Карина Дунаева
Порог мечты. Книга 1. Когда Папа Мешает жить
Глава 16
– Я скучал по тебе, – прошептал Игорь Елизавете перед сном, – сегодня и все эти годы.
Отчасти это было правдой. Спать той ночью они легли много позже.
Отпуск подошёл к концу. Утром четвёртого дня Игорь отбросил церемонии и предложил:
– Лиза, давай снова поженимся.
Они ещё нежились в постели. Игорь был так счастлив, окрылён свежей идеей, гениальным решением.
А Елизавета долго молчала, прежде чем ответить.
– Игорь, ты меня бросил, и я поначалу винила себя – всё делала не так, не следила за своей внешностью, недостаточно внимания уделяла тебе. – Елизавета говорила это в потолок, не глядя на Игоря. – Потом я стала винить тебя – ведь ты оставил меня наедине с нашими общими проблемами. Дашина учёба, репетиторы, переходный возраст. Мне пришлось крутиться, выживать. Всё в прошлом. Сейчас я наслаждаюсь каждым днём. Мне совершенно незачем снова выходить замуж. – Она повернула голову и заглянула в его глаза. – Я никого не виню. Я свободна. Ты освободил меня, когда мы развелись.
Игорь отчаянно искал, за что зацепиться.
– Я помогу тебе с Дашкой.
У Елизаветы его самонадеянность вызвала лишь улыбку.
– Ей девятнадцать. Скоро она будет нам помогать. И делать свои ошибки.
– Не похоже, что скоро. Даша могла бы познакомиться с кем-нибудь на отдыхе, – завёл Игорь свою песню, – но всё время таскается с нами.
Его интонации напоминали то пренебрежение восемнадцать лет назад, когда дочь мешала ему.
– Как ни странно, главный мужчина в её жизни – ты. Ещё одна причина нам не быть вместе. Пусть дочь дольше не разочаруется.
– А ты, стало быть, разочарована во мне?
Игорь слишком хорошо помнил, как, несколько минут назад, Елизавета билась в его объятиях и умоляла не останавливаться.
Елизавета тоже это помнила. Ей было нелегко.
– Но ты будешь приезжать ко мне? – он торговался, получив отказ.
Как это на него не похоже! Так необычно видеть его растерянность.
– Мы провели четыре дня как семья, как ты и хотел, – напомнила Елизавета. – Всё. На большее не договаривались.
Игорь не видел проблемы:
– Так давай договоримся.
– Мы не договоримся. – Елизавета села на постели и начала одеваться.
Игорь подскочил к ней, обхватил за плечи, крепко прижал к себе.
Вдруг вспомнил сцену из прошлого. Когда он два дня не был дома, и пришёл собрать вещи. Хотел незаметно, пока Лиза на работе. Но Дашка приболела, и Лиза осталась с ней. Дашка спала в соседней комнате, а Лиза вышла встретить. Фиолетовый халат, шершавые пятки и искра надежды в заплаканных глазах.
«Я ни о чём не спрашиваю, я рада, что ты вернулся».
Игорь подошёл к шкафу, открыл дверцу. – «Прости».
Виновато опустил глаза, увидел жёлтые пятки и отвёл взгляд.
«Лиза, давай договоримся, – сказал Игорь, – я буду приходить раз в неделю и забирать у тебя Дашу. Ты сможешь отдохнуть. Приведёшь себя в порядок».
«Мы не договоримся – сквозь слёзы ответила она, – я не хочу разводиться».
Прошло двенадцать лет. Сейчас её пятки были безупречно гладкими, розового оттенка. И она не плакала оттого, что предстояла разлука. Совсем наоборот, это Игорь готов был разрыдаться.
– Я понял, – Игорь не мог смириться, – ты показала, как было тяжело тебе, когда мы развелись. Хотела, чтобы я мучился. Тебе удалось.
Елизавета недоумённо хмыкнула.
– Я не хочу замуж. Просто не хочу замуж, – она вырвалась из объятий. Собрала одежду, стала одеваться.
Он слез с кровати, подошёл.
– Но ты будешь приезжать ко мне.
Елизавета не ответила.
А Игорь не нашёл убедительных слов.
Тогда он молча решил, что заберёт к себе Дашу.
Подошёл к шкафу, открыл дверцу. Достал чемодан и стал, как и тогда, складывать вещи.
Только Елизавета в этот раз лишь бросила равнодушный взгляд.
В самолёте на обратном пути Игорь ещё был полон оптимизма.
– Отличные выходные, – пока самолёт не взлетел, казалось, что это ещё не конец, – почему мы раньше никогда не отдыхали на море?
Елизавета пристегнула ремень.
– Потому что ты оставался вечно на дежурстве в своей больнице, и при этом денег не было.
Игорь тоже пристегнулся. Щелчок был как выстрел.
А тишина после не оставляла надежд.
Перед взлётом, перед тем, как перевести телефон в режим полёта, Елизавета позвонила Сергею. Говорила трогательные и нежные слова, справлялась о здоровье, обещала скорую встречу.
«Завтра будем лечить твою ногу вместе».
Елизавета не стала в этот раз просить Дашу поменяться местами. Игорь сидел рядом. Он слышал весь разговор. Усилия четырех дней напрасны, счастье тает за бортом. Игорь как-то забыл, что поездка изначально затевалась ради Даши.
– Ты приедешь ко мне на новогодние каникулы? – спросил Игорь у дочери, когда самолёт набрал высоту.
Даша вопросительно посмотрела на маму.
– Тебе решать, – безразличным тоном проговорила Елизавета, глядя на облака. За миниатюрным стеклом иллюминатора царила ледяная бездна. И никакого просвета, лишь самолёту облака не мешали следовать выверенным курсом.
II
Глава 17
В этом году в Пороге выдался снежный декабрь. Ноябрь был на удивление тёплым, а в первый день зимы – бац – вывалила месячная норма осадков. Пушистый снег сыпал две недели, ваял на улице предновогоднюю сказку.
Хозяин фотоателье, фотограф и кассир создавали уют и атмосферу праздника на работе.
Рядом с камином поставили ёлочку, и уже наполовину украсили её. Фотограф Саша энергичным, размашистым жестом водрузил на белую полку новогодний подсвечник. Пришлось немного подвинуть перекидной календарь. Дата на странице удивила Сашу.
– Пятнадцатое декабря! Две недели до нового года, – он повернулся к Юле, – ровно два месяца, с того дня, как ты впервые отказалась выйти за меня замуж.
Кассир Юля, молодящаяся женщина в юбке подросткового фасона, недовольно фыркнула. Порылась в коробке, выбрала шар и повесила его на ёлку.
Они оба знали, что идея с замужеством глупая. Саша младше Юли на десяток лет, если быть точнее, то на девять – ему двадцать пять, ей тридцать четыре. Саша хотел спасти Юлю от безнадёжной связи с женатым мужчиной. И от вторых отношений, с ревнивым агрессором. Юле спасение было не нужно. А вот утешение – да. И Юля охотно пользовалась Сашиной добротой, благо он был молодым парнем приятной наружности.
Саша напевал вполголоса: «Jingle bells, jingle bells» и с надеждой поглядывал на клетку с волнистым попугаем, которая стояла тут же, на каминной полке. Саша единственный сохранял веру в то, что попугай заговорит.
Саша был романтиком и верил в чудо. Более того, он считал, что чудеса можно творить своими руками. Он наглядно показывал это в работе, делая бесподобные фотографии. Так он стал самым популярным фотографом в Пороге.
Он выловил на ёлке вилку от электрической гирлянды, и воткнул её в розетку.
Гирлянда вспыхнула разноцветными огнями. Саша наклонился к клетке с птичкой, попугай широко раскрыл глаза и вытянул шею.
– Раз – два – три, ёлочка – гори! – обратился Саша к попугаю, – повторяй, Фотий: «Раз – два – три, ёлочка – гори»!
Попугай бесстрастно хранил молчание.
Юля фыркнула точно так же, как в ответ на слова о замужестве.
– Не говорящий он, – сердито напомнила она, – не мучай животное.
Саша отошёл от клетки, не переставая напевать: «Jingle bells, jingle bells», и затем, вместо «Jingle all the way», на тот же мотив: «Ёлочка гори».
Взял из коробки фигурку – хрустальную ёлочку, снова подошёл к попугаю и поставил фигурку рядом с клеткой.
– Повторяй, Фотий, терпеливо напутствовал он: «Jingle bells, jingle Bells».
Попугай упорно молчал.
Зато раздражалась Юля.
– Фотию пять месяцев, поздно – говорить не научится.
– Я настойчивый, – возразил Саша.
Из арки, из подсобного помещения вышел Лёлик, хозяин ателье – мужчина среднего возраста в яркой рубашке.
Лёлик оценивающе окинул взглядом украшенную ель. Подошёл и осторожно выдвинул её немного вперёд.
***
В посёлке Большой Спуд тоже чувствовалось приближение Нового года. Во дворе школы, где раньше работала Галина Семёновна, нарядили ёлку. Галина Семёновна прожила в Большом Спуде всю жизнь, и помнила времена, когда ель была ростом с ребёнка. Дочь Наташа предлагала забрать её домой. Галина Семёновна разрешила Наташе украсить ёлочку и объяснила, что забрать её нельзя. Дочка принесла дождик из фольги и с радостью раскидала его по веткам.
Сейчас во дворе школы росла четырехметровая красавица с пушистыми лапами. Глядя на блестящие шары, Галина Семёновна заплакала. Вспомнила о дочери.
Наташи больше нет.
Придя домой, она подлетела к антресоли. Крикнула Анатолия.
Он выглянул из своей комнаты. Галина Семёновна молча указала наверх.
Анатолий понуро поплелся в кладовку и вернулся со стремянкой в руках. Поставил стремянку под антресолью.
Он не понимал, зачем матери нужны ещё новогодние украшения. Ёлка наряжена.
– Те игрушки особенные, – завела свою песню Галина Семёновна, – я покупала их с Наташей ещё до твоего рождения.
Анатолий не мог спокойно слышать о сестре.
– До моего рождения был ребёнок, которым ты была довольна, – процедил Анатолий сквозь зубы. – Наташе повезло. Она умерла. Увы, с мёртвыми невыгодно соперничать.
Высказав, Анатолий послушно встал на стремянку, открыл дверцу антресоли. Чихнул, отмахнулся от пыли.
Галину Семёновну его слова ранили.
– Повезло?! – возмущению её не было предела, – Толюшка, Бог с тобой!
Анатолий молча снял с антресоли коробку, отдал Галине Семёновне. Вгляделся в освободившийся просвет, вглубь полки.
– А что там за ведро? – заинтересовался он, – очень кстати, надо достать. Завтра начну обливаться холодной водой.
Галина Семёновна, не обращая на сына внимания, открыла заветную коробку. Старые ёлочные игрушки согрели душу, вихрем ворвались воспоминания.
Унося коробку в комнату, Галина Семёновна сентиментально улыбалась.
Анатолий продолжил рыться на антресоли.
– Тяжёлое, – сказал он вслух, вытаскивая ведро.
Поднял крышку и не поверил своим глазам: на дне ведра лежали перевязанные эластичными бинтами гантели. Бинты от времени растянулись. Но гантели были в порядке.
Анатолий нервно почесал затылок. Рано или поздно находишь, что искал, подумал он. Но тебе это уже не нужно.
Он посмотрел в угол, где лежала ещё одна пара гантелей, купленная на днях.
Глава 18
Второго января Игорь обедал в кафе «Мечта» со своим отцом, Валентином Евгеньевичем.
Игорь всегда готовился к приезду отца, нетерпеливо ждал новой встречи, а когда отец приезжал – с ещё большим нетерпением дожидался, когда тот отчалит домой.
Валентин Евгеньевич знал, как нужно жить. К семидесяти годам носить в себе багаж накопленных знаний тяжело. Поэтому папа Игоря щедро делился опытом и правильными взглядами на жизнь.
Валентин Евгеньевич отрезал кусок мяса, с сомнением покрутил его на вилке, рассмотрел со всех сторон и даже понюхал.
– Вкусно, но… домашняя еда вкуснее, – после непродолжительной паузы высказал отец Игоря, – дом ты построил, а обедаешь в кафе.
Игорь вжал голову в плечи.
– Папа, мне нравится, я привык, – Игорь давно уже не ел домашнюю еду. – Помнишь, как вкусно готовит мама? В меню есть блюда по её рецептам.
Валентину Евгеньевичу не нравилось вспоминать о первой жене, а Игорь всё время напоминал, и делал это намеренно.
– Это единственное её достоинство, – сердито ответил Валентин Евгеньевич, – у твоей бывшей и того нет.
Валентину Евгеньевичу никогда не нравилась Елизавета. На то были причины. Свадьба Игоря стала неожиданностью для всех. Отец Елизаветы заставил Игоря жениться, так считал Валентин Евгеньевич. Отец Елизаветы был полковником, а Валентин Евгеньевич дослужился только до капитана. И сват постоянно подтрунивал над ним. Капитан Майоров. Разумеется, сын капитана не мог быть хорошей партией для дочери полковника. Но обесчестил её, поэтому обязан был жениться.
А Игорь побаивался тестя, но всё же уважал его. Уважение к собственному отцу пропало три десятилетия назад, после того, как Игорь узнал, что у папы есть вторая семья и внебрачные дети.
– Ты ведь побыл у нас так недолго и уезжаешь потому, что ночью приедет Лиза, – не выдержал Игорь.
Валентин Евгеньевич подался корпусом вперёд, в сторону Игоря. Игорь инстинктивно отодвинулся назад.
– Лиза – ханжа и лицемерка, – объявил Валентин Евгеньевич, – но уезжаю я не поэтому. Мне нужно к семье.
К семье. К новой жене и к маленькому сыну.
Игорь выронил вилку. Наклонился, резко взмахнул рукой, в надежде поймать вилку в полёте. Но тут же схватился за поясницу, изображая на лице страдание.
Вилка звонко стукнулась об пол.
Валентин Евгеньевич сначала с сочувствием посмотрел на сына, затем простёр вперёд руку и ткнул указательным пальцем в лицо Игоря.
– Пора вести здоровый образ жизни.
Как неуместны сейчас замечания! Игорь медленно выпрямился, всё так же держась за поясницу.
– Ты же врач, – продолжал Валентин Евгеньевич, – должен лучше, чем кто-либо понимать, что не будешь вечно молодым. Посмотри на меня.
Игорь недовольно посмотрел на отца.
Тот указал на себя двумя руками:
– Я не курю, спортивной ходьбой занимаюсь, закаляюсь. Через две недели окунусь в прорубь.
Валентин Евгеньевич очень старался вернуть молодость. И для закрепления эффекта пять лет назад женился на тридцатилетней.
Игорь недовольно поморщился. Сделал глубокий вдох и так же протяжно выдохнул. Нравоучения отца были ему не по средствам. Упаси боже, сейчас про армию начнёт.
– Папа, я больше не врач, я ресторатор, – Игорь обвёл руками помещение, показывая свои владения, – никогда уже не смогу работать хирургом, ты об этом знаешь, и бьёшь по больному.
Валентин Евгеньевич молчал. Это позволило Игорю чуть распрямить плечи.
Но передышка оказалась недолгой.
– Прости сынок, не хотел обидеть тебя. А скажи-ка, как там поживает полковник Бархатов? Дослужился до генерала?
Началось.
– Тесть умер десять лет назад.
Валентин Евгеньевич осмыслил новость.
– Что так? Не вынес, что его дочь – разведёнка?
– Папа, – Игорь дёрнулся, ему хотелось курить, но при отце он не смел, – почему мне всегда за тебя стыдно?
– Это Бархатову должно быть стыдно помирать. Ведь он моложе меня. Был моложе, я хотел сказать. Сынок, а я тобой горжусь. Ты ведь ради дочери идёшь на это?
Под «этим» он подразумевал приглашение Елизаветы в дом Игоря.
Игорь молчал – возражать не было смысла.
– Я сейчас не в состоянии сесть за руль, – после непродолжительной паузы признался Игорь. – Вызову тебе такси.
Валентин Евгеньевич недовольно скривился.
– Ресторанная еда, теперь такси – не люблю так. Позвони Даше. Пусть отвезет меня на вокзал.
Тоже выход. Игорь взял телефон и набрал номер дочери.
Даша с радостью согласилась отвезти обожаемого деда.
Десять минут, пока Даша ехала к ним, Игорь с отцом сидели за пустым столом.
Валентин Евгеньевич вертел запястьем, нервно поглядывая на часы.
– Спешишь, но ехать на такси отказываешься, – не удержался от комментария Игорь.
– Что делать! Подожду.
– До отправления пятьдесят восемь минут, – боль в спине отступила, и Игорь подвинулся вперёд, – ты приедешь на вокзал – поезд ещё не подан. Торопишься. У тебя всегда не хватало на меня времени.
Валентин Евгеньевич обиженно поджал губы. Его ранили слова сына. Дети – самое важное в жизни, и упрёки Игоря казались несправедливыми.
– Я каждый раз нервничаю перед поездкой, – он всё же попытался оправдаться. – Ты должен понимать. Я провёл у тебя два дня, я не могу дольше. Ванечка без меня скучает.
Игорь поправил:
– Полдня и вчерашний вечер. Столько ты провёл со мной.
– Верно, – подтвердил Валентин Евгеньевич, – днём я был у твоей сестры.
– У меня нет сестры, – отрезал Игорь.
Майоров-старший горько вздохнул.
Игорь долгое время был единственным ребёнком, рожденным в браке. Брата с сестрой он не воспринимал, то была параллельная семья Валентина Евгеньевича. Игорь делал вид, что других детей Валентина Евгеньевича не существует. А появление Ванечки, также рожденного в браке, простить отцу никак не мог.
Валентин Евгеньевич любил всех детей одинаково. Ну, может быть, трёхлетнему Ванечке доставалось чуть больше внимания. Но Игоря он всегда выделял особо. Игорь был примером того, как человек может подняться, не сломаться. Игорь правильно мыслил, пусть это не всегда приводило к правильным действиям.
– Лина хочет с тобой познакомиться.
Игорь злился, когда слышал это имя. Лина – внебрачная дочь Валентина Евгеньевича.
Отец продолжал донимать:
– У тебя уютное кафе для семейных ужинов, просторный дом, в котором ты живёшь один. Меж тем, семья продлевает жизнь.
– Я скоро верну семью, – упрямо заявил Игорь.
– Елизавету? – Валентин Евгеньевич поморщился. – Не повторяй ошибку. Лошадь сдохла – слезь. И похорони.
Игорь вздрогнул.
На мгновение перед глазами предстала картинка: кладбище, гроб, толпа людей, плачущая Елизавета.
Игорь решительно покачал головой.
– Я видел будущее. Но похороны отменяются.
Валентин Евгеньевич ничего не понял.
– Пойдём, покажу, – Игорь поднялся.
Отец встал, и, прихрамывая, пошёл за ним.
Глава 19
После Нового года работы в фотоателье поубавилось. Корпоративы и утренники отгремели в прошлом месяце, фотосессии уже никто не заказывал.
Саша сидел на диванчике и наблюдал, как попугай чистит перышки.
Юля раскладывала по конвертам фотографии. Их было немного.
Саша ещё вчера заметил, что Юля не в себе. Но больше не лез. Она то раздражалась, то замолкала, уставившись отсутствующим взглядом в окно. Пусть живёт, как хочет. Советов всё равно не слушает.
Через прозрачную дверь Саша увидел, что по ступенькам спускается посетитель.
Дверь распахнулась, и в зал влетел Стас. Стас работал в редакции местной газеты, и ангажировал Сашу, если нужны были фото для репортажей.
– Не смог дозвониться до тебя, – выпалил он, – Саня, срочно, прямо сейчас, нужно добыть несколько фото. В городе убийство, полиция работает.
Съемка подобного толка – не самая приятная! Ну что ж, заняться всё равно нечем, можно и съездить.
– Тебя, понятное дело, туда не пустят, – Стас загребал руками и подпрыгивал, – но ты постарайся как-нибудь незаметно, издалека.
Стас достал из кармана смятый листок бумаги и протянул Саше.
Тот прочитал: «Вишневая набережная, рядом с домом номер 5, напротив заброшенной бани».
– Едем, – Саша встал с дивана. Взглянул на Юлю: она замерла с конвертом в руках. Нужно будет всё-таки растормошить её.
***
Игорь и Валентин Евгеньевич вышли из внутреннего помещения в общий зал кафе. За столик садиться не стали, остановились в проходе. Игорь был напряжён: спина всё ещё болела.
Валентин Евгеньевич тяжело вздохнул.
– «Мечта-3.48» – чистейшее зло. Я знавал нечто подобное в молодости. Женщина, которую я любил, потеряла разум, а я после сеанса чуть не лишился жизни. Почти сразу меня парализовало.
Игорь молчал, осмысливая. Он ненавидел такие разговоры.
– В общем – не убедил, – резюмировал отец Игоря. – Не доверяю эзотерике. Но твоя сестра…
– У меня нет сестры, – как заклинание, повторил Игорь. – Это не эзотерика, «Мечта» – научный прибор. В следующий приезд обязательно опробуй его.
Валентин Евгеньевич скептически поморщился.
– Будущее меня мало волнует, – объяснил он, – мне семьдесят лет.
Игорь признал, что отец прав.
– Тогда прошлое, – вариантов не оставалось.
Валентин Евгеньевич развёл руками.
– А смысл? Даже если бы можно было поменять прошлое, я бы не стал. Я живу полной жизнью, всегда так жил. Я честен с собой. Работал на совесть, любил всем сердцем, ненавидел всей душой. Брак с твоей матерью был не лучшим событием, но чтобы это понять – его надо было прожить. Но возвращать-то зачем? Ты совершаешь ошибку. Вы с Лизой слишком разные.
Игорь молча крутанул запястьем и посмотрел на часы. Даша задерживалась.
– Вот что, – заполняя паузу, Валентин Евгеньевич, завёл свою любимую песню, – в следующий раз приеду вместе с Ваней.
Он не терял надежды познакомить всех детей и сплотить семью.
– Нет! – Игорю даже мысль об этом была невыносима, – я никогда не приму брата, который по возрасту годится мне во внуки. Ты не имеешь права давать советы. Из-за твоей распущенности у тебя в каждом городе по ребёнку. У меня всего одна дочь.
Валентин Евгеньевич горько вздохнул.
– Ты ещё молод.
Игорь услышал звон колокольчика: со стороны веранды открылась дверь. Зимой этим входом пользовались только свои, значит, пришла Даша.
Игорь поспешил навстречу.
Утром Даша уехала на каток и забыла о времени. Но сейчас нашла повод обидеться:
– Обедали без меня!
Игорь пообещал накормить дочь позже. Напомнил, что поезда ходят по расписанию, что дед торопится.
Валентин Евгеньевич обернулся к Игорю:
– Не провожай!
Да, у него была странность: не любил прощания. Долгие расшаркивания вызывали приступы паники.
Валентин Евгеньевич обнял Игоря и, прихрамывая, зашагал к выходу. По пути подобрал со стула дорожную сумку.
Даша взяла деда под руку.
Игорь проводил их долгим взглядом. Крикнул, на всякий случай:
– Дашонок, осторожнее за рулём!
Он радовался, что Даша спасла его от пятнадцати минут общения с отцом в машине.
Даша и Валентин Евгеньевич вышли через веранду. Звякнул колокольчик.