Карина Ромб
Сертификат
Потом я увидела, что… Ба, по незнанию, умудрилась выложить арсенал вибраторов в статус в чате. Его, видимо, просмотрела мама и все друзья ба, родственники, знакомые…
– Офигеть.
Тихо посмеиваясь, поставила будильник. Умылась и захохотала в голос. Так смешно мне было, когда бабуля десять лет назад решила разводить дома кур. Но это отдельная история.
Глава 4
Свобода
В ветклинике народа не было. Мы с Царем ждали врача. Пес тихо сидел и посматривал на выход, а я морально настраивалась на процедуру.
Спустя десять минут ожидания, нас наконец-то впустили. Поставила Царя на железный стол и погладила.
– Веди себя хорошо. Все сделают быстро, если не будешь истерить, – шептала я, смотря, как ветеринар достает лекарства и шприцы.
Ляшки у песика тряслись, шерсть лезла, а взгляд такой жалобный, что самой стыдно стало за посещение этого места.
– Держите собаку, особенно морду.
– Да-да, – кивнула я, и схватила Царя, что есть мочи.
Тот понял – дело пахнет керосином и стал злиться. Пока док пыталась влепить шприц, я старалась не дать Царю вгрызться в мою кисть, потому что настроен он был прямо-таки конкретно. Собака заскулила и заскользила по столу.
– Какой он у вас настырный, – выдохнула врач, – я вспотела, думала, не попаду с первого раза.
– Там еще лекарство есть? – Осторожно спросила у нее.
– Да, держите, прям хорошо, потому что оно больное, – предупредила док.
– Слышишь, Царь, терпи. И не кусаться, – пригрозила, – давай, сделаем бяку, а я тебе мяч куплю.
Нет, уговоры на Царька не подействовали. У меня из рук он вырывался, потом его взяла врач и зажала… Пес ее немного укусил. На помощь прибежала еще одна женщина и вот втроем, держа эту неугомонную трусишку, поставили укол.
– Вам еще шесть дней ходить, – потирая прикусанную руку, проговорила врач.
– Я завтра натяну на него намордник, – пообещала я и свинтила вместе с бодро удирающим псом из клиники.
Выйдя на свет, стала отряхиваться. Честное слово, похожа на полысевшего снежного человека.
– Царь, побрею тебя блин!
Несмотря на то, что джек гладкошерстный, сыпется с него, будь здоров. Словно с дога! Не меньше! Я вся в его бело-рыжих иглах. Штаны, куртка, да даже на кроссовках виднеются волоски. Попыталась отряхнуться. Бессмысленно. Только скотчем или специальной липучкой. А вообще, если заводишь животное, будь готов, что его шерсть будет везде: в еде, в трусах, в носу, и даже в пятке! Несколько дней назад, вытягивала волосок и причитала, что дома уже ходить небезопасно, повсюду занозу можно получить.
Собака невозмутимо на меня посмотрела и потянула в сторону травы, где безобразно подняла ногу на какую-то декоративную фигуру.
Достала телефон из кармана. Выключала звук, чтобы не бесили пиликаньем.
– Царь, ко мне! Так-с, посмотрим, что тут у нас…
Пять пропущенных от шефини, три от шефа, от Леночки и Лерочки… Бабушка тоже пыталась дозвониться, как и мама.
– Хорошо, когда ты нужна… Плохо, когда только для работы и решения проблем.
Написала бухгалтеру, что приду сегодня увольняться. Лена сразу мне перезвонила.
– Женя рвет и мечет, злющая ходит с утра, – тихо поделилась женщина. – А Рита хватается за голову, потому что ей весь мозг вынули.
– Я сейчас собаку домой отведу, да приеду на такси. Лен, вы там рассчитайте меня, хорошо?
– Две недели придется отрабатывать, ты ведь знаешь?
– Да. Скоро увидимся.
Я знала, что шефы упрутся рогом, и увольнять будут со скандалом. Не хочется, конечно, ругаться, но я права свои знаю и им на это укажу. Скотское отношение не должно спускаться. И отработку свою пусть засунут далеко и навсегда.
Уже дома покормила собаку, дала лекарства, переоделась и вызвала шашку. В офис заходила с настроем дикой кобылы, которую пнули под зад. Задорненько.
– Всем привет! – Широко улыбнулась девчонкам, которые отчего-то вздрогнули и вытаращили глаза.
– Приветик! – Подала голос Лера.
– Арина, признайся, ты пошутила? – Устало потянула Маргарита, потирая виски.
– Расскажи, что случилось-то? – Лена отложила все бумаги и приготовилась слушать.
Посмотрела на шефскую дверь.
– Там?
– Ага, тебя ждут, – Рита провела пальцем по горлу. – Если что, кричи, стучи ногами.
– Заметано, – сделала пару шагов и, постучав в дверь, дернула ручку. – Можно?
Я не боялась. У человека, которого оскорбляли, посылали в половое пешее, издевались и все это по телефону, вырабатывается иммунитет к ротовым выбросам из людей. Даже, если это начальники.
– Кутузова, – выплюнула Евгения.
Она сидела в черных сетчатых колготках, положив ногу на ногу. Ее красная мини юбка едва доходила до колен, а шелковая белая блузка расстегнута до бюстгальтера, открывая вид на кружевное дорогое белье. Накрашенные губы скривились в ядовитой усмешке, а наманекюренные пальчики стучали по столу, отбивая ритм.
– Явилась, – недовольно рыкнул Александр Михайлович, – как объяснишь опоздание?
Закатила глаза, прикрыла за собой дверь и облокотилась об нее же.
– Во-первых, здравствуйте. Во-вторых, я вчера вас предупреждала. В-третьих, я увольняюсь и об этом я вам так же вчера говорила.
– Арина, не дури. Кому ты нужна будешь? С такой зарплатой…
– С такой зарплатой, как вы мне платите, меня с ногами и руками оторвут, – перебила его.– Я уже нашла себе работу, поэтому не переживайте о моем трудоустройстве.
Тут я, конечно, лукавила, но им об этом знать не обязательно.
– И где же? – Взбешенно спросила Женя, вскочив со стула.
– Вас это не касается. – Отчеканила я. – Так что будем решать?
– Арина, поступим так. Мы поднимаем тебе зарплату на пять тысяч.
– На двадцать и я подумаю. – Ехидно улыбнулась, когда увидела, как лица шефов вытягиваются.
– А рожа-то не треснет? – Прошипела Евгения. – Да что ты о себе возомнила?
– Я? Ту, которая вам делала неплохие продажи? Сомневаюсь, что они будут на такой же высоте после моего ухода. Мне кажется, странно платить классному менеджеру копейки, когда он втюхивает всякое говно втридорога.
– А ты хотела миллионы? – Буркнул Александр. – Сама знаешь, у нас маленькое предприятие…
– Благодаря которому вы три раза в год летаете отдыхать. И не в Египет или Турцию, а на острова. У вас в компании самая маленькая оплата труда. Или думаете, бухгалтеры до сих пор двадцать тысяч получают?
– Не утрируй. Для нашего города адекватные зарплаты. У нас кредиты, аренда и долги.
– Слава богу, что они исключительно ваши, – съязвила я. – Я останусь у вас за пятьдесят тысяч в месяц без переработок и выходов в государственные праздники или по выходным.
– Саш, она офигела просто, – Женя подошла к столу мужа и села на краешек.
– Кутузова, слишком много хочешь. По закону ты должна отработать две недели.
– Да, я в курсе, – пожала плечами. – Только давайте договоримся, оплатите мне сразу. И отпуск, и отработанное время, и праздничные дни, когда я выходила по вашей просьбе. Плюс к этому вы мне напишите прекрасную характеристику.
– Размечталась. Две недели и вали отсюда. Оплата будет по договору.
Вздохнула. Нет, вот вроде казалась умной женщиной, но только казалась.
– Тогда вас очень обрадует мой поход в налоговую, трудовую инспекцию, роспотребнадзор. Вы знаете, что им есть до чего докопаться. Например, до того, что люди у вас работают много, а на бумаге отмечено мало. Или что, половина товара без сертификации, а вы ее продаете… Я много чего знаю.
– Ты так на нас взъелась из-за долбаной собаки? – Спросила Евгения.
Нет, не из-за нее, но шефиня выбесила сильно этой фразой. Никто не смеет так называть моего друга.
– Нет. Из-за обдолбаных жмотистых вас. Поэтому, если вас успокоит, то я посижу на работе две недели, но если не получу все выплаты, то натравлю на вас все государственные органы, которые смогут вашу контору прикрыть.
– Арин, – устало потянул Александр.
– Ну и вали в жопу, Кутузова!
– Жена, помолчи, – одернул жену шеф. – Арина, давай не будем ругаться. Мы тебе все выплатим, напишем характеристику, но можешь нормально поработать хотя бы неделю? Нам кредит закрывать…
– Александр Михайлович, я могла и дальше на вас работать, но вы решили, что ваша шкура ценнее всего. Моя собака – член семьи. Друг. Вам этого не понять. Я согласна нормально поработать положенные две недели за двадцать пять тысяч.
– А ничего не слипнется? – Женя вцепилась ногтями в колготки и сдерживала себя, чтобы не кинуться ко мне.
– Тридцать тысяч, – мило улыбнулась.
– Это много, – выдохнул шеф.
– Тридцать пять. Вы продолжайте, мне даже нравится.
– Саш…
– Мы согласны, – процедил сквозь зубы Александр.
– И прихожу я в двенадцать дня. Собаку вожу в клинику на уколы.
– Хорошо.
Шеф шипел, его жена злобно на меня смотрела, а я, улыбнувшись, вышла из кабинета и выдохнула.
– Ну, что? – Шепотом спросила Лера, и тут началось нечто!
В кабинете начальников стоял такой визг и ор, что я даже отшатнулась.
– Отрабатываю две недели с двенадцати часов дня, за это сверху мне заплатят тридцать пять косарей.
Лена присвистнула, Лера завистливо поджала губа, а Маргарита недовольно хмыкнула.
– Ты представляешь, как это отразится на фирме? – Серьезно поинтересовалась она.– И сколько в итоге ты получишь?
– Мне пофиг, – пожала плечами. – Если начальству плевать на меня, то почему я должна переживать? А мою зарплату тут знают все, поэтому она не секрет.
– Не ожидала от тебя Кутузова. У нас тут кредит большой, а ты…
– Если бы мне было важно ваше мнение, Маргарита, то я бы его спросила. Сидите и дальше на своих тридцати тысячах, когда главбухи получают в других фирмах раза в три больше.
Дверь «головного» кабинета распахнулась, стукнулась об стену и противно заскрипела. Взбешенная Женя вылетела из офиса, а ее муженек вышел и посмотрел на меня исподлобья.
– Рита, рассчитай Арину. Полностью. – Перевел взгляд на меня. – Отрабатывать не нужно, как и денег сверху не увидишь.
– Эх, а я уже губу раскатала, – съязвила, наблюдая, как в глазах Леры пробуждается злорадство, а главбуха распирает от довольства. – Тогда я, пожалуй, подожду и подпишу все документы, заберу трудовую и справки.
– А могла бы работать, – пробурчал Александр, – петух в жопу клюнул.
–Да нет, просто решила, что хочу быть ЧЕЛОВЕКОМ с тугим кошельком, а не трындящим языком по телефону за копейки.
Да что я вру… Мне так страшно увольняться, да начинать заново. Но Аня вселила в меня уверенность, что я найду работу. Странное у человека мышление. Вот работает он пятнадцать лет в одной компании. Ко всему привык, все родное и понятное. Да, зарплата маленькая, но коллектив слаженный. И однажды, фирма объявляет себя банкротом, и все работники остаются без теплого места под попой. И они делают что? Ищут другое место. Закрывается одна дверь, открывается другая. Просто надо страх засунуть поглубже, воспылать уверенностью и идти напролом.
Жаль с деньгами не получилось. Но ничего страшного, прорвемся.
Рита и девочки готовили для меня пакет документов. Лена написала характеристику, шеф расписался, поставил печать. Через час я выдохнула.
– Вот и все.
– Зарплата придет на карту, – отчеканила Рита.
– Пока, Арин. Ты если что, звони, – улыбнулась добродушно Лена.
– Да, не забывай про нас, – поддакнула Лера.
– Ага, все девчата, пока! – Натянуто улыбнулась и свалила с этого гиблого места.
Забежала, попрощалась с мужчинами, и через десять минут, напевая песенку шла по дороге. Я себя давно такой свободной не чувствовала.
***
Отмечать увольнение, я решила с размахом. Заказала роллы, пиццу, пиво и купила по дороге домой тортик. Но настойчивый звонок бабули, заставил меня заскрежетать зубами, споткнуться об корень дуба, выругаться матом и все-таки ответить на звонок.
– Аруша! – Заорала в трубку ба, думая, что я глухая и не слышу. – Этот разрисованный уголовник не хочет мне менять товар!
– У…Уголовник? Ба, ты где? – Процедила сквозь зубы.
– В месте разврата, жду тебя… Он грозится полицию вызвать! Слышь, окаянный! – Закричала бабушка. – Да я вчера всему своему списку контактов ваши писюны показала. Что мне сделает какой-то мусор?
– Сейчас приеду.
Дотащила торт домой, перенесла доставку роллов и пиццы на два часа попозже, погладила Царя, вызвала такси и поехала.
Возле места разврата было все тихо. Как на кладбище. Только вывеска поблескивала неоновым цветом.
Зашла внутрь и застала картину маслом. Злобная ба махает вибратором перед носом Кирилла, который сильно сдерживается, чтобы не заржать.
– Бабуль, может, хватит уже?
– Аруша, дочка! – Картинно вздыхает, кидает член на пол и тыкает пальцем в Кира. – Он сказал, что в моем возрасте надо думать о внуках, а не… о разврате. А как мне о них думать, если ты не рожаешь?
Посмотрела на продавца укоризненным взглядом.
– Ты ведь знаешь, что для ребенка нужны двое…
– Возьми его, – снова ткнула пальцем в Кирилла, – маловат, конечно, да и разрисованный и дырок много… Но аппарат-то рабочий! Пусть заделает тебе моего внука. А мы все вместе воспитаем. Если что, без тебя, – сказала она Киру, который смотрел на ба в шоке.
– Извини ее, – улыбнулась Кирюхе. – Чем старше, тем сильнее деменция дает о себе знать. Ба, что случилось с твоими покупками? Почему я сюда хожу, как к себе на работу?
– Просто вот у этого, – пнула она тот вибратор, что валялся, – кнопка заедает. А вот у розовенького болезненный вид, словно ему сливку сделали.
Парень тихо смеялся, а я уже и не знала, куда деваться.
– Ба, давай ты прекратишь вот это все…
– А ты мне правнука родишь? – Прищурилась она.
– В течение двух лет, – сдалась я, лишь бы этот позор закончился.
Бабушка стукнула розовым вибратором по столу.
– Учись, как надо доводить до нужного тебе результата. Аринчик, честное слово, долго же пришлось тебя уговаривать. Прикупи себе бельишко. Тут мне мальчик сказал, есть съедобное.
Задрала нос и, виляя бедрами, вышла из магазина.
Я не стала стеснять себя в высказываниях, еще и ногами потопала.
– Воды?
– Веревку и мыло, пойду вешаться, – рявкнула я, и когда позвонил телефон, дернулась. – Да, мам, – резко ответила я. – Не злиться на бабушку? И не обижаться? Она хотела, как лучше? Да ну вас, – психанула и выключила телефон нафиг. – Только подумать, провернула хитроумную схему, чтобы я поверила, испытала за нее вселенский стыд и на этом фоне заставила меня пообещать внука.
– У тебя бабуля огонь. Закатила тут такой скандал, думал все, сейчас точно полицию вызову. А она сказала, чтобы я готовился к появлению ее внучки. Правда, не ожидал, что представление настолько затянется и дойдет до абсурда.
– Я всю неделю живу в цирке. Сначала за животными убираюсь и лечу, потом с обезьянами ругаюсь, а на десерт клоунов в себя привожу, – успокаивалась я.
– Не понял твоего сравнения, но получилось красочно.
– Собака у меня отравилась, с работы сегодня уволилась, ну а про ба ты в курсе. Ладно, пошла я. Ты извини за… Это вот все.
– Забирать будешь?
– Да нафиг мне это надо, – отмахнулась. – Выкини.
– Крепись, Арина! Родственница у тебя с фантазией.
– Ага, с больной. Вся в меня или я в нее…Пока-пока!
Выходя из секс-шопа, я надеялась, что история с вибраторами закончилась. Бабушку я нашла на противоположной улице. Она качалась на качелях и насвистывала что-то. Завидев меня, бодро для старушки спрыгнула и помахала рукой.
Я подошла к ней и вздохнула.
– И вот зачем?
– Ты поиздевалась надо мной перед подругой, а я над тобой в принципе.
– А рассылка контактам?
– Это случайность, – заявила бабуля. – Но зато как визжала твоя мать!
– Услышав версию, что ты на старости лет…
– Ага, – хихикнула ба, взяв меня под другу. – До дома доведешь?
– Нет уж. Сейчас такси вызову.
– А у меня квасок есть, да ватрушки. Сама пекла.
Ужаснулась. Бабуля могла печь, но когда-то давно… В последние разы у родственницы получаются кирпичи, которыми убить можно.
– Не, спасибо. Дома Царь, да и поработать нужно.
– Ты обязательно зайти на выходных, у меня сумка новая есть.
Бабуля любила мне впаривать вещи. Причем, в ее понимании, они были хорошими и модными. Однажды, бабушка достала из шкафа трусы. Бежевые парашюты с биркой. Я еле от них открестилась. Боюсь даже подумать, что там за сумка такая…
– Хорошо, – вздохнула и, включив телефон, вызвала машину.
Когда такси с бабулей умчало, я поплелась домой. По дороге купила бочонок мороженого и позвонила подруге.
– Аньк, я уволилась, – без приветствия выдала ей.
– Приезжай ко мне, сходим в клуб, тусанем. Тем более, послезавтра пятница и выходные впереди.
– У меня собака, Ань…
– Тебе повезло, что я ее не боюсь, – хохотнула подруга. – Бери своего мохнатого и в путь. Я все равно клининг собиралась на следующей неделе заказывать, поэтому не парься.
– В пятницу примчу, Ань. Я ж Царя в клинику на уколы вожу.
– Отлично, тогда жду.
Вот и поговорили. Ладно, расскажу подруге про выверты ба, когда приеду. Кстати, о птичках… Позвонила старушке.
– Арунчик, все в порядке?
– Бабуль, ты добралась?
– Да куда я денусь, – охнула она, – вот кофе пить собираюсь.
– Слушай, я тут в Москву хочу с пятницы по воскресенье съездить, посидишь с Царем?
– Арина, у тебя психическая собака, – серьезно ответила бабуля.
– Зато она не будет мне мешать искать любовь всей моей жизни и папашу для будущего ребенка.
– Оу, так ты решила всерьез заняться делом! Одобряю, с псинкой посижу. Только ты мне на листочке инструкцию по уходу напиши.
– Люблю тебя, бабуль. Напишу все обязательно.
Положив трубку, припрыгнула.
Через час, уже, будучи дома, мне доставили еду. Я на журнальный столик все выложила, включила сериал, зажгла свечи и приготовилась кушать. Телефон пиликнул.
– Вот только сядешь есть, как тревожат. Чуйка у них что ли?
Посмотрела, кто написал.
«Ярослав». На скудное «Привет», отвечать не сильно и хотелось. Настроение было поесть, да завалиться спать. Правда, в этот расклад втиснулась еще прогулка с Царем, потому что время только восемь вечера, а гуляю я с ним в девять или половину десятого.
«Мой племянник очень красочно описал вашу бабушку и ее агрегаты», – новое смс привлекло внимание.
« Привет! А он не рассказал, что она сватала его мне, как донора спермы»?
Закинула ролл в рот и застонала. Как вкусно-то!
«Не думаю, что он согласился. Я хочу познакомиться с тобой воочию. Может быть, поужинаем в субботу»?
«Я уезжаю в субботу в столицу к подруге. Устроим девичник и поход по клубам».
«Тогда приезжайте в Меридиан. Самое крутое заведение».
Мужчина прислал смайлик.
– Ага, какой-то ты мутный Ярослав. Выиграл в карты секс-шоп, постоянно работаешь в Москве и советуешь заведомо дорогущий клуб.
«Мы подумаем».
«Ты напиши мне, если туда соберетесь. Мой друг – его владелец, и вас пропустят вне очереди».
– А вот это уже интересно.
«А с тобой приятно иметь дело, Ярослав»!
Мы переписывались еще полчаса, после которых не выдержала и попрощалась. Роллы остыли, пицца тоже… И время подошло к прогулке. Решила, все же выпихнуться на улицу, а потом уже устроить обжорство. Чем не отличный план?
__________________________
Примечание от автора: На самом деле, моя собака Сэм что-то слопал на улице. Пес был еще почти щенком, и команду «брось» не до конца выучил. Лечили мы его неделю. Я думала, что поседею, когда водила его в клинику на уколы. Собачьи медсестры тоже не рады нам были. Потому что собака на редкость оказалась шустрая и кусачая. Первый укол мы кое-как вкололи, а последующие дни водили Сэма в наморднике. Он как-то обезопасил работников. Сколько шерсти песик сбросил неизвестно, но вся моя одежда была в ней. Я после выхода из клиники была похожа на снежного человека, не иначе! Собаку мы вылечили, но после этого отравления подошли более основательно к воспитанию.
Глава 5
Стая
Если даже для меня увольнение казалось чем-то тяжёлым и немыслимым, то для моей любимой мамочки, чем-то из ряда вон выходящим.
Полина Васильевна явилась в пять утра и барабанила в дверь так, что вывела из себя Царя и алкаша с первого этажа. Я сонная, злая отворила дверь и впустила домой ад на колесах. Растрепанная женщина с выпученными глазами похожа на ламу или на сову, но никак на мою адекватную родительницу.
Увы, но у мамочки зачастую отсутствовал такт, и она могла вот так вот заявиться в гости. И пофиг, что дочь не жаворонок, легла в три часа утра и совершенно отказывается быть доброй и понимающей девочкой. «Это ты, это я, между нами молния», – вертелись в голове слова песни. Правда, в моем понимании сейчас они означали нечто иное. Матушка же сняла куртку, кроссовки, пригладила торчащие в разные стороны блондинистые волосы и уперла руки в боки.
Сейчас коридор станет свидетелем очередной нотации. Ему не привыкать. Полина Васильевна порой любила устраивать представления, да и я недалеко от нее ушла.
– Арина! Ты же никуда не устроишься!– Начала причитать эта женщина, а я закатила глаза и сильнее запахнула халат, который натянула перед тем, как впустить дорогого гостя.
Царь даже радоваться не мог маме, потому что тоже офигел от ее визита. Собака поплелась спать, а я тоскливо посмотрела на нее. Тоже хочу в постельку.
Мама же хмыкнула и пошла на кухню, попутно снимая пробу со всех поверхностей: с тумбочки, с пуфика, с выключателя…
– Дочь, у тебя такой бардак! Ты чем тут занимаешься?
– Чем хочу, тем и занимаюсь, – отрезала я недовольно. – Мама у тебя пожар, потоп, узбеки заселили твою квартиру?
На кухне же царил и, правда, кавардак. Я заленилась убираться после вечера обжорства и накидала все в мойку. Посуда не волк, в лес не убежит и точно меня дождется. Но у ма другое видение. Сначала убираешься, а потом уже занимаешься всем остальными делами. Пунктик, который бесил до чертиков. Всегда.
– Скажешь тоже, – фыркнула она и включила горничную.
– Тогда какого фига, ты тут делаешь в пять утра? – Рычала, отбирая у женщины коробку из-под пиццы. – Я уже подумываю перебраться в Москву, чтобы высыпаться. Спокойной ночи мама, оставь мой мусор в покое. Топай к себе домой и там порядок наводи.
А-а-а-а! Как же бесит это ее невозмутимое лицо, когда она влезает в мою жизнь.
– Стоит быть благодарной…
– Хорошо, обязательно буду, – отрезала я. – Когда ты перестанешь звонить из-за всякой фигни ни свет, ни заря и заявляться ко мне домой без приглашения. Мам, я тебя очень люблю, и ты можешь прийти в любое согласованное со мной время, а так же если что-то случится. Но прийти в пять утра, когда я сплю, чтобы поболтать – откровенный перебор. К бабушке сходи, она по-любому не спит еще.
– Я для тебя обуза, – включила актрису, театрально кинув тряпку в раковину.
–Найди нормального мужика себе и перестань уже выносить мозг мне. Мам, уже ведь был разговор по поводу всего этого. У меня нет сил с тобой опять ругаться. Ты считаешь, что раз сама не спишь, то и другие тоже бодрствуют.
– Это не так, – в глазах родительницы засияли слезы.
Родительница любила включать театр. Играла натурально, но на нас с ба не действовало. Мама у меня хорошая, добрая и любящая, но порой не видит рамок.
– Кофе будешь? – Спросила у нее, и закатила глаза, когда увидела, что женщина расслабилась.
Посчитала, что добилась своего. Значит, и в следующий раз не станет сдерживать порыв увидеть дочь с опухшей мордой.
– Буду. – Томно выдохнула она.
Я снова закатила глаза.
– Мам, и давай ты себя будешь все же держать в рамках приличия. Мне очень не нравится тебя отчитывать и злиться.
–Не вижу в этом ничего плохого. Я пришла не к абы кому, а к единственной дочери. – Упрямо поджала губы.
– Напомнить, что мне не десять лет и я уже взрослая? Понимаю, что при СССР все ходили друг к другу в гости и не предупреждали об этом, но у нас есть телефоны для связи. Сейчас я загружу кофеварку, а ты чашки достань.
– Просто после твоей смс распереживалась и не хотела обсуждать ситуацию по телефону.
– А прийти часиков в десять утра или в одиннадцать не рассматривалось? Я спала два часа и просто не получается быть вежливой.
– Нужно соблюдать режим дня. – Как ни в чем не бывало, ответила мама. – Дочь, так почему ты ушла? Только не говори, что нашла работу.
–Не сошлись во мнениях. Так бывает. – Пожала плечами.
– То есть тебя до этого все устраивало, а потом ты решила взять и уволиться. Арина у тебя собака, квартира, и я с бабушкой. – Сказала мама доставай чашки. – Ты подумала о том, где будешь работать? Ведь у нас в городе не так много высокооплачиваемых мест.
Мама доставала чашки с дико недовольным лицом. Я же тихо психовала и произносила про себя мантру: «я спокойна». Родительница зачастую путала понятия гостей. Мама считала, что раз я её дочь, то может участвовать в моей жизни, так, как ей хочется. То есть она могла заявиться рано, поздно, а ещё любимым занятием было переставлять все вещи в моей квартире. А так как у неё были запасные ключи, то женщина не отказывала себе в желании похозяйничать.
Два раза я приходила, можно сказать не в свой дом. Например, у меня есть стеллаж. В нём обычно стоят книги и всякие мелочи. И вот однажды я пришла домой, и увидела, что мама половину статуэток, книг убрала. А то, что осталось, поставила по своему вкусу. В первый раз я промолчала, потому что не хотела обижать маму, ведь она хотела сделать мне приятное и навести порядок. Во второй раз, когда она рассортировала всю мою одежду, нижнее белье, постирала то, что не нужно было, я решила – с меня хватит. И вот с того самого памятного момента у нас началась война. Битва за мою свободу, как в квартире, так и в личной жизни. И кстати, я и собаку купила отчасти назло ей, чтобы матушка не так часто ко мне домой приходила. И знаете, сработало, Полина Васильевна прекратила свои постоянные поползновения на мою квартиру. Зато её сменила бабушка, которая ничего и никого не боялась. Бабуля у меня вообще мировой человек. Такой мировой, что порой хочется сбежать от неё на край земли и побиться об сковородку головой.
– Арин, мне крайне тревожно, – мама села за стол, – куда ты пойдёшь? Продавцом или же поломойкой? Дочь у нас очень маленький городок, здесь нельзя устроиться на хорошую должность, не имея блата.
– Мам, угомонись, пожалуйста.– Сделала нам кофе, достала из шкафа горький шоколад и тоже села за стол. – Я не планирую быть ни продавцом, ни уборщицей, ни стриптизёршей и не дай бог блин какой-нибудь пилонщицей. Хочу работать так, как привыкла, но за большие деньги.
– Которых ты в нашем городе не сможешь получить. Ариш, ты ведь сама прекрасно знаешь, что зарплата от двадцати до тридцати тысяч очень даже неплохая. Хватает на квартиру на собаку, на еду и ладно.
Закатила глаза. Мама у меня прекрасный человек, только крайне непонимающий. Я очень хочу работать там, где я получаю много денег и удовольствия. А Петровы меня эксплуатировали за маленькую цену, и мозг выносили, так как не выносил никто в этой жизни. Хотя возможно бабушка с ними могла бы посоревноваться. И как мне объяснить маме, что не нужно за меня переживать? Что не нужно ко мне заявляться домой в пять утра и требовать объяснения? Мне почти тридцать, а такое впечатление, словно с дискотеки в пятнадцать лет пришла, и нагоняй от предков получаю.
Сделала глоток кофе, отломила кусок шоколадки и зевнула так, словно сейчас мои глаза закатятся вверх, и я усну, сидя на стуле. Мама смотрела на меня с сочувствием в глазах. Она считала, что моя жизнь закончилась, и я теперь буду побираться по всем предприятиям нашего села. Я посмотрела в окно. Начинало светать. Забавно я никогда не любила рассветы встречать дома. Одно дело Мальдивы или острова какие-нибудь. Да та же самая Турция пришлась бы кстати. Все же прекрасно наблюдать за восходом солнца, когда лежишь на шезлонге, слушаешь прибой моря и пьешь коктейль.
– Милая, я с работой тебе все же помогу. Не хочу, чтобы моя дочь слыла безработной. Поэтому завтра обзвоню всех, кого знаю и напрягу их.
Я сглотнула. Учитывая, что у нас город маленький и все друг друга знают хотя бы заочно, то… До Петровых быстро дойдёт слушок о моем бедственном положении, и я немножко упаду в их глазах. Не хотелось бы этого. Ведь я ушла, можно сказать, на тепленькое местечко, где платят прилично и где меня так не пилят и эксплуатируют.
Но мама будет упорно добиваться своей цели. Цели меня опозорить окончательно.
–Мам подожди, пожалуйста, с этим, – попросил её я. – Мне нужно время, чтобы отдохнуть, набраться сил. Я сама со всем справлюсь, а если не получится, то попрошу тебя о помощи. Может быть, ты расскажешь про себя, и недавнее свидание?
–Ты не увиливай от темы, мне бабушка все рассказала. И про твоё фиаско с этими развратными вещами, и про свое обещание родить внука в течение двух лет. Между прочим, ты очень обнадежила ее. Она уже начала пинетки вязать.
– Это лучше, чем тестировать вибраторы, – хмыкнул я. – А бабушка сама виновата. Зачем меня знакомить с всякими мужчинами? Я и сама прекрасно могу с этим справиться, а если я не могу, то это точно не ваше дело. Помнишь, мы не так давно, буквально минут тридцать назад говорили о личном пространстве?
Мама нахохлилась, перестала пить кофе. Мы с ней проговорили около часа, прежде чем родительница вызвала такси и уехала домой. Пришлось объяснять всю ситуацию с секс-шопом, рассказывать про бабушкины выверты, про её фантазию и моё поведение в целом. Также поведала про Петровых и то, как они мной пользовались эти годы. Как я задолбалась постоянно трындеть языком, продавая порой откровенную фигню. Мама, конечно, не посчитала своевременным моё решение уволиться. Ей казалось, что я теперь вообще никуда не устроюсь и буду влачить бедное существование. Словно до этого гребла деньги лопатой.
Я же была настроена оптимистично. Во-первых, поеду в Москву к Ане. Во-вторых, оторвусь в клубах, насыщусь новыми эмоциями и решу, что делать дальше в жизни. Возможно, переезд в Москву решит часть моих проблем. Например, с поиском работы. Все же в столице гораздо больше выбора и возможностей трудоустроиться и реализоваться. Опять же можно ходить в театры, в кино и устраивать себе просвещенную программу хоть каждый день. Потому что в моем городе культура заканчивается лесом.
Тоскливо вздохнула, убрала посуду и решила, что раз уж я встала, то пора гулять с собакой. Оделась как настоящий собачник. Спортивки, кеды, худи.
Надела на царя шлейку застегнула поводок, и перед выходом ещё раз сильно зевнув, вышла из квартиры. Настроение в полседьмого утра оставалось на отметке «поганенькое». Я решила не ходить в лес, а обойти дом по окружности, потому что в это время ещё бывает, алкаши заводят песни в бору и буянят. А Царь у меня царская натура, может, изволит гневаться. Минут пятнадцать гуляла с собакой. Потом минут пять тупила в доску объявлений, и только после всего этого решила все же вернуться домой. Собаку помыла, покормила лекарствами и пошла полноценно кушать. День обещал быть длинным. Просто безбожно тягучим. Потому что планов у меня особо не наблюдалось. Только немножко поработать, отвести Царя на уколы и возможно даже убраться дома. Неинтересный день нарисовывался. Я себя успокаивала тем, что скоро поеду в Москву.