Каролина Дэй
Грешные игры. Порабощение
Глава 6. Идеальное утро.
– Софи, не уходи, – шепот, опаляющий кожу где-то в районе шеи, внезапно разрывает шум быстрых дыханий. Меня и этого сумасшедшего парня, который не желает отпускать меня ни на секунду.
Сильные руки легко скользят по моей коже, четко различая границы, губы нестерпимо ласкают друг друга, наши дыхания сплетаются в единое целое. Мы дышим одним воздухом и не можем остановиться. Не чувствуем, когда начинаем задыхаться.
Эти непередаваемые эмоции испытываю впервые в жизни. Холод борется с обжигающим пламенем, разум с чувствами, а действия с желаниями. Непередаваемо. Головокружительно. Ново.
– Не уйду, – шепчу в ответ, накрыв пухлые губы своими.
Мы целуемся без остановки, так сильно тянемся друг к другу, не в силах перестать. Хочется все больше и больше погрязнуть в этом небытие, где есть только мы вдвоем, только наши согревающие прикосновения.
Только наши жаркие поцелуи…
Редкое солнце, которое почему-то именно сегодня выглядывает из пелены облаков, слепит глаза. Зря перед сном не задвинула шторку. Но вряд ли я думала об этом вчера, перед тем как закрыть глаза. Мои мысли были заняты совершенно другим.
Губы до сих пор пылают, даже дотрагиваться больно. Но это стоило тех эмоций, которые захлестнули нас с Джеком. Мы просто сходили с ума. Казалось, что этого поцелуя ждала не только я, но и он.
Помню его очаровательный светлый взгляд, его прикосновения. Его поцелуи, которые лишили меня рассудка. Слишком долго мы стояли на холоде, слишком долго наслаждались губами друг друга. И это не осталось без последствий.
Встать с кровати получилось только с четвертой или пятой попытки. Кашель, сопли и, словно налитая свинцом, тяжелая голова. Вчерашняя прогулка оставила не только воспоминания, но и легкую простуду. Так и знала, что заболею под таким ветром, гуляя в одном платье Сары.
Так, стоп, а где сама Сара?
Тут же поворачиваюсь к ее кровати, чувствуя легкое головокружение от резкого движения. Ее постель так и осталась нетронута. Не вернулась после вечеринки? Неужели ее замела миссис Робинсон вместе с Гарри?
Вчера я совсем не заметила, как она исчезла из поля зрения. Только недавно вместе собирались на первую вечеринку, танцевали и веселились, а теперь… Чувство вины накрывает с головой. Как я могла ее упустить? Вдруг к ней пристал какой-нибудь маньяк, а я убежала вместе с Джеком, как ошпаренная, оставив подругу в полном одиночестве? Дура! Разве друзья так поступают? Не знаю. У меня никогда не было друзей…
Но через несколько секунд навязчивое оцепенение, поглощающее медленно и мучительно, мигом испаряется.
Громкий стук двери о стену заставляет неожиданно подскочить на кровати. Девушка, смутно напоминающую Сару, неслабо удивляет. Чуть челюсть на пол не роняю, когда в лохматой блондинке с размазанной вокруг рта алой помадой я узнаю свою соседку. Непрезентабельный вид – слишком мягкое словосочетание.
– Я самая счастливая, детка! – кричит подруга на всю комнату, вытягивая руки вперед, и… тут же подбегает ко мне! Вашу ж…
Спастись от крепких объятий подруги мне не удается – Сара не оставляет мне выбора.
– Стой! Задушишь! – предпринимаю жалкие попытки освободиться. – Ты себя в зеркало видела?
Фух! Теперь могу спокойно дышать. Блондинка чуть отстраняется, смотря на меня испуганно, и тут же подбегает к зеркалу. Внимательно рассматривает себя: потекший макияж, опухшие глаза, чуть порванное платье и стрелку на чулках. Видок – то что надо.
– Насрать! – вновь выкрикивает она. – Эта ночь была лучшей в моей жизни!
И здесь наши мысли совпадают. Не одна я вспоминала минувший день с благоговением в душе.
– Софи, ты не представляешь, какой у меня был секс! Так меня еще никто не трахал, – пропевает она, плюхнувшись рядом со мной на кровать. – Он знает такие позы, которые даже в камасутре не описаны! А какой у него член! Твердый и…
– Избавь меня от подробностей, – перебиваю блондинку.
– Ну ты и сучка! Я тут душу изливаю, а ты…
И тут ее лицо меняется. Улыбка из счастливой превращается в игриво-хитрую, а взгляд тут же начинает внимательно скользить по мне. Я будто под микроскопом нахожусь. Хочется спрятаться под одеялом и не вылезать оттуда, пока Сара не прекратит свои истязания.
Понимаю, что не отделаюсь. Понимаю, что долгие восхищения по поводу «шикарного секса» больше не услышу. Потому что в этот самый момент блондинка переключилась на меня.
– Не смей прятаться! – практически приказ, прозвучавший диктаторским голосом, но я уже чувствую, что от правды не увильну. – У тебя глаза горят, как чертово адское пламя. Или что там наши писатели калякают? А, насрать! Что, с Адамсоном вчера сосалась?
– Сара! Ну какое сосалась?
– Не увиливай! Вы целовались, да?
– Да, – опять смущаюсь. Щеки горят при воспоминании о поцелуе, а губы требуют продолжения.
– А сексом занимались?
– Сара!
– Так, понятно – не дошли до этого шага, – девушка машет рукой. – И правильно! Спешить не надо. Как все прошло?
– Охренительно!
Ох, Сара, ты бы знала, как мне было хорошо тогда. Как воспоминания сладкого поцелуя, в котором мы слились с Джеком, не хотели вылетать из головы. До сих пор кадры из недавнего прошлого мелькали раз за разом. То в замедленной съемке, то в ускоренной.
Прикосновение его нежных, немного потрескавшихся губ, плавное сплетение наших языков в нежном танце, его ладонь на моем затылке, чуть прикрытые глаза цвета российского льда. Даже при одном воспоминании об этом моменте бросает в дрожь. Мы не могли остановиться, целовались несколько часов напролет. Сначала на улице, потом возле двери в нашу комнату.
И не хотели останавливаться на достигнутом…
– Красава! Надеюсь, ты не позволила лишнего?
– Это как?
– Он за задницу тебя не хватал?
И тут я долго пытаюсь вспомнить, нарушал ли Джек границы дозволенного. Опускались ли горячие ладони ниже поясницы, трогали ли грудь, которая непроизвольно терлась о его тело. И не могу вспомнить, вылетело из памяти. Но подруге отвечаю:
– Нет.
– Умничка! – довольно высказывается Сара. – Мой тебе совет: никогда не позволяй парням лишнего, это может плохо закончиться, особенно с таким, как Джек, – полностью развалившись на моей кровати, заключает подруга.
– Почему?
– Я же говорила, он – бабник.
Об этом я тоже успела подумать. Нет. Вру самой себе. Глупая сплетня напрочь вылетела из головы. Тем более в тот вечер, когда он прожигал меня взглядом на танцполе, я не могла даже подумать о его распущенности.
Только не Джек.
Только не парень, который был так нежен со мной, так внимателен. А наш поцелуй просто снес крышу. Нет! Все это сплетни. Испорченный телефон. Сарафанное радио. Можно как угодно назвать, но Джек не бабник!
– Проснись, подруга! – Сара щелкает пару раз перед лицом, возвращая меня в реальность.
– Джек не бабник! – уверенно говорю я, смотря в глаза подруги. Поверила ли она? Вряд ли. Такие реалисты, как Сара, опираются только на проверенные факты. Тогда почему она твердит, что Джек бабник?
– Лады, пусть будет по-твоему. Но не позволяй ему насадить тебя на кукан раньше времени. Парни только этого и ждут, чтобы поскорее залезть в трусики и побаловаться пальчиками, – Сара наглядно показывает пример на своей руке. Хорошо, хоть под платье не полезла – она и это сможет. – А потом хоп, и след простыл. Так что будь осторожнее!
Слова соседки заставили всерьез задуматься об отношении к Джеку. Они просто перевернули всю эйфорию с ног на голову. Все чувства, все эмоции и послевкусие вчерашнего вечера. Все забылось, оставив за собой лишь размышления на тему будущих отношений.
Если честно, я даже не знаю, что между нами происходит. Между мной и Джеком. Считаемся ли мы официально парой, или же это дикий порыв, от которого парень может со временем отказаться? В это верилось с трудом – его прикосновения и его губы убедили в обратном.
Это мои первые отношения и… я в них ни черта не смыслила. Не знала о каких-то потайных знаках, о намеках, о языке жестов. В прошлом это было лишним, а сейчас – необходимым.
И теперь я могла опираться только на одного человека – на Сару.
Во взаимоотношениях между парнями и девушками моя безумная соседка являлась кем-то наподобие гуру, которая знала обо всем и вся. Только она могла дать дельный совет. Несмотря на слухи, в которые я не верила, из всего этого сделала один-единственный вывод.
Вряд ли мы сможем просто так забыть тот поцелуй и притвориться, что ничего не произошло.
Мы же нравимся друг другу! Определенно нравимся. Наша симпатия взаимна. Я с ума вчера сходила от нашей близости, да и Джек тоже.
Пока я думала о нас с красавчиком-блондином, Сара сомкнула глаза и уснула. Но быстро подскочила, когда в комнату постучались.
– Какой мудак приперся в такую рань? – причитает девушка, открывая дверь с недовольным лицом. И оно не меняется, когда к нам заглядывает рыжий главарь общины.
– Привет, девчонки! – здоровается с нами Гарри. Мы встречаемся взглядами лишь мельком, киваем друг другу в знак приветствия, но затем внимание парня сосредотачивается исключительно на соседке, которая продолжает недовольно разглядывать его с головы до ног. – Сара, ты забыла свою заколку у нас, – он протягивает что-то маленькое и блестящее.
– Спасибо, очень мило, – блондинка тут же забирает вещицу с его ладони. – Что-то еще?
– Ну, да, – тянет парень. Переступает с ноги на ногу, глаза в разные стороны стреляют, руки мнет. И медлит. Под таким взглядом, коим на него смотрит Сара, невозможно мыслить здраво. – Мы сегодня вечером собираемся небольшой компанией. Присоединитесь?
– Мы подумаем!
– Буду рад видеть тебя.
– Не надейся, Питерсон! Я на твои уловки не поведусь!
В этот момент мне становится жалко Гарри. Я вижу, как он смотрит на Сару, чуть ли не облизывается, а она в упор не замечает. Или не хочет замечать? Хотя, судя по сегодняшним восхищениям, адресованным другому парню, вряд ли блондинка взглянет в сторону рыжего главаря.
– И чем тебе не нравится Гарри? – спрашиваю я, когда за Гарри закрывается дверь.
– Я же говорила, он лузер! Даже сейчас быстро убежал, когда его отшили! Слабак! О, кстати, я так тебе и не рассказала о Патрике. В общем, он такой…
Как оказалось, этот самый Патрик – студент последнего курса с медфака. Ему двадцать пять. Красив, обаятелен и неприлично богат. По крайней мере, со слов соседки. Я не могу не радоваться за нее, но мои мысли сейчас находятся далеко за пределами монолога подруги. За пределами этой комнаты.
Там, где еще вчера я впервые поцеловалась с самым красивым парнем…
Кажется, началась новая жизнь. Стартовала буквально вчера, когда пошла против завета мамы и поцеловалась с парнем. Жалею ли? Ни капли. Ведь за пределами всевозможных запретов скрывается эмоциональный всплеск, который не дает покоя до сих пор.
Впереди меня ждут новые открытия. Я расширю собственные границы, совершу что-то невероятное. То, чего раньше боялась или опасалась. И сейчас готова посмотреть страхам в лицо, окунуться с головой в эту неповторимую жизнь.
Вчера я сделала первый шаг. Мне предстоит сделать еще множество. Но будут ли они правильны?
Глава 7. Расширяя границы.
Спустя полтора месяца.
Пятница. Вечер. Последняя лекция. Минуты растянулись, превращаясь в долгие часы. Многие одногруппники и ребята с потока готовы уснуть на месте, плюхнувшись лицом в конспект, и я в том числе. Так хочется завалиться на мягкую кровать, закрыть глаза и проснуться по зову организма, а не по сигналу будильника. Но это лишь мечты, а мне необходимо отсидеть эту лекцию, отработать часы в кафе и сделать домашнее задание.
Задавали много, требовали тоже много, но я сама на это подписалась. Знала, на что шла, когда решила учиться в Великобритании. Зато у меня будет одно из лучших образований в мире – нужно лишь доучиться, а это тот еще квест. Некоторые студенты готовы забрать документы после таких нагрузок.
Большая часть моей группы сами просили деканов перевести на другой факультет. А все после посещения морга. Не выдержали, бедолаги. Не понимают, насколько интересно изучать внутренности человека и разбирать, как устроен организм. Это моя стихия, в которой чувствую себя как рыба в воде, и покидать родное пристанище не собираюсь ни при каких условиях.
За эти почти два месяца я потихоньку свыклась с менталитетом страны. С привычками, с манерой общения. Хотя нет, не совсем. Утренняя прохлада комнаты ужасно раздражает, а на улицу приходится надевать по два свитера, если за окном дует сильный ветер. Но местные жители спокойно расхаживают в легкой ветровке нараспашку.
Тот же Джек. После нашего поцелуя он ходил здоровый как бык, когда я неделю не могла расстаться с носовыми платками.
В такие моменты я скучала по дому, по родной батарее, которая согревала лучше любых приборов, скучала по снегу, который уже выпал в России и тут же растаял. Скучала по маме. Это нормально – тосковать по родному дому, несмотря на прекрасную жизнь.
С мамой созванивались строго по расписанию – раз в неделю, потому что остальное время она работала, а я была загружена заданиями и курсовыми. Мы общались недолго, минут десять-пятнадцать. В основном мама спрашивала об учебе, о жизни и хватает ли мне денег. Но в один из таких еженедельных разговоров я осмелилась на невозможное.
Рассказала о Джеке…
Морально готовилась выслушать лекцию о парнях-насильниках, о вечеринках и алкоголе, которые мешают учиться. Так и произошло. Первые минуты даже через битый экран телефона наблюдала за маминым покрасневшим от возмущения лицом. И что я сделала потом?
Промолчала.
Что мне ответить на ее слова? Как объяснить, что мне по-настоящему понравился парень? Как донести, что отношения никак не повлияют на мою учебу? Вот и я не знала, поэтому просто подождала, когда закончится эмоциональный порыв, и переключилась на тему обучения.
В этот раз причитаний от нее больше не слышала. Потому что не за что. Учусь хорошо, все задания выполняю вовремя, да и на работе дела идут отлично. Платят исправно и много по российским меркам. Устаю, конечно, но мне нравится эта жизнь. Нравится вставать каждый день на учебу, проводить время за работой в кафе и встречаться со знакомыми из университета.
Нравится возвращаться в общежитие и вместо крепкого сна крепко-крепко прижиматься всем телом к своему парню…
Мы встречались либо у Джека комнате, либо у меня, пока Сара гуляла со своим ухажером. И это время казалось самым волшебным на свете. Вопреки усталости и сонливости (Джек тоже работал допоздна в компании своего дяди), мы виделись каждый день, обнимались, лежа в кровати. И целовались. Безумно долго. Нежно и пылко, либо горячо и страстно. Как только он умеет. Ласкает одними губами и языком так чувственно, что я готова окунуться с головой в него. И тонуть, тонуть…
О том, как он увидел во мне привлекательную девушку, я больше не задумывалась, да и в слухи о Джеке-бабнике не верила. Мой блондинчик оказался очень внимательным, заботливым и ласковым. Он с пониманием относился к трепетному выполнению заданий, к посещению всех пар, включая лекции, и работе, с которой приходила дико уставшей. И таким его видела не только я.
Гарри все время причитал, что я отняла у него друга, а в университете быстро распространился слух о наших отношениях. Но разве мне было до этого дело? Нет. На косые взгляды девушек я не обращала внимания, утопая в светлых глазах парня, любуясь его милым, правильным лицом. Его губами, которые без зазрения совести ласкали мои у всех на глазах.
– Софи, ты же знаешь, что русские фильмы – это полный бред! – пытается спорить со мной парень.
Почему-то именно сегодня мы решили просто посмотреть кино. Ни гулять, ни разговаривать, а тихо и спокойно посмотреть фильм, лежа в объятьях друг друга в моей комнате. Долго спорили, что лучше включить, но наш выбор так и не остановился на чем-то конкретном.
– Дай шанс русскому кино!
– Не хочу, – стоит на своем Джек. – Я всегда думал, что русские девушки – самые красивые, а на деле так себе, – фыркает, носом воротит. Как ребенок, честное слово.
– То есть считаешь, что я «так себе»? – театрально приподнимаю бровь.
– Ты исключение из правил.
Он мгновенно преображается. Угрюмость куда-то исчезает, уступая место широкой белоснежной улыбке. В глазах появляются искры. Яркие, необычные. Словно туда кто-то вселился и зажег лампочку, открывая вид на самую настоящую вселенную. Никогда не видела подобной красоты.
Джек одним движением нависает надо мной, придавливает к матрасу и, заправив выбившуюся прядь моих волос за ухо, оставляет легкий поцелуй на губах. Мимолетный. Но и этого достаточно для того, чтобы самой потянуться за губами парня, как за живительной влагой, которой не хватало долгое время.
Мне так нравится тонуть в этих поцелуях, наполненных нежностью и любовью. Нравится ощущать, как его язык обводит контур губ, сплетается с моим, дразнит. Углубляется, сдвигая начерченные в голове границы все дальше и дальше. Медленно. Сантиметр за сантиметром. Показывая новые грани поцелуем. Нежность, мягкость, эмоциональность. Которые могут перетечь в любую фазу.
Не сразу замечаю, как поцелуй превращается из нежного в страстный. Его язык проникает глубже, обводит линию зубов, лаская небо, играется с моим языком и губами, покусывая их, оттягивая нижнюю губу. Руки блондина отрываются от лица и скользят по телу, очерчивая фигуру. Чуть задевают выпирающую грудь, опускаются ниже к талии и останавливаются на попке.
Ох, мамочки…
Мы никогда не заходили так далеко, никогда не отдавались друг другу с такой страстью, а я никогда не позволяла трогать себя ниже талии.
Пожалуйста, не останавливайся. Я никогда об этом не просила тебя, старалась тормозить и просила остыть. Я была не готова. А сейчас хочу знать, каково это – чувствовать другого человека так близко. Совсем рядом. Кожей. Дыханием. Сердцем.
Внизу живота что-то сжимается. Нет, не растекается мягкой лавой, а именно сжимается. Словно там давно что-то скопилось и готово вот-вот вылиться наружу. Взорваться. Как бомба замедленного действия – неизвестно, когда именно бомбанет, обрушивая на окружающих свой заряд.
На мгновение Джек разрывает наш поцелуй и, уткнувшись лбом в мой, внимательно глядит на меня. Рассматривает эмоции на моем лице, будто ищет ответы на вопросы. И наконец-то озвучивает один из них.
– Ты когда-нибудь ласкала себя здесь? – он накрывает ладонью закрытую джинсами промежность, чуть надавливая.
Хочется на автомате сдвинуть его руку, но Джек не дает, пронзительно смотря мне в глаза. Он ждет ответа, а мне неловко даже говорить об этом.
– Н-нет.
– Тебе понравится, обещаю, – продолжает шептать мне на ухо немного хриплым голосом.
И я совсем не ожидала, что именно сегодня настолько расширю свои границы…
Жарко. Слишком жарко. Не могу контролировать себя. Срывает крышу. Этот парень нереален. Похоть сплетает нас в единый кокон и не дает улизнуть из своих сетей.
Джек так легко посасывает мочку моего уха. Сначала играется языком, затем оттягивает зубами. И по новой. А я… притягиваю светлую шевелюру ближе к себе, отчаянно хватаясь за возможность почувствовать его теснее.
– Ах…
Только спустя несколько секунд понимаю, что издаю первый в жизни стон. Стон, который легко срывается с губ вместе с остатками воздуха в легких. Я пугаюсь, как ядерной войны, пытаюсь закрыть рот ладонью, только это бесполезно. Стоны все равно слетают с моих губ. Один. Затем еще один. И еще. Чуть громче.
И я окончательно сдаюсь…
Черт возьми, я забываю о стеснении в руках этого парня! Этого искусителя, который проводит дорожку от уха вниз по шее, оставляя после себя горячий след.
А что вытворяют его руки! Боже!
Они невесомо гладят мою кожу под свитером. То едва касаясь, то крепко сжимая до легкой боли. Сама тянусь к его ладоням, сама выгибаюсь, лишь бы почувствовать его жар плотнее. Сильнее. Ощутимее. Хочу дышать этим пожаром. Этим пламенем, которое невозможно затушить.
Понимаю, к чему все идет, но все равно стремлюсь к этой неизведанности. Готова отдать все что угодно, лишь бы Джек не останавливался. Не сейчас, когда его руки так умело сжимают грудь сквозь лифчик. Гладят сначала сверху, затем проскальзывают под чашечки, дотрагиваясь до сосков, и…
Это какое-то сумасшествие! Невероятно! Эти пальцы сводят с ума!
– Маленькая развратница, – шепчет парень, впиваясь в приоткрытые губы, готовые с удовольствием принять его щедрый дар.
Что-то щелкает. Чувствую, как грудь оказывается свободной от оков нижнего белья. И, наверное, в этот момент разум мгновенно реагирует на диссонанс, подкидывая воспоминания из прошлого.
«Парни только этого и ждут, чтобы поскорее залезть в трусики и побаловаться пальчиками, а потом хоп, и след простыл. Так что будь осторожнее!»
Строгие наставления Сары и соответствующий тон внезапно появляются перед глазами вместо потолка, на котором до этого даже не фокусировалась. Только сейчас понимаю, что одна рука Джека все еще сжимает мою грудь, покручивая сосок, а другая…
…расстегивает молнию джинсов.
– Стой, – мой голос, который должен быть громким, кажется совсем тихим и практически бесшумным. – Джек, постой, – добавляю чуть громче.
Парень не сразу слышит меня. Поднимает глаза спустя несколько секунд. И смотрит с искренним непониманием. Его глаза кажутся темнее, чем обычно, зрачки заметно расширены.
– Боишься?
– Я пока не готова перейти к…
Джек понимает все без слов. Раньше мы говорили с ним о сексе. Не слишком откровенно, но и не на пальцах. Блондин никогда не настаивал, не торопил, дал возможность довериться. И сегодня мы переступили черту, которую я когда-то начертила в своей голове.
За ее границей оказалось приятно. Необычно. Я потеряла голову, неосознанно дав зеленый свет. В этом только моя вина. Не готова сделать еще один шаг за пределы допустимого. Наверное…
– Просто поверь мне, Софи, – шепчет Джек, оставляя на моих губах быстрый поцелуй. – Тебе будет хорошо.
Доверие слишком шаткая штука. Оно либо есть, либо его нет. Заработать трудно, лишиться легко, вернуть обратно невозможно. Но я одна из тех людей, которые с легкостью прощают мелкие косяки. Точнее не так – стараюсь вообще не обращать на них внимания. Сначала недоговоренность, затем вранье, а дальше следует предательство. Подобное я ощутила в школе, а сейчас…
…уверена на сто процентов, что Джек никогда не поступит наперекор моей просьбе.
И я доверилась. Глупо. Наивно. Но по-другому невозможно. Ошибка ли? Скорее всего. Но об этом рано говорить.
Слабо помню последовательность его действий. Не соображаю, в какой момент пламя между нами разжигается с новой силой, а тело оказывается совсем свободным от одежды. Точнее не так. Свободным лишь внизу – сверху все еще надета толстовка и расстегнут лифчик.
Прохладно. Тот жар, которым окутал меня Джек, куда-то пропадает. Хочется тут же натянуть на себя одеяло и закрыться от чужих глаз, разглядывающих самую уязвимую часть моего тела. Но этого не происходит. Джек перехватывает мои запястья, вновь нависает надо мной и шепчет практически в губы:
– Не бойся.
Джек еще некоторое время терзает мои губы, смотря прямо в глаза, затем опускается вниз. Совсем вниз. Его лицо оказывается напротив моих бедер. И мне вновь хочется прикрыться, оттолкнуть парня прочь и больше никогда не впускать в свою комнату. В свою душу.
До одного момента.
Пока моя жизнь не делится на «до» и «после»…
Всего одно движение, одно дыхание, опустившееся между моих ног, и одна секунда сделали меня другой. Слишком уязвимой от одних только движений, которые приносят какие-то странные ощущения. Нежные. Это гораздо приятнее даже самого страстного поцелуя.
Теперь весь пожар сконцентрирован там, где находится Джек. А точнее его язык и губы, которые ласкают мою плоть. Я чувствую каждое его движение. То быстрое, то медленное. То нежное, то дразнящее.
И это бесподобно.
Язык парня так легко скользит по клитору. Снизу вверх и обратно. Он обводит чувствительные места, скользит ниже к увлажнившимся складкам, играется со мной, давая возможность впервые прочувствовать все прелести подобных ласк, а затем возвращается к налитому кровью клитору и…
О, черт! Что же он делает! Что, мать его, делает своими губами!
– Ах…
Как громко! Слишком громко. Но я не могу контролировать свой голос, свое тело, которое выгибается от ласк Джека. Какое-то сумасшествие. Невозможно вытворять такое с моим телом.
Его язык бьет по чувствительной плоти. Все быстрее и быстрее. Потом, прекратив пытку, спускается ниже к половым губам. Обводит каждую из них языком, сладко касается губами, а затем… затем…
Он проник в меня языком?! Прямо внутрь?! И… двигается там… внутри…
Такое вообще возможно? Черт возьми! Возможно!
Схожу с ума. Не понимаю, когда стон переходит в крик, когда Джек с силой придавливает меня к кровати, чтобы я не брыкалась. Крышу сносит от этих ощущений. От совершенно новых и прекрасных ощущений. От счастья, готового разлиться в каждую клеточку тела.
Стремлюсь куда-то вверх, поднимаюсь все выше и выше, будто я смогу долететь до облаков и потрогать их своими руками – настолько сладко Джек управляет моим телом. Язык вновь возвращается к клитору и двигается быстрее. Быстрее. Еще быстрее. Какая сладкая пытка для меня.
Боже! Я почти достала до белых и пушистых облаков, почти коснулась пальцами. Еще немного! Да! Да! Вот так! Джек, дай мне почувствовать эти пушистые облака! Дай дотронуться до них! Прошу! Еще! Еще!
Еще…
