Карзаитс
История под Канте Хондо
II
В год когда моей любимой крохе, а она у меня будет всю жизнь такой, исполнилось восемнадцать, я ещё жила в столице, вела бракоразводный процесс и начинала свою карьеру журналиста. Я старалась набраться опыта везде и всюду, бесплатно, за копейки, лишь бы дали возможность попробовать себя в любимой профессии и собрать портфолио. Моя жизнь проходила вся в работе, но местечко для моей Светочки я находила всегда.
Наконец настал тот день, когда я услышала от неё:
– Наирушка, я переехала к Самвелу!
– Да? Поздравляю! А я думаю почему у тебя такой голосок звонкий?! Вот оно что!
– Да! Вот, навожу порядок.
– Как тебе семейная жизнь?
– Чудесно! Наирушка, я так счастлива! Самвел просто золотой муж! Господи, спасибо!
– А студенческая?
– Тоже неплохо. Сдаю сессию, остался последний экзамен. Все пока четверки так и идут, не могу дотянуть и всё тут!
– Ну, это не беда. Стипендия всё равно будет.
– Дай Бог! Самвел тоже очень мной гордится! Сказал, что хорошо всё сдам – полетим отдыхать!
– Ради этого старайся моя ласточка! Ради тысячи рублей выходи из кожи вон!
– Не издевайся. Только математика эта конечно… как же не хочется сдавать её! Не хочу я её ещё и в институте! Зачем она там?!
– Чтобы хорошо и правильно кормить людей. Ладно, мой котёнок, я побежала.
– Я тебя целую и очень скучаю!
– Я тоже.
Закончив разговор, я открыла свою почту, чтобы посмотреть моё задание на завтра от редактора. Сейчас ноябрь, но всей редакции как-то всё равно и меня, начинающего журналиста, отправили делать опрос на улице. В Москве осенью жуткий, пронзающий ветер, но хуже него на тот момент были люди, которые спешили домой и не хотели отвечать на мои вопросы. По-другому я представляла себе свою профессию… В мечтах, я сидела за печатной машинкой (чтоб совсем романтично, а ноутбук не винтажная вещь), с чашкой кофе, в очках, шелковой блузе, и писала волнующие народ тексты, после которых ко мне бы пришла слава и у меня бы появилось своё вечернее шоу с разными гостями, шоуменами, артистами… Но чего-то низы славы оказались слишком тягостны! Ладно меня заставляют брать интервью у кого придется, ладно меня отправляют на странные мероприятия, с которых я должна склепать репортаж на три листа… Но опрос-то за что?!
Холодно, все злые, все толкают, диктофон выбивают из рук, посылают кто куда хочет. Опрос получился из трёх ответов. Мне хана. Меня точно уволят. Я не справилась. Что делать? Наврать! Придумаю ответы, придумаю людей! Не терять же работу из-за погоды и чужого плохого настроения! Когда работа была окончена, внутри я была ещё невозможно возбуждена и довольна собой. Энергию надо было куда-то направить, поэтому я и позвонила Светику.
– Привет, Светочек. Как дела?
– Привет! Дела…да…грустно…дела. Не хочу о них говорить. – сказала Света и глубоко вздохнув, продолжила. – Но чувствую если не скажу, то меня эта горечь захлестнет. Прости, пожалуйста, не могу молчать.
– Говори конечно! Быстро причём!
– Знаешь, оказывается всем изменяют. Абсолютно всем.
– С чего такой разговор?
– Ты не занята?
– Выкладывай, мой буквенный компот подождёт.
– Абсолютно любой могут изменить: молодой, старой, умной и глупой, супермодели и простой…
– Конечно! – перебила я. – Самой Мерлин Монро изменял муж! Света, рассказывай – ты опять из-за кого-то расстроилась? Какая девчонка опять нашла в тебе жилетку и загадила голову, мм?
– Света зовут.
– Ох уж эта Света… расстроила мою Свету!
– Твоя Света здесь как раз и…– сказала Света и громко заплакала, не сумев договорить предложение.
– Да ладно?! Самвел?!
– Да. – ответила моя девочка, хлюпая носом.
– Ещё один кобель!
– Не надо, Наир. Пожалуйста, не гневи Бога, не осуждай. Его можно понять.
– Да ладно? Бедняга не смог жить с восемнадцатилетней красоткой? Фу! И как он бедняга не перенапрягся за три месяца?!
– Наира…
– Не реви.
– Прости я не хотела тебя расстраивать, злить…
– Хватит причитать! Как он оправдал своё поведение? И ты как узнала?
– Он дома не ночевал, утром пришёл и был весь уставший, разделся и пошёл в душ. Я, по привычке, решила убрать его белье в стирку и… из кармана выпал телефон и средства защиты. Я пошла в душ к нему и попросила объяснений. Я хотела услышать, что он раскаивается. Что это случайно…а он спокойно сказал мне: «Свет, не могу я так. Не моя ты какая-то. Не хочется мне с тобой, потом может как-нибудь» Потом поцеловал меня в щеку, оделся и ушёл на работу.
Я оборвала диалог своим молчанием, слушая как горестно всхлипывает моя маленькая красавица. В мыслях я уже растерзала этого похотливого кабана, но потом подумала предоставить это другим рукам.
– Ты отцу сказала? Он его прирежет же?
– Ты что, Наира! Ни в коем случае! Наирушка, и ты не проговорись!
– Уж попытаюсь. Ладно.
– Пожалуйста, Наира. Я его очень люблю…
– В таких ситуациях говорят «ну и дура!». Я на тебя обзываться не могу, но аналогию ты проведи.
– Сделано. Тебе, кстати, выплатили деньги?
– Нет. Мотают нервы. Но я не отстану, за свои пережитые муки я возьму деньгами!
– Не ругайся только, пожалуйста.
– Постараюсь.
Естественно я обманула свою Свету. Мы кроваво воевали с бывшим мужем и его родителями! В состоянии войны я прожила год, и наконец-то получила своё законное. Я решила, что пусть столицу покоряют те, кому это надо. У меня уже ни нервов, ни сил, ни желания жить здесь нет. Красная площадь, большие возможности, бутики, постоянное движение, красивая архитектура, знаменитые личности, большие заработки – берите кто хочет, а я домой!
В этот период жизни мне очень помогли Света и её родные: они помогли мне купить квартиру с ремонтом, получили мои отправленные вещи и даже прикупили мне мебель. Короче говоря – Света свила мне гнездо. Моя любимая ласточка. Как только я закончила все свои дела, я села на первый же рейс и отправилась в родной город.
Моё первое утро в новой квартире. Встав с постели, я потянулась и заплела волосы в небрежную шишку. Свой утренний ритуал я не забыла. Скинув с себя тончайшую сорочку, я понадеялась на то, что сейчас, встав на весы, буду иметь идеальный вес. Но, если и без неё ничего не поменяется, значит виновата только одна она – заколка, больше виновных я не нахожу. Линзы или очки ещё не помогали моим глазам, но увиденные силуэты размытых цифр меня уже не радовали. Начинались они печально с семерки, поэтому я решила, что сегодня мой вес будет таким, каким я его придумала у себя в голове.
– По-моему там написано 58. – довольно произнесла я.
После того как я приняла душ, вытерла тело и почистила зубы, я наконец-то посмотрела на себя в зеркало. Мои глаза меня бесили в основном утром, мало того, что они красные, плохо видят, так ещё и этот «дверной замок» в глазах. Диагноз врачей я помню с ранних лет, это непонятное слово, но значение которого в моей семье все знали чётко – колобома. Именно она «выделяла» мои глаза, и из-за того, что у меня крупные черты лица и светло-серый цвет глаз все замечали это.
Я терпела семнадцать лет, потом наконец-то решилась купить линзы с темным цветом, чтобы от меня отстали, мягко говоря, и мне было не так трудно переносить яркий свет. Чудо не произошло и, когда светил яркий свет, мой зрачок опять уменьшался, доставляя мне неприятности, и тем самым обнажал мой натуральный цвет глаз. От увиденного все начинали визжать от восторга и засыпать меня вопросами. Самый тупой из них естественно был: «А зачем ты прячешь?!»
Но в дальнейшем я пришла к выводу, что эти вопросы, да и цены на специальные линзы, меня бесят больше, чем мои глаза. Поэтому я просто купила себе очки с затемненными стеклами, чтобы иногда надевать их, когда было очень светло в помещении.
Так вот. Надев обычные корректирующие зрение линзы, я отправилась за телефоном, чтобы позвонить моей Свете и узнать во сколько она приедет ко мне. Пока шёл гудок, я захотела ещё раз полюбоваться самым приятным в этой квартире – моим паспортом со штампом о разводе.
– Алло?
– Алло, Наирушка.
– Привет моя ласточка! Ты уже встала? Ты когда ко мне? – спросила я, но услышав шум и громкие разговоры поинтересовалась. – А ты уже где собственно?
– Я на вокзале.
– Не смей говорить мне, что ты уезжаешь куда-то! Я только приехала! Ха-ха-ха! Кого встречаете?
– Никого, Наир.
– А что тогда? Правда уезжаешь?!
– Потом. Я сейчас вызову такси и буду у тебя.
Её голос меня напряг и после разговора, как настоящая женщина, я начала придумывать сотни вариантов причины появления Светочка на вокзале и её такого грустного голоса. Но через двадцать минут, когда раздался дверной звонок и была открыта дверь, мои сотни были разбиты одной фразой:
– Самвел выгнал меня из дома.
Я смотрела на неё и мой мозг одновременно столько отдал заданий, что элементарно ответить что-то – это пока было в очереди. Крепко обняв свою холодную Свету, я помогла ей раздеться и выхватила её чемодан из маленьких ручек. Ненавижу, ненавижу, видеть её заплаканные глаза!
В полном молчании мы продвинулись до кухни-зала. Света села за стол, но затем резко обратилась ко мне:
– Я умоюсь?
– Конечно иди! Я тебе сейчас всё принесу, сходи в душ…
Но Света не стала дослушивать меня и просто встала рядом с кухонной раковиной и несколько раз смочила своё лицо водой, даже не захотев вытереть его.
– Почему выгнал?
– Он сказал, что больше не может так жить. Не может приходить к себе в дом, где чужой человек. Я жила два дня у одногруппницы, потом у родителей три дня, спрятав вещи, а теперь вот на вокзале была. Там даже можно удобно поспать, но очень шумно. Прости, но я хотела с тобой поговорить. У тебя ведь две комнаты?
– Да.
– Я хочу снимать у тебя комнату, Самвел денег дал…
– Ну у меня и простое нахождение не бесплатно. Уже стольник накапает скоро!
Наконец-то Света немного улыбнулась и затем спросила ещё раз:
– Я правда хочу снимать. Можно?
– Я правда сейчас обижусь. Ты знаешь – мне будет за счастье жить с тобой. Но одно условие – я не знала, что так ужасно удачно всё сложится и прикупила собаку, чтобы не жить одной.
– Я помню. Хорошо. Я не против и коммуналка пополам.
– И продукты. И уборка. И сначала ты спишь потом я…
– Наира, я серьёзно!
– А я что шучу с тобой?! Давай принцип такой – кто может тот и делает!
– Это нечестно.
– Это по совести.
К вечеру Светик уже повеселела и мы вместе поехали забирать моего нового любимца. Я рассмотрела все варианты и поняла, что собака моей мечты это питбуль. Сильный, воспитанный, преданный защитник – идеальный вариант! Правда обошелся он мне в крупную сумму, ибо выбрала я его давно, внесла предоплату, и попросила его воспитывать и учить командам до моего приезда.
Пришли мы значит к заводчику, а там этих пушистых мордоворотов десяток! Родители их страшнючие, лают, челюсти эти большие, в них я уже представляла свои оторванные, пожеванные конечности. Я уже думала забрать деньги и бежать оттуда пока были целы, но ко мне вывели моего малыша. Это была любовь с первого взгляда! На фоне этого всего собачьего бойцовского клуба мой был самый душка. И сразу пошёл ко мне. Света же не разделила со мной умиление и сказала, что они все здесь просто чудовища геенны огненной. Вспомнив старую добрую поговорку про корабль, я решила назвать пса Добряк. Так мы и стали жить втроём, хорошо и просто.
III
Во вторник мы со Светой удачно встретились после рабочего дня возле газетного ларька. Обрадовавшись неожиданной встрече, мы быстро стали рассказывать друг другу о не полностью прошедшем дне, что сегодня было интересного и запоминающегося. Мы говорили так, будто не виделись очень давно, вот что делает неожиданная встреча – она наполняет нас эмоциями.
По обыкновению, мой любимый кучерявый истребитель фруктов попросил проведать её хорошего приятеля, ибо когда ты видишь человека почти каждый день, и который уже знает твои вкусовые предпочтения – это уже приятель.
Лавка с фруктами была очень привлекательна – множество ярких красок, круглых и других форм разукрашивали обычные деревянные полки, которые с таким убранством были не хуже любого столичного супермаркета. А какое благоухание возле всего этого! Вот вдохните этот прекрасный запах солнца от персика, или вот, держите – почувствуйте аромат черной, плодородной земли, которая вырастила помидоры амарантового цвета. Слева вас манит сладким запахом черешня, там столько маленьких-маленьких ягодок, каждая из них считает себя уникальной и самой вкусной! Вдохните ещё раз, вот и аромат зелени, главная помощница в кулинарном искусстве – придает блюдам и украшение, и аромат, и вкус… Господи, спасибо тебе за эти травы, без них наши блюда были бы так скудны!
Зоркие карие глаза обычно не колеблются, но здесь другое дело. Светик может обмусолить своим взглядом каждую фруктовую и овощную единицу. Иногда продавец очень рад ей, разговаривает и помогает с выбором. Иногда готов гнать взашей, ведь большая очередь, а моё армянское счастье также долго и мучительно делает свой выбор, затормаживая товарооборот.
Светочка уже набрала себе два мешка и я забрала их из ее ручек, чтобы ей было удобно рассчитываться. За ту секунду что глаза Светы оторвались от кошелька – ее обольстил очередной плод-подлец. Ох, уж этот гранат, вырубающий армянское сознание!
– А мы уже с гранатом забеспокоились, что ты его не возьмёшь! – смеялась я. – Он аж практически уже подпрыгнул с прилавка от возмущения!
Света улыбнулась мне и начала выбирать фаворита. В эту минуту продавец отошел, до этого он немного задел прилавок и тот покачнулся, в связи с этим упало два кабачка, и надо было их вернуть на место. Пока продавец пополз за пропажей, к лавке подошел мужчина. Весь дерганный, постоянно вздыхающий и он что-то мямлил себе под нос, небрежно кидал плоды в пакет или на прилавок каждый раз, когда те не нравились ему. Дальше случилось то, что поссорило нас со Светой на следующие пару часов.
Наполнив пакет помидорами, этот мужик быстро и небрежно развернулся к Свете и протянув его сказал:
– Взвесь! И не смей обвесить, я вас морд знаю! Если что будет не так – покупки тебе затолкаю куда надо! И укропа ещё отмерь сто грамм. И быстрее можно шевелиться?!
– А чего только укроп?! – взбесилась я. – Может тебе ещё салатику?! А? – спросила я и кинула в его лицо пучок салата. – Или лучка? Хочешь?
– Ты чего? – оторопел мужик.
– Чего, если не русская, то сразу продавец?! Чего, шары не промыл утром – вон продавец стоит!
– Наира, успокойся! Человек просто перепутал!
– Перепутал он! Отвесь ему, да взвесь! Важный какой! Чего – вон может абрикосика тебе ещё?! В твою морду!
– Хорош уже! – закричал мужик, отворачиваясь от абрикоса и выпучив глаза.
– Ты мне тут ещё позатыкай! Людей научись уважать!
Пока я кричала пламенное осуждение мужику, Света быстро кинула первый попавшийся гранат в пакет и не дождавшись расчёта продавца, оставила деньги на весах, побольше, чтобы точно хватило, но лишь бы оторвать меня от бедолаги мужика.
– И здороваться научись сначала, придурок! – кинула я вдогонку мужику.
– Да пошла ты! – ответил тот.
Всю дорогу до дома, целых три минуты, мы со Светой переругались в пух и прах: её бесило моё поведение, меня – её оправдания поведения мужика. Понимаете, это я виновата якобы? Это не он! Ну подумаешь он смог это сказать?! Ну подумаешь обидеть?! Ну, действительно, что такого?! Мне стало уже наплевать на мужика, и меня стало бесить то, что я, значит, вступилась за неё и дык ещё плохая?! В итоге, Света закончила диалог следующими словами:
– Мне можно было просто сказать: простите, но я не продавец!
– А то, что он хамло это нормально да?! – возмущалась я. – Вот Свет из-за таких, как ты у нас люди и не учатся!
– Наира! Зло злом не выгонишь! Ты наорала и он наорал – учение?! Начни с себя: ты что, посчитала себя выше этого мужика?! Знай себя и будет с тебя.
Надулись мы тогда друг на друга серьезно… И если бы не концерт, на который меня пригласила Света, помирились бы мы точно только уже завтра.
Школа, где Светочка училась столько лет фламенко периодически выступает со своими учениками на разных площадках. Сегодня в местном доме офицеров был вечер танца фламенко.
Танцует моя Света словно колокольчик – в этой волнистой юбке её маленькие, но сильные ноги отбивают такой заводной ритм, что хочется тоже пуститься в пляс.
Одна рука вверх, другой, словно сеть, захватывается юбка и приоткрываются ноги, лицо приготовилось переживать всё, что будет приказывать музыка, тело уже готово выбросить энергию на зрителей – халео!
Ритмом здесь правят ноги. Каблуки отстукивают – Та-та-ТА-та-та-ТА-та-ТА-та-ТА-та-ТА!
И вот оно начало: гитарист смотрит на артистку, подстраивается под неё и начинается танец. Резкий топот – плавные движения руками вверх. Резкий топот – юбка выброшена из рук. Резкий топот – лицо отображает положение «власти». Резкий топот – свет начал скользить по талии. Резкий топот – кисти рук словно бутоны цветка начали раскрываться. Резкий топот – хлопки по своему телу, чтобы пробудить силу. Резкий топот – поворот головы и глаза танцора устремились в аудиторию. Резкий топот – приподнимается юбка, оголяются щиколотки. Резкий топот… и дальше нет смысла описывать, фламенко нужно один раз увидеть, чтобы оно вас поглотило в себя.
Но! Если кисти танцовщицы или танцора не извиваются подобно падающему осеннему листу – они не танцоры фламенко. Если их руки, согнутые в локте, не так изящны как крылья летящего белого голубя – они не танцоры фламенко. Если при взмахе шалью или веером зал не замирает – они не танцоры фламенко. Если их тело на сцене не подобно огню на свече – они не танцоры фламенко. Если топот от их ног не напоминает звук бьющегося града об холодную землю – они не танцоры фламенко. Они простые пародисты, исполняющий какой-то танцевальный номер под прекрасную музыку.
Фламенко не зря считается наследием ЮНЕСКО, оно уникально, отображает саму жизнь. За один танец фламенко может жестоко убить танцора и воскресить его в ещё более красивом образе. Нам постоянно твердят что красота в простоте – фламенко это нам доказывает. Достаточно одного гитариста, одного танцора и вы увидите зрелище, которое добровольно сделает вас рабом. Эти образы и звуки ваш мозг будет проматывать снова и снова наслаждаясь тем что, когда-то увидел.
Моя пташка танцевала особенно хорошо. Её никто не звал в сольные выступления на большие сцены, по крайней мере, как мне рассказывала сама Света. Её не приглашали в Испанию к именитым мастерам. У неё были свои жадные зрители, которые бы перерезали всех, кто посягнул забрать их усладу для глаз и ушей. Она была особенным светом любого представления, какой бы тавтологией это не казалось, а настоящего золото достаточно немного, чтобы привлечь внимание.
Света никогда не танцевала с распущенными волосами считая, что это отвлекает зрителя от её танца. И поэтому мои любимые кудрявые волосы всегда были скреплены либо большим количеством шпилек, либо заколками, либо такой тугой резинкой, которая могла бы выступать в роли крепкой лебедки для машины, ибо эти волосы очень строптивы. Светина фигура была создана для платьев, в которых танцуют фламенко: высокие плечи, тонкая талия, выразительные бедра. Но если описывать сами наряды, можно начать с одного – они прекрасны. На юбке есть воланы, кисти – она может быть совершенно простой, а может быть и с хвостом, который добавляет танцовщице эффектности и даже какой-то звериный оттенок. Кофты или верх у платьев традиционно в облипку, подчеркивают изящество рук и плеч артистки. Королей среди костюмов же шьют из благородных тканей: атласа, бархата, крепдешина.
Фламенко это не страсть, нет, фламенко это танец чувств. Истинный танец фламенко вверяет красоту в человека, а не однобокую страсть. Привычно видеть, что танцовщица с напряженным, а то и с траурным лицом, так это напрямую связано с текстами песен. Обычно там говорится о несчастной любви и смерти. Вот и приходится кидать танцорам себя в горе. Но в моей жизни хватает уныния, поэтому я не очень люблю такое исполнение. И на моё счастье, моя милая девочка если и танцует под грустные песни, то просто со спокойным лицом, не портит себя придуманным страданием. Для фламенко это плохо. Для меня – спасибо! Но Свету никогда никто не освистывал из-за того, что она настроение танца выражает только движениями тела, ведь почти всегда её глаза прикрыты, а то и закрыты, во время исполнения такого рода танца. Складывается такое впечатление, что она плачет внутри, но никому не расскажет об этом.
Постоянных фанаток у Светы две – я и её свекровь. Мама Самвела тоже полюбила фламенко, так же как и я, благодаря Светушке. Если бы ни её добросовестное исполнение данного танца, мы бы никогда так не заразились им. Но… сколько лет уже знакомы…Сколько раз мне напоминали…Я никак не могу запомнить её имя и отчество, хоть прибей! Там какой-то грубый набор согласных что в её имени, что в имени её отца. Ну не могу я правильно произносить его! А обижать человека не хочется. Зато, когда Света произносит её имя – оно звучит очень красиво. Вот что значит родной язык…
Выступление уже началось. Мы с мамой Самвела привычно сели в первом ряду и на полтора часа окунулись в мир, в котором нам покажут разные истории из жизни.