Карина Финкель
Тропа
Глава 3. Стеклянные стены
Следующие дни я посвятила двум занятиям: бесцельным прогулкам по живописным горным тропам и бесконечному отмоканию в спа.
В отеле регулярно проводились мастер-классы для гостей, часто с эзотерическим уклоном. Можно было прийти на встречу с нумерологом, на тренировку по цигуну или урок макраме. Специалист по Таро, полная, расплывающаяся женщина в черном балахоне, сказала мне, что на текущий год у меня выпадает аркан Смерть.
– Это плохо? – невинно спросила я.
– Не обязательно, – она принялась утешать меня. – Смерть – это чаще всего про обновление, трансформацию…
После встречи с тарологом я отправилась в ресторан. Самочувствие было не очень: жуткий недосып. Одним из симптомов моего хронического ожидания была бессонница. Всю жизнь, с раннего детства, она меня мучает. Видимо, последствие моей проблемы с ожиданием: организм использовал любую возможность лишний раз помучиться своей главной болью. Когда уснуть все же удавалось, сон был поверхностный, будто я всегда начеку.
Я соблюдала все традиционные требования: в комнате темно, прохладно, тихо. Мне не помогали даже лекарства: проблема была не в теле. Я слышала, что если человек не может уснуть, то его терзает нечто, что важнее сна и что нужно обдумать прямо сейчас. Я была занята ожиданием. Маленькая девочка внутри меня не могла позволить себе расслабиться и пустить свой дозор на самотек. Что, если родители наконец придут, а она в этот момент будет спать и все пропустит – и они снова уйдут?
Царапины паутиной оплетали окно ресторана, изрядно покоцанное за годы службы. Пустое блюдо со скелетами рыбок-барабулек – самое популярное здесь блюдо – уже унесли. Я потягивала травяной чай, наслаждаясь видом на горы и все глубже погружаясь в мысли.
Что же в моей жизни пошло не так? Итак, рассказываю.
Дело не только в грустном детстве, конечно.
Дело в стеклянных стенах. Почти таких же, как окно, разделяющее сейчас меня и горы.
Стеклянные стены окружают меня со всех сторон. Куда бы я ни ткнулась, в какую бы сторону ни пошла, пройдя лишь несколько шагов, всюду я натыкаюсь на них. Семья, работа, любовь… Во всех сферах жизни.
Я шла в сторону карьеры.
Работать в достойном издании, писать книги, ездить в командировки в Санкт-Петербург и Париж и, самое главное, чтобы мои тексты читались и были нужны. Пусть не меняли чьи-то жизни, но хотя бы кому-то были нужны. Общаться с интересными людьми, посещать разные места.
Меня встречала стена.
Единственная работа, куда мне удалось устроиться, – копирайтер в компании, которая производит торты. Меня тошнит буквально от всего: от самих тортов, от уродливых текстов, от своего хромого стола. Но куда деваться? В одной конторе мне предложили писать продающие тексты про мебель, в другом – про сумки. Для большего я миру была неинтересна.
Когда я писала текст для очередного торта, в голове стоял туман. Из него я вылавливала очередные унылые слова. Мне было противно от самой себя и своей судьбы.
Разве я многого хотела – классную любимую работу?
Но стеклянная стена не пускала меня. Собеседования из раза в раз заканчивались ничем. Попытка начать блог не зашла, несмотря на рекламу и курсы по блогингу. Мои книги не нравились издательствам, да и мне самой, если честно. В них не было огня, и я бросила их писать.
Я шла в сторону отношений и семьи.
Я хотела любимого мужчину – не рок-звезду или олигарха, а просто своего родного мужчину. Детей от него. Совместные отпуска, поездки на выходные в соседний город, прогулки в осеннем лесу.
Разве я многого хотела?
Но и тут меня встретила стеклянная стена.
Никто так и не полюбил мои веснушки на плечах и зеленые глаза. Для всех они остались обычными. Ни для кого не выделялись. Бессмысленные отношения с мужчинами, которые не хотели со мной съезжаться, ездить в отпуска, не говоря уже о женитьбе и детях. Все эти мужчины – всего их было трое – сразу после наших отношений женились. У них все хорошо. Еще среди моих поклонников были женатые и просто какие-то придурки.
Я ждала того самого человека, потом уже хоть какого. Потом ждать я перестала.
Я шла в сторону денег.
Я хотела хотя бы денег, раз уж столького лишена, и была готова для этого впахивать. Но – стеклянный потолок: деньги не приходили, сгорали, утекали сквозь пальцы. Их количество не поднималось выше определенного уровня. Инвестиции, вклады – все это не помогало: магическим образом деньги держались на одном, очень невысоком, уровне. Остальное утекало.
Как видите, я полная неудачница.
Я сидела в маленьком стеклянном кубе, билась о стены и не могла выбраться. За стеклянными стенами цвели сады и происходили чудеса. За стеклянными стенами люди веселились, встречали любимых, писали картины, достигали целей.
В самолете я видела женщину с мужем и ребенком. Мне показалось, что она их ненавидит. Весь полет она пилила мужа (он выбрал курицу, а не более полезную рыбу, а также не той стороной поставил рюкзак на багажную полку), орала на ребенка (не давала ему играть в телефон и не придумала альтернативного времяпрепровождения, хотя играла весь полет сама). Она выглядела ужасной женой и матерью. Так почему у нее есть, а у меня нет?
Я и раньше задавалась этим вопросом при виде людей, у которых получилось. Сотрудники, которые выполняют работу кое-как, но сохраняют должность и получают деньги. Люди, которым плевать на деньги и на которых они буквально сыплются отовсюду. Жены, которые оскорбляют мужей и изменяют, но их все равно любят. Чем я-то хуже?
По правде говоря, большинство людей живет кое-как. Я много где работала и могу сказать: даже на самых крутых постах встречаются случайные люди, которые делают свое дело плохо и ни на что не способны. Некоторые из них работают так годами и растут по службе. Это не значит, что если вы такой же, то все будет хорошо. Это значит, что бывает по-разному. К сожалению, пахота и трудолюбие не обязательно приведут к успеху и счастью. Так устроена жизнь. Возможно, получится как раз у того, кто ничего не делает и лежит на диване. Почему? Может, просто так, может, есть причины: например, его прародители наработали хорошую карму, или он просто везунчик, или звезды так встали, или еще что-то.
Хотя бы час в день уделять чему-то – и будешь двигаться вперед. Терпение и труд все перетрут…
Какая же все это херня.
Много лет я верила и ждала, но ничего так и не случилось. Просто не случилось. Вот вам страшная правда жизни: иногда мечты не сбываются. Даже если вы сделали все, что могли (и чуть больше). Даже если вы много трудились и искали способы. Даже если вы все сделали правильно. Даже если вы проработали все на свете с психотерапевтом. Даже если вы визуализировали и составляли карты желаний.
Только попробуйте сказать мне, что, вероятно, надо что-то с этим делать или что я сделала недостаточно. Только попробуйте.
Давайте я перечислю, что сделала.
У меня два высших образования в хороших университетах плюс курсы повышения квалификации. Я участвовала в 16 стажировках и конкурсах. Побеждали всегда другие. Кстати, курсы я проходила и по отношениям. Я прошла уйму обучений – как по софт скиллс, так и по твердым навыкам. Я училась коммуникации, имиджу, ораторскому мастерству, психологии, умению решать конфликты, повышала навыки работы с текстом. Я научилась всему на свете. Я думала сменить направление и попыталась уйти в айти-сферу, в дизайн, отучилась, делала разные проекты, но все это ни к чему не привело.
Я расширяла круг общения, ходила по собеседованиям, нарабатывала связи, просила о помощи знакомых и помогала сама. Я стала круче и интереснее выглядеть, научилась общаться. Ходила на свидания, вливалась в тусовки, занималась спортом, находила хобби, где можно было знакомиться. Результат был нулевой. Моя жизнь никак не изменилась.
Скажете, так не бывает? Подождите, это еще не все.
Я опробовала разные стратегии жизни.
Жила по режиму, правильно питалась, занималась спортом. Забивала на ЗОЖ, ходила по барам, на утро ехала в офис с пересохшим ртом и тяжелой головой. Закрывалась от людей и концентрировалась на себе. Открывалась людям и нарабатывала связи. Ставила цели на год-три-пять, делала карты желаний, потом жила годами без целей, как пойдет. На несколько лет ударилась в религию. Каждую субботу – на службу в церковь. Вера не помогла мне разбить стены, и я отошла от религии. Несколько лет ходила к шаманам, гадалкам, энерготерапевтам, психологам, коучам. Они не помогли.
Самое страшное было в том, что никто из них не видел проблем. Восемь лет я ходила к психотерапевтам. Одна – тетушка, похожая на мать или бабушку. Другая – молодая и резкая. Еще один – рассудительный пятидесятилетний мужчина. За это время я не получила ровным счетом ничего. Никаких дивидендов от судьбы за старательные раскопки своей души. Внутри я изменилась, но стены никуда не делись.
Коуч вдохновил меня, помог скорректировать цели и наметить стратегию – не помогло (он сказал, что в истории его карьеры это первый случай, и вернул мне все деньги). Шаман вел меня год, изобретал ритуалы, я делала странные вещи – носить в кармане синюю нить, печь блины роду или жечь свечи в полнолуние. Это мне не помогло. Не помогли астрологи и гадалки. Они видели, что должно что-то случиться, но оно не случалось. Не помогли энергопрактики. Они не видели каких-то глобальных проблем с моими аурой и энергией.
Да и я сама, если честно, не видела проблем. Я долго искала, исследовала себя и пришла к выводу: каких-то глобальных недостатков во мне нет. Я нормальный человек с опытом, умениями, талантами. Я вполне могла бы занимать хорошие должности, но меня на них не брали. Я была нормальной девушкой, которую вполне можно было полюбить. Но меня не любили. Могла бы растить детей – но у меня не было детей. Могла бы зарабатывать и тратить деньги, но у меня не было денег.
Все это ничего не изменило, не сделало меня счастливой. Как будто я разрабатывала стратегии для двумерного мира, а мне надо было жить в трехмерном. Как будто я училась ездить на велосипеде, хотя мечтала летать. Обрабатывала одну линию судьбы, в то время как мне нужна совсем другая и я нужна этому миру другой. Но что это за линия – и что за другая я – неизвестно.
Я пыталась разнообразить свою жизнь. Записалась на танцы. Пыхтела, старалась, учила связки и движения, но все было без толку. Вообще-то я не имела ни склонности, ни желания к танцам. Просто не знала, чем еще заняться. Попробовала баскетбол, разведение цветов, вязание, клубы по интересам. Проходила курсы и обучения. Учеба, психотерапия, хобби – все это превратилось в невроз, призванный вытащить меня из самой себя.
Я сутками сидела на сайтах по поиску работы и листала анкеты мужчин в приложениях для знакомств. Ходила на собеседования и свидания как на работу. Прикладывала усилия. Отпускала ситуацию и расслаблялась. Работала над своим состоянием. Я перепробовала все.
Я никогда просто так не сдавалась. Я сделала все, слышите? Все. Годы усилий – неужели этого мало? Уж какие-то результаты должны быть?
Но вселенная установила для меня стеклянный потолок на все. Стоит ли объяснять, о чем я думаю, когда смотрю с каждого высокого моста и этажа вниз?
Мне очень хотелось, чтобы кто-то вытащил меня отсюда. Не просто из офиса или квартиры, но из этой жизни в другую. Этого не случалось.
Я могла бы стать хорошей женой и матерью. Я бы не запрещала своим детям играть в самолете. Я бы не мучала своего мужчину нервотрепками по поводу разбросанных носков. Я могла бы с утра до ночи ударно и с кайфом работать.
Фрустрация истощает человека. Можно выдержать провал одной сферы, но не всех. Не всех! Нельзя так поступать с людьми. Вселенная, слышишь? Хотя да, о чем это я… Конечно же, нет.
Задержите дыхание. Серьезно, сделайте это, прямо сейчас. 10 секунд. 30 секунд. Почувствуйте, как хочется вдохнуть. Как нарастает тревога. Как тело начинает врубать сирену. Как вам уже наплевать на текст, на то, что происходит вокруг, на все на свете – лишь бы вдохнуть.
Я задержала дыхание много лет назад, когда только начала пытаться чего-то достичь. Все эти годы вокруг нет воздуха, чтобы я могла сделать вдох.
Теперь понимаете?
Раньше я была дерзкой и веселой. Раньше я думала, что, если что-то делать, обязательно что-то получится. Мир выбил это из меня.
Конечно, можно было бы надеяться дальше, дальше стараться. Но мне надоело. Желание порождает страдание. Мне не нравится эта игра. Эти вечные морковки на веревках перед осликами.
Проводя по часу каждые утро и вечер в метро среди манекенов-зомби, я чувствовала, как что-то во мне понемногу гаснет и умирает. Я смотрела на их лица, и мне становилось страшно. Неужели мое лицо такое же? А оно таким и было, без всяких сомнений.
Встать рано утром – умыться – закинуть в себя кофе с бутербродом – одеться – дойти от дома до метро – проехать по красной ветке от Коммунарки до Преображенской площади – дойти от метро до работы – сидеть в офисе – поесть в офисной столовке – сидеть в офисе – проделать весь путь обратно.
Дома я ела. Еда превратилась в развлечение. Я смотрела сериалы и играла в игры. Иногда читала. Бесконечно проходила какие-то курсы и вебинары, ходила на консультации, призванные улучшить мою жизнь (но не менявшие ничего).
И все.
И так каждый день. Много лет.
Меня не покидала тревожная мысль: что, если на самом деле все так живут? Что, если вот эта скука смертная и есть жизнь? Но в это я верить не хотела.
Чудес не бывает, любила говорить бабушка. Я не верила ей. Всей своей жизнью я пыталась доказать, что это не так. Это у меня тоже не получилось.
Я думала: то, что мешает мне, вот-вот выйдет на свет, проявится и отстанет – тогда стекло сразу растворится и все станет в порядке. Но мне ничего не мешало, кроме самих чертовых стен.
Я хотела проснуться от тяжелого сна, но он не заканчивался.
В какой-то момент я перестала понимать – жива или нет. Существую я или нет.
Вселенная и боги забыли обо мне. Я была настолько незаметной, что не попадала в поле их зрения, и они попросту забыли отсыпать мне событий. Или, как и родители, считали, что мне и так нормально. Должно быть, они не услышали моих молитв и решили, что я ничего не прошу.
Документ моей жизни свалился со стола в небесной канцелярии и куда-то завалился. Да, там, возможно, было много чего написано: в 21 год – удачная стажировка, в 22 – крутая должность, в 23 года – встреча с любимым мужчиной… Но бумажка завалилась между столом и стеной, да так и осталась там лежать. Мало, что ли, дел у небесной канцелярии, за всем не уследишь.
Тектонические плиты моей жизни не двигались, все планомерно зарастало плесенью. Я ждала. Просила и ждала. Что-то делала и ждала. Ничего не менялось.
Впервые я поняла, что с моей жизнью что-то не так, два года назад. Тогда мне исполнилось 27 лет.
Передо мной вдруг раскрылась истина. Первое: жизнь действительно идет вперед. Через год мне будет 28, через 10 лет – 37 лет. Я буду взрослеть, стареть, а потом умру. Все это всерьез. Умрет не кто-то, не герой книги – умру лично я. Это было неприятно и возмутительно. Ну и тревожно.
Второе: моя жизнь скучна, не нравится мне, и я ничего не могу с этим поделать. Ни одно мое действие не вызывает изменений в реальности.
При этом второе не облегчало первое. Терять жизнь страшно, даже если она так себе.
В детстве у меня было четкое представление о том, как должна сложиться моя жизнь. Оно было на удивление адекватным и взрослым. К своим годам я должна была: построить карьеру в журналистике, достигнуть своих высот, а потом уволиться и писать книги. Я планировала выйти замуж и родить ребенка. У меня должны были быть красивая квартира, уютная дача и машина.
Должно быть, этот план заложила душа перед рождением – настолько четким он был и настолько мучительно я проживала отсутствие всего этого. Иначе не знаю, откуда оно возникло.
Что из этого у меня есть?
Ничего.
Как так получилось?
Не знаю. Честно, я не понимаю.
Понятно, когда человек ничего не делает и ничего не получается. Это честно. Это нормально. Человек филонит на работе, считает, что не обязан учиться после университета, на работе сидит в соцсетях – и ничего не добивается. Это правильно, так и должно быть.
Человек скандалит со всеми, кого угораздило влипнуть с ним в отношения, не заботится, изменяет, ужасно выглядит – и у него не складывается личная жизнь. Это честно.
Но когда человек старается изо всех сил, а ничего не получается – вот это ни черта не честно.
Страшный секрет жизни: можно сделать все, но не получить ничего.
Отчасти дело в восприятии: счастливый человек может просто есть бутерброд с сыром и быть счастливым. Ему будет тепло, вкусно и комфортно. Несчастный ест бутерброд и несчастен. Бутерброд с сыром для него – напоминание, что отсутствует любимый человек, который приготовит завтрак, или что нет денег на авокадо.
Да, да, конечно, надо сосредоточиться на том, что есть, а не на том, чего нет. Надо быть благодарной, завести дневник благодарности, прописывать там все хорошее, что было за день. Солнышко тепло светило, у меня есть крыша над головой… Но нет, нет, нет, не могу я так.
Скажете – депрессия? Скажете – психиатр, таблетки? Вот, посмотрите. Вот одни, в желтой тубе, вот другие – в коричневом пузырьке. Я ем их, как конфеты. Пятый год, с отслеживанием динамики, со сменой препарата при необходимости. Либо это не депрессия, либо причина не в недостатке микроскопических веществ в моем организме.
Прижавшись к сжимающимся стеклянным стенам, я ждала. Ждала поезда, ждала обеда, ждала конца рабочего дня, ждала, когда вернусь домой, ждала ночи и сна, даже во сне, казалось, ждала утра, а потом все сначала. Кроме маленьких ожиданий были и большие: я ждала, когда встречу любовь, ждала, когда найду нормальную работу, ждала, ждала, ждала.
Плотная пелена ожидания закрыла от меня жизнь. Хотя она так мне не нравилась, что я сама была готова прикрыть ее чем угодно, лишь бы не видеть. Будущее представлялось полным чудес, раем, но дорога до него измучила меня, а цели я так и не достигла.
Я ждала.
Шли месяцы. Шли годы.
Проходила жизнь, а мое прекрасное светлое будущее все никак не наступало.
Глава 4. Офисы и шеи
Знаете, что самое страшное в обычном офисе?
Шеи. Обычные человеческие шеи. От бесконечного ежедневного сидения за компьютером спина горбится, а шея уродуется, изгибается и укорачивается. Голова выдвигается вперед, словно упираясь во что-то лбом. Позвоночник одолевают кифозы, сколиозы, и, конечно, остеохондроз – выдуманное название для спины несчастного человека.
Не знаю, как другие офисы, но наш был полон несчастных людей. Я ходила по нему и видела эти страшные деформированные шеи, они буквально притягивали мой взгляд. Люди сидели, изуродованные, но не замечали этого. Вели себя, как будто все в порядке.
Красивые шеи напоминали мне тонких ловких змей. Уродливые – змей мертвых и больных. Чьи-то шеи деформировались медленнее, чьи-то быстрее. Кому-то удавалось противостоять времени, выиграть немного в этой незаметной для них борьбе. Кого-то ломало сразу.
Со временем в коллегах я стала видеть только шеи и отличала их по ним. Шеи подходили ко мне, шеи давали мне задания и просили о чем-то. Шеи здоровались со мной по утрам. Моя шея тем временем укорачивалась и готовилась увесить себя кольцами Венеры.
Среди офисных шей были наиболее интересные экспонаты. Одна девушка, сидя за компьютером, выгибалась вперед, будто прижимаясь лицом к невидимому стеклу, чтобы что-то разглядеть. Ее лицо расплющивалось об это стекло. Щеки стекли вниз, нос размазался. С каждым днем шея съеживалась все больше. Я тайно сфотографировала ее, чтобы сравнить через год. Наблюдая ее изменения, я видела свое будущее. Наверное, моя шея была еще хуже, ведь в свою стену я уперлась сильнее остальных.
Еще один экспонат: мужчина лет 50. Шеи у него уже почти не было, зато было два горба – обычный и вдовий.
Люди ежедневно горбились и уродовали свое тело. Мало кто занимался спортом. Я уже не занималась, сдалась и не пыталась ничего отсрочить: просто с ужасом катилась вниз. Мне не везло в том, что я это видела. Остальные-то не замечали, что с ними происходит нечто поистине чудовищное.
Шеи стали моей идеей фикс. Я видела их повсюду, и каждая шея подтверждала: моя жизнь ужасна. Каждый день я смотрела в зеркало, изучая и анализируя свою шею. Постепенно она искривлялась вслед за окружающими. Чуть короче сзади, чуть выдвигает голову вперед. Каждый день на одну сотую процента кривее. Каждый день на доли миллиметра. Я нашла в интернете гимнастику для шеи, делала ее, но не помогало. Еще бы, на уродование я трачу целый день, очевидно, гимнастика должна длиться не меньше. Если ты ломаешь что-то каждый день с 10:00 до 19:00, потом чинишь 10 минут, а потом снова ломаешь, какой будет результат?
Каждый день я приходила в офис, садилась за стол в кабинете на пятерых и начинала писать эти проклятые продающие SMM-тексты про торты. У нас было пять сайтов для продажи тортов. Везде нужны были разные тексты, в каждом – одинаковые ключевые слова (те, которые потенциальный покупатель торта может вбить в поисковик). «Купить торт Москва», «торт на детский праздник недорого», в таком духе. Их нужно было вставлять в текст не менее трех раз, строго в таком виде, без склонений и изменений. Поэтому приходилось выдумывать опусы в духе: «Если у вас намечается торжество, не забудьте купить торт. Москва (заметили, как я вставила нужные три слова?) может похвастаться огромным количеством кондитерских, но наша – особенная». (Это было не так, если только особенная по отстойному качеству.)
Слова и тексты были уютной каморкой, понятной и принимающей, но торты… Моя писательская мышца была изуродована тортами – казалось, что бы я ни писала, получатся все те же рекламные тексты про торты.
Иногда приходилось писать фейковые отзывы. Зная, какие они у нас дурацкие, я писала: «Торт и пирожные чудесные! Внешний вид потряс маму до слез, она была в восторге! Торт спас день рождения нашего Васеньки! Мастерство ваших кондитеров находится на самом высоком уровне! Благодаря торту праздник вышел превосходным! Спасибо, мы обязательно вернемся!».
Наши торты выглядели гораздо проще, чем обещали фотографии, а фигурки были сделаны кое-как. Кондитерам было невдомек, что, если клиент заказал фигурку персонажа из мультфильма, ему нужен конкретный персонаж, а не любой и примерно похожий. Они, наши кондитеры, вероятно, были простыми людьми, считавшими, что торт – он и в Африке торт, а выпендриваться с изображением смысла нет – все равно съедят. Фактически мы обманывали покупателей. Я думала: неужели руководство не может отправить кондитеров на повышение квалификации или нанять новых? Неужели им самим нормально, что они из раза в раз разочаровывают людей, после чего те уже не вернутся?
На корпоративах мы ели наши торты. Толстый слой мастики, от которого меня подташнивало, кривые фигурки. Приторная масса с кучей сахара.
На самом деле я ненавижу торты. Кто вообще любит эту жирную тяжелую массу сахара, под которой спрятаны толстенные кексы и приторный крем? Кто они, кто эти люди? Сладкие горы жира – это же отвратительно. Никогда этого не понимала. Вкусно съесть несколько конфет, а утонуть в жирном взрыве углеводов – нет. Я могла бы быть антикопирайтером тортов. Торты: удовольствия ноль, зато много жира на ляжках, а после праздника вас будет подташнивать!
Скучный серый стол, слегка обглоданный временем, и стул на колесиках. Скучающе гудит вентиляция. Я сижу у стенки – считается, что у меня уютное место. В кабинете нас трое.
На рабочем столе скопились бумажные стаканы из-под кофе. Впрочем, кого я обманываю, эти стаканы пластиковые и будут разлагаться на свалке вечность. Мне ничего не нравилось в этой проклятой работе, кроме как приходить утром с кофе и выходить в обед за кофе. Поэтому стаканы – мои сообщники, моя группа поддержки – тут и толпятся. Еще на столе стояла кружка из тех, которые нам дарила компания на Новый год. С нарисованным тортом, конечно. Валялся плюшевый торт – тоже корпоративный подарок.
Не слишком похоже на детскую мечту.
Иногда на меня накатывал беспричинный ужас. Мертвая жизнь офиса душила меня. Я стала пузырем, заполненным раздражением. Кольни этот пузырь – и польются слезы.
Офисная жизнь представлялась мне рудиментом эпохи. Люди, которые занимаются ничем, и им платят за то, что они сидят в офисе. Спасение для тех, кто не знает, куда девать годы жизни на земле, дарованные им вселенной. В офисе мы были не ничтожествами, а менеджерами и специалистами.
Должно же быть что-то еще. Жизнь не может быть скучной рутиной между рождением и смертью.
На фоне моей бестолковой жизни накалялась обстановка в мире. Все со всеми воевали. Германия с Исландией, Аргентина с Японией. Мир горел, а мы делали вид, что все нормально.
От бесплодной, лишенной смысла и тусклой жизни устаешь гораздо сильнее, чем от жизни беспокойной, но наполненной смыслом. Особенно я уставала, когда на работе совсем нечего было делать. Днем я сидела в офисе, читая с монитора книги, новости про очередной катаклизм или войну, проходя очередной курс или листая соцсети. Вечерами приходила домой обессиленная, будто встала в 5 утра и весь день таскала камни. Сил не было настолько, что, поужинав бутербродом (тем самым, который не приготовил любимый человек) и сладким чаем, я забиралась в постель и продолжала бессмысленно сидеть в интернете, как и весь день. В эти моменты я прямо-таки физически ощущала, как моя жизнь проходит мимо.
Впереди миражом сияла будущая жизнь. Вот-вот она придет, и тогда я начну жить осмысленно, красиво. А этот отрезок времени нужно только продержаться…
Но этот отрезок времени и был моей жизнью. И она не менялась.
Однажды я попыталась поделиться переживаниями с коллегой: мне надо было понять, что с этим делать. Она ничего не поняла. Конечно, она сидит в соцсетях вечерами, а почему она должна что-то делать? «Что-то делает» она на работе, а дома она хочет отдыхать. Когда я спросила ее, не кажется ли ей, что мы тратим жизнь впустую, она очень странно посмотрела на меня. В этот момент стало ясно, что мы разные люди. После этого разговора мы перестали общаться.
Смотря на коллег, я видела людей, которые особо не чувствовали себя и окружающий мир, мало во что верили, утратили надежды и чаяния. Это пугало. Но пугало почему-то только меня, а им было нормально – или они притворялись? Иногда я думала, что они счастливее меня, потому что не видят, как скучна и пуста такая жизнь, а я вижу и мучаюсь. Но что, если они счастливы? Может, они мудрее меня, и для счастья им нужно только терпимая работа, хоть какие-то деньги, муж, который не особо пьет и даже не бьет, да чашка чая с подружками на выходных?
Лучше бы я не понимала ничего, как и они.
Днем я работала на нелюбимой работе, вечером моя жизнь бессмысленно тлела в интернете, а ночью, перед сном, меня окутывала страшная пустота. В эти моменты я начинала ценить работу и интернет, ведь они спасали меня от пустоты. Я висела над пропастью, и бездна молча смотрела на меня. Что это, если не пытка?
Однажды я разбила чашку с нарисованным тортом.
Однажды, оставшись одна в кабинете, я проколола кожу на руке ножницами и смотрела, как течет кровь, чтобы почувствовать хоть что-то. Чтобы мир вокруг снова стал реальным. Коллегам сказала, что случайно порезалась.
Как-то в парке я наткнулась на ларек с сахарной ватой. Там работала уже немолодая женщина, для которой, очевидно, продавать сахарную вату в парке за копеечную зарплату не могло быть пределом мечтаний. Но она буквально наслаждалась работой. Когда подходили покупатели, она ласково общалась с ними. Если рядом оказывались маленькие дети, она сюсюкала с ними и развлекала. Я долго наблюдала за этой женщиной издали. Когда покупатели разошлись, она стала делать заготовки ваты, которые продаст следующим сладкоежкам. Она трудилась с любовью, и, кажется, ей было просто в радость наматывать вату на палочку, смешивать вкусы, изобретать разные цвета. Если при покупателях она могла притворяться, то наедине с собой расслабилась бы – меня она точно не замечала. Улыбка слетела бы с ее лица, она тяжело посмотрела бы вдаль, думая о том, как жестокая судьба привела ее в эту точку, где она простая продавщица. Но этого не случалось.
Я еще несколько раз приходила в парк, однажды купила у нее вату. Она была так же спокойна и радостна. Мне хотелось заговорить с ней и спросить, как ей удается быть такой. Искусство, недоступное мне. Я не спросила. Отошла к фонтану и ела вату, пока в ней не запутались две осы – пришлось выкинуть.
Подобно Сизифу, каждый день я вкатывала огромный невкусный торт своей жизни на вершину горы, наблюдала, как он катится вниз, собирая по пути всю грязь, и снова катила его наверх. Я с ужасом представляла себе будущую жизнь. То же плюс старение. То же плюс чудовищная изуродованная шея.
Самый подлый вариант несчастья: когда объективно никаких мучений нет, но человек все равно несчастен.
Иногда закрадывалось подозрение: что, если все эти «нормальные» люди, у которых все получилось, тоже не без изъяна? Что, если каждый человек на свете о чем-то страдает и хочет совсем не того, что имеет? Может, даже моя сестра в глубине души мечтает, чтобы ее оставили в покое родители, боится остаться наедине со своей пустотой и забивает пространство и время людьми, которые на самом деле не нужны ей, а блог и курс помогают ей чувствовать себя нужной и значимой, но не делают ее такой на самом деле?
Что, если в каждом человеке есть дыра, маленькая темная пещера, полная боли и обид, несбывшихся ожиданий и надежд, невстреченных людей, нерожденных детей, неслучившихся проектов, неснятых фильмов, ненаписанных книг? Что, если каждый человек живет, изо дня в день отравляемый гниением всего этого в пещере? Может, это и есть истинная причина старения и смертей, а так человек бессмертен?
В жизни человека должно быть что-то большое и важное. Или много маленького, пусть и менее важного. В моей не было ничего, я дрейфовала в вакууме, сама будучи абсолютно пустой. Мне хотелось, чтобы снаружи появилось нечто весомое, чья гравитация притягивала бы и удерживала меня, или хотя бы привязать себя к чему-то канатом, и так сойдет. Но, кажется, проблема в том, что должно быть что-то весомое и во мне. Гравитация не работает с невесомыми сущностями. Не было ничего весомого во мне, не было вокруг меня. Хотелось обязанностей, ценностей, важного, значимого, что притягивало бы меня к земле. Драма жизни: кто-то не привязан к земле и неустойчив, кто-то насмерть и накрепко привязан и хочет вырваться.
