Каролина Рина
Судьба династии Фортиа
Глава 16
Бригитта поднималась по ступенькам в свою комнату после превеселого завтрака в компании лордов. С тех пор, как Эсманд Никс появился здесь, что ни день в Мортиберге, то сплошной праздник. На завтрак обед и ужин подают лучшие блюда, звучат разговоры и смех, совершаются прогулки и охоты. Девушке казалось, что до этого она жила в каком-то необитаемом замке и жизнь здесь возникла только теперь с приездом гостей. В коридорах стало более оживленно. То и дело слонялись туда-сюда военные и рыцари. Звучали разговоры. Слышались быстрые шаги прислуги, едва успевающей выполнить все распоряжения лордов.
После завтрака мужчины собрались выехать пострелять. Такие мероприятия обычно проходили без участия леди, и тут уж Бригитта ничего не могла поделать. Она отправилась к себе, чтобы немного отдохнуть и побеседовать с Фритой – единственным человеком во всем замке, с которым она могла говорить. Радуясь тому, как все хорошо складывается, Бригитта быстро шагала по каменным ступенькам, намереваясь пройти лестницу как можно быстрее. У нее с лестницами были старые счеты. Что ни лестница, так с ней все время что-то случалось. То она поскользнется, то подвернет ногу, то уронит и разобьет любимую статуэтку Виоланты, а Виоланта очень любила статуэтки. Один раз фрейлина умудрилась даже попасть подолом своего платья в щель между лестничными плитами и на несколько минут застрять на ступеньках. Леди Элайна всегда повторяла, что это все происходит с ней лишь потому, что Бригитта не умеет вести себя как настоящая леди. Но девушка не видела связи между злобными каменными ступеньками и ее манерой поведения. Излечиться от своих несчастий она тоже не могла, и потому просто жила и радовалась жизни, как и всегда.
Бригитта поднималась на верхний этаж, осторожно перешагивая каждую ступень и придерживая подол. На последних ступенях она заметно заторопилась, так ей хотелось поскорее вернуться в комнату и заговорить с Фритой. Но верхняя ступень оказалась особенно кривой и выступающей вперед. Бригитта запнулась и упала, коснувшись ладонями пола. Ее коленка больно ударилась о камень.
– Проклятая лестница… – воскликнула девушка, даже не вспомнив о том, что до этого молча ходила по ней в течение недели.
От восклицания ей полегчало. Она встала и отряхнула платье. Благо вокруг никого не было и возглас ее остался без внимания. Бригитта уже занесла ногу, чтобы перешагнуть последнюю ступень и оказаться на своем этаже. В этот момент из-за угла у подножия лестницы послышался шум. Бригитта резко обернулась. Перед ней стоял молодой человек с короткими каштановыми волосами и веселым взглядом серых глаз. В темных волосах его заметно было несколько седых прядей. А глаза парня так и светились лукавством, точно он играл в азартную игру и намерен был выиграть. Человек был одет в кольчугу с нашивкой в виде герба Никсланда – серебряно-голубого щита. И, кажется, он только-что вышел из-за поворота, потому как секунду назад там никого не было. Бригитта застыла, глядя на него в некоторой растерянности.
– Похоже с голосом у Вас все в порядке, леди. – насмешливо заметил парень.
Леон был чрезвычайно доволен, что стал свидетелем того, как молчаливая леди Бранда заговорила, ругаясь на злосчастную лестницу. У него было прекрасное настроение. Как раз такое, в котором он не прочь был раскрыть какой-нибудь обман или заговор. А после посмеяться над неудачливым заговорщиком. И явно взволнованное при его словах лицо дамы говорило о том, что он попал в самую точку.
– Только не ясно, – продолжил Леон. – от чего Вы изволили заговорить по-визардийски… Или что, все сиридские леди позволяют себе выругаться только на этом языке?
Бригитта молча смотрела на него, пытаясь сообразить план действий. А Леон наслаждался ситуацией:
– Мне следует поторопиться и сообщить всем радостные вести. Лорд Никс будет чрезвычайно рад услышать Ваш голос. А лорд Гладин порадуется, что пребывание в Мортиберге исцелило его гостью от немоты. Все будут просто счастливы. И устроят в Вашу честь новый пир, леди.
Бригитта молчала, а лицо ее предательски бледнело. Что будет… Что теперь будет. И без того недоверчивый лорд Гладин прислушается к любому обвинению. Нельзя, чтобы этот стражник проболтался. Если бы только у нее были деньги, чтобы заплатить ему. Побольше денег. Но у нее не было возможности откупиться. А Леон продолжал, глядя на нее уже более серьезно:
– На самом деле, если все это время Вы скрывали свое истинное лицо, значит для чего-то Вам это было нужно. Уж не шпионка ли Вы, посланная в Мортиберг какими-нибудь врагами Гладина. А я не сомневаюсь, таких у него много. Господа непременно должны узнать об этом. Дело не шуточное, шпионаж против верховного лорда. Они мне еще спасибо скажут за обличение обманщицы. И наградят как следует.
Бригитта мельком осмотрела военного с головы до ног. Полный доспех, оружие в ножнах, без шлема. Закончив осмотр, она глубоко вздохнула и произнесла, стараясь, чтобы голос звучал увереннее:
– Вы никому не расскажете об этом, домин.
Она приподняла подол и зашагала вниз по лестнице так осторожно, как только могла. Ступенька за ступенькой, она приближалась к своему новому врагу пока не остановилась напротив него на расстоянии всего только шага.
– Не расскажете. – повторила она, глядя ему в глаза.
Леон не сдвинулся с места.
– А то что Вы сделаете, леди?
Бригитта резким движением вытащила кинжал из своего рукава. Еще секунда и она намертво приставила лезвие к шее противника, заставив его прислониться спиной к стене. Леон на мгновение растерялся. Уж никак он не ожидал от юной леди подобного нападения. Он оказался прижат к стене, а нож Бригитты угрожающе врезался в его шею – единственное не защищенное место его костюма. Глаза девушки, смотрящие на него в упор, гневно блеснули.
– Не лезь в это дело, парень. – приказала она. – Меня послал сюда сам лорд Венсан. Слышал о таком? Если со мной здесь что-нибудь случится, он от тебя и горстки пепла не оставит. Это дело государственной важности. Сорвешь его – и ни что тебя не спасет.
К ее удивлению, во взгляде Леона не было беспокойства. Его глаза по-прежнему лукаво блестели. Только теперь более злобно, чем прежде. Он заговорил немного сдавленным из-за ножа голосом:
– Так ты из столицы? Прислужница королевы и ее верной крысы Венсана? Как интересно. И что ты здесь вынюхиваешь?
– Это не твое дело. Забудь все, что видел и продолжай жить обычной жизнью. Если хочешь, чтобы эта жизнь у тебя вообще была.
Леон смотрел в ее глаза, думая, как лучше поступить. Вряд ли она перережет ему горло. Хотела бы, могла сделать это сразу, а не пытаться запугать его. Если воспользоваться моментом он вполне успеет выхватить меч. Но разве пойдет он с мечом против молодой леди с ножичком? Не слишком доблестная битва. А Бригитта тем временем побелевшими пальцами сжимала рукоять кинжала, приставленного к шее врага, а второй рукой с не меньшей силой упиралась в железную кольчугу на его груди.
– Так мы договорились, домин?
– Ну не знаю, леди. Я теперь служу лорду Никсу. Не слишком хорошо с моей стороны скрыть от него такие сведения. Его союзника и соратника, лорда Гладина, подло обманывают шпионы из Хартвилля и, возможно, готовят ему ловушку. Да я просто обязан сообщить об этом.
Бригитта похолодела от беспокойства.
– Не смей рассказывать, слышишь?
Она угрожающе дернула рукой с ножом. Но Леон был просто уверен, что она не способна навредить ему и потому только издевательски улыбнулся, глядя в ее бледное лицо.
– Расскажу. Обязательно расскажу. Пусть хоть один человек на этой земле не пострадает по вине Фортиа.
Леон уловил тот самый момент и быстро перехватил ее руку. Теперь он держал ее на расстоянии, крепко сжав запястье. Девушка сопротивлялась, но все же выронила нож, опасаясь за целостность своей руки. Так они и застыли, точно в драке. Бригитта почти испепелила противника взглядом. В этот момент она просто ненавидела этого человека. И сейчас готова была на что угодно, лишь бы только не расстроить все дело по его вине. «Расскажешь, говоришь? Ну хорошо…» – быстро подумала она и приготовилась к бою без оружия.
– Ну ты сам напросился, парень.
В следующую секунду Леон не понял, что случилось. Но девушка вдруг отступила на шаг и начала кричать. Леон поспешно отпустил ее руку. А Бригитта испуганно отпрянула от него, врезалась спиной в противоположную стену и продолжала истошно вопить. Она кричала с таким отчаянием, как будто ее сейчас убивали – не меньше.
– Эй, ты чего?
Леон застыл, глядя на это зрелище и не понимая, что происходит. Но уже через несколько секунд на крик сбежались все, кто был поблизости. Первым у лестницы оказался Селвин и еще трое рыцарей. Все они увидели, как леди Бранда кричит от испуга, а после падает на колени и начинает рыдать. Рядом с ней – незнакомый человек в кольчуге, один из воинов Никсланда. На полу валяется нож. Они бросились к ней и к странному незнакомцу. А Бригитта рыдала так как никогда в жизни. Она кричала, плакала и почти билась в истерике. Да и всего несколько минут назад она так перепугалась, что изображать испуг было вовсе не сложно. Селвин подбежал к ней и рухнул рядом на колени.
– Леди Бранда! Что случилось? Этот человек напугал Вас? Он угрожал Вам? Схватите его скорее!
Бригитта не отвечала, а продолжала рыдать, закрывая лицо руками. Не дожидаясь объяснений, Селвин уже приказал рыцарям обезвредить злодея. Леон не успел даже сообразить, что происходит, когда вновь обнаружил себя на полу с заломанными за спину руками. Похоже, это его проклятие – оказываться в подобных ситуациях.
– Миледи, прошу Вас, успокойтесь. Все хорошо. Он не опасен. – успокаивал Селвин Бригитту.
Та молчала и всхлипывала при каждом вздохе.
– Доставьте этого негодяя к лорду Никсу. Пусть сам разбирается со своими людьми. Где это видано, довести леди до такого состояния. Как он посмел так испугать ее?
Леона потащили по коридору. Снова. А он только сейчас пришел в себя и стал настойчиво сопротивляться держащим его рукам и кричать:
– Я ничего не делал! Она шпионка! Она не та, за кого себя выдает! Она говорила! Я сам слышал!
При этих словах Бригитта разрыдалась громче, вновь опуская голову. И Селвин более склонен был прислушаться к ее отчаянным рыданиям, от которых разрывалось сердце, нежели к словам какого-то незнакомого парнишки. Он настойчиво стал успокаивать Бригитту и убежать ее, что ей нечего бояться. Та смотрела на него с благодарностью и грустью, шмыгала носом и молчала. На следующие полчаса она обезопасила себя. А что будет дальше зависит от лорда Гладина и его подозрительности к окружающим.
Лорды еще не успели покинуть замок, когда им сообщили, что один из людей Никса по-видимому чем-то очень напугал леди Бранду в коридоре. Та просто в отчаянии и едва держится на ногах от ужаса. Никто не знал, в чем именно виновен молодой человек, но все пришли в ярость. Леона доставили в нижний зал, как раз туда и направились хозяин замка со своим гостем, вместо того, чтобы идти к выходу. Парня держали за руки двое рыцарей, не позволяя ему вырваться. А лорд Никс выговаривал его самыми суровыми речами. Леон все отрицал и яро пытался доказать, что леди Бранда шпионка из Хартвилля, что она сама в этом призналась, что она визардийка и прекрасно может говорить, хоть и претворяется немой. Бригитта в это время сидела на стуле напротив них и не переставая продолжала молчать и лить слезы. Ее испуг и отчаяние были ее единственными аргументами в данной ситуации. И они неплохо действовали.
– Да ты умом тронулся, мальчишка! – прогремел лорд Никс. – Как можешь ты обвинять леди в таком гнусном преступлении! Как ты посмел даже помыслить такое! Подлец! Бессовестный! Ты сейчас будешь на коленях умолять ее о прощении! И только если леди Бранда соизволит, я оставлю тебя в живых! А если нет, порублю на кусочки прямо в этом зале!
– Я не лгу! – в отчаянии кричал Леон. – Это правда! Она обманщица!
Бригитта рыдала.
– Я сейчас убью его, Верхард!
Лорд Никс разошелся не на шутку и уже взялся за рукоять меча. Однако Верхард жестом остановил его. Он единственный из всех присутствующих оставался практически спокойным и хладнокровным, лишь глаза его блестели недовольством. В то время как Никс искрился от ярости, Бригитта утопала в слезах, Леон злился от бессилия, а стражи и рыцари напряженно замерли, наблюдая за этим.
– Постой, Эсманд. Возможно, он просто ошибся. Или…
Верхард бросил многозначительный взгляд на Бригитту. Та перестала рыдать и посмотрела на него огромными полными отчаяния глазами. Она молчала. Зато печальные глаза ее громко твердили о ее полнейшей невиновности.
– Ошибся! – воскликнул лорд Никс. – За такие ошибки бывало мерзавцев бросали в костер или надевали веревку на шею. Клевета на благородную леди – это преступление.
– Я не лгу, милорд. – повторил Леон, обращаясь уже к Верхарду.
Ему казалось, тот более всех склонен прислушаться к нему. Однако лорд Никс вновь его перебил:
– Оно и понятно, мальчишка – визардиец. Они и дня не могут прожить без того, чтобы не сделать нам гадости. А так как напасть на сильного у него кишка тонка, вот он и выбрал кого послабее. И теперь хочет навредить своими мерзкими речами леди Бранде. Не волнуйтесь, миледи. Я не позволю этому обманщику оскорблять Вас.
– Я тоже не намерен терпеть нападения на гостей в моем доме. – сурово произнес Верхард. – Однако, чтобы быть справедливыми, мы должны выслушать этого солдата, а уже после делать выводы.
– Поступай с ним, как считаешь нужным, Верхард. В конце концов, мы в Мортиберге и леди Бранда твоя гостья.
– Говорите, домин. Только кратко и по делу. Откуда возникли Ваши подозрения?
– Я шел к лестнице и увидел, как леди запнулась на ней. Оступившись, она произнесла проклятие. На визардийском. Я слышал своими ушами. Когда я обнаружил себя она испугалась. И призналась в том, что ее подослали из Хартвилля. Я хотел рассказать все сразу. Но она остановила меня. Она сыпала угрозами. Я не послушался, хотел раскрыть правду. Но тут она начала кричать и сбежалась стража. Меня схватили.
– Ложь от первого и до последнего слова! – объявил Эсманд Никс.
Бригитта снова закрыла лицо руками, но на этот раз не плакала. Ей было страшно, и она просто ждала, чем все это закончится и как скоро ей придется посылать письмо Виоланте, чтобы та ехала бросать факел в ее костер. А ведь так и будет, если, конечно, ее не зарубят мечом прямо в этом замке.
Лорд Никс настойчиво протестовал:
– Чтобы леди, да выругалась. А еще угрожала. Все это просто выдумки больного рассудка. Ты либо болен, либо пьян.
– О нет, Эсманд, он вполне трезв. И, кажется, в своем уме. Но что-то тут явно нечисто.
Верхард взглянул на парня, лицо которого выражало мольбу о доверии, перевел взгляд на Бригитту, молчаливую, несчастную, совершенно безобидную. Голос его по-прежнему был спокоен и рассудителен, когда он спросил:
– Леди, Вы знали этого человека раньше?
Бригитта помотала головой.
– Вы уверены, что никогда его не видели? В доме Вашего отца он не появлялся?
Отрицательный ответ. Искренний напуганный взгляд. Не придерешься. Верхард подошел к тому месту, где сидела девушка. Она подняла на него свое заплаканное лицо, а он еще раз заглянул в ее глаза, с особенным вниманием.
– Вам нечего сказать, леди? – спросил он твердым спокойным тоном.
Молчание. У Бригитты внутри все перевернулось от страха. Но она сделала над собой усилие и отрицательно качнула головой. Мол, сказала бы, если б могла. Верхард не сводил с нее испытующего взгляда.
– Что бы Вы ни сказали сейчас, это не будет иметь никаких последствий. Даю Вам слово лорда Гладина. Вы можете признаться в чем угодно. Никакого осуждения не последует.
Бригитта молчала, и ей уже казалось, что она действительно не способна говорить. С каждой минутой молчания обстановка накалялась все больше и больше. Если она признается сейчас, то ей ничего не будет. Лорд держит свое слово. Кроме того, если он не бунтовщик и не предатель, то у них нет никаких причин быть врагами. Он должен понять, что она всего лишь выполняла приказ. Она не виновата в том, что ей пришлось сделать. Но… Барьер. Невидимая преграда. Она так долго скрывала себя и боялась разоблачения, что и помыслить не могла о признании. Ее бросало в жар и в холод, ее мучили самые ужасные мысли. Бригитта не отводила взгляда от желто-коричневых глаз, которые уже сожгли ее изнутри. По щекам ее текли слезы.
– Вы точно ничего не хотите сказать? Даю Вам последнюю возможность.
Ничего. Девушка медленно покачала головой. Глаза ее вновь наполнились слезами, и она опустила голову. «Готовь факел, Виола. – мрачно подумала она. – И молись за меня богам, чтобы смерть была быстрой».
Верхард окончил свой допрос и отошел от нее. Ловя внимательные взгляды лорда Никса, Леона и рыцарей, ожидавших приговора, он остановился посреди зала и объявил:
– Здесь вышло недопонимание. Леди, Вы простите нас за причиненные Вам неудобства?
Бригитта вскинула голову. С души ее точно упал громадный камень. Она уверенно кивнула и приложила руку к груди. Она ни на кого не держит зла и всех прощает.
– Домин, Ваши обвинения не подтверждены. И поскольку иных доказательств у Вас нет, то прошу Вас более не упоминать о своих догадках. Если Вы не желаете нанести оскорбление мне, лорду Никсу и миледи.
Леон умолк. Он уловил ту грань после которой рискует попасть в местный подвал или под горячую руку лорда, а правду все равно не докажет. Лицо его горело от обиды. Но он не проронил больше ни слова.
– Все равно этому парню не место в моих войсках, если он не следит за своим языком. – вмешался лорд Никс.
– Это уже Ваше дело. – рассудил Верхард. – Вам решать, какие приговоры выносить своим подчиненным. А я все сказал. Мы собирались ехать за стену стрелять. Туда и направимся. Селвин, найди кого-то из слуг. Пусть позаботятся о леди Бранде и сделают для нее все, что нужно.
Военный поклонился. Верхард развернулся и направился прочь, даже не взглянув ни на кого из присутствующих. Лорд Никс дал приказание исключить молодого человека из рядов его армии и отправить восвояси. А после поспешил в след за Верхардом. Все стражники и рыцари тоже покинули зал. На какое-то время Бригитта осталась одна. Она облегченно выдохнула и устало согнулась на стуле. За эти пол часа она выплакала столько слез и пережила столько страхов, сколько не видела за всю ее жизнь. Ей было сейчас абсолютно все равно на судьбу незнакомого молодого человека, который чуть не раскрыл ее тайну. Она радовалась, что она жива, что она в безопасности и выполнит задание, как и приказал лорд Венсан. Она не подведет королевство, не подведет королеву. А ради этого стоило немного поволноваться. Успокаивая себя таким образом она сидела неподвижно и слушала стук своего сердца, раздававшийся где-то у самого горла. Ну и денек устроил ей этот парнишка. И как вообще так вышло, что Гладин поверил ей, а не ему? Либо ей сегодня очень повезло, либо она все это время ошибалась в оценке характера лорда. И если он не бунтовщик, то может еще и премилый человек? Она бы уже ничему не удивилась.
Глава 17
Лорд Никс со своими людьми отбывал из крепости не так как это обычно делают после нападения и штурма. Их провожали торжественно с охотой, боями наподобие рыцарского турнира, с очередным пиром, музыкой и танцами. Лорд особенно душевно прощался с Бригиттой, целовал ее руку и приглашал в гости в Близберг на случай, если ей станет скучно в доме дяди или на ее замок снова нападут и захватят его. Бригитта молча поблагодарила его за такое радушие.
Воины Никсланда покинули Мортиберг. Все за исключением одного. Леон отбыл домой еще два дня назад. В своей обычной одежде, без доспеха, без оружия, без права служить в армии Никсланда. Эта закономерность начинала его беспокоить. Он вновь представлял себе лицо Аннис, когда она узнает, что он снова оказался полнейшим неудачником и теперь его исключили из войска сиридов. Но ко всему можно привыкнуть. Второй раз это было даже не так страшно, как в первый. Для себя он уже решил, что во всем виновата королева и ее приспешники. Если бы не проклятые Фортиа в его жизни не было бы ни малейшей проблемы. Но в этой стране нигде нет покоя. На каждом углу – одни шпионы Фортиа, одни враги и подставные лица. Никому нельзя верить. Ни на минуту нельзя расслабиться. Теперь ему казалось, пойди он служить к какому-нибудь другому лорду, там непременно окажется очередной слуга королевы, очередной посланник начальника разведки и снова все пойдет наперекосяк. Проезжая бескрайний черный лес на пути к Близбергу, Леон решил для себя прервать на время свою военную карьеру, как бы ни было это болезненно для его гордости. Нужно было сделать перерыв, иначе он и правда подумает, что попал под действие проклятия. В конце концов, можно устроиться в торговый флот к своему приятелю Арно. Работа неплохая, и заработать можно. Если не попадется привередливый заказчик вроде лорда Одрика Моэна. Что ж, так он и поступит. Главное, сказать Аннис. И сделать это осторожно, чтобы она не лишилась чувств. Сосредоточившись на этой мысли, Леон продолжал путь. «Вот же проклятые Фортиа…» – повторял он время от времени, выплескивая накопившуюся злобу.
Аннис не лишилась чувств. Она молча приняла тот факт, что они едут обратно в Хартвилль. Ей было достаточно того, что Леон вновь вернулся к ней живым. А что они будут делать дальше, это уже второй вопрос. Поэтому супруги быстро собрали немногочисленные свои вещи и отправились в путь. Леон с грустью отметил, что все свои оставшиеся деньги они потратят на дорогу, а прекрасное ожерелье с бриллиантами для своей жены он так и не купил. Это была еще одна причина ненавидеть Фортиа. Причины находились у него каждый следующий день пути. Они ехали верхом, останавливаясь в деревеньках по дороге и редких пригородных тавернах. И везде, где бы они не остановились, была ужасная еда и самые неприятные люди. При чем разницы не было, проезжали они сиридские земли или визардийские. Леон в своем раздражении посчитал, что и в этом некого винить, кроме как правительство. У хорошего правителя народ ведет себя поприветливее. А не сдирает с тебя десять монет за полуразвалившуюся комнату у самой крыши и обед из полусырого картофеля. Ночуя в комнате под протекающей крышей, слушая стук дождя и чувствуя, как капли сочатся с потолка на одеяло, он думал о том, что королева сейчас спит на мягких перинах в прекрасной комнате дворца, заставленной золотыми статуэтками, серебряными латами, блестящими канделябрами. Вокруг нее пестрые ковры, тканные обои с золотой вышивкой, бархатные занавески. И ей вовсе не надо думать о том, что она будет есть завтра и на какие деньги достать еду и новую одежду. Вокруг него сейчас только голые деревянные стены, старый стол, стул и единственная свеча. И если он срочно что-нибудь не сделает, им с Аннис не на что будет жить. А все она. Одна отвратительная избалованная девчонка, которой и дела нет до нужд ее подданных. Завтра она встанет окруженная стайкой слуг, будет надевать платья из шелка и атласа, обвешается золотом и пойдет гулять в сады. А вот Аннис встанет завтра уставшая и разбитая после долгой дороги, наденет свое чуть ли не единственное платье и поедет дальше. А чем она заслужила подобную участь? Чем Виоланта Фортиа заслужила право жить богатой беззаботной жизнью? Только по праву рождения? Не справедливо. Леон повернулся на другой бок и насильно закрыл глаза, пытаясь заснуть. Но сон не шел. Он пролежал до утра. А на утро они с Аннис продолжили путь. По дороге они болтали, вспоминали прошлое, бегали по пшеничному полю, останавливались у рек и плескались в воде. Путешествие казалось приятным и веселым. И не таким уж невыносимым, каким было последние недели. В этот день Леон ясно понял, что сколько бы сокровищ не хранил королевский дворец, для него дороже всех на свете его любимая Аннис. И все, что он ни сделает в жизни, будет ради ее блага. А потом уже долг перед страной и все остальное.
Поездка длинною в месяц завершилась благополучно. К концу четвертой недели пути, Леон объявил, что сегодня днем они въедут в город. Хартвилль был совсем близко, а башни замка виднелись между вершин деревьев, если взглянуть вдаль с высокого холма. Аннис приободрилась, и они славно и весело проехали остаток пути, то болтая и смеясь, то мчась наперегонки по лесной чаще. Правда, у въезда в город пришлось задержаться. Там толпилась целая очередь торговцев и таких же как и они путников. Дело в том, что въезд был перекрыт. Около него выстроились стройными рядами всадники в латах. А между всадниками проезжала длинная процессия из дам и господ. Королева возвращалась в город после охоты. За ней следовали ее фрейлины, лорд Одрик, братья Де-Либеро, лорд Трэбфорд, а за ними еще с десяток придворных, рыцарей, стражи, слуг и свора охотничьих собак. Вся эта вереница въезжала в город так долго, что Леон начинал нервничать от нетерпения. Но ничего сделать было нельзя. Стражники намертво заблокировали все подходы к воротам. Лишь когда процессия исчезла за городской стеной, стража последовала за ней и освободила въезд для остальных посетителей. Леон и Аннис в составе длинной очереди из повозок и всадников наконец-то пересекли границы Хартвилля. Сколько они испытали прежде чем покинуть этот город, и сколько испытали вновь прежде чем вернуться сюда… А теперь приходится начинать все сначала. Леон не любил Хартвилль. Но другого выхода для себя не видел. Они с Аннис поехали в восточный район города, где надеялись подыскать жилье на первое время. А процессия из королевы, лордов и леди отправилась прямиком в королевский дворец.
Виоланта вспоминала прошедшую охоту со смешанными чувствами. Она мчалась мимо деревьев, стараясь не отстать от гончих, преследующих лань. Вокруг нее шелестели листья и трещали сучья под копытами лошадей. Рядом ехали Реми Де-Либеро и Селвин Вентан. Чуть поодаль от них, стараясь не отставать, мчался Лорент на белом коне и лорд Одрик на черном. После них смешались в общей толпе фрейлины, рыцари и придворные. Часть народа, как водится, отстала и предпочла прогулку охоте. Виоланта сама была не большой любитель гонок по лесу. Но у нее была самая лучшая лошадь в королевстве, мечта любого охотника. Высокая гнедая кобыла, выносливая как бык и быстрая как ветер. Она с полуслова и малейшего движения различала все желания всадника и никогда не останавливалась не перед какими препятствиями, будь то поваленные деревья или овраги. Она все преодолевала, не успевала Виоланта даже сообразить, как и где лучше проехать. Еще не ясно кто из них двоих (лошадь или всадница) на самом деле возглавляли охоту в этот день. На такой прекрасной лошади королеве стыдно было бы плестись в задних рядах и потому она галопом неслась впереди всех, сжимая в руках арбалет. Но сегодня добыча досталась Реми. А Виоланте – только быстрая гонка и чувство, что на миг она была свободна и летела в воздухе. Но только на миг. Нагнав лань, компания остановилась. И тогда Виоланта представила себя на месте той самой лани, загнанной охотниками и собаками в безвыходное и отчаянное положение. Когда в бедное животное полетели стрелы, королева приложила руку груди. Ей вдруг стало больно, как будто это стреляют не в лань, а в нее саму. Чувство было забыто с громкими возгласами довольных охотников и прошло довольно быстро.
Через несколько минут их большая компания разбила лагерь на зеленой поляне, разожгла костры, достала угощения. На поляне уложили несколько срубленных стволов, накрыли один из них тяжелым узорчатым покрывалом, чтобы королева могла сесть. Виоланта села. Весело горел костер. Леди Хелен по общим просьбам принялась петь старинную охотничью балладу. Виоланта обожала музыку и пение и потому с удовольствием прислушалась, пока вокруг приготовлялись закуски в походных котелках и разливались напитки по кубкам. Лорент Де-Либеро, как он это всегда умел делать, быстро оказался подле нее, проявляя всяческое внимание к ее персоне.
– Вам не холодно, моя королева? Принести Вам клубнику, Ваше Величество? Или виноград? Может кубок меда?
– Спасибо, милорд. Только воды. Благодарю вас. Присядьте.
«Уж лучше пусть сидит рядом, чем крутится вокруг меня» – рассудила Виоланта. И не прогадала. Без мельтешения Лорента перед ее лицом, ей стало намного лучше. Она очень хотела пить и залпом выпила кубок холодной воды. Потом осмотрелась по сторонам. Селвин Вентан чинит арбалет и о чем-то переговаривается с егерем. Лорд Вентан – номер восьмой в списке. Доблестный воин, предан короне, без каких-либо явных недостатков внешности или характера. Ну нечего ей ему предъявить. Кроме того, что было в молодом человеке что-то такое, что ее отталкивало. «И это рассуждение королевы… – разочарованно подумала Виоланта. – Не нравится. Сама не знаю, почему. Отлично, Ваше Величество».
Виоланта подозвала служанку, попросила ее разыскать среди гостей лорда Валери, недавно прибывшего из Фламентерры. Лорд был не в ладах со своими кузенами Фламиа из Совета и потому редко посещал столицу. Но теперь он номер семь ее списка, и королева обязана была присмотреться к нему. Мужчина явился по первому требованию и по просьбе королевы стал рассказывать последние новости о Фламентерре и тамошнем обществе. А Виоланта поняла, что он ей тоже не подходит. Но на этот раз по вполне определенной причине. Голос лорда Валери был столь громким и резким, что от него как раз хотелось куда-нибудь спрятаться и желательно подальше. После оглушительного рассказала лорда Валери Виоланта была даже рада обществу Лорента, который хоть и был навязчив до невозможности, но от него хотя бы не болела голова.
Теперь в ее списке шесть номеров. Королева вспоминала их имена, глядя на костер и слушая охотничьи байки рыцарей, занявших соседний ствол дерева. Лорент принес ей виноград. Виоланта машинально взяла ягоду и надкусила, а сама все не сводила взгляда с огня. Шесть человек. Четверо Трэбфордов, кузены, племянники казначея. Ну зачем Одрик внес в список еще и имя старого Саина Трэбфорда? Теперь у нее ощущение, что она играет в игру, где ей нужно вытянуть одну единственную табличку воина из десяти с изображениями разбойников. Какую она ни возьми, на каждой будет Трэбфорд. Есть ли вообще разница? Сколько она знает Трэбфордов, они все как на подбор одинаковые. Все русые, со смуглой кожей, полного телосложения и небольшого роста. А еще все любят пиры и болтовню. Выбирай любого и разницы не будет. Остается еще кузен лорда Вентана, сын леди Милдрет и наследник ее земель. Что-то подсказывало Виоланте, что это тот самый мальчик, который гонялся за ее щенком с деревянным мечом, когда им было по девять лет. С тех пор он не бывал в столице, и Виоланта его видеть больше не хотела. И последний номер, сын лорда Эсманда Никса. Виоланта ничего о нем не слышала, и уже не услышит, ибо Одрик сказал его вычеркнуть. Якобы Никсланд слишком долго размышлял перед тем как отправить в столицу свои войска для помощи в войне. А преданность королеве не терпит размышлений. Таким образом, королева прошлась по своему мысленному списку и убедилась, что по-прежнему бессильна против него. «Ну давай же, Виоланта Фортиа. – напряженно произнесла она. – Прими решение. У тебя война. У тебя Совет и десять земель. У тебя тысячи подданных. Всем нужно, чтобы ты вышла замуж. Выбери кого-нибудь». Но Виоланта была готова заниматься чем угодно, лишь бы только не делать выбор. Ведь потом не отвертишься, придется отвечать за последствия. Например, сидеть на свадебном пиру рядом с Саином Трэбфордом и наблюдать, как он ест оленину без приборов. Это почему-то виделось ей самым страшным из последствий, наряду с ссорой лордов, разорением земель и свержением династии. В то же время ее промедление в решении вопроса тоже грозит ссорой, войной и разорением. При том что на границах уже идет война и на вторую у страны просто не хватит сил. Каменная плита – вечная спутница Виоланты в подобные минуты вновь опустилась на ее плечи и придавила всей своей тяжестью. «Ну хорошо, хорошо. – согласилась королева. – Я решу это. Обязательно решу. Подумаю всего только один раз и сразу решу».