался съесть мартышку.
– Да разве это медведь? Они не носят одежды!
Только Гришка успел возразить своему другу, внешняя дверь дома отворилась, и в сенях послышались тяжёлые шаги. На пол закапала вода – кто-то стряхивал её резкими рывками.
На пороге появился рослый мужчина с короткой бородой. Из его кушака выглядывала рукоятка ножа, на плече на ремне висело ружьё со штыком.
– Остались на ночь, значит, – проворчал мужчина и сел на деревянный чурбан у стены. – Ладно уж… А ну встречайте хозяина! Ночной лес – вам не шутка, тем более, зимой! Того и гляди Карачун загуляет… Кому сказал, встречайте хозяина!
Мальчишки опомнились, спрыгнули с лавки и засуетились. Веня поставил на стол котелок с пустыми щами, Гриша резал охотничьим ножом краюху ржаного хлеба. Сам же егерь достал из погреба бочонок с квасом, взял черпак и стал осторожно заполнять квасник, проложив его мокрой тряпкой.
– Квас должен быть холодным, а вот щи – горячими! Так мой батька говорил, – и егерь взял плохо обработанную деревянную ложку. – Так вкуснее, как лес на язык чувствуешь.
И егерь начал трапезу, мальчишки присоединились к нему, дуя на горячие щи и закусывая ломтями хлеба. Ночная метель выла пуще прежнего, чёрные тучи полностью скрыли луну.
