Канаэ Минато
Виновен
– В своем сырье я уверен, а вот как бариста, еще только учусь.
Фукасэ со своим умением не стоил и мизинца Мастера. Однако он не почувствовал себя побежденным – напротив, ему стало приятно от того, что перед ним открылся новый мир. Заметив за прилавком уже убранную табличку: «Магазин закрывается в 9», он низко склонил голову перед хозяйкой, любезно вышедшей проводить его.
– Не беспокойтесь. Приходите к нам еще.
Как же хорошо! Выйдя из магазина, Фукасэ вдохнул ночной воздух полной грудью, поднял голову, и взгляд его утонул в небе, полном звезд.
Уже на следующий день он снова пришел в магазин под предлогом того, что забыл зонтик, и с тех пор, как по расписанию, каждый день посещал кофейню по пути домой.
Ему было бы стыдно сказать вслух, что он стал завсегдатаем этого места, но благодаря этой новой в его жизни кофейне собственные будни, подобно кофе, стали бодрящими, насыщенными и ароматными.
* * *
– Фукасэ, ты по утрам что ешь? Булочки?
Когда он потягивал кофе на своем постоянном месте в самом углу, с ним из-за барной стойки заговорила хозяйка.
– Если так ставить вопрос, то скорее булочки, но вообще я часто завтракаю только кофе.
– Так нельзя; ты же молодой, тебе нужно хорошо завтракать, получать углеводы…
– А я в утренний кофе кладу много сахара и молоко добавляю.
В кофейне Фукасэ пил только черный кофе, чтобы хорошенько прочувствовать его настоящий аромат.
– А, так, значит, сладкое ты ешь… Ну, тогда вот.
Хозяйка со стуком поставила на стойку маленькую баночку, которая легко могла уместиться в ладони; в ней была бледно-желтая липкая субстанция, похожая на засахаренные леденцы.
– Возьмешь мед? Это мои родители сами делают.
Оказалось, что отец хозяйки, выйдя на пенсию, вместе с соседями организовал местное пчеловодческое хозяйство. Под руководством фермеров из их компании они ставили ульи на своих участках, в полях и огородах, а когда приходил срок, все вместе собирали мед.
– В прошлом году собранного меда хватило только на блинчики намазать, но в этом году, похоже, был богатый урожай. Нам прислали пять банок. Можно и не печь блины, а есть тосты с медом, только прежде не забывай хорошенько намазать масла.
– Надо же…
Фукасэ поднял баночку, и мед в ней заколыхался. Неужели пчеловод-любитель может добиться такой прозрачности? Хоть наклеивай этикетки и продавай в магазине.
Когда хозяйка предложила ему попробовать мед, зазвонил колокольчик над дверью. Хозяйка поспешила в магазин. Мастер на прошлой неделе отправился в экспедицию за кофейными зернами. В этот раз он выбрал африканские страны – Кению и Танзанию. На днях хозяйка показала Фукасэ фотографию из Танзании, на которой Мастер, сморщив загорелое лицо в улыбке, стоит на фоне кофейной плантации.
Фукасэ вернул баночку с медом на стойку. Пчеловодство, видно, вошло в моду…
* * *
– Это мне из дома прислали; ты не знаешь, что с этим делать?
Хиросава заявился к нему домой с той банкой меда однажды вечером в начале июня; они были тогда на четвертом курсе. Когда Хиросава приходил в гости, он иногда приносил что-то к чаю или готовый рис с мясом, но в этот день ручка пакета из магазина так оттягивалась под тяжестью содержимого, что, казалось, вот-вот оторвется.
Хиросава с гулким стуком выгрузил содержимое пакета на котацу[3], который Фукасэ использовал просто как стол. Огромная банка, вместившая бы в себя запас маринованных слив на весь год, была почти до краев заполнена вязкой жидкостью янтарного цвета.
– У нас родственник занимается пчеловодством, и они присылают мне столько меда только потому, что я люблю сладкое! Что я буду с ним делать? Мама совсем об этом не подумала… Может, ты возьмешь?
– Я не знаю, что с ним делать, но надо сначала разложить его по контейнерам. Сходи в стоиеновый магазин за маленькими банками.
– Нет, прошу тебя, возьми эту целиком!
Он сказал, что у него в квартире еще две такие банки. Фукасэ впервые слышал, как Хиросава жаловался. Но если бы с ним самим произошло такое, он бы еще больше ругался.
– Ну ладно, давай потом подумаем, как с этим разбираться, а пока я налью тебе кофе.
Это было их обыкновенным ритуалом, когда Хиросава приходил в гости. За чашкой кофе они смотрели развлекательные передачи по телевизору или фильмы из проката. Иногда Хиросава приносил DVD-диски с комическим представлением ракуго.
Было ли это правильным времяпрепровождением с другом мужского пола, Фукасэ не знал. Он никогда не был совершенно одинок, разве что в средних классах его в течение месяца игнорировали одноклассники, но никакого другого выражения неприязни со стороны других он не испытывал. Однако еще с младших классов у него не было ни одного человека, которого он мог бы назвать лучшим другом. Если б его одноклассникам предложили назвать имена пяти друзей, то три человека, наверное, включили бы Фукасэ в этот список. Однако если б их попросили назвать только одно имя, то о Фукасэ не вспомнил бы никто. А тот, кого он мог бы назвать единственным другом, не включил бы его даже в список из пяти друзей.
Фукасэ считал, что именно этого стоит стыдиться больше всего на свете. Ему никто никогда не говорил, что достоинство человека определяется количеством друзей, но он так про себя решил. Скольким людям он нравится? Сколько людей ему доверяют? Чем больше таких людей, тем лучше? Нет, не так. Это должен быть не просто кто попало. Считались только достойные уважения друзья, на которых с завистью смотрели окружающие.
Однако в младших классах, когда Фукасэ стал смутно осознавать это, рядом с ним никого не было. Он сразу понял причину. Он был неспортивным. Он также не был ни остроумным, ни веселым, не мог вместо приветствия отпустить какую-нибудь шутку. На перемене никто не подходил к нему, потому что он читал книгу. Он же не будет жертвовать книгой, чтобы общаться с какими-то дураками. Так говорил себе Фукасэ, втихаря поглядывая на шумную компанию.
В средних классах он надеялся, что способных учеников наконец-то заметят и они станут первыми в коллективе. Однако по-прежнему отмачивали шутки и веселились в классе те же самые ребята, что и в младшей школе. С этим ничего не поделаешь. Они даже не пытаются понять, у кого здесь выдающиеся способности, и у них нет шансов это понять. В школе, в которую ходил Фукасэ, не вывешивали оценки за контрольные. Родители рассказывали, что в их времена вешали в коридоре список по успеваемости. Если б он родился тогда, то лучше понимал бы свое положение. Пряча лицо в книге, Фукасэ проклинал современное образование, в рамках которого упростили программу и понизили стандарты. Но даже тогда к нему порой подходили, спрашивая: «Интересная книга, да?» У него появились приятели, с которыми он обменивался книгами и ходил в книжный магазин, но ни разу не почувствовал, что с этими людьми в классе ему комфортно.
Фукасэ думал, что по-настоящему сможет проявить свои способности в старших классах. С его оценками он мог с легкостью рассчитывать на лучшую в районе частную школу с самыми высокими требованиями. Но когда Фукасэ был на втором году обучения в средних классах, у отца обнаружили рак, и жизнь всей семьи превратилась в постоянную борьбу с болезнью. Хотя отца и не уволили в связи с реструктуризацией его пищевой компании, платить зарплату до наступления середины срока его отпуска по болезни не собирались.
* * *
– Извини, что я все бегаю да бегаю, туда-сюда, шлеп-шлеп…
Хозяйка, действительно издавая шлепающий звук своими резиновыми сандалиями, мелкими шажками вернулась в кофейню. Она уже подала ему заказанный кофе, поэтому оставить его одного было бы совершенно нормально, но разве хозяйка могла так сделать? Не такова она была.
– Так, о чем это мы? Ах да, мед… – Хозяйка достала с полки другую баночку меда. – Положить в тарелку? Или так, ложкой попробуешь?
– Может быть, лучше положить в кофе?
– Как я сама не додумалась? Молодец, Фукасэ! – хозяйка захлопала в ладоши.
…Первым эту идею предложил Хиросава. Но Фукасэ, в отличие от хозяйки, не сразу согласился. Он опасался, что аромат меда заглушит аромат кофе и все пойдет насмарку. Может быть, Хиросава не так любит кофе, как говорит? Даже такое сомнение промелькнуло у Фукасэ на мгновение.
– Мама говорила, что так вкусно. Не знаю, можно ли доверять ей в этом…
Ну если так, попробуем чашечку, решил Фукасэ.
…Хозяйка вытянула шею и посмотрела в чашку Фукасэ. Та была пуста.
– Еще одну осилишь?
Если она о желудке, то он сможет выпить еще не одну чашку. Или она имеет в виду время? Фукасэ посмотрел на наручные часы. 18:40 вечера, до встречи еще двадцать минут.
Хозяйка забрала его пустую чашку.
– Наверное, для такого дела нам лучше использовать кофейную смесь?
– Согласен.
Хозяйка достала с полки банку со смесью «Кловер» и положила в электрическую кофемолку зерен на две чашки кофе. Получившуюся перемолотую смесь она поместила в эспрессо-машину. С низким глухим звуком крепкий кофейный напиток закапал в чашку. Осталось разбавить кипятком – и готово.
В нос ударил мягкий непривычный аромат. Может, так выпить, без меда? Фукасэ колебался.
«Дзинь!» – прозвенела машина, и вокруг распространился густой сладкий аромат.
– Пожалуйста, бери первый, – сказала хозяйка и протянула ему банку. Фукасэ зачерпнул одну чайную ложку и положил в кофе. Немного постукивая по дну чашки, перемешал.
– Одной ложки достаточно?
– Мне – да… Но если вы хотите, чтобы было так же сладко, как от одной ложки сахара, надо класть три ложки меда.
– Да я смотрю, ты эксперт по меду.
Так говорил Хиросава…
Хозяйка положила три полных ложки и деловито перемешивала. И Хиросава так делал, вспомнил Фукасэ большие руки своего друга.
Сегодня, видимо, день такой.
Глубоко вдохнув аромат, он отхлебнул кофе. Может быть, этому способствовал рассказ об улье в саду, но рот его словно наполнился ароматом полевых цветов. Можно было поверить, что изначально существовал такой кофе – настолько он был приятен, настолько кофе и мед органично слились воедино в этом вкусе.
– Ну как, вкусно?
В его памяти всплыло лицо довольно улыбающегося Хиросавы.
– Это очень хорошо. Не хуже того кофе, который взял первое место на конкурсе. Если сказать мужу, он скажет, что мы отходим от наших методов, и не разрешит. Но давай на этой неделе попробуем в качестве эксперимента предлагать гостям кофе с медом.
Похоже, что хозяйке очень понравилось – она враз осушила чашку с горячим кофе. Фукасэ до сих пор не замечал этого, но манера пить у Хиросавы и хозяйки была похожа. Это была очень приятная манера, которой он, легко обжигавший язык, не мог подражать.
– Вот это тоже возьмите. – Фукасэ протянул баночку, стоявшую перед его левым локтем, опущенным на стойку.
– Не беспокойся, это тебе в благодарность за отличную идею. Если не знаешь, как использовать, подари Михоко. У вас разве не на сегодня назначено?
– Да, в семь, она должна скоро прийти.
Он посмотрел на часы в телефоне. Ровно в семь должен зазвенеть колокольчик. Фукасэ взглянул в сторону магазина. Ни разу не было, чтобы Михоко опаздывала к назначенному времени. И не было сообщения о том, что она опоздает.
– Нужно было подождать Михоко, чтобы делать кофе с медом вместе, – заметила хозяйка.
Зазвенел колокольчик, как будто смешиваясь с его невнятным ответом.
Хозяйка, подмигнув ему, отправилась в торговый зал и оттуда громко воскликнула: «Ах, это вы, госпожа ХХ», при этом называя фамилию вовсе не Михоко. «Видимо, хочет сказать мне, что это не она», – думал Фукасэ, прислушиваясь к звукам из торгового зала. Он улавливал, что они разговаривают о том, о сем, что хозяйка рассказывает что-то о кофе, но ничего конкретного не расслышал. Только их смех отчетливо разносился по помещению.
Как-то Фукасэ подслушал разговор хозяйки с гостьей и узнал, что Мастер до открытия магазина кофе работал в городском банке. Там, куда пытался устроится Фукасэ. На слова гостьи «Ничего себе, вы разрешили ему уйти» хозяйка со смехом ответила: «Если начнешь ему что-то говорить, не будет ни за что делать, он такой».
Такой выбор был немыслим для Фукасэ. Он восхищался хозяйкой даже больше, чем Мастером. Разве мы не оставляем свои мечты, когда вступаем в брак? Но Мастер, наоборот, если б не был женат, не смог бы, наверное, осуществить мечту открыть магазин. У него был человек, который его поддерживал, и он смог сделать этот шаг. Он, наверное, и по странам мира путешествует в поисках вкусного кофе с мыслью о том, как хозяйка его попробует…
* * *
Михоко Оти он впервые увидел в «Кловер кофе» в конце марта. Зашел в кофейню после работы и увидел на своем постоянном месте в углу незнакомую девушку. Фукасэ редко встречал других посетителей в это время, семь вечера, когда сам обычно приходил сюда. В этой кофейне, расположенной посреди жилого квартала, наиболее популярным временем было с часу до пяти. Вечером никто не пойдет ужинать в заведение, где дают только кофе. После восьми часов приходили лишь постоянные клиенты, которых можно было пересчитать по пальцам. Они хотели протрезветь после вечеринки или выпить чашечку кофе после ужина – цели у всех были разные. Фукасэ часто приходилось попадать в компанию таких посетителей.
Однако эта девушка не входила в число постоянных клиентов, приходивших после восьми вечера. С тех пор как кофейню разрекламировали в городской газете, посетители стали приезжать и издалека, но женщина, одетая в самую обычную одежду, не была похожа на приезжую. Тем не менее и поблизости Фукасэ ее тоже никогда не замечал.
Вместо того чтобы сесть на любое другое место, он, продолжая стоять с растерянным видом, посмотрел в сторону Мастера, который готовил за стойкой кофе. Лицо у того, исказившись в виноватом выражении, как будто говорило: «Извините, ради бога». Фукасэ бросился садиться за ближайший к выходу столик.
– Вы, наверное, бронировали этот столик? – спросила Михоко, робко поднимаясь со своего места.
– Нет-нет, оставайтесь. Мастер, мне как обычно, – сказал Фукасэ и тут же забеспокоился, не посчитала ли она, что этими словами он хвастается своим положением завсегдатая. Но взгляд Михоко был направлен прямо на стоящий перед ней кофе. Она подняла чашку, вдохнула аромат и немного отпила. В тот же момент широко открыла глаза. Наверное, кофе превзошел ее ожидания. Когда он впервые пришел сюда, наверное, у него было такое же выражение лица, думал Фукасэ, глядя на профиль Михоко.
– Я ведь могу купить у вас кофе в зернах? – Михоко сказала это застенчиво – наверное, не хотела мешать Мастеру, который готовил кофе для Фукасэ. Прежде чем тот успел ответить, она продолжила: – Но… ведь тот же самый кофе гораздо вкуснее будет пить здесь…
«Точно! Ты права!» Фукасэ кивнул про себя изо всех сил.
Он начал пить кофе в выпускном классе школы, когда на подготовительных занятиях нужно было поднажать. Сначала пил растворимый, который был дома, но, выпивая две-три чашки за вечер, на следующее утро замечал, что стало схватывать живот. Тогда Фукасэ попросил маму купить ему кофеварку и подходящий для нее кофе. В университете он читал специализированную литературу о кофе и глубоко исследовал вопрос его приготовления: экспериментировал с заменой бумажных фильтров на тканевые, пробовал использовать кофе-пресс… А устроившись на работу, узнал этот магазин кофе – и, выложив всю свою первую премию, купил эспрессо-машину немецкого производства, точно такую же, как там.
Потратив много времени и денег, теперь Фукасэ мог бы с гордостью говорить, что приготовленный им кофе вкуснее, чем в большинстве кафе в окру́ге (хотя он никогда так не говорил), но никто и ни при каких обстоятельствах не мог бы соревноваться в искусстве приготовления кофе с Мастером. Более того, тот регулярно ходил на обучающие мероприятия для профессионалов и все больше совершенствовался в своем искусстве.
Поэтому Фукасэ каждый день и ходит сюда. Наверное, если б он попытался объяснить это словами, то сказал бы, что здесь более мягкий воздух. Так он думал, но ничего не говорил и только попивал понемногу кофе, приготовленный Мастером. Однако был еще один повод для разговора. «Мне как всегда» означало «на ваше усмотрение, Мастер». Сейчас тот предложил ему сладкий ягодный аромат.
– Коста-Рика?
– Угадал.
Если б он промахнулся или если б это был новоприобретенный кофе, Мастер прочитал бы ему целую лекцию, но, поскольку Фукасэ угадал, на этом разговор и закончился. Он здесь уже два года как постоянный посетитель, но почти не разговаривал с Мастером ни о чем, кроме кофе.
Когда Фукасэ спросил о сорте, то обратил внимание, что Михоко мельком взглянула в его сторону, но никаких комментариев вроде «ой, как здорово» или «а что это за вкус?» от нее не последовало. Фукасэ разглядывал ее профиль, любуясь тем, как она выпивала глоток и смотрела в пустоту, словно уносясь мыслями куда-то очень далеко.
После этого эпизода он в лучшем случае три раза, а в худшем – один раз в неделю встречал Михоко в кофейне. Обычно она приходила раньше, тихонько садилась за второй столик от входа, словно специально освобождая постоянное место Фукасэ, и, когда он приходил, слегка кивала ему. Иногда Мастер рассказывал Михоко что-то о кофе, но в основном они втроем тихо слушали латиноамериканскую музыку по радио.
Однако в этом магазине был еще один очень важный человек.
– Михоко работает в пекарне «Гримпан» по другую сторону от станции.
Этот факт внезапно сообщила ему хозяйка, но Фукасэ даже не понял, кто такая Михоко. Хозяйка объяснила, что это их новая постоянная семичасовая посетительница, и так он узнал, как ее зовут.
– Там у них отменные булочки с карри, а также сэндвичи и булки с начинкой; ты бы зашел перед работой, купил себе что-нибудь на обед…
У них в фирме не было столовой, зато поблизости располагались удобные магазины. В утренней спешке ему было неохота идти длинной дорогой. Все же через неделю после этого, в выходной, Фукасэ попробовал днем сходить туда. Однако Михоко за кассой не было.
«Ну и зачем я пошел? – Переходя пешеходный мост, Фукасэ был готов пинать ногами мелкие камешки. – На что надеялся? – Он остановился. – Разве я не за булками пришел?» И попытался заставить себя думать о том, какой кофе подойдет к булочке с карри.
На следующий день, когда Фукасэ пошел в «Кловер кофе», там сидела Михоко и хозяйка была за стойкой. Он не сказал о том, что ходил в пекарню.
Это случилось три дня спустя. Хозяйка протянула ему конверт с билетами в кино.
– Мы получили эти билеты от нашей торговой ассоциации, но ни я, ни муж не любим фильмы ужасов. Фукасэ, тебе не нужны?
Не то чтобы он интересовался фильмами ужасов, но этот фильм хотел посмотреть. Это было кино режиссера, которого Фукасэ любил со студенческих лет. Какой, интересно, ужастик получился у режиссера, конек которого – психологический триллер? Он как раз сам подумывал впервые за долгое время пойти в кинотеатр. Поблагодарив хозяйку, проверил конверт: там было два билета.
– Сходи с девушкой.
– Мне не с кем.
Перед хозяйкой Фукасэ мог естественным образом показывать свое стеснение и недовольство в ситуациях, в которых, будь на ее месте другой человек, он прикусил бы язык.
– Ну так пригласи Михоко. Знаешь, я с ней как-то беседовала о кино, и мне кажется, она говорила, что ей нравится этот режиссер.
Мастер тихо предостерег ее: «Мать…»
– Ну тогда эти билеты… – начал Фукасэ.
«… может быть, лучше отдать Михоко?» Хозяйка словно чувствовала, что он вот-вот скажет что-то не то, и всегда останавливала его. «Если договорить фразу до конца, твои стеснения и страхи станут реальностью», – как будто говоря ему это глазами, она в запрещающем жесте замахала руками.
– Ты в приоритете; ты же наш клиент номер один.
Он был тронут до слез этими невероятными словами. Значит, есть люди, которые, когда им предложат выбрать только одного человека, напишут его, Фукасэ, имя?!
В этот момент пришла Михоко. Может быть, заметив, что все как-то странно на нее смотрят, она удивленно и немного в замешательстве то касалась лица, то теребила одежду. Как потом узнал Фукасэ, она беспокоилась, не испачкалась ли мукой.
Когда Михоко села на свое место, хозяйка послала ему пронзительный взгляд. Мол, давай быстрее, будь смелым. Ты же о ней все это время думал, разве не так? Он резко повернул голову в ее сторону. Мол, учтите, если мне сейчас откажут, я, невзирая на свои еще несовершенные познания в искусстве приготовления кофе, сюда больше ни ногой.
Похоже, решительный настрой в отношении кого-либо имеет тот же эффект, что и крепкое сжатие кулаков обеих рук. Фукасэ встал около Михоко и откуда-то из глубины нутра проговорил: «Извините…»
Начиная со следующего вечера они ходили в кофейню ежедневно, за исключением дней, когда та была закрыта.
* * *
Может быть, Михоко взяла дополнительную работу в пекарне и задерживается?
– Она же говорила, что в последнее время ее часто просят помогать с выпечкой, – проявляя внимание к Фукасэ, сказала хозяйка, вернувшись из торгового зала.
После того как они благодаря походу в кино стали встречаться, хозяйка подкидывала им идеи свиданий: то сообщит, что открылся хороший французский ресторан, то намекнет, что Фукасэ нравится комический спектакль ракуго. А однажды спросила Михоко, таким ли был ее бывший, и, опомнившись, смущенно прикрыла рот.
Они встречаются еще только три месяца…
– Извините. – Фукасэ взял в руки мобильный телефон. Или лучше написать сообщение? Да нет, она опаздывает уже на двадцать минут, и даже если и работает, вряд ли ее будут ругать, если он позвонит. Правда, он еще ни разу ей не звонил…
Фукасэ набрал ее номер. Прозвучали десять гудков, сменившиеся автоматическим сообщением о том, что абонент не отвечает. Решив сказать ей, что он еще в «Кловер кофе», Фукасэ ожидал сигнала начала записи сообщения, как вдруг услышал тихое «алло». И понял по шуму дождя, что она на улице.
– Ты идешь в «Кловер кофе»?
Он говорил громко, чтобы звук дождя не заглушал его голос. Вдруг ему стало стыдно: она может подумать, будто он хвастается перед хозяйкой тем, что дозвонился… Тогда Фукасэ пересел лицом к стене и плотно прижал телефон к щеке. Нахмурил брови: неужели у этого оператора связи такой тихий максимальный звук? Настолько голос Михоко был слаб и плохо слышен. Однако кое-как ему удалось установить, где сейчас она находится.
– Извините, рассчитайте меня, пожалуйста; она, похоже, пошла ко мне домой.
– Ой, надо поторопиться…
Фукасэ поспешно встал, доставая кошелек, и быстро осушил чашку с совершенно остывшим кофе. Аромат и вкус меда, сливавшиеся до этого с кофе, в холодном напитке создавали четкое ощущение двух компонентов, которые, проливаясь по горлу, подчеркивали особенности друг друга.
– Мед не забывай. – Сказав лишь это, хозяйка направилась в торговый зал, где находилась касса.
Они не всегда виделись в «Кловер кофе». Напротив, чаще встречались на станции и ходили куда-то поужинать, а в день перед выходным в пекарне договаривались о встрече в кофейне. Тогда Михоко приносила нераспроданные булочки в большом количестве. Они съедали их в его квартире. Фукасэ не был против булочек на ужин: раз в неделю можно устроить себе и такой день.
«Извини, я не приду; я у твоего дома» – так сказала она по телефону. Что же случилось? Выйдя из кафе, он быстрым шагом пошел к дому. Зонтик не спасал – уже через сто метров его ботинки начали хлюпать; брюки тоже потемнели от колен книзу и прилипли к ногам.
Наверное, Михоко промокла с головы до ног и не могла идти в таком виде в кафе. Тревога о том, что могло произойти что-то серьезное, сменилась легким беспокойством. Также можно было предположить, что она получила эсэмэску с предупреждением о погоде и решила, что кафе закрыто. Хорошо, что он вчера постирал белье и сложил полотенца…
Она, наверное, под крышей, но точно замерзла. «Первым делом сварю ей горячий кофе. Михоко и в кофейне тоже добавляла в кофе сливки и сахар. Нужно показать ей мед от хозяйки, это должно ее обрадовать. И еще…»
Может, попробовать, раз такое дело, предложить ей вторые ключи? Фукасэ никогда не бывал в квартире Михоко, но слышал, что от пекарни ей ехать на велосипеде десять минут. Они жили в пешей доступности друг от друга по разные стороны от железной дороги, так что он сделает ей вторые ключи, и не надо будет ждать хозяина перед дверью в его отсутствие. Так говорил себе Фукасэ – но, если честно, боялся, что Михоко откажется. Лучше распахивать свои двери лишь до той степени, до какой партнер позволяет распахнуть свои. Но если Михоко думает так же, расстояние между ними никогда не сократится. Они не могут вечно полагаться на хозяйку в кофейне. Та же не скажет, что, мол, пора вам, ребята, пожить вместе…
Показался его дом, двухэтажное деревянное здание. Его квартира на первом этаже. Когда Фукасэ искал квартиру, в агентстве сказали, что ему повезло, поскольку в этом доме как раз была свободна одна на втором этаже, на солнечной стороне. Но когда он пошел смотреть квартиру, то остановился в итоге еще на одном варианте в этом же доме – тоже свободная, но на первом этаже. Угловая комната на втором находилась сразу около ведущей туда железной лестницы. Когда Фукасэ осматривал комнату, кто-то из жильцов стал подниматься по лестнице, издавая каблуками цокающий звук…
На мгновение у него что-то поднялось внутри, а в следующую секунду Фукасэ почувствовал, что его голову сдавило – так сильно, что он даже пошатнулся.
Того, кто поднимался к нему с этим цокающим звуком, больше нет. Но каждый раз этот звук будет напоминать ему о том человеке…
Михоко стояла, спрятавшись под лестницей, крепко прижимая к себе полиэтиленовый пакет с булочками из «Гримпан». Извинившись, Фукасэ подбежал к ней, но оказалось, что она была не такой уж и мокрой. Сандалии на босых ногах промокли, но не настолько, чтобы было неудобно заходить в кафе. Если кто и промок, так это Фукасэ.
Его голову затуманили разные мысли. Например, что она пришла сюда еще раньше, до того, как начался сильный дождь. Когда хозяйка начала ходить из торгового зала в кофейню и обратно, глядя на улицу и поговаривая: «Ой, что там творится», Фукасэ еще расплачивался на кассе.
– Почему ты извиняешься? Это я виновата, что не пришла в кафе.
Голос Михоко был не особенно радостным, хотя уже и не тем слабеньким голоском по телефону. Может, она просто не в настроении пить кофе? Как бы то ни было, Фукасэ открыл дверь и, сделав приглашающий жест, вошел. Из ванной комнаты, выходившей к прихожей, взял полотенце и протянул ей, потом попросил подождать в комнате и, закрывшись в ванной, переоделся. Он и душ принял бы, да не та обстановка… Выйдя из ванной, Фукасэ увидел, что Михоко, даже не включив телевизор, сидит посреди комнаты перед котацу спиной к прихожей, скрестив ноги. Она оглядывала комнату, крутя головой, так же как в первый день, когда пришла к нему. Он полагал, что для мужчины комната достаточно убрана. С тех пор как Михоко приходила сюда в последний раз, ничего особенно в квартире не поменялось, если не сказать совсем ничего. Что же ее беспокоит?
Одной рукой Фукасэ закрыл за собой дверь ванной, практически бесшумно – но Михоко вздрогнула всем телом и обернулась.
– Я все. Сейчас сделаю кофе. Ты знаешь, хозяйка из «Кловер кофе»…
– Не надо.
Впервые Михоко прервала его. У Фукасэ невольно перехватило дыхание от ее резкого, грубого тона. Он думал, с ней случилось что-то, никак не связанное с ним, – однако, глядя на ее лицо, словно окаменевшее, но готовое от любого малейшего дуновения ветерка сморщиться в плаче, начал подозревать, что в роли обвиняемого находится не кто иной, как он сам. Правда, причины этого Фукасэ не понимал.
– Что случилось? – спросил он, садясь по-турецки за столик напротив Михоко.
Та, напряженная, будто выдавливая из себя слова, произнесла:
– Кадзу, ты говорил, что твоя жизнь до сих пор была до скучного обычной. Это правда?
Когда они только начали встречаться, Фукасэ в точности так и сказал ей. Дело в том, что он не мог как следует сделать даже такую простую вещь, как поужинать с ней в более ли менее хорошем ресторане. У него не получалось все ловко организовать: то на столе оказывались только суп и овощные блюда, то он рассыпал перед Михоко всю мелочь из кошелька… Чтобы скрыть свое замешательство, Фукасэ честно хотел признаться ей, что она – первая девушка в его жизни. Но если сказать только это, Михоко ошибочно поймет его и подумает, что он какой-то недоделанный, а это ему совсем не нужно. Поэтому Фукасэ намекнул ей, что это не он такой непривлекательный, а окружающая его обстановка крайне скучна, вот в чем все дело.
– Да, правда. Все это печально, конечно…
Можно попросить прислать из дома его альбомы из средней и старшей школы и показать Михоко. На страницах, которые каждый класс заполнял как хотел, Фукасэ есть только на общей фотографии, и то с краю. На фото класса старшей школы его закрыла голова впереди стоящего, и виден только его широкий лоб. Даже тот факт, что у него в квартире нет ни одного предмета, напоминающего о прошлом, говорит о том, насколько скучной была его жизнь.
– На тебе есть… какая-то вина?
Этот вопрос, видимо, возник не между ними, а где-то на стороне. Такая мысль вдруг поднялась в нем. Ее ростки, поливаемые дождем за окном, выросли и опутали все его тело, словно плющом, – и породили иллюзию, связавшую Фукасэ с головы до ног.
– Может, тебе дать посмотреть резюме? В моей жизни нет ничего интересного, но и пробелов нет…
– Тогда ты можешь рассказать мне всю свою жизнь?
– С какой стати?
Толстую лозу вдруг словно обрубили на корню. Он освободился от давящего чувства. Его беспокойство было уничтожено чувством неприязни. Такой же неприязни, которая возникает, когда в комнату входят с дождя, не разуваясь.
Фукасэ встал и пошел на кухню. Если он останется сидеть напротив Михоко, то может сказать ей что-то ужасное. Однако он не знал, хочет ли избежать того, чтобы обидеть Михоко, или того, чтобы при нем затрагивали темы, обсуждения которых он не желал.
– Я все-таки сделаю кофе и сам выпью. Да, и у меня в сумке лежит банка меда; достань, пожалуйста. Это мне подарила хозяйка из «Кловер кофе». – Фукасэ сказал это, стоя спиной к Михоко. Достал из ящика пакет со смесью «Кловер» и положил зерна в ручную кофемолку. Спокойно, только спокойно. Вращая тугую ручку кофемолки, он обдумывал сложившуюся ситуацию.
Михоко его допрашивает.
В его жизни действительно есть одно, только одно происшествие, которое навсегда оставило глубокую печать на его сердце. Михоко хочет, чтобы он открыл ей правду… или нет? В его практически бесцветной жизни было лишь это яркое, хотя и окрашенное черным, событие, поэтому если она устроила ему допрос, то, наверное, именно по этому поводу? Так думал он, колеблясь. Но если рассуждать хладнокровно, то Михоко неоткуда было узнать об этом. Это он себя накрутил. Чуть не выкопал себе могилу…
