Карина Пьянкова
Тихоня

Говорить о том, что аукцион устроила до того, как получила туфли, я не стала. Посчитала, что незачем…

– А блузка? – мрачно спросила я у Фелтона, уперев руки в бока. – Вы меня оставили и без блузки тоже!

У Полоза дернулась щека. Заметно дернулась.

Глядя на выражения лиц подруг, я четко понимала, что им чудовищно не хватает попкорна для полного счастья.

– То есть если я обеспечу тебя блузкой, то ты прекратишь этот фарс с продажей моей рубашки? Так ты просто вымогательница, да, рыжая?

Ну… Самое обидное, что мне даже не удалось вот так запросто придумать, что ответить. Потому что бесполезно уверять в своем бескорыстии после того, как выставила на аукцион чужую личную вещь.

– Вообще, ты мне ее сам отдал. При свидетелях, – попыталась оправдаться я.

Полоз решительно подошел ко мне.

– Я отдал тебе рубашку, чтобы ты смогла дойти до общежития без проблем. А не для того, чтобы ты наживалась на моем имени! Имей в виду, тапочки были Александра! И их я тоже заберу. Так, на всякий случай.

Очень хотелось заявить ему что-то вроде «да подавись», но стало как-то совестно, что ли. Потому что в целом… Полоз имел право беситься, как бы мне ни противно было это признавать.

– Забирай. И рубашку забирай. И уматывай заодно, – с обидой заявила я.

Ну да, некрасиво, конечно, но ведь никакого особого ущерба Фелтон не понес. Можно подумать, я его обокрала.

– Уважаемые студенты! В связи с чрезвычайным положением все двери в жилые комнаты блокируются! Некоторое время вы не сможете свободно перемещаться по территории кампуса! Просим прощения за доставленные неудобства! – прозвучало очередное оповещение как гром с ясного неба.

Только через несколько секунд мы пятеро осознали главное: мы заперты с Фелтоном непонятно на сколько. Полоз тяжело вздохнул, прикрыл на пару секунд глаза, а потом повернулся и подошел к двери.

Увы, сколько он ее ни дергал, открыться дверь и не подумала.

– Никак? – тихо спросила Натали, которая, похоже, до последнего надеялась на то, что некроманту все-таки удастся нас каким-то волшебным образом покинуть.

– Никак, – мрачно ответил Фелтон. – Мне кто-нибудь нальет чаю?

Более безумного чаепития мне представить не удавалось. Кассиус Фелтон, звезда университета, сидел на подоконнике и пил чай из здоровенной поллитровой чашки, которую мы приберегали для гостей. На чашке был изображен олень из популярного мультфильма, поэтому с Полозом она вообще не гармонировала.

Чай мы пили тоже не так чтобы отличный, но Фелтон вел себя как образцовый гость, даже не пытаясь выказать недовольство, поводов для которого имелось предостаточно.

– И почему же вы, дамы, предпочли провести каникулы в университете, а не вернулись под родительский кров? – светским тоном осведомился парень. – Не поверю, будто у всех четверых именно таким образом сложились обстоятельства.

Не знаю, почему его заинтересовал этот вопрос. Возможно, просто решил, что именно так легче всего будет поддержать беседу.

– Ну, мы же подруги, – пожала плечами Хельга, которая к Полозу, кажется, относилась лучше всех в комнате. – Решили, что это отличная идея – побыть вместе. Да и Эшли бы в любом случае пришлось остаться в кампусе…

Словно бы Фелтон имел представление, кто такая Эшли. Сомневаюсь, что он вообще знает нас всех по именам.

– Понимаю, – кивнул он. – Вы неплохо устроились, как я смотрю. Правда, совершенно не представляю, как можно жить в таком небольшом помещении вчетвером… Но, похоже, вас это не смущает.

Мы переглянулись и хмыкнули.

Ну… Всяко бывало. И битвы за ванну, и даже скандалы по поводу того, кто будет выносить мусор… Но это же такие мелочи на самом деле, когда живешь с друзьями.

– Надеюсь, вы никому не проболтаетесь, что я все это время провел с вами? – уточнил парень. – Мне бы хотелось, чтобы это стало нашим общим секретом.

Стейси хохотнула и спросила:

– А что, могут подозревать, будто мы вчетвером над тобой гнусно надругались и лишили девичьей чести?

Я ожидала, что Фелтон именно сейчас начнет возмущенно вопить.

Но он только пожал плечами и ответил:

– Ну… Что-то в этом роде.

В течение следующих двух часов мы успели узнать, что Кассиуса Фелтона невозможно вывести из себя дешевыми подколками, у него в наличии неплохое, пусть и черное, чувство юмора, он в состоянии поддержать беседу практически на любую тему, а легкий налет снобизма ему даже идет. Почему-то Полозу, не иначе как при помощи волшебства, удавалось остаться естественным в нашей захламленной комнате даже с подчеркнуто великосветскими манерами.

– Интересно, почему нас все-таки заперли?.. – растерянно пробормотала Натали, поглядывая в окно.

Фелтон пожал плечами с поистине королевской невозмутимостью.

– Насколько я помню, последний раз это случилось, когда я учился на первом курсе. Тогда убили студентку-шестикурсницу с менталистики… Тело нашли в парке.

Мы замерли, ошарашенно пялясь на Полоза. Если… он считает, будто кого-то могли убить и сейчас?! Как-то слишком уж далеко зашли тогда все эти странности, которые свалились на старый добрый универ всего-то за сутки.

– Не стоило этого говорить… – констатировал Фелтон, видя нашу реакцию. – Не нужно так паниковать. Администрация университета наверняка справится со всеми затруднениями.

Ага. Как же. Не стоило.

Слова об администрации вообще ни черта не успокоили.

В коридоре тем временем раздался шум шагов, а потом мы еще и услышали характерный стук трости. Декан Бхатия зачем-то решил лично обозреть свои владения. А это плохой признак… И… черт, вот что подумает профессор, обнаружив в компании своих четырех студенток пятикурсника-некроманта?!

Нет, мы выглядели прилично, сидели и пили чай, но это женское крыло общаги… Да и Фелтон имел репутацию не то чтобы бабника, но того еще дамского угодника.

– У меня есть стойкое ощущение, что на государственном экзамене по истории магии меня завалят… – с философским спокойствием приговоренного к смертной казни произнес Полоз.

И попросил еще чаю.

За совращение своих студенток, по идее, Киран Бхатия отомстил бы жестоко. Даже за потенциальную возможность. Декан свято верил в то, что следует блюсти целомудрие до свадьбы, поэтому всячески помогал подопечным хранить себя для великой любви. Нет, дело, конечно, хорошее… Но многие почему-то были против и всячески сопротивлялись.

– Ну… поживем – увидим, – отозвалась Хельга. – Профессор Бхатия все-таки не самодур…

Не самодур, но с твердыми принципами, которые временами становились неотличимы от заскоков.

– Да не стоит паниковать, – махнула рукой Натали. – Мы тут сидим, пьем чай, все одеты, в конце-то концов.

Когда пришла очередь проверять нашу комнату, декан уже выглядел изрядно раздраженным, а посторонний мужского пола подпортил ему настроение еще больше.

– Фелтон? Что вы здесь делаете?

Полоз встал и поставил на подоконник опустевшую чашку.

– Здравствуйте, профессор Бхатия. Тут я пью чай, – невозмутимо сообщил преподавателю некромант.

За пару часов тесного общения с Полозом я уже успела испытать на себе эту его издевательскую манеру отвечать на вопрос ну очень точно. Выводит из равновесия на раз-два-три.

– Вы же понимаете, что я спрашиваю вас не об этом! – возмутился наш декан, выразительно стукнув по полу тростью.

– А о чем вы меня спрашиваете?

В этот момент я просто закатила глаза. Кассиус Фелтон определенно являлся человеком, который способен достать кого угодно.

Профессор Бхатия пробормотал под нос парочку мантр, тяжело вздохнул и вроде бы вернул себе самообладание. По крайней мере, перехватил трость как обычно, а не так, словно хотел заехать Полозу по хребту.

– По какой причине вы явились в комнату девушек? – с откровенной угрозой в голосе осведомился декан. – И, будьте любезны, ответьте, не увиливая.

Фелтон посмотрел на Бхатия, на его трость, потом снова на Бхатия…

– Мне нужно было переговорить с рыжей, профессор. Личное дело.

Похоже, «рыжая» стала для некроманта какой-то издевательской кличкой, будто у собаки или кошки. Меня уже понемногу начинало трясти от упоминания цвета моих волос.

– Рыжая? – растерянно переспросил профессор, находя взглядом меня. – Фелтон явился к вам, мисс Грант?

Тяжело вздохнула и призналась:

– Да, сэр. Ко мне. Но я его не звала! Честное слово!

Не хватало еще получить нагоняй от декана из-за того, что этому ползучему гаду пришло в голову так не вовремя выяснить со мной отношения.

– Ничего предосудительного, профессор, – снова вступил в разговор Фелтон. – Нам просто нужно было переговорить. Мы понятия не имели, что в этот момент двери заблокируют.

Профессор Бхатия тяжело вздохнул, выражая этим полное неодобрение происходящего. Мне тут же стало стыдно. Не потому, что в комнате происходило что-то действительно непристойное… Просто за три года у меня уже вошло в привычку стыдиться и краснеть, когда декан вот так вот укоризненно вздыхал.

– Ничего не делаем, сидим, чай пьем… – весело пробормотала на заднем плане Натали, но под недовольным взглядом преподавателя смутилась и замолчала.

– Остается надеяться на то, что вы действительно были достаточно благоразумны. Но, мистер Фелтон, вам стоит думать в первую очередь о репутации этих молодых девушек, которой вы могли нанести урон своей неосторожностью.

Мы с девчонками готовы были расхохотаться, уж о репутации мы беспокоились в последнюю очередь, а вот Кассиус Фелтон кивнул, витиевато извинился перед деканом и заверил, что никак не желал навредить нашему доброму имени, просто обстоятельства так сложились…

В общем, у меня сложилось стойкое впечатление, что эти двое прекрасно друг друга понимали и сбежали то ли из другого времени, то ли вовсе из другого мира. Нам, простым смертным, все эти сложности просто взрывали мозг.

Однако возвышенный Полоз напоследок не забыл прошипеть: «Рыжая, рубашка! Быстро!»

Пришлось отдать все-таки. Причем cунуть в руки Фелтону его потрепанную одежку так, чтобы декан не заметил. Скорее всего, профессор Бхатия как раз таки и заметил (уж слишком весело улыбался), но милостиво позволил нам плести свои мелкие безобидные интриги за его спиной.

Когда профессор Бхатия вместе с Фелтоном вышли, мы снова оказались заперты в комнате.

– Ну вот, меня лишили денег… – печально вздохнула я, вспоминая, сколько мне готовы были отвалить за злосчастную рубашку.

Глава 3
The good, the bad and the dirty

Из общежития нас выпустили только на следующее утро. Хорошо хотя бы, доставили из столовой еды, а не заставили принудительно поститься, чтобы искупить все наши грехи разом. А ведь грехов накопилось ну очень много.

– И ведь не спросить даже… – расстроенно пробормотала я. – Хотя… Может, в новостных сводках что-то такое мелькнуло… Надо бы Сеть проверить…

Увы, ни один новостной ресурс ничего о нашем любимом университете не писал… Хотя вообще об универе не писали даже тогда, когда у алхимиков однажды обвалились межэтажные перекрытия. Не пострадал никто тогда только чудом, а общественное мнение постановило, что сами идиоты. Алхимики вообще часто зарывались со своими экспериментами, портя имущество учебного заведения и нервы администрации, а также тех, кто алхимиком не являлся.

– Может, произошло убийство? – азартно предположила Хельга на следующее утро. Подруга обожала мрачные и жуткие истории.

Я тоже обожала… Но не в реальности.

Из комнат нас уже готовы были выпустить, а вот из кампуса выход был все еще закрыт. И объяснять никто ничего не спешил. Чертовски подозрительно.

– Ну тебя, Хель. Вечно ты чего-то такое придумываешь, – вздохнула Натали. – Не надо нам этих ужастиков. И вообще, я хочу по магазинам. И в кино. А нельзя! Безобразие!

О да, это была большая потеря для нашего досуга… Вот только не для моего. Одна стипендия уже закончилась, следующую еще не выдали. Да и вообще, после всученных мне Полозом туфель все остальное уже казалось чем-то настолько незначительным, что и упоминать не стоило… Вообще, эти лодочку впору было не носить, а хранить в стеклянной витрине, учитывая, сколько они на самом деле стоят… А я ведь посмотрела в Сети… На свою голову.

Если Кассиусу Фелтону приходило в голову размазать кого-то по полу тонким слоем, он не мелочился… В такие моменты я особенно сильно ощущала, что принадлежу к среднему классу, сравняться с кем-то вроде Скотт или Фелтона мне не удастся при всем моем желании.

– Я тоже хочу в кино, – тихо вздохнула Стейси. – Сейчас как раз такие премьеры интересные… Жизнь чертовски несправедлива! Зачем было закрывать кампус?

Я пожала плечами и предположила:

– Возможно, чтобы подозреваемые не покинули территорию…

Стейси и Нат переглянулись и закатили глаза.

– Одна помешана на ужасах, вторая – на детективах… С кем мы только живем?! Так и рехнуться недолго.

Учитывая, что увлечение Стейси и Натали было куда опасней, то могли бы и не жаловаться. Девочки были помешаны на здоровом питании. Как по мне, так это было куда хуже для окружающих. Меня вот уже начинало тошнить даже от вида вареной куриной грудки и мюсли… Каждая секта пытается заполучить себе как можно больше последователей, в том числе секта здорового образа жизни.

Для меня получить возможность побродить по территории университета уже и так само по себе стало подарком. Хоть какое-то подобие свободы – это определенно лучше полного ее отсутствия. Так что первым делом я отправилась разведывать, что же произошло в университете такого, что пришлось запирать студентов в комнатах.

Девочки только покрутили пальцем у виска и втроем ушли в наш местный продуктовый, как они сказали, «запасаться на случай бомбежки». Что имелось в виду под бомбежкой, я так и не поняла особо.

Народ на улицу не спешил, даже получив официальное разрешение на выход из общежитий, и это казалось мне чертовски странным. Я заметила только Ребекку Скотт, что прогуливалась по аллеям под руку с какой-то невыразительной брюнеткой, которую и раньше доводилось видеть рядом с Луной. Вероятно, какая-нибудь «фрейлина», не иначе.

Заметив меня, Скотт зачем-то помахала рукой и двинулась навстречу, чем поставила меня в тупик. Я не могла с ходу назвать ни одной причины, по которой бы Ребекке пришло в голову со мной пообщаться. Ее спутница наморщила нос, развернулась и пошла прочь, будто я могла заразить ее чем-то.

– Эшли! – обратилась ко мне Ребекка с ясной улыбкой. – Ты ведь Эшли, я не ошибаюсь?

Я растерянно кивнула, плохо понимая, каким чудом эта девушка могла знать мое имя. Вряд ли у нас с ней имелись общие друзья.

– Верно. Эшли. Тебе что-то понадобилось? – спросила я, слабо понимая, что тут происходит.

Мы учились в одном университете, но жили словно бы в разных мирах, ничего общего.

– Я видела то объявление об аукционе, – рассмеялась девушка. – Никогда не видела, чтобы Касс так сильно бесился. Ты можешь с гордостью говорить, что добилась ярости самого Полоза. Сильно, нужно сказать.

Мне оставалось только моргать. Неужели Ребекка Скотт одобрила мою выходку в отношении своего первого и главного поклонника?

– Не стоит так сильно удивляться, – покачала головой целительница. – Подчас Кассиусу полезно получать щелчки по самолюбию. Это его мобилизует. Да и вообще, смотреть, как Касс злится, – это так забавно.

Вот уж действительно странные отношения…

– Он меня не убьет? – осторожно осведомилась я, надеясь воспользоваться тем, что Скотт так доброжелательно настроена по отношению ко мне. Надо же, в конце концов, разведать ситуацию…

Ребекка рассмеялась, прикрывая рот изящной ладошкой. О стоимости маникюра я могла только догадываться. Хотя и так было понятно, что Скотт – девушка не из дешевых.

– Кассиус? Что ты, – улыбнулась она. – Кассиус в жизни не поднимет руку на женщину. Он джентльмен. Хотя… Кассиус невероятно злопамятен… Думаю, что испортить тебе жизнь он все-таки постарается.

А я-то надеялась, что он все быстро и легко забудет. Он ведь джентльмен… Вроде как. Ну или мы по-разному воспринимаем это понятие.

– Слушай, а ты не в курсе, что такого случилось, что вчера нас всех заперли по комнатам? – наугад спросила я у целительницы.

Та, к моему удивлению, со вздохом сказала:

– Произошло нападение на одного из преподавателей.

Да уж, это точно куда серьезней того странного дыма на студенческой вечеринке. И даже серьезней попыток вломиться в музей. Вот только…

– Но… кто?

Ребекка тихо вздохнула и ответила:

– Профессор Харрис, демонолог. Так печально… Он ведь одинокий совсем. Так и живет в университете…

Про профессора Харриса мне слышать доводилось. Он действительно предпочел поселиться прямо в кампусе, в общежитии для преподавателей. Так немногие делали, все-таки собственное жилье всегда уютней.

В голосе целительницы звучало столько грусти, что я поневоле заподозрила самое худшее.

– Он что, умер?

Скотт охнула и замотала головой:

– Нет-нет! Он жив и даже в относительном порядке! Только ожог на запястье, но это, право, мелочи! Могло быть куда хуже!

Надо же… Столько подробностей! И откуда только такая осведомленность у прилежной студентки четвертого курса? Ну, ладно еще я со своим патологическим любопытством, но Скотт-то точно не имела привычки лезть везде без мыла!

– А тебе это откуда известно? – с подозрением спросила я у подружки Полоза.

Девушка улыбнулась:

– Кассиус сказал.

Замечательно.

– А он-то откуда знает?

Сомневаюсь, что на досуге Полоз раскладывает карты Таро, чтобы открыть себе тайны прошлого и будущего.

– Ну… Кассиус откуда-то всегда все знает, – развела руками Скотт. – Иначе бы его не называли Королем. Я сама порой не понимаю, как он получает все новости до того, как они доходят до простых смертных.

После этого мы с Ребеккой чинно распрощались, и я отправилась к себе переваривать услышанное. Чтобы у нас еще и на преподавателей нападали?.. Почему же никому ничего не известно, а Полоз уже в курсе произошедшего? Кто ему так лихо сливает информацию? Он ведь всего-навсего студент, пусть и из очень состоятельной и уважаемой семьи…

Странно все как-то…

Словом, в комнату я вернулась в самых расстроенных чувствах. Казалось, что рядом назревает что-то действительно интересное, но – вот незадача! – я даже не знала, в какую сторону копать.

– Эшли, у тебя взгляд как у маньяка, – радостно сообщила мне Хельга, как только увидела.

Она в тот момент, явно назло остальным девчонкам, готовила что-то экзотическое и дико острое в нашей общей на четверых мультиварке. Подчас Хель устраивала кулинарные эксперименты, которые смущали даже меня.

Стейси и Натали смотрели на процесс готовки с явным подозрением.

– Это комплимент? – осторожно уточнила я у подруги.

– Это констатация факта, – фыркнула она, вытаскивая мешочек с какими-то специями, от которых у меня тут же засвербело в носу.

Натали вздохнула и сообщила, что сегодня явно будет есть только йогурт. Стейси чихнула, но выразила полную готовность съесть приготовленное Хельгой блюдо.

– До чего ты докопалась? – с интересом спросила Животное.

Мои губы растянулись в довольной улыбке.

– Скотт сказала, что напали на профессора Харриса. Именно поэтому нас и запирали.

После такой новости последовала немая сцена.

Первой слова подобрала Натали.

– А ей-то откуда известно?

Я фыркнула.

– От Фелтона.

– А этот змей откуда узнал? – совершенно растерялась Нат. – Он у нас пророком местным заделался, что ли?

Ага. Пророк. Святой Кассиус Всезнающий…

– Откуда сам Полоз все это знает – загадка даже для Скотт, но она намекает на тайные источники.

Мы переглянулись. Думаю, не мне одной осведомленность Фелтона показалась очень уж подозрительной.

– Как-то все навалилось сразу… Тот случай на вечеринке, потом музей… Теперь вот на преподавателя напали, – принялась загибать пальцы Натали. – И все это подряд. Очень странно.

Мне тоже так казалось.

– Может, в музее и правда замурован какой-то древний колдун? – со смешком предположила Стейси.

Ага. Колдун, его посох и еще парочка гримуаров до кучи…

– Да ну тебя, – махнула я рукой. У меня была бурная фантазия, но не настолько. – Да музей сгорел дотла лет тридцать назад. Его полностью перестраивать пришлось. Так что всех замурованных колдунов, если они были, уже давным-давно раскопали.

Как гласят университетские легенды, в тот год выпустился какой-то особо чокнутый алхимик, который во время выпускного решил в состоянии подпития еще раз повторить опыт, благодаря которому получил диплом о высшем образовании. Почему ему пришло в голову делать это рядом с музеем – тайна, покрытая мраком, но в результате ему якобы приходится по сей день выплачивать компенсацию родному учебному заведению.

Хель, продолжая помешивать что-то неизвестное в мультиварке, произнесла:

– Ну, оно, конечно, так… Но ведь строили-то все равно на старых фундаментах. У нас много чего горело, но восстанавливают все всегда на том же месте.

Хельга любила покопаться в истории, особенно в истории университета, поэтому ее слова под сомнение ставить никому и в голову не пришло.

Тут все призадумались.

– То есть если здание и переделывалось по двадцать раз, то подвалы могли сохраниться еще со стародавних времен? – озвучила общую мысль Стейси.

Хельга попробовала результат своего эксперимента, удовлетворенно хмыкнула и сказала:

– Ну, в целом да. Так что вот там как раз и может быть замурован труп древнего колдуна. Как-то так.

Я начала нервно хохотать первой, девчонки подключились следом. Хель неодобрительно вздохнула.

– Ну почему же именно колдун? – спросила я, немного успокоившись. – Может, там какая-то книжка спрятана со всеми тайнами мира?

Хельга вытащила из тумбочки тарелки и принялась накрывать стол на четверых. Я едва удерживалась от счастливых воплей, предвкушая поедание вкусной, но совершенно нездоровой пищи.

– Ну, потому что книга – это точно не так интересно.

О да, с этим не поспоришь.

После сытной трапезы (да, пища нездоровая, но после куриных грудок и прочей диетической прелести почему-то уминали за обе щеки все четверо) Натали предложила сходить к профессору Харрису. Основы демонологии нам год назад он читал, следовательно, причина навестить пострадавшего в лазарете как бы имелась. А любопытство мучило всех без исключения, как оказалось.

Уж у кого, у кого, а у меня даже мысли не возникло отказаться.

Собравшись наскоро, мы отправились к больному, чтобы, уже войдя в больничный корпус, услышать возмущенное шипение.

– Профессор, быть может, вы измените свое решение и сделаете, как я прошу?

Мы замерли на месте, изумленно переглядываясь.

Первой сообразила я, поманив остальных в сторону ниши, где можно было спрятаться и немного… подслушать. Потому что если уж Фелтон тут, в лазарете, да еще и разговаривает с кем-то таким тоном, то творится нечто интригующее.

Когда же Полозу ответили, у нас и вовсе глаза из орбит вылезли.

– Вы пытаетесь угрожать беззащитному калеке? – с долей иронии произнес… наш декан. – Ну как же, молодое дарование, талант в области боевой магии, который, кажется, поступил на некромантию, только чтобы эпатировать публику…

Уж узнать голос профессора Бхатия с его характерным акцентом труда не составило. Полоз и Бхатия говорят о чем-то… Тут точно можно было призадуматься. И Фелтон… Ну какой из него боевой маг? Я этих ребят видела, они его как минимум в полтора раза больше.

– Профессор, уж мне-то можете не рассказывать про собственную беззащитность, – протянул крайне невежливо некромант. – Это ведь вас вызывали на задержание той банды, захватившей аэропорт. Очевидцы говорили, что вас впору супергероем называть. Куда мне, недоучке, с моими скромными возможностями. И разве я прошу у вас слишком многого?

Черт… Как же жаль, что мы пропустили ту часть, где Полоз что-то просит…

У Стейси лисьи уши отросли от любопытства.

– Ваша наглость переходит все возможные границы, мистер Фелтон, – произнес декан с еле сдерживаемым возмущением. – И думаю, на этом наш разговор можно считать законченным, молодой человек.

Первым к выходу прошел профессор, причем на удивление быстро… И непонятно было, как еще после его трости дырки в полу не остались.

Следом прошел и Полоз, причем ссутулившись и засунув руки в карманы брюк, чего за ним раньше никогда не водилось. Король всегда сохранял королевскую осанку… Да и на лице у него было довольно-таки злобное выражение, вместо привычной снисходительности и пресыщенности. Какие метаморфозы… И всего-то за одни сутки!

Заговорить мы с подругами решились только спустя минут пять, когда стало ясно, что Полоз назад не явится.

– Что это было? – обалдело спросила Стейси. – Фелтон хамил преподавателю! Мы что, все еще спим?! Ущипните меня!

Я тут же выполнила просьбу оборотнихи.

– Эй, Эш, ну не так же сильно! – возмутилась она, потирая пострадавшую руку. – Ну, по крайней мере, точно не спим.

Ну, или спим, но слишком крепко…

– Что только ползучему гаду могло понадобиться от нашего декана? – тихо пробормотала Хельга. – Вряд ли у них так много общих дел…

Натали криво усмехнулась и заявила:

– Но диплома с отличием Полозу не видать как своих ушей. После такой выходки декан его точно на государственном экзамене завалит. И будет абсолютно прав.

С этим все были полностью согласны: не то чтобы наш декан отличался какой-то особенной мстительностью, но неподобающего отношения к себе не терпел и никому не спускал.

– Ладно, пошли уже к Харрису, – вздохнула Хельга. – Происходящее становится все более и более странным…

На том и порешили.

Профессор Харрис выглядел вполне бодро для жертвы нападения: все тот же цветущий, чуть полноватый мужчина, чья светлая шевелюра едва начала редеть. О нападении профессор не помнил ничего.

– Наверное, кто-то из студентов пошутил неудачно, – с неуверенной улыбкой сказал преподаватель, разводя руками. Повязка на левом запястье сразу привлекла мое внимание. – Ничего такого и не произошло. Завтра уже меня выпустят отсюда.

Что-то все-таки произошло… Потому что, уверяя нас в обыденности случившегося, профессор Харрис постоянно норовил отвести взгляд. Интересно почему?

– Я очень рад, что вы меня навестили. Хотя у меня сегодня так много посетителей, что даже странно… И профессор Бхатия, и мистер Фелтон…

То есть они оба зачем-то приходили к пострадавшему от чьей-то выходки преподавателю?

В общежитие мы возвращались в гробовом молчании, каждый размышлял над тем, что нам удалось разузнать.

– Фелтон и наш декан точно знают что-то о произошедшем, – подвела итог я. – И, кажется, нападение на профессора Харриса, происшествие в музее и беспорядок на вечеринке действительно как-то связаны.

С моими выводами подруги были полностью согласны.

– И не знаю, как насчет профессора Бхатия, – вздохнула Натали, – а Полоз вроде бы даже… паникует. Сам на себя не похож…

Хельга пожала плечами.

– Словно бы мы так уж хорошо знаем Фелтона…

Верно. Никому из нас не доводилось прежде общаться с Полозом. Не того круга, не того факультета… У нас не было ни одной причины, чтобы водить с ним знакомство, а для самого Фелтона я и мои подруги не существовали до той злосчастной вечеринки, которую я закончила в компании некромантов.

– Ладно, – вздохнула я. – Все равно нам ничего не добиться ни от Полоза, ни от декана Бхатия.

Тут подала голос Стейси, которая первым делом после возвращения полезла в Сеть.

– Девчонки, два дня назад было совершено нападение на министерство магического развития, – озадаченно произнесла она. – Список похищенного прессе не сообщили, но говорят, что украдено много…

Прозвучало все очень даже многозначительно.

– Ну и что? – пожала плечами Нат. – Нет, конечно, все это очень удручает, и я понятия не имею, куда смотрела наша доблестная полиция… Но…

Животное раздраженно рыкнула.

– Два дня назад! И вся чертовщина в универе началась после этого! Вам не кажется, что все связано?

Уж на что я любила все эти таинственные истории, и то посчитала, что все шито белыми нитками. Где министерство – и где наш университет? Небо и земля.

Но все-таки что такого могли скрывать в нашем музее?.. Может, порыться в библиотеке? Там же должны быть какие-то записи, которые касаются музея… Девочки идти уже никуда не хотели, так что пришлось топать в гордом одиночестве. Не очень весело, учитывая, что во время каникул библиотека больше всего напоминала склеп. Ни одной живой или мертвой души. Хорошо, хотя бы не заперли до начала следующего семестра…

Правда, к своему удивлению, побродив немного между полок, я услышала стук каблуков.

Ну и кому еще приспичило почитать в такое неподходящее время? Двинувшись на звук, я в конце концов столкнулась с Ребеккой Скотт и, бросив взгляд на корешки книг, поняла, что ее тоже интересовала история университета.

– Эшли? – удивилась она, заметив меня. – Что ты тут делаешь?

– А ты? – с иронией спросила я, подозревая, по какой именно причине Луна, признанная первая красавица университета, решила расширить свои знания.

Скотт неуверенно улыбнулась.

– Я… Хочу кое-то узнать, – произнесла она.

О да… И я даже подозревала, что именно.

– Интересуешься историей университета? – спросила я, косясь на полки с книгами.

Ребекка пожала плечами.

– Почему бы и нет? Все равно из кампуса нас не выпускают, так почему бы не обогатить себя знаниями? Лишними они точно не будут.

Ох, неспроста Ребекка Скотт пожелала почитать… Я уже готова была допрашивать ее по полной программе, но тут выяснилось, что почему-то библиотека стала самым популярным местом этого дня.

– Ребекка, душа моя, ты здесь? – окликнул Фелтон.

Девушка тяжело вздохнула и велела мне спрятаться и пробираться к выходу. Да я и сама предпочитала пока не отсвечивать и тут же скрылась за ближайшим стеллажом. Вот только уходить у меня не было ни малейшего желания.

– Да, сердце мое! – отозвалась Ребекка, убедившись, что меня не видно.

От этих нежностей у меня даже зубы заболели: слишком уж сладко.

Судя по шагам, к своей ненаглядной Фелтон не шел – бежал.

– Луна моя, я же просил тебя, – со вздохом мягко укорил девушку Полоз.

В этот момент мне ужасно не хватало попкорна и места в первом ряду, чтобы иметь возможность с максимальным комфортом наблюдать за разворачивающейся сценой.

– Просил. Но что это меняет, Кассиус? – тихо вздохнула Скотт. – Кажется, я уже высказывалась по этому поводу, не так ли?

– Ты знаешь, что твое упрямство превосходит только твоя красота?

В этот момент меня накрыло двумя прямо противоположными чувствами: с одной стороны, от сладости затошнило, с другой… я бы не возражала, если бы мне сказали что-то подобное. Ну, или хотя бы с похожей интонацией отвесили дежурный комплимент.

Но… Ребекка Скотт и правда редкостная красавица и истинная леди… С ней равняться – занятие изначально безнадежное.

– Льстец, – рассмеялась целительница, не скрывая удовольствия от слов Полоза. – Прошу, расскажи мне, что происходит. Ты никогда не волнуешься по пустякам, я же знаю.